Текст книги "100 знаменитостей мира моды"

ВОРТ ЧАРЛЬЗ ФРЕДЕРИК

(род. в 1825 г. – ум. в 1895 г.)

Имя этого легендарного кутюрье, законодателя европейской моды, сейчас мало кому известно. А ведь именно он стал основоположником империи Высокой моды не только во Франции, но и во всей Европе. В 1845 году этот англичанин приехал в Париж, а уже через 12 лет, в 1857-м, он основал собственный, первый в Европе Дом моделей, который просуществовал почти сто лет. Он одевал многих сильных мира сего, в том числе представителей почти всех королевских семей Европы. Имя Чарльза Ворта было известно всему миру, его называли некоронованным королем моды и непревзойденным мастером костюма. Он возродил кринолин и придумал турнюр. Он первым стал использовать для демонстрации своих моделей живых манекенщиц и ежегодно представлять новые коллекции одежды от кутюр. Даже само выражение от кутюр было создано для Чарльза Ворта, который по праву считается первым кутюрье.

«Портной ставил Рене перед огромным, от пола до потолка, зеркалом и, сосредоточенно сдвинув брови, смотрел на нее… Через несколько минут маэстро, как бы осененный вдохновением, рисовал крупными неровными штрихами задуманный им шедевр… Но иной раз вдохновение упорно не являлось… И он выставлял Рене за дверь, повторяя: “Невозможно, невозможно, дорогая, приходите в другой раз. Я вас сегодня не чувствую…”». Так описал Эмиль Золя в своем романе «Добыча» работу Чарльза Ворта, великого французского кутюрье, по рождению англичанина.

Чарльз Фредерик Ворт родился в 1825 году в бедной семье в провинциальном английском городке графства Линкольншир. В 13 лет мальчик подался в столицу в поисках заработка. Переехав в Лондон, он на семь лет связал свою жизнь с фирмой «Льюис и Эйленби», специализировавшейся на торговле текстилем, украшениями, шалями, тканями, где из учеников вскоре перешел на должность продавца модного магазина. Все свободное время Чарльз проводил в лондонской Национальной галерее, изучая живопись старых мастеров. Там он подолгу рисовал, копируя узоры тканей и вышивок, делая эскизы деталей платьев с полотен великих художников. Эти многочасовые занятия стали для молодого человека своеобразным университетом, сыграв огромную роль в становлении его как художника исторического костюма.

В 1845 году 20-летний Чарльз Фредерик, не зная ни слова по-французски и имея всего 117 франков в кармане, отправился в Париж покорять столицу моды. Тогда никто не мог предположить, что всего через 15 лет у этого англичанина будут одеваться девять королевских дворов Европы.

Прибыв в Париж, Ворт устроился работать продавцом в магазин «Ла Вилле де Пари», а спустя какое-то время поступил на работу в фирму Гагелен, одну из наиболее известных в середине XIX века Модных домов Парижа, где начал свой путь к великой карьере. Платья, которые моделировал молодой человек, уже тогда выдавали в нем большой талант. Но официальное признание пришло к нему несколькими годами позже. На международной выставке в Париже в 1855 году Чарльз Ворт получил медаль первого класса за разработку шлейфа новой конструкции, который ниспадал с плеча, а не с талии, придавая тем самым совершенно новый силуэт женскому платью.

В 1857 году совместно с компаньоном – шведом Отто Густавом Бобергом (1821–1881 гг.) – Ворт основал в Париже собственную фирму на Рю де ля Пэ (Rue de la Paix). Боберг вскоре от дел отошел, а Чарльз выкупил его долю и создал первый в Париже Дом моделей. Он с головой ушел в работу, создавая эскизы вечерних и выходных платьев. В этом ему помогала молодая жена, Мари Верне, – она наносила визиты дамам высшего света и знакомила их с эскизами мужа. Судьбу модельера решила одна из таких аудиенций, произошедшая в 1859 году. Приходя в течение нескольких недель в приемную графини Паулины фон Меттерних, жены австрийского посланника в Париже, считавшейся самой модной женщиной в столице, Мари таки убедила ее купить за символическую цену одно из платьев, сшитое по эскизу Ворта. Необычайно элегантное, украшенное букетиками из живых фиалок, оно произвело фурор при дворе. Увидев это платье, императрица Мария Евгения, супруга Наполеона III, потребовала представить ей его создателя. Утром следующего дня модельер предстал перед императрицей, и эта встреча стала переломным моментом в жизни и карьере Чарльза Ворта, который в одночасье стал поставщиком французского императорского двора. Свой стремительный взлет Чарльз приписывал Паулине фон Меттерних и всю жизнь испытывал к ней благодарность. Даже когда много лет спустя графиня разорилась, а кутюрье к тому моменту брал немыслимые деньги за свои модели, он шил для нее бесплатно и в память о том первом платье посылал ей на день рождения небольшой букетик фиалок.

После знакомства с Марией Евгенией заказы посыпались на модельера как из рога изобилия. Его клиентками стали не только императрица, которая заказывала платья десятками, но и придворные дамы. Только для одной лишь церемонии – торжественного открытия Суэцкого канала – он создал для французского двора 150 платьев. Императрице нравился стиль, царивший в XVIII веке, все эти пышные юбки с узкими талиями и широкие декольте с открытыми плечами. Модельер, также питавший страсть к историческому костюму, следовал всем указаниям первой дамы Франции. А его наряды, сшитые из дорогих тканей – легкого шелка и бархата, вскоре стали показателем хорошего вкуса их владельцев.

Вскоре «некоронованный король» парижской моды приобрел мировую известность. Его клиентами были девять королевских домов Европы, среди них – Елизавета Австрийская, жена императора Франца-Иосифа I, испанская королева Мария Кристина, королева Виктория, королева Швеции Луиза, супруга российского императора Александра III Мария Федоровна. Последняя заказывала туалеты в Доме моделей Чарльза Ворта более 30 лет, при этом настолько доверяла его безупречному вкусу, что обычно делала это по телеграфу. Модельер, досконально знающий все особенности фигуры российской императрицы, лично подбирал подходящую ткань и придумывал фасон платья для столь важной клиентки.

Одевались у Ворта и многие знаменитости Европы. Среди представительниц старинных аристократических родов считалось правилом хорошего тона носить платья этого французского Дома моделей. Чарльз Ворт выполнял заказы для многих известных российских фамилий – Юрьевских, Барятинских, Палей. Среди его клиенток были и знаменитые актрисы – Элеонора Дузе, Кора Герл, Сара Бернар. Иногда число заказов, поступивших модельеру, доходило до пяти тысяч в год.

Популярность Ворта объяснялась еще и тем, что его туалеты было чрезвычайно удобно носить. До него женские платья шились с кринолином – огромной нижней волосяной юбкой. А Чарльз Ворт еще в середине 60-х годов изменил его форму, создав кринолин из гибких стальных обручей, соединенных по вертикали подвижными лентами, а затем сменил круглый каркас юбки овальным. Десять лет его кринолин был на пике моды, пока сам же модельер не предложил вместо него свое новое изобретение – турнюр. С его помощью Ворт снова изменил силуэт и форму платья. Спереди юбка была плоской и прямой, а задняя ее часть кроилась чуть ниже талии и увеличивалась специальным каркасом или подушечкой – турнюром, над которым ткань собиралась крупными складками. Юбка же украшалась воланами, оборками и бантами.

Кутюрье сделал еще несколько «модных» изобретений. В 1860 году Ворт придумал «тунику», представляющую собой юбку до колена, которую носили поверх длинной юбки. Он же стал первым, кто предложил шить платья с двумя сменными лифами, один из которых, более закрытый, был визитным, второй, декольтированный и с очень короткими рукавами – бальным. А еще он изобрел корсет особой S-образной конструкции, который придавал фигуре модный силуэт песочных часов с пышной грудью и бедрами и узкой талией.

Чарльз Ворт стал первооткрывателем не только в области моделирования одежды. Его считают родоначальником самого понятия «от кутюр», что в переводе с французского означает «высокое шитье». Само слово «кутюрье» (couturier) было создано для него: до Ворта существовали только «couturieres» – «портнихи». Этот человек первым поднял шитье в ранг высокого искусства. Все модели, вышедшее из его рук, шились практически вручную и являлись настоящим произведением прикладного искусства. А кроме всего прочего, Чарльз Фредерик Ворт, опять же первым, стал «подписывать» созданные им модели своим именем – подобно художнику. На всех платьях первого в истории Высокой моды кутюрье были ленточки с вытканной на них его фамилией. Так родилась торговая марка. Став законодателем моды, свой и без того немалый доход Ворт увеличивал за счет выпуска ежегодных коллекций одежды, которые мгновенно раскупались. А для пущей рекламы он начал публиковать цветные изображения своих моделей в журнале Harper’s Bazaar.

Художник создавал моду для элиты общества. Он комбинировал разные материалы, отличающиеся по фактуре, цвету и орнаменту. Юбки нарядов украшались придуманным им еще в 1855 году длинным шлейфом особой конструкции, ниспадающим с плеча, и украшались воланами, рюшами и лентами, вышивкой, бисером и стеклярусом.

Для демонстрации восхитительных платьев изысканной публике модельер придумал дефиле и профессию манекенщицы. Костюм создавался на манекене, но представляли его зрителям девушки, нанятые мастером. Первой из манекенщиц Ворта, которых сам он называл «дублерами», стала его жена Мари. «Дублеры», кроме того, заменяли знатных и именитых клиенток на примерках, поскольку для подобной работы подбирались девушки с фигурами, идентичными фигурам заказчиц. В некоторых магазинах готового платья в те времена существовала практика в качестве рекламы надевать на молоденьких продавщиц предметы верхней одежды. Ворт же и здесь сделал шаг вперед – он оборудовал в своем ателье небольшую комнату, где «дублеры», медленно прохаживаясь, демонстрировали платья богатым клиенткам. Это нововведение вскоре переняли другие Дома моделей, и в конце XIX – начале XX века уже практически во всех уважающих себя Домах были специально оборудованные демонстрационные комнаты для показа новых коллекций состоятельным клиентам.

Но, возможно, самым большим вкладом Чарльза Ворта в мире от кутюр стал основанный им в Париже в 1868 году профессиональный союз кутюрье – Синдикат Высокой моды, созданный для защиты авторских прав модельеров от копирования. Существующий до сих пор Синдикат определяет тех, кого можно назвать кутюрье. Ворт сам обозначил обязательные требования для членов организации, и сегодня, как и полтора столетия назад, одним из них является необходимость создавать как минимум две новых сезонных коллекции одежды в год.

После смерти Чарльза Фредерика в 1895 году его Дом, ставший к тому времени всемирно признанным законодателем моды второй половины XIX века, перешел к его сыновьям, Жану-Филиппу (1856–1926) и Гастону Люсьену (1853–1924). Они продолжили бизнес отца, и в 1900 году появился первые духи от Ворта. Однако в 1954 году Дом, живший на протяжении четырех поколений Вортов, был продан в Англию. И несмотря на то что его имя сохранилось во Франции только в линии парфюма, он остался «бесспорным законодателем моды до такой степени, что остался навсегда символом элегантности той эпохи».

ГАБАНИ АЛЕКС

(род. в 1974 г.)

Стилист, популярность которой в мире возрастает с каждым годом. Благодаря оригинальным идеям и креативному подходу к своей работе Габани умеет создавать неповторимые, оригинальные образы. Пожалуй, настолько ненавязчиво и мягко подчеркнуть достоинства своего клиента не может ни один другой стилист.

Мир моды, яркий и удивительно завлекательный, постоянно притягивает наше внимание. Глядя на феерические дефиле (современные показы коллекций в подавляющем большинстве превратились в театрализованные шоу высокого класса), невольно представляешь себя на месте создателей всего этого великолепия. С чем-то зрители соглашаются сразу и безоговорочно. Какие-то моменты, напротив, вызывают настороженность или полное неприятие; кажется, что сам, возможно, сделал бы лучше… Что ж, Судьба – дама с юмором; она часто предоставляет вчерашним зрителям, весьма далеким от мира модельного бизнеса, возможность резко сменить курс и сказать свое слово при создании Ее Величества Высокой моды.

Так, по сути, произошло с Алекс Габани – одним из лучших современных стилистов. Эта женщина-француженка всегда отличалась утонченным вкусом, умела создать свой элегантный стиль в одежде и косметике. Но пользовалась она своим даром, так сказать, исключительно в домашних условиях. Профессия у Алекс была весьма прозаической: она окончила педагогический факультет коллежа и у себя на родине работала учителем английского языка. А еще у девушки было хобби: она с 14 лет с удовольствием занималась тем, что делала стильный макияж подругам, знакомым и родственникам, всегда умудряясь находить оптимальное для каждого конкретного человека цветовое и тоновое сочетание. При этом ее «модели» никогда не выглядели тяжеловесными, вульгарными или грубыми. Напротив, складывалось впечатление, что при всей своей выразительности и яркости эти женщины и девушки используют минимум косметических средств… И все же, когда перед Габани стал вопрос о получении специальности, о работе косметолога или стилиста речь вообще не заходила. Даже сама Алекс, не говоря уже о ее родителях, не воспринимала всерьез собственное хобби: ну какая, в самом деле, это профессия – делать макияж?! В жизни нужно иметь солидную, стабильную специальность, которая может обеспечить спокойное состоятельное существование, даст женщине ощущение независимости и самостоятельности. Поэтому Габани решила стать педагогом (тем более, что у нее с детства отмечали хорошие способности к изучению иностранных языков).

Ветер перемен ворвался в ее жизнь шесть лет назад. Все началось с того, что эта красивая стройная девушка с огромными глазами распрощалась с одиночеством и вышла замуж за любимого человека. Вскоре Алекс уже воспитывала сына и была вполне счастлива. О своем увлечении косметикой она вспоминала крайне редко: у молодой матери хватало забот, так что тушь, кремы и тени отдыхали где-то в ящике стола. И лишь время от времени женщина извлекала на свет Божий свои косметические «сокровища», чтобы придать свежесть лицу и блеск глазам перед походом в гости.

Когда на горизонте замаячила годовщина супружеской жизни, муж Алекс объявил, что они уезжают в Австралию. Что ж, решение, конечно, было несколько неожиданным, но Габани никогда не боялась перемены мест и считалась среди знакомых «легкой на подъем». Так что, собрав чемоданы, она вместе с супругом и маленьким сыном отправилась в Сидней.

Когда хлопоты, связанные с переездом, несколько улеглись, семейство обосновалось в новом доме, вещи были распределены по отведенным местам, а сами супруги несколько свыклись с новой обстановкой, Алекс всерьез задумалась над своим будущим. Сидеть на шее у мужа она не хотела. Идея превращения в довольную жизнью домохозяйку ее никогда особенно не прельщала. Но и найти работу по своей специальности Габани не могла. Она понимала, что не сможет преподавать английский в англоязычной стране; иностранец, каким бы талантливым и эрудированным он ни был, никогда не сможет тягаться в этой области с носителями языка.

Перед молодой женщиной вплотную стала проблема смены профессии. Вот тогда-то Алекс и вспомнила о своем хобби… А почему бы и нет? Ведь за последнее время она убедилась в востребованности стилистов. Хотя, пожалуй, следует уточнить: хороших стилистов. И Габани решила «тряхнуть стариной»: она извлекла свои косметические принадлежности, приобрела новые средства и начала заново «набивать руку». Естественно, экспериментировала она на самой себе да еще на паре подруг. Затем, ощутив, что вдохновение вновь накатывает на нее при виде помады или румян, Алекс стала искать профессиональные курсы, окончив которые, можно было бы получить диплом профессионала (что поделать, самоучкам пробиться в мире очень тяжело, да и для самой обстоятельной и серьезной молодой женщины официальный документ значил очень много). Вскоре Габани узнала, что при киностудии FOX Australia работают такие курсы, которые считаются, к тому же, очень авторитетными и престижными. Туда даже попасть могут далеко не все желающие! Но Алекс убедила профессионалов, что имеет право создавать стиль макияжа не только для самой себя, но и для других. По окончании курсов она стала профессиональным make up artist’ом.

Трудовые будни представителя этой специальности оказались весьма нелегкими. Особенно утомляла необходимость таскать за собой тяжеленную сумку с огромным количеством косметики и грима. «Засветиться» в качестве стилиста тоже было непросто; с никому не известными мастерами мало кто хотел работать. Габани, правда, в этом смысле повезло: ее муж – профессиональный фотограф, причем довольно знаменитый. Так что он, зная истинные способности своей «половинки» и с пониманием относящийся к стремлению Алекс реализовать себя, стал сам «подкидывать» ей работу в разных областях фотографии.

Теперь новоиспеченный стилист делала макияжи моделям и актрисам, заказывающим профессиональные портфолио, создавала образы для рекламной, коммерческой, fashion и glamour фотографий. А «между делом», так сказать, работала стилистом на свадьбах. Габани с радостью бралась помогать всем тем, кто хочет быть красивой независимо от возраста. И ей это неизменно удавалось. Помолодевшие, похорошевшие, а главное – поверившие в себя клиентки Алекс на собственном опыте убеждались, что «некрасивых женщин не бывает – бывают лишь плохо накрашенные»…

Постепенно количество клиентов Габани увеличивалось. Многие стали обращаться к стилисту постоянно, по мере необходимости. Особенно привлекает людей удивительная доброжелательность мастера, ее терпение и желание понять, каким же себя ощущает каждый конкретный человек. Алекс никогда не бывает категоричной, никогда и никому не навязывает своего мнения. Если ее понимание образа и мнение клиента слишком уж расходятся, она всегда умеет подобрать компромиссное решение, так что люди, доверившие себя заботливым рукам стилиста, могут быть спокойны: результат превзойдет их самые радужные надежды…

Габани еще очень молода и только начала свое восхождение на вершины капризного, изменчивого и непредсказуемого мира моды. Но у нее впереди большое будущее и мировая слава. Ведь у Алекс, уже сейчас весьма авторитетной среди коллег, есть все для того, чтобы стать признанным мастером экстракласса: врожденный талант художника, чуткость, требовательность к себе и стремление наполнить наш мир радостью…

ГАЛЛИАНО (ГАЛЬЯНО) ДЖОН

Настоящее имя – Хуан Карлос Антонио Галлиано

(род. в 1960 г.)

Самый знаменитый на сегодня британский модельер, работающий в жанре авангарда, звезда мировой величины в мире моды, один из самых влиятельных кутюрье. Он работает на два Дома моды, являясь главным дизайнером и художественным директором Дома Диора и разрабатывая собственную линию в Доме моды Джона Галлиано. Его называют самым креативным модельером современности и возмутителем спокойствия в мире моды. К нему и его творениям можно относиться совершенно по-разному, его можно любить или ненавидеть, но в одном нельзя не согласиться с бытующим мнением: Галлиано – гений, а носить одежду от Галлиано – это круто, амбициозно и куртуазно.

Джон Галлиано (его подлинное имя Хуан Карлос Антонио) родился 28 ноября 1960 года в британском владении Гибралтар в семье англичанина и испанки. Его отец был водопроводчиком, мать – домохозяйкой. Мальчик с детства воспитывался больше в испанских традициях, чем в британских. Ему гораздо ближе был шум восточного базара, чем английская чопорность. Его мать любила одевать сына и двух дочерей в яркие наряды – традиционные народные костюмы Андалусии и Гранады. Она учила детей танцевать фламенко и наряжала их, по словам Джона Галлиано, «по любому поводу – даже просто дойти до угла». Джон воспитывался в католической семье, часто ходил в церковь и даже пел в церковном хоре.

В 1966 году, когда мальчику было шесть лет, семья переехала в Лондон. В школе маленький Джон начал рисовать. Он рисовал в школьных тетрадях «телефоны и цветы», рисовал постоянно. Учителя к этому относились снисходительно и не наказывали талантливого ребенка. После окончания школы Галлиано поступил в самый престижный колледж моды и дизайна в Англии – Сент-Мартин, где его прозвали «вундеркиндом». В качестве дипломной работы на тему Французской революции он создал восемь нарядов. «Сам покупал ткани, сам их красил, сам сидел за машинкой, – вспоминал Галлиано. – Я обосновался в родительском доме и строчил один жилет за другим». Эта первая его коллекция получила название «Невероятные» (Les Incroyables).

После окончания колледжа в 1984 году Джона уже ждали в Нью-Йорке, где ему было предложено место иллюстратора моды. Но в Америку Галлиано так и не попал. Его жилеты из дипломной коллекции произвели сенсацию и были куплены одним из крупнейших лондонских бутиков Browns. Там их заметила певица Дайяна Росс, которая и приобрела один из жилетов. С этого момента каждая вещь, созданная Галлиано, встречалась лондонской богемой с восторгом и воодушевлением. Начинающий модельер сразу же стал настолько популярным в околомодной среде, что в том же году сумел основать в Лондоне собственную дизайнерскую фирму.

Его первая коллекция, появившаяся на британской Неделе Высокой моды в 1985 году, называлась «Афганистан отвергает западные идеалы». Теперь ежегодно дизайнер представляет одну-две коллекции: «Абсурдные игры» (The Ludic Game, 1985), «Падшие ангелы» (Fallen Angels, весна/лето-1986) и «Забытая невинность» (Forgotten Innocents, осень/зима-1986), «Трамвай “Желание”» (A Streetcar Named Desire, весна/лето-1988). Галлиано возродил крой по косой, созданный Мадлен Вионне. Платья из его коллекций создавались под впечатлением от посещений лондонского Музея Виктории и Альберта, где Джон досконально изучал исторические костюмы XVIII–XIX веков. Его дефиле оценили по достоинству, и в 1987 году модельер получил титул «Британский дизайнер года», потом он будет удостоен этого же звания еще несколько раз – в 1994, 1995 и 1997 годах.

С 1987 года Галлиано, продолжая работать на себя, создает коллекции готовой одежды Дома Баленсиаги. А в 1990 году он в первый раз едет в Париж по приглашению Синдиката Высокой моды, показав французам «новый блеск».

Все эти годы Галлиано создавал превосходные вещи, которыми теперь восхищались не только в Лондоне. Однако одного восхищения было мало – нужно было на что-то жить, а за работы платили не так много, как ему того хотелось. В 1991 году Джону Галлиано даже пришлось объявить «творческую паузу» из-за недостатка средств. А потом молодой модельер решил перебраться в столицу моды, поближе к «всемирной славе». В 1991 году он покинул Лондон и перебрался в Париж.

Начало оказалось тяжелым. У Джона не было денег, но были друзья, и сам он был молод. Спать ему приходилось на полу в квартире одного из приятелей, который приютил его. Еще один из друзей предложил ему воспользоваться небольшим участком на своей фабрике. Галлиано работает и ищет финансовую поддержку. В марте 1994 года наконец-то наступил прорыв. Галлиано познакомился с Джоном Билтом и Марком Райсом, которые предложили спонсировать следующую коллекцию перспективного дизайнера.

В моде был минимализм и платья из мешковины. И тут кутюрье выпустил на подиум свою новую роскошную коллекцию «Принцесса Лукреция» (Princess Lucretia), вдохновленную 30-ми годами XX века. Она состояла из 17 нарядов – вечерних платьев с кринолинами, и костюмов-пижам. Коллекцию демонстрировали лучшие модели мира, среди которых были Линда Евангелиста, Кейт Мосс и Наоми Кэмпбелл. Само дефиле было оформлено как театральное действо – в заброшенном особняке, среди пыльных люстр и прошлогодней листвы, которую гонял по залу ветер. Показ коллекции произвел фурор. Максимализм победил. Галлиано, «новичок и выскочка», как его называли, в одночасье стал яркой звездой на небосклоне моды.

В 1995 году он принял приглашение от Дома моды Живанши и был назначен его главным модельером и творческим директором. А еще два года спустя последовало приглашение от Дома Диора. В 1997 году Джон стал главным дизайнером коллекций от кутюр и прет-а-порте от Диора. Это было величайшим достижением для Галлиано. Диор в свое время смог перевернуть мир моды, внедрив в мешковатую моду послевоенного Парижа силуэт «грудь-талия-бедра», который получил название The New Look – «Новый образ». Галлиано надеялся стать достойным преемником великого мастера. Он тоже хотел мировой славы. «Месье Диор был богом моды, – считает Джон. – Он тот, о ком мечтаешь в детстве. Я никогда не предполагал, что стану дизайнером у Диора – никогда, даже в самых безумных мечтах. Иногда мне хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон».

Бернар Арно, глава концерна, которому принадлежит Дом моды «Кристиан Диор», не ошибся в своем выборе. Дом моды Диора на тот момент находился на грани творческого кризиса, и свежие идеи Галлиано оказались очень кстати. «Это было очень смело, – считает сам кутюрье, – потому что модели того периода были качественными, но склеротически устаревшими. Нужна была революция, и она произошла». Галлиано изменил стиль Дома моды Диора почти до неузнаваемости, однако суть осталась: «Диор боготворил женскую красоту, поэтому и в сегодняшних моделях мы стараемся подчеркнуть линии груди, талии, бедер».

Свою деятельность дизайнер начал под девизом New Look-2. Он создал новый стиль, заменив «одежду для матрон» на «платья для смелых». «Женщина Диора – это истинная парижанка, чей образ со временем начал тускнеть. Мне захотелось возродить его, дать миру именно то, что он ожидает от Диора, – говорит Галлиано. – Мы пересмотрели конструкции, стали использовать высокотехнологичные материалы, новые красители, но по-прежнему сохраняем потрясающий крой». И по-прежнему женщина Диора – это «женщина, которая наслаждается своей женственностью».

Идеи модельер черпает отовсюду. Джон любит посещать развалы букинистов, чтобы, по его собственным словам, «найти там, среди залежей старых журналов, интересные иллюстрации, эскизы, цитаты и даже легенды». Прочитав заметку о трагической судьбе царской семьи в России, он делает коллекцию платьев для принцессы-беглянки – кружева, кринолины, тафта и шлейфы… Украшения племени масаи натолкнули его на идею создания знаменитых теперь воротников-корсетов. Он мог создать коллекцию в стиле парижских бомжей – из разноцветных лоскутков ткани, похожих на лохмотья. Что характерно, все это покупалось за большие деньги богатыми клиентками. Галлиано не повторяется. В 1998 году появляется коллекция, навеянная атмосферой декаданса, царившего в 1920-х годах в Берлине, а в следующем году – коллекция, созданная по мотивам африканского искусства и культуры народа маори. А после Африки, в 2000 году, – снова пышность и великолепие, платья и короны, усыпанные драгоценными камнями. Не менее поразительной оказалась коллекция 2004 года, созданная в стиле Древнего Египта. А когда Галлиано готовит новую коллекцию, он сам преображается, невольно подстраиваясь под ее атмосферу. «Одежда – это способ самовыражения и часть творческого процесса, – говорит он. – Я превращался то в торговца автомобилями, то в цыгана или матадора».

Галлиано неподражаем и неповторим. Он может позволить себе странные, на первый взгляд, выходки. Перед показом коллекции муслиновых платьев «Падшие ангелы», навеянной эпохой Директории, он просто окатил манекенщиц, уже готовых выйти на подиум, ведром воды. «Теперь все выглядит как во времена Директории», – объяснил Галлиано. Вспоминая это дефиле, он говорит: «Это было что-то! Просто сказка!»

Показы от Диора теперь становятся настоящим шоу. Для дефиле Галлиано обычно выбирает театр Гранд-опера, но проходить они могут в самых неожиданных местах – в замке, на крыше двигающегося поезда, в ботаническом саду, в Оранжерее Версаля, с залитым водой подиумом, а то и в декорациях будуара. Однако еще более экстравагантно выглядят показы мод от самого Галлиано. Как-то, рассказывая о себе, Джон заметил: «Я немного цыган». И в своих показах, иногда действительно производящих впечатление выхода цыганского табора, он шокирует публику слишком яркими красками и нетрадиционными решениями. Элегантность кутюрье понимает по-своему. На подиуме во время показов его коллекций все утопает в роскоши, а его женщина подобна принцессе из сказки. «Вы знаете, Галлиано – это в значительной степени китч, очень красивый, потрясающий, я бы сказал, китч – ни в коем случае не безвкусица, – говорит Вячеслав Зайцев. – У Галлиано очень много от театра, его одежда по сути театральна». Может быть, именно поэтому в его платьях знаменитости часто появляются на различных фестивалях и шоу, например на церемонии вручения «Оскара», в Каннах и на биеннале в Венеции.

Не всем пришлось по вкусу то, что предлагает кутюрье. «Поль Пуаре в начале века дал женщинам вдохнуть полной грудью, освободив их от корсета, а в конце века Джон Галлиано старается всех нас снова туда втиснуть. Может, он считает, что все женщины такие же субтильные, как его манекенщицы?» – говорили в Париже. Но это не помешало славе Галлиано. Очень скоро он получил всемирное признание. В 1998 году модельер был удостоен международной премии CFDA International Award. А в 2001 году ему из рук Ее Величества королевы Елизаветы за выдающиеся достижения в области дизайна одежды был вручен орден Офицера Британской империи. Но и тут Галлиано остался самим собой – на аудиенцию к королеве в Букингемский дворец он явился в строгом традиционном костюме, однако… без рубашки.

Многие считают Галлиано не модельером, а имиджмейкером. Он создает образ женщины, а не только одевает ее. «Я никогда не следую моде, – говорит Джон. – Я не думаю о модном цвете или модном силуэте. Меня интересует лишь манипуляция с естественным, природным явлением. Я делаю примерно то же, что делает садовник, подстригая дерево, меняя его природную форму».

Экстравагантный и креативный модельер, звезда мировой моды, Джон Галлиано раздражает многих прославленных кутюрье, которые считают его выскочкой и видят в его деятельности «угрозу национальному дизайну». Однако Галлиано доволен: «Эпатаж – составная часть моего шоу. Если однажды критики замолчат, я начну серьезно сомневаться в своих способностях».