Текст книги "Битва на Каяле"

Рис. 2. Надпись на Тмутараканском камне

Находка Тмутараканского камня, впрочем, как находка и пропажа самой рукописи «Слова», напоминает запутанный детективный сюжет. Незадолго до высадки казаков премьер-майор Х. К. Розенберг, командир егерского батальона, расквартированного в Тамани, обнаружил мраморную плиту. Камень с надписью был найден его солдатами где-то на городище и уложен у входа в казарму в качестве порога. Ценность находки быстро установили. В 1793 году войсковой дьяк Егоров приехал в Санкт-Петербург и рассказал, что капитан П. В. Пустошкин, командовавший кораблями флотилии, нашел мраморную плиту, так называемый «Тмутараканский камень», и передал его адмиралу Н. С. Мордвинову. Как только при дворе стало известно о камне, завистники и соперники Мусина-Пушкина за фавор сразу же поставили под сомнение подлинность находки. Екатерина II велела произвести дознание о камне. Следствие выяснило, что в конце XVIII века, уже после завоевания Россией Крыма, начались территориальные споры между казаками. И для разграничения их владений была послана команда геодезистов, которая проводила работы по картографии местности. Из Санкт-Петербурга (возможно, самим Мусиным-Пушкиным) через Головатова Мокею Гулику, который работал с камнерезами и землемерами, ставившими межевые знаки, была послана бумага, трафарет с надписью. Камнерезы по этому трафарету из сугубо патриотических чувств и изготовили этот «памятник старины». Посмеявшись над проделками графа, Екатерина II повелела оставить камень на месте его изготовления – в «Тмутаракани» (на Тамани), поставив камень на видном месте.

Надпись на камне гласит: «-I-βъ лето…….сяже [нъ]. В лето 6576 г. индикта (6) Глеб Князь мерилъ море по леду от Тьмутороканя до Кърчева, iид (10000 i 4000) сяже [нъ]» (рис. 2).

Первое, что бросается в глаза в этой надписи, это использование двух разных форм летосчисления, применявшихся в разные временные периоды. Эра от сотворения мира была принята на Руси в довольно поздний временной период, а упоминание номера индикта без номера круга Солнца и круга Луны делает архаичную индиктовую дату, летосчисление по которой применялось в домонгольский период нашей истории, совершенно бессмысленной. В надписи почему-то не указан месяц года. Но раз море замерзло, то без сомнения дело происходило зимой. В переводе на современное летосчисление 6 индикт 6576 года означает декабрь 1067 – январь 1068 года. Вероятно, по замыслу заказчика, само слово «индикт» должно было служить дополнительным доказательством древности, а значит и подлинности самого камня. «Считается, что древнейшая известная нам летопись ПВЛ составлена в начале XII века. В результате многолетнего труда по сопоставлению ПВЛ с более поздними летописями, А. А. Шахматов в одной из них Новгородской летописи младшего извода (Н 1) обнаружил отражение более раннего памятника – Начального свода, который он датировал концом XI века. Исходя из этого, Шахматов приходит к выводу, что вплоть до 60-х годов XI века современных регулярных записей с точными датами не было. Летописцы конца XI-начала XII вв. имели дело с недатированными записями предыдущих лет и вставляли в них даты по догадке, иногда разрывая единые фразы предшествующего текста. Известия IX–X веков в летописании восходят в основном к устной традиции; этим и объясняется расхождение между Начальным сводом (известным нам по Н 1) и ПВЛ. К тому же составитель свода использовал хронологическую компиляцию, основанную на греческой хронике Амартола, из которой он почерпнул сведения о походах Руси на Царьград. Камнерезы расположили надпись на боковой стороне, причем выполнили её, абсолютно точно копируя весь трафарет, сделанный на бумаге, не по всей длине боковой стороны, а в две строчки. Было бы естественно, если бы надпись нанесли на широкую, свободную от каких-либо изображений сторону, однако камнерезы подошли к делу формально и расположили надпись явно неудачно. Отгравированный камень в этом районе был найден в единственном экземпляре, больше ни до этого случая, ни после таких артефактов там не находили. Эта надпись не только давала привязку местонахождения Тмутаракани, но и указывала её расстояние до Керчи, казалось, что она нанесена специально для потомков с единственной целью – дабы они прекратили свой спор о Тмутаракани.

Пролежав 11 лет в забвении под мраморными обломками, в ограде Таманской гарнизонной церкви, «древняя» реликвия «случайно» попалась на глаза бывшему сопернику Мусина-Пушкина по фаворитизму Н. А. Львову. Путешествуя по Крыму в 1803 году, отставной архитектор и геолог, академик Львов, собрав несколько обломков, совместно с двумя молодыми художниками Ивановым и Алексеевым составил проект памятника (надгробия), «означающий прехождение остова Тамана под владение разных народов». По их задумке памятник должен был представлять историю Крыма – последовательность завоевания его разными странами: Грецией, Древней Русью, Генуэзской республикой, Турцией и снова Россией. И свидетельствовать о русском владычестве в Причерноморье. Проект памятника представлял собой генуэзскую капителью и татарские шишаки, которые сверху прикрывал Тмутараканский камень, ещё выше – камень античной Греции, а наверху – мраморное изваяние воина (на рисунке – торс с отрубленными руками и головой). На обломке старой колонны Львов позаботился об увековечении своего имени. Там была высечена надпись, объясняющая значение самого камня, которая гласила: «Свидетель веков прошедших послужил Великой Екатерине к обретению исторической истины о царстве Тмутараканьском, найденный в 1793 г. атаманом Головатовым. Свидетельство его свету сообщил граф Пушкин. Из былия изверг Львов-Никольский в 1803 году при начальстве майора Васюренцева при пастырстве протоирея Павла Домешко». Зимой того же года Львов скончался. Попытка возвести этот памятник стала его последним архитектурным прожектом, который представлял собой простое нагромождение обломков. Памятник так и не был сооружён, и камни остались лежать в ограде церкви, а деталь с надписью хранится в Таманском музее. Львов пытался соорудить своеобразный вычурный ребус из камней и слов. Не случайно он написал фамилию Мусина-Пушкина (т. к. приставка Мусин происходит от татарского прозвища Муса) в усечённом виде, а свою – с прибавлением литературного псевдонима. У многих знатоков истории вызывает недоумение малозначительностью самой надписи на обломке, а также упоминание имени атамана Головатова, который на самом деле не имел отношение к находке камня. Видимо фамилия Розенберг как-то не вписывалась в эту патриотическую надпись.

В царствование Павла I вновь завели дело о камне, которое на месте вели таврический губернатор Жегулин и профессор Паллас. Эта высокая комиссия подтвердила подлинность камня. И уже Александр I своим указом повелел считать местоположение древней Тмутаракани на Тамани. После того как у мраморной плиты обрубили края до приемлемых размеров, камень был доставлен в С.-Петербург и удостоен места в Эрмитаже.

Со временем, в том числе и на основе надписи на Тмутараканском камне, была разработана палеография других древнерусских надписей, хотя специалисты, изучающие древнерусские тексты, имеют небезосновательные претензии к самому языку надписи. К примеру, русский историк М. П. Погодин писал: «В Эрмитаже опять посмотрел на Тмутороканский камень. Надпись как будто теперь иссечена и поневоле внушает сомнение. Такое сомнение возбуждало во мне отлично сохранившееся “ярославле сребро” в экземпляре графа Строгонова» (см. «Русский вестник», 1864, т. 10, март, стр. 379). Зимин А. А. в своём «Слове о полку Игореве» (работа была опубликована только в 2006 году) открыто обвинил графа в фальсификации. «Надпись на Тмутараканском камне (или её нижняя строка) могла быть сделана по распоряжению А. И. Мусина-Пушкина для доказательства существования на берегах Керченского пролива старинного русского княжества». Претензии имеются и к самой сажени как метрологической единице. Сравнение данных «Тмутараканского камня» с данными XIX века о ширине Керченского пролива приводит к заключению, что сажень при переводе в метрическую систему мер равна 142 см и в сажени 3 локтя. Против такого обычного для метрологической литературы вывода о сажени в древнерусском государстве категорически и убедительно возражает Б. А. Рыбаков. Во-первых, ширина Керченского пролива, по его совершенно справедливому мнению, за девять веков могла измениться. Во-вторых, в древности не встречается деление крупной единицы на 3 мелкие части. Особенностью древней метрологии является деление на 2, 4 и 8. Более мелкая единица получалась от последовательного деления пополам. Если измерение производилось веревкой, то складывание её пополам давало точные доли сажени. В-третьих, величина древних единиц длины определялась частями тела человека. Сажень в 142 см частями тела человека не может быть определена. Рыбаков высказывает предположение о других размерах сажени, в частности о той, которой измеряли Керченский пролив в 1068 году. Для определения размера тмутараканской сажени можно использовать не данные XIX в. о ширине Керченского пролива, а измерения, сделанные за 100 лет до князя Глеба. Сообщение о ширине Керченского пролива содержится в сочинении византийского императора X в. Константина Багрянородного «Как надо управлять империей». Константин Багрянородный указывает, что ширина Керченского пролива равна 18 милям. При переводе в метрическую систему мер это составляет, по расчёту Рыбакова, 21 199 м или 2 119 900 см. Если на основании этих данных определить размеры сажени, то получим: 2 119 900 / 14 000 = 151,42 = ок. 152 см.

Также непонятно, почему именно в этом году замёрз лёд в Керченском проливе? Примерно в VIII–XIII вв. климат повсеместно стал сравнительно тёплым. Одна из современных наук палеоклиматология говорит, что начало средних веков совпало с наступлением малого климатического оптимума, так называемого Архызского периода влажности и оледенения. Потепление климата в тот период привело к таянию ледников, отступлению полярных льдов и как следствие происходило переселение различных племён на 200–300 км к северу от уже освоенных территорий. Этот период можно назвать также периодом забытых географических открытий. Викинги в то время свободно плавали в Гренландию. Так, каменные пирамиды норманнов, служившие им ориентирами, обнаружены на 79° с. ш. на берегу пролива Смита. Ирландские монахи вследствие потепления в Северной Атлантике смогли впервые открыть Фарерские о-ва, Исландию и, как теперь предполагают, Америку. Наиболее тёплый период этого оптимума приходился на территории нашей страны как раз на 950–1200 годы. Это подтверждено пробами, взятыми современными учёными из векового льда в Гренландии. На эти годы также приходится пик солнечной активности (минимум образования радиоуглерода). Потепление раннего средневековья привело к уменьшению увлажнённости в Европе, свидетельства чего найдены в отложениях торфяников в Средней Европе. На Руси до конца X в. также были благоприятные климатические условия: редко случались неурожаи, не было очень суровых зим и сильных засух, был открыт и интенсивно использовался путь «из варяг в греки». Малый же ледниковый период был зафиксирован позже с XIII по XVII век.

Но для Мусина-Пушкина перед опубликованием рукописи главным было обозначить и исторически узаконить местоположение Тмутаракани именно на Азовском побережье. И разбирайтесь потом потомки, какая зима была 900 лет назад в том районе – холодная или теплая. Но даже если предположить, что зима в тот год была очень суровая, и пролив всё-таки перехватило льдом, то это был не тот лёд, по которому следовало бы ходить с рейкой. Он представлял бы из себя простое нагромождение подвижных льдин (торосы), как, например, в Беринговом проливе, и ходить там было бы опасно для жизни даже в самый суровый мороз. К тому же не надо забывать, что солёная вода замерзает при более низкой температуре, а также необходимо учитывать большую аккумуляторную способность Чёрного и Азовского морей в плане сохранения тепла, накапливаемую за продолжительный летний период. А если бы море не замёрзло, что тогда? Князь Глеб не смог бы замерить расстояние между двумя портами, да и какая у него в этом была необходимость, если противоположный берег в том месте можно увидеть невооружённым глазом. Может быть, граф считал, что, проводя на тот момент межевания недавно завоеванных земель, то же самое делали в прошлом русские князья, якобы сгонявшие половцев с их «родовых кочевий». Хотелось бы затронуть ещё один немаловажный аспект проблемы. Мог ли вообще князь Глеб мерить пролив по морю? Судя по античным источникам Страбона и Геродота, этот водоём раньше называли Меотийское озеро, именно озеро, а значит, вода там была малосолёной. Полноводные реки Дон (Танаис) и Кубань наполняли водоём так, что солёные воды Чёрного моря не могли большой массой прорваться через пролив и «отравить» Азов солью и сероводородом. Что это нам даёт? То, что не могли современники князя Глеба, которые якобы делали надпись на камне, написать на нём «мерил море», они бы в лучшем случае написали «мерил озеро».

Вот таким воровским образом и закрепилось местоположение древнерусского града Тмутаракани – на Тамани. И эта фальсификация Мусина-Пушкина надолго стала общепризнанной, и нахождение там этого города не вызывало ни у кого сомнений, хотя во второй половине XX века отечественная археология не смогла чётко и уверенно ни подтвердить, ни опровергнуть, что этот город находился именно на побережье Азовского моря. Там не было найдено никаких археологических руин, которые бы чётко подтвердили богатое летописное прошлое легендарного города, не было вскрыто ни одного поля боя, которыми должен был, судя по летописям, изобиловать этот регион. А все найденные там исторические находки, судя по результатам проведённых экспедиций, относятся или к более ранним или к более поздним временным эпохам.

Итак, предполагая, что таинственная Тмутаракань находится в каком-то другом месте, во всяком случае, не на Тамани, попробуем при помощи косвенных методов и топонимики разобраться с местоположением этого города.

Топонимика (от греческого topos – место и onoma – имя) живёт на стыке трех областей знаний: истории, географии и лингвистики, она имеет свои правила и законы, нарушение которых влечёт за собой грубые ошибки. Поэтому, решая историко-географические задачи, не стоит забывать об элементарных законах ономастики. Прежде всего, результат топонимического анализа во многом зависит от точности фиксации самого географического названия. Географическое название, если правильно понять его содержание, почти всегда обладает информационностью, т. к. оно возникло в результате осмысленного акта именования. А этот город явно отличается своим названием от других древнерусских городов своей нетипичностью, как бы несуразностью, и у простого человека это название всегда ассоциируется с дальней провинцией, этакая непролазная глухомань. В научно-исторической литературе традиционно город Тмутаракань принято считать местом пребывания князей – «изгоев». Постараемся перевести название этого древнего топонима, в котором смешались различные языковые понятия, сложенные из четырёх частей на современный русский язык. Написание самого слова в первоисточнике встречается в различных вариантах, как то: Тьмуторокань, Тьмуторакань, Тмуторакань или Тмутаракань. Объединив все варианты, получим:

Тму – то [а] – ро [а] – кань. Этот сложносоставной топоним делится на несколько частей:

т [ь] му – тьма – слово пришло к нам из тюркской лексики от слова «тумен» (первоначально обозначавшее военное формирование, а затем им стали называть административно-территориальный округ) и по старорусскому счёту обозначает числительное – десять тысяч;

та – (пока перевода нет) – возможно, рукотворная (река);

ра – река, и не просто река, а величественная река;

кань – каган, город кагана.

Географическое название, как и всякое имя собственное, социально. Оно возникает из практической потребности людей назвать тот или иной объект. Какая же из характеристик объекта окажется той, что даёт основу для названия, зависит от уровня и характера экономического и политического развития общества и от социальной психологии людей. Получилось, что это город, где протекает десять тысяч великих каганских рек. Предположим далее, что вопреки миллеровской концепции истории русские воины всё-таки ходили в Италию в походы против римских кесарей в средние века. Где же тогда в Италии на берегу морского залива мы найдем такой город? Где протекает десять тысяч Каганских рек? Это, безусловно, Венеция, построенная в живописной бухте мелководной морской лагуны, как в старину говорили, «лукоморье». Отделённая от неспокойного моря песчаной косой с тремя проливами, она и сейчас пленяет своей красотой и многочисленными каналами, теми самыми каганскими реками, вернее, рукотворно сделанными по воле кагана, властителя многих земель, которому, безусловно, принадлежала и Италия, вернее, северная её часть с плодородной долиной реки По. В связи с этим стоит поискать в Италии и других странах Средиземноморья названия таких городов и областей, где до наших дней сохранилась и присутствует часть слова «кан» или «кон», т. е. «каганский».

Рядность географических названий заключается в положении какого-то одного из них в ряду себе подобных. Такой тезис подтверждается многими примерами, что позволило В. А. Никонову говорить о законе ряда: «Названия никогда не существуют в одиночку, они всегда соотнесены друг с другом. Чтобы выяснить происхождение названия, необходимо, прежде всего, понять, что оно возникло не изолированно, а лишь в определённом ряду названий». Приведу пример такого ряда для русских городов, названия которых дошли до нас из позднего Средневековья: Антополь, Белополье, Борисполь, Всполье (пригород Владимира, находящийся сейчас в черте города; такой же топоним существует в Ярославле), Гостинополье, Долгополье, Златополье, Иванополь, Краснополье, Каргополь, Крыстынополь, Ряснополь, Святополье, Старополье, Триполье, Углич (древнейшая форма этого топонима – Угличе Поле), Чистополь, Юрьев-Польский (Польской), Ямполь, Ярополец и т. д. А вот пример другого топонимического ряда уже из Средней Азии с основой канд=кент, что на древнетюркском означает «город, селение»: Кандагар, Коканд, Пскент, Самарканд, Ташкент, Чемкент и т. д. В этих названиях ярко выражен закон ряда, кроме того каждое название должно специфически выделяться из данного ряда.

Попробуем составить топонимический ряд в алфавитном порядке для нашего случая в предполагаемом мною районе Средиземноморья. Итак: Аканту – порт на острове Кипр; Анкона – город на Адриатическом побережье Италии; Аскона – город в Швейцарии; Ватикан – один из семи римских холмов, дом когана, где и по сей день размещается римская курия; Канаро; Канны – селение в Юго-Восточной Италии (область Апулия недалеко от современного города Барлетты, место знаменитой битвы Ганнибала с римлянами); Каннето, Канельяно; Коканиле; Кона; Конкорецо (Corica), ныне Герц; Конкордия, Консандоло; Консельве, Конселиче, Кантиано, Канфанар (город на п-ове Истр в Хорватии); Монфальконе; Петрикон (совр. Нови-Сад); Понт-Канадите; Тмутаракань (Венеция) – город, где размещалась своя независимая от Рима курия; Тоскана – название местности в центральной Италии, где ранее проживали этруски; Лукания – область на юге Италии (с одноимённым озером).

Этот ряд можно существенно расширить, если более целенаправленно изучать древнюю географию и названия старых городов Апеннинского п-ова и тех Средиземноморских портов, которые когда-то находились под властью Венецианской республики. При этом надо понимать, что они получили свои названия с этим корнем задолго до её образования. Например: не так давно итальянскими подводными археологами был найден город Конка (описанный ещё «древними» географами), который они обнаружили на морском мелководье недалеко от курортного городка Габичче. Морские порты и города с таким корнем есть во Франции – Кан, Канн, Тараскон; в Испании – Аликанте, на западе этой страны есть горы, под названием Кантабрийские, недалеко от Гибралтара Канарские о-ва. Особо в этом ряду стоит упомянуть обширную территорию на юго-востоке Европы – Балканы, которая была завоёвана в давние времена неким могущественным каганом Балтом, его имя носит также Балтийское море. Чёрный континент в древности также имел этот корень и назывался Африкан.

На побережье же Азовского моря и прилегающей к нему Донской степи мы такого ряда географических названий не обнаружим, за исключением одной (!), «причерноморской Тмутаракани» (Тмутархи), появившейся там не без участия обер-прокурора Мусина-Пушкина с его липовым мраморным камнем. Впоследствии название города Тмутаракань в Северной Италии с уходом оттуда славян было забыто или сознательно вычеркнуто из исторических «анналов» и у этого города осталось его второе название, опять-таки славянского происхождения – Венец, ведь именно на венцах, на брёвнах из лиственницы стоит этот город. При строительстве сваи забивались густым частоколом в слабый грунт островов на глубину от 3 до 10 метров, а поверх них укладывались платформы из соединённых между собой брёвен. Благодаря большому содержанию в древесине лиственницы смолистых веществ это дерево не гниёт в воде, и чем дольше свая, изготовленная из него, находится в ней, тем крепче она становится. Как эти лиственницы (миллионы стволов) попали из Сибири через Далмацию в Италию? Кто повелел возвести этот архитектурный шедевр в мелководной морской лагуне? Не иначе как по каганскому указу. Это был, по сути, венец творения свайно-водяных поселений, которые были найдены впоследствии подводными археологами в других районах Италии и в озёрах Швейцарии.

Некоторые же историки предлагают переводить название этого города от слова «венценосный», т. е. город, где венчались на царство эти самые каганы. Недаром на гербе Венеции изображён лев – символ царской власти, и этот символ говорит о многом! Скорее всего, именно под этим городом и следует понимать раннесредневековый, легендарный город Царьград, к которому так часто ходили наши первые князья за данью, а не в пресловутый Константинополь, который непонятно зачем так много раз осаждали. Многие читатели удивятся, мол, что за бред? Какой Каган? Какой властелин земли? При чём тут Венеция? О чём вообще речь? Ведь история средневековой Западной Европы X–XII веков давно написана, все события датированы, практически всё исследовано. Если и были какие-то каганы или ханы, то они явно правили не в это время и не в этом месте, а где-то далеко на Востоке, в «дремучей» Азии. В центр же Европы, тем более в Италию их бы и близко не пустили в XII-то веке.

Но так ли всё было на самом деле? После того, как становится понятно, насколько глубоко была сфальсифицирована история Древней Руси и всей Западной Европы, а настоящие и правильные исторические документы и манускрипты были безжалостно сожжены и уничтожены на средневековых кострах инквизиции – аутодафе, что значит буквально «дело веры». Почему это происходило? Почему так остервенело уничтожались памятники архитектуры, сжигались и смывались рукописи, предавались анафеме великие учёные и просветители того времени? Наша задача выяснить, было ли это, если да, то когда, и так ли было, как сказано, и если не так, то почему так написано, то есть ради кого или чего введено искажение прошлого. Складывается такое впечатление, что некое высокопоставленное преступное сообщество людей, руководствуясь клановыми интересами и опираясь на безнаказанность и вседозволенность, планомерно и целенаправленно уничтожало вещественные доказательства и культурные ценности предыдущей эпохи. Уничтожались также все улики, которые могли в будущем пролить свет на их неприглядную деятельность в плане создания этими «учёными» новой истории и новой хронологии для своих царствующих повелителей. А прикрывали они свои деяния именем Господа, ведь именно в период с XVI–XVII веков под руководством религиозных фанатиков молодые и амбициозные «западные просветители», в том числе так называемые итальянские «гуманисты», начали переписывать историю мировой цивилизации в нужном для себя аспекте. Как ни странно это прозвучит, но большую роль в этом процессе сыграло быстрыми темпами развивающееся книгопечатание. Древние манускрипты, трактаты и рукописи, переписываемые в течение столетий от руки, исправлялись ими и фальсифицировались в нужном для них ключе, а затем тиражировались в массовом количестве, подлинники же затем уничтожались. До нашего времени сохранились лишь те литографии, которые не несут какой-либо важной информации и блещут своей бессодержательностью. Но уничтожить все письменные и архитектурные памятники предыдущей эпохи было физически невозможно, слишком большое культурное наследие за трёхсотлетний период своего правления оставила после себя Великая монгольская империя, распространявшая своё влияние на весь мир, в том числе и на всю Западную Европу. Впоследствии было решено перенести все её культурные и технические достижения на более ранние исторические вехи и разбить их по частям. А когда из небытия всплывал тот или иной документ или литературный памятник предыдущей эпохи, как это случилось со «Словом» или, к примеру, с поэмой Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» (подлинник которой тоже был безвозвратно утерян), то сразу же официальные историки и предвзятые исследователи старались субъективно датировать их более ранним временным периодом. Чтобы эти вновь открытые произведения четко укладывались в нужную хронологическую сетку, которую не так давно сформулировали и «обосновали» их предшественники и учителя. Подлинники же, являвшиеся ненужными свидетелями, в более позднее время уничтожали более изощрённо и не так открыто, как это делалось ранее, а эти «учёные» предлагали уже на суд публике более «правильную» и отредактированную копию этого произведения. Анализ сохранившихся летописей, к сожалению, показывает, что документы, дошедшие до нас, не исторические, а литературно-политические и содержат мало информации для выявления действительного положения дел. В них были собраны народные преданья, былины и рассказы, явно противоречащие друг другу, вследствие чего они стали крайне тенденциозными. В них одни и те же политические персонажи живут и действуют в разные исторические эпохи, повторяя через поколение судьбу своих предшественников, при этом существуя как бы вне времени и пространства.

Общеизвестен пример такой исторической инсценировки – это Никоновская летопись, названная так по принадлежности одного из её списков патриарху Никону. Основная часть этого свода была составлена около 1539–1542 года в книгописной мастерской митрополита Н. А. Даниила. Она представляет собой громадную компиляцию, созданную на основе многих, в том числе не сохранившихся до нашего времени, источников. Составители Никоновской летописи подвергли имевшиеся у них материалы значительной редакционной обработке и создали концепцию, согласно которой руководящая роль в образовании Русского государства принадлежит московским князьям, действовавшим в союзе с церковью. Несколько позднее, в 60–70 годах XVI в. был составлен иллюстрированный Лицевой летописный свод для этой летописи, что свидетельствует о стремлении придать ей характер официального толкования исторических событий. Как хорошо сказано про этот процесс у А. С. Пушкина в «Борисе Годунове»: «…И пыль веков от хартий отряхнув, правдивые сказанья перепишет…».

И всё-таки по косвенным источникам, которые пережили тёмные времена мракобесия, можно сделать определённые выводы. Например, вспомогательная историческая дисциплина «сфрагистика», изучающая печати, частично поможет нам в решении этого вопроса. Ведь печати, сохранившиеся в отрыве от документов, которые они когда-то скрепляли, зачастую становятся важнейшими источниками для изучения различных институтов государственной власти в ту или иную эпоху. Среди сфрагистических памятников Киевской Руси существует небольшая группа, представленная семью печатями. На них с одной стороны изображён Святой Климент IV (считавшийся третьим, после апостола Петра, римским папой, по легенде сосланным императором Трояном на каторжные работы в Корсунь, умер ок. 101 года и попал в число святых, как один из первых христианских мучеников), а с другой надпись: «От Ратибора» (рис. 3). Особо следует отметить, что на них впервые употребляется для надписей русский язык. В ранней славянской литературе культ Климента занимал самое почётное место, у славян возникают «Житие Климента», «Слово об обретении его мощей», проложные сказания. Культ Климента имел большое значение и для раннего русского христианства, потому что он был непосредственным преемником Петра по председательству в римской церкви и постановление в епископы получил от первенствующего апостола. В Десятинной церкви имелся придел в его честь, а Титмар Мерзебургский, побывавший в Киеве в 1017 году, прямо называет эту церковь храмом святого Климента. В корсунском сказании говорится о перенесении Владимиром мощей Климента и его ученика Фива в Киев. Прославления Климента в первую очередь добивалась, прежде всего, Десятинная церковь, поскольку она претендовала на его наследство. «Слово об обновлении Десятинной церкви» прямо посвящается Клименту и представляет его заступником, патроном всей Русской земли. Киев же превосходит славой другие города именно потому, что в нём находятся мощи этого святого. Клириком Десятинной церкви написано «Чудо св[ятого] Климента о отрачати». Через притчу об отроке говорится о спасении русского народа, которому покровительствует Климент, пришедший из Рима через Корсунь в Киев. Ю. К. Бегунов убедительно датирует это произведение временем Изяслава Ярославича (умер в 1078) и указывает на постепенное оттеснение культа Климента с конца XI века новым святым – Николой, культ которого, видимо, был связан с Софийским собором.

Все семь печатей, своеобразно оформленные, принадлежали крупному сановнику некняжеского происхождения Ратибору (?–1113), который сначала был посадником Великого князя Всеволода Ярославича в Переяславле, а с 1079 года стал его представителем в Тмутаракани, чтобы держать под контролем это постоянное убежище князей-изгоев. Участник походов на половцев, в 1100 году он присутствует на Витичёвском съезде (Витичёв – город южнее Киева). А в 1113 году Ратибор уже в качестве киевского тысяцкого участвует в знаменитом совещании князей в Берестове, где окончательно были поделены между участниками походов завоёванные ими на Балканах и в Северной Италии земли (Берестов – княжеское село под Киевом, не путать с городом Берестье на реке Мухавец – современный Брест). Ратибор к тому же являлся одним из авторов «Устава Мономаха», который наряду с «Правдой Ярослава» и «Правдой Ярославича» вошел в свод законов древнерусского феодального права под общим названием «Русская Правда», а также участвовал в разработке правил, регламентирующих деятельность ростовщиков. Всего к настоящему времени насчитывается семь разновидностей печатей боярина Ратибора, представленных одиннадцатью оттисками. Помимо этого две неизданные печати Ратибора остаются неучтенными. Одна из них обнаружена в Судаке (Крым), другая в с. Погребы Броварского р-на Киевской обл.