Текст книги "Тёмные Врата. Книга II. Предсказание"

Астрид отняла от лица руки.

Её охватил ужас.

– Идём, Эбарин, идём! – взмолилась она. – Не могу больше смотреть на него. Прошу, задёрни шторы!

А Эбарин словно заворожённая смотрела на дракона и, казалось, не слышала.

Астрид взволнованно смотрела на неё.

Сердце готово было впрыгнуть из груди.

«Уж не она ли?..» – мелькнуло в голове.

Дракон сделал очередной круг и повертел головой. Заметив у окна испуганную Астрид и рядом с ней Эбарин, он взмахнул крыльями и полетел к дому.

Глаза Астрид стали совсем круглыми от ужаса.

Блондинка осмотрелась, ища место, где можно спрятаться:

– Эбарин, разве ты не видишь, он летит прямо к нам?

Одной рукой она схватила сестру за запястье, а другой быстро задёрнула шторы и потащила девушку вглубь комнаты.

Они упали на пол возле кровати.

У обеих сердца продолжали гулко биться.

Астрид до сих пор сжимала запястье Эбарин.

Та посмотрела в окно и, увидев тень демона на светлых шторах, не поворачивая головы к Астрид прошептала:

– Гляди…

Близнецы крепче прижались друг другу, дрожа от страха и не отрывая взоров от тени, ожидая, дракон вот-вот разобьёт стекло и ворвётся в комнату.

Но чудовище улетело.

И вскоре Тьме был дан ответ:

«Та, что выше».

Когда тень исчезла, сёстры долго ещё сидели рядом на полу, вздрагивали от малейших шорохов и расстались только глухой ночью.

Оставшись одна в комнате и не желая ложиться спать в темноте, Эбарин зажгла свечу и устроилась под одеялом.

– Сегодня я видела демона, – вслух размышляла она. – И он меня тоже. Уверена, ничего доброго из этого не выйдет. Однако почему он не убил нас? Ведь мы наиглавшейшие враги Мрака и Тьмы. Наверное, у него просто другая цель.

Она закрыла глаза и тут же открыла, ибо перед мысленным взором предстал дракон, вздрогнув, словно то была реальность, шумно и глубоко вздохнула.

Сон не шёл.

Девушка думала о словах родителей.

Вдруг её осенила мысль.

«Мама и папа! – Эбарин села в постели. – Мы должны им всё рассказать! Но когда? Сейчас? Нет, лучше утром. До рассвета осталось несколько часов. Подожду».

Она легла обратно и снова закрыла глаза, и ей представилась яркая картина, пронизанная летним солнечным светом: она ещё ребёнок и радостно бегает по лугу среди трав и цветов вместе с Астрид.

– Да, тогда мы не ведали, что такое демоны… – тихо проговорила блондинка, боясь вновь увидеть тень дракона на шторах.

Венвига, Эрлианор и их дочери сидели в одной из комнат своего двухэтажного дома, похожего на маленький замок.

Лица взрослых были серьёзными и встревоженными.

Встав, маг приблизился к окну, скрестил на груди руки и некоторое время молча смотрел на утренний город.

– Ваш рассказ действительно пугает, – наконец, заговорил он. – Представляю, какой ужас вы пережили. И вот моё решение. Будет лучше, если мы все отправимся на совет, где скажут, как с вами поступить: оставить пока в Шойтаве или сразу отослать в Дагхан.

– Эрлианор, но ты ведь сам знаешь, это пока невозможно, – возразила Венвига. – Там не готовы к их приёму.

Мужчина со вздохом опустил голову:

– Однако медлить всё равно нельзя. Лучше вставайте.

Никто не стал с ним спорить.

Венвига и дочери встали.

Астрид взяла Эбарин за руку, которая крепко сжала её ладонь.

Эрлианор и Венвига одновременно произнесли заклинание перемещения, и через несколько секунд все четверо очутились в огромном светлом зале, своды коего терялись где-то в вышине.

Бесшумной поступью ходили маги, чародеи, друиды.

Лица некоторых скрывали капюшоны традиционного белого одеяния друидов, бледно-голубого магов и серого – чародеев.

Девушки с любопытством огляделись.

Откуда-то издалека, будто с неба, лилась тихая очаровательная музыка.

Эбарин и Астрид заметили приближающегося невысокого старика лет семидесяти, облачённого в длинные голубе одежды, отороченные серебристыми и синими лентами.

Голову его обтягивала широкая белая лента, а в руке покоился белый магический жезл.

То был верховный маг Аристидэс, восемнадцать лет назад сказавший Венвиге, она станет Хранителем лишь при рождении сына.

Венвига и Эрлианор поклонились ему.

Аристидэс ответил кивком, бросил быстрый, однако очень внимательный взгляд на блондинок и снова повернулся к их почтительно склонившим головы родителям:

– Вас ждали здесь, Уэнуига и Арлаано. Вы взяли с собой Эббареин Суламитис и Арестрэед Сандоуру? Зачем?

«Что за странные и сложные имена? – Эбарин внимательно слушала его. – Неужели нас отныне всегда будут так звать? Кажется, я никогда не запомню их. Как там… Эб… бареин Суламитис… Да, действительно сложно запомнить с первого раза».

Венвига и Эрлианор кратко рассказали о прибытии дракона в Дамирдил.

Аристидэс нахмурился:

– Я сегодня же созову срочный совет. А пока же идите со мной.

– Мы тоже? – спросила Астрид.

– Нет, – маг глянул на них с Эбарин. – Вас отведут в другое место.

Он подозвал проходившего мимо друида и что-то тихо сказал ему.

Тот кивнул и поспешил к огромным, необычайно красивым дверям.

Вскоре в зал вошёл молодой чародей в серой рубашке и такого же цвета штанах, пока не имевший права носить длинные одежды. Он старался идти спокойно, как подобает, но иногда прибавлял шаг. Подойдя к Аристидэсу, он поклонился.

– Йоувенаилис, – обратился старик к чародею, – отведи этих девушек в какой-нибудь зал и оставайся с ними. Позже к вам для их охраны присоединятся Алвинэ и Еулалия… Теперь ступай.

Вместе с Венвигой и Эрлианором он зашагал прочь.

Йувеналис, или Йоувенаилис, как его звали в Башне Солнечного Света, посмотрел на девушек.

Сёстры видели, он хочет их о чём-то спросить и не решается.

Молодой человек старался выглядеть взрослым и серьёзным, идти степенным шагом.

Но всё же что-то мальчишеское иногда проскакивало в его тёмных глазах.

– Тебя ведь зовут Йоувенаилис? – Астрид прервала затянувшееся молчание.

– Это имя дали мне маги, – последовал ответ. – На самом деле я Йувеналис и здесь всего год… Ну, вот мы и пришли.

Он открыл дверь и вместе с блондинками вошёл в просторный зал.

И окон открывался великолепный вид на горы.

Открыв от восхищения рот, Эбарин приблизилась к одному из них.

Йувеналис с улыбкой подошёл.

– Красиво, правда? – девушка обернулась к нему. – Знаешь, Йувеналис, порой мне кажется, я могу часами смотреть на какой-нибудь пейзаж.

Йувеналис открыл соседнее окно, и все трое вышли на балкон.

Сильный порыв ветра растрепал волосы.

Астрид зябко обхватила себя руками.

А вот Эбарин не чувствовала холода и с улыбкой смотрела на далёкие горы, ощущая здесь себя в безопасности и не думая ни о демонах, ни об Андаингах.

Астрид и Эбарин не знали, сколько времени провели в обществе чародеев Йувеналиса, Еулалии и Алвинэ, уже услышавших их историю.

Последний глянул на девушек:

– Сейчас будет решаться ваша судьба. Только не думаю, что вас отправят в Дагхан немедленно. Возможно, вы останетесь здесь. Так, считаю, было б безопаснее. Но идёмте! Не стоит заставлять Аристидэса и остальных ждать.

Покинув зал, они направились туда, где обычно проводили советы.

За окном уже сгущались сумерки, и внутри Башня Солнечного Света озарялась сиянием сотен свечей.

«Интересно, вернёмся ли мы сегодня домой? – размышляла Эбарин. – Возможно, нет. Или наоборот… Всё зависит от решения на совете».

Алвинэ привёл их к огромным дверям, которые мгновенно распахнулись сами собой.

Они вошли в зал, где сидело три дюжины друидов, магов и чародеев.

Среди них были и Венвига с Эрлианором.

Сёстры сели рядом с ними.

Еулалия посмотрела на пустой стул с высокой спинкой, напоминающий трон.

Верховного мага на нём не было.

– Странно… – задумчиво произнесла молодая женщина. – Аристидэс просто так не опаздывает. Уж не случилось ли чего опять?

Однако не прошло и минуты, как вошёл Аристидэс с посохом в руке.

Рядом шёл другой пожилой маг, эльф Витт, специально прибывший с острова Дурлата на совет.

В Башне Солнечного Света его очень уважали, высоко ценя мнение.

Все сразу поднялись со своих мест и сели лишь после стариков.

Аристидэс посмотрел на собравшихся.

Взор задержался на блондинках.

«Кто же? Кто? – недоумевал маг. – Какой сложный вопрос. И вряд ли мы получим ответ на него именно сегодня».

– Итак, начнём, – сказал он.

Откуда-то сверху зазвучали фанфары.

«Магия», – Эбарин подняла голову и окинула взглядом своды зала, так и не поняв, откуда звучит эта решительная музыка.

– Как вы видите, дорогие друзья, – заговорил Аристидэс, – в Башню только что прибыл Витт. – Он указал рукой на эльфа. – Может быть, он сумеет во всём разобраться. А сперва послушаем самих Астрид и Эбарин Даниеру… Девочки, расскажите, кто был ночью в Дамирдиле.

Встав, Астрид начала повествование.

Собравшиеся слушали молча и очень внимательно.

Десятки пар глаз смотрели лишь на неё.

Когда она закончила, несколько минут царило молчание.

– Помогите нам, прошу! – Эбарин вскочила на ноги. Голос был полон отчаяния. – Не дайте этим чудовищам погубить нас, заодно и весь наш Мир! Ваша поддержка сейчас крайне нужна. Она сохранит в нас веру в самих себя и в победу над силами зла.

Витт и Аристидэс переглянулись.

«Бедные девочки! – вздохнул эльф. – За что они обречены на такое страдание? И всё-таки рано ещё падать духом. Мы должны бороться».

– Конечно, мы не оставим вас, – сказал он. – Для того родители и перенесли сюда. Здесь в будете в полной безопасности, ибо ни один монстр не посмеет не то что приблизиться к Башне Солнечного Света, тем более напасть.

Совет длился около часа, а когда закончился, вновь, прозвучали фанфары, и собравшиеся стали расходиться.

Вокруг Башни усилили невидимую магическую охрану и создали такой же купол.

Не сняв его, никто не мог покинуть Башню.

Потому все остались внутри.

А Эбарин и Астрид решено было на какое-то время оставить в этой цитадели магов.

Глава IV
Мэнэлькарин

Наступила ночь, однако никто из Андаингов не спал.

Безмолвные, они стояли в тени и прислушивались к усиливающемуся стуку копыт и скрипу колёс.

«Ну вот, скоро покажутся эти людишки и Светлые Эльфы, – со злорадством думала Роксвендра. – Наконец-то! Теперь мы позабавимся!»

По снегу скользнуло два луча света – к двум крытым повозкам, перевозившим женщин и детей и медленно ехавшим за шестью всадниками, были прикреплены фонари.

Арнхольндер Эртигран посмотрел на Мидгарда.

Взоры их жёлтых, светящихся в темноте глаз встретились.

Эртигран кивнул в сторону ночных путников, что ехали так поздно лишь из желания быстрее вернуться домой, и прошептал:

– Не будем медлить. Давай расправимся с ними, пока они нас не заметили.

– Да, – шепнул в ответ Мидгард. Во взгляде мелькнуло коварство. – Ты прав, Эртигран. Готовитесь к бою. Он начинается.

Командир прыгнул на одного из ехавших сзади повозок мужчин и через пару секунд был уже на крупе коня.

Мёртвый эльф, которого Мидгард пронзил кинжалом, упал на землю.

Роксвендра с визгом прыгнула на спину другой лошади, поразив всадника.

Среди путников начался переполох.

Послышались крики, детский плач.

Сидевшие на козлах мужчины стали подгонять лошадей.

Повозки ускорили бег.

Мидгард и Роксвендра скакали рядом с ними.

– Это Андаинги! Андаинги! – воскликнул один из всадников.

– Ты узнал нас, человек, – прошептал маг и эль Геранмир. – Но тебе не спастись всё равно.

С его правой руки сорвался олролран, небольшой огненный шарик, пронёсся по воздуху и упал на крышу повозки.

Мидгард зловеще засмеялся.

Сидевшие внутри люди громко закричали от ужаса, что лишь раззадорило Андаингов.

Эртигран и Орнир одновременно прыгнули на крупы ещё двоих лошадей и, сделав в воздухе сальто, очутились за спинами эльфов, через миг замертво рухнувших на снег.

В воздухе пронеслось несколько олролранов.

Два человека сразу загорелись и с воплями стали кататься по снегу.

Вскоре обе повозки уже пылали и, неуправляемые, мчались вперёд.

Кучеры и всадники были мертвы.

Остались только женщины и дети.

Тех, кто не сгорел, Андаинги убивали олролранами или кинжалами.

Из повозок неслись мольбы, стоны и проклятия.

Но ничто не могло остановить Андаингов, расправлявшихся даже с детьми.

Вид чужой крови приносил наслаждение.

И вот в живых осталась лишь одна молодая эльфийка. Растрёпанная, она с плачем бежала по снегу, утопая в сугробах, падая и снова вставая.

Следом скакали Андаинги.

Геранмир иногда пускал в неё олролраны, да так, чтобы не задеть.

Подобным образом поступают охотники, стреляя в животное, дабы запугать.

Огненные шары, попадая на снег, не проваливались и не гасли, отчего всё вокруг было залито багровым светом.

– Какая замечательная игра! – веселилась Роксвендра. – Никогда бы не подумала, что охотиться на людей и даже своих сородичей так интересно.

Несчастная женщина упала, больше не в силах подняться. Вытянув руку в сторону Андаингов, отвернувшись и закрыв глаза, она словно просила их остановиться.

Тем не менее враги приблизились, и эльфийка опустила руку.

– Куда вы направлялись? – Мидгард глянул на неё сверху вниз.

Женщина медленно встала и, гордо вскинув голову, с презрением посмотрела на вождя Андаингов.

Глаза сверкали.

– Неужели ты думаешь, я всё расскажу убийце моих матери и брата? – жертва выделяла почти каждое слово. – Если да, то ты очень сильно ошибаешься. Можешь пытать меня или убить, я ничего не скажу.

Мидгард усмехнулся:

– Нет, ни пытать, ни убивать тебя я не собираюсь. Есть наказание страшнее пытки. Оно впереди. А пока же…

Он вновь хмыкнул и, повернувшись к Геранмиру, сказал несколько слов на языке эльфов с острова Дурлат.

Пленница не понимала его.

Геранмир со смехом кивнул и щёлкнул пальцами.

Вмиг в его руке появились железные, соединённые цепью оковы.

Эльфийка с ужасом смотрела на них:

– Что вы намереваетесь делать? Неужели хо… хотите забрать меня с собой?..

Роксвендра засмеялась, отчего несчастной стало совсем не по себе.

Женщина затравленно глядела на Андаингов.

– Ты права, – Геранмир хищно улыбнулся и кинул оковы, сразу защёлкнувшиеся на запястьях эльфийки.

Та безуспешно пыталась освободиться.

Андаинги спешились.

Эртигран и Орнир занялись костром.

Как-то странно улыбаясь, Роксвендра подошла к пленнице, но путешественница даже не обернулась.

Эльфийка что-то говорила ей, а женщина не слушала, закрыв глаза.

Перед мысленным взором мгновенно предстали картины недавней битвы.

Падающие люди и эльфы, огненные шары, горящие повозки – всё это оставило неизгладимый след в памяти.

По щекам скатились две слезы.

– Ты глупая! – скривилась Роксвендра. – Почему плачешь?

– Тебе не понять, – вздохнула пленница. – В твоём сердце нет места для света и доброты. Ты не знаешь, что такое любовь к тем, кто тебя растил, отрывал от себя с болью и кровью, недоедал и недосыпал. И тебе не постичь моих чувств, ибо я навсегда потеряла близких!

Она быстро вскочила на ноги, прежде чем кто-либо успел что-то сделать, ударила Роксвендру по лицу и бросилась прочь.

Эльфийка прижала руку к расцарапанной щеке.

Орнир молниеносно достал кинжал, но Роксвендра остановила спутника:

– Я сама убью её.

Она выхватила кинжал и метнула в беглянку.

Убитая женщина упала на снег.

Роксвендра подошла к ней и толкнула ногой.

Тело перевернулось, и Андаинги увидели, изо рта эльфийки течёт кровь.

Роксвендра с ненавистью вытащила кинжал из спины несчастной и бросила Орниру.

Тот на лету поймал оружие, вытер лезвие о край тёмного Андаинга и убрал в ножны.

Роксвендра вернулась к Андаингам.

Никто больше не обращал внимания на молодую мёртвую эльфийку, лежавшую от них всего в нескольких метрах.

Они сели вокруг костра.

Мидгард поднял глаза на своих воинов:

– Теперь двинемся прямо на восток. Мы должны бысьрее Избранных добраться до Шойтава и завладеть Книгой.

– Мидгард прав, – согласился Геранмир, единственный выживший из предыдущих Андаингов. – Стоит спешить, коли хотим победить Избранных и Драконов Неба.

– И потому предлагаю не терять времени и поехать дальше, – Мидгард снова обвёл взглядом спутников. – Согласны?

– Да, – ответил за всех Эртигран.

Надев капюшоны, они поскакали на восток и вскоре скрылись во тьме.

Костёр остался не потушенным и озарял багровым, зловещим сиянием место жуткой резни.

Ничто, кроме треска сгорающего хвороста и завывания зимнего ветра, не нарушало тишины.

Снег заносил трупы, словно окутывал белым одеялом, под коим они будут отныне вечно спать.

Осторожно ступая по каменным плитам пола Башни Солнечного Света, бывшей вовсе и не Башней, а настоящим, устремлённым ввысь, со стрельчатыми сводами и витражами замком, Эбарин шла по освещённому факелами широкому коридору.

Пусть и была уже ночь, спать девушке не хотелось.

Башня притягивала своей таинственностью, и Эбарин желала рассмотреть её.

Было тихо, все почивали.

Блондинка старалась идти как можно бесшумнее, дабы никого не разбудить.

Ей хотелось посмотреть на Мэнэлькарин, о котором сегодня им с Астрид рассказывал Йувеналис, и теперь она двигалась в нужный зал.

«Это как Форлорн в Дагхане, – объяснил чародей. – Только Мэнэлькарин показывает не будущее, а прошлое».

«Возможно, я больше никогда не буду счастлива, как прежде, в детстве, – размышляла Эбарин. – И всё-таки, посмотрев на своё былое, мне будет уже не так трудно, ибо я буду знать, всё, что я делала, было не зря… и однажды мне пригодится».

Она остановилась перед огромными резными дверями, глубоко вздохнула, словно собиралась с духом, и, открыв их, вошла в зал.

Ей показалось, она слышит тихие звуки органной музыки.

Вмиг зажглось несколько свечей.

Язычки пламени отразились в тёмном трёхметровом Мэнэлькарине, вделанном в каменную стену, и озарили невысокую фигуру Эбарин.

Под звуки музыки девушка приблизилась к зеркалу и посмотрела на своё отражение.

Где-то за спиной, в глубине зала, плясали белёсые язычки, делая его ещё более таинственным.

Эбарин не знала, что нужно сказать, дабы Мэнэлькарин показал её прошлое. Она села прямо на голый пол и, обхватив колени руками, стала глядеть в волшебное зеркало.

Музыка зазвучала более переливчато, но не утратила торжественности, унося Эбарин в мир детства.

В Мэнэлькарине блондинка увидела себя и сестру.

Тогда они были не старше десяти. Одетые в красивые розовые платьица, девочки играли с куклами в в пышных нарядах и с длинными волосами.

Смотря на себя со стороны и отлично помня тот день, Эбарин улыбалась.

«Эбарин, – сказала Астрид, – сейчас я приду к тебе в гости. Будь дома».

«Хорошо, – последовал ответ. – Я жду тебя».

Им нравилось играть вместе, пусть временами они и ссорились, даже днями не разговаривая друг с другом, однако затем мирились как ни в чём не бывало.

Эбарин очень любила Астрид и была готова многим ради неё пожертвовать.

Она не знала, сколько так просидела возле Мэнэлькарина, пока не услышала приближающиеся шаги, обернулась и, увидев Аристидэса, встала.

– Нельзя долго глядеть в него, – маг приблизился. – Да он всё равно не вернёт былого, сколько ни смотри. – Он сдержал вздох. – Зачем ты пришла сюда?

– Захотелось побыть наедине со своими мыслями, подумать о будущем, – ответила Эбарин. – Меня страшит оно… страшит завтрашний день.

– Тебя пугает неизвестность, – Аристидэс не мог не видеть истинных чувств собеседницы. – Ты не уверена, что взялась за своё дело, верно?

Блондинка кивнула.

Старик сделал несколько шагов по залу, опираясь на жезл.

Лицо было серьёзным.

Левая рука задумчиво теребила бороду.

Эбарин ждала, что скажет Аристидэс, а тот, казалось, ушёл в себя и забыл о её присутствии.

Наконец, он поднял голову, продолжая стоять спиной к Эбарин:

– Я прекрасно тебя понимаю. В детстве во мне проснулись магические способности, ибо мой прадед Ноалтин тоже был магом. Сначала я испугался силы, боялся быть осмеянным друзьями. Меня, как и тебя, тоже страшило будущее. Но однажды отец сказал, не стоит бояться, отчего нельзя убежать. И тогда я поверил в себя, осознав, от судьбы не уйти, какие бы длинные и быстрые ноги ты не имел. Поэтому прими всё, как есть, и запомни, это к лучшему. – Он повернулся к Мэнэлькарину и вытянул к нему правую руку, переложив посох в левую. – Смотри.

В зеркале Эбарин увидела Аристидэса, однако не признала в этом худеньком четырнадцатилетнем мальчике верховного мага.

Рядом стоял высокий друид в белом одеянии. Обняв Аристидэса за плечи, он не спеша шёл с ним по берегу реки и о чём-то говорил.

Мальчик слушал внимательно и с почтением.

– Это Арумин, один из моих учителей, – объяснил Аристидэс. – Его имя переводится «картас». Сейчас Арумину уже чуть более ста лет. Наверное, сегодня на совете ты видела его. Он сидел рядом с Еулалией.

«Так вон он какой, учитель Аристидэса, – Эбарин вспомнила старика с морщинистым лицом и белой, почти сливающейся с длинным одеянием бородой. – Очень старый. Наверное, один из самых пожилых на совете».

Она подняла голову и глянула на мага.

Пламя нескольких свечей отразилось в глазах.

– Почему Мэнэлькарин показывает лишь прошлое? – спросила девушка. – Разве он не может показывать и будущее, как Форлорн?

Аристидэс покачал головой и сделал несколько медленно шагов по залу.

На лице легла задумчивость.

Эбарин не отрываясь глядела на него.

Ей хотелось как можно больше узнать о волшебном зеркале, понять, в чём именно заключается сила.

Она ждала, что скажет старик.

– Нет, – ответил Аристидэс. – Когда-то давным-давно люди создали обычные зеркала. Шли годы. И вот появляется Форлорн, ибо разумные существа: арнхольндеры, люди и эльфы – возжелали увидеть будущее. А затем появился Мэнэлькарин, показывающий только прошлое. Ведь зеркало будущего уже существовало.

Он посмотрел на Мэнэлькарин, которое вновь потемнело.

Все видения исчезли, ушли обратно в небытие.

Маг со вздохом отвернулся.

Тень ложилась на часть лица, делая тем самым ещё старее.

– Не один час и не один день создавалась эта волшебная вещь, – Аристидэс глядел куда-то в сторону и, казалось, вернулся в прошлое. – Сотни людей и эльфов трудились над ним не покладая рук под зоркими и мудрыми взорами четырёх Великих Магов… – Он резко оборвал себя. – Эбарин, я не хочу, чтобы ты слишком часто приходила сюда. Даже мы не можем долго смотреть в Мэнэлькарин. Это бывает опасно. – Он приблизился к девушке и с ласковой улыбкой погладил по голове. – ты смелая девочка. В тебе есть сила и воля. А теперь ступай, дитя моё. До рассвета осталось мало времени, тебе же необходимо отдохнуть, ибо, уверен, ты очень устала.

Аристидэс мягко подтолкнул Эбарин в спину.

Девушка не стала спорить, и впрямь чувствуя усталость, двинулась к двери, однако на полпути обернулась.

Маг смотрел ей вслед.

Эбарин покинула зал. Уже идя по коридору в отведённые ей покои, она размышляла об увиденном и услышанном, вдруг осознав, что вовсе не хочет покидать Башню Солнечного Света, где так спокойно и тихо, и ехать в далёкий, неизвестный и чужой Дагхан.

Но выбора не было.

Эбарин понимала, что должна сделать, как велено, пусть и не желает.

– Что ж, последую совету Аристидэса, – вслух произнесла она. – Приму судьбу, какая она есть.

Блондинка вошла в комнату и бросила взгляд в окно.

Ночь подходила к концу.

До рассвета оставалось несколько часов.

Неделю провели Астрид и Эбарин в Башне, и наконец после завтрака Аристидэс пригласил их с родителями, Йувеналиса, Еулалию и Алвинэ к себе.

День был ясный.

Комнату заливал яркий солнечный свет.

Все молчали, словно тем самым хотели отдалить миг расставания.

Но вот Аристидэс заговорил:

– Минула неделя, как здесь появились Эбарин и Астрид. Грядёт час, когда они покинут эти места, сейчас стоя перед выбором. – Он глянул на взволнованных сестёр. – Девочки могут продолжить уже начатый путь, а могут остаться тут. То их выбор, и не мне за них решать.

В комнате царила тишина.

Алвинэ посмотрел на Эбарин.

Блондинка сидела на скамье рядом с Астрид, смотря в пол.

– Что решила Арестэед? – спросил чародей. – Её слово тоже важно.

Астрид глубоко вздохнула.

Все ждали ответа.

Понимая, молчание могут неправильно истолковать, девушка заговорила:

– Я последую за Эбарин…

Старик чуть улыбнулся, хотя видимая неуверенность Астрид озадачила. Но он решил не обращать внимания, объясняя замешательство девушки страхом перед будущим и нежеланием покидать родину. Он перевёл взор на Алвинэ, Йувеналиса и Еулалию, которым предстояло сопровождать близнецов до Дагхана:

– Вы вправе остаться. Я не заставлю вас ехать, но…

– Нет, – Еулалия встала. – Мы поедем. Это наш священный долг. Да я и не могу остаться. Дагхан – мой дом.

Аристидэс со вздохом встал и погладил свою бороду:

– Коль вы все решили… с данной минуты не можете отказаться от слов, равносильных клятве. Ещё будет время собраться и наметить путь. А я пока отпускаю вас. Всех, кроме Уэнуиги и Арлаано… – Он посмотрел на Эрлианора и Венвигу. – Прошу задержаться. Нужно о многом поговорить.

Сёстры, Йувеналис и Алвинэ встали.

Два чародея и чародейка с почтением склонились перед Аристидэсом и вместе с девушками вышли.

Йувеналис оглядел спутников:

– Завтра мы покинем Башню.

– Завтра? – переспросила Еулалия. – Почему так считаешь?

– Сегодня я слышал, как Аристидэс сказал Витту, мы уедем именно завтра, – объяснил молодой человек. – Значит, это последний день, который мы проведём здесь.

Ни он, ни его друзья не знали, минет не так уж и много времени, а эти слова, произнесённые возле дверей одной из комнат Башни Солнечного Света, настоящей цитадели волшебства, окажутся пророческими, ибо все они в тот день видели Башню и ощущали её магию в последний раз.

Они устроили свой совет в покоях Башни, дабы решить, как лучше добраться до Дагхана.

Но вдруг Алвинэ понял, уезжать тоже опасно.

«Никто не уверен, что за пределами Башни нас не поджидают враги, – он задумчиво опустил голову и не прислушиваясь к словам друзей. – Да что я могу сделать, чем помочь девушкам, коли врагов так много?»

– Я в любом случае отправлюсь в Дагхан, – сказала Еулалия. – Это моя родина, и она тоже в беде.

Эбарин сидела задумчивая.

Всё, что она узнала и здесь, не утешило и не успокоило, а наоборот, встревожило.

Хотелось знать, о чём разговаривали Аристидэс и её родители, однако она не посмела вернуться к ним.

Она со вздохом приблизилась к окну.

По щекам потекли слёзы.

– Я с трудом решилась на путешествие, – заговорила блондинка. – И сейчас никто не ведает, что же ещё ждёт меня… и вас… впереди. Я слышала, Витт сказал, никому не известно, какие испытания встретятся. Не скрою, узнав о Книге и Избранных, я испугалась трудностей… испугалась, однако ступила на тропу войны. Страх не оставил меня. И если б я знала, что буду так страдать, покидая Башню Солнечного Света и Шойтав, я бы отказалась от Книги… от всего!

Подойдя к ней, Еулалия обняла за плечи.

– И нам тяжело, – сказал Алвинэ. – Никто не хочет уезжать. Мы живём в смутное, тёмное время и обречены на скитания, борьбу и потери. Тем не менее, мы вместе, а это многое значит. Потом, когда мы приедем в Дагхан, ты станешь вспоминать свои самые счастливые минуты в жизни. Время, которое ты провела здесь, никогда не забудешь. Оно будет светлой, ничем не замутнённой памятью, зеркалом прошедших годов…

Настал час обеда, только Эбарин почти не притронулась к вкусной и разнообразной еде. Она с грустью поглядывала на родителей, которые должны были остаться в Шойтаве, на друидов, магов и чародеев, на Витта и Аристидэса, чувствуя, то последняя встреча, что сильно тревожило её.

Когда обед закончился, Аристидэс поднялся с места во главе длинного стола и взял в руки кубок.

Взгляд был серьёзным.

Старик посмотрел на близнецов и их спутников:

– Завтра вы покинете Башню и Шойтав. Так давайте же выпьем за успешное завершение начатого пути прощальный кубок. Сейчас со многими вы распрощаетесь надолго… или навсегда… и вас разведёт серыми, словно осенний дождь, крыльями незримая разлука. Но пока вы тут. И забудьте до рассвета о будущем!

Пять друзей поднялись и осушили бокалы.

На том и завершился обед.

Все разошлись, унося в сердце печаль и надеясь, расставание принесёт им победу.

Аристидэс, Витт и Даниеру вместе с путниками вышли на крыльцо Башни.

Девушки и чародеи спустились к осёдланным лошадям.

Астрид обернулась к родителям.

Венвига вытирала рукой мокрые глаза.

Эрлианор что-то тихо говорил ей.

«Утешает, – решила блондинка. – Да не стоит. Уже не спасёт».

Под лучами восходящего солнца мягко золотились вершины гор.

Небо было бледно-голубым.

Белый от снега холм, на котором стояла Башня, ослепительно сверкал.

Эбарин в последний раз глянула на Башню, так и поняв, где именно находится эта цитадель магии.

Кругом была лишь долина, ни одного строения не виднелось.

Путешественники оседлали скакунов.

Никому не хотелось покидать это место, однако они должны были уехать.

То была дорога сквозь тьму до победы или гибели.

– Удачи, юные смельчаки! – громко сказал Витт. – Счастливого пути, друзья!

Маленький отряд тронул лошадей и быстрым шагом поехал прочь.

Старики и Даниеру молча смотрели ему вслед.

Внезапно Венвига запела прощальную песнь, сквозь шум ветра доносившаяся до её дочерей и чародеев.

Голос звучал для них отдалённо и в то же время звонко, а мелодия была необычайно красивой.

Слова лишь тревожили их, тёмными точками выделявшихся на фоне сверкающего снега.

 
Мы сердцем к сердцу не прижмёмся
И крик свой подавим в груди,
Возможно, в чём—то ошибёмся
Ещё не раз ведь впереди.
 

 
Мы руку подадим в несчастье
Тому, кто устал идти,
Пройдём сквозь бури и ненастья,
Что ждут нас на нашем пути.
 

 
Мы клятву верности сказали,
Дали слово служить добру,
Чтоб снова звёзды засияли,
А утром увидеть зарю…
 

Алвинэ огляделся.

Местами возвышались кое-где голые чёрные деревья.

Ветер стих, и окрестности окутало безмолвие.

Только снег скрипел под копытами лошадей, уносивших их на юго-запад в Дагхан.

Эбарин со вздохом посмотрела на привязанную к луке седла сумку Эдживес, где покоилась Книга и отвела взор.

Ей не хотелось видеть вещь, разлучившую с близкими.

Но она не переставала терять надежды, что однажды вернётся домой и больше никуда не уедет, теперь осознав, как он дорог.