Текст книги "Маскарад повесы"

Валери Кинг
Маскарад повесы

1

Кэт задумчиво брела по тропинке под высокими густыми кронами буков, держа в руках томик стихов лорда Эшвелла. Деревья тревожно шелестели под резкими порывами холодного ветра, но девушка не замечала ничего вокруг. Когда она повторяла про себя божественные строки знаменитой «Оды утреннему свету», то забывала и про усадьбу, и про грубость отца, и про его растущие долги.

Как жаль, что пора возвращаться! Едва не уронив любимое охотничье ружье, Кэт со вздохом закрыла книгу и благоговейно прижала ее к груди. Потом она свистнула собак, и из густых зарослей плюща выскочили три белые гончие; высунув языки, очень довольные прогулкой, они запрыгали вокруг хозяйки. Кэт щелкнула пальцами, приказывая им идти рядом, и бережно опустила книгу в потертый кожаный ягдташ, который висел у нее на боку на длинном ремне, перетягивавшем просторную, не по размеру, синюю куртку.

Куртка была мужская, как и остальной ее наряд – бриджи, сапоги с отворотами, сорочка и фермерская шапка, которую Кэт натянула по самые уши, чтобы спрятать густые и длинные темно-рыжие волосы. Ее любимая подруга Мэри наверняка была бы шокирована, доведись ей увидеть Кэт в столь не подобающем девице одеянии, да еще с ружьем. Но Кэт не боялась разоблачения – она всегда отправлялась на охоту ни свет ни заря, зная, что никто из мелкопоместных соседей, обитавших вокруг небольшого, ничем не примечательного городка под названием Стинчфилд, не поднимается раньше десяти часов. Впрочем, даже если бы ее маленькая тайна и выплыла каким-то образом наружу, большинство почтенных матрон в округе только горестным вздохом выразили бы свое глубочайшее разочарование в Кэт, даже не пытаясь наставить ее на путь истинный. Чего и ожидать от дочки человека, подобного Джасперу Дрейкотту! Тем более теперь когда ее матери Марианны уже пять лет как нет на белом свете!

Подняв голову, Кэт заметила, что темно-синее небо кое-где проглядывавшее сквозь густую листву, начало светлеть – значит, солнце уже поднялось над холмом Каули возле Чипинг-Фосворта и у нее остались считанные минуты, чтобы вернуться домой. Девушка решительно направилась в сторону усадьбы, собаки побежали за ней, но она вдруг остановилась, вспомнив, что забыла отнести овощи миссис Коутс. Бедняжка миссис Коутс, ютившаяся с семейством в крошечном коттедже в деревушке Куининг, ждала уже восьмого по счету ребенка.

Зажав под мышкой ружье, Кэт сдвинула висевшую на плече связку убитых фазанов и озабоченно заглянула в ягдташ. Морковь и репа вполне могут подождать до завтра, а вот помидоры… Но сейчас, конечно, уж слишком поздно тащиться в таком виде по полям в Куининг. Разумеется, ей наплевать на мнение соседей, но все-таки не стоит лишний раз дразнить гусей.

Собаки убежали вперед, и Кэт двинулась за ними по знакомой с детства тропинке. Тропинка эта пролегала довольно близко от дороги, но благодаря густым зарослям на обочине увидеть ее из проезжавшего экипажа было практически невозможно.

Чуя близость дома, собаки убегали все дальше, пока совсем не скрылись из виду. С дороги послышался скрип колес, и Кэт настороженно прислушалась. Похоже, это двуколка лорда Саппертона! Экипаж быстро приближался, и девушка поспешила укрыться в зарослях остролиста. Разглядывая коляску сквозь пыльную листву, она никак не могла различить герб на дверце, но больше в этот час здесь ехать было некому.

Внезапно в голову девушки пришла одна дерзкая, шальная мысль, заставившая ее сердце взволнованно забиться. Что, если немного проучить Саппертона за пренебрежение, с которым он относился к своим крестьянам? Все знали, что он всячески поддерживает высокие цены на зерно, обрекая людей на голод. Да, презренный скряга заслуживает наказания. Бросив ружье и фазанов на землю, Кэт затаила дыхание, прислушиваясь к стуку колес, чтобы точнее определить расстояние до кареты. Стук становился все громче, гулко отдаваясь в роще. Кэт сделала вдох и достала из ягдташа два спелых налитых соком помидора. От волнения ее сердце едва не выпрыгивало из груди.

Когда двуколка поравнялась с ней, Кэт выскочила из укрытия и натренированными движениями запустила помидоры в цель. И не промахнулась! Но к тому моменту, когда первый снаряд Кэт угодил в щеку человека, сидящего на козлах, и еще до того, как второй помидор сбил с этого джентльмена черную шляпу с высокой тульей, Кэт поняла, что жестоко ошиблась. Объект ее мести нисколько не походил на лорда Саппертона! Второй джентльмен, которому пострадавший бросил поводья, был также незнаком Кэт.

Девушка как будто приросла к месту, увидев, что человек в бутылочного цвета фраке, измазанном красной жижей, выскочил из двуколки и бросился к ней. Он был высоким, широкоплечим и довольно красивым, но без всякого намека на изысканность и утонченность. Такому не составит труда поймать ее и наказать по своему усмотрению! К тому же он осыпал Кэт отборными ругательствами под стать тем, что частенько срывались с губ ее пьяного отца…

Когда незнакомец перемахнул через низкую каменную ограду, отделявшую рощу от дороги, у Кэт наконец сработал инстинкт самосохранения. Она резко повернулась, подхватила с земли ружье и добычу и припустила со всех ног к усадьбе. Успеть добежать до дома – вот единственное спасение! Плечо Кэт оттягивало ружье, по бедру колотил тяжелый мешочек с дробью, но девушка чувствовала, что может уйти от преследования: с детства она много времени проводила в седле и вообще привыкла к большим физическим нагрузкам. И все же, несмотря на все ее усилия, преследователь не отставал, и Кэт поняла, что он решил отомстить за свою обиду во что бы то ни стало.

Ее охватила паника. Должно быть, такое же чувство испытывают лисы, когда их по пятам преследуют охотники. Конечно, умом Кэт понимала, что самое страшное наказание, которое ей грозит, – всего-навсего оплеуха, но смертельный ужас гнал ее вперед.

Ругательства стихли, теперь до ее слуха доносился только топот сапог и тяжелое дыхание. Кэт мчалась по лесу, продираясь сквозь заросли плюща, ежевики и папоротника. Соскользнув с плеча, упала на землю связка фазанов, колючая ветка ежевики больно оцарапала руку, но Кэт не останавливалась. Вперед, только вперед! Роща поредела, до опушки оставалось уже не больше пятидесяти ярдов – дом совсем рядом!..

Внезапно ее бесцеремонно схватили за шиворот и дернули назад, отчего Кэт с размаху села на землю. Вскрикнув от боли, она подняла глаза – джентльмен в зеленом фраке наклонился над ней, упершись руками в колени. Он показался Кэт огромным.

– Сейчас я тебе покажу, где раки зимуют, наглый щенок! – с трудом переводя дух, рявкнул он на весь лес.

Ярость, пылавшая в его и без того ярких голубых глазах, решительно сжатый рот и воинственная поза говорили о его намерениях красноречивее всяких слов. Но Кэт понимала, что месть незнакомца будет во сто крат ужасней, если он догадается, что перед ним не мальчик, а молоденькая девушка. Пусть уж лучше остается в неведении!

– Я не хотел причинять вам вреда, сэр! – воскликнула она чуть более низким, чем обычно, голосом, подражая простонародному выговору. – Только немножко пошутил…

– И дошутился, гаденыш! – Глаза незнакомца яростно сверкнули. – Испортил мне фрак, галстук и шляпу!

– По ошибке, сэр! Я принял вас за другого – думал, это лорд Саппертон возвращается после попойки в Челтенхеме!

Во взгляде джентльмена появилось удивление, и Кэт испугалась, что сыграла недостаточно искусно. Однако его ответ развеял ее опасения.

– Саппертон?! Ты хочешь сказать, что этот негодяй живет в ваших местах?

Кэт улыбнулась – незнакомец начинал ей нравиться.

– Именно, сэр. Земля вдоль холмов до самого Стинчфилда – его собственность. И в самом Стинчфилде ему много чего принадлежит.

Незнакомец с задумчивым видом выпрямился, достал из кармана платок, вытер вспотевший лоб, забрызганные помидорным соком щеку и галстук и вдруг рассмеялся.

– Похоже, мы с тобой одинаково недолюбливаем его светлость, а раз так – я тебя, пожалуй, прощу!

Кэт с облегчением вздохнула – и тут же допустила роковой промах. Не думая больше ни о чем, кроме возвращения домой, она подала своему преследователю руку, чтобы он помог ей подняться. О ужас, этот жест выдал ее с головой! Бросив на нее быстрый взгляд, он взял протянутую руку, и его лицо расплылось в улыбке, которая показалась ей отвратительной.

– Вот те раз! Да это женщина! – воскликнул он и разразился громовым хохотом. – Признайся, за каким дьяволом ты вырядилась деревенским мальчишкой?

Не выпуская руки Кэт, он стянул с ее головы шапку, и по плечам девушки рассыпались медные локоны.

Незнакомец был явно доволен таким подтверждением своей догадки. Кэт попыталась вырвать руку, но безрезультатно – он сгреб ее в объятия и крепко прижал к груди.

– Клянусь честью, под этими тряпками прячется настоящий брильянт!

– Отпустите меня, умоляю! – воскликнула Кэт, тщетно пытаясь освободиться.

– Что, теперь ты заговорила как леди? О, ты искусная притворщица! Но я никогда не поверю, что ты леди, потому что дама из общества ни за что не станет рядиться в мужскую одежду.

– Вы правы! – с горячностью воскликнула Кэт, лихорадочно ища путь к спасению. – Я не отношусь к числу респектабельных дам, у меня нет ни состояния, ни положения в обществе, и пользы вам от меня никакой. Будьте добры, отпустите меня, пожалуйста!

– Разумеется, отпущу, но сначала возьму маленький штраф за твою глупую выходку, – ответил он, ухмыляясь и подмигивая.

Да за кого он ее принимает? От возмущения Кэт и думать забыла о хороших манерах. В памяти сами собой всплыли слова, с детства слышанные от отца.

– Сейчас же отпусти меня, безмозглый осел, подонок, чертов дурак! – выпалила она и, изогнувшись, попыталась укусить его в плечо.

– А ты, оказывается, еще и отменно бранишься? – рассмеялся незнакомец. – Что за славный выдался денек! А я боялся, что в деревне умру со скуки! Кто бы мог подумать, что здешняя жизнь так богата приключениями!

– Проклятие! – крикнула Кэт, раздувая ноздри и сверкая глазами. – Клянусь, меня еще никто так не оскорблял! Сейчас же отпусти меня, хам, мерзавец, иначе я расскажу про твою безобразную выходку своему отцу и, будь уверен, он вызовет тебя на дуэль!

Молодой человек удивленно поднял брови.

– Я совершенно сбит с толку! Кто ты, красавица? Должен признаться, я еще не встречал человека, который бы произносил ругательства с таким изяществом. Как тебе это удается?

Кэт закусила губу, чтобы не расхохотаться. Незнакомец явно хотел ее рассмешить, и ему это удалось. Как ни была она разгневана, как ее ни раздражал его самодовольный, покровительственный тон, все же этот человек был ей чем-то симпатичен. С каким упорством он ее преследовал, как смело вел себя с ней, как непринужденно шутил в ответ на ее брань! Никто из знакомых Кэт молодых людей не осмелился бы так поступить. Ей всегда казалось, что в душе окрестные юноши ее побаивались, несмотря на все ее старания вести себя как подобает девушке из приличной семьи.

– По выражению вашего прелестного личика вижу, что мы будем друзьями, – усмехнулся незнакомец и внезапно крепко прижался губами к ее рту.

Кэт снова сделала отчаянную попытку вырваться, и опять безрезультатно – молодой человек только теснее сжал объятия. И тут случилось невероятное: тело Кэт предало ее. Руки помимо ее воли обвили шею незнакомца, словно она сама пришла к нему на свидание, причем уже далеко не первое. О небо! Кэт таяла в его объятиях, в голове ее доносились какие-то бессвязные мысли, она чувствовала, что не в силах совладать с собой, словно находилась под властью неведомых чар. Однажды ее поцеловал Саппертон, но его поцелуй вызвал у нее только отвращение. Почему же теперь, в объятиях совершенно незнакомого человека, ей так хорошо? Почему ей хочется, чтобы лес вокруг них сомкнулся навеки, не давая им разлучиться?

Его губы, такие грубые поначалу, нежно ласкали ее рот, щеки, шею. Ах, если бы этот упоительный миг мог длиться вечно! Когда незнакомец поцеловал ее, Кэт поняла, что это наслаждение сродни тому, которое давали ей стихи лорда Эшвелла.

Внезапно ее словно что-то кольнуло. Она открыла глаза. Поразительно, но во взгляде незнакомца читалась насмешка! От былой неги и очарования не осталось и следа. Кэт содрогнулась от ужаса и отпрянула от незнакомца. Что она наделала?! Как могла допустить такое?

– Что, теперь разыгрываешь скромницу? – съязвил он с кривой усмешкой.

– Ничего я не разыгрываю! – крикнула Кэт, понимая, однако, что заслужила упрек. – Вы меня неправильно поняли…

Но он только рассмеялся в ответ, и это было уже совсем невыносимо.

– Вы самый мерзкий негодяй из всех, кого я встречала!

Он снова придвинулся к ней, очевидно, полагая, что ее сопротивление – не более чем кокетство, приглашение к следующему поцелую. Не видя другого выхода, Кэт изо всех сил лягнула молодого человека в ногу и, подхватив с земли ружье, связку фазанов и шапку, что было духу помчалась к усадьбе.

От быстрого бега у Кэт ужасно закололо в боку, но, оказавшись наконец в тиши своей спальни, она не дала себе времени передохнуть, а сразу стала переодеваться. Ее обуревали страх и стыд. Подумать только, мало того, что какой-то мерзавец застиг ее в лесу в мужской одежде, так он еще и посмел ее поцеловать! Какой позор! И как глупо она себя вела!

– Проклятие… – проворчала Кэт, стараясь дрожавшими от пережитого волнения пальцами расстегнуть пуговицы и на куртке. От нетерпения она едва не вырвала их с мясом и наконец сбросила куртку.

Послышался приглушенный выстрел – видимо, кто-то охотился неподалеку от усадьбы, и Кэт, подойдя к окну со свинцовыми переплетами, выглянула наружу. Ах, как она любила свои милые Котсуолдские холмы. Из окна были видны стада овец на живописных склонах, деревня Чипинг-Фосворт, уютно притулившаяся у подножия одного из них всего в полумиле от усадьбы, и множество тропинок, тонкими нитями протянувшихся до самого Стинчфилда. Сколько раз Кэт проскакала верхом по каждой из них с тех пор, как отец впервые посадил ее на лошадь!

Еще выстрел! Наверное, это Кристофер Барнсли решил поохотиться на кроликов в долине… Кэт вздохнула: жаль, что она не может составить Киту компанию, но ничего не поделаешь, надо поскорее переодеться. Она принялась торопливо расстегивать манжеты, но, случайно поймав в зеркале свое отражение, застыла, покраснев до корней волос. На кого она похожа! Не дай бог, кто-нибудь застанет ее в таком виде – в бриджах, сапогах и мужской рубашке. А что это у нее в волосах? Господи, томатные семечки! Как она могла позволить себе эту ребяческую выходку?! И вообще, с чего она решила, что лорд Саппертон перестанет третировать своих поденщиков в Куининге, если она забросает его помидорами? К тому же ее легкомысленный поступок принял такой неожиданный и скандальный оборот!

Новый выстрел заставил Кэт тревожно повернуться к окну – стреляли очень близко от приусадебной фермы. Кит Барнсли никогда не осмелился бы охотиться на кроликов под носом у Джаспера, а сам Джаспер, заядлый охотник, с удовольствием паливший по всему, что двигалось, все еще не вернулся из Челтенхема. Так кто же это может быть?..

Торопливые шаги в коридоре и громкий стук в дверь спальни только усилили тревогу девушки.

– Мисс, мисс! – услышала она срывающийся от волнения голос своей горничной Мэгги.

– Входи! – крикнула Кэт. Распахнув тяжелую дубовую дверь, горничная буквально влетела в комнату и бросилась к госпоже, размахивая руками; щеки ее от быстрого бега раскраснелись, пряди темных волос в беспорядке выбились из-под чепца.

– О мисс, пойдемте скорее! Ваш отец… Скорее, скорее! – воскликнула Мэгги, вдруг остановилась как вкопанная, с ужасом оглядывая мужской наряд хозяйки. – Боже мой мисс… – проговорила она упавшим голосом.

– Поклянись, что ни словечком не обмолвишься! – Смерив служанку суровым взглядом, Кэт принялась натягивать свое старенькое, изрядно выцветшее платье из синего муслина.

Служанка поспешно сделала книксен и затараторила;

– Чтоб меня оспой поразило, если кому проболтаюсь! Признаться, мисс, я всегда подозревала, что вы ходите на охоту, хоть и не видела, чтоб вы переодевались парнем.

Не обращая внимания на ее болтовню, Кэт сняла чулки и бриджи.

– Теперь расскажи, что случилось. Кто стреляет? Ведь это не мистер Барнсли?

– Мистер Барнсли? О нет, мисс. Это сквайр, ваш отец! Он вернулся около часу назад, качаясь из стороны в сторону, словно корабль в шторм, и бранясь так, что хоть святых выноси, и давай палить из ружья! Кухарка не выдержала, разволновалась, бедняжка, и упала в обморок.

Кэт выпрямилась и несколько мгновений молча смотрела на горничную. Джаспера ждали никак не раньше чем через два дня, и его преждевременное появление не предвещало ничего хорошего. Не подавая виду, что испугалась, Кэт повернулась к Мэгги спиной и спокойно попросила застегнуть ей платье.

Пока горничная возилась с одиннадцатью матерчатыми пуговицами, Кэт приступила к выяснению деталей.

– Почему же кухарка упала в обморок? Ведь ее должна радовать возможность получить к обеду свежее кроличье мясо!

– Кроличье? – переспросила удивленная служанка. – Если бы! Наш сквайр забрался в курятник и палит по курам! По словам кухарки, те из них, что останутся в живых, перестанут нестись, по крайней мере, недели на две! Идите скорее, уймите его!

– Как, он стреляет по курам?! – воскликнула неприятно пораженная Кэт.

Тут уж было не до прически. Не слушая больше служанку, Кэт бросилась вон из комнаты, выбежала во двор и, промчавшись мимо хозяйственных построек, оказалась наконец перед курятником. Торопливо распахнув дверь и заглянув внутрь, она застыла на месте, не зная, смеяться ей или плакать, потому что открывшаяся ее взгляду картина была столь же комичной, сколь и ужасной. Испуганно кудахча, куры сгрудились в одном из углов загона, но на первый взгляд атака Джаспера не привела к существенным потерям – только в бочках с зерном зияли дыры, из которых курился дымок, да доски загона посекла разлетевшаяся дробь. Самое же комичное и печальное зрелище представлял собой виновник суматохи, который, пьяно раскачиваясь, с глупой улыбкой на лице пытался перезарядить дробью свое любимое короткоствольное охотничье ружье. Кэт похолодела от ужаса при мысли, сколько бед он мог бы натворить в таком состоянии.

– Что ты делаешь, Джаспер?! – крикнула она. – Сейчас же брось ружье, слышишь?

Продолжая глупо ухмыляться, Джаспер Дрейкотт, сквайр и джентльмен, поднял на дочь затуманенные вином глаза.

– Не мешай, Кэт, не порть мне удовольствия! – заплетающимся языком ответил он и, собравшись с силами, пропихнул шомполом заряд дроби в дуло ружья. – Целый час потратил, чтобы выследить этих фазанов!

Кэт подошла и, осторожно взяв из его дрожащих рук ружье, положила оружие на посыпанный песком пол. Потом она заботливо подхватила отца под руку и с жалостью заглянула ему в лицо.

– Папа, ты не в лесу, а в курятнике!

– Что?! Не может быть!

Джаспер рассмеялся и, не удержавшись на ногах, свалился на пол, едва не повалив Кэт. Недоуменно оглядев курятник, он закрыл глаза, но губы его продолжали улыбаться. Кэт подумала, что еще никогда не видела у него такой глупой ухмылки.

Рискуя испачкать старенькое, но еще вполне сносное муслиновое платье, она встала перед ним на колени и, поцеловав морщинистую, давно не бритую щеку, горестно прошептала:

– Господи, Джаспер, что же мне с тобой делать?!

Он пошевелился, открыл затуманенные алкоголем, слезящиеся глаза и уставился на нее, потом перевел взгляд на сгрудившихся в углу загона кур. Глупая улыбка сползла с его лица а глаза, только что такие мутные и бессмысленные, вдруг налились кровью. С трудом сев, он оттолкнул руку Кэт и взревел:

– К черту бабью болтовню! Что, мне уж и пострелять нельзя, чтобы ты меня не пилила?

Видя, что отец хочет встать, Кэт поспешила поддержать его под руку, но он оттолкнул ее. Ценой огромных усилий поднявшись на ноги, Джаспер стряхнул пыль с бордового бархатного сюртука, выпрямился во весь свой немалый рост и заковылял к двери.

Кэт посмотрела ему вслед, и у нее сжалось сердце. Напускная злость отца, его нежелание принять ее помощь могли означать только одно: он чувствовал себя виноватым, потому что снова пил и играл, судя по его состоянию, всю ночь напролет. Это значит, долги стали еще больше, опасность лишиться усадьбы – еще реальней… «Ах, сколько еще времени я смогу противостоять целой армии кредиторов?» – в отчаянии подумала Кэт.

Догнав отца, девушка взяла его за руку.

– Джаспер! – умоляющим голосом позвала она. Но он вырвал руку и посмотрел на дочь с такой злостью, что Кэт отшатнулась.

– Оставьте свои прописные истины при себе, мисс! – выкрикнул он. – Я не потерплю нравоучений!

Казалось, он собирался сказать еще что-то, но, взглянув через плечо Кэт, вдруг негромко выругался и, развернувшись, поспешил к дому так быстро, как только мог человек в его состоянии.

Кэт обернулась. К усадьбе приближалось изящное, запряженное парой гнедых ландо, в котором сидели задушевная подруга Кэт Мэри Чалфорд и ее сестра Лидия. Так вот кто заставил ретироваться рассерженного сквайра! Джаспер никогда не отличался любовью к светской жизни, а уж после недельного загула в Челтенхеме тем более. Наверняка он всю следующую неделю вообще не будет принимать визитеров.

Помахав сестрам Чалфорд рукой, Кэт поспешила им навстречу. Ее подруги появились весьма кстати: с Джаспером всегда было трудно ладить, но, напиваясь, он становился совершенно невыносимым.

Младшая из двух мисс Чалфорд, шестнадцатилетняя Лидия, буквально подпрыгивала на сиденье, не в силах сдержать обуревавшего ее нетерпения.

– Кэт, Кэт! – закричала она. – Ты никогда не догадаешься, что сегодня произошло!

Ландо, которым правил здоровенный кучер Джон, поравнялось с Кэт как раз в тот момент, когда она вышла на дорогу. Девушки сердечно поздоровались. Вспомнив, в каком беспорядке ее волосы, Кэт провела по ним рукой, стараясь пригладить, хотя и понимала всю бесплодность своей попытки. «Должно быть, после утренних приключений моя голова похожа на воронье гнездо, – подумала она. – Остается только надеяться, что Мэри и Лидия не обратят на это внимания».

Однако Кэт надеялась напрасно. Лидия, высокая, красивая девушка с темно-каштановыми волосами и блестящими голубыми глазами, оглядела ее с головы до ног и охнула:

– Великий боже, что с тобой приключилось? Я знаю, ты безразлична к чужому мнению, но, Кэт, все хорошо в меру! Ты сама на себя не похожа, дорогая. И что это у тебя в волосах?

– Я… заходила с утра пораньше в кладовую, где хранятся овощи… – нерешительно протянула Кэт.

– Не нужно никаких объяснений, Кэт, – вмешалась Мэри. – Мы все прекрасно знаем, сколько у тебя дел по хозяйству.

Лидия смущенно потупилась, однако ее смущение длилось недолго – через мгновение младшая мисс Чалфорд снова затараторила:

– Ой, ты же не знаешь самого главного! У нас потрясающая новость! Мы потому и приехали, что спешили с тобой поделиться!

Мэри предостерегающе сжала руку сестры, многозначительно показав глазами на возвышавшуюся перед ними могучую спину кучера. Старшая мисс Чалфорд была небольшого роста, со светло-русыми локонами, красиво обрамлявшими милое, спокойное лицо, и живыми голубыми глазами. Ничто в ней не напоминало о родстве с Лидией, кроме обаятельной улыбки, унаследованной обеими девушками от отца.

Но младшую мисс Чалфорд было не так-то легко остановить. Она досадливо отмахнулась от сестры и продолжала, обращаясь к Кэт:

– Как ты думаешь, кто пожаловал в наши края? О, ты никогда не догадаешься?! – Она мелодраматически прижала руки к груди, словно боялась потерять сознание от переполнявших ее чувств. – Сам лорд Эшвелл, знаменитый поэт!

Кэт почувствовала себя так, словно не в меру горячая лошадь ударила ей копытом в солнечное сплетение.

– Лорд Эшвелл? – переспросила она слабым голосом, переводя взгляд с одной подружки на другую.

Младшая мисс Чалфорд расхохоталась, чрезвычайно довольная произведенным эффектом.

– Не правда ли, дорогая Кэт, это самая сногсшибательная новость, какую только можно себе представить?

Кэт и впрямь была потрясена.

– Эшвелл? Сам лорд Эшвелл, поэт?! – только и смогла произнести она.

– Да, сам лорд Эшвелл и его друг, мистер Бакленд, – вступила наконец в разговор Мэри. Ее спокойная речь резко контрастировала с восторженной трескотней сестры. – Они остановились в Чипинг-Фосворте, в гостинице «Лебедь и гусь». – Мэри улыбнулась, но взгляд ее голубых глаз оставался серьезным. – Я знала, что тебя обрадует это известие, ведь ты так любишь его стихи! – добавила она.

Все еще не веря своим ушам, Кэт по очереди вглядывалась в лица обеих сестер, пытаясь определить, не разыгрывают ли они ее. Пожалуй, Лидия была бы способна на подобную шалость, но Мэри – никогда! Значит, это правда, и сюда, в отдаленный уголок Англии, затерянный среди лесистых холмов, полей и лугов, судьба забросила изумительного, наделенного поистине божественным даром поэта?

Кэт охватил безграничный восторг, ей показалось, что у нее выросли крылья и она взмыла в небеса. Мысленно девушка уже видела, как Джаспер спешно отправляется к ее идолу с визитом, жмет ему руку, ведет чинную беседу и, наконец, приглашает к себе в гости…

Но что это? Кажется, Лидия рассказывает о каких-то красных пятнах на его галстуке… Крылья мгновенно исчезли, и душа Кэт со всего маху шлепнулась на капустную грядку, жалкая и безутешная.

– Что ты сказала, Лидия? – еле слышным голосом спросила девушка и схватилась за дверцу ландо, чтобы не упасть.

– Я сказала, что его галстук и зеленый сюртук были забрызганы чем-то красным, и это произвело весьма странное впечатление, не так ли, Мэри? Остается только гадать, не дрался ли он на дуэли сегодня утром, но, надо тебе сказать, по виду он как раз из тех повес с подмоченной репутацией, которые не прочь развлечься именно таким образом.

Кэт судорожно сглотнула. Ее любимый поэт – никчемный прожигатель жизни и дуэлянт? Как это возможно?

– На галстуке лорда Эшвелла были красные пятна? – еле ворочая пересохшим от волнения языком, переспросила она.

– Не Эшвелла, а его компаньона, молодого джентльмена по имени Бакленд! Да ты совсем меня не слушаешь, Кэт! – укоризненно заметила Лидия и, многозначительно стиснув руку сестры, продолжала: – Помнишь, Мэри, как игриво этот джентльмен оглядел нас, прежде чем снять шляпу? Конечно, это было дурно с его стороны, но…

На щеках Мэри появился легкий румянец.

– Ты сама виновата. Зачем было кричать ему: «Ах, осторожнее, сэр, не испугайте наших лошадей!»? Ты иногда бываешь просто невыносимой, Лидия: мне скоро будет стыдно появляться с тобой на людях!

Но Лидия, пропустив упрек мимо ушей, только хихикнула. Все еще не оправившись до конца от потрясения, Кэт пригласила подруг зайти в дом на чашку чая, но они отказались, сказав, что их ждет мать, леди Чалфорд. Однако было решено при первой же возможности собраться втроем, чтобы в деталях обсудить самое поразительное в истории их сонного захолустья событие.

Через несколько часов Кэт, все еще в том же старом муслиновом платье, сидела в скромной темноватой комнатушке служившей ей кабинетом, за бухгалтерскими книгами. С головой уйдя в свои мысли, она рассеянно наматывала на палец длинный рыжий локон. Как долго пробудет лорд Эшвелл в Чипинг-Фосворте? Что привело столь знаменитого поэта в ничем не примечательную деревушку?

Громкий голос отца, приказавшего слуге седлать лошадь вернул Кэт к реальности. Она вновь просмотрела записи на которые потратила битый час, в основном заполняя графу «расход», и огорченно почесала щеку пером. Похоже, они с отцом на грани разорения! Сколько ни складывай скромные цифры в графе «приход», результат один и тот же: долги, сделанные Джаспером во время последней эскапады в Челтенхеме, съедали доходы без остатка. Видно, из-за них придется закладывать последние земли, отданные в аренду… Для Кэт было совершенно ясно, что причина их стесненного положения не в плохом управлении или невысокой арендной плате, а в порочной страсти Джаспера к картам.

Аккуратно отложив перо в сторону, Кэт встала из-за стола и подошла к окну. Как всегда, открывавшийся из него вид на череду высоких лесистых холмов заставил ее сердце затрепетать от восторга. Ах, как она любила свое поместье и Чипинг-Фосворт! Ей и в голову не приходило, что отсюда можно куда-нибудь уехать. Но если не удастся найти какой-нибудь выход, то, похоже, им с Джаспером придется вскоре навсегда покинуть родное гнездо… Вот если бы кто-то из окрестных молодых джентльменов ей хоть чуточку нравился, то она вышла бы за него замуж, и все осталось бы по-прежнему. Но увы – никто из юношей, с которыми Кэт выросла и столько раз охотилась, не пробудил в ее душе нежных чувств.

Провожая взглядом пастуха, который гнал вниз по склону стадо овец, Кэт размышляла, как избежать разорения. Ну почему, почему Джаспер стал играть? Что случилось с ним после смерти ее матери? Как он мог так опуститься?

Когда-то Кэт и ее отец были очень близки. Он уделял ей много внимания, воспитывая так, как воспитывал бы сына. Но после кончины жены в нем будто что-то сломалось: он стал грубым и безразличным. Он даже попросил дочь, чтобы она звала его по имени, и на первых порах Кэт чувствовала себя польщенной, но через несколько недель поняла, что этим отец хочет отдалить ее от себя. Почему? Может быть, он очень боялся потерять дочь, как потерял жену, и всячески старался умерить свою к ней любовь, чтобы новая потеря не была столь же болезненной, как и первая?

Тяжело вздохнув, Кэт снова взглянула в окно. Нет, она не может расстаться со своим маленьким, уютным мирком! Она сделает все, чтобы сохранить усадьбу или на худой конец обеспечить себе достойное будущее, прежде чем придется идти наниматься в гувернантки или компаньонки. Что угодно, только не это! Кэт до боли стиснула руки. Уж лучше выйти замуж за Саппертона! Она снова вздохнула. Разумеется, подобная мысль могла прийти ей в голову только от отчаяния. Ничего не может быть хуже, чем брак с таким отъявленным негодяем!

Кэт перевела взгляд на буковый лес, стеной поднимавшийся над усадьбой, и сразу вспомнила об утреннем приключении. От стыда у нее перехватило дыхание, запылали щеки, но, как ни странно, благодаря этому воспоминанию в голове девушки родилась блестящая идея. Теперь Кэт знала, как решить все свои проблемы, как обеспечить себе достойное будущее, расплатиться с долгами Джаспера и даже, возможно, помочь крестьянам предстоящей зимой, которая по всем признакам обещала быть чрезвычайно суровой.

План Кэт был очень прост и безупречен: она выйдет замуж за состоятельного лорда Эшвелла! При его чуткости и проницательности он сразу увидит в ней родственную душу, и тогда…