Текст книги "100 знаменитых людей Украины"

Боровиковский Владимир Лукич
Настоящее имя – Боровик Владимир Лукич
(род. в 1757 г. – ум. в 1825 г.)

Выдающийся художник-сентименталист, мастер портретного жанра, иконописец. Академик живописи (1795 г.), советник Петербургской Академии художеств (1802 г.).

Утвердившаяся в начале XVIII в. светская живопись поставила на ведущее место среди других жанров парадный и интимный портрет. В ряду блестящих мастеров, развивших этот жанр (И. Никитин, А. Матвеев, И. Аргунов, А. Антропов, Ф. Рокотов, Д. Левицкий), не последнее место занимает талантливый и своеобразный художник В.Л. Боровиковский. Он внес в портретное искусство внимательное отношение к миру человеческих чувств и элегическое настроение, столь характерные для расцветающего сентиментализма.

Владимир родился 24 июля 1757 г. в городке Миргород на Полтавщине. Его отец, Лука Боровик, принадлежал к местной казачьей старшине, владел домом и двумя небольшими участками земли. Следуя традиции, четверо его сыновей служили в Миргородском полку. Но Владимир в чине поручика вышел в отставку и посвятил себя живописи. Отец, писавший иконы для сельских церквей, обучил иконописи всех детей. В местной художественной артели Боровики слыли мастерами. Икона «Богоматерь с Христом» и образ «Царь Давид», выполненные в традиции украинского «казацкого» барокко, свидетельствуют, что 28-летний Владимир хорошо усвоил приемы религиозной живописи. А на первом своем полуремесленном портрете «Полковник Руденко», напоминающем старинную парсуну, он запечатлел коренастого казака в кафтане со старательно выписанным лицом. По этой работе никак нельзя было угадать, что Боровик буквально через несколько лет получит признание как выдающийся художник-портретист.

Судьбу Владимира Лукича в корне изменили две аллегории, выполненные для украшения кременчугского дворца. К этой работе его привлек друг, поэт В.В. Капнист, сосланный за смелые произведения из Петербурга на родную Украину. Будучи предводителем дворянства Миргородского уезда, а затем Киевской губернии, он составлял проекты «потемкинских деревень» для торжественных встреч Екатерины П. Картины Боровика понравились императрице и польстили ее самолюбию. На одной из них она была представлена Минервой, окруженной мудрецами Древней Греции, а на другой были изображены Петр I в облике землепашца, а сама Екатерина II – сеятельницей. Царская похвала открыла Владимиру дорогу в Петербург, куда он и отправился вместе с Капнистом в сентябре 1788 г.

В Академию художеств 30-летний начинающий живописец поступить не мог, хотя и придал своей простонародной фамилии дворянское звучание. Он брал частные уроки у прославленного земляка Д.Г. Левицкого и австрийского портретиста И.Б. Лампи. От учителей Боровиковский перенял блестящую технику, легкость письма, композиционное мастерство и умение польстить портретируемому. В кружке известного архитектора, поэта и музыканта Н.А. Львова, в доме которого он прожил десять лет, Боровиковский оказался среди видных деятелей художественной России: Державина, Баженова, Хемницера, Хераскова. В первые годы пребывания в Петербурге Владимир Лукич в основном продолжал заниматься иконописью. Он создал 37 икон для Борисоглебского собора в Торжке и восемь – для Иосифского собора в Могилеве.

Постепенно художник проникся идеями символизма. Это новое течение было созвучно его спокойной, элегически настроенной натуре. На простой образ жизни Владимира Лукича не повлияли ни слава, ни деньги, он был всецело поглощен искусством, и его быстро растущее мастерство оценили заказчики. К 1790 г. он стал одним из самых знаменитых художников-портретистов, в 1795 г. получил звание академика, а семь лет спустя стал советником Академии художеств.

Блестящими образцами виртуозного владения кистью и всеми средствами парадного изображения в творчестве Боровиковского стали портреты Г.Р. Державина (1795 г., 1811 г.). На них художник запечатлел энергичного державного мужа, сенатора, члена Российской Академии и прославленного поэта – человека, увлеченного общественными делами, просветительскими идеалами и творчеством. Живописец писал великого сына России с предельным уважением и с дружеским расположением. Парадные портреты Д.П. Трощинского (между 1793-1796 гг.; 1819 г.) словно служат наглядными иллюстрациями к словам современников о том, что статс-секретарь императрицы всегда «казался старее» своего возраста и «имел вид несколько угрюмый, друзьям был друг, а врагам – враг». Судьба человека, служившего писарем в Миргородском полку и ставшего министром и членом Государственного совета, его нелегкий характер, угрюмая настойчивость и гордое сознание крупного чиновника, добившегося высокого положения своим умом и волей, ярко читается в созданных образах. Но напряженно-торжественная поза второго портрета и прекрасно написанное лицо не скрывают разочарования в жизни и обиды. Возможно, эти черты Боровиковский сумел подметить только благодаря многолетнему знакомству и дружбе со своим земляком Трощинским, который на протяжении многих лет был меценатом художника.

В «Портрете Ф.А. Боровского» (1799 г.) живописец представил еще бравого генерал-майора в парадной форме со всеми регалиями. Но ни решительный поворот головы, ни заслуженные награды, ни храбрость, написанная на лице, не скрывают от зрителя недалекий ум и ограниченность героя суворовских времен. А вот психологический образ опального персидского властителя Муртазы-Кули-Хана (1796 г.), привыкшего скрывать свои чувства, художник словно и не пытался раскрыть, поставив перед собой чисто живописные задачи. Только сочетание грусти и напыщенности оживляет его экзотический облик. Красочность и изысканность цветовой гаммы придают величавой позе принца торжественность и монументальность. А роскошное восточное одеяние – атлас, сафьян, меха и драгоценности – превращает портрет Муртазы-Кули-Хана в один из лучших образцов парадного портрета в русском искусстве.

Исполняя заказной портрет А.Б. Куракина – ближайшего сподвижника императора Павла I, Боровиковский вспомнил слова своего учителя Д. Левицкого: «Нам приходиться портретировать не только тех, кого мы уважаем, кто пришелся нам по сердцу. Вот вам мой совет: обращайтесь к принципу натюрморта. Предметы многое могут поведать о тех, кому они принадлежат…» И художник виртуозно и блестяще превращает образ вельможи в сверкающий драгоценностями и атрибутами власти и званий «натюрморт».

Наряду с портретами знатных дворян Боровиковский исполнял и многочисленные заказы царской семьи. Среди лучших – «Портрет Павла I» (1800 г.), картина-портрет «Екатерина II на прогулке в Царскосельском парке» (середина 1790-х гг.) и портрет великого князя Константина Павловича, за который он удостоился звания академика.

И именно тогда, когда его творчество было полной мерой оценено двором, 37-летний художник, вместо того чтобы сосредоточиться на парадных изображениях, увлекся портретной миниатюрой. Как наиболее гармонический жанр, она давала возможность передать чувства. Именно в ней, по мнению Боровиковского, воплощалось само понятие любви и памяти – основа основ всякого искусства. Особым лиризмом и интимностью пронизан «Портрет В.В. Капниста». На небольших овальных парных портретах запечатлены Державин со своей первой женой, дворовые девушки Львова – Лизонька и Дашенька – и чета Львовых. Тонко выписанные миниатюры сохраняли все черты портретируемых до мельчайших деталей.

Но вершинами искусства Боровиковского стали женские камерные портреты, в которые он вложил всю свою нерастраченную нежность. Художник словно любуется юностью, воспевает красоту и создает для сентиментально-печальных образов особую манеру письма: мягкие переливы приглушенных тонов, живописную гладкость, «фарфоровость», перламутровость. В незабываемых женских портретах, написанных в 1790-1800 гг., воплотилась гармония мягкой и лиричной натуры самого художника (портреты Филипповой, Скобеевой, Арсеньевой). Сентиментален и лиричен сдвоенный портрет сестер Гагариных, объединенных общим настроением «нежной мечтательности» и любовью к музыке. Изящные позы, живые глаза, нежные овалы юных лиц, тонкие переливы серебристо-серых, фиолетово-розовых и голубых тонов, приветливая природа – все говорит о том, что эти славные девушки могут жить только в мире, полном искренности, незлобивости и доброты.

Для прекрасных женских образов Боровиковский создал определенный стиль портрета: поясное изображение, погруженная в задумчивость фигура, опирающаяся рукой на какую-либо подставку, а фоном для томного изгиба тела в легких светлых, словно невесомых одеждах служит тихий пейзаж. Совершенная гармония красок и образов. Но как индивидуальны черты его героинь и как дивно хороша каждая! А изысканно-изящный портрет Марии Ивановны Лопухиной (1797 г.) вызвал даже поэтический отклик. Я. Полонский сентиментально грустит о быстротечности жизни, любви и счастья и склоняется перед мастерством художника, сумевшего навечно воплотить на полотне свою мечту о красоте и гармонии человека, подернув легкой печалью привлекательный образ.

 
Но красоту ее Боровиковский спас,
Так часть души ее от нас не улетела,
И будет этот взгляд и эта прелесть тела
К ней равнодушное потомство привлекать,
Уча его любить, страдать, прощать, молчать.
 

Никого не оставляет равнодушным будто высеченное из мрамора лицо, точеная шея и «этот взгляд», полный «привлекательной печали». Нежная трепетная девушка тихо грустит на фоне светлых берез в голубоватой мгле. Размытые контуры, плавные линии, тончайшие нюансы цвета, перламутровые переливы светотеней создают полный лирического очарования облик Лопухиной – высочайший образец сентиментализма в искусстве.

К 1810 г. в творчестве Боровиковского наметился поворот к романтическому направлению («Портрет М.Н. Долгорукой»). Но в душе одинокого художника давно поселились усталость и равнодушие. Он тосковал о родине, с радостью открывал свой дом приехавшим в Петербург землякам и оказывал им посильную помощь. Замкнутый, не любящий шума и суеты, Боровиковский не преподавал в Академии и не создал своей живописной школы. Хотя известно, что у него всегда жили трое-пятеро учеников. В одном из писем родным на Украину он писал, что вся семья его – это кухарка и ученики. Кисти одного из них, И.В. Бугаевского-Благодарного, принадлежит портрет Владимира Лукича, а А.Г. Венецианов, будущий «отец бытовой живописи», написал первую биографию своего учителя.

Владимиру Лукичу грустно жилось в разрыве между своими мечтами, воображением и поистине грустной действительностью. Удачливый художник постоянно находился в духовном и интеллектуальном поиске. Он мучился от несправедливости, которую наблюдал в обществе. Певец красоты обрек себя на добровольное отшельничество, которое приняло с годами болезненный характер. Всегда склонный к религиозности, он вновь обратился к иконописи. Владимир Лукич писал образа для иконостасов церкви Смоленского кладбища и Казанского собора, иконы для Покровской церкви в Романовке (Черниговская губ.). Он часто работал безвозмездно, а почти все деньги, что получал от заказчиков, и весь пенсион от Академии отдавал бедным.

Философско-религиозные искания привели Боровиковского сначала в масонскую ложу «Умирающий сфинкс». А в 1819 г., поддавшись мистицизму и сектантству, он вступил в «Духовный союз» Е.Ф. Татариновой. Но и здесь его ждало горькое разочарование – отсутствие искренности, показуха, негласное стремление к власти. Редкие заказные портреты того времени исполнены сухо и прозаически жестко, их краски поблекли. Словно что-то надломилось в человеке: веру он стал соединять с выпивками и покаяниями. Только отцовские гусли, под тихий перебор которых художник пел украинские песни, иногда оживляли его. 6 апреля 1825 г. В.Л. Боровиковский скончался и был похоронен на Смоленском кладбище, для церкви которого так и не успел написать все задуманные образа. Ушел из жизни тончайший поэт сентиментального образа женщины, но величайшие образцы его мастерства открыли дорогу для творческих достижений художников романтизма.

Бубка Сергей Назарович
(род в 1963 г.)

Выдающийся спортсмен-легкоатлет, заслуженный мастер спорта, чемпион Олимпийских игр, победитель пяти чемпионатов мира. 35-кратный рекордсмен мира. Герой Украины. Член Исполкома Международного Олимпийского комитета. Бизнесмен, основатель и президент «Клуба Сергея Бубки» (г. Донецк), народный депутат Украины 4-го созыва.

Каждый рекорд – это событие. Но иногда случаются рекорды, которые становятся событиями эпохальными, открывающими новый этап в развитии спорта. Такое событие произошло 13 июля 1985 г. на небольшом стадионе в Париже. Наутро о нем заговорил весь спортивный мир.

На первых полосах крупнейших газет появились броские заголовки и многочисленные фотографии виновника «спортивной сенсации года» – Сергея Бубки, который, преодолев планку на высоте 6 м, установил мировой рекорд в прыжках с шестом. По выражению одной из газет, Сергей Бубка совершил «прыжок в XXI век». И хотя после этого он установил новые рекорды, его первый 6-метровый прыжок открыл новую эру в этом виде легкой атлетики.

Выдающийся спортсмен современности (по определению X. А. Самаранча) появился на свет 4 декабря 1963 г. в провинциальном Ворошиловграде (теперь Луганск). Семья Бубки не имела никакого отношения к спорту. Отец его Назар Васильевич – военнослужащий, прапорщик, отдал армии всю жизнь. Мама Валентина Михайловна – сестра-хозяйка в одной из городских поликлиник. Жили они очень скромно, впятером в маленьком двухкомнатном домике бабушки на рабочей окраине города. Сергея и его старшего брата Василия к труду приучали сызмальства. В доме у детей были свои постоянные обязанности, которые они выполняли всегда вместе. Развлечения были нехитрые – футбольные баталии на пустыре да состязания в силе и ловкости на спортплощадке военного городка. «Как две половинки от разных яблок», – шутила мама. Действительно, по характеру братья были абсолютно разные: Василий – спокойный и уравновешенный, а Сергей – из тех, кого называют бедовым.

Первое знакомство с «цивилизованным» спортом состоялось в бассейне, когда Сережа пришел записываться в секцию плавания. Но монотонные тренировки в ограниченном пространстве не увлекли мальчика. Потом была секция спортивной гимнастики, но и там не раскрыли его таланта. Ну а в прыжковом секторе Бубка оказался благодаря своему другу Сергею Малахову, который взахлеб во дворе рассказывал, что с помощью шеста он намерен научиться прыгать «метров на пять, а то и повыше».

Осенью 1974 г. состоялась первая встреча Сергея с молодым тренером Виталием Афанасьевичем Петровым, который еще не подозревал, что приведет худого, нескладного мальчишку к выдающимся достижениям.

На тренировках Сережа показывал стандартный для своего возраста уровень, поэтому тренер со специализацией не спешил, делая упор на многоборную подготовку легкоатлета. Но упорный труд, а также природные физические данные помогли через пару лет добиться первых результатов. Как ни странно, в прыжках в длину. В 12-летнем возрасте Бубка был чемпионом области среди сверстников в этом виде спорта.

Василий тоже незаметно для себя увлекся прыжками и стал посещать тренировки. Очень скоро он стал показывать лучшие в группе результаты. Видимо, трудолюбие и упорство – их семейная черта. До конца спортивной карьеры Сергей и Василий выступали на соревнованиях вместе. И хотя старший брат менее известен широкой публике, на его счету много призовых мест как в чемпионатах СССР, так и в чемпионатах Европы и мира.

Даже их спортивные успехи начались одновременно. В 1978 г. Василий сдал нормативы мастера спорта, а Сергей занял четвертое место на Всесоюзной спартакиаде школьников в Ташкенте, соревнуясь с ребятами на два-три года старше. Это была своеобразная тренерская хитрость. Бубка постоянно должен был к кому-то подтягиваться и кого-то догонять, чтобы не стоять на месте.

В 1979 г. в жизни братьев наступил перелом. Вслед за тренером они переехали в Донецк, где была солидная база для подготовки шестовиков. Постепенно мальчики привыкли к самостоятельности: жили в общежитии, заботились о себе сами. На первых порах с деньгами было туго, приходилось экономить. Сергей поражал новых одноклассников тем, что, как запасливая домохозяйка, покупал в школьной столовой дюжину пакетов молока. Но когда ребята узнали об особенностях быта братьев, удивляться перестали.

График тренировок был очень плотным, уроки юный атлет учил прямо в трамвае, по пути из школы в спортзал и обратно. Несмотря на это, школу Сергей окончил без троек, а учителя были уверены, что такой голове место не в спорте. Но Бубка понимал, что профессором стать никогда не поздно, а пока он был подающим надежды шестовиком.

В 1980 г. Сергей стал чемпионом страны среди юношей, выполнив норматив мастера спорта – 5 м 10 см. После еще нескольких успешных стартов наставники молодежной сборной СССР включили Бубку в команду для поездки на турнир легкоатлетов социалистических стран, проводившийся на Кубе. Так начался опыт международных соревнований знаменитого легкоатлета. Не всегда они были успешными, как, например, чемпионат Европы среди юниоров в Цюрихе, где Сергей занял лишь 7-е место из-за проблем с шестом. Страшно представить, но спортивные функционеры собирались поставить на нем крест, да тренер отстоял.

Самолюбие не позволяло Бубке сдаваться. Выполнив норматив мастера спорта международного класса и заняв второе место на взрослом чемпионате страны, он был зачислен в сборную СССР. После нескольких проверочных стартов в Ленинграде и Таллинне, где был установлен личный рекорд – 5 м 72 см, – его ждал чемпионат мира в Хельсинки. Это был первый в истории чемпионат мира по легкой атлетике, и соперники на нем оказались все как на подбор опытные и титулованные – Т. Виньерон, Б. Олсон, Д. Бэкинхэм, К. Волков и В. Поляков. Никто из руководства сборной даже не рассчитывал, что Бубка возьмет медаль, на соревнования посылали «обстреляться». Но звездный час для спортсмена уже наступил, и первое золото мира 1983 г. заблестело на его груди.

Несмотря на это, еще целый год Бубка вынужден был доказывать, что награду свою он заслужил. Шаг за шагом Сергей приближался к покорению мирового рекорда – 5 м 83 см. Наконец в США, во время участия в «Играх под крышей» – серии турниров, организованных Американским Атлетическим конгрессом, – ему это удалось. Три победы из четырех возможных, высшее мировое достижение для залов, звание лучшего зарубежного спортсмена зимнего легкоатлетического сезона Америки – с такими итогами возвращался домой молодой шестовик. «Лос-Анджелес таймс» писала: «Бубка – феноменальный прыгун, просто непостижимый. Он представитель нового будущего поколения шестовиков. Он заставляет нас пересмотреть устоявшиеся представления о самих возможностях человека. Если кому-то и посчастливится покорить в ближайшем будущем 6-метровую высоту, то Бубка – претендент номер один».

Естественно, что после успешной зимы 1984 г. Бубка видел перед собой только одну цель – Олимпийские игры в Лос-Анджелесе. Однако из-за нелепого бойкота Советским Союзом Олимпиады 1984 г. в копилке у Сергея только одна олимпийская медаль – золото Игр в Сеуле 1988 г.

А тогда свой первый мировой рекорд спортсмен установил в Братиславе – 5 м 85 см. Спустя неделю в Париже уже было 5 м 88 см. Третий мировой рекорд за один месяц в исполнении Бубки увидел Лондон 13 июля – 5 м 90 см. Когда Сергей попросил установить планку на 6 м, оказалось, что стойки стадиона «Кристал Пэлес» на такую высоту просто не рассчитаны. Тогда никто не предполагал, что покорится отметка «600» ему ровно через год в Париже.

Серия выдающихся рекордов объяснялась достаточно просто – легкоатлета, словно на крыльях, несло высокое чувство. Его избранницей стала Лилия Тютюник – мастер спорта по художественной гимнастике, с которой Сергей познакомился в Донецке на стадионе «Локомотив», где находилась их тренировочная база. Сыграли веселую свадьбу, а уже в июле 1985 г., за несколько дней до установления главного рекорда, у них родился сын. Назвали его в честь уважаемого тренера – Виталием.

1985 год оказался нелегким. Слишком раннее начало сезона и простуда привели к спаду формы. Но уже к очередному турниру серии «Гран-при», по итогам которого определяется лучший легкоатлет года, Бубка сумел восстановиться и мог уверенно штурмовать 6-метровую высоту.

В тот день в Париже он соревновался скорее с собой, чем с соперниками. Самые достойные из них сошли с дистанции на отметке 5 м 80 см. С третьей попытки прежде недоступная высота была взята. Еще долгое время никто из спортсменов-шестовиков не мог превзойти или хотя бы повторить этот результат. А Бубка не стал долго почивать на лаврах. Через год на Играх доброй воли в Москве он добавил к мировому рекорду еще сантиметр.

Этому предшествовала серьезная психологическая подготовка. С легкоатлетом работал известный практикующий психолог Рудольф Загайнов (его имя связывают с победами А. Карпова, Г. Каспарова, Б. Беккера, П. Буре и др.). Именно он перед важнейшими стартами настраивал Бубку на победу. Поэтому шестовик практически не ездил на командные сборы, а в секторе перед выходом ни с кем не разговаривал и даже не здоровался, чтобы не «расплескать» настрой. Другие же спортсмены воспринимали это как высокомерие, о чем регулярно писали спортивные газеты.

За одиннадцать лет Бубка поднял свой личный рекорд на 43 см, а мировой рекорд – на 32 см, доведя его до фантастической отметки 6 м 15 см. Результат остается непревзойденным по сей день. Бубка единственный спортсмен, побеждавший на пяти чемпионатах (с 1985 по 1995 г.). Бывали у него и серьезные спады, которые он все-таки преодолевал. Сам Бубка утверждает, что его феномен в колоссальном упорстве и трудолюбии, а секрет побед – в трех составляющих: сила, скорость, техника.

Как профессионал, он все привык планировать наперед. Поэтому, уйдя из большого спорта после неудачной для него Олимпиады в Сиднее, он не почувствовал проблем с переквалификацией, как многие спортсмены. С начала 1990-х гг. Бубка и его семья постоянно проживали в Монте-Карло. Там размещается главный офис его фирмы по производству и продаже сухих дрожжей и пищевых добавок, улучшающих вкус хлеба. В 2000 г. в Донецке был открыт завод хлебобулочных изделий, и каждый теперь может попробовать «бубкинский хлеб». Выбор такого бизнеса не случаен. Ведь главный принцип Сергея Назаровича – «всегда быть полезным людям и родной стране». Ту же цель он преследовал, создавая «Клуб Сергея Бубки» в Донецке в 1990 г. Эта организация является постоянным опекуном многих детских спортивных школ и учредителем международного турнира «Звезды шеста».

Опыт и профессионализм Бубки все еще нужны спорту. С 1999 г. он функционер Исполкома МОК, член Совета Международной легкоатлетической федерации (ИААФ). И эти аспекты личности Сергея не менее интересны, чем его спортивная карьера.

Занимая активную гражданскую позицию и будучи широко известной в мире личностью, Сергей Назарович справедливо рассудил, что может принести больше пользы Украине, действуя как представитель высшего органа власти – парламента. Поэтому с 2002 г. он еще и народный депутат, занимает центристскую позицию и является активным членом фракции «Регионы Украины».

Замечательно то, что страна отметила своего героя еще при жизни. Феноменальный легкоатлет в 2001 г. был удостоен звания «Герой Украины». А теперь можно увидеть и бронзового Бубку – у входа на стадион «Локомотив» в Донецке. Кроме него такой чести удостоились всего три спортсмена в мире.