Текст книги "Законодательная и исполнительная власть субъектов РФ в теории и практике государственного строительства. Монография"

На территории Российской Федерации всей полнотой государственной власти, которая упоминается в ст. 73 Конституции РФ применительно к полномочиям субъектов РФ, обладает Российская Федерация в лице федеральных органов государственной власти. Субъекты РФ обладают лишь полномочиями государственной власти по предметам их ведения, а также совместного ведения. Принцип единства государственной власти нашел отражение в постановлениях Конституционного Суда РФ от 27 января 1999 г. № П-2 «По делу о толковании статей 71 (пункт “г”), 76 (ч. 1) и 112 (ч. 1) Конституции Российской Федерации^[163] и от 1 февраля 1996 г. № 3-П “По делу о проверке конституционности ряда положений Устава – Основного закона Читинской области”»^[164].

Конституция РФ не ставит вопросы о пределах соответствия конституций и уставов субъектов Федерации Конституции РФ, не определяет, в каких случаях они должны соответствовать Конституции РФ, а в каких не противоречить ей. Конечно, в федеративном государстве разрешение проблемы соотношения федеральной конституции и основополагающих актов субъектов – одна из центральных в конституционном праве Российской Федерации. Фундаментальное значение в связи с этим для определения их соотношения, как справедливо считает С. А. Авакьян, имеют:

– принцип приоритета в регулировании общественных отношений в федеральной конституции. Суть этого принципа состоит в том, что РФ в своей Конституции либо регулирует общественные отношения, либо отказывается это делать и прямо (или же фактом отказа) передает их регулирование субъектам;

– общий принцип верховенства федеральных актов – в ч. 2 ст. 4 Основного закона России Конституции РФ и федеральных законов на всей территории Российской Федерации;

– принцип разграничения компетенции между РФ и субъектами устанавливается в федеральной Конституции посредством выделения трех групп вопросов: федерального ведения, совместного ведения и ведения субъектов РФ;

– введение конституционного принципа субординации актов: по первой группе вопросов действуют только федеральные акты; по второй группе вопросов действуют и акты РФ, и акты субъектов; по третьей группе вопросов действуют лишь акты субъектов РФ. Соответствующие акты субъектов не могут касаться первой группы вопросов. Во второй группе акты субъектов должны соответствовать федеральным законам в сферах совместного ведения. Соответственно, РФ не должна вторгаться в те вопросы, которые отданы субъектам в сфере совместного ведения и принадлежат им в сферах собственного ведения^[165].

Как и Конституция России, все конституции и уставы субъектов Федерации являются нормативно-правовыми актами прямого действия. Нормы о прямом действии содержатся в конституциях Адыгеи (п. 2 ст. 6), Башкортостана (ст. 14), Ингушетии (ст. 7), Калмыкии (ст. 2). Мордовии (ст. 4), Хакасии (ст. 4); уставах Алтайского (п. 1 ст. 2) и Краснодарского (ст. 57) краев, Кемеровской (ч. 4 ст. 1) и Тамбовской (ч. 2 ст. 1) областей; г. Санкт-Петербурга (ст. 5), Еврейской автономной области (ст. 1), Ненецкого (Преамбула) и Ямало-Ненецкого (п. 2 ст. 16) автономных округов и т. п.

Всеохватывающий характер и непосредственное действие конституционной регламентации в регионах проявляется в том, что предписания их основных законов общеобязательны для граждан России, иностранных граждан и лиц без гражданства, пребывающих на территории субъекта Федерации. Нормы региональных конституций и уставов обязательны для исполнения органами публичной власти, их должностными лицами, представителями неправительственных объединений. Лица, нарушившие региональные правовые нормы, несут юридическую ответственность по действующему законодательству.

Физические и юридические лица вправе обращаться в государственные, в том числе судебно-прокурорские органы, муниципалитеты, непосредственно ссылаясь на нормы конституций и уставов субъектов Федерации. Всем участникам правоотношений обеспечивается защита от произвола и правонарушений.

Прямое действие региональных основных законов пересекается с прямым действием федеральной конституции. Приоритет федеральной Конституции неоспорим. Федеральные нормативные правовые акты принимаются по вопросам исключительного ведения Федерации и совместного ведения Федерации и субъектов. Их действие не может быть приостановлено субъектами Федерации. Что же касается предметов исключительного ведения субъектов, акты, принятые по этим вопросам, имеют в регионах высшую юридическую силу^[166].

Гарантией прямого воздействия конституционных (уставных) норм можно считать их интерпретацию конституционными (уставными) судами РФ^[167].

В развитие конституционных (уставных) положений принимаются нормативные акты, регламентирующие правовой статус органов государственной власти субъектов Российской Федерации, такие, например, как Конституционный закон Саха (Якутии) «О Президенте Республики Саха (Якутия)» от 11 октября 2006 г. № 373-3 (в ред. 28 июня 2012 г.); законы Пермского края «О Законодательном Собрании Пермского края» от 6 марта 2007 г. № 8-ПК (в ред. 9 июля 2012 г.); Пензенской области «О Губернаторе Пензенской области» от 10 апреля 2006 г. № 1005-ЗПО (в ред. 6 июня 2009 г.); Новосибирской области «О нормативных правовых актах Новосибирской области» от 25 декабря 2006 г. № 80-О3 (в ред. 14 июня 2012 г.); Орловской области «О Контрольно-счетной палате Орловской области» от 15 августа 2007 г. № 695-О3 (в ред. 2 марта 2012 г.); Самарской области «Об Уставном суде Самарской области» от 1 декабря 2006 г. № 145-ГД (в ред. 3 декабря 2009 г.) и др. В Конституциях (уставах) обязательно имеется глава, посвященная высшему органу законодательной (представительной) власти и органам исполнительной власти: гл. 5 Конституции Бурятии – «Народный Хурал Республики Бурятия»; гл. 4 Конституции Коми; гл. 9 Конституции Тыва – «Законодательная (представительная) власть; гл. 7 Устава Ивановской области – «Ивановская областная Дума); гл. 5 Устава г. Санкт-Петербурга – «Законодательная власть Санкт-Петербурга»; гл. 3 Устава (Основного закона) Ямало-Ненецкого автономного округа – «Законодательная (представительная власть автономного округа»; гл. 6 Конституции Бурятии – «Правительство Республики Бурятия»; гл. 5 Республики Коми – «Исполнительная власть»; 8 Устава Ивановской области – «Органы исполнительной власти Ивановской области»; гл. 6 Устава Магаданской области – «Высшее должностное лицо и органы исполнительной власти Магаданской области»; гл. 6 Устава г. Санкт-Петербурга – «Администрация Санкт-Петербурга»; гл. 4 Устава (Основного закона) Ямало-Ненецкого автономного округа – «Исполнительная власть автономного округа» и др.

В ряде субъектов РФ имеются главы, регулирующие взаимодействие органов высших органов государственной власти: гл. 6 Устава Архангельской области – «Взаимодействие Областного Собрания и Губернатора Архангельской области, Правительства Архангельской области»; гл. 8 Устава (Основного закона) Оренбургской области – «Взаимодействие Законодательного Собрания, Правительства области и органов местного самоуправления»; гл. 6 Устава Псковской области – «Взаимодействие Областного Собрания, администрации области и органов исполнительной власти области» и др. Таким образом, конституции и уставы субъектов РФ служат основой региональной правовой системы.

Исходя из такого разделения, в применении Конституции РФ следует опираться на такие постулаты: конституции и уставы субъектов РФ должны соответствовать Конституции РФ, не могут ей противоречить^[168]; если субъект вторгся в компетенцию РФ, это есть ненадлежащее применение Конституции РФ, акт положено отменить самим либо это будет сделано в результате рассмотрения дела в Конституционном Суде РФ; если РФ вторглась в компетенцию субъекта Федерации, это также противоречит Конституции РФ, и надо отменить федеральный акт^[169].

Вполне очевидно, что установление соответствия основных законов субъектов РФ Конституции РФ направлено на обеспечение претворения в жизнь основных принципов конституционного строя России: народовластия, федеративного, правового, социального государства, разделения властей, идеологического и политического многообразия, признания и гарантированности местного самоуправления, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина, признания и защиты равным образом государственной, муниципальной, частной и иных форм собственности, прямого действия Конституции РФ и федеральных законов на всей территории России.

Вне этого субъекты Федерации самостоятельно определяют свои конституционные устои. Все вышеперечисленное служит основным целям – созданию условий существования России как целостного единого федеративного государства и обеспечению самостоятельности субъектов РФ, созданию единой системы законодательства^[170].

Согласно п. «б» ст. 71 Конституции РФ в ведении Российской Федерации находятся вопросы федеративного устройства. В то же время ст. 66 предусматривает, что статус субъектов РФ определяется не только Федеральной Конституцией, но и соответственно конституцией или уставом конкретного субъекта. Если же автономный округ входит в состав края или области, то согласно ч. 4 ст. 66 Конституции РФ отношения между ними могут регулироваться также общим федеральным законом и договором между органами государственной власти автономного округа и края, области, в состав которого округ входит. Субъекты Федерации самостоятельно устанавливают систему своих органов государственной власти в соответствии с Конституцией РФ и федеральным законом, определяющим общие принципы организации представительных и исполнительных органов государственной власти.

«К сожалению, – справедливо отмечает Н. М. Добрынин, неопределенность в сфере правового регулирования взаимоотношений краев (областей) с входящими в их состав автономными округами заложена самой Конституцией. С одной стороны, ст. 5, относящаяся к Основам конституционного строя, признает равноправие всех субъектов РФ, а с другой – ч. 4 ст. 66, которая не должна противоречить Основам конституционного строя (а значит, и ст. 5), указывает на возможность вхождения автономных округов в состав края или области»^[171]. Как верно подчеркивает Б. С. Крылов, «один равноправный не может быть частью другого, столь же равноправного. Это противоречит всякой логике. Это бессмыслица»^[172].

Юридическое равноправие субъектов федерации не следует отождествлять с их фактическим равенством. Субъекты Российской Федерации отличаются друг от друга территорией, численностью населения, экономическим потенциалом. Поэтому одна из главных задач Российского государства – выравнивание социально-экономического уровня регионов^[173].

В Постановлении Конституционного Суда от 14 июня 1997 г. № 12-П «По делу о толковании содержащегося в ч. 4 ст. 66 Конституции Российской Федерации положения о вхождении автономного округа в состав края, области»^[174] Конституционный Суд России указал, что принцип равноправия субъектов РФ не исключает возможности вхождения автономного округа в состав края, области. Однако это не дает права краевым либо областным органам власти принимать нормативные правовые акты, ограничивающие права автономных округов.

Конституционный Суд сформулировал важнейшие конституционные гарантии статуса автономных округов как равноправных субъектов РФ.

Во-первых, факт вхождения автономного округа в состав края, области не означает, что автономный округ утрачивает элементы своего статуса – территорию, население, систему государственных органов, устав, законодательство.

Во-вторых, автономный округ вправе по своему усмотрению распоряжаться тем объемом полномочий, который предоставлен ему Конституцией РФ.

В-третьих, органы государственной власти не должны вторгаться в компетенцию автономного округа, тем самым исключается создание параллельной, дублирующей власти.

В-четвертых, для изменения статуса автономного округа не требуется согласия или предварительного разрешения края, области.

В-пятых, возможно распространение полномочий краевых и областных органов власти на территорию автономных округов, однако случаи и пределы такого распространения должны быть определены федеральным законом, уставами соответствующих субъектов РФ, договором между органами государственной власти краев, областей и входящих в их состав автономных округов. В этом случае укрепление прав автономных округов принципиально невозможно, ибо указанный федеральный закон, а тем более договор не могут быть приняты и подписаны без учета их мнения.

Участие населения автономного округа в избрании органов государственной власти сложноустроенного субъекта РФ, распространение юрисдикции его органов власти на входящий в него другой субъект порождают особенности и в системе органов власти.

«Разграничение или перераспределение полномочий по согласованию между органами власти субъектов исключают создание параллельной, дублирующей власти, так как органы государственной власти сложноустроенного субъекта не должны вторгаться в компетенцию автономного округа. В данном случае речь идет об органах власти субъекта, поскольку создание и деятельность федеральных органов государственной власти, действующих в субъектах РФ, является исключительной компетенцией Российской Федерации и не связана с особенностями статуса субъекта РФ. Эти факторы, конечно, оказывают влияние, – как справедливо отмечает В. И. Ульянов, – на систему государственных органов в сложноустроенных субъектах»^[175].

Компетенция органов государственной власти сложноустроенного субъекта образуется из:

– собственных предметов ведения и полномочий на основании ст. 73 Конституции РФ;

– совместных полномочий и предметов ведения с Российской Федерацией в соответствии со ст. 72 Конституции Российской Федерации;

– предметов ведения и полномочий, делегированных входящим субъектам на основе договора или закона этого субъекта РФ;

– совместных предметов ведения и полномочий на основе уставов этих субъектов, договоров между ними;

– совместных предметов ведения и полномочий Российской Федерации и субъекта РФ, переданных сложноустроенному субъекту Федерации для реализации на территории входящего субъекта определенных федеральным законом и договором между самими субъектами и Российской Федерацией полномочий.

Рассмотрим особенности правового регулирования сложноустроенных субъектов. Так, в состав Тюменской области входят Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа. Законодательные (представительные) органы этих субъектов называются: Тюменская областная Дума, Дума Ханты-Мансийского автономного округа – Югры и Законодательное Собрание Ямало-Ненецкого автономного округа. Во всех трех субъектах высшее должностное лицо именуется губернатором. В Тюменской области и Ханты-Мансийском автономном округе – Югре высшие исполнительные органы государственной власти называются правительствами, а в Ямало-Ненецком автономном округе – администрацией^[176].

Наряду с Конституцией РФ и указанным постановлением Конституционного Суда РФ правовую основу взаимоотношений Тюменской области и автономных округов составляют их уставы и договоры. В частности, действуют три договора, заключенные областью и автономными округами в 1998, 2002 и 2004 гг.

Так, договор 2004 г. заложил основу для самостоятельного осуществления органами власти названных субъектов федерации на подведомственной им территории полномочий в рамках предметов совместного ведения федерации и ее субъектов, а также по предметам ведения субъектов федерации. При этом у органов государственной власти Тюменской области появилось право участвовать на территории автономных округов областных программ в пределах целевого финансирования. Основываясь на взаимном уважении и равенстве, стороны договорились все споры и разногласия, возникающие при реализации договора, решать путем согласительных процедур либо в порядке, установленном Конституцией Российской Федерации и федеральным законодательством. В настоящее время, в связи с изменением федерального законодательства, подписан договор о продлении срока данного договора на период до 2016 г.

В этих субъектах функционируют основанные на паритетных началах совещательно-координационные органы: Совет Губернаторов, Совет Дум, которые координируют и содействуют реализации принятой тремя субъектами федерации областной программы «Сотрудничество»^[177].

Программа «Сотрудничество» – уникальная модель эффективного взаимодействия трех субъектов Российской Федерации, позволяющая сохранять политическое, экономическое и социальное равновесие на территории Тюменской области.

Программа финансируется за счет средств областного бюджета. Источниками финансирования мероприятий Программы могут являться также собственные средства организаций, частных отечественных и иностранных инвесторов, другие внебюджетные источники финансирования. Конкретный механизм финансирования определяется ежегодно при принятии закона об областном бюджете на очередной финансовый год.

Управляют реализацией Программы структурные подразделения органов исполнительной власти Тюменской области.^[178]

Предусмотрена такая форма, как самостоятельное заседание двух Дум – Тюменской области, Ханты-Мансийского и Законодательного Собрания Ямало-Ненецкого автономных округов. Совместные государственные интересы, выражаемые каждым законодательным органом в рамках своих полномочий, могут включать следующие сферы:

а) правотворчество с юрисдикцией на региональном уровне;

б) участие в формировании программ и проектов, имеющих общерегиональный и межрегиональный статус;

в) законодательные инициативы на региональном уровне;

г) взаимодействие с федеральными органами законодательной власти, связанное с взаимной передачей полномочий по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации и других конституционных вопросов, в равной мере касающихся области и автономных округов.

Объективным фактором, обусловливающим необходимость взаимодействия между законодательными (представительными) органами государственной власти Тюменской области, Ханты-Мансийского автономного округа – Югры и Ямало-Ненецкого автономного округа, является наличие совместных геополитических и экономических интересов трех равноправных субъектов Российской Федерации.^[179]

Устав Тюменской области допускает возможность создания единых структур в органах исполнительной власти.

Федерация определяет не только статус, но и количество субъектов. Если РСФСР была квазифедерацией, субъекты которой – автономные образования – занимали лишь 17 % территории страны, то в настоящее время Россия является классической асимметричной конституционной федерацией. В советской России субъектами федерации признавались 16 автономных республик, 5 автономных областей и 10 автономных округов^[180].

Изначально в Российскую Федерацию входило 89 субъектов: 21 республика, шесть краев, 49 областей, два города федерального значения, одна автономная область и 10 автономных округов. С 1 декабря 2005 г. в результате объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа образован Пермский край; с 1 января 2007 г. в результате объединения Красноярского края, Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа и Эвенкийского автономного округа – Красноярский край; с 1 июля 2007 г. в результате объединения Камчатской области и Корякского автономного округа – Камчатский край, с 1 января 2008 г. в результате объединения Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа – Иркутская область, а с марта 2008 г. в результате объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа – Забайкальский край^[181]. Процесс объединения субъектов Федерации, начавшийся в 2004 г., сократил их количество за счет объединения краев, областей и входящих в их состав автономных округов с 1 марта 2008 г. до 83. Однако Федеральным законом Российской Федерации от 21 марта 2014 г. № 36-ФЗ «О ратификации Договора между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов» и Федеральным конституционным законом Российской Федерации от 21 марта 2014 г. № 6-ФКЗ «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов Республики Крым и города федерального значения Севастополя»^[182] количество субъектов в Российской Федерации увеличилось до 85.

Сейчас в составе Российской Федерации 22 республики, 9 краев (вместо прежних шести), 46 областей (ранее 49), 3 города федерального значения, 1 автономная область, 4 автономных округа (прежде их было 10).

Укрупнение субъектов Российской Федерации, связанное с появлением Федерального конституционного закона от 17 декабря 2001 г. № 6-ФКЗ «О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации» (с изм.)^[183], выявило несколько новых для федеративного строительства тенденций:

– скрытое сопротивление объединению субъектов со стороны правящих элит;

– признание приоритета единства экономического и административного пространства по сравнению с сохранением национального характера государственности (например: объединение Усть-Ордынского Бурятского автономного округа с Иркутской областью, Агинского Бурятского автономного округа с Читинской областью, а не с Республикой Бурятии).

Организационной предпосылкой укрупнения регионов служит:

– образование 9 федеральных округов (Центральный, Северо-Западный, Южный, Северо-Кавказский, Приволжский, Уральский, Сибирский, Дальневосточный, Крымский) в целях усиления вертикали власти;

– гармонизация федерального и регионального законодательства;

– создание единого экономического, социокультурного и информационного пространства;

– реализация равноправия в сфере бюджетно-финансовых отношений^[184].

Исследования уставов таких сложноустроенных субъектов РФ, как Тюменская область и Ханты-Мансийский автономный округ, показывают, что в них содержатся нормы, регулирующие принятие совместных нормативных правовых актов законодательными и исполнительными органами государственной власти.

Допустимо также, что законы сложноустроенного субъекта могут распространяться на входящий субъект. Так, Конституционный Суд РФ в постановлении по делу о толковании ч. 4 ст. 66 Конституции РФ указал на то, что при реализации избирательных прав населения автономного округа по выборам органов государственной власти сложноустроенного субъекта, если субъекты РФ не заключили договор о конкретизации условий и порядка формирования органов власти, то при отсутствии такого договора «должны применяться федеральное законодательство и соответствующие законы края, области»^[185].

«Указанные особенности в статусе сложноустроенного субъекта, – по справедливому мнению В. И. Ульянова, – указывают на наличие отличительных признаков от других видов субъектов Российской Федерации, что не противоречит Конституции России, так как, учитывая сложившиеся традиции и специфику государственно-правового регулирования в сфере федеративных отношений, Конституция Российской Федерации допускает особенности конституционно-правового регулирования статуса отдельных субъектов Федерации»^[186].

Регионы стремятся создать наиболее благоприятный режим для представителей коренных национальных меньшинств. Предусмотрено, что на территории проживания коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока по их волеизъявлению могут создаваться административно-территориальные образования.

Одним из основополагающих принципов российской государственности является самоопределение народов, что предполагает право каждого народа – большого и малого – самостоятельно решать вопрос о выборе формы государственной организации с учетом уважения интересов и достоинства других народов. Самоопределение русского народа – это полиэтническая общность, скрепленная русским культурным ядром.^[187]

Формой национального самоопределения малочисленных народов выступают национально-культурные общества. Закон РФ от 9 октября 1992 г. № 3612-1 «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» (с изм.)^[188] и Федеральный закон от 17 июня 1996 г. № 74-ФЗ «О национально-культурной автономии» (с изм.)^[189] предусматривают создание национально-культурных общественных объединений по этническому признаку. Национально-культурные автономии подлежат государственной регистрации.

В Российской Федерации созданы и действуют Конгресс национальных объединений России, Конгресс русских общин, Всероссийский еврейский конгресс, Федерация еврейских общин, Союз армян России, «Белорусы России», «Украинцы России», Союз таджикистанцев России, Фонд поддержки исламской культуры и др. Целью этих общественных организаций является изучение и сохранение культуры национальных меньшинств, их языка, истории, традиций и обрядов; представительство и защита законных интересов национальных групп в органах государственной и муниципальной власти; связи с зарубежными соотечественниками и др.^[190]

В осуществлении правового регулирования деятельности органов государственной власти Российской Федерации и ее субъектов видное место отводится государственному языку.

В соответствии с ч. 1 ст. 68 Конституции РФ государственным языком в Российской Федерации является русский язык.

Федерация создает условия для изучения всеми гражданами России ее государственного языка. Во всех имеющих государственную аккредитацию образовательных учреждениях, за исключением дошкольных, изучение русского языка регламентируется едиными государственными образовательными стандартами^[191].

Частью 2 ст. 68 Конституции РФ только республикам дано право иметь государственный язык, употребляемый в органах власти и местного самоуправления, государственных учреждениях республик наряду с государственным языком России – русским. Они устанавливают государственные языки в своих конституциях (например, ст. 67 Конституции Бурятии, ст. 10 Конституции Дагестана, ст. 14 Конституции Ингушетии, ст. 18 Степного Уложения – Основного закона Калмыкии и т. д.). В большинстве республик установлен принцип двуязычия (в некоторых государственными признаны несколько языков).

Установление государственных языков республик в составе РФ представляет собой определенную сложность.

Это объясняется тем, что только в шести республиках титульный этнос, то есть народ, давший название республике, составляет большинство населения: Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия – Алания, Тыва, Чувашия. Помимо этого для ряда республик характерно наличие крупных иноэтнических групп (например, татары в Башкортостане), а также диалектная раздробленность языка (Северная Осетия – Алания).

Учитывая специфику этнолингвистической ситуации, конституции республик в составе Российской Федерации закрепляют различные подходы к определению государственного языка. Это выражается в том, что в большинстве республик государственными языками признаются языки титульного этноса и русский язык (например, ст. 4 Конституции Республики Татарстан, ст. 14 Конституции Республики Ингушетия, ч. 1 ст. 67 Конституции Республики Коми).

В Республике Тыва статус государственного получил язык титульного этноса (ч. 1 ст. 33 Конституции (Основного Закона) Республики Тыва), а в Республике Дагестан – русский язык и языки народов Дагестана (ч. 1 ст. 10 Конституции Республики Дагестан).

Иные субъекты РФ не вправе устанавливать государственные языки.

В части 2 ст. 26 Конституции РФ говорится не только об индивидах, но и о народах как субъектах права на родной язык. Народ – это общность людей, проживающих на определенной территории (например, ст. 69 Конституции РФ говорит о коренных народах, то есть о народах, проживающих на определенной территории к моменту оформления государственности в ее пределах), связанных кровнородственным происхождением (генетически), культурой (ч. 3 ст. 68 Конституции РФ гарантирует народам РФ право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения, развития) и самосознанием в качестве народа, нации. При этом не имеет значения количественная характеристика – многочисленный или малочисленный народ (ст. 69 Конституции оговаривает особые права коренных малочисленных народов).

Учитывая интересы граждан, не владеющих русским языком, законом «О языках народов РСФСР»^[192] предусмотрено, что они могут использовать в государственных органах, организациях, на предприятиях и в учреждениях России язык, которым владеют, а в случаях, предусмотренных законодательством, им обеспечивается соответствующий перевод (п. 2 ст. 15).

Признавая языки народов, населяющих Россию, национальным достоянием государства, Российская Федерация на конституционном уровне закрепила право всех народов на сохранение собственных языков. Это выражается в том, что граждане России имеют право получать основное общее образование на родном языке.

Под родным языком, как отмечает Т. А. Васильева, обычно понимается язык родителей или лиц, их заменяющих, тот язык, на котором ребенок произносит первые в жизни слова. Как правило, родной язык – язык той этнической группы, к которой принадлежит данный человек. Однако в определенных случаях это может быть и язык иной этнической группы (например, если ребенок усыновлен в младенчестве родителями другой национальности).

Понятие «язык общения» является достаточно широким. Оно включает в себя те средства общения, которые данный человек использует в межличностных контактах и на официальном уровне. Языком общения может быть родной язык, государственный язык, язык иной этнической группы. Под языком воспитания понимается тот, который используется при формировании навыков поведения ребенка в семье, в воспитательных и образовательных учреждениях.

Языком обучения считается тот, на котором ведется преподавание в общеобразовательных учреждениях^[193].

Принцип языкового равноправия был предметом исследования Конституционным Судом РФ^[194].

В частности, Государственный Совет Республики Татарстан в своих запросах поставил под сомнение федеральные нормы о построении алфавитов государственного языка Российской Федерации и государственных языков республик в составе Российской Федерации на графической основе кириллицы и о возможности установления иной графической основы только в соответствии с федеральным законом, полагая, что установление графической основы алфавита как органической составной части государственного языка республики относится к ее исключительному ведению^[195]. Формулируя итоговый вывод по данному делу, Конституционный Суд РФ выразил ряд принципиально важных для рассматриваемого вопроса правовых позиций.