Текст книги "Разведчики и резиденты ГРУ. За пределами отчизны"

«Степанову» и другим приходилось также выполнять и задания Коминтерна (в частности держать связь с военной организацией ЦК КПГ, «четверкой» эмиссаров ИККИ в Германии). В связи с этим работу центра проверял в ноябре 1923 г. заместитель начальника РО штаба РККА Я. К. Берзин. Нужно также сказать, что «Степанов» не одобрял тогдашний террористический уклон в работе военной организации ЦК КПГ и отказывался такие операции проводить. В отличие от руководителя этой организации тов. «Володьки» (Вольдемара Розе) – хорошо знакомого Сташевскому по Спартаковской бригаде, к тому же Розе был еще одним резидентом военной разведки в Берлине.

Вернувшись из Германии в Москву, Артур Карлович переходит на гражданскую работу, но похоже и в дальнейшем числится в распоряжении РУ штаба РККА. Так 09.06.1928 он представлен Я. К. Берзиным к награждению подарком, в связи с Х-летием РККА, в составе группы «зарубежников-агентурщиков». А на вопрос «Личного листка по учету кадров» (27.02.1933) Сташевский ответил, что принадлежит к высшему начсоставу РККА, а против рубрики «должность по которой состоит на учете» написал – «в IV Управлении штаба РККА»¹³.

Вся его последующая жизнь связана с торгово-экономической деятельностью, в том числе и с хорошо знакомой ему (еще по эмигрантским временам) пушниной. Поначалу он некоторое время (1925–1926) состоял членом правления Всесоюзного объединения советского торгового флота для заграничных перевозок (Союзторгфлот). Потом почти с нуля создавал советскую меховую промышленность, был заместителем председателя правления Всесоюзного пушного синдиката «Пушногосторг» и сменившего его в 1931 году внешнеторгового объединения «Союзпушнина» (1926–1932), «за исключительную энергию в деле организации и развития меховой промышленности» награжден орденом Ленина (1932). Статистика, которая, как известно, знает все, свидетельствует, что меховая промышленность тогда действительно была создана и выведена на довольно высокий уровень, валютные поступления от нее резко увеличились¹⁴. Однако имелись и недостатки.

Именно поэтому в апреле 1932 г. торгпред СССР в Берлине (Германия) Н. Богомолов просил ЦК ВКП(б) оставить прибывшего туда в краткосрочную служебную командировку Сташевского в качестве «надежного во всех отношениях руководителя по существу всеми заграничными операциями по Союзпушнине». Богомолов не сомневался, что Артур Карлович справится с этой задачей: «Человек он крепкий, дело знает блестяще. В коммерческой работе промаху не даст»¹⁵. Но начальство решило иначе. Почти на два года, Сташевского поставили на несколько иную должность, но также связанную с добычей валюты для советской экономики. Он возглавил правление Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами «Торгсин» (декабрь 1932 – август 1934), учреждение известное многим по роману М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Позже его вернули к делам меховой промышленности, Артур Карлович стал начальником Главного управления пушно‑мехового хозяйства (Главпушнина) Наркомата внешней торговли СССР (август 1934 – июнь 1937), одновременно он входил в состав Совета того же наркомата (апрель 1936 – июнь 1937).

Последним и весьма важным делом в жизни А.К. Сташевского стала должность одного из высших представителей СССР в Испании, где шла гражданская война (у советских военных испанская командировка шла под грифом «операция Х», а в ЦК ВКП(б) ее называли «командировкой по группе А»). Политическим представителем в тот период был советский посол Марсель Израилевич Розенберг; военным представителем (главный военный советник) – Ян Карлович Берзин; экономическим представителем (торгпредом) был Артур Карлович Сташевский (октябрь 1936 – июнь 1937). На нем лежала обязанность снабжать Испанскую Республику всем необходимым и в первую очередь оружием и боеприпасами. И с этим связано его участие в вывозе в СССР большей части испанского золотого запаса.

Из Испании Сташевский был отозван и в Москве арестован (08.06.1937), следствие по делу о «польской шпионской организации», к которой приписали и его, длилось всего лишь около двух с половиной месяцев. 21.08.1937 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к ВМН и в тот же день приговор приведен в исполнение. Реабилитировали А.К. Сташевского 17.03.1956 г.

Примечания

¹ РГАСПИ. Ф.17. Оп.100. Д.121380. Л.5.

² РГВА. Ф.104. Оп.15. Д.26. Л.3.

³ РГАСПИ. Ф.17. Оп.109. Д.64. Л.6.

⁴ РГВА. Ф.6. Оп.10. Д.17. Л.67–69.

⁵ РГВА. Ф.33988. Оп.2. Д.191. Л.15–16.

⁶ РГАСПИ. Ф.17. Оп.100. Д.121380. Л.5об.

⁷ РГАСПИ. Ф. 17. Оп.120. Д.14. Л.165.

⁸ РГАСПИ. Ф.17. Оп.98. Д.7264. Л.2-11.

⁹ Лаго Б.Ф. Воспоминания // Юность. М., 2011. № 11. С. 14–28.

¹⁰ РГВА. Ф.308к. Оп.7. Д.125. Л.6. См. также: Кочик В.Я. Трое из многих: Агенты советских спецслужб Александр Севрюк, Александр Хомутов и Кондрат Полуведько // В мире спецслужб. Киев, 2004. Октябрь. № 7. С. 68–72.

¹¹ РГАСПИ. Ф.17. Оп.98. Д.3723. Л.22–30.

¹² Romanow A. Emigracja rosyjska w Wolnym Mieście Gdańsku, 1920–1939 // Rocznik Gdański. 1985. T.45, z. 2. S.97–98.

¹³ РГАСПИ. Ф.17. Оп.100. Д.121380. Л.4.

¹⁴ Осокина Е.А. Борец валютного фронта Артур Сташевский (1890–1937) // Отечественная история. М., 2007. № 2. С. 35–36.

¹⁵ РГАСПИ. Ф.17. Оп.120. Д.64. Л.113.

Иван Винаров и советская разведка его времени

Начало

Датой создания советской военной разведки считается 5 ноября 1918 г., когда в составе Полевого штаба РВС Республики появилось Регистрационное управление. Несмотря на серьезный недостаток хотя бы элементарно обученных кадров, недостаточное финансирование и противодействие белогвардейской и зарубежных контрразведок, военной разведке все же удалось серьезно поспособствовать победе Красной Армии в четырехлетней гражданской войне.

Особое внимание уделялось Черноморскому региону. С одной стороны на его берегах шла гражданская война, поддержку белым силам в которой оказывала Антанта, в том числе и ее флот. С другой: по окончании 1-го этапа войны (1920 г.) весьма значительные силы Белой Армии осели в Болгарии и Турции, где находились и войска интервентов. Уже в 1918 г. используя, в основном, болгарских коммунистов советские партийные и разведывательные органы стали пристально изучать ситуацию в этих странах.

Иван Цолович Винаров (1896–1969)

Известны некоторые имена тех, кто руководил военной разведкой в том регионе и создавал там первые агентурные сети: Стоян Джоров, Койчо Касапов, Григор Чочев, Борис Иванов, Семен Фирин, Христо Боев, Николай Трайчев, Федор Гайдаров, Крыстю Кытев и др. Болгары сражались и на фронтах гражданской войны, в том числе и в тылу противника. Вот один из примеров: 23.09.1919 г. Генерального штаба полковник А.Т. Гаевский, и.о. начальника контрразведывательной части Главнокомандующего вооруженными силами на Юге России, издал в г. Таганроге постановление по делу Н.И.Д. (по другому документу Николая Ильича) Кутинчева, который обвинялся в «большевистском шпионстве, а также активной, направленной во вред добровольческой армии, боевой деятельности», отмечалась его «военно-политическая в пользу советской власти деятельность и в других государствах», «связь его со шпионскими организациями большевиков за границей». Самого Кутинчева Гаевский отправил на гауптвахту, а его жену – Анну Ивановну, «как соучастницу его деятельности» – в Таганрогскую окружную тюрьму. Она была освобождена Красной Армией в декабре 1919 г., а он бежал из Екатеринодарской тюрьмы в марте 1920-го¹.

Агентурный период деятельности Ивана Винарова

Иван Цолов Винаров (пс.: Ванко) родился 24 февраля 1896 г. в болгарском городе Плевен в семье мелкого служащего. По окончании 3‑х классов прогимназии в родном городе, он освоил профессию столяра, работал по этой специальности на фабриках и в мастерских (1910–1921). При этом Винаров активно участвовал в революционном и рабочем движениях в Плевне. В 14 лет стал членом «тесняцкого» (впоследствии коммунистического) Союза молодежи, вступил в ряды профсоюза деревообделочников (1908 г.). И его деятельность не осталась незамеченной властями. Ивана Цоловича арестовали в 1913 г. и полгода продержали в заключении, однако вину его доказать не удалось и он был освобожден. Спустя 3 года Винаров принят в члены Болгарской социал-демократической рабочей партии (тесняков), преобразованной в 1919 г. в Болгарскую коммунистическую партию – БКП.

Во время 1-й мировой войны он был призван в армию, прошел краткую подготовку и принимал участие в боях на Южном европейском фронте (в районе г. Гевгелия и Дойранского озера) в составе 9-й Плевенской дивизии, в качестве рядового 6-го пехотного полка. Но и партийную работу он не забывал, занимался антивоенной агитацией и пропагандой в болгарской армии (1915–1918 гг.), при этом был награжден орденом «за храбрость» и получил двадцатидневный отпуск (1917 г.), домой вез письма для земляков с фронта, а также оружие и боеприпасы «для будущих классовых битв с капиталом», как и советовал видный деятель БКП Тодор Луканов. Потом вернулся в свою часть в Гевгелия, продолжал свою партийную работу. После развала фронта принимал участие во Владайском солдатском восстании (осень 1918 г.).

Вернувшись домой, возобновил работу по специальности, которую совмещал с партийной и профсоюзной деятельностью в Плевенском округе, «руководил нелегальной работой по вооружению партии», т. е. занимался изъятием оружия со складов Союзной контрольной комиссии, с тайных складов, на которых болгарские военные прятали оружие от войск Антанты. Винаров вспоминал: «Разведка, которая вскоре стала моим главным революционным призванием, тогда сыграла положительную роль. Партийная организация располагала сведениями о нескольких десятках тайных укрытий, где военные прятали оружие. Артиллерии не было (артиллерийский полк находился в Севлиево), в городе [Плевне] прятали пулеметы, пистолеты, гранаты, патроны».

Вместе с тем Винаров принимал активное участие в работе нелегального канала связи Варна – Севастополь, Варна – Одесса, организованного и возглавляемого Григором Чочевым. Возможности канала использовались Коминтерном, отдельными компартиями, а также и разведслужбами Страны Советов.

Кроме того, «откликаясь на призывы партии, болгарские трудящиеся саботировали отправку военного снаряжения войскам Деникина и Врангеля. Они задерживали воинские эшелоны на железнодорожных станциях, выводили из строя паровозы и вагоны, груженые оружием. Плевенские рабочие под руководством коммуниста Ивана Винарова на ходу забирались в поезда, когда они медленно передвигались в горах, и выбрасывали из вагонов оружие и военные материалы, предназначенные для белогвардейцев. Иногда они поджигали составы, идущие в черноморские порты Варна и Бургас»².

К тому же он был сотрудником охраны и участником исторического 1-го (учредительного) съезда БКП (май 1919 г.), принимал участие в создании Плевенской окружной военной организации БКП и стал ее членом. Подчеркивал в своих мемуарах, что ее деятельность не ограничивалась вопросами вооружения. Рассказывая о составе Плевенского военного отдела, он назвал комсомольцев Васила Вылчанова Додева и Васила Цакова Йотова, заметив в скобках, что оба они «впоследствии эмигрировали и стали ценными сотрудниками в моей партийно-разведывательной работе в Вене и Праге, а двадцать лет спустя, в августе 1941 г., включены, по моему предложению, с состав группы «подводников» Цвятко Радойнова, сражались на родине и погибли, их расстреляли в туннеле ШЗО [Школы офицеров запаса в Софии]».

Сотрудничество Ивана Винарова с советской военной разведкой началось, как писал он сам спустя 20 лет, в 1919 г., а связь с ней, осуществлялась, по-видимому, через партийных товарищей, дававших ему и свои задания. Этот период его разведывательной (а также и партийной) деятельности продолжался два года. Чуть более месяца он смог проучиться в Центральной партийной школе в Софии (декабрь – январь 1920 г.), но был отозван оттуда на прежнюю работу. Несколько месяцев спустя он впервые встретился с советскими разведчиками: летом 1921 г. «из Софии прибыли двое русских, одетых в белогвардейскую форму. Их сопровождал товарищ из Центрального комитета. Оба представлялись «белыми», но «осознавшими необходимость работать для родины». Не было нужды расспрашивать их, хотя было ясно, что это совершенно другого рода люди… Задача сопровождать их в Варну была возложена на меня. В Варне товарищи встречались с Димитром Кондовым, Григором Чочевым, Андреем Пеневым, Благоем Касабовым и другими партийными деятелями… Неделя, которую мы провели там, русские люди посвятили прогулкам вокруг города, где в специальных лагерях находились белогвардейцы, разговорам с различными людьми, в первую очередь с портовыми грузчиками. Цель их была установить количество и состав белогвардейских частей, а также как и когда погружается оружие на пароходы и действительно ли те грузы, которые предназначались к уничтожению «в результате потопления», отправились на дно морское. Выяснив все в подробностях, русские выехали в Софию».

В сентябре 1921-го он был арестован как участник коммунистического движения «за экспроприацию оружия для партийных отрядов» и приговорен к 8 годам одиночного заключения, сидел в тюрьмах городов Плевен, Шумен, Хасково. Через год и три месяца после ареста (декабрь 1922 г.) ему посчастливилось бежать, когда его привезли в суд в качестве свидетеля. Добравшись до Варны, он связался с кметом (мэром) Варненской коммуны Димитром Кондовым, с его помощью (и с согласия ЦК БКП) Винарову, другому советскому разведчику Жечо Гюмюшеву и активисту военной организации БКП Бояну Папанчеву, которых также преследовали власти, удалось сесть на советский грузовой корабль. Плыли они в Советскую Россию вместе с четырьмястами бывшими врангелевскими солдатами³.

По Черному морю добрались до Новороссийска, а оттуда все трое отправились в Москву, куда прибыли в начале 1923 года. В СССР Винарова называли или Иван Цолович, или Иван Гаврилович.

Первые задания на кадровой службе в РУ штаба РККА

Как вольнонаемный сотрудник он числился на службе в советской военной разведке и в РККА с августа 1922 г. Как отмечал сам Иван Цолович, «Четвертое управление зачислило меня в ряды своих зарубежных сотрудников еще в середине 1922 г. Два русских «белогвардейца», которых я охранял в Плевне и сопровождал в Варне, на самом деле были советскими людьми, чекистами Берзина; после возвращения в Москву они докладывали… и о моей деятельности».

Однако, прибыв в столицу Советской России, Винаров некоторое время состоял сотрудником референта Балканских стран ИККИ (там и принят 11.04.1923 г. в члены Российской компартии), работал столяром на фабрике по производству мебели, деревянных панелей и музыкальных инструментов, повышал свою партийную подготовку в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова (март 1923 – апрель 1924 г.). И этому есть объяснение: статус РУ был понижен тогда до отдела (ноябрь 1922 – март 1924 г.) и в соответствии с этим сокращен его личный состав – 275 сотрудников числились в РУ в 1921 г., а в начале 1924 г. их было всего 91. С приходом к руководству военной разведкой Я. К. Берзина Разведотдел вновь стал Разведывательным управлением и таким образом появилась возможность увеличить личный состав РУ.

В период пребывания вне военной разведки он встретил свою будущую жену Галину Лебедеву, дочь генерала российской армии, умершего еще до революции.

В Разведупре штаба РККА он поступил в распоряжение Христофора Интовича Салныня («Гриша»), с которым ему впоследствии предстояло не один раз работать.

Возможно первой операцией, в которой ему довелось принимать участие вместе с «Гришей», была переброска оружия и литературы для БКП (апрель 1924 – ноябрь 1925 г.), партия готовила вооруженное восстание и разворачивала партизанское (четническое) движение. Но не все рейды по этой линии оканчивались благополучно.

По этому поводу начальник отделения «Общественная безопасность» Министерства внутренних дел и народного здравоохранения Болгарии докладывал своему министру (04.08.1924 г.): «Доношу Вам, Господин Министр, что по сведениям, полученным от лиц из коммунистической среды, 1½ месяца назад прибыл из Москвы через Стамбул Борис Шаранков, офицер запаса Болгарской армии, служивший в кавалерии, а в настоящее время комиссар Коминтерна в Москве. Он был несколько дней в Софии, после чего выехал на Черноморское побережье нашей страны, чтобы основать базу для прибытия и акустирования моторных лодок из большевистской России. Такую базу он выбрал и устроил в местности «Св. Яни» у с. Гёзекен, вблизи с. Бяла, после чего отбыл обратно в Россию»; (15.08.1924 г.): «В лодке, захваченной у Гёзекен, найдены: 20 ящиков с автоматическими винтовками; 2 ящика револьверов; 8 ящиков патронов для манлихеровки; 8 ящиков гранат (такой же формы, как и одринка); 30 ящиков патронов для автоматической винтовки; 12 ящиков патронов для манлихеровки. В лодке было 120 ящиков, 40 из которых сброшены в море. В них было 6 пулеметов… В подготовке и совершении вышеизложенного приняли участие 60 человек из окрестных сел… Переноска оружия с моря на склад проходила под охраной 30 человек селян, а 15–20 хорошо вооруженных селян охраняли склад… Курьерами по переправке оружия [по маршруту] Севастополь – Варна были Иван Винаров из Плевны, Никола Попов – македонец и Христо Генчев, который был ранен и арестован…»⁴.

К тому же зарубежные телеграфные агентства сообщали: «В связи с обнаружением оружия арестован Г. Пеев, учитель из Гебедже, который указал еще один склад, где найдено 11 ящиков с взрывчаткой. Арестовано еще несколько человек. Одним из главных является русский Алексей Грабовский. В 1922 г. он «бежал от большевиков» из СССР. 2 года связной – передавал деньги, оружие и инструкции из СССР в Болгарию. Поставлял в СССР сведения из Болгарии»⁵.

Позднее о ситуации с провалом Боньо Петровский, ответственный сотрудник Военной организации БКП, докладывал вице-консулу СССР в Турции С.М. Мирному (София, 20.09.1924 г.): «12 августа властями было захвачено парусное судно, хозяином которого был Грабовский. Арестованы находившиеся в нем Христо Генчев, Алексей Грабовский и Закария Гирити. Впоследствии в Варне арестован Тодор Димов. Спаслись: а) в Варне – Благой Касабов и Андрей Пенев, б) в Эмине – Янко Андонов, Георги Юрданов и тов. Осип [Христофор Салнынь]. С тремя последними я неделю тому назад лично встретился. Тов. Осипа в скором времени отправим в СССР через Одрин – Константинополь». Копию этого письма получил Жечо Гюмюшев (Шварц), находившийся тогда в Севастополе⁶.

Процесс по делу об оружии состоялся в марте 1925 г. в Варне, по нему проходило 30 человек. Ни одного смертного приговора по оружейному делу не было. Иван Винаров осужден заочно на 10 лет тюремного заключения. Но, несмотря на провалы, работа на данном направлении продолжалась и в последующие годы.

Согласно воспоминаниям «Ванко», Заграничный комитет БКП «наряду с военно-организаторской и политической работой прилагал усилия, чтобы доставить новые партии оружия. В то время, когда мы совершали свои рейсы на парусниках через море, значительно большее количество оружия поступало в страну по нескольким каналам с севера, запада и юга. С севера поступало австрийское оружие, закупленное в Вене Заграничным комитетом, и отправленное в страну по Дунаю в недрах торговых грузов. С юга поступало оружие, добытое приверженцами левого национал-революционного движения Эгейской Македонии, которым руководил Васил Манолев, ранее бывший верным соратником Яне Санданского и первым помощником Тодора Паницы. С запада поступало оружие из Югославии, его переносили через границу на своих плечах десятки болгарских политэмигрантов».

После получения начальной пятимесячной подготовки в Разведупре, он побывал в Болгарии (не долго), Сербии и Австрии, помогал болгарским коммунистам, покинувшим страну из-за репрессий, обрушившихся на них после покушения 16.04.1925 г. на царя в храме «Света неделя» в Софии – «последняя авантюристическая акция Военного центра», как назвал ее Винаров (апрель – ноябрь 1925 г.). Он писал в автобиографии: что «нелегально перебросил более 300 человек, которых отправил в Советский Союз», отметив при этом, что совмещал тогда «военную и партийно‑мопровскую работу», причем в Сербии и Австрии у него «не было никаких провалов»⁷.

Переброска осуществлялась по нескольким нелегальным партийным каналам, ведущим из Югославии в Австрию. Один из них шел из Белграда в Словению (Марибор), а оттуда в Вену. Среди организаторов и руководителей переброски болгарских коммунистов были и будущие соратники Винарова по работе в Разведупре: Иван Крекманов, Стефан Боюклиев, Васил Вылчанов Додев и др.

Китай

В Москве, куда Иван Винаров вернулся из зарубежной командировки, он пробыл недолго. Прошло менее двух месяцев, и он получил новое назначение, ему предстояло отправиться на другой край света в Китай, где уже с 1922–1923 гг. работали наши военные и политические советники.

«Ванко» назначили советником по вопросам военной разведки в группе Христофора Интовича Салныня – «Гриши» (январь 1926 – февраль 1929), некоторое время он работал советником в армии Фын Юй-сяна, а после измены Чан Кай-ши они перешли на нелегальное положение и обосновались в Пекине и Шанхае, начали выполнять секретные задания: «создавать нелегальную организацию КПК и вести разведку в лагере противника». Укрытием для них послужила шанхайская экспортно-импортная торговая фирма, официальные ее руководители чех «Людвиг» и югослав «Мирко», владельцами филиала в Пекине были немец, поляк и два бывших белогвардейца из армии Колчака. Как вспоминал Винаров, «шанхайская экспортно-импортная фирма имела не только контору для деловых контактов с местными клиентами и бизнесменами, но и представительный магазин во французском квартале европейской части города. Там можно было приобрести всевозможные товары: меховые изделия из Финляндии, женские туалетные принадлежности из Вены, хрустальные и фарфоровые сервизы из Праги, модную обувь из Брно, электрическое оборудование из Берлина, ароматные сигареты из Турции, Греции и Болгарии, шелковые ткани, кимоно, дамские веера из Японии, черную икру, рыбные деликатесы и дорогие меха из Советского Союза». К тому же их торговое предприятие оказалось доходным, а разведывательная работа их интернационального коллектива стала успешной и завершилась «без провалов». Согласно воспоминаниям Ивана Цоловича, «Центр регулярно получал от нашей группы информацию о соотношении и скрытых тенденциях военно-политических сил, которые в то время определяли поведение и судьбу Китая». В 1929 г. Разведупр выпустил («для внутреннего использования») справочник «Китай: Современное положение» в нем наверняка были использованы материалы, добытые группой Салныня.

Связной группы весь период их деятельности в Китае была жена Винарова Галина Петровна Лебедева (р. в 1892 г., член компартии с 1928 г.), которая работала шифровальщицей в советских представительствах в Пекине и Харбине. А «Ванко», кроме всего прочего, исполнял обязанности советника в созданной ими военно-политической организации КПК, которую они же снабжали оружием, используя свое экспортно-импортное положение.

Винаров и Салнынь были отозваны в феврале 1929 г. и вместе с двумя другими членами группы вернулись в Москву (апрель 1929 г.). В Китае оставалась их агентура, продолжавшая работать с другими военными разведчиками. Отчитавшись в Центре о проделанной работе, «Ванко» поступил на Курсы усовершенствования комсостава по разведке при Разведупре (апрель – сентябрь 1929 г.), но закончить их вовремя ему не удалось. Он вновь оказался на Дальнем Востоке и принял участие в ликвидации вооруженного конфликта на КВЖД в качестве одного из руководителей разведывательных операций в тылу врага – вновь с Х.И. Салнынем (сентябрь – декабрь 1929 г.), действовали они в составе только что созданной Особой Дальневосточной армии. После тщательной подготовки, с помощью китайских коммунистов, группа «Гриши» переправилась на другой берег Амура и добралась до города Цицикара. За девять дней они выполнили свою задачу и вернулись на советскую сторону реки. Там они поступили в распоряжение РО штаба ОКДВА. Армия за успешное выполнение боевых заданий была награждена орденом Красного Знамени и стала именоваться Особой Краснознаменной Дальневосточной армией.

Вернувшись в Москву с Дальнего Востока Винаров завершил обучение на Курсах, готовился к новой зарубежной специальной командировке (декабрь 1929 – март 1930 г.). «Изучал все технические новинки, которые могли оказаться полезными в работе, все виды нового оружия, усовершенствованные приемы самозащиты при внезапном нападении с холодным или огнестрельным оружием; анализировал действия врага, выявленные на очередных шпионских процессах в Союзе, изучал шифр, занимался физкультурой. Разумеется, обязательной частью обучения было повышение уровня марксистско-ленинской подготовки, расширение политического кругозора, совершенствование экономико-географических познаний, усвоение языков».

Подготовка к будущей войне

В конце 1920‑х – начале 1930‑х гг. в СССР, в рамках подготовки к большой войне, началось широкомасштабное обучение партизан для грядущих боев, к этой операции привлекались в немалом количестве и гражданские люди. Проводились учения, делались закладки оружия, взрывчатки и продовольствия, предназначенные для часа «Икс». Тогда в Белорусском военном округе силами ОГПУ было сформировано 6 партизанских отрядов численностью 300–500 человек, весь личный состав которых прошел обучение в специальных школах. В военной разведке этой проблемой занимались – РО штаба Украинского военного округа (начальник Г. И. Баар), соответствующее отделение в РУ Штаба РККА (начальница М. Ф. Сахновская). Одним из основных преподавателей специальных предметов для будущих партизан стал сотрудник Сахновской – Илья Григорьевич Старинов, (которого впоследствии назвали «дедушкой российского спецназа»), рассказавший об этом в своих воспоминаниях «Мины ждут своего часа» (М., 1964). По линии партизанского отделения (позднее это отделение – отдел «А» – «активка») и работал впоследствии Иван Винаров.

Главный резидент в Европе

В секретных приказах РВС СССР по личному составу армии 1930-го года его служебное положение выглядело следующим образом: «Состоящий в распоряжении IV Управления Штаба РККА Винаров Иван Цолович назначается [сотрудником] для особых поручений 2 разряда того же Управления» (15.03.1930 г.); «Состоящий в распоряжении IV Управления Штаба РККА Винаров Иван Цолович окончил 25/VI-1930 г. Курсы усовершенствования по разведке при том же Управлении и назначен состоящим в распоряжении того же Управления» (25.06.1930 г.).

На самом деле: напутствием начальника Управления Я.К. Берзина началась (март 1930 г.) очередная командировка «Ванко» (новый псевдоним «Март»), на сей раз в Европу главным резидентом. Штаб-квартира его находилась в Вене (он жил во 2‑м бецирке на ул. Штумпергасе № 45), откуда руководил разведработой в Австрии, Польше, Чехословакии, Румынии, Югославии, Греции, Венгрии, Болгарии и Турции. В некоторых из этих стран он побывал и сам⁸. Согласно мемуарам Винарова, разведывательная группа приступила к осуществлению первых секретных заданий после шестимесячной подготовки.

Одним из помощников главного резидента стал Ангел Вылчев (полное имя Ангел Вылчев Ангелов, в СССР: Иван Петрович Арсеньев), работавший в Австрии в 1929–1934 гг. Иван Винаров писал (12.02.1940): «Он был примерным товарищем преданным своей работе. Под моим руководством он освоил ее настолько, что в случае моего отсутствия в Австрии, он меня замещал и исполнял возложенные на него обязанности весьма добросовестно. Он очень дисциплинированный и образованный наш товарищ»⁹. Чехословацкой резидентурой, в составе организации «Марта», руководил Иван Крекманов (1930–1933 гг.), однако выполняемые им задания главного резидента касались и других стран. Иногда он и сам выезжал туда. Среди своих помощников Иван Цолович назвал также Ангела Игова, Петко Петкова, Тома Маринова.

Из характеристики Центра о деятельности Винарова в этот период: «Винаров организовал на чешских военных заводах и заводе «Шкода» разведывательные группы. Он получил исчерпывающую информацию о состоянии авиационной промышленности, которая характеризуется как особо ценная. С его помощью Центр получил также необходимые ему 17 греческих паспортов. От Винарова получены исключительно интересные сведения государственного значения от источников в Бухаресте, Белграде, Афинах и Софии…»¹⁰.

Получению упомянутых сведений способствовали, в частности, специальные почтово-телеграфные команды (ПТК), созданные в Болгарии, Греции, Румынии и Югославии. ПТК в названных странах перехватывали правительственные и дипломатические депеши и отправляли их в венскую резидентуру.

В Болгарии данной работой руководил Димитр Ананиев («Мими», «Гюго»), он возглавлял группу сотрудников Софийского центрального почтамта. Помимо этого, как вспоминал Винаров, они «осуществляли широкую деятельность по сбору информации с помощью своих людей в военно-фашистских правительственных кругах. Некоторые из них помогали советской разведке до дня победы». Поставленные задачи, как считал главный резидент, Ананиев выполнял «тактично, умело и безупречно». О подробностях этой работы вспоминал болгарский телеграфист Георги Милушев:

«С 1932 г. до 1936 г. почтовый работник Димитр Ананиев был руководителем особой организации разведчиков, работающих по зарубежной линии. Я получил специальное секретное задание: делать копии всех шифрованных телеграмм, как входящих, так и исходящих, связанных с деятельностью фашистских дипломатов, аккредитованных в Софии, а также болгарского правительства и Военного министерства. В те годы посольства не имели своих радиостанций, их секретные телеграммы проходили через телеграфную и радиотелеграфную станции Софии и сохранялись в их архивах.

Задача была трудная, но выполнение ее соответствовало моим желаниям. Как телеграфист я работал главным образом с международными станциями – Белграда [Югославия], Бухареста [Румыния], Стамбула [Турция], Салоников [Греция]. И это обстоятельство помогало мне выполнять задание. Но значительная часть дипломатических телеграмм проходила и по радиотелеграфу. Кроме того, я работал посменно, что не позволяло мне копировать все телеграммы. Тогда по поручению Д. Ананиева я перешел на работу в службу международного контроля, где сохранялись все международные и внутренние телеграммы. Мне даже удалось стать руководителем этой службы. Теперь я имел доступ ко всем тайным телеграммам. Копии телеграмм, как и другая информация, отправлялись в Вену тов. Ивану Винарову»¹¹.