Текст книги "Спартанец"

Глава 6. Периалла

Пока Талос сидел дома, приходя в себя после побоев, он долго размышлял над переменами, произошедшими в его жизни за последние несколько месяцев. После смерти Критолаоса он унаследовал моральный авторитет деда среди жителей Тайгета и, может быть, не только среди них, но и других илотов, как выяснилось со слов Караса, его нового друга. Хотя они были неразлучны, Талос ничего о нем не знал. Он понял лишь то, что Карас пришел из Мессении со своим стадом и поселился в хижине у верхнего ручья.

Юноша много думал о ночном набеге спартанцев; он знал, что к нему пришли те же люди, с которыми он дрался в долине, защищая Антинею. Кажется, один из них даже назвал Бритоса по имени. Талос был убежден, что этот Бритос – его заклятый враг. Но он решил, что Бритос не убил его, потому что не считал опасным. Ведь что бы ни говорил Карас, если бы Бритос действительно захотел смерти Талоса, он бы давно прикончил его.

Талос старался разобраться в своих мыслях, но совсем запутался из-за всех этих разных впечатлений и противоречивых чувств. В тот день в долине что-то остановило руку Бритоса. Почему-то молодой спартанец не приказал своим товарищам и кровожадному зверю убить Талоса. Юноша тщетно ломал себе голову, пытаясь отыскать причину произошедшего. Он знал, что спартанцев восхищают проявления доблести, но речь шла об илоте, мятежнике, осмелившемся защищаться и даже напасть на спартанцев. Талос так и не смог понять, за что его пощадили. Что-то сильно влекло его в город спартанцев, и это было то же чувство, которое в детстве привело его в долину. Порой он вспоминал воина с драконом на щите, но теперь Талос знал, что этот воин был отцом его заклятого врага.

Он чувствовал, что любит Антинею, и это чувство согревало его сердце в самые мучительные минуты одиночества и страха. Талос надеялся, что она придет к нему, хотя и понимал, что это подвергло бы ее опасности. Кое-что начинало постепенно проясняться в его сознании. Во-первых, он не мог сбежать потому, что у него был долг перед его народом; во-вторых, он помнил об обещании, данном Критолаосу на смертном одре. И наконец, ему не хотелось расставаться с Антинеей. Он тысячу раз предпочел бы остаться дома, где ему угрожала смертельная опасность, чем сбежать в чужие края и прятаться там, как зверь от охотников. Вдали от родины ему не с кем будет поговорить, не на кого положиться, не с кем поделиться страхом.

Однажды утром Антинея тихо вошла в его комнату.

– Талос, мой бедный Талос, – сказала она, подбежала к нему и крепко обняла. Он почувствовал, как к голове приливает жар, и его сердце бешено заколотилось. Талос прижал девушку к себе и сразу же отпустил.

– Зря ты пришла, – сказал Талос, прекрасно сознавая, что это ложь. – В лесу много опасностей, да и в долине неспокойно.

– Не бойся, обо мне все забыли. К тому же я пришла вместе с отцом. До нас дошли слухи о том, что случилось, и мы пришли помочь. Я останусь с вами и буду пасти стадо, пока ты не поправишься. А отец сам справится с нашей работой. Через месяц, когда ты окрепнешь, ты сам придешь к нам и поможешь собрать урожай, договорились?

– Да, конечно, – ответил Талос смущенно и взволнованно, – конечно, я приду… – Он ненадолго задумался, словно подыскивая слова, затем продолжил: – Антинея… Я буду с нетерпением ждать, когда настанет время сбора урожая… чтобы вернуться к тебе. – Он посмотрел на нее. Волна глубоких чувств охватила его, когда он увидел, как засветились ее глаза. Талос взял ее за руку. – Антинея… Антинея, почему мы в рабстве? Почему я не могу думать о тебе без страха за то, что может случиться с нами?

Девушка прикрыла его губы рукой:

– Не говори так, Талос, ты не раб для меня, а я не рабыня для тебя. Не так ли? Я вижу в тебе великого воина, самого доблестного, самого щедрого из мужчин. Ты не раб, Талос.

– Я понимаю тебя, Антинея. Но я также знаю, что меня мучает страх, что кошмары будят меня посреди ночи. Моя судьба предопределена, но я не знаю, куда она приведет меня, потому что она в чужих руках. И если я свяжу свою жизнь с твоей, я не знаю, чем это кончится для тебя… Понимаешь?

– Я понимаю, Талос, – ответила девушка и потупилась.

– Поэтому я иногда жалею, что встретил тебя.

Антинея подняла на него блестящие от слез глаза:

– Талос, я всего лишь дочь крестьянина. Многие из наших смотрят на тебя как на человека, которого учил Критолаос.

Талос приподнялся и сел на постели:

– Учил… да, Антинея, Критолаос учил меня. Он научил меня всему, чему успел, и оставил мне темное и тяжелое наследие. Но я не знаю почему… Когда-нибудь, возможно, я пойму.

– Да, Талос, настанет день, и ты все поймешь. Мы не должны вмешиваться в ход судьбы. Если боги что-то уготовили тебе и нашему народу, настанет день – и ты узнаешь об этом. Это случится в должное время. А сейчас нам не следует задаваться лишними вопросами.

Антинея медленно склонилась над Талосом, погладила его лоб и нежно поцеловала. Затем она положила свою белокурую голову ему на грудь и стала слушать стук его сердца, медленный и могучий, как барабан воинов.

Кончилось лето, а за ним миновала и осень. Удивительно, но за эти месяцы так ничего и не случилось, и Талос продолжил свою работу. Всякий раз, когда он уходил к верхнему ручью, он брал с собой лук, пряча его под плащом. Он возобновил тренировки в лесу и на уединенных полянах, вдали от посторонних глаз. Теперь он учился под руководством своего загадочного друга Караса. Они вместе ходили на охоту, и стрелы Талоса без промаха попадали в оленей и кабанов. Потом, в хижине Караса, они тайком снимали с них шкуры и разрывали их на куски. Никто не должен был увидеть этот великолепный лук в руках илота.

Талос чувствовал, что его новый друг каким-то образом связан с Критолаосом; он понимал, что, хотя великан говорил загадочными словами, Карасу многое было известно. Под его руководством Талос научился еще лучше драться посохом. Он вступал в изнурительные поединки со своим новым учителем и обучался боевому искусству. Иногда юноша возвращался домой весь в ушибах, и его кости ныли от железной хватки Караса. Взволнованные, Антинея с матерью пытались узнать, откуда берутся все эти синяки. Но Талос лишь улыбался в ответ и успокаивал их, уверяя, что это просто игра, способ скоротать время на горных пастбищах. Мало-помалу прошлогодние приключения начали забываться, и казалось, что все эти страшные события случились давным-давно. Талос стал привыкать к мысли о том, что можно провести жизнь вот так: в тепле робкой, скромной материнской ласки, под защитой сильного и верного Караса, пылая страстью к Антинее.

И Антинея любила его так сильно, что порой забывала обо всем. Всего лишь несколько месяцев назад на ферме отца Талос казался ей хромым мальчишкой, горным пастухом и грубияном, который вечно дразнил ее и которому ей хотелось отплатить той же монетой. А теперь она жила ради Талоса. Если его лоб морщился, она чувствовала, как ею овладевает грусть; когда она видела, как он улыбается, свет озарял ее лицо и сердце. Она с бесконечной нежностью вспоминала, как любила его в первый раз, осторожно, чтобы не причинить ему боли; в тот день неведомая, чудесная сила вела ее тело, и волна жара захлестнула ее чрево и сердце, пока руки Талоса лежали на ее бедрах. Ей казалось, что она овладела самым прекрасным, что есть на свете, и была уверена, что счастью ее не будет конца. Когда она была у отца, то с нетерпением ждала приезда любимого. Перед рассветом долгожданного дня она лежала ночью в постели и видела, как Талос зашнуровывает ботинки, берет посох и выходит к утренним звездам, открывает ограду и выпускает стадо… Она видела, как он спускается по склону, идет через лес и выходит из него на рассвете с влажными от росы волосами. Рядом с ним шагает огромный баран с витыми рогами. И вот Талос идет через поле под оливковыми деревьями, похожий на молодого бога. Когда она выходила во двор, чтобы умыться у источника, она смотрела вперед, зная, что вот-вот услышит блеяние ягнят. И тогда она увидит его. Он будет улыбаться и смотреть на нее мудрыми и добрыми глазами, исполненными любви к ней. Она бежала к нему босиком, громко звала его по имени и висла на шее, прижималась к нему, смеялась, ерошила его волосы, играя в игру, которая никогда не наскучит.

Антинея знала, что, когда приходит время, молодые люди выбирают себе пару. Она знала, что Талос выберет ее; в глубине души ее не беспокоили его страхи и тревоги. Когда-нибудь она сможет спать рядом с ним каждую ночь, готовить ему еду и воду для умывания, когда он вернется с пастбищ, ткать для него одежду зимними ночами при свете огня. А если он проснется от дурных снов, она вытрет пот с его лба и станет гладить по волосам, пока он снова не заснет.

В таких мыслях она провела лето и осень. Антинея работала с Талосом в поле, и они вместе ходили на высокие пастбища. Настало время, и Борей согнал листья с деревьев в лесу. Как в природе все идет своим чередом, так и Антинея верила в то, что ее жизнь пройдет рядом с любимым мужчиной. Но у богов были свои замыслы.

Как-то раз, когда зима близилась к концу, Талос сидел около дома и смотрел, как солнце садится за голыми верхушками деревьев. Вдруг он увидел, как по тропинке через поляну идет его судьба. Судьба оказалась странной горбатой старушкой с узлом из тряпья, длинным посохом и седыми волосами, собранными в пучок на затылке и украшенными белой шерстяной лентой с маленькими металлическими дисками. Она заметила Талоса и, сойдя с тропинки, направилась к нему. Талос посмотрел на старуху с тревогой и некоторой опаской. Лицо ее было исхудалым и морщинистым, но твердая и быстрая поступь выдавала наличие какой-то неведомой внутренней силы.