Текст книги "Отечеству, друзьям и Богу (сборник стихов)"

Валерий Кириогло
Отечеству, друзьям и Богу (сборник)

© В. Кириогло, 2015

© Продюсерский центр Александра Гриценко, 2015

© Интернациональный Союз писателей, 2015

Валерий Георгиевич Кириогло родился 29 февраля 1956 года на Украине в г. Макеевка Донецкой области. Откуда и призвался в ряды Советской армии в 1974 году. После армии по семейным обстоятельствам переехал жить в Молдову. Закончил Комратский Государственный университет.

Поэт, журналист-лиценциат (первая научная степень), специалист по коммуникабельным связям, член Союза писателей Гагаузии. Член Международного союза писателей им. А. С. Пушкина, филиала Молдова. Кандидат в Интернациональный Союз писателей, принят в России. Председатель литературного объединения писателей и поэтов в г. Коряжма, Архангельской области.

Автор семи сборников стихов: «Шипы и Розы», «В ожидании Христа», «Эхо души» , «Високосный год», «Путь к жизни». Автор детской книжки «Бутерброд» на русском и турецком языках. И восьмая книга предоставлена вашему вниманию: «Друзьям, Отечеству и Богу».

От автора

Стихи – это часть моей жизни. С детства любил читать стихи таких известных поэтов, как Пушкин, Лермонтов, Есенин, но больше всего мне нравился по тем временам запрещённый поэт-бард Владимир Высоцкий. Ещё в школьные годы у меня возникло желание писать стихи на темы, которые затрагивали моё сердце и разум. Хочу коснуться некоторых моментов истории моей жизни, когда я вдруг решил не писать стихов. Это произошло, когда написанное мною меня не радовало. К тому же ещё находились и писатели, которые критиковали мое творчество, а как исправить – не учили. Но земля не без добрых людей. Рядом со мной жили и те, кто всячески пытался меня подбодрить и поддержать. К примеру, начальник отдела культуры Комратского района в Молдавии Валентина Фёдоровна Иваненко часто повторяла мне: «Валера, у тебя есть божья искорка, её надо укреплять». Критика не должна тебя отталкивать от стихов, она должна помогать писать лучше и ярче.

Любовь к поэзии не оставляла меня равнодушным и к творчеству. Я становился спокойным лишь тогда, когда изливал свою благодарную или критически настроенную душу на бумагу. И если школьником я никому свои творения не показывал, то, став взрослым, делился стихами с друзьями, а впоследствии – с поэтами, композиторами, общественностью.

Одним из первых моих произведений, с которым познакомилась большая аудитория моих читателей, было стихотворение «Две судьбы». В качестве рупора в 1990 году выступила газета Комратского района «Ленинское слово». В стихотворении рассказывается о ветеранах Великой Отечественной войны, том, как в наше время живут победители и побеждённые. А итог таков:

Я виденным был поражён,

Вдруг поняв, кто был тот спаситель.

Жалел тот, кто был побеждён,

А милость просил победитель.

Читателям газеты понравилось это стихотворение, и корреспондент газеты Дмитрий Попозогло сделал подборку стихов на целую страницу. После чего мои стихи начали печататься не только в Молдавии, но и в газетах и журналах других республик Советского Союза. Когда я окончил Комратский государственный университет по специальности журналист, то уже начал подумывать об издании сборника стихов.

На сегодняшний день я член Международного союза писателей им. А. С. Пушкина (Молдова) и кандидат в члены Интернационального Союза писателей (Россия). Книги с моими стихами выходят на гагаузском и русском языках.

Сборник стихов «Отечеству, друзьям и Богу» – восьмая книга, с которой я хочу вас познакомить.

В неё вошли стихи, которые вполне соответствуют её названию – об Отечестве, том месте где я живу, а также где я родился и вырос, где прошло моё детство, описание жизни друзей, пожелание тем, которые заслуживают того, чтобы им посвящали стихи.

И, конечно же, эта книга рассказывает о Творце и Спасителе. О том, кто даёт нам возможность, пока мы живы, изменять свою жизнь, если это надо, и любоваться окружающим миром, который Он нам оставил для счастья.

Ромашка белая притягивает ближе,

Краснеет, как влюбленный, мак пред ней.

Благодарю тебя, Господь, что вижу

Неповторимую красу любви Твоей.

Кроме того, хочу обратить ещё внимание на то, что сочинение стихов – не моя заслуга, а дар, который даётся свыше.

Валерий Кириогло

Родина – лучше всех мест

Как правоверному чётки,

Как православному крест,

Я для себя знаю чётко:

Родина лучше всех мест!

К старости часто сердечко

Рвётся, как в небо орёл,

К берегу Кальмиус, речки

Туда, где я детство провёл.

Пусть там дороги кривые,

Не так дома хороши,

Всё же они, дорогие,

Очень нужны для души.

Жил там почти четверть века,

Тянет к местам меня тем:

Как мусульман тянет в Мекку,

А христиан в Вифлеем.

Свидание с детством

Эх, махну на всё рукою,

Поваляюсь на лугу,

Вспомню детство золотое

Не во сне, а наяву.

Сброшу модные туфлята,

Брюки выше закачу,

И, как малые ребята,

Вдруг индейцем закричу.

Стану пить я воздух жадно,

Словно лань, пущусь бежать,

И душа моя отрадно

Будет счастье поглощать.

Позабуду все невзгоды,

Сброшу тяжесть суеты,

Пусто прожитые годы

И радужные мечты.

Думал в детство возвратиться

Не вернуться – вот беда!

Видно, детство – не жар-птица:

Не вернется никогда.

Здравствуй, улица

Здравствуй, улица моя, здравствуй милая,

Что-то сердцу моему стало больно,

От того, что стала ты некрасивая,

Смотрят искоса дома недовольно.

А когда-то ты была раскрасавица,

Привлекала яркой краской домов,

Расцветала белоснежной акацией,

Трепетала ароматом цветов.

А теперь, гляжу, пеньки от акации,

Иссушил бурьян цветов аромат,

В ожидании детей, как на станции,

Престарелые родные сидят.

Вот завидевши меня, слепо щурятся:

Не вернулась ли кровинка домой.

Здравствуй милая моя, здравствуй улица,

Кто виновен, что ты стала такой?

«Не могу поехать, где родился…»

Не могу поехать, где родился,

Где я не был уже много лет.

Где ходить, читать, писать учился,

Где в девчонку первый раз влюбился:

Очень дорогой туда билет.

Все пути закрыла перестройка.

Властью трудовой народ забыт,

Хоть и держится довольно стойко,

А душа страшится и болит …

Вот и ты меня не понимаешь,

Своим словом бьёшь меня под дых.

Мне в ответ всегда ты повторяешь:

«Там же близких нет давно в живых».

Я хочу земли родной коснуться,

Где когда-то бегал босиком.

В милую природу окунуться,

Видеть улицу свою и дом.

Там могилам близких поклониться,

Угольною пылью подышать,

Встретиться с друзьями и проститься,

Многое услышать, рассказать.

Дорогая, нужно там родиться,

Чтоб меня хоть чуточку понять.

«Милый дом, я чувством в твоей власти…»

Милый дом, я чувством в твоей власти,

Память на замок не запереть.

Из тебя бежал искать я счастье,

А вернулся душу отогреть.

И стучусь в окошко я отчаянно,

Открывайте дверь, вернулся сын,

Но в ответ зловещее молчание,

И вдруг в горле, словно комом блин.

Видно на подмостках дома драма

Герой – исполнитель я один:

Не дождались, ни отец, ни мама,

Не застал в живых их блудный сын.

Постучал для верности ногою,

Но не вспыхнул свет в полночный час.

Слишком поздно осознал душою

Счастье не вокруг – а внутри нас.

«Я не родился в Дезгинже…»

Я не родился в Дезгинже,

Но молодость прошла в ней круг,

Здесь, как в работах Фаберже,

Живёт в предметах предков дух.

Здесь дед родился, и отец,

Родились также мои дети,

Всё то, что дорого на свете,

Обрёл я здесь, как царь – венец.

И плен любви познал я здесь,

Хоть быть бы в нём, хотел до тризны.

Бывала и с печалью весть,

Но то закономерность жизни.

И первые стихи мои,

Навеяны тоской в душе

О пылкой пламенной любви,

По дому в той же Дезгинже.

Бывает очень грустно мне,

Когда иду по Дезгинже

И вижу: смотрят сиротливо

Дома, что были так игривы.

Как будто давит что-то плечи,

Как вспомню о друзьях своих.

Одни уехали далече,

Других давно уж нет в живых.

Потом взгляну, да вот их внуки,

Они зарницы ранней свет,

Они развеют тучи скуки,

А к прошлому возврата нет!

Сон

Сон угас с последнею звездою,

Грусть оставив на рассвете дня,

В эту ночь, он в детство золотое

Своей властью возвратил меня.

Снилось мне моё босое лето,

Змей бумажный в красках голубых,

Яблоня, которой уже нету,

Друг, давно покинувший живых.

Я бежал по улице Кирпичной,

Где ходить учился я и рос.

Сон же своей властью безграничной

Взял меня и в юность перенёс.

Ощутил – не описать словами,

Огонь в сердце взбудоражил кровь,

Девушка с небесными глазами

Воскресила первую любовь.

Сон угас, и с ним исчезла юность.

Миг развеяв, словно ветер пыль.

Глядя в потолок, утратив мудрость.

Я о детстве с юностью грустил.

Отцу

Годы мчатся, будто с гор вода,

Оглянуться не успел, как пролетели.

И, рассматривая фото иногда,

Чувствую мурашки я по телу.

Вот отец с сияющим лицом

Смотрит прошлым на меня с портрета

И, опершись на него плечом,

Я стою трёхлетний нагишом,

Кверху голову задрав при этом.

Сколько раз он в слякоть, дождь, мороз

Своей жизни отдавал частицу,

Когда мчался со всех ног в больницу

И молил он взором, полным слёз,

Жизни сохранить во мне крупицу.

Смерть встречая, в шахте отработав,

Утра ясного восход ценил.

Он дарил мне ласку и заботу

И меня, как солнышко, любил,

Ну а я стеснялся и грубил.

Иногда отчётливо приснится:

Оскорблённый мною, ты притих.

Мне бы пред тобою извиниться,

Только нет тебя уже в живых.

Талисман

Собирая в дорогу, твердила мне мать:

– Я хочу тебе, сын, на прощанье сказать:

У тебя на груди крест висит – талисман,

Он моею рукой для охраны был дан.

А теперь же скажу с высоты своих лет:

Не поможет тебе в жизни этот предмет,

Он бездушен и холоден, будто бы лёд.

Всемогущий Творец лишь спасенье даёт.

Я желаю, сынок, чтоб тебе Он помог,

Пусть хранит Он тебя средь обид и тревог.

Если счастлив ты будешь, хочу и тогда,

Чтоб Господь оставался с тобою всегда,

А для этого, сын, носи в сердце Христа

И не надо тебе талисмана – креста.

Прощаешь снова

На земле вновь ликует весна,

Зазвенел звонким смехом ручей.

Только мама сидит у окна,

Ожидая приезда детей.

Ожиданье томит её слух,

А когда-то как улей был дом:

Детский плач, смех и крики вокруг

Успокоить могла их с трудом.

Вот теперь никого рядом нет,

А как хочется голос их слышать.

И тускнеет в глазах белый свет,

Когда писем так долго не пишут.

Ты сидишь у окна и грустишь,

От обиды ругать их готова,

А приедут и скажут: прости.

Ты прощаешь их снова и снова.

Лонгину – Преподобному Коряжемскому

Бывает время тяжко как-то жить,

Душа болит и видится всё мерзко

И, кажется, друзья хотят забыть,

Когда как воздух нам нужна поддержка.

Вот глубже вникнешь и найдёшь ответ,

Как нам осилить путь, ведущий к жизни.

Вот преподобный Лонгин нёс всем свет,

Давал надежду и врагам, и ближним.

В лесу у речки Вычегды он храм

Народу выстроил, где жил Христос для встречи,

И помогал гореть во тьме свечам,

Чтоб освещали путь для жизни вечной.

И было люду дорого, то место,

Оно так свято и дома пригожи,

К тому же, их святым крестом окрестит,

Сам Преподобный Лонгин, Светлый, Божий.

Лилось из церкви божье песнопенье:

Христос, Сын Божий прославлялся в нём.

Вначале место звали то деревней,

С неё Коряжма город здесь расцвёл.

О, преподобный Лонгин, тебе слава!

За то, что храм Коряжемский воздвиг.

И жители Коряжмы чтут по праву

Геройский подвиг твой, который ты подвиг.

Восход Солнца

Там, где лес укрылся синим небом,

Горизонт так близок и могуч,

Словно каравай ржаного хлеба

Показалось солнце из-за туч.

Взору любопытному явилось,

Хоть и было горизонтом сжато.

Раскалённым пламенем разлилось,

И затлели тучи, словно вата.

Солнце потихоньку поднималось,

Превращаясь в шарик золотой,

И оно мне в синеве казалось

Маленьким окошком в мир иной.

Видел там какое-то движенье,

Маленьких, построенных в ряд крох,

Яркий свет – и вот в глазах затменье,

Больше на него смотреть не мог.

А когда мой взор восстановился,

Красотою милый край привлёк.

На волнах лик солнца золотился,

Предвещая радостный денёк.

Летнее утро

Сквозь деревья и сквозь кудри туч,

Небосвод раскрасив в цвет малины

Вспыхнул ярко солнца красный луч,

В цвет зелёный утопив долину.

Лёгкий ветер шепчет: «Не горюй

О годах, вне дома проведённых».

Воздух чист и свеж, как поцелуй

Долго не встречавшихся влюблённых.

На траве зажглась огнём роса,

Отражая небо голубое.

Здравствуй, ненаглядная краса,

Рад тебе я, утро золотое!

Осенний бальзам

Средь зелёных елей жёлтый сарафан,

Беленькой берёзы украшает стан.

Только как ей стыдно, словом не сказать:

Ветер ей желает сарафанчик снять.

А ведь Осень в помощь ветер позвала,

Чтоб весной берёза белым зацвела.

Чтобы её встретив, каждый был бы рад

Ею любоваться, свой лаская взгляд.

Мы порой не знаем, что для нас бальзам,

Кто помочь нам хочет,

кто желает срам.

Научи-ка разум сердце не роптать,

Жизни негативность смело отметать.

Пётр Первый и Архангельск

Архангел Михаил качаясь в море Белом

Призвал Петра Великого, чтоб воды бороздил.

Похожая история в писании Священном:

Апостол Пётр глубь верой победил.

Архангельская область – ты людям Богом данная,

И их ты избавляешь порой совсем от тьмы,

Ведь летом ночь обходится без этого приданного,

Победой свет сияет над игом кутерьмы.

Твои сыны великие не дали тьме забавиться,

Когда враги старались на Русь её навлечь.

Поморы, жизнь отдавшие, смогли от зла избавиться,

И фейерверком стала убойная картечь.

Надежда, вера и любовь

Не орёл моё сердце клюёт непрестанно,

А печаль, что больнее орла,

Впрочем, было б наверное странно,

Если б жизнь без неё замерла.

Как смогу оценить радость жизни и счастья,

Если нет, ни печали ни бед.

Как оценишь небес синеву без ненастья,

Как же дать без вопроса ответ?

Для чего я рожден

В этот мир я явился без спроса,

Моё мнение скрыло табу.

И теперь задаюсь я вопросом,

Для чего я рождён и живу?

Почему после долгих мечтаний,

Жизнь в которых пытаюсь воспеть,

Должен жить среди зла и страданий

А потом ещё и умереть?

Неужели рождён для мучений,

А для счастья дана лишь мечта?

И в минуты таких вот сомнений

Я взглянул на Иисуса Христа.

Он так свят: незапятнан позором,

Хоть распят на кресте и в крови.

Сердцем слышу, я шёпот с укором:

«Ты рождён научиться любви».

За деньги счастья не купить

Оставив за спиною детство,

А также любящую мать,

Забрав с собою часть наследства,

Ушёл сын счастья добывать.

Давали деньги чувство власти,

Друзья носили на руках.

И всё же не познал он счастья,

Как видно счастье не в деньгах.

Водил подруг по ресторанам,

В душе желая выжечь грусть.

Искал любви он без обмана,

Но не дождался этих чувств.

Сорил деньгами, словно ветер

Осенней золотой листвой.

Сменялся день на синий вечер,

А сердце также жгло тоской.

Хоть нам без денег не прожить,

Не станет с нами жизнь беспечной.

За деньги счастья не купить,

Как не купить нам жизни вечной.

Не суди людей по нации

Чёрный ворон птицей вещею,

Не кричи, не кличь беду:

У неё глаза зловещие,

Холодны, подобны льду.

Лишь за то, что другой нации

Ты не каркай надо мной

В чём вина кривой акации,

Что не выросла сосной?

В чём заслуга соловьиная,

Что кукушкой не рождён?

Коротка ли жизнь иль длинная,

Путь наш Богом предрешен.

Белым зацветёт акация,

Хвоей ель падёт к ногам.

Не суди людей по нации,

Воздавай им по делам.

Первая любовь

В своей душе, взглянув, найду

Вдруг храм от глаз чужих сокрытый.

В него я трепетно войду

И там увижу свет забытый

Любви прекрасной, чистой, первой

Стыдливый поцелуй несмелый.

Увижу там среди зарниц

Взгляд карих глаз из-под ресниц.

Над ними брови – крылья чайки —

И всё на свете забываю,

Твоих волос, как ночь, вдыхая

Душистый аромат фиалки.

А ведь сказать хотел о многом,

Но ты уже, гляжу, уходишь,

Отточенною ножкой ловишь

Ступеньку на своём пороге.

Вот сердце, словно в клетке птица,

Со страхом на свободу рвётся.

Только вот бедное боится,

Что в поцелуе обожжётся.

И ты меня потом прогонишь,

Но вижу я, ты тоже хочешь,

Чтобы тебя поцеловал,

И робко губы я прижал.

К твоим губам медовым, сладким…

Пускай тот поцелуй был кратким,

Я, ног не чуя под собой,

Летел от радости домой.

Дай мне руку

На столе стоит сирень душистая,

Звёздная, кудрявая, пушистая,

Ручкой, словно шея лебединая,

Ты к ней томно тянешься, любимая.

Я смотрю в глаза, как небо синие,

Для меня, ты самая красивая:

Алым жаром щёчки, словно зорюшки,

Безымянный пальчик в злате солнышка.

Мы с тобой Творцом небесным венчаны,

Он желает, чтоб любили вечно мы,

Дай мне руку, и попросим Бога:

Указать нам к вечности дорогу.

Не пойму

Не пойму, за что тебя любил,

Мучился, болел, и жил тобою?

Кто мой ум коварно ослепил,

Кто владел горящею душою?

Разве я любил в тебе пороки?

Образ жизни твой меня страшил!

Где же ты, любовь, брала истоки,

Чем же я так сильно дорожил?

Что влекло меня к земному праху,

Что толкало плод греха вкусить?

Нужно ли за вид красивой плахи

Палачу дать голову срубить?

Проблемы

Тополиный пух окрасил белым волосы,

Оказалось, белизну уже не снять.

Как попал я на проезжей части полосу,

В тот момент, когда был должен постоять?

И шарахаюсь я одичало в стороны,

Чтобы как-то столкновенья избежать:

Не машины, а проблемы, словно вороны,

Всё стараются до смерти заклевать.

Царапина

Царапнули друг друга словом,

А на душе, как пропасть, рана.

Не просто мы чужие снова —

Врагами стали, как ни странно.

Любовь и ненависть… лишь шаг

Их отделяет друг от друга,

И солнца луч в твоих глазах,

Вдруг превратился в злую вьюгу.

Как важно управлять собой

И помнить: жизнь во власти слова!

И нам израненной душой

Не полюбить друг друга снова…

Прощание

Расцвели цветы, а я вечер прощальный

Закатил перед тем, как на службу идти.

Мы смеялись с тобой, и лишь взгляд твой

печальный

Говорил о разлуке, что ждёт впереди.

А наутро, когда я в автобус садился,

Когда солнце упало на землю лучами,

Обещала мне ждать, чтоб писал, не ленился,

И лицо обожгла мне своими слезами.

Словно осенью листья опадают с берёз,

Так полгода ко мне твои письма летели,

Неясных ручек тепло и меж строк капли слёз

Врачевали мой дух и надёжностью грели.

А потом получал я их реже и реже,

Словно осень из них выдувала тепло,

В них уже ничего не осталось от прежних.

К концу года одно с извиненьем пришло.

Так окончилось нашей любви дуновение.

Что с того, что лежало в часы расставанья?

Нет, оно не погасло средь моря сомненья,

Искромётно сгорело в огне испытанья.

Измена

Стоит живой стеною лес зелёный,

Накрылись ели снегом, как фатой.

Ползет как черепаха поезд скорый,

И мне так хочется быстрей домой.

Гляжу в окно, поджав к груди колени,

На белый снег ложится синий вечер.

Ещё не зная о твоей измене,

Я предвкушаю радость нашей встречи

Как я войду и сразу от дверей,

Стерев в своём лице стыда окраску,

Прильну к губам, прижмусь к груди твоей,

И ты поймёшь, как я отвык от ласки.

Свободой, упиваясь и любовью,

Скажу: прости, я с прошлым завязал,

А скорый поезд полз и громкой дробью

Всё время об измене мне стучал.

Нет, любовь не слепа

Как хрустальный бокал, разлетелась

Любовь наша, и вновь не слепить.

Песнь, что пели вдвоём, не допелась,

Нам придётся её позабыть.

Чтоб не ранить души на осколках,

Надо нам их с тобою убрать.

Снова песнь начинать нет уж толку,

Наш дуэт стал не петь, а кричать.

Стынет в холоде мрака душа,

Ты твердишь: мол, прошла жизнь напрасно.

А припомни, когда, чуть дыша,

О любви говорили мы страстно.

Просто был у любви сплав не тот,

Не прошёл испытанья паденьем.

Нет, любовь не слепа, словно крот,

А сильна всемогущим терпеньем.

Кто объяснит, зачем встретились мы?

Вечер настал, горизонт, как лукошко:

Дуги от солнца и тени от тьмы.

Жили с тобой, как собака и кошка.

Кто объяснит, зачем встретились мы?

Видно придётся с тобой нам проститься,

Нет между нами любви, только ложь.

Может любовь, это та же жар-птица:

Сердце покинет – назад не вернёшь?

Помнишь, бросала ты томные взоры,

Я обещал звезды с неба достать,

Но вместо звёзд доставались нам ссоры,

Каждый из нас мог нам жизнь обокрасть.

Что же, присядем давай на дорожку

И навсегда распрощаемся мы.

Вечер настал, горизонт, как лукошко:

Дуги от солнца и тени от тьмы.

Не зови

Что прошло, того уж не зови,

Пепел не мечтай зажечь огнём,

Нам уже не возвратить любви,

Как не спарить змею с ежом.

Не ужиться с гордостью любви

И не укрепиться лишь от слов,

Точки мы расставили над «и»,

Не вернётся к нам любовь на зов.

И теперь, по истеченье лет,

Вспоминаю я твои глаза,

В них горел лишь злобно-жёлтый свет,

Туши чёрная слеза.

Словно камни, брошены слова:

«Уходи, устала от тебя».

Думаю, что ты была права,

Так что не зови, зовёшь ты зря.

Любовь не терпит холодов

Снег под солнцем радугой искрится,

Привлекая красотой до слёз,

Перестало биться сердце птицы.

На лету сразил её мороз.

Теплота из рук моих струится,

Я стараюсь птицу отогреть,

Только жизнь уже не возвратится,

И весною песни ей не петь.

Вот и я от холода страдаю,

От твоих по сердцу бьющих слов,

Чувство к жизни возвратить желаю,

Но любовь не терпит холодов.

Знать, любовь застыла от морозов.

Замело метелями к ней путь.

Как не расцвести зимою розе,

Так и нам, что было, не вернуть.