Текст книги "Феномен пророческого дара. Великие пророки, предсказатели, провидцы"

Сивиллы

В античные времена сивиллами называли странствующих пророчиц, которые, подобно гомеровским гадателям, предсказывали будущее, судьбы людей и объясняли происходящие знамения, впадая в экстаз. Философ Гераклит считал, что «изречения сивиллы были порождением не человеческого ума, а скорее божественным внушением, ибо голос ее простирается на тысячу лет через бога». Древнегреческий поэт Серапион говорил, что «сивилла не переставала предсказывать и после смерти. Дух, покинувший ее, являл ту же способность к прорицанию, а тело, превратившись в землю, произрастало травой». Вот почему, как утверждали древние римляне, по внутренностям животных, щипавших траву на этом месте, можно было узнавать будущее.

История сохранила имена двенадцати легендарных сивилл античности (в Древнем Риме их еще называли парками или фатами). Но самой знаменитой из них, конечно, была Сивилла Кумская, почитавшаяся не только в седой древности, но и после распространения христианства. Традиционно она изображалась держащей в руке книгу и символ с крестом.

Сивиллы считались ясновидящими и записывали свои видения в особые книги. Не была исключением и Сивилла Кумская. Она фиксировала свои видения на пальмовых листьях, составивших в итоге девять фолиантов. В них оказалась изложена вся история Рима (а по другим источникам – и вся история мира) – с древнейших времен и до самого конца.

Первое упоминание о Сивилле, по свидетельству историка Плутарха, принадлежит Гераклиту (VI–V века до н. э.). Родом она была из города Эритреи и в юности, говорят, обладала удивительной красотой. Аполлон, как и подобает божественному искусителю, пленился ее неземной прелестью и предложил свою любовь. Однако гордая вещунья пожелала от сына Зевса поистине высочайшего дара: столько лет жизни, сколько песчинок на эритрейском взморье. В результате изворотливая Сивилла осталась девственницей, а обиженный Аполлон велел ей уехать подальше, ибо только вдали от эритрейской земли его подарок обретал силу чуть ли не бесконечного долголетия.

Так Сивилла оказалась в Кумах – древнегреческой колонии на побережье Неаполитанского залива.

В 1932 году восточнее развалин Кум археологи обнаружили «пещеру Кумской Сивиллы» – стометровый коридор, прорубленный в скале.

Согласно «Энеиде» Вергилия (I в. до н. э.), спустя какое-то время город, ставший для Сивиллы новой родиной, посетил троянский герой Эней. Он покинул горящую Трою, долго скитался по морю, снискал любовь карфагенской царицы Дидоны, оставил ее и вот теперь приплыл к италийским берегам. Надо сказать, что такую судьбу ему несколькими годами ранее предсказала Кассандра. Впрочем, Эней, как и все окружающие, ей тогда не поверил. Но затем оказалось, что пророчество было верным. Помнивший об этом илионский беженец, видимо, проникся доверием ко всякого рода вещуньям и пришел к Сивилле, обитавшей в «городе ста пещер».

После совершения ведомого только ей таинства Сивилла провела Энея в царство Аида, где обитают души умерших. Там герой встретил тень своего отца Анхиза, который указал ему на души еще не рожденных потомков – вереницу царей, консулов и императоров, тянущуюся вплоть до дней Вергилия. Когда же Эней и Сивилла вернулись на землю живых, пророчица объяснила герою, что ему суждено основать в долине реки Тибр город Рим, который и станет столицей мира.

Предсказание сбылось в полной мере: потомки Юла, сына Энея, стали правителями Рима и умножили его славу. Вот почему к основателям Вечного города римляне причисляли не только Ромула и Рема, вскормленных волчицей, но и легендарного Энея, а вместе с ним и Сивиллу. Все это дало основание Вергилию назвать Кумскую ясновидящую «самой могущественной из когда-либо живших на земле предсказательниц».

Одно поколение сменялось другим, и лишь Сивилла не знала смерти. Увы, слишком поздно Сивилла поняла свою ошибку: требуя нескончаемой жизни, она не догадалась попросить у бога еще и вечной юности. Она одряхлела и уже не показывалась людям, вещая из глубины своей пещеры. Ее слова, отраженные эхом многих гротов и коридоров, гулким стоголосьем достигали слуха паломников, пришедших поклониться пророчице и соседнему храму Аполлона.

Обретя бесценный дар бесконечно долгого существования, Кумея, как ее называли римляне, действительно прожила больше тысячи лет. Но однажды к ней приехали греческие купцы. Получив мудрый совет, они пожелали отблагодарить предсказательницу и преподнесли ей замшевый мешочек. Ничего не подозревающая Сивилла развязала подарок, и ей прямо на ладонь высыпалась горсть земли с далекой родины. Так условие Аполлона оказалось нарушено. Спустя день она умерла.

Согласно другой легенде, Сивилла снова попросила Аполлона о милости – переправить ее в царство Аида. Аполлон сжалился, но к богу мертвых верную ученицу не отпустил: забрал к себе на Парнас и напоил священной амброзией. Старуха превратилась в молодую девушку и заодно обзавелась бессмертием.

Древнеримский романист Петроний Арбитр, живший в I веке н. э., несколько иначе представил кончину Сивиллы. В своем «Сатириконе» он упомянул о странных забавах кумских детишек. Те подвешивали за горлышко бутылку и, окружив ее, спрашивали: «Сивилла, чего хочешь?» И голос из бутылки ответствовал: «Умереть хочу!» Как знать: может, она с годами действительно ссохлась до размеров паучка, а возможно, современник Нерона таким причудливым способом постарался передать тогдашнюю атмосферу всеобщего неуважения к прежним идолам.

Итак, по свидетельству Дионисия Галикарнасского, однажды к римскому царю Тарквинию Гордому (VI век до н. э.) явилась некая дряхлая старуха и предложила купить у нее девять рукописных книг, содержащих пророчества о будущем. Правда, за этот свод мудрости посетительница запросила огромные деньги – триста золотых филиппийских монет, которые позже стали приравниваться к тысяче золотых. (Здесь примечательно то, что монеты «филиппы» были названы в честь царя, жившего на два столетия позднее Тарквиния, что лишний раз доказывает дар пророчества Сивиллы.)

Не догадывавшийся о ценности книг Тарквиний отказался, посчитав, что это слишком дорого. Тогда разгневанная Сивилла (а это была именно Кумея) бросила три книги в огонь.

– Треть мудрости погибла! – произнесла она. – Но цена за оставшиеся – та же!

Тарквиний поморщился:

– Я не стану платить за шесть книг как за девять!

Тогда старуха хладнокровно бросила в огонь еще три книги.

– Теперь придется заплатить за три книги как за девять!

И тут в ноги царю бросились его гадатели и авгуры:

– Купи хотя бы последние книги, повелитель!

Тарквиний внял мольбам советников и купил оставшиеся книги, но всего будущего римляне, конечно, так и не узнали. Эти три книги Тарквиний передал в римский храм Аполлона, а затем они попали в храм Юпитера Капитолийского. Здесь их использовали по прямому назначению. К «Сивиллиным книгам» были приставлены специальные жрецы, в чьи обязанности входило не только охранять бесценные реликвии, но и толковать вдохновленные Аполлоном гекзаметры. К священным книгам обращались за советом в случае особой опасности для Рима или при туманных и зловещих знамениях. Тех же, кто осмеливался разглашать их содержание, зашивали в мешок и бросали в Тибр. Поскольку считалось, что устами Сивиллы говорит сам Аполлон, именно он оказался первым из греческих богов, покоривших римские земли.

Никакой закон не принимался, ни один обряд не осуществлялся в Риме без того, чтоб не заручиться мнением «Книг судеб», как называли наследие Сивиллы. Надо заметить, что этот случай по-своему уникален. Римляне часто предсказывали будущее по ударам грома, полету птиц или рассматривая состояние внутренностей жертвенных животных. Оракулов, в отличие от греков, они не уважали. Но Сивилла оказалась редчайшим исключением. С этих пор она как бы стала официальной римской прорицательницей.

Впрочем, то, что было написано в книгах Сивиллы Кумской, купленных Тарквинием, особой ясностью не отличалось. Предсказания излагались в аллегорической форме, а определить время тех или иных будущих событий и вовсе было невозможно, поскольку о них говорилось примерно так: «через столько-то лет после того как…», при этом дата точки отсчета тоже была неизвестна.

Поскольку пророчества Сивиллы не имели ни дат, ни имен, жрецы сами толковали и примеряли то или иное предсказание к происходящим событиям и явлениям. Как только в Риме происходило какое-нибудь заметное событие, жрецы тут же выясняли, что Сивилла Кумская уже предвидела и описала его, однако предсказать что-либо по ее книгам не удавалось никому. Тем не менее современники были единодушны в одном: стихи пророчеств повествовали обо всех временах, которые будут даны человечеству, и «читавший их мог сойти с ума от того, что ждет мир».

В 83 году до н. э. на Капитолии случился грандиозный пожар, и драгоценные книги – предмет знаменитой сделки Сивиллы с Тарквинием – были уничтожены. Не исключено, что закат великой империи начался именно с этого пепелища. Во всяком случае, государственные мужи этим несчастьем были весьма встревожены и постарались по мере возможности поправить дело.

Уже через семь лет сенат направил посольство в Эритрею, и вскоре около тысячи стихов, якобы списанных частными лицами из «Книги судеб», были доставлены в Рим. Кроме того, в стране появилось немало оракулов, якобы вещавших от имени Сивиллы Кумской и сеявших смуту в народе. Помимо Греции любознательные коллекционеры отыскались и на Самосе, и в Африке, и на Сицилии. Были ли восстановлены утраченные тексты, неизвестно, но в результате проведенных изысканий появилось много новых «откровений»: собранные пророчества на сей раз составили уже двенадцать книг.

Конечно, «сивиллина мудрость», обрывки которой вдруг стали искать по всем провинциям, утратив тайну, почти потеряла и авторитет. По рукам стали ходить «совершенно истинные» «Сивиллины книги», в которых всегда можно было найти что-то к тому или иному случаю. Оракулов объявилось так много, что уже Августу, жившему на рубеже новой эры, пришлось принимать меры по устранению «подрывной» литературы: греческие и латинские пророческие книги, количество которых превысило 2 тысячи, были у населения изъяты и сожжены.

Более того, совершенно неожиданно для властей даже в новый «канонический» текст священных книг вкрались весьма сомнительные высказывания. То тут, то там встречались пророчества о скором и катастрофическом конце Рима. Мудрость Сивиллы, состоящая вроде бы «на государственной службе», нежданно оказалась едва ли не врагом империи. Да и можно ли было ожидать иного? Ведь ее новые откровения были собраны в тех местах, где давно уже зрело недовольство столицей. Говорили о приходе новых царей, о смерти старых богов, и Сивилла каждой страницей своих книг это подтверждала.

Надо сказать, что еще «при жизни» Сивиллы ее имя стало нарицательным, и у кумской вещуньи появились то ли продолжательницы, то ли конкурентки. Они, впрочем, как гласит предание, на месте не сидели и прилежно бродили по землям Средиземноморья, вдохновенно просвещая народ насчет близкого и отдаленного будущего. Поначалу говорили о двух, затем число их возросло до четырех, потом – до десяти, и на двенадцати счет наконец был закрыт.

Наименования той или иной группы или имена пророчиц порой сильно изменялись, хотя Кумско-Эритрейская Сивилла, как правило, могла рассчитывать на постоянное пребывание во всех списках. Впрочем, вопреки более древним источникам, о ней довольно часто упоминали как о двух, считая, что были две ясновидицы – Эритрейская и Кумская.

Шло время, и сивиллам, пусть не лично, а посредством своих текстов, пришлось столкнуться с христианством, и эти взаимоотношения с самого начала складывались непросто. В 405 году, когда новая религия набирала силу, Стилихон, полководец и фактический правитель Западной Римской империи, посчитав «Сивиллины книги» пережитком язычества, безжалостно предал их огню. Таким образом, Рим официально отказался от древних пророчеств. Однако вскоре они обрели весьма могущественного покровителя, а его стараниями – более чем почетную судьбу.

Да, священные тексты исчезли из Капитолия, но, невзирая на усердие римских ревнителей истины, они широко распространялись по всей территории империи. Дело в том, что уже к началу IV века различные выписки из них входили в состав многих трактатов, а в VI веке они сформировались в общий корпус «Сивиллиных книг», которые худо-бедно сохранились и до нашего времени. Казалось бы, как они могли прийтись ко двору новой религии?

Начало, как гласит легенда, было положено незадолго до рождения Христа. Римский император Октавиан Август (63 год до н. э. – 14 год) перед своим «апофеозом» – торжественным обожествлением – спросил у Тибуртинской сивиллы, может ли появиться на свет человек еще более могущественный, чем он. В ответ пророчица предсказала приход младенца, который будет могущественнее всех римских богов. Небеса разверзлись, и Август узрел Деву Марию с младенцем Христом на руках. Этот эпизод позднее встречался и в христианской живописи: императора изображали снимающим свою корону в знак преклонения перед истинным Богом.

В иной версии легенды Августу было видение «небесного жертвенника» и Мадонны с младенцем на руках.

В целом вера в пророчества сивилл продолжала жить в народе. Так что даже после смерти Кумеи ее голос продолжал звучать через «Сивиллины книги». В распространенных в начале новой эры текстах находили явные пророчества о Божественной и Животворящей Троице, о пришествии Христа, его чудесах и воскресении, о будущем Страшном суде и т. д.

Более подробно эту священную историю изложил римский писатель II века Авл Геллий в знаменитой тогда книге «Аттические ночи»:

«Когда пришла эта Сивилла Кумея в Рим, тогда весь город вышел ей навстречу. И подойдя, они поклонились ей и сказали:

– Мудрость твоя и ум твой велики. Истолкуй же нам ныне видение, которое мы видели. Что это?

И сказали ей так:

– Мы видели, что девять солнц воссияли над землей. Одно солнце мы видели яркое и очень большое. Второе – весьма белое и во многих образах. Третье – видом кровавое, как палящий огонь. Четвертое – как Тартар и кровавое. Пятое – ярчайшее и блистающее. Шестое – видом как мгла и бледное. Седьмое – страшное и темное. Восьмое – весьма яркое. Девятое солнце – более всех других видом как Тартар. Таково видение наше. Итак, объяви нам объяснение.

Тогда Сивилла им сказала:

– Девять солнц знаменуют девять веков и поколений Вселенной. Итак, первое солнце первого поколения будет иметь людей золотых: незлобивых, праведных. Второе солнце второго поколения иметь будет людей серебряных: страннолюбивых, свободных. Третье солнце третьего поколения будет иметь людей медных и весьма воинственных до такой степени, что цари восстанут против царей и народ на народ пойдет войной.

Четвертое солнце четвертого поколения иметь будет одну чистую и святейшую Деву, имя которой будет Мария. И родит она Сына, называемого Иисусом. И восстанут против Него цари Александр Селевк и Ирод. И погубят младенцев, так что река Иордан будет в крови. И повесят Его на древе.

Пятое солнце пятого поколения будет иметь царей лукавых. Шестое солнце шестого поколения иметь будет двух царей на малое время. Затем восстанет другой царь, по имени Константин, грозный и властный воитель. И он победит всех идолов и истуканов, и отстроит Византий, и переименует имя города этого, и он станет называться Константинополем. И в нем все племена, семьдесят два народа, поселятся. Впрочем, не хвались, Византий, ибо трех веков не процарствуешь.

Седьмое солнце седьмого поколения иметь будет епископов-колдунов, священников-блудников, и лица их будут в бесчестии. Восьмое солнце восьмого поколения иметь будет мор и голод, наводнения и всякое страдание мира. Восстанут персы, одолеют города восточные и поразят мечом множество ромеев. Девятое солнце девятого поколения будет иметь многое пленение и человекоубийство, так что кровь изольется и достигнет моря. И будет взят город ромеев».

Вот слова Сивиллы о воскресении мертвых от Христа и об иных чудесах:

Мертвые воскреснут,

И хромые пойдут быстро, и глухой услышит,

И слепой увидит, и заговорит немой.

По волнам шествует и исцелит всякую болезнь у людей.

Оживит мертвого и примет много страданий.

И из одного источника хлебом насытит людей.

Гораздо позже, уже в эпоху Возрождения, в Европе снова всплыли «Сивиллины книги», которые якобы чудом остались невредимыми. Но это были лишь поздние подделки – их выдавали языковые особенности текстов. Конечно, во II веке, когда Авл Геллий писал свой труд, видимо, что-то еще оставалось невредимым, и писатель вполне мог ссылаться на сохранившиеся фрагменты. Однако уже в VI веке эти свитки были утрачены окончательно – конечно, опять во время пожара в храме.

К началу новой эры имя Сивиллы давно стало нарицательным – так называли многих бродячих пророчиц. Но христианская традиция отождествила Сивиллу не со старухой-отшельницей, получившей дар от Аполлона и прожившей больше тысячи лет, а… с царицей Савской, чья мудрость изумила царя Соломона! Так, монах Георгий, византийский летописец IX века, пишет, что греки называют царицу Савскую Сивиллой. В распространенных в Средние века «Пророчествах Сивиллы» говорится о том, как вещунья предсказывает Соломону судьбу еврейского народа и приход Христа. Царь лично распорядился записать ее речи и сохранить как историческую реликвию.

Да и современная церковь продолжает чтить Сивиллу Кумскую. Не случайно на фресках Микеланджело в Сикстинской капелле и в соборе Ульме древняя пророчица изображена рядом с двенадцатью ветхозаветными пророками. Такое неожиданное соседство еще раз напоминает о той роли, которую уготовила сивиллам средневековая католическая церковь. И если пророки стали мостом между иудейской религией и христианством, то сивиллам выпала честь связать с христианской эпохой греко-римский мир. С чем они, как видим, и справились не без пользы для себя.

Дельфийский оракул

Один из самых известных оракулов древности находился в Греции, в храме Аполлона, на склоне горы Парнас в местечке Дельфы. Это был не единственный оракул античного мира. Известны и другие храмы, где занимались прорицанием: на Афоне, на территории современной Турции и даже России, где в пещере недалеко от Анапы, а вернее, тогдашнего древнегреческого полиса Горгиппия, находился второй по значению оракул. Но ни один не мог сравниться по силе с Дельфийским.

Во времена титанов считалось, что изначально оракул принадлежал богине Земли Гее, охранялся ее сыном, драконом Пифоном; само место называлось Пифо, а первым медиумом была нимфа Дафна. По другой версии, прорицателем был сам Пифон. От Геи оракул перешел к ее дочери Фемиде, а затем к ее сестре Фебе.

С внука Фебы, Аполлона, начинается новый виток истории Дельфийского оракула, но это уже была эра богов Олимпа во главе с Зевсом – тех, что победили титанов.

Обучившись искусству прорицания у Пана, Аполлон появился в Пифо, убил Пифона и подчинил оракула себе. После битвы он ссыпал пепел дракона в саркофаг, поместив его в место прорицания. Не исключено, что Дельфийский оракул являлся духом самого Пифона.

Аполлон тем временем отправился на поиски жрецов и нашел их на корабле, идущем с Крита. Превратившись в дельфина, он околдовал моряков и привел в прибрежный город Крису, где предстал в своем божественном облике, посвятив их в будущую миссию.

С тех пор источником прорицаний считается сам Аполлон, а оракул выступает как посредник между ним и людьми. Иногда оракул отождествляется и с самим Аполлоном.

Считается, что первый восковой храм был принесен пчелами из страны гипербореев, а все последующие делались по его образцу. Мифическая Гиперборея – место обитания блаженного народа – считалась тесно связанной с Аполлоном. Он проводил в ней зимние месяцы, улетая туда в колеснице, запряженной лебедями. Ну а название «Дельфийский», по одной из версий, возникло в честь образа дельфина, в котором Аполлон явился морякам.

Современные раскопки показали, что район Касталийского ущелья, в котором расположены Дельфы, был заселен со II тысячелетия до нашей эры. А культ Аполлона сформировался в 1000 г. до н. э.

Первые храмы делались из древесины лавра, пчелиного воска и крыльев, из меди и камня. Близкий к современному каменный храм был построен только в VII в. до н. э., он несколько раз разрушался и восстанавливался после пожаров и землетрясений. Современные руины остались от храма, сооруженного уже в 369–339 гг. до н. э.

Максимальный расцвет Дельфийского оракула приходится на VII–V вв. до н. э. В это время ни один важный вопрос личной и государственной жизни не решался без обращения к оракулу. Ну а защиту невероятно богатого храма гарантировал союз со Спартой. И все же храм неоднократно грабили, сжигали, а затем восстанавливали снова и снова. Окончательно его закрыли при императоре Феодосии (391 г. н. э.), во время централизованной христианизации Римской империи.

До наших дней сохранились свидетельства с описанием процесса прорицания. Особенно преуспел знаменитый биограф и писатель Плутарх, который сам был дельфийским священником и знал о прорицаниях не понаслышке. Из других известных имен можно назвать философа Платона, историков Плиния и Диодора, поэтов Эсхила и Цицерона, географа Страбона.

Как показали исследования под храмом Аполлона, где происходило гадание, находится пересечение двух геологических разломов – Дельфийского и Кернского, по которому и проходит линия источников. Сейчас этот разлом скрыт обломками осыпавшихся горных пород и древними террасами, но именно эта зона находилась под местом прорицания и называлась адитон.

Внутренняя его часть была недоступна для вопрошающих. Там располагались золотая статуя Аполлона, лавровое дерево, священный источник, мраморный белый фаллический символ Омфалос с двумя золотыми орлами, а под ним скрывался саркофаг с пеплом Пифона.

В середине из расщелины в скале поднимались грунтовые газы, рядом с расщелиной стоял золотой треножник с котлом, на котором сидела пифия. Вдыхая выходящую из трещины пневму (газы), она и входила в трансовое состояние.

По Плутарху, Аполлон, или оракул, уподоблялся музыканту, пифия – инструменту, пневма – медиатору. При этом он подчеркивал, что пневма только создает условия для пророчества. Основную же роль играют подготовка и очищение пифии, в том числе сексуальное воздержание и голодание. Первоначально у Дельфийского оракула пифиями были юные девственницы. Они должны были вести очень строгий образ жизни, соблюдать телесную и духовную чистоту, целибат, поститься перед вхождением в транс. Но после того как одна из пифий влюбилась и убежала с местным царем, приехавшим за прорицанием, этот порядок изменили. В пифии стали брать пожилых женщин. До этого они могли быть замужем и даже иметь детей, но, став пифиями, должны были соблюдать строгий целибат, пост и другие правила чистоты.

Плутарх описывает, что пневма издавала запах, напоминающий аромат духов, поднималась в виде газа и растворялась в воде. При этом в закрытом пространстве адитона, где сидела пифия, ее было в избытке.

В наши дни химический анализ воды из источников над Кернским разломом показал, что в воде присутствуют такие газы, как метан, этан и этилен. Наиболее выраженным галлюциногенным действием обладает этилен. Он имеет сладковатый запах, что согласуется с рассказом Плутарха.

Сейчас доступ на территорию храма Аполлона закрыт, указания на расположение адитона можно найти, только проведя по-настоящему детективное рассладование.

Проход к Кастальскому источнику закрыт якобы из-за падающих со скал камней. Но, однако, он огрожен несколькими рядами изгороди, включая колючую проволоку, а сама территория выглядит загадочно ухоженной. В прошлом году там даже установили грунтовую подсветку. Значит, кого-то пускают? Как тут не вспомнить про конспирологию, глобализацию и новый мировой порядок. По-видимому, все важнейшие магические раритеты изымаются из обращения и становятся доступны только теневой элите. Обычным же посетителям открыт доступ к нижнему бассейну, куда стекала вода из места омовения пифий и других участников прорицания. Правда, он почти пересох, только бьет из стены маленьким фонтанчиком струйка воды Кастальского источника. В древности тут была первая остановка паломников в храм Аполлона, где они должны были вымыть волосы, а отягощенные убийством – омыть все тело.

Уникальная энергия Кастальского источника потрясает. С помощью компьютерного виртуального оракула, интереснейшей и, конечно, непризнанной разработки, было проведено сканирование и получена схема его архетипа. В середине скана явно виден фрактальный фаллический архетип, окруженный подковообразной аркой – символом женского начала. А в самом центре – выпуклый многогранник с треугольными и квадратными гранями. Квадрат – символ Земли, связанной с самим основанием оракула; треугольник – один из символов Аполлона, мужской и женской духовной энергии, в зависимости от ориентации вершины, и, конечно, одна из ассоциаций с Платоном, исследователем психоэнергетики многогранников.

Храм Аполлона располагался на высоте около семисот метров на склоне Парнаса. Скальные откосы с тыльной стороны комплекса удивительно напоминают магические зеркала. Впереди обрыв, а вдалеке виднеется морской залив. Сегодня сохранились только фундамент и несколько колонн. В древности на фронтоне были начертаны изречения семи мудрецов: «Познай самого себя», «Ничего сверх меры» и загадочное изображение буквы «Е». Деревянное изображение буквы было приношением семи мудрецов, потом его заменили на золотое. О ее значении спорят до сих пор.

Немного ниже храма расположен Омфалос, обозначающий центр Земли. В реальности – центр древнегреческой Ойкумены.

В самом начале традиции прорицания давались только раз в году, в день рождения Аполлона. Считалось, что именно в этот день он возвращался от гипербореев. Но число клиентов росло, а это обычно были цари, люди не бедные. И с VI в. до н. э. прорицания стали проводить по седьмым числам каждого месяца, за исключением трех зимних, когда Аполлон отправлялся в Гиперборею. Храм богател, прорицание стоило очень дорого, и со временем их стали уже проводить ежедневно, кроме нечистых дней.

Плутарх пишет, что однажды жрецы заставили пифию работать в такой нечистый день. Он сам видел, как она против желания спустилась в адитон, внезапно пронзительно закричала и, кинувшись к выходу, упала без сознания, а через несколько дней умерла. Кроме того, пифия обычно отказывалась прорицать оскверненному человеку, преступнику.

Перед пророчеством пифия, жрец и клиент очищались. Для этого они шли по тропе вдоль скалы до Кастальского источника, где и происходило омовение. Вернувшись в храм, пифия, облачившись в золототканую одежду и распустив волосы, надевала на голову венок из лавровых ветвей и спускалась в адитон.

После получения вопроса от клиента пифия готовилась к ритуалу предсказания: жевала листья священного лавра, пила воду из священного источника, затем садилась на золотой треножник, помещенный над расщелиной, и вдыхала испарения.

При этом пифия часто впадала в экстаз, произносила неясные отдельные фразы и бормотания, которые записывали и истолковывали жрецы храма. Ответ обычно облекали в поэтическую, иносказательную форму.

До наших дней дошло много примеров пророчеств Дельфийского оракула. Из наиболее важных можно отметить предсказание победы Афин над персами в битве при Марафоне. Пророчество о приходе Иисуса Христа. Известно, что оракул предсказал царю Эдипу убийство отца и женитьбу на матери.

Показательная история о пророчестве связана со знаменитым царем Лидии Крезом (595–546 гг. до н. э.). Даже до наших дней дожила поговорка «богат как Крез». И действительно, он стал фантастически богатым благодаря завоевательным походам. Но жадность, как известно, не знает пределов, и Крез решил покорить Персию.

Перед началом войны он отправился в Дельфы с богатыми дарами. Его вопрос звучал примерно так: «Что будет, если я пойду войной на персов?» Ответ пифии жрецы истолковали следующим образом: «Если Крез пойдет войной на Кира (тогдашний царь Персии), он сокрушит великое царство».

Крез обрадовался, решив, что ему предрекают успех. Пророчество действительно сбылось. Погибло большое царство, но только не Персия, а Лидия. После разгрома армии Креза оно стало частью Персии.

Кир сохранил жизнь Крезу, даже позволил послать послов в Дельфы. Те возложили на алтарь храма царские оковы и спросили: «Является ли у греческих богов обычным делом обманывать тех, кто приходит к ним за советом?» Ему ответили примерно в том духе, что сам виноват, так как не уточнил, о каком царстве шла речь в прорицании. Как сказали бы сегодня: каков вопрос – таков и ответ.