Текст книги "Белый песок"

Во время разговора зазвонил еще один телефон, и Ветров снял вторую трубку.

– Минуту! – Александр снова перешел на дари, Махмуд требовал представляться на его родном языке. – Торговый дом «Бахтар». Сайрулла? Минуту подожди, – он продолжил разговор с Пермью: – Когда хотите следующую поставку?

Олег Петрович хотел следующую поставку через полторы недели в объеме пятнадцати тонн. Киш-миш у «Бахтара» вообще шел неплохо.

Ветров взял ручку, записал пожелания клиента в блокноте.

– Я переговорю с начальством. Дело можно ускорить, если вы предоставите свой транспорт. У нас всего восемь машин, приходится гонять их по всему Союзу. Хорошо говорю? Пять лет в Москве, в Сельхозакадемии учился. Спасибо за комплимент, всего доброго, – он положил трубку на рычаг, схватил вторую и заговорил уже на дари: – Сайрулла, ты куда пропал? Махмуд из себя выходит! Контейнер с коврами сегодня уйти должен. Поляки ждут. С таможней никаких проблем. Обстоятельства? Обстоятельства обстоятельствами, а дело делом. Махмуду объясняй. Мне это бесполезно рассказывать. Все!

Ветров положил трубку и перевел дух. Встал из-за стола, подошел к подоконнику, включил электрочайник, насыпал в заварочный зеленый чай из пачки с арабской вязью.

Снова зазвонил один из телефонов.

– Черт, чаю попить не дадут! – Ветров бросился к рабочему столу, схватил трубку. – Торговый дом «Бахтар», Али Абдо, – дежурно произнес он и тут же перешел на английский: – Добрый день, господин Леппик. Уточнить количество товара? Подождите, я накладные посмотрю.

Он положил телефонную трубку на стол, начал рыться в бумагах. Нашел нужные накладные, сколотые скрепкой, стал их просматривать. Пока он занимался поисками, электрочайник на подоконнике закипел и обдал оконное стекло клубами пара. Ветров поднял трубку со стола:

– Сколько, говорите, господин Леппик? Двадцать пять килограммов? – Он нахмурился, отложил накладные в сторону. – Да-да, все правильно. Очень качественное мумие, высший сорт. Мы тоже надеемся на долгосрочное сотрудничество. Удачи вам!

Он опустил трубку на рычаг, выдернул вилку чайника из розетки и, так и не заварив чай, вернулся к столу. Снова взял отложенные в сторону накладные и стал их изучать. Затем достал из кармана ключ, открыл железный ящик. Там тоже лежали бумаги. Ветров порылся в них, извлек со дна толстую стопку старых накладных, пролистал и понятливо хмыкнул…

Кабинет Махмуда разительно отличался от того, в котором сидел Ветров. Большой и светлый, с добротной мебелью. На стене перекрещены афганский и советский флаги, под ними на арабском и русском языках надпись «Бахтар». На столе для переговоров с задвинутыми стульями тоже афганские и советские флажки.

Кроме рабочей зоны, в кабинете была зона отдыха – вокруг низкого столика с гнутыми ножками ручной работы стояли мягкие диваны с подушками. На одном из них развалился Махмуд. Он попивал чай из пиалы и неторопливо ел засахаренные орешки из стоящего на столике блюда.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Ветров со стопкой накладных. Вид у него был очень решительный. Он бросил накладные на столик и опустился на диван напротив Махмуда.

– Это что? – спросил он со значением.

– Тебе лучше знать. Я твоих бумаг не касаюсь, – пожал плечами Махмуд.

– Значит, кто-то другой касается, так, что ли, выходит? По моим накладным, для финнов значится тридцать три килограмма очищенного мумие, а по накладным, которые они получили с товаром, пересекшим границу, – двадцать шесть. Семь килограммов – тю-тю. И куда они делись, Махмуд? Может, объяснишь? Семь килограммов очищенного мумие – это не шутка. И с остальными накладными та же история – где три кило, где два с половиной, где целых девять.

Махмуд резко сел на диване и с размаху поставил пиалу. Остатки чая расплескались по столешнице.

– Ты меня подозреваешь, что ли? Ну сам подумай, зачем мне у самого себя воровать?

– Да нет, ты всегда в прибыли. Хочешь, я тебе расскажу, как она появляется?

– Ну, расскажи-расскажи, – с усмешкой разрешил Махмуд.

– Мумие на опиум похоже. Таможню благополучно прошли, на той стороне накладные подменили, опиум – одному заказчику, мумие – другому. Простая схема. И никто никогда не догадается. Хорошо, мне господин Леппик позвонил, сомнения у него, видишь ли, зародились в количестве товара.

Махмуд неожиданно рассмеялся:

– Я всегда знал: ты хороший разведчик, рано или поздно обо всем догадаешься. Ждал, когда ты меня, наконец, разоблачать придешь.

– Преступление это, Махмуд! Контрабанда наркотиков.

– Преступление? О чем говоришь, Алик? Бизнес! Если покупатель хочет, требует, просит, как я ему могу отказать? Думаешь, восемь новеньких «КамАЗов» на твой дешевый изюм куплено? Или на ковры? А может, на баранину? Разве зарплата у нашего персонала плохая? У тебя, например?

– Хорошая, – мрачно сказал Ветров.

– Вот что, Али, ты для меня брат, скрывать мне от тебя нечего. Одной веревкой мы с тобой связаны.

– Той, на которой вешают, – добавил Ветров.

Махмуд снова рассмеялся:

– Это хорошо, что мы друг друга понимаем. Ты умный человек, Алик. Я тебя уважаю. Хочешь свой процент с этого, как говоришь, «преступного бизнеса» иметь?

Ветров задумался на мгновение, потом кивнул:

– Хочу.

– Вот и молодец, давай чаю выпьем, поговорим.

Махмуд разлил чай по пиалам, протянул одну Ветрову, пододвинул блюдо со сладостями.

– Кушай, – и без предисловий перешел к делу: – Восемь процентов тебя устроит?

– Пятнадцать, – не задумываясь ответил Ветров.

– Ой, какой жадный! – покачал головой Махмуд. – Ладно, десять даю.

– Двенадцать. Иначе никакого смысла нет головой рисковать.

Махмуд громко цокнул языком:

– Ай, молодец! Быть тебе купцом, Али. Очень красиво торгуешься.

– У тебя учусь, брат! – насмешливо сказал Ветров.

Махмуд протянул ему руку:

– Хорошо – одиннадцать, и все довольны!

Глава четвертая
Цепочки начинают рваться

Технолог Саркисов на родном ереванском домостроительном комбинате бывал редко, здесь командовал его заместитель. Сам Сурен Саркисович большую часть рабочего времени проводил в поездках по стране, выполняя различные поручения Мамедова, которые к технологии производства железобетонных плит не имели никакого отношения. Директор домостроительного комбината Геворгян относился к этому спокойно, более того, сам ежемесячно выписывал своему технологу все новые и новые командировки. Геворгян был большим другом Мамедова. Познакомились они в черноморском санатории Совмина, тогда-то Мамедов и попросил за особую плату подыскать ему человечка для особых поручений, который будет разъезжать по стране. С тех пор они провернули с десяток разных афер…

На этот раз Мамедов попросил Саркисова съездить в Москву, забрать пакет из автоматической камеры хранения Ленинградского вокзала, отвезти на Курский и отдать человеку, который подойдет к нему сам и назовет по фамилии, имени, отчеству.

Получив задание, технолог немедленно отправился на центральный телеграф и из телефона-автомата позвонил майору госбезопасности Латышеву, который руководил операцией прикрытия Саркисова. Латышев попросил не волноваться и выполнять все точно в соответствии с инструкциями Мамедова.

На следующий день Саркисов вылетел из Еревана в Москву…

Заместитель министра торговли Таджикской ССР Ахмадов и его «правая рука» Мамедов торговали ворованными бриллиантами, золотом и наркотиками, но при этом никогда не брали в руки ни того, ни другого, ни третьего. Деньги, вырученные на незаконных операциях, оседали на их счетах в иностранных банках, гарантирующих тайну вкладов. Мамедов, юрист по образованию, в свое время подсказал хозяину, что незаконные дела лучше проворачивать чужими руками, отстегивая за услуги небольшой процент, а самим осуществлять только общее руководство. Тогда следствие, если таковое, не дай Аллах, будет, ничего не сможет доказать. Сейчас готовилось одно большое дело, в котором не должно было быть проколов. Никаких…

В аэропорту Саркисов взял такси и прямиком поехал на Ленинградский вокзал. Он недоумевал, зачем нужно было посылать его с этим дурацким поручением в Москву. Неужели человек, которому он должен был передать пакет, не мог сам взять его из камеры хранения? Впрочем, Сурен Саркисович хорошо знал, что задавать лишние вопросы себе дороже.

Он взял из автоматической камеры запечатанный пакет размером с почтовую бандероль, положил его в свою дорожную сумку и отправился на Курский вокзал. До встречи с человеком, который знает его по имени-отчеству, оставалось еще полтора часа, и Саркисов решил пока прогуляться по городу. Недалеко от вокзала, на Земляном валу он нашел небольшой ресторанчик, где и решил пообедать.

Он заказал джентльменский набор: салат, борщ, порцию пельменей, сто граммов водки и, пока ждал заказ, просматривал газеты. Его дорожная сумка с важным пакетом стояла на стуле справа. Время от времени он бросал на нее взгляд.

– Простите, мужчина, огоньком не угостите? – услышал он моложавый женский голос.

Саркисов посмотрел поверх газеты и увидел довольно симпатичную белокурую девицу лет восемнадцати, которая держала наготове сигарету.

– Извините, не курю, – мотнул головой он.

– Жаль, – девица скорчила гримасу. – Ты кто, грузин?

– Армянин, – ответил Саркисов. – Из Еревана я.

– А!.. Как там, в Ереване, тепло сейчас?

– Жарко.

– Я была один раз. У меня отчим армянин. Хороший дядька. Мать дура, а он хороший.

– Зачем о матери плохо говоришь? – строго сказал Саркисов. – Она тебя родила, вырастила.

– Я сама выросла, – возразила девица. – Большая уже. Сама живу… Надолго к нам, в Москву?

«Все ясно – проститутка. Хочет, чтоб я ее на ночь снял», – подумал Саркисов и произнес вслух:

– Нет, сегодня улетаю.

– Жаль. По тебе сразу видно, честный мужчина, – сказала девица и направилась к барной стойке. На ней была мини-юбка, и Саркисов невольно засмотрелся на ее стройные загорелые ноги. Бармен поднес ей зажигалку, она прикурила и направилась к выходу.

– В следующий раз на подольше приезжай, – сказала она Саркисову и подмигнула на прощанье.

«Да, с такой можно повеселиться, если б не дела», – подумал армянин, проводив девицу взглядом.

Официантка принесла приборы, хлеб и горшочек с борщом. Саркисов, отложив газету в сторону, принялся за первое. Взгляд привычно упал на стоящий справа стул. Сумки на нем не было. Сурен Саркисович не поверил своим глазам, заглянул под стол, затем посмотрел за стулом. Может, он сумку автоматически на пол переставил? Только через несколько мгновений до него дошло, что белокурая девица подходила не просто так – она отвлекла его внимание, в то время как ее сообщник, которого он даже не видел, спокойно взял со стула сумку с заветным пакетом и исчез. Минуты две Саркисов с девицей точно разговаривал, за это время можно черт знает куда убежать. Только сейчас до конца осознав, что на самом деле произошло, армянин внутренне похолодел, вскочил и опрометью бросился к выходу.

– Эй, мужчина, куда? А расплатиться? – закричала вслед ему официантка.

Саркисов выскочил на улицу, в панике огляделся по сторонам. По Земляному валу шел самый разнообразный народ, но ни девицы, ни вора с его сумкой видно не было.

Бармен крепко ухватил Саркисова за локоть:

– Убегать не надо, мужчина. Вы счет, пожалуйста, оплатите.

– Сумку, сумку у меня украли! – запричитал Саркисов. – Мне милиция нужна. Где у вас телефон?

– Телефон на барной стойке. Пройдемте, – предложил официант.

Они вошли в ресторан.

– Вы вора видели?

– Видел-видел! Девица, которая у вас прикуривала, она!

– Да что вы! У нее в руках никакой сумки не было!

– Конечно не было! У ее сообщника была! – возбужденно воскликнул Саркисов, брызгая слюной.

Официант выставил на полированную стойку телефон, Саркисов набрал «02», но, не дождавшись ответа дежурной, нажал на клавишу. Черт, как же он сразу не сообразил? Милиция ему вовсе не нужна! Ведь за каждым его шагом должны следить кагэбэшники. Где-то там на улице стоит машина наружного наблюдения, а значит, топтуны видели воров, укравших его сумку.

– Возьмите за обед. Сдачи не надо, – Саркисов бросил на столик две десятки и вышел.

На улице он вошел в телефонную будку, набрал номер майора Латышева.

– Товарищ майор, у меня ЧП.

– Знаю, – отозвался Латышев.

– Если я не передам сумку в назначенное время…

– Не волнуйтесь, к моменту встречи с клиентом сумка с пакетом будут у вас, – успокоил Латышев.

– Куда мне теперь?

– Возвращайтесь в ресторан и доешьте свой обед, – посоветовал майор. – А потом спокойно идите назад к вокзалу.

– Хорошо, – Саркисов облегченно вздохнул и повесил трубку.

Официантка убирала столик, когда в дверях ресторана появился Саркисов.

– Давайте-ка мне назад мой обед! – сказал он весело.

Она уставилась на него в крайнем изумлении.

Выйдя из ресторана, девица тут же прыгнула в стоящую у бордюра «пятерку». Машина сорвалась с места.

За рулем сидел накачанный парень, больше похожий на бандита, чем на простого воришку. На заднем сиденье стояла сумка Саркисова.

– Здорово ты его, Стас, – рассмеялась девица и потрепала парня по коротким волосам.

– Он на тебя так глазел, что из кармана можно было бумажник вытащить. Лапоть армянский!

– Посмотрим? – предложила девица, протягивая руку к сумке.

– Сиди тихо! – Стас бросил взгляд в зеркало заднего вида. – «Волжанка» за нами увязалась, прямо от Земляного идет.

Девица оглянулась и увидела сзади «волгу». В ней сидели двое.

– И правда. Кто это?

– Откуда я знаю? Черт! Старую Басманную проскочили, теперь только возле «Красных ворот» свернуть можно!

Стас поддал газу. «Волга» тоже ускорила ход. Оглянувшись, девица увидела, что один из их преследователей разговаривает по радиотелефону. Закончив разговор, он что-то приказал водителю. «Волга» резко пошла вперед, нагоняя «жигули».

– Стас! – закричала девица.

– Да вижу, вижу! – Парень, вдавив педаль акселератора в пол, попытался хоть немного оторваться, но у него не получилось. А в следующее мгновение «волга» настигла «пятерку» и резко ударила ее в бок. «Жигули» трусливо вильнули к тротуару.

– Стас, они хотят нас убить! – истошно завопила девица.

– Заткнись! Твари! – Стас попытался уйти вперед, свернуть на Новую Басманную, но тут «волга» ударила в бок «жигулей» второй раз, и покрепче.

На этот раз Стас не справился с управлением. Наскочив на поребрик, автомобиль потерял равновесие и перевернулся сначала набок, а потом на крышу. Девица взвизгнула и тут же замолкла; ударившись головой, она потеряла сознание. Машина проползла вверх ногами еще несколько метров и замерла на тротуаре.

Стас, матерясь, пытался выбраться наружу, левой рукой дергал дверцу, но ее заклинило. К машине подошел человек в светлых туфлях с дырочками, присел на корточки, и тут же с треском вылетело стекло задней дверцы.

– Сиди и не дергайся! – скомандовал Стасу незнакомец и взял лежащую на крыше «жигулей» сумку.

«Волга» уехала. Стас, по-прежнему безуспешно пытаясь выбраться из машины, видел, как рядом собирается толпа зевак. Наконец ему удалось вылезти в разбитое окно. Он поднялся на ноги и побежал. И как раз вовремя, потому что к «жигулям» уже подруливала машина ГАИ. Убегая, он слышал голоса зевак:

– Он убегает, убегает!

– Эй-эй, парень, ты куда?!

– Ясно куда. Прав нету!

– Дурак, срок заработает!

И тут раздался грозный оклик:

– Стой! Стой! Стой!

Но Стас припустил еще быстрее и вскоре скрылся в одном из узких переулков. Боясь преследования, он пробежал по дворам и подворотням, наверное, с километр, прежде чем перешел на шаг. Отдышался, огляделся, присел на скамейку в укромном уголке заросшего зеленью двора, стал ощупывать руку. Застонал от боли. Похоже, перелом. «Черт, надо же было так влипнуть!» Здоровой рукой Стас стал шарить по карманам в поисках монеты…

Он вошел в телефонную будку, набрал номер.

– Слушаю вас, – раздался в трубке мужской старческий голос.

– Мне Ораса Садыковича, – попросил Стас.

– Кто его спрашивает?

– Скажите, Стас.

– Минутку, – трубка на мгновение замолчала, а затем в ней раздался голос Мамедова:

– Ну, рассказывай, что там? Сумку взяли?

– Нет. Беда, Орас Садыкович. Люди за ним ходят. Очень серьезные. Профессионалы на «волге». Мне аварию устроили и сумку забрали. А Светка, похоже, того!.. В машине она осталась.

– Не причитай! Какого хрена ты ее бросил? – сердито сказал Мамедов.

– Так вышло. Менты на подходе были.

– Тогда молись, чтоб она онемела!.. Иначе… В общем, так: немедленно уезжай из города, отправляйся домой и жди моего звонка.

– Рука у меня сломана.

– Черт!.. Этого еще не хватало! – Мамедов на мгновение замолчал. – Значит, так, здесь ни к кому за помощью не обращайся… Сделай шину сам. Сможешь?

– Смогу, конечно.

– Дома полечишься. Все! – В трубке раздались короткие гудки.

Стас со вздохом опустил ее на рычаг, вышел из будки и направился к ближайшему двору в поисках подходящей доски, чтобы наложить на сломанную руку шину.

Гостиница «Памир» в центре Душанбе считалась одной из лучших. Именно в ней, в двухместном номере на третьем этаже поселились два офицера из Москвы: один – из КГБ, другой – из Главного таможенного управления, которые при тайной поддержке местной агентуры, подчиненной непосредственно Центру, должны были в кратчайшие сроки собрать доказательную базу против Ахмадова, чтобы Генеральная прокуратура смогла предъявить ему обвинение. В соответствии с планом операции под кодовым названием «Коршун» после выявления фактов преступной деятельности Ахмадова его должны были вызвать в Москву на совещание торговых работников и там арестовать.

В регистрационной книге гостиницы «Памир» московские офицеры значились как представители предприятия по закупке шерсти. В соответствии с командировочными предписаниями они часто выезжали в приграничные таджикские районы якобы для приобретения товара у местных овцеводов.

По агентурным сведениям, некоторые участки афгано-таджикской границы были довольно прозрачными для караванов с наркотиками. Сегодня, несмотря на выходной день, а была суббота, офицеры собирались ехать в Горный Бадахшан. Директор хорогского овцеводческого совхоза обещал прислать за ними машину к площади возле здания Театра оперы и балета имени Айни.

С утра офицеры умылись, побрились, плотно позавтракали в кафе на втором этаже и без пятнадцати двенадцать отправились к театру. Когда они выходили из дверей гостиницы с портфелями в руках, рыхлая администраторша за стойкой в национальном таджикском костюме сняла телефонную трубку и набрала номер…

Ветров задумчиво шел по пустынному тротуару, подняв воротник куртки и надвинув шляпу на лоб. Он остановился возле будки телефона-автомата, огляделся по сторонам, вошел внутрь, бросил монету и набрал номер. Сначала в трубке раздались низкие, «правительственные» гудки, потом ответил мужской голос:

– Приемная Долгова. Здравствуйте. Алло. Алло, говорите!

Ветров мучительно молчал, собираясь что-то сказать, но так и не решился – резким рывком повесил трубку на рычаг.

На площади у Театра оперы и балета имени Айни было многолюдно, играла музыка. Вдруг, нарушив правила дорожного движения, на площадь выскочили «жигули». Машина внезапно заложила крутой вираж, скрыв офицеров от толпы. Раздались едва слышные щелкающие звуки – это была длинная очередь из автомата с глушителем. Через мгновение машина сорвалась с места и исчезла на одной из прилегающих к площади улиц.

Офицеры остались лежать на асфальте в лужах крови среди стреляных гильз. Их портфели исчезли.

Среди многолюдья и гула поначалу никто даже не заметил произошедшего. Потом к мужчинам подошел старик, подслеповато щурясь, склонился над трупами и тут же отпрянул в сторону. Взвизгнула женщина с ребенком… Вскоре вокруг убитых собралась толпа.

В кабинете майора Латышева шел «разбор полетов» работы оперативной группы, призванной обеспечить прикрытие Саркисова. Докладывал старший лейтенант Поспелов. Именно ему пришлось возвращать сумку с пакетом незадачливому армянину.

– После передачи сумки Саркисову наблюдение было продолжено. Саркисов, в соответствии с инструкцией Мамедова, прошел в зал ожидания и остановился возле киоска «Союзпечати», где к нему должен был подойти объект. В назначенное время объект не появился. Саркисов ждал около киоска еще двадцать пять минут, после чего пошел звонить Мамедову в Душанбе, чтобы выяснить, почему не прибыл курьер, но Мамедова на месте не оказалось. Мы выяснили, что он вылетел в Москву в командировку на день раньше Саркисова, остановился в гостинице «Украина», но в номере не ночевал.

Сидящий во главе стола майор Латышев рисовал чертей. Это помогало ему сосредоточиться.

– Установили, где Мамедов ранее проживал в Москве? – спросил он у Поспелова.

– Устанавливаем, – кивнул старший лейтенант. – После неудачной попытки дозвониться в Душанбе Саркисов растерялся. Он не знал, что делать с пакетом, и позвонил вам.

– Да, верно, а я принял решение доставить пакет сюда и вскрыть его, – с этими словами Латышев выдвинул верхний ящик стола и, вынув из него разорванный бумажный пакет, продемонстрировал подчиненным пачку рублевых купюр. – Вот что в нем было – всего сто рублей. Стоило ли гнать курьера, который возит товар за границу на миллионы долларов, в Москву, чтобы он передал сто рублей какому-то неизвестному дяде? – Латышев обвел подчиненных взглядом. – Что думаете по этому поводу?

– Кукла, – сказал Поспелов. – Но зачем?

– Правильно, кукла. Хозяева Саркисова, заподозрив неладное, решили его проверить. Воровство сумки, которое мы поначалу приняли за случайное совпадение, было заранее ими спланировано. Саркисов не знал, что находится в пакете: бриллианты, валюта, наркотики или еще что, но он знал наверняка, что за утерю ценного груза его ждет суровое наказание, скорее всего смерть. Они хотели узнать, как он поведет себя в возникшей ситуации. Естественно, он очень испугался. Было бы логично, если бы Саркисов немедленно позвонил Мамедову и начал активные поиски сумки, но он позвонил не Мамедову, а мне, и тем самым совершил грубейшую ошибку. А мы ее усугубили, организовав погоню за сумкой и вернув ее Саркисову для передачи объекту. Теперь его хозяева знают наверняка, что Саркисов работает под нашим прикрытием… Девчонку удалось допросить?

– Нет. Врачи не разрешают, – у нее сильное сотрясение мозга, – ответил Поспелов.

– Печально. Впрочем, вероятней всего, она вообще мало что знает. Хотя бы свое имя она назвала?

– При ней найдены документы на имя Светланы Шеиной, место рождения – город Куляб. Отец у нее был военным, служил там. Полгода назад и он и жена погибли.

– Значит, опять Таджикистан. Похоже, она подруга того парня, который был за рулем. Видно, он попросил ее помочь разыграть армянина, она и согласилась. Что-нибудь еще по ней есть?

– Нет, – помотал головой Поспелов.

– М-да, немного.

– Надо было пакет сразу вскрыть, как только узнали от Саркисова номер ячейки. Тогда мы все сразу поняли бы про куклу и не допустили дальнейших ошибок, – высказался напарник Поспелова лейтенант Кислевский.

– Если бы да кабы. После драки поздно кулаками махать. Кроме того, где уверенность, что за ячейкой камеры хранения и за самим Саркисовым не было плотного наблюдения? Мы собирались отследить объект с пакетом до конечного пункта, чтобы выявить всю цепочку.

– А объекта вовсе и не было, – добавил Поспелов.

– Да. Саркисова надо немедленно прятать.

– Куда его прятать? – спросил Кислевский.

– Назад в СИЗО, куда еще? Он, в конце концов, преступник, – Латышев вздохнул. – Это провал… Давайте-ка, прежде чем докладывать начальству, проанализируем сложившуюся ситуацию. Поняв, что за курьером была установлена слежка, они теперь будут намного осторожнее. Все остальные каналы тоже проверят, поменяют схемы проводок… – Речь Латышева прервал телефонный звонок. Он снял трубку. – Да. Так точно. Что-о-о? – Лицо майора вытянулось. – Когда? Десять минут назад? Да-да, сейчас! – Он бросил трубку на рычаг, произнес, не глядя на своих подчиненных: – Наших ребят в Душанбе убили.

Латышев поднялся и вышел, хлопнув дверью. Офицеры застыли, потрясенные страшным известием.

По коридору торгового дома «Бахтар» шел Ветров с листом исписанной бумаги. Навстречу ему попалась молоденькая секретарша.

– Верочка, пару страничек, срочно! За мной не пропадет, – Ветров с улыбкой вручил секретарше бумагу.

– Только не изюм, у меня от него уже зубы ломит, – кокетливо произнесла секретарша.

– Рахат-лукум будет, настоящий! – пообещал Ветров.

– Ну, разве что настоящий, – секретарша ядовито улыбнулась в ответ и упорхнула по коридору в сторону буфета.

Ветров посмотрел ей вслед, покачал головой. Он знал, что за глаза, болтая по телефону с подругами, вертлявая Верочка называет всех работающих в «Бахтаре» афганцев чукчами или чучмеками. Если б она только знала, в каком совершенстве господин Али Абдо знает разговорный русский. Но она этого не знала.

– Извините, пожалуйста, – раздался за спиной Ветрова мужской голос с американским акцентом.

Он обернулся. Перед ним стоял подтянутый мужчина в добротном костюме с кейсом в руке. Привычным профессиональным взглядом Александр отметил, что кейс у американца со сложным цифровым замком.

– Добрый день.

– Здравствуйте, – кивнул Ветров.

– Где я могу видеть мистера Махмуда Хабиби?

– По коридору направо, вторая дверь.

– Спасибо, – американец направился в указанном направлении.

Ветров проводил его внимательным взглядом.

В своем кабинете Махмуд разговаривал с кем-то по телефону.

– Насчет утренника во Дворце пионеров – отличная идея! Полностью поддерживаю. Дети всегда лучше друг друга поймут, чем взрослые. Да-да, хорошо… С нашей стороны все будет. «Бахтар» угощение сделает: фрукты, восточные сладости. Народные танцы покажем. У нас свой ансамбль есть…

Дверь отворилась, и в кабинет вошел американец. Махмуд замер. Появление этого человека произвело на него такое впечатление, что он положил трубку на рычаг, даже не попрощавшись с собеседником.

Американец прошел через весь кабинет, без приглашения сел напротив Махмуда, положил свой кейс на стол.

– Салям алейкум, Махмуд, – произнес он, обнажив белые зубы в дежурной американской улыбке.

– Вот уж не ждал… Столько лет прошло, – пробормотал все еще не пришедший в себя Махмуд.

– Восемь, если быть точным, – сказал американец и кивнул на телефонный аппарат. – Я не помешал? Вы с кем-то разговаривали?

– Да нет, что вы! Это не к спеху. Чаю, кофе?

– Спасибо, нет. У меня к тебе дело, Махмуд.

– Хотите что-нибудь купить? У нас большой выбор афганских ковров, они пользуются спросом на международном рынке. Вам, как старому партнеру, могу устроить десятипроцентную скидку, – Махмуд был сама любезность.

– Я думаю, ты понял, о чем я.

Махмуд вздохнул:

– Теперь я так далек от всего этого, мистер Кейни. Я ведь вам и тогда, восемь лет назад говорил: меня интересует только торговля, ничего больше.

– Да, но торговал ты еще и весьма полезной для нас информацией. Помнится, двадцать третьего декабря в семьдесят девятом я передал тебе пятьдесят тысяч авансом за одну услугу, которую ты должен был нам оказать. А ты пропал. Как в воду канул, так, кажется, по-русски?

Махмуд отчаянно замотал головой и приложил палец к губам, затем собрал с диванов подушки, обложил ими телефон и только после этого ответил:

– А что я мог поделать, мистер Кейни? Вы же сами все знаете: началась война, пришли русские. Лавку разграбили, меня чуть не убили! Еле убежал.

Американец усмехнулся:

– Конечно, понимаю. К ним же, к русским. А теперь, я смотрю, у тебя с братьями шурави такая солидная фирма. Не то что твоя лавочка. И торговля идет полным ходом. Жалко, если вдруг «Бахтар» останется без хозяина, а?

Махмуд изменился в лице.

– Это шутка, – улыбнулся мистер Кейни. – Все, что мне от тебя нужно, это передать одну вещь одному человеку.

– Какую вещь? – хмуро спросил Махмуд.

Вместо ответа американец задал вопрос:

– Партия кож из Кабула пришла?

– Вчера.

– Они у тебя здесь?

– На складе, – кивнул Махмуд.

– Можно посмотреть? Без лишних свидетелей, разумеется.

Махмуд достал из кармана связку ключей, показал их мистеру Кейни:

– Они не будут лишними?

Махмуд и мистер Кейни шли по тускло освещенному коридору. Махмуд остановился возле одной из дверей с надписью «СКЛАД ПРОМЫШЛЕННЫХ ТОВАРОВ № 2», открыл ее ключом. Они вошли в помещение, где громоздились какие-то ящики, рулоны ковров, корзины, коробки. Американец прямиком направился к тугим брезентовым мешкам в углу, пошел вдоль них, вглядываясь в нанесенные на брезент буквы и цифры. Махмуд покорно следовал за ним. Мистер Кейни остановился и тронул носком ботинка один из мешков:

– Этот. Распакуй, пожалуйста.

Не задавая лишних вопросов, Махмуд сорвал пломбу с веревки, размотал ее, сдвинул брезент – в свете тусклых ламп матово засветился открывшийся рулон кож.

– Поищи там, кажется, в середине.

Махмуд порылся в кожах и извлек из них бумажные листки, тоже свернутые в рулон. Вопросительно посмотрел на американца. Мистер Кейни открыл свой кейс.

– А теперь расправь и положи сюда.

Махмуд послушно выполнил приказ. Американец защелкнул замки кейса, платком протер ручку и замки и с улыбкой вручил Махмуду.

– Теперь нам нужно вернуться в кабинет для дальнейшего делового разговора.

Спустя несколько минут Махмуд и мистер Кейни снова сидели в кабинете, кейс лежал на столе между ними. Вид у Махмуда был подавленный.

– Чтобы ты знал: это обычные торговые договора. Человек, который возьмет кейс, – вне всяких подозрений, слежки за ним нет. Никакого риска, и снова хорошие деньги. Те пятьдесят ты наверняка уже истратил. Так?

Махмуд кивнул. Американец полез в карман пиджака, достал пачку долларов, положил ее сверху на кейс и подтолкнул его к Махмуду.

Махмуд пересчитал деньги, сунул их во внутренний карман пиджака. Американец улыбался, наблюдая за этой процедурой.

– Я знал, что вы когда-нибудь придете, – сказал Махмуд. – И все равно надеялся, что этого не случится. Но чудес не бывает.

– Больше поручений не будет. Можешь спокойно развивать советско-афганские торговые отношения.

Махмуд вздохнул:

– Хотелось бы верить… Как я должен это сделать, мистер Кейни?

Ветров стоял у окна своего кабинета, размешивая заварку в чайнике. Отсюда ему было прекрасно видно, как с крыльца здания уже без кейса спускается американец и садится в «жигули» седьмой модели.

Машина отъехала от тротуара. Ветров всмотрелся в желтый номер, обычный для иностранных фирмачей тех времен.