Текст книги "Личный выбор"
Автор книги: Валерий Горшков
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Генерал Абдурахман зашел попрощаться с пленным солдатом
Дверь сарая распахнулась, и в дверном проеме показалась ухмыляющаяся рожа бородатого боевика без определенного возраста. Из-за обильных черных курчавых зарослей на лице, типового натовского обмундирования и холодного ненавидящего взгляда большая часть чеченов смахивала друг на друга, как однояйцевые близнецы.
– Для тебя, гяур, у меня подарочэк. Держи!
«Натовец» резко махнул спрятанной за дверью рукой, и к ногам Сергея по выстланному гниющей соломой земляному полу покатилось нечто круглое, ужасное, сюрреалистичное.
Ударившись в вымазанный грязью спецназовский ботинок, отрезанная голова майора Косырева с широко открытым ртом и вылезающими из орбит стеклянными глазами остановилась точно лицом вверх. Северов видел даже завалившийся в горло штабиста бледно-синий язык.
– Это чтобы не скучал по товарищу командыру!
Бородатый рассмеялся и сильно захлопнул крепкую сколоченную дверь. Глухо лязгнул засов, и шаги начали отдаляться.
Без малейшей брезгливости – навидался всякого – Иван подхватил оказавшуюся необычно тяжелой голову штабиста за волосы, благо прическа майора не была столь теоретической, как у него самого, сунул страшные останки офицера под кучу соломы в углу, обтер о лохмотья куртки липкие от крови руки, прилег и закрыл глаза.
…Северов проснулся резко, мгновенно, привычно вскочив на ноги и пошарив рукой в поисках автомата, едва поблизости от сарая раздались первые выстрелы и последующие вслед за ними отчаянные вопли боевиков.
Избитое и раненое тело тут же словно прошило десятком пуль.
Охнув от боли в сломанных ребрах и раненой ноге, он был вынужден повалиться обратно на солому, но сразу же подобрался, сел, оперевшись на спину, и, задыхаясь от гулко стучащего в груди сердца, напряженно прислушивался к звукам начавшегося поблизости боя. В том, что это был именно бой, а не упражнения по стрельбе или охота за пробежавшим мимо горным козлом, Иван уже не сомневался.
Неужели…
Кажется, этих уродов красиво окружили, шмаляют сразу с трех сторон. А с четвертой – отвесная скала!
Он возбужденно, наотмашь стукнул по холодной каменной стене за спиной.
«Но что-то слишком быстро для наших, – лихорадочно перебирал варианты Северов. – Пока хватятся в Ханкале, пока поймут, что бэтээру и „уазику“ хана, пока прибудут на место… Нет, это кто-то из соседей!»
Стену над его головой прошила ворвавшаяся в щель под крышей автоматная очередь. Где-то совсем рядом истошно взвыл раненый горец.
«С ближней сопки бьют, – констатировал Иван. – Обидно, если прикончат свои же».
Из тайника в высоком голенище он вытащил свое последнее оружие – маленькую блестящую «звездочку».
Удачно метнув такую кроху в глаз, висок или некоторые другие открытые части тела противника с расстояния в пять-семь шагов, можно было не сомневаться, что дуэль выиграна вчистую. Любое прочее попадание давало как минимум спасительную фору в несколько секунд…
Входная дверь сарая чуть не вылетела с корнем, когда в нее под градом пуль наступающих с грохотом и криками проклятий вкатился раненный в руку боевик.
Это был не кто иной, как сам «генерал» Абдурахман со своими красивыми, шитыми золотой канителью погонами на офицерской натовской куртке.
Вполне профессионально откатившись за стену и уйдя с линии огня, он вставил в «глок» новую обойму с патронами, скользнул перекошенным от боевого азарта и обреченности взглядом по пленнику и направил на него ствол автоматического пистолета.
– Аллах ак х-х-х!.. – яростно выкрикнул он, прежде чем нажать на курок, но, так и не успев закончить хорошо известную и набившую оскомину отнюдь не только бойцам федеральных сил фразу, захрипел, выронил оружие и, схватившись обеими руками за фонтаном кровоточащее горло, из раздробленного кадыка которого торчал блестящий острый край «звездочки», тяжело рухнул ничком на солому.
Иван метнулся к дрыгающемуся в судорогах полевому командиру национальной гвардии Ичкерии и быстро выхватил из конвульсивно сжавшейся руки компактное австрийское оружие.
– Теперь милости просим, – пробормотал он под нос, отползая назад в угол.
Но стрельба стала быстро стихать, и вскоре вокруг повисла напряженная тишина.
«Кажется, всем чичам пришел амбец. Значит, сейчас спасители заявятся. – Северов испытывал не только радость, но и беспокойство. – Надо предупредить их как-то…»
Приблизившись к зияющему дверному проему и отпихнув ногой мертвеца, он вжался спиной в каменную стену и громко крикнул:
– Эй, братишки, кто вы? Не бейте по сараю, тут свои!
– Здесь спецназ ВДВ! Сколько вас? – донеслось в ответ парой секунд позже.
– Я – один! Сержант внутренних войск Северов! Нашу колонну сегодня утром у Лайхан-Юрта расстреляли! Здесь, под ногами, труп Абдурахмана и голова нашего майора Косырева! Больше никого!
– Грабки – в гору и на выход! – раздалась команда.
…Даже столь стремительное освобождение из чеченского плена не принесло Ивану ожидаемого облегчения.
Дурацкое обвинение, предъявленное комбатом Бульдогом, увольнение из внутренних войск и фактический арест снова начали бередить его душу, заглушая даже физическую боль от ран и побоев.
Неужели события последних дней имеют какое-то отношение к его отцу?
После «гибели» майора Северова, вскоре по окончании пластической операции, Иван несколько раз виделся с ним и изредка – риск был достаточно велик – звонил ему по мобильному телефону.
Но уже много месяцев, после того как он оказался в Чечне, Северов-младший не имел возможности связаться с отцом и не располагал о нем никакими сведениями…
Часть четвертая
Черный наркобарон
Доктор Жора приходит по вызову
На подъезде к Московскому вокзалу со стороны Лиговского проспекта образовалась огромная пробка. Виной тому послужило обычное ДТП – таксист-лихач, пытаясь на моргающий желтый проскочить перекресток, сбил ковыляющую через проезжую часть со скоростью хромой черепахи толстую старуху с нагруженной полосатыми челночными баулами двухколесной тележкой. Не так, чтобы сильно и с последствиями для здоровья потерпевшей – едва задетая бампером желтой «Волги» бабка споткнулась и расквасила себе об асфальт нос, – но на истошный визг слетелась такая куча зевак, что движение транспорта было парализовано.
Гаишников пока не наблюдалось, а гудящая возмущенная толпа, плотно окружив от греха подальше забившегося в салон машины взъерошенного и перепуганного таксиста, взяла место происшествия в плотное живое кольцо и, судя по громким возгласам некоторых размахивающих кулаками активистов, явно намеревалась устроить народный самосуд над злодеем еще до приезда взяточников в серых фуражках.
Дело крепко пахло керосином…
– Козлы вонючие! Зрелищ им мало! Быдло! – пробормотал развалившийся рядом с водителем новенькой мерседесовской «Скорой помощи» высокий русоволосый врач лет тридцати, нервно вскинув руку и посмотрев на часы. – Саня, давай врубай сирену и объезжай по тротуару! И так уже опаздываем…
– Бу… еде… – оскалился шофер «неотложки» и щелкнул тумблером на панели.
Через миг окрестности пронзил истошный вой взревевшей сирены.
Запрыгнув на тротуар правыми колесами и спугнув бросившихся врассыпную испуганных пешеходов, «Скорая», слегка накренившись, помчалась вперед.
Она обогнула мешающую проезду «Газель», а затем и призывно махающую руками возбужденную толпу, сгрудившуюся вокруг такси и причитающей, демонстративно сидящей на сыром асфальте старухи с распухшим носом.
Теперь толпа недоуменно смотрела «Скорой» вслед.
– Слышь, Жора, трудящиеся думали, что мы начнем делать этой старой карге искусственное дыхание! Рот в рот! – хохотнул водила и, проскочив площадь, пролетел мимо концертного зала «Октябрьский», свернул на соседнюю улицу и вскоре притормозил неподалеку от невзрачного на вид дома, в полуподвале которого располагался один из самых шикарных и посещаемых ночных клубов для «голубых» – «Адам и Адам».
Впрочем, это было известно только своим – рядом с входом в заведение не было ровным счетом никакой вывески и тем более навязчивой неоновой рекламы.
– Жди здесь, я буду через полчаса, – бросил врач, стягивая надетый поверх одежды медицинский белый халат и выскакивая из машины. – Если будут вызовы, переадресуй бригаде Шута. Понял?
– Ладно… – лениво отозвался скуластый шофер. Подавив зевок и потянувшись, он откинулся на высокую мягкую спинку. Веки его смежились. – Посплю пока. Почитай, сутки уже за «баранкой»…
Врач подошел к навесному ажурному козырьку, спустился на две ступеньки к тонированной двери из оправленного в крашеный металл пуленепробиваемого стекла и, недвусмысленно уставившись в нависшую над ней видеокамеру, нажал на расположенную рядом кнопку звонка.
Закоренелый бабник Жора всякий раз при посещении этого дорогого борделя для извращенцев испытывал неприятный осадок в душе. Но такие визиты были неотъемлемой частью его прибыльного теневого бизнеса, так что приходилось мириться.
Вскоре дверь бесшумно распахнулась, и появившийся в проеме широкоплечий бритый охранник в неизменной белой рубашке и темных очках, отступив в сторону, молча пропустил ожидаемого боссом гостя.
– У себя? – погружаясь в полумрак просторного холла с журчащим в углу фонтаном в виде скульптуры Нарцисса, на всякий случай поинтересовался Жора.
Вместо ответа громила лишь едва заметно опустил раздвоенный подбородок и указал рукой на закрытую раздвижной бамбуковой шторой высокую полукруглую арку, ведущую в уютный зал.
Здесь тихо играла спокойная, ненавязчивая мелодия и медленно плавали по стенам и столикам разноцветные блики, производимые расположенной под потолком у сцены цветомузыкой.
Заполненный ночами почти до отказа элитный клуб сейчас был практически пуст, лишь у зеркальной стойки сидели на высоких барных стульях двое приторно-манерных и вызывающе втиснутых в узкие кожаные штаны юнцов лет двадцати с небольшим. Они о чем-то тихо переговаривались с улыбающимся слащавым барменом, куря коричневые дамские сигареты и томно потягивая янтарное пиво из высоких бокалов.
Услышав за спиной шелест раздвигаемых бамбуковых висюлек и приглушенные мягким ковром шаги, «бачо», страдающие от отсутствия богатых клиентов, как по команде обернулись и с любопытством проводили профессионально оценивающим взглядом идущего в сопровождении охранника молодого светловолосого мужчину очень привлекательной наружности в джинсах и модном пиджаке цвета «соль с перцем».
– Какой симпатичный! – с придыханием, явно рассчитывая, что его услышат, произнес один из педиков, скользнув по упругому заду незнакомца опытным взглядом. – И где только такие по вечерам гуляют? Ты не знаешь, Стасик?
– Такие красавчики пешком не ходят, они на дорогих машинах ездят, – серьезно заметил второй гей, медленно выпуская вверх струйку легкого ментолового дыма. – Вот почему на улице ты встречаешь только дышащих перегаром небритых мужланов и шатающихся от голода бледных интеллигентов-очкариков. А это, Виталик, эксклюзив!
– Знаешь, я бы не отказался выпить с этим милым варваром по бокалу шампанского где-нибудь в более уединенной обстановке! – вслед прошедшему мимо хмурому Жоре кокетливо заметил первый и отпустил призывный грудной вздох.
Не в силах удержаться от реакции на столь откровенный комментарий в свой адрес, док обернулся и, поймав блестящий взгляд в упор смотрящего на него проститута, сухо процедил:
– Когда мне захочется твоей задницы, пташка, тебя и так ко мне приведут в любое время дня и ночи.
Георгий пересек зал, толкнул коричневую лакированную дверь и оказался в ярко освещенном, украшенном раскидистыми пальмами и настенной графикой, просторном коридоре, в который выходили еще три двери.
Он остановился перед той, что была прямо по курсу, и, оглянувшись на маячившего за спиной, словно скала, здоровенного охранника, тихо постучал, одновременно повернув сверкающую ручку.
Хозяин «двух Адамов», одетый в черный костюм с широко расстегнутой на груди красной рубашкой, из-под которой торчал край массивной золотой цепочки «бисмарк», сидел за столом из карельской березы у дальней стены комнаты, прямо под огромной картиной, более чем откровенно изображающей запретную мужскую любовь между двумя юношами, в одном из которых без труда угадывался азиат, а в другом – сын далекой от слякотного холодного Питера Африки.
В руках владелец заведения держал огромного и пушистого голубого кота с персиковыми глазами и приплюснутой мордой, а рядом, у стола, лежал огромных размеров тигровый дог, который при виде вошедшего незнакомца сторожко поднял голову с мягкого ковра и злобно-предостерегающе зарычал.
– Тихо, Рэджи, это свои, – с едва различимым акцентом ласково произнес негр и махнул рукой, унизанной сразу несколькими золотыми перстнями, приглашая гостя подойти ближе. – А ты подожди в зале, – обратился он к охраннику. – Когда понадобишься, я тебя позову.
Дверь за спиной врача закрылась. Жора, испытывая неприятный холодок, волной пробежавший от затылка к пояснице, подошел ближе и, повинуясь новому жесту Карима, остановился в трех шагах от гладкого, словно стекло, янтарно-коричневого стола.
Видимо, решив, что опасности для хозяина нежданный визитер не представляет, грозный красивый пес снова положил морду на пол, но по-прежнему не спускал больших карих глаз с гостя.
– Как твой бизнес, Жорик? – приподняв брови, ласково спросил Лерой, продолжая почесывать за ухом похожего на мягкую игрушку, громко мурлыкающего от удовольствия кота.
– Все в лучшем виде, хозяин! Спрос растет, денежки капают… – заставил себя безмятежно улыбнуться, пожав плечами, розовощекий реаниматолог Жора, которого не покидало чувство постоянно растущей тревоги с того самого момента, как полчаса назад раздался непредвиденный звонок мобильника и знакомый вкрадчивый голос босса мягко предложил «заскочить на секунду в гости, как только появится свободное время».
Это был приказ, который надлежало исполнить немедленно.
И вот он здесь, в логове одного из реальных хозяев города…
– А у меня есть другая информация. – Лицо негра не выражало ровным счетом ничего, словно он разговаривал со своим отражением в зеркале. – Я слышал, в последнее время наши постоянные клиенты стали жаловаться на качество твоих уколов… Ай-яй-яй, как нехорошо! Может, объяснишь мне, в чем дело?..
– Я… ничего не знаю… правда!.. – пожал плечами визитер, мигом покрывшись испариной и с ужасом осознав, что попался…
Вышибала Чак передает привет от Гоблина
Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, Дреев не стал махать ментовской ксивой перед носом у стоящего на воротах «Старого диктатора» горбоносого и толстощекого охранника, а послушно сунул в окошко кассы полтинник и вошел в клуб по билету ближе к полуночи, в самый разгар бесовского веселья.
Оглохнув от адской, рвущей барабанные перепонки музыки, Валера протиснулся сквозь припадочно дрыгающуюся разномастную толпу, каждый пятый из которой выделялся хорошо знакомым ему безумным взглядом, к барной стойке и, взяв кружку импортного разливного пива, занял удобную позицию для наблюдения за залом, примостившись у стены.
Довольно быстро он выделил из сборища тусовщиков массивную фигуру загорелого, в белой рубашке парня лет двадцати восьми. Вся левая сторона его бычьей шеи, почти до мочки уха, была занята художественно выколотой черной паутиной с восседающим в ее центре большим мохнатым крестоносцем. Этакий знак окончательной и бесповоротной принадлежности к параллельному миру, в котором не существует признанных обществом законов и правил, а есть только понятия.
За время службы в органах Дреев немало перевидал подобных типов. Полный атас.
Валера, едва взглянув на угловатую рожу и выдвинутую челюсть мускулистого монстра, о чем-то тихо переговаривающегося в углу зала с бледной, как спирохета, суетливой девицей в чумовом прикиде и с разноцветной прической из серии «кошмар на улице Вязов», понял, что надеяться на добровольную откровенность и помощь следствию с его стороны – дохлый номер.
Что ж, значит, придется снова вспомнить истину о выбивании клина клином, прибегнуть к откровенно уголовным, однако весьма эффективным способам добывания полезной информации…
Если Чак знает, где сейчас прячется тля Гоблин, то он скажет. Для начала дать подышать пару-тройку минут в противогазе с пережатым хоботом, а если будет молчать – начать выкручивать пальцы пассатижами.
Да мало ли всяких фишек?..
Не спеша допив пиво, Валера вышел из зала, уединился в одной из пустующих кабинок задымленного напрочь, провонявшего марихуаной мужского туалета и достал сотовый телефон.
С ходу разработанный им план по допросу предполагаемого свидетеля требовал участия в деле верного помощника. Выбор, как это не раз бывало раньше, пал на молодого, но уже показавшего себя настоящим товарищем по оружию, безжалостным борцом с наркотой и просто нормальным мужиком, лейтенанта Толю Бакулу.
Необходимость присутствия надежного напарника заставила опера снова вспомнить об убитом Гоблином друге, капитане Логинове. Под ребрами опять заныло, губы непроизвольно сжались. Капитан еще раз подумал, что достать эту проклятую тварь, наркодельца Гоблина, должен он и только он!..
После пяти долгих гудков на том конце ответили вялым голосом Толика Бакулы:
– Кому не спится в ночь глухую?
– Толян, это Дреев. Ты где сейчас? – спросил вполголоса опер.
– В конторе, блин! – недовольно отозвался лейтенант, всякий раз изнывающий от тоски, когда приходилось допоздна работать в кабинете и заниматься бумажной рутиной. – Борисов подкинул тут счастья, чтоб ему жена не дала…
– Не гони пургу и приезжай к ночному клубу «Диктатор». Я здесь. Да, захвати с собой на всякий случай два броника и Ленку Щеглову, она всегда допоздна телик смотрит. Торжковская, двенадцать, квартира семь. Скажи, делов на пятнадцать минут. Если согласится, намекни, я в долгу не останусь. Встанет в позу – не усложняй, приваливай один. Жду тебя через час, в тачке, на другой стороне улицы. Ствол не забудь и всякое такое…
– Брать будем? – встрепенулся лейтенант, едва услышав про оружие. – С подставой?
– Угадал… Но хорош лясы точить, одна нога там, а другая…
– Понял, шеф! Все будет пучком, гарантирую! – выпалил Бакула, вмиг лишившийся остатков сонливости в предвкушении любимой забавы. – Я ей откажусь, ща!
– Только без насилия, я тебя умоляю. Ленка – дама нежная. Хоть и зовут ее мужики Стервой, – сказал Валера и выключил мобильник, спрятав в карман пиджака.
Сбросив защелку и толкнув ногой дверь, Дреев подошел к умывальнику, включил шипящий пузырьками воздуха хромированный кран с водой, сунул под струю руки и посмотрел в зеркало. Глаза провалились, щеки заросли двухдневной щетиной, рубашка давно плачет по корзине с бельем. Неужели прошло всего двое суток?..
Открылась дверь, и Валера машинально обернулся на звук.
В проеме стоял вышибала, скривив рот с торчащей из него сигаретой. Внимательно посмотрев на Дреева, Чак по очереди заглянул в каждую из четырех пустых кабинок, развернулся и направился к выходу, лицом к лицу столкнувшись в дверях с потным, раскрасневшимся от танцев, длинноволосым блондином в длинной оранжевой рубашке навыпуск и бейсболке, повернутой козырьком назад.
– Вот ты где, – впервые услышал низкий и тихий голос вышибалы опер. – Пойдем, Сопля, пообщаемся, дело есть…
– Чак, я же сказал, что завтра все отдам! До копейки! – тряся слипшимися патлами, испуганно залепетал всклокоченный вьюноша, под давлением здоровяка отступая назад в коридор. – За все семь! Ты что, мне не веришь?
– Верю, конечно, – ласково согласился бывший кикбоксер и вдруг резким, без замаха, ударом кулака в живот заставил блондинчика перегнуться пополам и захрипеть, оседая на пол. Не дав ему упасть на колени, подхватил за шиворот, рывком поднял, развернул спиной к себе и, придерживая одной рукой в вертикальном положении, толчком бедра направил вперед, заставив шевелить ногами. – Но ты должен не только мне. Ты должен Гоблину. А это уже совсем плохо, Сопля… Гоблин просил передать тебе привет… – едва услышал вкрадчивый шепот клубного торговца «дурью» Дреев.
Дверь за массивной спиной Чака медленно закрылась, поддерживаемая пружиной-лягушкой. Какое-то время сквозь приглушенный грохот доносящейся из зала музыки еще слышались жалобные стенания наркомана.
Капитан пригладил влажными руками волосы, обтер руки оторванным бумажным полотенцем, выбросил его в мусорник и достал сигарету.
Да, правильно он сделал, что призвал в помощники Бакулу. Не дай бог сойтись с этим двухметровым мутантом в кулачном бою один на один – и финал схватки будет вполне очевидным.
А брать вышибалу по всей форме, с ксивой и оружием, чтобы потом, разбиваясь в лепешку, раскалывать в «конторе», нельзя. Хрен из него хоть слово о Гоблине вытащишь. Без адвоката, гад, и разговаривать не станет…
Нет, надо ломать, по-черному, внагляк! Этот бывший гладиатор – единственная прямая ниточка к Гоблину…
Дреев вышел в коридор, огляделся. Взглянул на часы. Если все будет нормально, Толян приедет уже минут через сорок пять – пятьдесят, в компании с Ленкой. Не поддаться ее сексуальным формам может разве что педик, импотент или ее слишком старый знакомый. Вряд ли татуированный костолом относится к одной из перечисленных категорий.
А значит, в дело вступает план под кодовым названием «Снегурочка»…
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?