Текст книги "Моя малая родина (сборник)"

Проведение политики и решений новая власть осуществляла по схеме: уездный – волостной исполнительные комитеты – районный сельский совет. Руководство деятельностью Совдепов взяли на себя ячейки компартии большевиков. К марту 1919 года было образованы ячейки коммунистов в Сергиевской, Хотьковской, Софринской, Булаковской, Путиловской и Озерецкой волостях. Однако их влияние не было значительным. В конце 1919 года была проведена партийная неделя, в результате вербовки (термин тех лет – В. Б.) в партию записалось 232 человека. «Трудовая неделя» в 1921 году писала: «…нестройность, бессистемность, неопределенность …в работе райкома объясняется тем, что весь его состав, за исключением одного товарища, люди пришлые, незнакомые с местными условиями работы, незнающие даже товарищей, с которыми им приходится работать, в смысле практической работы…».

По окончании Гражданской войны задачи Советов изменились, они стали органами восстановления разрушенного хозяйства. Как известно, политически, вопрос власти на селе не был решен в ходе пролетарской революции 1917-го года. Созданные сельские советы по составу, крестьянские, были неоднородны по интересам, с неясными для них функциями. Основные вопросы, в том числе и о переделе земли, решались по-прежнему на общинном сходе. Выборы, как способ «демократического» формирования органов политической власти для крестьян был относительно нов. Проводившиеся в начале XX века при царском правительстве, они были дискредитированы в глазах народа. Поэтому большинство относилось к ним с безразличным равнодушием.

Пассивность избирателей к выборам сохранилась и в первые годы Советской власти. К осени 1924 года явка избирателей снизилась до самого низкого уровня. К этому времени в Сергиевском уезде было 11 волостных исполкомов и 105 районных сельских советов. Газета «Плуг и Молот» писала: «Выборы в сельсоветы, которые были в Московской губернии осенью 1924 г. не утверждены – причина слабое участие крестьянства в выборах. По Сергиевскому уезду на выборы пришло 19 % при необходимом (установленном. – В. Б.) минимуме – 35 процентов. Женщин участвовало – 11 процентов».

Такая тенденция отмечалась во многих местах страны и очень встревожила центральную власть. Было решено, во-первых, при проведении выборов жёстко и последовательно выполнять ст. 65 Конституции об отстранении эксплуататоров от власти путем лишения их избирательных прав. Газета писала: «… число лишённых увеличилось – НЭП открыл тех, кто ранее прикрывался овечками в волчьей шкуре по отношению к крестьянству». Избирательные комиссии «стали зорко оберегать состав власти». В помещениях сельских советов за 20 дней до выборов стали вывешивать списки лиц лишённых избирательных прав. Газета «Плуг и Молот» отмечала: «… если раньше на лишённых избирательных прав смотрели так себе, не придавая этому особого значения, то в 1924/25 г. в избирательные комитеты посыпались жалобы: «Как? за что? почему? докажите!» Им не стали выдавать продуктовые карточки. Если в 1923 году, лишённых прав выборов и быть избранными в сельсоветы, было всего по уезду 778 человек. То в 1926/1927 г. таких стало уже 1155 человек, или на 48,5 % больше. Во-вторых, было решено: усилить агитацию через газеты, радио и собрания; повысить персональную ответственность руководителей Советов и избирательных комиссий; придать дню выборов праздничную атмосферу; активизировать работу особенно среди женщин и бедняков. В-третьих, были расширены права бедноты и батраков. Им было дано много разных льгот. Провозгласив лозунг организации и всемерной поддержки бедноты, опоры на неё в борьбе с кулачеством, партия коммунистов-большевиков стала восприниматься беднотой как «свой собес».

Проведенная работа дала положительные результаты. Беднота дружно явилась на выборы, явка повысилась. Результаты выборов в сельские советы по Сергиевскому уезду: 1923/1924 гг. – 26,7 – % принявших участие в выборах от общего числа избирателей; 1924/1925 гг. – 19 (53,5 – повторные выборы); 1925/1926 – 62,9; 1926/1927 гг. – 62,2; 1927/1928 гг. – 63,7 процента. Ежегодное проведение выборов позволяло, как через мелкое сито проводить отбор «наиболее талантливых людей» – преданных идее построения социализма, способных с энтузиазмом, безусловно, выполнить указания центральных органов власти.

В последующие годы социальная база новой власти расширялась за счет увеличения бедноты. Постепенно народ России, страны богатейшей в мире по имеющимся природным ресурсам, превратился в один из бедных в Европе, и, в конце концов, в 90-е годы ХХ века он стал могильщиком Советской власти.

3. В эпицентре богоборчества

В Троице-Сергиевой лавре богослужение возобновили в 1946 году. В этот год однажды, проснувшись в летнее утро, внук не увидел как обычно у русской печки бабушку Ольгу Ивановну с чугунками, сковородками, кринками, ухватами. Ушла в Лавру, кажется, на Троицу. Она была тихая, добрая, малословная и набожная женщина, вдова умершего в апреле И.Ст. Балясникова, председателя колхоза «Красный почин» села Каменки. В её доме в большой комнате на одной стене висели фотографии родственников и много различных Почётных грамот Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, участницей которой она неоднократно была: получала по 21–22 поросенка на свиноматку. У другой стены, в углу, около окна стояла часть иконостаса церкви с образами, сохранёнными с 1932 года, когда разоряли храм в селе. Церковь Казанской иконы Божией Матери в селе Каменки была кирпичная, построена в 1831 году на месте сгоревшей деревянной, существовавшей здесь с 1767 года. Возрождение церкви стало возможным благодаря щедрым пожертвованиям помещицы села. В приход входили ещё деревни: Пальчино, Сырнево, Александровская (по фамилии помещика) фабрика, Генутьево и Городищево. В Пасху в течение недели икону Казанской Богоматери обносили по этим деревням. Церковь и приходское кладбище при ней были огорожены. Кирпич для церкви и столбов ограды делали на месте теперешнего сельского кладбища. После закрытия церкви колокольню и столбы ограды разобрали, кирпич взяли для колхозных построек. В разоренной церкви одно время была ремонтная мастерская и машинный двор. Трактора ездили прямо по могилам. Люди сами стирали могилы своих предков. Где ещё такое возможно в мире. М.И. Балясников говорил, что полсела были их родственники, многие из которых похоронены на этом кладбище. Потом церковь использовали как складское помещение, а затем там устроили клуб. В домах расстрелянных священника и дьячка находилась колхозная контора и грибоварная, потом детский сад.

Из Лавры Ольга Ивановна вернулась на следующий день, после полудня. Туда и обратно шла пешком по просёлочной дороге. Путь не близкий, от села до Лавры 25 км. Войдя в дом и подозвав внука, она тихо сказала: «Хоть ты и не крещённый, храни его, чужим не показывай, отец твой партийный, офицер», – и, перекрестив, дала маленькую коробочку. В ней на ватке лежал деревянный резной крестик, от него исходил чудесный, незнакомый запах. Крестик сохранился. Так некрещёными, при разорённых церквях, но с памятью о Боге выросло несколько поколений русских.

Правда, в начале 1990-х годов богоборцы сделали шаг назад, вернули верующим разорённые храмы. В Сергиево-Посадском районе большинство сельских церквей восстанавливают. В 33-х уже проводятся богослужения, в основном по воскресным дням и большим церковным праздникам. Не хватает священников. Церковь в селе Каменки в 1992 году возвращена верующим. Когда поинтересовались, где иконы церкви, которые хранила Ольга Ивановна Балясникова, её правнучка сказала, что их нет. Один из внуков, живший до того в доме, отдал их за пол литру проезжим ребятам. Умирая от рака в возрасте 60 лет, он говорил, что Бог его наказал, за то, что пропил иконостас. Первую службу у развалин церкви Казанской Божией Матери проводил приезжий священник. Пришло много сельчан и из ближайших деревень. Преобладали приехавшие на лето родственники, молодежь и дачники. У многих на шее виднелись крестики. Но истинно верующих мало, убедиться в этом можно, достояв службу до конца. Церковь в селе восстанавливает Хотьковский Покровский женский монастырь, здесь его подворье. Жителей радует, что храм восстанавливают быстро, но сами они только пассивные наблюдатели, строят приезжие рабочие. Отговариваются: «Когда церковь разрушали, мы были детьми. Кто ломал, не знаем, сейчас пенсионеры, денег, чтобы помочь, нет, пенсии маленькие…».

В XVIII–XIX веках атаки внутренних безбожников усилились под влиянием философских и экономических учений Западной Европы. Одни из них стали проповедовать идеи, корни которых в католическом христианстве. Католики утверждали: «Путь к Богу труден, а человек слаб, подвержен искушению. К Богу нужно идти всем вместе». Поэтому не случайно коллективистские социалистические идеи зародились в католической Франции, и окрашивают её жизнь до настоящего времени, а национал-социалистические (фашистские) идеи – в Италии, процветали в Испании. Другие проповедовали идеи, корни которых в протестантском христианстве. Протестанты утверждали: «Человек – личность, у каждого своя дорога к Богу. Каждый должен выбрать и пройти свой путь к Богу». Эти идеи своё развитие получили в Англии, Германии, а затем наиболее завершённое воплощение нашли в США, где общество построено на крайнем индивидуализме и «правах человека», где «к человеку там надо подойти через закон». Православные иерархи утверждали: «Да, путь к Богу труден! Да, человек слаб! Да, человек – личность! Но так ли важно, кто как идет к Богу – вместе или поодиночке. Важно, чтобы все шли к Богу». Русское Православие стоит на том, что каждый и вместе должны «действовать на общее благо в труде, в мыслях и в молитве». Тому примеры жития св. преп. Сергия Радонежского и Серафима Саровского. Русский народ не победим, когда действует, руководствуясь этим нравственным правилом. Иудеи, по требованию которых распяли Господа Иисуса Христа, свои идеи открыто никому не навязывают. Они считают их только своими, народа избранного. Они мигрируют по странам и континентам, концентрируясь там и в тех видах деятельности, где могут получить материальную выгоду, проявляя поразительную способность извлекать её максимально в условиях хаоса, активными организаторами которого они сами и являются. В России иудейская идея обретения рая на земле, посеянная безбожниками социалистами на тщательно подготовленной их предшественниками (нигилистами, народниками и революционными демократами) социальной почве, обильно политой народной кровью в двух войнах (1904 и 1914 годов), дала невиданные до того результаты – хаос мирового масштаба.

В конце XIX – начале XX веков богоборцы всех мастей десятилетиями наносившие яростные разрушительные удары в России, прежде всего по самодержавию, оправдывая их тем, что оно является тормозом социального и экономического развития страны, организовали несколько покушений. Убили в 1881 году императора Александра II, затем покушались на императора Александра III. Они в марте 1917 года принудили императора Николая II отречься от престола. В этой связи митрополит Московский Макарий (М.А. Парвицкий – «Невский», 1835–1926), живший в Сергиевом Посаде, в числе семи высших иерархов Русской Православной Церкви выступил с «Обращением к верным чадам Православной Русской Церкви». В нём резко осуждались действия правящих кругов, прежде всего, обер-прокурора Синода, главы Временного правительства князя В.Н. Львова. В ответ на это правящий комендант Сергиева Посада от Временного правительства распорядился разоружить Лавру. 25 марта у неё было изъято 27 единиц огнестрельного оружия с ящиками боеприпасов, которые были приобретены на случай разбойных нападений.

Вскоре, 9-10 апреля 1917 г., сам Львов В.Н. посетил Сергиев Посад. Он приехал сюда по поводу «погромной литературы», направленной против него и отпечатанной в типографии Троице-Сергиевой лавры. Уезжая Львов, сказал: «Давайте не ссориться». Тем не менее, митрополит Московский Макарий был смещён с кафедры, выселен из Троице-Сергиевой лавры и лишён положенного содержания. В мае часть иноков, во главе с иеромонахом Смарагдом, выступила против власти Лавры, обвинив её в не сочувствии Временному правительству. В присутствии комиссара Сергиева Посада от Временного правительств у Лавры реквизировали типографию, из-за отказа наместника сдать её в аренду Московскому Совету солдатских депутатов. Затем как отмечалось выше, в августе в здании Духовной академии размещают, эвакуировав из Петрограда школу прапорщиков. При этом был заменён ректор МДА и поставлен лояльный к Временному правительству. Окончательную черту под первым периодом современного богоборчества подвели самые агрессивные безбожники – атеисты. Они расстреляли императора Николая II и его семью. Они подписали договора, по которому Россия лишалась части территорий. Они лишили Россию исторического названия, провозгласив «Союз… республик». Они записали в Конституцию статью об отделении Церкви от государства.

Второй период богоборчества начался после Октябрьской социалистической революции. Воинствующие безбожники свой главный удар сосредоточили на Православной церкви – хранительнице духовных и нравственных основ России. Сергиев Посад минула участь фронтового города в первую мировую и кровопролития гражданской войны. Но он, символ русского православия, оказался в эпицентре богоборчества. Вожди-вдохновители, безбожники по рождению, прекрасно владея технологиями торговцев, используя разные способы и методы, под благовидными предлогами направили людскую энергию на достижение богоборческих целей.

Первыми на себя приняли удар монастыри – духовные центры Православия. Так ещё в 1917 г. при Временном правительстве в Сергиевом Посаде начался голод. Положение с продовольствием становилось катастрофическим. Оно усугублялось хлынувшим потоком беженцев, дезертиров с германского фронта, нищих и беспризорных в надежде на помощь Лавры, которую по завещанию св. преп. Сергия она оказывала нуждающимся в прежние времена. В начале 1918 г. в Сергиевом Посаде действует Ревком коммунистов. В реализации своей власти он опирается на революционно настроенных солдат. Им при стечении народа производится в Лавре обыск: сокровища ризницы поражают воображение, обнаруживается много продовольствия, есть оружие. При свалившихся на город бедах: голод, беженцы, эпидемия тифа, где всегда было относительное благополучие, обнаруженное изобилие, благолепие и порядок производят эффект. Народ возбужден. Ответы на вопросы: «Откуда? Для кого? Зачем?» – не принимаются. В стране гражданская война. Враг найден, Лавра! Она всегда поддерживала царей и самодержавие. Всё её имущество было национализировано. Церковь лишалась главной материальной основы своего существования и деятельности.

Через местную газету «Трудовая неделя», редактором которой был комиссар Электрокурсов, раздувается антирелигиозная пропаганда. Агрессивно-наступательный тон и содержание статей обыгрывают поговорку: «Попы не сеют и не жнут, но хорошо живут!» В январе 1919 г. в Сергиево-Посадскую тюрьму были заключены: архимандрит Досифей, игумен Анания, иеромонахи Максимилиан и Израиль, иеродьяконы Иов, Варнава и Иннокентий.

В феврале 1919 г. на районном собрании членов РКП(б) было постановлено вскрыть мощи преп. Сергия Радонежского, основателя Свято-Троицкого монастыря, который «выработал и завещал нам наш нравственный порядок». В речи на собрании Московской Духовной академии проф. Ключевский В.О. говорил: «Врата лавры преподобного Сергия затворятся и лампады погаснут над его гробницей только тогда, когда мы растратим этот (нравственный. – В. Б.) запас без остатка, не пополняя его». С момента произнесения этих слов прошло 25 лет, как гробница преп. Сергия была вскрыта. Как такое могло произойти? Великий народ такое надругательство сделать не мог. Но «в семье не без урода», нашлись исполнители и их вдохновители.

Помощник комиссара и начальника Сергиевского гарнизона вспоминал, как это происходило тогда. «Несмотря на то, что собрание носило совершенно секретный характер, на другой день монахи и обыватели узнали, что большевики «грязными руками хотят осквернить святые мощи Сергия». Проповедник Духовной академии Варфоломей (расстрелян в 1935 г. – В. Б.) 22 марта призвал граждан Посада подписываться под протестом против вскрытия мощей. «Желающих дать подписку о не вскрытии мощей образовалось такое множество, что организовалась очередь. … С февраля по 19 марта монахи во главе с наместником Лавры ходили по деревням, собирали от крестьян подписи о недопущении вскрытия мощей Сергия. Стали собираться собрания протеста. В Исполком поступило около 60 протоколов с подписями» (подписалось 5000 человек – В.Б.). Партия тоже вела свою агитацию, но она «не всегда имела успех». Архимандритом Кронид (Любимов; 1859–1937 гг.), наместник Лавры и 77 членов её братии 4 марта письменно обратилась к председателю СНК с просьбой запретить вскрытие раки с мощами преп. Сергия. На защиту святыни с обращением в Совнарком выступил Святейший Патриарх Тихон.

Несмотря на протесты духовенства и верующих, 1 апреля пленум Сергиевского Совдепа большинством при тайном голосовании принимает решение о вскрытие мощей преп. Сергия. Это решение было утверждено Мосгубисполкомом. Вскрытие было произведено 11 апреля. «Светило апрельское солнце. Воздух был насыщен весной. …Для охраны Лавры и соблюдения порядка… были установлены пулеметы для всякого случая на колокольне и в Доме Советов, где помещался Исполком». На стенах Лавры находились красноармейцы, а у всех её ворот были расставлены патрули. В шесть часов вечера лаврские ворота были закрыты, но народ всё прибывал и прибывал на площадь перед Лаврой. Она вся была запружена верующими. Слышался плач, стоны, молитвы. Перед Святыми вратами непрерывно пелся молебен с акафистом. Позади людей стояла конная милиция. По настоянию верующих, исполком разрешил перед вскрытием отслужить молебен с водоосвящением и с выносом иконы Сергия на площадь. Разрешили не более как на полчаса.

Комиссия из здания Совета шла к Лавре. Было трудно идти, так как народ тесным кольцом окружил подход к Лавре. Пришлось очистить дорогу,… понуждения и насилия не было. Был в рядах обывателей такой разговор: «Преподобный Сергий, будь милостив, ослепи ты их, большевиков, так, как ты когда-то ослепил поляков!» «Придя в покои митрополита, где жил наместник Кро-нид, мы (С. Бакатин. – В. Б.) с Ванханеным задали два вопроса: 1) Правда ли, что до сих пор существуют нетленные мощи; 2) Даст ли нам подписку о том, что он подтверждает нетленность мощей?» На это наместник ответил, что подписки он никакой не даст, и он не может ручаться за то, что мощи целы, что давно когда-то был пожар, и мощи сгорели. В 20 ч. 50 мин. председатель Сергиевского исполкома т. Ванханен предложил духовенству приступить к вскрытию. Иеромонах Иона, назначенный вскрывать мощи, перекрестился, сделал троекратное коленопреклонение, приложился к мощам и начал вскрывать». Вскрытие закончилось в 22 ч. 50 мин. Впуск верующих, которых у Лавры во время вскрытия собралась огромная толпа, продолжался к мощам до 2-х часов ночи.

На экстренном заседании 12 апреля Исполком постановил: «В виду выраженного желания представителями от волостных совдепов, присутствовавших при вскрытии мощей… вскрытые мощи держать открытыми для обозрения граждан… гробницу закрыть стеклянной крышкой, которую опечатать». Очевидец вспоминает: «Вскрытие произвело колоссальное впечатление на сторонников православной религии. Архимандрит Кронид всенародно заявил, что таких результатов он не ожидал». Как отмечал в своем послании патриарх Тихон «…при вскрытии не было обнаружено никаких подделок… и как следовало ожидать, оскорбление мощей преподобного Сергия вызвало великий религиозный порыв, выразившийся в усиленном паломничестве к его целебоносной раке».

О ходе и результатах вскрытия мощей председатель Сергиевского Совдепа лично доложил председателю Совнаркома В.И. Ленину. Он «остался доволен результатами акции, отметив, что с юридической точки зрения, всё сделано правильно» и «выразил удовольствие, что при вскрытии не было затронуто религиозное чувство верующих, что и предотвратило всякого рода эксцессы». Этот опыт был положен в основу постановления Совнаркома от 14 августа 1919 г об организации вскрытия мощей, а через год (август 1920 г.) – о ликвидации мощей во всероссийском масштабе. К осени 1920 года по всей России были вскрыты 63 раки со святыми мощами.

Но монахи остаются в Лавре, их около 700 человек. С их подачи, по городу и окрестностям ползут слухи, создаются различные мифы: что, мол, преп. Сергий ушёл, что рака была пуста, что Сергий вообще превратился по своей святости в кости и т. д. Поэтому «Исполком, получив задание от партии (большевиков. – В. Б.) ликвидировать монастырь, немедленно начал проводить директиву… в жизнь. Ночью на 1-е июля 1919 года в 9 часов вечера были мобилизованы все члены исполкома и члены партии, были разбиты на тройки. Каждой тройке дали конкретные задачи. С 9 часов вечера до 4-х часов утра у монахов был произведён внезапный обыск, при чем нашли массу денег, кредиток царских…. Все отбиралось, заносилось в протокол, копия давалась монаху, ему – же давались 2 пары белья, камилавка… и его выводили на двор, где курсанты под моим (С. Бакатина. – В. Б.) руководством строили их в шеренгу». Свои воспоминания С. Бакатин заканчивал словами: «Пала одна из величайших твердынь религии. Падут и другие». Однако в этот раз «монахов, если и не совсем выжили, то всё же крепко сжали, оставив им на долю, возможность молиться…», вспоминает другой очевидец.

В ноябре 1919 года Сергиевский Совдеп вновь вернулся к вопросу о ликвидации Лавры как монастыря и об обыске в помещениях монахов. На основании принятого Совдепом постановления 162 монаха Лавры были переведены в гостиницу Черниговского скита, где был организован «концентрационный лагерь для принудительно заключенных» (термин тех лет. – В. Б.), а Лавра закрыта. С протестом против произвола советской власти 12, 19 и 26 ноября на Красногорской площади у Лавры произошли массовые митинги жителей Сергиева. В ответ на это последовал приказ арестовать инициаторов протеста, активистов церковно-общественного движения. Все церкви и Троицкий собор, канцелярия Духовного собора и архив были опечатаны Комиссией по охране Лавры. Вход в неё разрешался только по пропускам, выданным Советом.

Окончательно Лавру закрыли 7 мая 1920 года. К окончанию Гражданской войны из 1254 монастырей, имевшихся на то время в России, 771 были закрыты. Но безбожников это не устраивало. Комиссар Электрошколы Томский М.П. (в последующем председатель ВЦСПС. – В. Б.) в газете «Трудовая неделя» в феврале 1920 г. призывал «… уничтожать всё прошлое, где морочили голову несчастному народу сказками о рае на небе…» Участь притеснения, затем гонения, потом ссылки и заключения в лагеря, постигла и монахов Спасо-Вифанского монастыря (1783), Гефсиманского скита (1844) с пещерным Черниговским отделением (1847), Боголюбской Киновии (1852), пустыни Святого Духа Параклита (1860), подведомственных Лавре, и находившиеся от неё в непосредственной близости.

Важную роль в антирелигиозной пропаганде играли уездные газеты; «Плуг и Молот» – её активный участник. Она продолжила начатое богоборчество ещё ревкомовской «Трудовой неделей». Изменился лишь тон публикуемых антирелигиозных материалов. Раньше он был агрессивно-наступательным, теперь, в середине 20-х годов – обращён к рассудительности и расчётливости людей. Зачем праздновать церковные праздники, когда в поле разгар сельскохозяйственных работ; эти праздники всегда заканчиваются всеобщей пьянкой, мордобоем, часто пожарами, а иногда и убийством. Зачем платить служителям культа большие деньги, когда сами бедны, а налоги не уплачены. Не лучше ли на деньги, потраченные на церковь, купить так нужные в своем хозяйстве машины. Попы живут в хоромах, ничего полезного не делая, а вам, крестьянам, и собраться негде, чтобы обсудить насущные повседневные дела. Любые их негативные поступки газета тут же делала достоянием гласности, публикуя по этому поводу «разоблачительные» материалы, перенося их на всю Церковь. По Конституции 1918 г. священнослужители лишались права выборов. В нем они могли быть восстановлены, если публично попросят об этом, отказавшись от веры. Но, несмотря на всевозможные притеснения и запреты: собирать прихожан церковным звоном, появляться в рясе в общественных местах, брать деньги за проведение церковных обрядов, налог на имущество, как живущих на нетрудовые доходы, до 1926 г. такой возможностью воспользовались только трое: монах-портной Черниговского скита и два приходских священника.

С целью привлечь на свою сторону Православную церковь и верующих, Временное правительство пошло на уступку, позволив 5 (18) ноября 1917 г. Поместному Собору Русской Православной Церкви восстановить патриаршество, отменённое почти 200 лет назад Петром I. В 1924 г. газета поместила заметку о последнем приезде Патриарха Тихона в Сергиев. За организацию этого приезда Патриарха Тихона в Посад настоятеля Петропавловской церкви о. Сергия (Сидоров) на некоторое время арестовали (расстрелян в 1937 г.).

Каждой власти, партии нужны ударные отряды добровольных помощников, которые по своей инициативе осуществляли бы мероприятия, способствующие достижению целей власти или партии. Царскому режиму нужны были отряды черносотенцев, устраивавшие погромы и избиение демонстрантов. В 1917 году большевики создали Красную гвардию из дезертиров и добровольцев, которые выполняли карательную функцию по отношению к врагам революции. Для борьбы с религией было создано добровольное «Общество безбожников» (1924 г. – В. Б.), которое в Сергиевском уезде в 1925 г. насчитывала 283 человека. Оно инициировало через газету отмену церковных праздников, его члены активно вели на местах антирелигиозную пропаганду, участвовали в актах вандализма при уничтожении церквей и памятников, забыв святое русское правило: не ты строил и положил – не тебе брать и разрушать. Руками их соратников 1 мая 1925 г. водрузили на колокольню Лавры, сияющую красную звезду из «лампочек Ильича», осуществили закладку его памятника у стен Лавры.

По многочисленным материалам, опубликованным в газете «Плуг и Молот», можно получить представление о поддержке народом своей церкви и веры, стойкости священнослужителей и монахов. Так подсчёты в 1925 г. показали, что по 8 приходам Рогачёвской волости Сергиевского уезда верующие платили священнику в год в среднем свыше 617 руб. (от 300 до 1000 руб.), псаломщику – 281 рублей. «Кроме того, во многих приходах (они) собирают не малое количество натурой» (председатель сельсовета тогда получал в год 120–180 руб. – В. Б.). По данным Сергиевского ЗАГСа по уезду церковные обряды соблюдали при бракосочетании – 94,3 %, при рождении детей – 99,5 %, при смерти – 100 % случаев. По городу, соответственно: 45,5; 54,7 и 52,8 процентов.

Однако антирелигиозная пропаганда постепенно начала давать результаты. С июня 1927 г. отмена церковных праздников по решению общих собраний сёл и деревень стала массовым явлением. Антирелигиозная пропаганда резко усилилась в 1928 г. и она совпала с началом в уезде коллективизации и культурной революции. Зав. уездным политпросветом требовал: «Все деревенские кружки безбожников, безбожники-одиночки, партийные и комсомольские организации деревни, избач, деревенский учитель и вся деревенская интеллигенция должна внимательно собирать все факты эксплуатации кулачеством деревенской бедноты и середняка под формой религиозных объединений…». Через газету стало оказываться морально-психологическое давление на отдельных граждан, публикуя их фамилии, как активных церковников.

17 мая 1928 года газета «Плуг и Молот» поместила сообщение: «В ночь на субботу 12 мая, пока неизвестные преступники пытались убить работника (заведующего. – В. Б.) агитпропа УК ВКП (б). Содержание заметки наводила на мысль: «Очень похоже на инсценировку!» Сообщение опубликовано через 5 дней после «события». Преступник (и) не найден. Но этого было достаточно для взвинчивания антирелигиозной компании в уезде. Немедленно последовали конференции, пленумы городских организаций партии, комсомола, собрания безбожников, милиции, профсоюзных и педагогических работников, коллективов трудящихся, групп граждан и т. п. с требованиями «решительного выселения всех врагов, скрыто направляющих свою деятельность к подрыву основ соввласти, требуем немедленного их наказания». Громом аплодисментов было встречено на расширенном пленуме горсовета «сообщение об изъятии органами ОГПУ (Объединенное Государственное Политическое Управление. – В. Б.) до 100 человек черносотенного элемента». Общегородское партсобрание в своём решении записало «…усилить свою бдительность к классовым врагам диктатуры пролетариата, дать решительный отпор антисоветским выступлениям, исходящим от кулачества, поповщины, нэпманов и прочих черносотенных элементов, и оказать всемерную помощь органам ОГПУ – верному стражу завоевания Октября». На этой волне были произведены аресты и развернута компания по закрытию церквей в Сергиеве, Хотькове и других крупных населенных пунктах уезда.

В Сергиеве с населением 21,5 тыс. чел. (1926 г. – В. Б.) до лета 1928 года было 9 действовавших приходских церквей. «Князья, графы и просто дворяне, полицмейстеры, жандармы и приставы и просто городовые – вот кто состоит «в обществах верующих», на службу в церкви ходят 5-10 старух и стариков – писали городские безбожники в газете. Но газета приводила и другие данные. Так в декабре 1928 года община Рождественской церкви насчитывала 743 человека, из них служащих, торговцев и домохозяек было всего 109 человек, а 85 % – большей частью кустари, крестьяне (90 чел.) и рабочие (12 чел.). Посещаемость церкви была высокая. На каждой службе присутствовало от 170 до 190 человек, из них 65 % женщины, 20 % молодежь. В особо торжественные дни, когда службу проводил архиерей, присутствовало до 375 человек. Церковный хор насчитывал 26 человек. Газета отмечала – Рождественка – «несомненно, крепчайший оплот мракобесия».

Несколько меньше была община Никольской (Успенской) церкви. Она насчитывала 432 человека. Иной был и ее состав. Здесь преобладали «домашние хозяйки» – 170 чел., служащие, инвалиды и торговцы – 127 человек. Кустарей, крестьян и рабочих было всего 33 процента. В обычные дни на службе присутствовало 45–50 человек. Газета в декабре 1928 г. писала: «В Николин день было особенно торжественно. Церковь была в праздничном убранстве, на подсвечниках и иконах искусственные цветы. Службу, которая продолжалась три часа, проводил архиерей. Работало два хора из молодежи. Церковь была набита до отказа. Всего было около 450 человек, из них молодежь – 70–80 человек».