Текст книги "Точка покоя"

6

В третьей, последней деревне, через которую им предстояло проехать, Илик проделал уже знакомый Толику фокус с белой шляпой и последовавшими за ним событиями. В кошельке путешественников (вообще-то Илика, но в этом ли дело) прибавилось немного меди, а на дне повозки – нехитрых продовольственных припасов. Плюс ко всему их еще и накормили ужином. В крупное село, которое являлось конечной целью их путешествия, они действительно попали лишь к вечеру.

Поселок был намного больше тех деревень, через которые им довелось проехать. Он насчитывал несколько сотен домов, имел гостиницу и несколько мелких лавок. Основной торг должен был вестись прямо на площади. Поселок был полон приезжих: купцы готовились к предстоящей ярмарке, съезжались и гости из ближайших деревень. Основной поток приезжих ожидался на следующий день с утра.

День праздника выдался шумным. Празднование началось в поле за поселком. Люди постарше вышагивали степенно и чинно, молодежь старалась показать себя: парни спешили продемонстрировать свою удаль, девушки – блеснуть умениями, например, поразить вышитым собственными руками нарядом или ловкостью в пляске.

Широкий хоровод закружился по поляне, вовлекая все новых и новых молодых людей. В какой-то момент девчата схватили Анатолия с Иликом за руки и увлекли за собой, втащив в общий круг. А люди все продолжали и продолжали прибывать. Кто-то включался в пляску сам, кого-то тащили уже вовлеченные в вождение хоровода. В какой-то момент хоровод захватил всех, кто пришел без пары, и как только это произошло, все остановились.

Один из парней выскочил в центр круга и выдал несколько коленец. Секунд двадцать он крутился, показывая умение в пляске, затем освободил место, но только для того, чтобы его занял следующий плясун.

Вот так номер – пошло выступление соло. На это Толик не рассчитывал. В местных плясках он совсем не мастер. Он вообще в плясках участвовать не собирался, но пришлось.

Когда очередь дошла до него, все окружающие призывно закричали и начали хлопать в ладоши. То же самое они делали и раньше, но раньше этот призыв к нему не относился.

Эх, была не была. Лучше опозориться в пляске, чем вообще не выйти в круг.

Толик сделал шаг, за ним второй. Девчата весело улыбались ему, парни подмигивали. Веселые крики подбадривали его и призывали показать себя. Тело само нашло нужный ритм, или это проснувшаяся генетическая память подсказала, что и как делать. Руки и ноги пришли в движение, выделывая хитрые коленца. Через полминуты он понял, что можно покидать круг. Насмешек не было: на первое место рассчитывать не приходилось, но не опозорился, и то хорошо.

Выдал несколько коленец и Илик. Когда закончилась очередь ребят, в круг стали выбегать девчата. Представление длилось часа полтора. Наконец круг распался. Но пляски продолжались. Кто-то принимал в них участие, кто-то оставался в роли зрителя. Затем объявили конкурсы. Парни пробегали по подвешенному на веревках бревну или пытались перешибить цепом для молотьбы вязанку хвороста. Девчата на скорость плели из льна косы, которые потом проверяли на прочность, устраивая перетягивание каната.

Анатолий и Илик прошлись по торговым рядам. Среди бурлящей народом площади пробирался человек в уже знакомом Толику бежевом плаще.

– Местный младший префектор, – прокомментировал Илик.

Младшего префектора сопровождали трое полевых стражников.

– Префекторы есть в каждом селе? – поинтересовался Толик.

– Нет, что ты. Только в самых крупных. Странно, что при них нет сэнса.

Действительно, в бежевый плащ был одет только один человек. Как успел узнать Толик, сэнсы, состоящие на службе в префектурах, тоже носили бежевые плащи.

– Может, задержался где? – предположил Толик. – А что, сэнс есть при каждой префектуре?

– В мелких отделениях может и не быть, но здесь раньше точно был.

Они проводили представителей префектуры взглядами и пошли дальше, праздник был в самом разгаре.

– Когда объявят последний танец, приглашения не принимай, – предупредил Илик.

– А что так? – удивился Анатолий.

– Последний танец особенный. Или ты жениться надумал? Присмотрел сегодня кого-то из девчат?

– Что ты. Да и когда бы я успел?

– Потому и предупреждаю, чтобы не ходил на последний танец, даже если будут звать. Вдруг ты кому из девушек приглянулся.

– И что?

– Принять приглашение на последний танец, значит, явно высказать свою симпатию.

– А прежние танцы? – настороженно спросил Толик.

– Прежние не в счет, парни и девушки присматривались друг к другу. Последний танец – это вроде как обещание. Из тех, кто принял приглашение, многие по осени свадьбы играют.

– Спасибо, что предупредил, – поблагодарил Толик. Так по незнанию обычаев можно ненароком обидеть людей, да и самому влипнуть в историю.

Поздно вечером Анатолий лег спать. День, насыщенный событиями, успел его как следует утомить. Тем неожиданнее было пробуждение.

Илик тряс его за плечо. Анатолий едва открыл глаза, сквозь щели в ставнях пробивался едва видимый свет.

– Что случилось? Выезжаем? Рано еще, могли бы поехать и попозже.

– Тревожно мне, – отозвался парнишка.

– И из-за этого ты меня разбудил? – спросил Толик и снова прилег на лавку. Но не успели его глаза сомкнуться, как он вскочил обратно – он вспомнил, кто перед ним. Тревога сэнса – это совсем не то же самое, что тревога простого человека. Правда, Илик еще ученик, но свои способности он доказал на деле.

– Рассказывай, что случилось! – потребовал Толик.

– Не знаю. – Ученик прислушался к себе. – Пока еще ничего не случилось, но может случиться. Чувствую обиду, гнев и еще что-то. Что-то нехорошее. Должно случиться что-то недоброе.

– Так может, стоит предупредить префектора?

Илик замялся.

– А вдруг я ошибаюсь, – сказал он наконец. – Понимаешь, мне еще никогда не приходилось работать по-настоящему, особенно на локации.

«Ну вот, а кто-то утверждал, что сразу свяжется с сэнссаем, если почувствует тревогу», – подумал Толик. Говорить он об этом не стал, но этого и не потребовалось, парнишка уловил отголосок его мысли и вспыхнул, покраснев как юнец.

Собственно, он и был юнец, кажущийся чуть более взрослым из-за своих необычных способностей. Толику стало стыдно – кто он такой, чтобы судить. Способности не избавляют от сомнений, особенно если недостаточно опыта. И оставить все как есть уже невозможно.

– Расскажи подробно, что ты чувствуешь, – предложил он.

– Человек один. Он сидит на земле, что-то держит в руках и очень злится.

– На кого злится?

– Не могу понять.

– Так, может, позлится да перестанет.

– Злость и обида вытеснили у него все остальные чувства. Нет, так просто все это не закончится.

– Ну а где он сидит?

Парнишка сосредоточился, поднял руки на уровень лица и замер.

– Где-то там, – указал он на одну из стен.

– Далеко?

– Не знаю. Что делать, господин Анатолий?

В голосе Илика прозвучало столько надежды…

– Может, сходим посмотрим? – спросил Толик, рассчитывая скорее на отрицательный ответ, чем на согласие.

– Правда? Вы со мной пойдете?

Похоже, парнишка готов был идти один. Ну нет, это совсем никуда не годится.

Толик вздохнул.

– Если почувствуешь опасность, сразу дай знать, – сказал он.

– Мы сейчас пойдем? – с надеждой спросил ученик.

– Сейчас. – Толик еще раз вздохнул и начал вытаскивать из-под лавки сапоги, мысленно ругая себя разными словами.

– Если вы не хотите, я пойду один, – предложил парнишка.

– С чего ты взял, что я не хочу? Ну да, я не очень хочу с утра пораньше идти непонятно куда и искать непонятно кого, но отпускать тебя одного я не хочу еще больше. Так что можешь считать, что я преисполнился долга и набрался энтузиазма.

– Мы быстро управимся, – заверил парнишка.

– Быстро не надо. Лучше медленно и без происшествий.

Они вышли на улицу, сэнс на минуту замер.

– Туда, – наконец сказал он.

– Постой, там же дома. Давай обойдем их, и ты еще раз сориентируешься с направлением.

Они прошли по переулку, вышли на центральную улицу и пошли вдоль нее. Время от времени Илик замирал, а затем продолжал путь.

– Далеко еще? Может, вернемся и запряжем коней?

– Не знаю. С конями будет сложно. Не думаю, что слишком далеко.

Толик задумался. Судя по тому, что направление, на которое указывал ученик сэнса, немного, но изменилось, нужный им человек действительно был не слишком далеко.

«Е-мое, куда я иду? Зачем мне это надо?» – спрашивал он себя, но продолжал идти следом за Иликом, не отпускать же его, в самом деле, одного.

Они вышли из поселка, немного прошли по дороге. Наконец Илик остановился напротив собранных на поле валунов.

– Это здесь, человек сидит за камнями, – сказал юный сэнс вполголоса. Похоже, он и сам не знал, что делать дальше.

– Он нас заметил? О чем он думает? – так же тихо поинтересовался Анатолий.

– Да, он нас заметил. Он чувствует досаду, злится, но не на нас.

– Если начнет злиться на нас, сразу предупреди, – попросил Толик. – Я обойду валуны и посмотрю на этого страшного человека.

– Он не страшный, он несчастный.

– Тем более.

Толик медленно двинулся в обход камней, впрочем, не приближаясь к ним слишком близко.

Человек действительно не выглядел страшным. Было видно, что у парня что-то случилось, он упрямо сжимал скулы и кулаки. Неподалеку от него на земле лежал молотильный цеп. Ясно, что пришел он сюда не рожь молотить. Впрочем, предприимчивые китайцы давно уже нашли применение этой вещи в качестве оружия. Что же его подвигло засесть здесь с молотильным цепом? На грабителя он точно не похож.

Анатолий оглянулся, бросил взгляд на Илика, тот пожал плечами. Толик подошел и сел неподалеку от горевавшего парня. Не совсем рядом, а метрах в двух. Так, на всякий случай. Утро было прохладным, но он вздохнул полной грудью, обвел взглядом окружающий пейзаж и сказал:

– Хорошо!

Можно было подумать, что он явился в это место в такой ранний час, чтобы полюбоваться видом. Парень бросил на него быстрый взгляд и отвернулся. Напасть не пытается, и то ладно.

– Хороший был праздник, – сказал Толик после недолгой паузы.

– Кому как, – отозвался парень.

– Здесь уж ничего не поделаешь. – Толик развел руками. – Дело вкуса.

Он говорил про праздник, но, похоже, зацепил нужную струну.

– Ну почему? Чем я плох? – взорвался парень. В голосе его не было угрозы, лишь обида. Видимо, ему нужен был только предлог, слова полились рекой. Парень хотел выговориться. – Чем он лучше? Я ее люблю, а она…

История была стара как мир – любовный треугольник, где выбор падает на одного, а другой остается в стороне. Понравившаяся ему девушка предпочла другого, но это еще не все. Дело усугублялось тем, что на конкурсе он неудачно упал с бревна и получил массу насмешек. Больше же всех смеялся его счастливый соперник. Да, парню не позавидуешь. В общем-то – дело житейское, но в юности все воспринимается несколько преувеличенно. Падение с бревна на глазах у любимой кажется трагедией, а насмешки соперника – смертельным оскорблением. Пройдут годы, и парень сам посмеется над этой историей, если, конечно, не…

– И ты, значит, решил посчитаться? – спросил Анатолий.

Парень молча отвернулся, но ясно было и без слов.

– Ну и дурак, – сказал Анатолий.

Он бросил взгляд на Илика, который стоял в стороне на дороге. Сэнс хотел было подойти, то Толик знаками решительно просил его этого не делать.

– Вам легко говорить, – отозвался парень.

– А ты мысленно поменяйся со своим соперником местами. Представь, что это тебе девушка ответила согласием, а он засел на дороге с цепом.

– Вот гад, – сказал парень через полминуты. Видимо, он представил все это наглядно.

– Вот так про тебя и скажут. Как тебя, кстати, зовут?

– Хок.

– Скажут: гад этот Хок, не умеет себя вести, не может доказать, что он настоящий мужчина.

– Как это не могу доказать? – удивился парень. По его мнению, именно этим он и собирался заниматься.

– Не можешь. Ты собираешься поступить как мальчишка. Ха, видите ли, его не выбрали! Мужчина должен с достоинством принимать подобные ситуации. Да ты должен был никак не демонстрировать, что расстроен. Напротив, пусть она жалеет, что не выбрала такого замечательного парня, как ты. «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло».

– Вы думаете? – с сомнением спросил парень.

– Ха, думаю ли я? Я-то как раз думаю. А ты вот, похоже, сгоряча решил дров наломать. Что бы люди сказали? Хок слабак, он не может держать ударов судьбы, чуть что, сразу хватается за цеп.

Парень улыбнулся. Пусть грустно и ненадолго, но это был хороший знак.

– Плохо тебе сейчас? – поинтересовался Толик.

Хок кивнул.

– Думаешь, побьешь своего счастливого соперника, тебе лучше станет? Не станет. Напротив, станет только хуже. Нет, это не выход для мужчины. Ты лучше на следующий год конкурсы выиграй, разучи такой выход в круг, чтобы все девушки бросали на тебя взгляды. Вот тогда та, которая тебя отвергла, поймет, кого она потеряла.

– А если она к тому времени замуж выйдет?

– Значит, это не твоя судьба. Ты что же думаешь, жизнь закончилась? Жизнь только начинается.

Парень минут пять сидел в раздумьях.

– Спасибо, – сказал он наконец, закинул цеп на плечо и пошел к деревне.

Толик облегченно вытер лоб рукой и вышел к дороге.

– Господин Анатолий, что это было? – удивленно спросил Илик.

– Ты о чем?

– Что вы сделали с этим человеком?

– Да ничего я с ним не делал. Ты же видел, я с ним просто поговорил.

– Просто? Он больше не испытывает злости. И решительность… Нет, решительность осталась, но это не та решительность, которая была раньше. Эта новая решительность, она скорее к добру. А вот тоска не прошла.

Толик кивнул.

– Тоска так быстро не проходит, для этого необходимо время. Но если он отбросил злость, со временем уйдет и тоска.

– Как вы это сделали, господин Анатолий?

– Вот заладил: что да как. Ты же стоял неподалеку, сам все видел.

– Я должен рассказать об этом наставнику.

– Было бы о чем рассказывать. – Толик пожал плечами. – Случай как случай. Надеюсь, мы можем вернуться, я так и не выспался.

– Конечно.

Они направились к селу, которое еще только начинало просыпаться. Через полчаса Толик с удовольствием растянулся на лавке и благополучно заснул.

Второй раз он проснулся, когда утро было уже в самом разгаре. Хозяйка, у которой они остановились, хлопотала на кухне, собирала на стол. Разбудил его опять Илик. Вид у него опять был озадаченный.

– Снова что-то случилось? – спросил Анатолий.

– Завтракать пора, – отозвался парнишка.

– Завтрак – это хорошо. А я уж было подумал, что что-то произошло.

– И да и нет. – Парнишка помялся. – Местный префектор хочет вас видеть.

– Зачем?

Как оказалось, в селе все-таки был сэнс, а не увидели его потому, что он был в отъезде. Лигах в тридцати к востоку проходила масштабная операция. Сэнс и пятерка полевой стражи были отправлены на усиление. Операция завершилась поздно вечером, обратно в ночь они не поехали, остановились на ночлег в одной из деревень.

Возмущение ментала, которое устроил Хок, было таким, что его уловили сразу несколько ближайших дежурных сэнсов. Возмущение было единичным, но достаточно сильным. Это, конечно, не повод устраивать общий сбор, но и без внимания такой факт оставлять не стоит. Группа из села, в котором остановились Анатолий и Илик, была поднята по тревоге. Когда они прибыли на место, источник тревоги уже был ликвидирован.

– В общем, я им все рассказал, – признался Илик. – Вас будить не стали. Младший префектор просил зайти, когда проснетесь.

Не стали будить – это хорошо. Значит, ничего срочного нет.

– Тебя не ругали?

– Есть немного, – признался парнишка. – Младший префектор спрашивал, почему я сразу не сообщил ему о возмущении. В общем, пожурили малость, на том и обошлось. Предложили в следующий раз ставить их в известность.

Понятно, будущий сэнс – человек ценный. Так ли обходительно будут разговаривать с Толиком? Но, собственно, он не сделал ничего плохого. Поговорил с парнем, убедил его не совершать глупости, и все.

– Ладно, пойдем посмотрим, что у нас на завтрак.

Отделение префектуры располагалось в крепком деревянном доме. У входа дремал стражник. Он поднял взгляд на подошедших, молча кивнул и продолжил свое занятие. Толик толкнул дверь и вошел. Младший префектор, которого он видел на ярмарке, сидел за столом и что-то писал. При виде посетителей он отодвинул бумагу в сторону.

– Здравствуйте, господин Синцев.

То, как Толик потерял первую букву своей фамилии, отдельная история. Вскоре после начала изучения местного языка он смог назвать наставнику Траю не только свое имя, но и фамилию – Осинцев.

– О’Синцев? – с почтением спросил Трай. – Вы важный человек, господин Анатолий.

– Ну да, Осинцев. Что в этом такого?

Минут десять расспросов и непонимания, и как результат – совет наставника поменять фамилию. Слишком уж она схожа с теми, что принято носить хранителям. Вот так Толик и стал Синцевым, решив, что легче сократить первую букву своей фамилии, чем объяснять всем и каждому особенности ее написания.

– Здравствуйте. Мне передали, что вы просили зайти.

– Младший префектор Флоти, – представился сидящий за столом человек. – Я, собственно, хотел познакомиться и поблагодарить вас. Так получилось, что вы сделали нашу работу.

«Это он о парне с цепом», – понял Толик.

– Пустяки, это все Илик. Он тревогу поднял, он и парня нашел. Я, можно сказать, ничего и не делал.

– Работу ученика сэнса Илика мы отметим, отправим сообщение его сэнссаю.

– Вы уж, господин Флоти, не ругайте его, молод он еще, неопытен, вот и не обратился сразу к вам.

– Да, с этим он погорячился. Но вообще-то он сработал неплохо. И объект отыскал, и состояние его правильно определил. Вы понимаете, Анатолий, наш сэнс как раз был в отъезде. На соседнем участке было несанкционированное проникновение, всех с округи собирали на усиление.

– Кого ловили?

– Знамо кого, чудовище иномирянское.

– Что за чудовище? – поинтересовался Толик.

– Обыкновенное, внешне как человек. Да только на человека оно похоже лишь видом.

Иномирянин? Внешне полностью похожий на человека? Толик забеспокоился:

– Поймали?

– Какое там. Живым взять не удалось.

Толик вспомнил ствол мушкета, который блуждал в поисках цели. Префектор выбирал тогда между ним и диким псом. Его прошиб холодный пот, он представил человека, иномирянина, который вот так же сидел и ждал, как решится его судьба.

– Что с вами, господин Анатолий? – поинтересовался младший префектор, увидев, как Толик побледнел.

– Почему? Почему его не взяли живым? Он же тоже человек.

– Господин Анатолий, вы не знаете, о чем говорите. Неужели же мы сгубили бы человека. – Младший префектор разволновался. – Нет, такое никак не возможно. Уж вы мне поверьте.

– Чем же он не человек? Вы же сами сказали, что один в один человек.

Младший префектор покачал головой:

– Не знаю я, как вам объяснить. Может, вам с сэнсами поговорить?

Сэнсы? Сэнсы не поняли попавшего сюда человека. Может, не смогли понять? Вот он, Анатолий, попал сюда из гораздо более развитого общества и то ему очень непросто понять местный уклад.

– Господин Флоти, можете вы помочь мне в одном деле?

– Если смогу, господин Анатолий.

– Я хочу принять участие в следующей облаве.

– Зачем вам это, господин Анатолий?

– Хочу поговорить с тем человеком, который сюда попадет.

– Господин Анатолий, это опасно.

– Это человек. Поймите, Флоти, это человек. Я не хочу, чтобы его пристрелили.

– Так разве ж мы в человека стали бы стрелять! – Младший префектор вскочил с места. Похоже, он не на шутку разволновался.

Выучка дала о себе знать, префектор быстро пришел в себя.

– Не знаю я, как еще объяснить, – сказал он.

– Просто возьмите меня с собой, – попросил Толик.

Младший префектор несколько минут пребывал в раздумьях, после чего ответил:

– Ну хорошо, я попробую связаться со старшим префектором Энцом. Как он решит, так и будет.

7

Илик связался со своим наставником и испросил разрешение повременить с возвращением. Разрешение было получено.

– Господин Анатолий, вы уверены, что нам дадут ответ?

Вообще-то ответ ждал Толик, Илик же не считал возможным уехать, пока ответа на просьбу Анатолия нет.

– Отсутствие ответа – это тоже ответ.

– Вот только неизвестно, когда можно считать его полученным, – отозвался сэнс.

Толик улыбнулся:

– Это так. Подождем хотя бы несколько дней.

Он бодрился, но беспокойство от сэнса было не скрыть. Чувствовал ли это беспокойство штатный сэнс местного отделения префектуры? Толик этого не знал. Но мер к нему префектура не применяла. Быть может, не считала это беспокойство угрожающим? Действительно, сложно попасть в резонанс с кем-то еще, испытывая такие необычные для данной местности чувства. Вряд ли кто-то из окружающих людей мог разделить озабоченность Анатолия судьбой попадающих сюда иномирян. Разве что Илик ему сочувствовал. Но и он сочувствовал, но не разделял его беспокойства, а это совсем разные вещи.

Минуло три дня. Наконец один из полевых стражников зашел в дом, где квартировал Анатолий, и сообщил, что его ожидают в отделении префектуры. Толик поспешил прийти.

– Ну что ж, господин Анатолий. – Младший префектор переплел пальцы рук. Этот жест, по наблюдениям Толика, был свойственен многим работникам префектур. – Ответ на вашу просьбу получен.

Флоти сделал паузу и продолжил:

– Вам разрешено принять участие в следующей облаве.

– Смогу ли я поговорить с тем, кто сюда попадет?

– Если представится такая возможность.

Толик скептически улыбнулся, что не могло остаться без ответа.

– Полно, господин Анатолий, никто не станет препятствовать этому специально.

Сомнения Толика все же не были развеяны до конца, но спорить он не стал.

– Когда мы выезжаем?

– Никто не может сказать заранее. Где и когда произойдет следующий пробой и несанкционированное проникновение – неизвестно. Оставайтесь здесь, вас известят сразу, как только наша группа будет вызвана на усиление.

– Спасибо.

Младший префектор с сомнением покачал головой. На том они и расстались.

– Ну как? – спросил Илик, как только Анатолий вернулся.

– Я остаюсь здесь. Передай наставнику Траю мою глубокую благодарность. Если смогу, обязательно вернусь в обитель.

– Что может этому помешать? – удивился парнишка.

– Не знаю. Но прежним все уже не будет.

Беззаботные дни, проведенные в обители, вряд ли вернутся. Этот мир открылся с новой, жестокой, быть может, циничной стороны, и Толик просто не мог оставить это без внимания.

– Вот, возьмите. – Илик отдал остаток денег, заработанных им на пути к селу.

– Не знаю, когда я смогу их тебе вернуть.

Деньги были как нельзя кстати. До сих пор приезжие считались гостями поселка. Вот только гостем был, прежде всего, Илик, а Толик поселился с ним за компанию. Люди здесь, конечно, приветливые, но у каждой приветливости есть предел. Правда, была некоторая надежда на содействие префектуры, но слишком уж она была ненадежной. Кто он для младшего префектора Флоти? Случайная обуза. Доля признательности заставила Флоти быть любезным, но так ли эта признательность велика?

– Зачем они мне? – Илик махнул рукой. – Неизвестно, когда в следующий раз выберусь из обители.

Ученик сэнса уехал, фургон его был загружен продуктами, которые пожаловала обители местная община. Прошедший праздник был хорошим поводом потратиться на благое дело.

После отъезда Илика стало совсем тоскливо. Поселок опустел, люди с раннего утра уходили в поле и возвращались лишь к вечеру. С постоя Толика не гнали и даже продолжали кормить, вот только сам он почувствовал себя лишним и ненужным. Подобное отношение вовсе не радовало, вроде как его причисляют к людям, неспособным о себе позаботиться. Толик собрался уже было попроситься на работы в поле, но подвернулся более интересный вариант – ремонт мельницы.

Мельник готовился к предстоящему обмолоту. Требовалось смазать вращающиеся части механизма, устранить люфты, поменять изношенные зубья на огромных деревянных шестернях. На удивление, металлических частей в конструкции мельницы было совсем немного. Сам механизм пусть и поражал своими размерами, но в общем и целом был понятен. Работа предстояла не слишком сложная для того, кто умеет держать инструмент в руках.

Толик держать в руках инструмент умел. Мельник оценил неделю труда нового работника по достоинству – три серебряных монеты и мешок муки были, по местным меркам, весьма хорошим заработком. Муку Толик оставил в счет платы за постой.

Размеренность сельской жизни стала несколько отвлекать Анатолия от непростых раздумий, но в один момент все переменилось. Примчавшийся нарочный оторвал Толика от обеда:

– Быстрее, господин Анатолий. Наша группа уже собирается. Если вы промедлите, то придется нагонять.

В поводу полевой стражник держал оседланную лошадь. Представив предстоящую скачку, Толик мысленно содрогнулся, но отступать было поздно. Солдат придержал коня, пока Толик взбирался в седло, и они отправились к местному отделению префектуры. Отряд был уже в сборе, через минуту он покинул село, направляясь на северо-восток. Часа через полтора они влились в другой отряд побольше. Еще час скачки, и они остановились. Сэнсы приступили к работе, определяя место нахождения объекта локации – неизвестного, провалившегося в этот мир.

– Почему они всегда появляются в такой глуши? – недовольно пробурчал один из полевых стражников. – Нет чтобы хоть раз появились в окрестностях Тилины.

– Ты еще скажи, на главной площади, – со смехом отозвался один из его товарищей.

– Это было бы неплохо.

– Ну да. Нам же хлопот больше.

– А где старший префектор Энц? – поинтересовался Толик у одного из сэнсов.

– Сегодня его нет. Группа из Тилины расположилась западнее, но возглавляет ее заместитель господина старшего префектора.

Зачем Толику понадобился Олди Энц? По крайней мере, он был с ним знаком, пусть с общением в тот момент и были определенные проблемы. Мы невольно цепляемся за что-то известное, как бы незначительно оно ни было. Оттолкнуться от чего-то малоизвестного все же легче, чем от пустоты. Но Олди Энца здесь нет, и вряд ли это кардинально изменит события, раз уж Толику разрешили здесь присутствовать.

События, кстати, не замедлили развиваться: цепь полевых стражников двинулась сквозь перелесок, направляемая командами префекторов. Через полчаса Толик услышал выстрелы, резкие и хлесткие. Звук их был ничуть не похож на гром мушкета. К тому же мушкеты не могут стрелять очередями. Выстрелы из автоматического оружия настораживали.

Стрелки взвели арбалеты, где-то левее полевые стражники из центральной префектуры округа тащили громоздкий мушкет. И это против современного автомата? Толик не на шутку встревожился. Встревожился за префекторов и полевых стражников. Он сам от себя такого не ожидал. Знают ли они, что такое автоматическое оружие? Да один автоматчик стоит десятков арбалетчиков! И стрелков из мушкета, пожалуй, тоже.

Полевые стражники окружили лощину, поросшую кустарником, и застыли в ожидании дальнейшей команды.

– Флоти, вы обещали дать мне возможность поговорить с объектом, – напомнил Толик.

Префектор взглянул на сэнса, тот покачал головой:

– Опасно. Очень опасно. Чудовище не хочет разговаривать, чудовище боится и ненавидит. Чудовище хочет убивать.

– Это человек. Да, он напуган. Надо поговорить с ним, объяснить.

– Вы не понимаете, – отозвался сэнс. – Знали бы вы, как это ужасно, чувствовать эмоции таких типов. Временами я завидую простым людям.

– Зато я был на месте того человека, который сейчас в лощине, и знаю, что такое, когда на тебя устраивают облаву.

– Эта затея может плохо кончиться, – ответил сэнс.

– Это моя жизнь, не так ли? Флоти, вы мне обещали.

Префекторы о чем-то посовещались.

– Хорошо, – наконец сказал Флоти, печально качая головой. – Я сожалею о вашем решении, господин Анатолий, но препятствовать вам не стану.

По знаку префектора полевые стражники расступились, освобождая Толику дорогу.

Куда он лезет? Человек, который засел в лощине, на взводе, к тому же он вооружен.

– Эй, кто там? Не стреляй, давай поговорим! – крикнул Толик.

Поток ругани на английском языке был ему ответом. Толик обрадовался этому извержению слов, несмотря на их негативное значение.

– Не стреляйте, я иду! – крикнул он на ломаном английском и заставил себя сделать шаг вперед.

Чувство было сложным. Хотелось бежать навстречу незнакомцу и бежать подальше отсюда одновременно. Нет, если он оставит это дело, не разобравшись в нем, будет себя винить до конца дней.

Толик сделал шаг вперед и начал спускаться в лощину.

– Стоять! – сказано было на английском. Ствол автомата уткнулся Толику в грудь. – Повернуться, руки за голову!

Узкое лицо чуть смуглого оттенка – человек был похож на латиноамериканца.

– Вы не понимаете, я хочу вам помочь, – стал объяснять Толик.

– Себе помоги, урод, – отозвался человек. – Так я и знал, что это проделки русских! Но меня так просто не возьмешь. Театром меня не напугаешь!

– Послушайте… – сказал Толик.

– Молчи, урод. Будешь говорить, когда я тебя спрошу! – Ствол автомата больно ударил в спину. – Рассказывай, где мы.

– Успокойтесь, уберите оружие, я хочу всего лишь поговорить.

– Меня ваши проделки не запутают. Эй там, дайте мне пройти, или я пристрелю вашего человека! – крикнул неизвестный.

– Они не понимают вас, – постарался объяснить Анатолий. – Мы не на Земле, здесь все не так, как у нас.

– Хватит мне мозги пудрить. Объясни им. – Ствол автомата опять ударил Толика под ребра. – Скажи, что я настроен серьезно.

– Они знают.

Они действительно знали, Толик понял это только сейчас. Почему его сюда пустили? Но он сам настаивал. Хотел поговорить? Этот человек просто не слышит его. Он не слышит никого, кроме себя. С ним невозможно говорить.

– Где мои парни? Зачем меня вывезли в этот лес?

– Я не знаю, – отозвался Толик.

– Иди вперед. Веди меня к тому, кто знает. Если что не так – стреляю.

Человек толкнул Толика в направлении выхода из лощины и пошел за ним следом.

«Пристрелит. Как пить дать пристрелит». – Лоб Толика покрылся испариной.

– Меня так просто не возьмешь. Пять лет в Иностранном легионе – это вам не курам на смех, – бормотал себе под нос латиноамериканец. – Эй вы там, мы выходим! Ваш человек у меня на прицеле!

Толику совершенно расхотелось что-то объяснять. Бесполезно, просто бесполезно.

Они вышли из лощины, полевые стражники ощетинились копьями, их стрелки вскинули арбалеты.

– Где ваши знаменитые «калашниковы»? Вы решили поменять их на рогатки?

– Говорю вам, здесь нет русских, нет англичан или испанцев. Нет никаких автоматов, – в очередной раз попытался объяснить Толик.

– А это тогда что? – Бывший легионер помахал стволом своего оружия. – Главного сюда, или я начну стрелять!

Чуть в стороне префектор устанавливал на подставку мушкет, его фитиль уже дымился. Толик вдруг осознал, что этого человека не выпустят отсюда. Не выпустят ни при каких обстоятельствах. А ведь он действительно может начать стрелять, десятки людей могут поплатиться жизнью. И он, Толик, в том числе.