Текст книги "Саур Могила"

Теперь же все это кануло в лету.

Продуваемые ветрами, разграбленные цеха зияли оконными провалами, в обшарпанных жилых казармах царили холод и мрак, а еще беспредел воров в связке с лагерной администрацией.

Впрочем, Сереге в известной степени повезло. В зоне было не хилое стахановское землячество, принявшее его в свои ряды, что способствовало выживанию. Основным средством перевоспитания – работой, лагерное начальство зэков не перегружало, поскольку таковой не имелось, и «конингент» был предоставлен сам себе, то-есть жил «по – понятиям».

Впитывал их в себе и Серега, все больше ожесточаясь и ненавидя власть, а заодно все, с нею связанное.

Глава 8. Грузинский гамбит

 
«Мера мемгеребс удзило зеца,
Замбахи вели!
Ту мильхис вмгери ту севдиоб,
 
 
Маица вмгери!
Мера мемгеребс варадабис сутква
Какачос пери!
 
 
Чели силгера туда маатлес
Хода мец вмгери!
 
 
Чито вгрито чито маргалито да,
Чито вгрито чито маргалито да…»
 

бодро выводил мягкий баритон на языке горцев, перемежаясь со звуками барабана.

– Кто этот мэн и о чем поет? – угнездив ноги на стол и оглядывая открывающуюся внизу панораму, поинтересовался Джек Блад у подполковника Куртадзе.

Тот был командиром грузинского мотострелкового батальона неплохо говорящий по-английски.

– Это наша гордость Вахтанг Кикабидзе, батоно, – гортанно ответил подполковник, откупоривая очередную бутылку «Хванчкары». – И поет он о маленькой птичке.

– А я думал о девках! – подставил бокал под рубиновую струю Залесски, блестя темными очками.

И я, – щелкнул пузырем жвачки Родригес, после чего сделал то же самое.

Все четверо сидели в полупустом летнем ресторане на верхней площадке горы Мтацминда, озирая сверху вечерний Тбилиси.

Озаряемый лучами заходящего солнца он был непередаваемо величав и колоритен.

Утопая в зелени, блестели купола древних церквей, серебром отсвечивала Кура, старый город соперничал архитектурой с новым.

После выполнения своей миссии в Кабуле, где во время перестрелки с талибами погиб Пирсон, уже известные читателю «солдаты удачи» поочередно служили в Ираке и Пакистане, а теперь работали на режим Саакашвили.

Они значились инструкторами при американской военной миссии, руководимой полковником Скоттом Тайном и находились в его подчинении.

В отличие от всех предыдущих мест, которые по словам искушенного Залесски были «сплошной задницей», эта горная страна пришлась наемникам по душе, к чему были причины.

Еще со времен ее второго президента Шеварнадзе, стремящегося разместить на территории Грузии базы НАТО, американцы внедряли там свою военную программу, призванную реорганизовать и переоснастить грузинскую армию по Североатлантическим шаблонам.

С приходом же к власти Саакашвили, «союзническое сотрудничество» в этой области приобрело еще более системный характер. В Тбилиси прибыла очередная группа спецов, приступившая к формированию и обучению новых армейских подразделений в количестве двух тысяч «коммандос», а грузинский порт Поти принял более шестидесяти единиц современной американской бронетехники, доставленной морем.

Не осталась в стороне и дружественная Украина.

Переплюнув США, она поставила в Грузию сотню новейших танков, семьдесят «бэтээров», самоходные артиллерийские установки с гаубицами, тридцать боевых самолетов, плюс зенитно-ракетные комплексы.

И на все это пролился золотой дождь. В виде миллиардных вливаний Запада на поддержку действующего режима.

В результате часть его окропляла военных миссионеров. В том числе Блада с Залесски и Родригеса. Зарплата инструкторов составляла 2000 долларов в неделю, плюс накладные расходы.

К тому же страна была почти европейской, с привычным им климатом и всеми благами цивилизации.

Учебный центр минобороны Грузии в Крцаниси, где представители «дяди Сэма» ковали для Саакашвили новую армию, находился в пригороде столицы, и практически каждый вечер, после службы, инструктора, жившие в номерах гостиницы «Ваке», отрывались по полной.

Блад с Родригесом любили посещать знаменитые серные бани, куда гостеприимные хозяева доставляли им девиц для развлечения, а Залесски крепко сдружился с местными гомосексуалистами.

В отличие от прочего народа, права секс – меньшинств (по образцу Европы) существующая власть блюда свято, и майор завел себе сразу несколько молодых «приятелей».

– Ну что, господа! Выпьем за боевое содружество наших армий! – поднялся со своего места Куртадзе.

– Выпьем, – не вставая, кивнули американцы, в очередной раз сдвинув бокалы.

– Кофе бичо! – щелкнул пальцами подполковник, застывшему неподалеку официанту.

Спустя несколько минут на столе исходил ароматом серебряный кофейник в окружении миниатюрных чашек, что по местному обычаю означало «пора сворачиваться».

Под него компания прикончила бутылку пятизвездного коньяка с фисташками, после чего радушный грузин рассчитался.

Наемники обучали его солдат, и полковник по выходным организовывал для них застолья. На это выделялись деньги из специального фонда.

Когда вся группа, чуть покачиваясь и весело балагуря, спустилась вниз к его «лендроверу», Куртадзе предложил доставить «друзей» в гостиницу, но те отказались.

– Ты езжай сынок, – покровительственно похлопал комбата по плечу Залесски. – А мы еще погуляем, подышим свежим воздухом.

– Слушаюсь, – качнул тот головой в кепи, затем пожал всем руки и внедорожник отъехал.

– Я бы этой обезьяне не доверил ротой командовать, не то, что батальоном, – презрительно проводил Блад взглядом автомобиль.

– Зато у него дядя министр в правительстве, да и угощает он нас отменно, – рассмеялся Родригес.

– Ладно, пошли парни, нам стоит размяться, – сказал Залесски.

Спустя полчаса, они были на одной из центральных улиц Тбилиси, именуемой проспектом Шота Руставели. Обрамленный столетними платанами, в лучах заходящего солнца, он весь был покрыт «кружевами» теней от их листьев.

Миновав площадь Свободы, наемники оказались в небольшом, с цветниками сквере с бьющим в центре фонтаном, рядом с которым высился бюст неизвестного им человека.

– Пуш-кин, – прочел табличку на постаменте, самый продвинутый из троих – Родригес.

– И кто он? – поправил очки Залесски.

– Какой-то их революционер, – ответил сержант. – Типа кубинского Че Гевары.

– Что-то в нем есть от ниггера, – прищурил глаза Блад. – В этой стране можно встретить кого угодно.

Впрочем, архитектура и памятники им скоро прискучили, и американцы перешли на противоположную сторону проспекта. Там тянулись магазины, сувенирные лавки и рестораны. За столиками летних кафе, вынесенных на улицу, сидели местные аборигены (в основном мужчины) прихлебывая кофе с боржомом и дымя сигаретами.

– Чем-то похоже на Монмартр, – заявил майор. – Давно не был в Париже.

Сидевшие за столиками реагировали на иностранцев в натовском камуфляже неоднозначно.

Одни улыбались и даже приветственно взмахивали руками, другие с интересом их рассматривали, а третьи хмурились и что-то бормотали.

Впрочем, наемникам на это было плевать. Они везде чувствовали себя как дома.

– А не промочить ли нам горло еще? – кивнул Родригес на мигающий неоновой рекламой, встретившийся им ресторан.

– Можно, – согласился Блад, а Залесски изрек «ес», выплюнув на брусчатку жвачку.

Судя по виду, заведение было из престижных (на стоянке рядом стояли несколько дорогих автомобилей), а у входа тусовалась группа парней с девицами из тех, кого именуют «золотой молодежью».

Когда американцы направились сквозь них к входу, Родригес ущипнул одну из красоток за попку (та взвизнгула), а ее спутник, возмутившись, хлестко залепил тому пощечину.

Сержант тут же ввинтил кулак парню в челюсть – грузин опрокинулся на спину, и завязалась драка.

Горцев было больше, но «солдаты удачи» показали, на что способны.

Вскоре трое грузин валялись на брусчатке, и подходившее к финалу побоище остановил примчавшийся на воющем сиреной автомобиле наряд полиции.

Баловней жизни тут же отправили в больницу, а американцев, установив их личности, любезно доставили в гостиницу, пожелав доброй ночи.

– Послушай, сынок, – проворчал Залесски, обращаясь к Родригесу, когда они поднимались наверх в лифте. – Я не так молод, чтобы бесплатно драться. Еще раз позволишь себе такое – измордую лично.

– Виноват сэр, – блудливо заюлил глазами сержант (он побаивался майора).

Наутро, бодрые как всегда, инструктора рулили на пятнистом «хаммере» в Крцаниси.

Учебный центр уже проснулся.

По его периметру, сопровождаемые сержантами, размеренно бежали голые по пояс строи, впечатляя синхронностью движений. Рысящие сбоку командиры хрипло орали речевки, и им бодро вторили сотни голосов. Ботинки гулко стучали по бедону.

– М-да, – когда подъехали к воротам, хмыкнул сидящий за рулем Блад. – Постепенно эти папуасы превращаются в настоящую армию.

Спустя час, после завтрака и подъема флагов США с Грузией на построении, инструкторский состав был собран в штабе на совещание.

Помимо главы американской военной миссии, там присутствовали посол США в Грузии, ее министр обороны и помощник президента.

– Господа! – встав со своего места на возвышении, обвел глазами помещение глава миссии. – С этого момента я и все вы, переходим на военное положение. Покидать территорию центра запрещено до особого распоряжения!

Далее поднялся министр обороны и сообщил, что ночью на заседании Совета безопасности при президенте, принято решение нанести удар по сепаратистам – осетинам.

Предыстория решения была следующая.

На фоне роста национализма, в последние годы существования СССР, Юго – Осетинская автономная область в составе Грузии изменила свой статус до автономной республики, а в 1990-м объявила о независимость.

«Старшая сестра» этот факт не признала, в результате чего на протяжении всех последующих лет в регионе происходили межэтнические вооружённые столкновения, а в 1992-м в Южную Осетию вошли российские миротворцы.

В результате, на протяжении двенадцати лет в зоне конфликта сохранялось относительное спокойствие.

С приходом же к власти «президента роз», конфликт стал постоянно обостряться и Саакашвили, пожевав галстук (он имел такую слабость наряду с купанием в бассейне с премьершей Украины Юлей Тимошенко и убийством своих ближайших сподвижников), приказал вернуть непокорных в родное лоно.

Для чего при участии американских стратегов был разработан план «Бросок тигра».

Теперь пришло время его реализации.

Очередной ночью – 8 августа, после массированного артобстрела и бомбежки столицы Южной Осетии – Цхинвала, по каменистым ущельям и дорогам загрохотали гусеницы «абрамсов», в купе с украинскими Т-72. Грузинская армада, под присмотром двинулась на территорию сепаратистов. Позади нее, в двух командных машинах, следовали американские «смотрящие», в числе которых находились Блад, Залесски и Родригес. Первые двое, как спецы обладавшие опытом вторжения, а сержанту-снайперу желалось пострелять по живым мишеням.

– Сейчас наши парни всыпят этим обезьянам, – потягивая коньяк из фляжки, сказал Залесски, сидящий рядом с водителем – аварцем.

Военный городок с русскими миротворцами уже изрядно разрушенный артиллерией, был сметен с лица земли, воинствующие грузины заорали свой боевой клич «Мишвелетт!» (что означало, спасайтесь), и победоносное наступление на Цхинвал, а также весь приграничный район продолжилось.

– Ну, я же говорил! – обернулся в грохоте взрывов и треске пулеметов впереди, подпрыгивающий на сидении с рацией на груди Залесски.

Блад молча кивнул, делая пометки на карте и засекая время, а Родригес, высунувшись из верхнего люка бронеавтомобиля, палил из снайперской М-24 по метавшимся в пламени горящих зданий, вопящим жителям.

Потом что-то изменилось.

Из штаба управления операцией американцам последовал приказ вернуться в учебный центр, а в голове наступающий колонны стали гореть танки.

– Русские наносят авиаудары по Гори и другим городам! – оторвавшись от рации, выпучил глаза Зелесски.

В следующую секунду блеснула вспышка, с ведущего огонь в сотне метрах впереди «абрамса» снесло башню, и по крыше «хаммера» забарабанили осколки.

– Поворачивай назад! – рявкнул майор на шофера, а на Блада сверху сполз Родригес с дыркой во лбу, хрипя и булькая.

– Настрелялся латинос, – отпихнул его в сторону Джек. После чего двинул солдата кулаком в ухо и завопил «живее!»

Откуда-то, с ребенком в руках, перед машиной выскочила женщина, шофер было притормозил, но Злесски, ткнув ему в бок стволом «береты», прошипел «вперед!», и под колесами броневика захрустели кости.

Вырвавшись из-под огня, он зарыскал по дороге, на которой дымно чадила самоходка, а рядом на земле, вопя, катались двое в горящих комбинезонах.

Операция, что называется, провалилась.

Спустя сутки, прибыв на место, русские подразделения, в числе которых находились десантники и морпехи, при участии чеченского батальона «Восток» разделали захватчиков под орех, и те замелькала пятками назад, бросая раненых, технику и снаряжение.

Далее были еще несколько дней «победоносной войны» – остатки войск вторжения рассеялись по горам, хотя часть и добежала до Тбилиси, а русские агрессоры нанесли авиаудары по их базам.

С Верховным же главнокомандующим Саакашвили, приключился конфуз.

В эти дни, желая показать Миру агрессивные действия России, он вместе с министром иностранных дел Франции Кушнером и группой европейских журналистов, прибыл в пострадавший от авианалета Гори.

И там национальному герою привиделся очередной. Хотя небо было чистым.

Сбив с ног французского коллегу и нескольких журналистов, в присутствии многочисленной публики, он попытался сбежать. Визжа «Б..дь! Русские самолеты!!».

– Засранец, – констатировал Блад, когда они с Залесски в гостинице пили за упокой души Родригеса и смотрели по телевизору соответствующий репортаж. – Уверен, он к тому же и обосрался.

– Не исключено, – ухмыльнулся майор, наполняя в очередной раз бокалы. – Зато хорошо платит.

– Неплохо, – согласился Джек, подняв свой – чийз!

– Прозит, малыш! – рассмеялся Залесски. И они выпили.

Кстати, о смерти сержанта коллеги особо не горевали. Его покрытый звездно-полосатым флагом гроб с телом отправили в Вашингтон очередным военно-транспортным самолетом, для упокоения на Арлингтонском кладбище.

Майор же с лейтенантом честно поделили изрядную сумму долларов усопшего, полученную им накануне в счет причитающегося денежного довольствия, поскольку Родригес в прошлом был дитя трущоб и не имел родственников.

– Непредсказуемые, все-таки эти русские, – переключил программу на музыкальную, пультом Блад. – Все наши усилия насмарку.

– Наоборот, – взяв из коробки на столе душистую «гавану», щелкнул зажигалкой и стал ее раскуривать Залесски. – Теперь этот режим потребует новых, и мы славно заработаем.

– А ведь точно! – довольно осклабился Джек. – Давай за это выпьем.

Выпили еще, закусив сулугуни с фисташками.

– Еще бы мне хотелось повоевать с русскими, – откинувшись в кресле, тоже закурил сигару лейтенант. – Лично проверить, какие они на самом деле (пыхнул дымом).

– Не советую, – прищурил выцветшие глаза Залесски. – Вот послушай.

Сам я американец польского происхождения. Мой дед – Казимиж Залесски, урожденный шляхтич и полковник служил в годы Первой мировой войны в Австро-Венгерской армии.

Тогда она воевала с Россией, которая захватила старинный польский город Львов, желая расширить свои границы. А в тех местах, в предгорье Карпат, жило почти три миллиона русинов.

– Это еще кто такие? – стряхнув пепел на пол, поудобнее устроился Джек в кресле.

– Западная ветвь русских, – пожевал сигару майор. – Подданные Австро-Венгрии и Польши, не пожелавшие стать католиками, как европейцы и не признававшие Папу Римского.

Ну, так вот, эти еретики тяготели к русскому царю и сразу же стали вступать в его армию. А когда наши славные войска освободили захваченные варварами территории, часть русинов сталась.

Тогда, чтобы не иметь за спиной «пятой колонны», австрийский император Франц Иосиф и эрцгерцог Фридрих, приказали уничтожить этих свиней, чем и занимался мой отец, в одном из концентрационных лагерей, организованных в городе Талергофе.

– Гм-м, – недоверчиво покосился на рассказчика Блад. – Насколько помню по учебе в Вест-Пойнте, первые такие организовал Адольф Гитлер.

– Нет, сынок, – саркастически улыбнулся майор. – Просто это раньше не афишировалось.

– И что было с этими русинами дальше?

– Их там уничтожили, – потянулся за бутылкой Залесски. – А многих перевешали и расстреляли. Около двухсот тысяч и еще триста священников.

Но самое интересное то, что многие могли бы спастись. Приняв католицизм. Отказались.

– Фанатики, – скривил рот Блад. – С ними правильно поступили. Как когда-то мы с индейцами.

После этого бокалы вновь наполнились грузинским коньяком, приятели выпили, и майор продолжил дальше.

– А что русские фанатики, это ты сказал верно – сжевал ломтик сыра. – Фанатики высшей пробы.

Моим первым командиром на Кубе, в Гуантанамо, был полковник Майкл Лейк, ветеран Второй мировой, встречавшийся с русскими на Эльбе.

Тогда, если помнишь, был Карибский кризис, они высадились на остров с баллистическими ракетами, и мы здорово струхнули

– Как же, помню из лекций, – кивнул Джек. – По специальной подготовке.

– И этот самый Лейк, – заплетаясь языком, повел дальше рассказ Залесски, – в целях повышения боеготовности, рассказал, насколько эти парни опасны и непредсказуемы.

Сейчас все считают (усмехнулся), что первыми камикадзе с кайтенс3030
  смертники


[Закрыть] в той войне были японцы. Ложь. Ими были русские.

Еще в 1941-м их летчик Гастелло, на своем горящем бомбардировщике спикировал на колонну немецких танков и разнес ее в щепки. Потом был второй – пехотинец Матросов. Тот закрыл собой амбразуру ДОТа при атаке на позиции вермахта. А еще у русских были целые подразделения военных моряков, которых немцы звали «черная смерть». Эти парни обвязывали себя гранатами и бросались под танки.

– Чудовищно… – широко раскрыл глаза Джек. – Такого не может быть!

– Еще как может, – оголив золотые коронки во рту, зевнул майор. – Здесь в Тбилиси имеется военный музей про ту войну. Съезди и сам посмотри. – Там есть обо всем, что я рассказал. В снимках и документах.

– Обязательно съезжу, – мотнул косой челкой Блад. – Следующим утром.

Но Залесски его уже не слышал. Он спал, откинув голову назад, мирно посапывая носом.

Глава 9. Украина – цэ Европа

Над Киевом искрился солнцем месяц май. Как всегда благостный и неповторимый.

Могучий Славутич плавно катил свои воды к Черному морю, тянущиеся по его берегам леса оделись в изумруд зелени, блестящие в небесной синеве золотые купола Софийского собора радовали сердца колокольным звоном.

Украина праздновала первую неделю Пасхи.

В один из таких дней, ранним утром, по трассе Киев – Тернополь, ровно гудя мотором, несся черный кроссовер марки «Ssang Yong Rexton» с тонированными, матово отсвечивающими стеклами.

На его переднем сидении, рядом с бойцом – водителем, в краповом берете на голове и с дымящейся сигаретой в зубах, вдаль, прищурившись, глядел Сашка.

Точнее майор спецназа «Беркут» и командир одного из его боевых подразделений – Александр Иванович Шубин.

Улетевшие назад годы практически не оставили на нем следа, за исключением ранней седины на висках, да старого шрама на щеке от осколка гранаты. Майор был таким же жилистым и крепким как когда-то в дни молодости в родном Донбассе.

Из Луганского УВД его перевели в Киев три года назад, отметив недюженные оперативные способности и хватку.

Теперь семья Александра Ивановича жила в Дарницком районе столицы, в трехкомнатной квартире новой высотки, увеличившись еще на двух Шубиных: шестиклассника – бузотера Юрку и пятилетнюю, не по годам серьезную, Аленку. Жена Оксана трудилась в республиканской поликлинике МВД и была надежной подругой мужу в его опасной профессии.

Сам же Александр в службе разочаровался и тянул ставшей рутинной лямку, по инерции.

К тому были веские причины.

Третий год Украиной правил очередной президент по фамилии Янукович.

Уроженец города Енакиево, в молодые годы он был мелкий урка и стукач, в бурные девяностые уже серьезный «браток» с погонялом «Янек», а потом, по воле судьбы, стал тем, кем хотел. Смотрящим «нэзалэжной».

С собой на царство в «Мать городов русских», новый президент, привел весь свой бандитский донецкий клан (плюс олигархов), отдав тем на кормление Украину вместе с народом.

И хотя его предшественники Кучма с Ющенко, изрядно поднаторели в ограблении когда-то самой богатой в стране Советов республики, Янукович дал тем изрядной форы.

Да и куда против него бывшему «красному директору» и проамериканскому рафинированному интеллигенту?

Виктор Федорович прошел отличную бандитскую школу, стал Кавалером орденов «За заслуги» 3-й, 2-й и 1-й степени, знаков «Шахтерская слава» и «Шахтерская доблесть», орденов Святого Преподобного Нестора-летописца Киево-Печерского, Святого князя Владимира и до купы Святого Даниила Московского.

А еще он получил степени Академика Калифорнийской международной академии наук, образования, индустрии и искусств, члена-корреспондента Транспортной академии Украины и гордо указал в одной из президентских анкет – «проффэсор».

Но если Кучма с Ющенко, которых в народе любовно называли «Чучма» и «Пчеловод», грабеж хоть как-то вуалировали, то Янукович вершил его нагло и открыто. По принципу беспредела.

В государстве продавалось все. Начиная от престижных должностей и депутатских мест в Раде, до министерских портфелей в Кабмине и вакансий в президентской администрации

То же вершилось и в силовых структурах.

На закрытых «междусобойчиках» в Межгирьи, Януковичем выставлялись претендентам должности Министров обороны и Внутренних дел, отраслевых ведомств, а заодно Председателя СБУ, Верховного судьи и Генерального прокурора.

В результате сын президента – бывший стоматолог, стал депутатом Рады и самым молодым из олигархов, а у самого пана Президента образовались валютные счета в лучших европейских банках.

Не отставали от своих покровителей в Киеве и руководители правоохранительных органов на местах, превратив их в свои личные кормушки.

Генералы областных УВД стали заключать договоры на охрану силами «Беркута» местных олигархов, спецназ начали привлекать для рейдерских захватов предприятий и активов конкурентов.

Во всем этом, против его воли, Шубину со своим подразделением приходилось участвовать, а теперь столичный «Беркут» обеспечивал еще и политические мероприятия. Он стал основным козырем в руках государственной элиты.

Началось все с «Оранжевой революции», где спецназ охранял общественный порядок и прессовал несогласных, а потом были разгоны митингов сторонников оппозиции, их шествий и демонстраций.

Особенно потрясла Шубина (в ней он правда не участвовал) акция в отношении представителей Конгресса Русских Общин Крыма и казаков из партии «Русское Единство».

Те пытались восстановить поклонный крест под Феодосией, на месте захоронения участников Керченско – Феодосийского десанта, за что «Беркут» по приказу министра применил к ним силу, и все задержанные были подвергнуты административному аресту.

Нынешним же утром, получив приказ от своего начальства, майор с шестью бойцами, в полной экипировке и с оружием, следовал в западную часть страны – город Тернополь.

Там, во взаимодействии с сотрудниками областного УВД, ему предстояло провести операцию по захвату содержателей игрового казино, после чего вернуться на базу.

Спецназ в управлении уже ждали.

После короткого инструктажа у молодого спесивого генерала, который был явно из «блатных» и в оперативной работе ничего не смыслил, группа Шубина с сопровождающим выехала на место, где ее встретили местные розыскники, наблюдавшие за объектом.

Казино находилось на одной из городских окраин в небольшом двухэтажном особняке прошлого века, рядом со старым парком.

У его боковой стены, под липами, стояли несколько иномарок, и внедорожник прибывших составил им компанию.

В мигнувший фарами «Rexton» тут же нырнул возникший из кустов старший группы – коренастый крепыш в джинсовом костюме, толково изложивший обстановку.

Хозяин заведения – чеченец с братом, находился в баре на втором этаже, а на первом, под присмотром двух охранников, шла игра в покер и рулетку.

– У чехов 3131
  чеченцев (жарг.)


[Закрыть]с охраной есть стволы? – чуть повернул голову назад Шубин.

– Есть, – кивнул крепыш. – У братьев имеются «ТТ», оба быка с травматикой.

– БорзЫе?

– Старший воевал во вторую чеченскую у Басаева, младший раньше занимался в Москве рэкетом.

– Хороша пара, баран да яра, – хмыкнул Шубин. – Они вам нужны живые?

– Лучше жмуры,3232
  мертвые (жарг.)


[Закрыть] – нахмурился капитан. – От суда откупятся. Так уже было.

– Ну что, ребята, все понятно? – обернулся к подчиненным Шубин.

– Понятно, Иваныч, – ответил сидевший всех ближе. – Чехов валим, остальных воспитываем.

– Ну-ну, – сняв берет, натянул на голову балаклаву майор, вслед за чем поставил каждому задачу.

Через пару минут оперативник испарился, спустя еще три Шубин дал команду «пошел» и, передернув затвор «коротыша», первым выскользнул из машины.

Местные опера, таившиеся в кустах, тут же оцепили особняк по периметру, а спецназ цепочкой, порысил к двери, где изготовился к штурму.

– Работаем, – пробубнил Шубин, вдавив пальцем кнопку звонка, и за железной дверью тонко пропело.

Через минуту она распахнулась, в проеме возник охранник, которого Шубин вырубил прикладом автомата.

Вслед за этим спецназовцы вломились внутрь (двое приказали посетителям лечь на пол), а остальные во главе с майором по-кошачьи метнулись наверх, откуда лилась восточная музыка.

Там, на высоком стуле перед стойкой, восседал чернобородый толстяк, потягивая коньяк и о чем-то беседуя с барменом, а на одном из кожаных диванов, тянущихся вдоль стен с висящими на них картинами, развалился с девицей на коленях второй, – худой, с бритой головою.

Всем на пол! – рявкнул майор стрекотнув короткой очередью в потолок, откуда посыпались осколки люстры.

Толстяк, с воплем «аллах!» сразу же рухнул на ковер, обхватив голову руками, а второй, прикрывшись визжащей девицей, рванул из-за спины «ТТ», дважды выстрелил в спецназ и прыгнул на подоконник.

Его срезали сразу из двух стволов и, руша зеркальное стекло, тело вывалилось наружу.

– Это ты у нас рэкэтир? – приказав девушке замолчать, подошел к дрожащему толстяку Шубин.

– Давно была камандыр, – чуть поднял тот голову. – Давай дагаварымся.

В ответ щелкнули два выстрела.

Потом на лестнице застучали каблуки, и в бар вошел старший из розыскников с двумя парнями.

– «Беркут» свое дело сделал капитан, – вбросив в рот сигарету, прикурил от зажигалки майор. – Документируйте все. А мы поехали.

Однако группе пришлось немного задержаться. Отметиться на задержании приехал сам генерал, в сопровождении зама. Для послужного списка.

– Профисийно зроблэно, – брезгливо косясь на окровавленный труп, подошел начальник к Шубину. – Я видправлю позыв вашему кэривныцтву на нагороду.

– Как сочтете нужным, – швырнул окурок в разбитое окно майор. – Счастливо оставаться.

– Хамло, – процедил генерал, переглянувшись с замом, когда бойцы спецназа исчезли внизу.

– То так, – угодливо изогнулся полковник. – Цэй майор москаль. – Трэба довэсти до пана Министра, що вы особысто кэрувалы опэрациею.

Когда проезжали центр города, Александр Иванович приказал остановиться у супермаркета и обернулся к молча сидевшим на своих местах спецназовцам.

– Вы помните, какая сегодня дата?

– Еще бы, товарищ майор – ответили несколько голосов. – День Победы!

– Держи Петро – протянул Шубин одному из прапорщиков две радужных бумажки.

– Возьми водки и закусить. Отъедем от города, отметим.

– А ведь даже флагов нету, Александр Иванович, – пробасил самый рослый из парней, прапорщик Валера Шалимов.

– Зато тут есть проспект Бандеры, – откликнулся второй. – Вон, на углу дома табличка.

– Не город, а волчье кубло, – пробубнил кто-то из бойцов. – Пострелять бы их всех на хер.

– Отставить, – давнул пальцем сенсор навигатора майор, выбирая место остановки. – Много болтаете.

Вскоре Петро вернулся с двумя объемистыми пакетами, и «Rexton» тронулся с места, взяв курс на Киев.

Минут через пять на дороге показалась немногочисленная колонна демонстрантов с красными флагами и цветами. Шли в основном старики с медалями на груди да средних лет люди. Женщины и мужчины.

– Идут возлагать венки к Вечному огню, – сказал кто-то из спецназовцев.

– Глядите, а навстречу другие, – ткнул пльцем в стекло Шалимов. – Не иначе местные бандерлоги.

– А ну-ка, Костя притормози, – бросил водителю Шубин. – Посмотрим.

Внедорожник притерся к обочине и встал. Как раз посередине.

Между тем колонны сближались, вторая, шедшая от центра, была значительно больше.

Впереди рослый парубок с оселедцем на голове тащил на палке портрет Бандеры, за ним несколько таких же, вели под руки тройку древних стариков в форме ОУН-УПА с многочисленными значками на френчах, а позади размахивала дрекольем и бесновалась толпа, состоявшая в основном из молодежи.

Когда меж колоннами (та, которая была с красными флагами, продолжала свой ход) оставалось метров пятьдесят, из переулка выкатил автобус, резко затормозил и из него стали выскакивать милиционеры с дубинками.

– Взвод ППС – сказал кто-то из бойцов. – Вовремя.

Между тем жидкая цепь милиции встала живой стеной меж остановившихся друг против друга колонн и из бандеровской кто-то прогавкал в мегафон «бый зрадныкив!

В колонну с флагами и работников МВД полетели булыжники, в первых рядах завязалась драка.

– Так, – выщелкнул из штатива у ног «демократизатор» майор. – Оружие оставить в машине с Костей. Остальным надеть сферы3333
  плашлемы


[Закрыть] и на выход!

Спецназ появился на месте вовремя. Один из сержантов уже валялся на земле и его пинали ногами несколько молодчиков, остальные с ревом напирали на стражей правопорядка.

– Цепь! – перекрывая шум, крикнул майор, бойцы протиснулись к коллегам и дружно заработали дубинками.

Первые ряды нападавших смешались, кто-то визгливо заорал «бэркут!», после чего обстановка резко изменилась.

Увидев спецназ, «пэпээсники» оживились, усилили напор, и толпа националистов стала разбегаться.

На руках самых активных, сваленных наземь шубинскими бойцами, милиционеры защелкивали наручники и препровождали тех в автобус.

– Спасибо, тебе, майор, – подошел к Шубину раскрасневшийся подполковник с рацией в руках. – А то я уже собирался вызывать подмогу.

– И вид нас спасыби, – прихромал со стороны возмущенных ветеранов войны щуплый старичок с двумя орденами «Славы» на потертом пиджаке, в сопровождении еще двух ветеранов. – Гарно далы цим фашистам!

– С Праздником Вас отцы, – тепло пожал руки всем троим Александр Иванович (подполковник последовал его примеру) – Можете следовать дальше.