Текст книги "Новые чудеса преподобного Сергия"

Отец Михей и дарования преподобного Сергия

Одним из учеников преподобного Сергия практически нашего времени был известный звонарь Лавры игумен Михей (Тимофеев). В обители он появился в 1951 году. Игумен принадлежит к первому поколению лаврских монахов после возобновления монастыря.

Сам жизненный путь игумена Михея достоин описания. Происходил он из простой деревенской семьи (село Чернявка Белгородской области). Отец его, Михаил, был настоящий богатырь, не находилось в деревне равного ему по силе, в связи с чем дали ему прозвище, правда несколько дерзкое, – Мишка-бог. Таким же вроде бы должен был стать и родившийся в 1932 году сын Иван. Но Господь не дал маленькому Ване пойти по пути мирского преуспеяния. С самого рождения Ване были попущены сильные скорби – он родился инвалидом с какой-то очень серьез ной болезнью мозжечка. В любой момент мог настать кризис, и мальчик бы умер. В начале Второй мировой войны у него обнаружили опухоль головного мозга, а потом добавился диабет. С детства он уже готовился к монашеству, а кризис болезни Господь отложил до почтенного возраста. В восемь лет он перестал расти, и только когда поселился в Лавре, на двадцатом году жизни, чудесным образом достиг среднего роста взрослого человека.

Иван Тимофеев сподобился великого счастья – стать келейником знаменитого лаврского старца архимандрита Тихона (Агрикова). Жил он в келии отца Тихона. Как-то Иван задумался о своем дальнейшем пути и возможности стать монахом в Лавре. После этого он приклонил голову и впал в тонкий сон. Видит во сне, как идет к Троицкому собору, хочет пройти в храм к мощам преподобного Сергия, но все пространство перед храмом занято множеством каких-то темных силуэтов, через которые почти невозможно протиснуться. С неимоверными усилиями Ивану удалось пройти в храм, там уже находилась братия монастыря. Он увидел, что рака с мощами Преподобного почему-то располагается не на обычном месте, а по центру, перед амвоном. Вокруг раки собрана монастырская братия, монахи держат в руках черпаки, а в самой раке – сияющее, необыкновенно благовонное миро, которое монахи зачерпывают. Среди присутствующих Иван увидел протодиакона Феодора, отличавшегося удивительным голосом. Вот отец Феодор зачерпнул, а по его кружке стекает маленькая капелька мира. Иван подумал: «Дай-ка я воспользуюсь хотя бы этой капелькой», протянул руки, принял капельку и стал смотреть на нее: капелька расширилась и начала благоухать, – какая же радость и духовное веселье озарили всю его душу. Держа в руках благоухающее миро, он направился к выходу, и все темные силуэты снаружи тут же расступились.

Проснувшись, Иван пересказал сон отцу Тихону, а тот: «Смотри, Ваня, ты про этот сон никому не говори» и пояснил, что монахи, зачерпывающие миро, принимали от преподобного Сергия подходящие для каждого дарования. «И тебе, – объяснил отец Тихон, – Господь даст какой-то дар, которым ты послужишь преподобному Сергию».

Иван принял постриг с именем Михея и стал уникальным для своего времени звонарем. Вообще, это было удивительное дело: болезнь отца Михея вызывала нарушение координации движения, насколько же координация важна для звонаря, ясно каждому. Тем не менее с 1962 года отец Михей самостоятельно звонил в колокола и стал возродителем традиции лаврского звона, переняв эту традицию от знавших дореволюционный звон. На протяжении многих лет он был главным звонарем Лавры. Как говорят специалисты, отец Михей обладал уникальным музыкальным слухом и безупречным чувством ритма. Он создал собственную мелодию звона, в настоящее время известную как звон Свято-Троицкой Сергиевой Лавры.

В течение многих лет отец Михей был еще и цветоводом, обустраивал лаврские клумбы, его постоянно видели с ящиками рассады, с мотком поливочного шланга на плече. По утрам это было обычное дело – отец Михей прокладывал шланги для полива. Паломники и прихожане удивлялись обилию роскошных цветов – лаврские георгины вырастали под два метра, так что за ними не был виден вход на братскую территорию.

Однажды отец Михей получил сильную травму: поливая цветы в патриарших покоях, поскользнулся и упал со стола. Помимо сильного ушиба головы он получил перелом кости бедра, после чего всю жизнь ходил, опираясь на одну, а затем и на две палочки. Свои недуги отец Михей нес как Божий крест, будучи готовым умереть и предстать пред Престолом Господа в любую минуту. В пятидесятилетнем возрасте он перенес трепанацию черепа, во время этой операции врачи с удивлением обнаружили вместо мозжечка высохшую кальциевую капсулу и недоумевали, как отец Михей вообще живет и что-то делает.

Свое видение игумен Михей пересказал незадолго до смерти иеромонаху Антонию и монаху Парфению, тот уже после смерти отца Михея передал эту историю недостойному автору этих строк.

Игумен Михей отошел ко Господу 22 марта 2009 года и похоронен на Деулинском кладбище, где покоится вся братия монастыря. Его имя отлито в бронзе на новом Царь-колоколе, как знак его высочайшего вклада в возрождение колокольного звона в России.

Хочется еще добавить, что мама отца Михея была глубоко верующей женщиной, она переехала за сыном в Сергиев Посад, отец Тихон (Агриков) постриг ее в монашество с именем Параскева. Такова черта жизни учеников преподобного Сергия. Как сам святой Сергий был глубоко послушен родителям и заботился о них, так и многие монахи Лавры пристраивали рядом со святой обителью своих родителей, опекая их духовно.

«Не уходи»

Среди лаврских старцев послевоенного времени был схиигумен Селафиил (1898–1992). Близким людям он рассказывал о себе и о ключевом в его жизни случае, связанном с преподобным Сергием. Происходил отец Селафиил из благочестивой семьи и через всю жизнь сам пронес искреннее благочестие. В миру его звали Даниил Никитич Мигачев, родился он в крестьянской семье в Смоленской области. В семнадцать лет в первый раз увиделся со своей будущей супругой Феодорой, и они сразу же договорились о свадьбе. В семейной жизни горя не знали, сами постоянно трудились, у них родилось десять детей, а потом за исповедание веры будущий схиигумен Селафиил оказался в лагерях и делил свою часть хлеба с голодными. Многие в северных лагерях погибали, но его жизнь Господь сохранил. Во время Великой Отечественной войны с Даниилом произошел такой случай: один немец приставил к нему автомат, хотел застрелить, но он взмолился Богу. Немец удивился, думал, что он коммунист, а он, оказывается, верит в Бога и молится, и не стал его убивать.

После войны его супруга Феодора умерла, и он пришел в Лавру. Причем сам отец Селафиил говорил, что так сильно любил свою матушку, что если бы она не умерла, то в монастырь бы не ушел. Пути Господни неисповедимы. Собственно, Феодоре было откровение от иконы Божией Матери, что ее болезнь к скорой кончине. И матушка сама завещала супругу идти в монастырь.

Даниил Мигачев пришел в обитель преподобного Сергия в 1960-е годы и принял монашество с именем Зосима. В Лавре в то время был один человек, который неоднократно избивал таких старцев, как архимандрит Тихон (Агриков), архимандрит Наум, и других. Отец Селафиил рассказывал: «Заведет в подвал и бьет, а в нем 145 килограммов. Во мне 95, однако я обладал такой крепостью, что убил бы его одним ударом, но ведь нельзя же, Евангелие запрещает. Вот он меня в очередной раз побил, я собрался уходить из монастыря на приход, все-таки прихожане меня уважали. Я уже взялся решительно за ручку двери, и вдруг сверху на мою руку легла другая рука и раздался голос: “Не уходи, потерпи еще немного. Если претерпишь до конца, то станешь настоящим монахом”». Отец Селафиил душой почувствовал, что это преподобный Сергий запретил ему уходить из его святой обители. Он ощутил в душе утешение и остался. В 1984 году он сильно заболел и принял схиму с именем в честь архангела Селафиила. А человек, избивавший монахов, потом ушел в другое место.

Прожил схиигумен Селафиил девяносто шесть лет и похоронен в Деулино.

«Нет ли у тебя немного соли?»

Известный насельник Лавры, совершающий чин отчитки, отец Герман рассказывал о себе. Он заканчивал Московскую Духовную Академию, но уже нес послушания в Лавре, звали его Александр Чесноков. Архиерей, который направил его учиться, сказал: «Приезжай ко мне, я тебя посылал», а старцы лаврские говорят: «Оставайся здесь, благодать получишь». Он не мог долго решить, что ему делать. Наконец наместник Лавры отец Иероним поставил условие: «Давай уже решайся, после обеда скажешь ответ».

Сидит Александр в келии, не знает как быть, уже до обеда пять минут осталось, сидит весь расстроенный. И пришла ему вдруг такая мысль: если мне здесь остаться, пусть у меня кто-нибудь что-то попросит. И сразу же по коридору шаги, в дверь келии тук-тук-тук: «Молитвами святых отец наших…» Открывает, а там иеромонах: «Саша, нет ли у тебя немного соли?» Он его с радостью обнял и протянул просимое: «На тебе соли!» Быстро оделся, побежал на обед и после сказал наместнику, что остается. Наместник тут же отдал распоряжение: «У нас будет постриг Александра Чеснокова».

Это было Успенским постом. Три ночи новопостриженный монах Герман отстоял, выходит, солнце светит, и вдруг видит, что идет тот самый иеромонах. Он к нему подходит и говорит: «Отче, благословите, вы знаете, какую вы большую роль сыграли в моей жизни, когда у меня соли попросили?» А тот ему с недоумением отвечает: «Какая соль? У меня своя есть, ничего я у тебя не просил».

Старцы Лавры пояснили отцу Герману, что это сам преподобный Сергий, приняв образ иеромонаха, явился ему, чтобы оставить в своей обители. Келия отца Германа была в Предтеченском корпусе, самая крайняя справа.

Не пропускать братский молебен

Важнейшая часть монашеской жизни в Лавре – братский молебен преподобному Сергию, совершающийся рано утром до всех остальных служб. Долгое время никто не требовал обязательного присутствия на молебне, а только на богослужении.

Но братия все равно регулярно приходит. Потому что посещение братского молебна – это проявление любви брата к обители преподобного Сергия и к самому святому авве.

Архимандрит Виталий († 2014) был помощником эконома шестнадцать лет. Он ходил на все молебны Преподобному. Но учитывая нагрузку по послушаниям, отец Виталий попросил у старца архимандрита Кирилла (Павлова) послабления.

Отец Кирилл благословил его ходить только по понедельникам, средам и пятницам.

В первое же утро, когда батюшка по благословению своего духовника решил не пойти на братский молебен, ему явился Преподобный и строго укорил. Это произвело на отца Виталия такое впечатление, что он стремительно поднялся и поспешил в Троицкий собор.

С тех пор он ни разу на протяжении десятилетий не пропустил ни одного братского молебна. Даже когда случился инсульт, отец Виталий, частично парализованный, все равно ковылял в пять с небольшим утра в Троицкий собор.

Архимандрит Виталий был великим подвижником, каких сейчас трудно сыскать. Он отличался кротостью и смирением, боялся даже малейшей просьбой досадить ближним. Как вспоминают духовные чада, отец Виталий имел такую же сильную любовь к Богу и людям, как и духовник обители архимандрит Кирилл.

Про него говорили: «Где отец Виталий, там Пасха». Его звали «благодатным батюшкой». Он многого не рассказывал о себе, но близкие чада знают, что преподобный Сергий являлся ему восемь раз.

Отец Виталий имел дар молитвы, и некоторых чад своей молитвой он поднял со смертного одра.

Еще об отце Виталии известно, что на протяжении многих лет он ежедневно произносил проповедь.

Кроме того, по своей искренней любви к братии, он по личной инициативе постоянно ездил в Малинники за святой водой, которую привозил в больших емкостях, и эта вода находилась в братском Варваринском корпусе для каждого желающего. Дело отца Виталия продолжили младшие братия.

Источник в Малинниках, известный еще как водопад Гремячий, бьет прямо из горы. Это тот самый чудесный источник, который забил в утешение преподобному Сергию, когда он покинул свою обитель из-за претензий старшего брата Стефана на игуменство в Троицком монастыре и остановился отдохнуть на пути в Киржач.

«Вот идет ученик преподобного Сергия»

Как Господь призывает в ряды учеников преподобного Сергия, автору хотелось бы рассказать на примере своего духовника архимандрита Илии (Рейзмира; 1944 г. р.).

Отец Илия происходит из простой украинской семьи, где от предыдущих поколений по преемству сохранялась искренняя православная вера.

Мама его знала наизусть акафист Покрова Божией Матери и часто по памяти молилась, в голодный 1947 год постоянно читала акафист и плакала. Отец прошел Вторую мировую войну, умер от сердечного приступа в возрасте тридцати пяти лет, когда мама носила седьмого ребенка. Примечательно, что родители ради венчания прошли пешком 65 километров, потому что в Винницкой области, где они жили, оставался действующим всего один храм, так же пешком вернулись обратно, а через неделю узнали, что и этот, последний, храм закрылся.

В детстве Николаю (так звали отца Илию до монашества) очень плохо давалась учеба. Когда подошло время идти в первый класс, маленький Коля заболел корью, сорок дней находился в больнице, а потом мама повела его в школу, где их сурово встретила учительница. «Читай», – сказала она. Ребенок, конечно, ничего прочитать не смог. «Забирайте, он не сможет догнать своих сверстников», – был вынесен приговор.

Пришлось в школу пойти через год, в восьмилетнем возрасте, и, увы, учеба опять не давалась. Мама, видя, что сын переживает, сказала ему в простоте: «Коля! Ты помолись усердно, поучи уроки, а книжки положи под подушку и ложись спать». Он так и сделал, а утром, когда проснулся, почувствовал, что у него ум как будто включился, голова стала свободная, ясная, и с того времени он стал отлично учиться. Ум его так же чудесно открылся, как и у преподобного Сергия, потому что в простоте поверил маме. По вере вашей да будет вам (Мф. 9: 29), – говорит Господь Иисус Христос. Николай впоследствии везде был отличником: в школе, техникуме, семинарии и Академии.

Среди его детских воспоминаний есть такое: как-то мама принесла потрепанные листочки – жития святых; стал читать, и душа расположилась к монашеству, к подвигам духовной жизни. Потом, правда, про это забыл, и вернулся к желанию посвятить всего себя Богу в более зрелом возрасте. Впрочем, уже в школьные годы Николая притесняли за веру, приступали с расспросами: «Что тебе нравится в этой Церкви? Поп, дьяк, певчий?» А он отвечал: «И поп, и дьяк, и певчий – все нравится».

Выучился на агронома, начал работать. Как-то поехал на повышение квалификации в Днепропетровск и там услышал от одного верующего человека: «В Почаеве поют красиво, а в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре – как на небесах». И Николай сразу направился в Лавру послушать монастырское пение. Там ему было пророчески указано на дальнейшее служение.

Остановился он у одной бабушки. Она, поглядев на него какое-то время, сказала: «Из вас выйдет хороший поп». А Николай еще и не собирался в семинарию. Он спросил ее: «Откуда вы знаете?» – «А потому что вы хорошо молитесь».

В Лавре Николай зашел в маленькую церковь, называемую в народе Михеевской, построенную в честь явления преподобному Сергию Божией Матери. Там в это время с народом был маленький ростом старец схиархимандрит Михей, готовился совершать молебен. И вдруг он сказал:

«Расступитесь, вот идет ученик преподобного Сергия».

Николая пропустили вперед. Он еще не решил до конца, кем будет, а ему уже открывалось его призвание стать монахом в обители преподобного Сергия. Так Господь призывал его к служению Церкви в Своей святой Лавре.

Был еще третий случай. Николая подвели к старцу, отцу Феодориту, который сразу обратил на него внимание и сказал: «Зайди ко мне после обеда». Как только трапеза закончилась, отец Феодорит повел его на третий этаж в келию отца Матфея и тоже пророчески предрек: «Отец Матфей, это наш будущий брат, возьми его к себе на клирос. Помоги ему подготовиться к семинарии». В советские годы, когда за веру православные христиане подвергались жестоким притеснениям, Господь утешал и укреплял их явлением благодатных дарований, в частности прозорливости.

Прошло время, Николай подал документы для поступления в семинарию, и начались обыкновенные для советского времени гонения – по месту жительства его уже искали сотрудники КГБ, он вынужден был тотчас покинуть родной дом и ехать в Москву не прямым рейсом, а на перекладных.

Еще учась в семинарии, в 1969 году он принял монашеский постриг и с тех пор всей душой служит Святой Троице как один из учеников преподобного Сергия.

Хочется отметить, что люди, пришедшие в Лавру после войны, в советское время, – это исповедники. Потому что пойти в монахи в то время значило действительно всей душой исповедать Христа. Они дисциплинированы и всецело преданы Церкви. У этих монахов нет ни автомобилей, ни дач, ни квартир и вообще никаких личных стяжаний, именно они являют подлинное продолжение традиций, заложенных преподобным Сергием Радонежским.

«Ты не оставлена»

Отец Илия рассказал имевший к нему непосредственное отношение реальный случай, который может напомнить повествование из житий древних святых. В 1975 году девушка из города Струнина Владимирской области Лидия Муравьева находилась при смерти от рака левой груди.

Болезнь появилась следующим образом. Лидия, которой было двадцать с небольшим, работала в детском диспансере, располагавшемся возле вокзала Сергиева Посада (в советские годы город назывался Загорском). В один день, когда Лидия трудилась до позднего вечера, на пути ее обычного маршрута вырыли котлован – проводили отопление. Ничего об этом не знавшая девушка в темноте не заметила яму и упала. Получила сильный ушиб груди, но по молодости не придала этому большого значения. К врачам не обращалась, думая, что, может быть, само пройдет. А на месте ушиба постепенно образовалось уплотнение, опухоль и затем началась раковая болезнь.

Дошло до того, что в Москве ей сделали очень сложную операцию, порезали левую грудь. Улучшений не наблюдалось, более того, болезнь перешла на правую грудь. Лидия была верующей, однако пришла в отчаяние. Находясь в палате одна, она взмолилась Господу и заплакала: «Господи, я же верующая, почему я так страдаю?» В этот момент ей явилась Божия Матерь, как изображается на Казанской иконе, и сказала: «Почему ты, Лидия, отчаиваешься? Ты не оставлена». Видение закончилось.

Врачи выписали девушку домой как безнадежную.

Ее мама постоянно ходила в Лавру. Отец Илия, хорошо знавший эту семью, при встрече спросил: «Как там ваша Лидия?» Женщина заплакала: «Уже в очень тяжелом состоянии, но еще тихонько ходит». Отец Илия дал совет срочно соборовать Лидию. Тут надо бы пояснить, что в советские годы власти строго ограничивали богослужебную жизнь Церкви, совершать Елеосвящение в Лавре запрещалось. Соборование решили на свой страх и риск провести тайно в храме в честь явления Божией Матери преподобному Сергию с началом братского молебна. Елеосвящение началось утром, без двадцати шесть. Кроме самой Лидии присутствовали ее мама и сестра. Как вспоминает отец Илия, совершение Таинства сопровождалось слезной молитвой и глубокой верой в помощь Божию.

После Соборования батюшка советовал Лидии три раза подряд причаститься. Она так и сделала – через день, через два, как смогла. В эти дни отец Илия видел маму Лидии и спрашивал ее после первого и второго Причащения: «Как там Лидия?» Мама отвечала: «Так. Ничего». А после третьего Причащения дочери мама сама прибежала к батюшке и сказала: «Лидия исцелилась!» Лидия действительно совершенно исцелилась. Рана закрылась, осталось только белое пятно на левой груди, знак прежней раковой болезни. Затем она поехала в ту же больницу показаться, и когда лечащие врачи, профессора увидели ее здоровой, то очень удивились и даже заплакали – они думали, что ее уже нет в живых. А вскоре она вышла замуж за семинариста. У нее родилось трое детей. В настоящее время старший сын – священник, служит на приходе и имеет своих детей. Такую милость оказал Господь людям, жившим у Троицкой Лавры и принявшим в обители Таинство Елеосвящения.

Милость к бывшей безбожнице

Отец Илия также рассказывал про знаменательный случай, произошедший в советское время. В годы хрущевских гонений с целью снижения в народе религиозности часто отдавались приказы снимать с храмов кресты. Неоднократно такие попытки заканчивались явным Божиим наказанием. Так, один сел за руль трактора, трос которого тянулся к куполу храма, включил первую скорость, медленно поехал, но железный трос лопнул, отскочил от купола и смертельно поразил водителя в голову. Другой полез демонтировать крест, а его маленькая дочь в это время играла в своем дворе рядом с керосиновым примусом, ее платье загорелось, и она погибла, пока отец снимал крест. Зачастую простые рабочие отказывались выполнять приказ о снятии крестов с храмов. Но что оставалось делать руководителям? И вот одна женщина, занимавшая в своей местности высокий пост, вынуждена была лично заняться снятием креста, после чего стала глухонемой. Раскаянию и слезам не было предела, казалось, что наказание за безбожный поступок останется на всю жизнь. Наконец она узнала, что в Загорске от мощей преподобного Сергия часто происходят исцеления. Женщина сумела с помощью близких организовать поездку в Лавру. Оказавшись в Троицкой обители, приложилась к святым мощам преподобного Сергия, и после этого стала слышать и говорить.