Текст книги "Лирическая летопись"

«В случайности любой…»

 
В случайности любой
всегда закономерность скрыта —
на грабли наступил ногой, —
и шишка сразу же набита.
 

Прибой страды

 
Ржаные нивы, словно море, —
Волна несется за волной;
И каравеллы выйдут скоро,
И скирды встанут за кормой.
 
 
Прибой страды по краю нивы
Собьет и в желтые гряды
И опадут неторопливо
В садах забытые плоды.
 
 
Стога укутают туманы,
Пройдется дождик по стерне,
Кустов дремучие бурьяны
Уснут в замшелой тишине.
 

С легким паром!

 
У ручья на склоне баньку
Увивают ветки.
Там же веников вязанки;
Паримся, как предки!
 
 
Дух витает ароматный,
В очаге поленья
Что-то шепчут деликатно
Молчунам-каменьям.
 
 
Говорливая криница
Спорит с лопухами,
А над крышей дым клубится
Сизыми клубами.
 
 
Чародейство в бане духа,
Он румянит лица;
Час назад зашла старуха —
Вышла молодица.
 
 
Чистота – награда телу
И здоровью кстати.
По плечу любое дело
Бодрой духом рати.
 

1994

Зависть

 
На урожай ориентиры
Берут озимые поля…
Уже в зеленые мундиры
Принарядились тополя.
 
 
В тепле возросшая рассада
Глядит завистливо в окно-
Расти на рыхлых грядках сада
Строптивой хочется давно.
 
 
Земли коснулись нежно руки,
Она чувствительна к добру;
Пройдя томление разлуки,
Весну встречает, как сестру.
 

Заморосило

 
Мохнатым тучам стало лень
Тянуть тяжелые обозы,
И золотой осенний день
Стал жертвою метаморфозы.
 
 
Дождь лил на пестрые зонты,
На скверы, клумбы, тротуары,
На пожелтевшие кусты,
На крыши зданий и бульвары…
 
 
Был неотступен и упрям,
Обрел характер постоянства,
И, нагулявшись по дворам,
В иные уходил пространства.
 

«Какими быть нам …»

 
Какими быть нам —
учит нас мораль.
А кем нам стать —
мы выбираем сами.
Жизнь наша
не прямая магистраль,
она тропа
средь круч под небесами.
 

«Кто прозябает в мелкой суете…»

 
Кто прозябает в мелкой суете,
не осязая в жизни цели,
тому не быть на высоте,
его удел – сидеть на мели.
 

Акт осенней драмы

 
Осенний исполнялся ритуал;
Нагие ветви затрясло в ознобе;
Свет робок и все время убывал;
Мерцало солнца жалкое подобье.
 
 
Дождь шапкой-невидимкою таясь,
Закуролесил по дорожным лужам…
Теперь событий временная связь
Все откровенней проявлялась стужей.
 
 
Один в своей сквозящей конуре
Спал чутко пес, подергивая бровью;
Безрадостно, пустынно на дворе…
Деревней овладело чувство вдовье.
 
 
В березняке на кронах гроздья гнезд
Чернели перезрелыми плодами.
Расклевывал на ветке что-то клест,
Над клумбою с увядшими цветами.
 

«Материнское чувство щедро…»

 
Материнское чувство щедро,
бескорыстно его соучастье.
Тот, кто дарит любовь и добро,
в этом видит и личное счастье.
 

«Жить – значит быть…»

 
Жить – значит быть
у века на счету,
над чувствами господствовать всецело;
презирая зло и суету,
выбирать достойнейшее дело.
 

Завьюжило

 
Отцвело, прошелестело…
Даже в полдень нет тепла,
И покров стелился белый
В марь глухую от села.
 
 
Снега падали лохмотья
И свисали с веток лоз.
Клюкву красную в болоте,
Подсластил уже мороз.
 
 
Эскадрон метелей прытких
Резво бросился в карьер,
И с единственной попытки
Взял он осени барьер.
 

Рассвета взорваны петарды

 
Солнце разбилось о стекла витрин,
Небо синеет, как аквамарин.
 
 
Нынче рекорды погоды не редкость;
Нас проверяют морозы на крепость.
 
 
В городе шумном и сельской глуши
Взору открылись зимы витражи.
 
 
Дымом и паром увенчаны трубы,
Модными стали обычные шубы.
 
 
Но не пустуют пугливо дворы,
Там развлечения для детворы.
 
 
Шумы сражений доходят до нас.
Голом закончился форварду пас.
 

По заснеженным холмам

 
Зима решилась на подарок
И куст калины поднесла.
На белом фоне он был ярок,
Но трасса дальше нас вела.
 
 
То хрустнет снег, то звякнет льдинка —
О чем-то роща говорит.
Заиндевевшая осинка
От дуновения дрожит.
 
 
Нет больше эха откровений
За опустевшею избой,
И груз моральных прегрешений
Уже не ищет здесь покой.
 
 
Уйти от зависти и мести,
От сложных споров и страстей?!
Не существует смысла в чести,
Коль нет врагов, коль нет друзей.
 

Потепление

 
Белую шубу снимает зима
С чувством досады и злости.
Как в половодье, везде кутерьма —
Оттепель прибыла в гости.
 
 
Тают сугробы, разливы вокруг, —
Гостья бесчинствует смело
И не боится морозов и вьюг, —
Капель поет ей капелла.
 
 
Озеро дремлет под толщею льда.
Берег, увитый кустами,
Преобразила на миг суета
Прибывшей галочьей стаи.
 
 
Дети катают на школьном дворе
Глыбы из свежего снега.
Оттепель рушит, порой в январе,
Планы мороза стратега.
 

О зодчестве

 
Мороз и снег в пылу фантазий —
Незаурядные творцы;
Из суеты однообразий
Ваяют дивные дворцы.
 
 
На зимний стиль архитектуры
С изящной, хрупкой красотой
Влияние огромно бури,
Натуры дерзкой и крутой.
 
 
Стартуют вихрей экипажи
И мчат, не ведая пути;
Преображаются пейзажи, —
За новизной не уследить.
 
 
В лесу сокрыты пни, коряги;
Растут сугробы у домов;
Где склон был выщерблен оврагом,
Теперь сплошной снегов покров.
 
 
Боятся бурных потасовок
Чащоб дуплистые стволы;
Сбивая снег с зеленых елок,
Их валит буря без пилы.
 
 
Сменяя вьюг порыв ненастный,
Приходят солнечные дни.
Зимы творения прекрасны, —
Искусству зодчества сродни.
 

Задождило

 
Крутые перемены —
Зимой пошли дожди.
Средь серости и тлена
Отрады не найти.
 
 
К земле прижались тучи,
Дневной похищен свет.
Казалось, мир приучен
К нашествию всех бед.
 
 
Живу воспоминаньем
Объятий, ласк и нег.
С надеждою свиданий
Впадать в унынье – грех.
 

Виток времени

 
С рассвета ветви инеем звенят
В безветрии морозною порою.
Меня ждала вчерашняя лыжня
Туда, где солнце встало над горою.
 
 
Вдали озер заснеженные льды,
Холмов пологих спуски и подъемы,
Хмельная синь небесной высоты
И возвращений чуткая истома.
 
 
Маршрут далекий в школу дважды в день,
Учась в десятилетке в старших классах,
Я измерял меж рощиц, деревень…
Мне каждый куст, как друг, на этих трассах.
 
 
В душе воспоминаний дорог миг.
Наедине я с солнечною явью.
Мне кажется, что каждый снежный блик,
Как в юность зов. Я, право, не лукавлю.
 

Последнее утро февраля

 
Земля покоилась в тумане;
Висел он облаком густым,
Его сжигало солнца пламя,
И пропадал незримо дым.
 
 
Видны все четче силуэты,
Все голосистее дворы;
Сняты ледовые корсеты
Со стана гордого горы.
 
 
Лежал снежок в развилках веток,
Спадала теней пелена…
Погожий день теперь не редок,
Когда зиме грозит весна.
 

«В небе безоблачном мартовском чистом…»

 
В небе безоблачном мартовском чистом
Солнце склонилось над рощей безлистой.
 
 
Полем безмолвия трасса вела
От одного до другого села.
 
 
Двигалась конка размеренной рысью.
Кто-то сидел в ней укутанный мыслью.
 
 
Конь, не тревожим ничьею рукой,
Сам торопился добраться домой.
 
 
После привычной работы походной
Выпьет ведерко воды он холодной.
 
 
Сеном закусит и горкой овса,
В чуткой дремоте прикроет глаза.
 
 
Сани скользили, равнина бела;
Взору картина безмерно мила.
 

Начало ледохода

 
Стремленье вод ледовые мосты
Разрушило на речке в одночасье;
Затоплены и поймы, и кусты,
И берега расколоты на части.
 
 
Река потоки бурные несет
Весеннего могучего разлива.
Вздохнул гудком протяжно пароход
И двинулся вперед неторопливо.
 
 
На рыхлом склоне невзначай ручей
Намыл монет на радость нумизмату.
Лишь время открывает суть вещей
И благом возвращает нам утраты.
 

Апрельские забавы

 
Полдневный поцелуй
Был за ночь в грунт вморожен.
Веселый сабантуй
Апрелю все ж дороже.
 
 
Едва исчез туман,
Что стлался по дороге,
Как начался канкан,
И замелькали ноги.
 
 
Размыт дорог песок,
Повсюду кутерьма…
Последний островок
Утратила зима.
 

Улов

 
Событий разворачивались кадры:
Вновь журавлей нагрянул перелет,
Крошился лед и резвых щук эскадры
Заторопились на разливы вод.
 
 
На пастбище в огромной мелкой луже
Заблудшей рыбы раздавался плеск
И мальчуган в борьбе неравной сдюжил,
Теперь ее прикидывал на вес.
 
 
Случайного везения добыча —
На зависть для соперников-друзей.
И, повинуясь вековому кличу,
Они артелью стали рыбарей.
 

В Каталонии

 
(Воспоминания капитана Румба)
 
 
Как раскаленное ядро,
Над морем солнце опускалось.
Звучало в парке болеро,
И танцовщицею бедро
Движеньем в танце обнажалось.
 
 
Дышало море, и волна
С шипеньем на песок ложилась.
Всплывала круглая луна…
Гитары звучная струна
Смеялась, плакала, молилась.
 
 
Гостями заполнялся двор;
Катили бочку из подвала;
Встречал друзей тореадор,
И под веселый разговор
Вздымались звонкие бокалы.
 
 
Минует ночь, – в условный час
Начнется бурная коррида.
В домах давно огонь погас,
Но не сомкнет усталых глаз
Жена тореадора Рита.
 
 
И вот взъяренный мчится бык
И грозно целится рогами….
Боец к опасности привык;
А над ареной рев и крик,
Песок сыпучий под ногами.
 
 
Прицельно выверен удар;
Стекает кровь по бычьей шее…
Тореадор еще не стар.
Уняв восторженный угар,
Арена встала, цепенея.
 
 
Есть право жить и умирать.
Собрав оставшиеся силы,
Тореро славы держит стать.
Бык резвый начал припадать.
Копье прицельно поразило.
 
 
Дышало море, и волна
С шипеньем на песок ложилась.
Гостеприимная страна
Была обычаям верна,
Людьми с отвагой утвердилась.
 

Фотоэтюд

 
Закат укрылся в синей туче;
Мелькнула стая лебедей,
Раздался голос их певучий,
Начав прелюдию дождей.
 
 
Летели медленные звуки
Творя любви мотив земной.
Ветров ласкающие руки
Садов не рушили покой.
 
 
Во мраке вспыхнула зарница…
Был памятен фотоэтюд.
Въезжала ночь на колеснице,
Громов рассыпался салют.
 
 
Ненастье черно поглощало
Мерцанье дальнее высот,
Оно огромно наплывало,
Огромно раскрывая рот.
 
 
Энергий вихри в чреве мрачном
Событий новых слали текст;
Как перед боем встал кулачным,
Лес, зеленеющий окрест.
 

Исповедь тишины

 
Из грозовой тучи
Щедрым дождем
Напоен и громом озвучен
Весь окоем.
 
 
Ствол вековой дуба
Молнии след
Затянул надежно и грубо
Кольцами лет.
 
 
В небе разлив сини
Солнцем расцвел,
Наполняет запах полыни
Улицы сел.
 

«Рванули безудержно вихри …»

 
Рванули безудержно вихри —
Ненастья азартные бесы,
Их начались шумные игры,
И ропот послышался леса.
 
 
За гумнами черною тушью
Кромешная тьма разливалась,
А в тучах то громче, то глуше
С раскатами эхо рождалось.
 
 
Готовилось к сумрачной ночи
Селенье, дела завершая.
Старушка у дома хлопочет,
От ливней стожок укрывает.
 

«Ничего нет проще…»

 
Ничего нет проще,
десятки лет исчислив,
потомкам оставить мощи.
Гораздо труднее мысли
облечь в материю дел,
целью, означив, жизни
восполнить свершений пробел
во славу и благо отчизны.
 

1995

Не скучное стихотворение

 
Рассвет пробился через тучи,
Летела снежная крупа;
Вид у деревни был не скучен;
Бодрилась каждая изба.
 
 
Не скучны были дед и бабка,
Не скучны внучки их и внук,
Не скучно школьные тетрадки
Листал учитель – друг наук.
 
 
Не скучны были в поле фермы,
Не скучно стало детворе;
Все потому, что выпал первый
Снег долгожданный на дворе.
 
 
Крупинки, падая, струились
Сквозь сита сплетенных ветвей.
Просторы белые стелились
От горизонта до сеней.
 

«Как дивно ветви инеем звенят…»

 
Как дивно ветви инеем звенят
В безветрии морозною порою!
И лыжи сами, кажется, летят
Туда, где солнце встало над горою.
 
 
Откуда дали, словно на ладони…
От перспектив захватывает дух!
Откуда крикнуть хочется: «По коням!»
И совершить в бору победный круг.
 
 
И въявь – озер заснеженные льды,
Холмистости, равнины, перелески,
Селенья, крутояры да кусты,
Да ягод подмороженных подвески.
 

^{«Ура» солнцу}

 
Угомонилась вьюга поутру,
Надели крыши белые береты,
Зима сменила облаков хандру
На россыпь ослепительного света.
 
 
Февраль – творец последних зимних драм.
Меняя декорации на сцене
Дворовых наших старых панорам,
Он всей душою склонен к перемене.
 
 
Воскресный день. Не счесть веселых лиц.
Волшебный час для праздника и спорта.
Среди людских на склоне верениц
Плывет мираж альпийского курорта.
 

Сельские виды

 
Февральские сугробы
У дома высшей пробы,
А на окне левкои…
Ложатся рыхлым слоем,
Воздушны и чисты,
Снежинки с высоты.
По белой панораме
Тянулись тихо сани;
Нелегок был возок,
И конь усталый взмок.
Упало снега много,
И не видна дорога.
За возом вслед мужик
Топтался сквозь целик.
Укрыли небо тучи,
Пейзаж зимы наскучил,
И роще снятся сны
О светлых днях весны.
 

Канун весны

 
С рассвета тучи в гневе, страсти
Обрушили на землю снег.
Великолепное ненастье!
Ошеломляющий успех!
 
 
По трассе продвигался грейдер, —
В нем сотни лошадиных сил, —
И вверх летящий белый гейзер
Был выше сруба и стропил.
 
 
Автобус график свой просрочил,
Ругал погоду пассажир.
На поле гладь, не видно кочек,
Был сбит дорог ориентир.
 
 
В кустах мелькнули тенью лани
И скрылись в ельнике густом.
Февраль удачно сдал экзамен,
Вздохнула речка под мостом.
 

Мартовская перестройка

 
По сваям дней бил солнца молот,
Одолевал пространство свет;
Лучами снег был весь исколот,
Желтел на горках первоцвет.
 
 
На карте мира белых пятен
Все меньше с каждым новым днем.
К весенней новизне понятий
Весь приобщался окоем.
 
 
На поле выпятились кочки,
Трава вокруг еще мертва,
Спешат в лесу раскрыться почки
И взвиться парусом листва.
 

Лавина света

 
Белых холмов гряда;
Утреннее безветрие;
Инея, снега и льда
Прекрасная геометрия.
 
 
Мартовских дней заказ —
Солнечное сияние;
Шлет равноденствия час
Встречи и расставания.
 
 
Пятится фронт снегов,
С ходу взяты проталины;
Я не считал шагов
До поселковой окраины.
 
 
Рушится зимний трон;
И на пути стремления
Утренних льдинок звон
Каждому в сопровождение.
 
 
Время у всех одно
Местное и вселенское.
Лучик стучит в окно
Весточкою апрельскою.
 
 
К ночи зажгут маршрут
Звезды в просторы вечности.
Может быть, там цветут
Оазисы человечности.
 

Неотвратимость

 
Апрель терял свои снега
По каменистым кручам,
С ручьями затевал бега
И переменчивостью мучил.
 
 
Поля, побаловав теплом,
Внезапно осыпал порошей;
И люди дружно всем селом
Переходили на калоши.
 
 
Но терпеливая весна
Гасила ласкою капризы.
Бросала в землю семена,
Въездные выдавала визы.
 

Фестиваль

 
Афиши красками пестреют;
Священнодействие весны;
Средневековых менестрелей
Мелодии завезены.
 
 
Звучат старинные мотивы.
Какая в них живая страсть!
Какие грусти переливы,
Над залом чувственная власть!
 
 
Азарт старателей эстрады
Творит аккорды нежных струн;
И, как любимым, песням рады
И те, кто стар, и те, кто юн.
 

Мозаика перемен

 
Апрельское небо
Сыпнуло снежком.
Проталина манит
Весенним цветком.
 
 
Как чей-то фонарик
В нахлынувшем мраке,
Он лучиком желтым
Светил в буераке.
 
 
Снег таял мгновенно,
Почти на лету;
Весны киноленту
Смотрю на ходу.
 
 
Все новые кадры,
Все ширится круг…
Спускается на воду
Новенький струг.
 
 
Любых путешествий
Доступен маршрут.
К себе приглашает
Гостить алеут.
 

Общность

 
Все виды начинаний,
искусств,
наук,
профессий,
состязаний
объединяются одним из чувств —
блаженством
творческих исканий.
 

Альпари

 
С модной, короткою, ровною стрижкой,
Зеленью дышащий виден газон, —
Это для сквера цветная манишка, —
Начался в городе бизнес-сезон.
 
 
Сканеры, принтеры… – верное дело.
Новой морали везде эталон.
Дорого стоит прекрасное тело,
То, что возвысить стремятся на трон.
 
 
Там покупается, здесь продается…
Доброе слово отныне – товар.
Щедрость наивная все ж не сдается
И проявляет свой редкостный дар.
 

Апофеоз

 
Апрель парил божественно Икаром,
Переливалась синью высота.
Перешагнула метки ординаров
Реки неугомонная вода.
 
 
Степенные вальсировали льдины;
Их танец плавный город наблюдал.
Объединились в заводях низины,
Канава вздулась – и теперь канал.
 
 
Мгновенно, с ходу устранял препоны
Обретший магию свободы Джинн.
И утверждал он новые законы,
И стлал ковры соцветий средь долин.
 
 
Прельщая души радугой желаний;
Рассудка дар коварно низведя,
Убив наметки памятных страданий,
Он в омут страсти сманивал шутя.
 

В лесном краю

 
Небеса беседуют с листвою.
Узкая тропа окружена
Золотом соцветий зверобоя,
Рядом елей тянется стена.
 
 
Где в объятьях леса серебрится
Озера чарующая гладь,
Собрались туристы у криницы,
Чтоб воды целительной набрать.
 
 
Облако лиловое черники
Ягоды рассыпало, как град;
Солнца заблудившегося блики
Искрами росистыми горят.
 
 
Дальние неведомые горны
Трепетно настраивают слух:
Будто бы звучание валторны,
Вальса расширяющийся круг.
 

О посвятивших себя лире

 
В душе отзывчивой поэта
Нет от читателей секрета,
Ведь воплощает он в стихи
Свои печали и грехи;
 
 
Томленье сердца и потери
Он возмещает в полной мере
Неповторимою строкой,
Меняя бури на покой.
 
 
Любви счастливые удачи
Строкам вверяются тем паче;
Он мыслями и чувством наг,
И этим он волшебник, маг.
 

«Вражды болезни излечимы…»

 
Вражды болезни излечимы;
и средства действенны, просты, —
когда стремишься быть счастливым,
то не губи чужой мечты,
иных надежд и устремлений,
и, чтя свой личный интерес
при сложном выборе решений,
используй разум, а не вес.
 

На сцене лета

 
Танец дождевых капель
Был радуге посвящен.
Я весь просмотрел спектакль
Под ясеневым плащом.
 
 
А ты в нем была солисткой,
Зеленоглазая фея.
Промчалась гроза-аферистка
По городским аллеям.
 
 
Вспыхнули лепестки розы
Чувством взволнованных щек,
Земной красоты позы,
Как факелы, день жег.
 

Витязи

 
Нас летом светлые денницы
Приятной свежестью бодрят,
Рассветным пеньем тешат птицы,
Перебирая звукоряд.
 
 
Сюртук лугов, герань в петлицах —
Равнины сказочный наряд.
Держа мечи в своих десницах
Богатырей идет отряд.
 
 
Обходят ратники дубравы
На рубежах своей державы.
Восток малиновым сияньем
 
 
Едва касается летка…
Пчела летит уже с заданьем
Найти вселенную цветка.
 

Свидетельница веков

 
Луна – пособница у магов,
Подруга верная у фей,
Лампада древняя у шахов,
Актриса «тысячи ночей».
 
 
Известна жизнь ей Вавилона
И древнегреческих Афин.
Она века глядит на лона
Земных угодий и долин.
 
 
Не зло подсматривает тайны
И сокровенно их хранит;
Объект небес необычайный
И притягательный магнит.
 
 
Порой вуалью тучки сизой
Ее прикроется чело.
Падут сверкающие ризы,
Мелькнет совиное крыло.
 
 
Но вспыхнут звездные узоры
В непостижимой высоте
И мы свои направим взоры
К высокой сказочной мечте.
 

1996

Без усталости

 
Поле залпами снежинок
Осыпает нам лыжню,
А маршрут лесных тропинок
Краше всяких авеню.
 
 
Там, где жил сурово «схимник»,
Слышно щелканье дрозда.
Ради рубок в стужу зимник
Добирается туда.
 
 
На ветвях узор плетений
За ночь сделал снегопад,
Но милее всех видений
Каждый жест твой, каждый взгляд.
 

Вместе с солнцем

 
Как фиалка, небо расцвело;
Ароматно пахнет калачами;
Непомерно снега намело;
Поспешим на встречу с чудесами!
 
 
Снежный наст подточен родником,
Как плотина, льда нагроможденье,
Склон горы встречает ветерком,
И зовет земное притяженье.
 
 
Не спеша к закатному огню,
Шапку туч мохнатых нахлобучив,
Осыпая искрами лыжню,
Солнце-лыжник движется по кручам.
 

Театральная площадь

 
Пейзаж зимы на свежих лужах создан;
Блеск фонарей рассыпался по льду.
Случайные поблескивали звезды,
Суфлер-снежок вел роли на лету.
 
 
Он опускался вниз неторопливо,
Заглядывая в яркое фойе,
Где блики света множились игриво
На разноцветье платьев и колье.
 
 
И вот вослед событиям сюжетным
Уже несет воображенье нас
Легко, непостижимо, незаметно;
Одним мгновеньем пролетает час.
 
 
Распространяя ароматы кофе,
Нам возвращал обыденность антракт.
Узор рельефный был на ярком штофе,
И в зал вели маршруты балюстрад.
 

Буран

 
На людей бросалась буря,
Как голодный, злобный пес.
Облака на небе хмуря,
Ветер вихри снега нес.
 
 
Как свирель, печные трубы
Подносил к своим губам.
Может быть, играл он грубо,
То ли так казалось нам.
 
 
Зимней вьюги коротанье —
Бесконечный сериал.
Хлопьев белое мельканье
Свет оконный привлекал.
 

Порыв

 
Виден снег в последнем блеске
Возле рощиц и домов.
Вновь земля открыла фрески
С видом пастбищ и холмов.
 
 
Аист кружит над низиной,
Небо синью тешит дух,
С веток вербы и рябины,
Свисты слышатся пичуг.
 
 
Через прах осенних мумий,
Сквозь травы сухой скелет
В неуемном роста буме
Жизнь спешит на божий свет.
 

Флотоводцы

 
Весна соединила все моря;
Флотилию проводит юный лоцман…
Фрегаты поднимают якоря;
Попутный ветер капитанам послан.
 
 
Известна топография дворов —
Цепочка луж и ручейков истоки,
Места воображаемых миров,
Где дружества преподаны уроки.
 
 
Течение эскадру унесло.
Ее уход едва ли был заметен;
Водой полузатоплено село;
На судоверфях инженеры – дети.
 

Весенние трудности

 
Прячется снег от весеннего солнца
В вечной тенистости хвойных лесов;
Талые воды, насытив колодцы,
Дружно штурмуют плацдармы дворов.
 
 
Словно в Венеции плавают лодки,
Уровень жизни достиг чердака,
И в подтверждение метеосводки
Бодро курсирует в доме доска.
 
 
Днем на дорогах разливы и хляби;
Ночью на трассу выходит мороз
И по старинушке без астролябий,
Быстро решает дорожный вопрос.
 

«Вспыхнула ярким событием радуга…»

 
Вспыхнула ярким событием радуга,
Светятся в облаке струи дождя;
Маму пытливой подвижностью радуя,
В путь отправляет кораблик дитя.
 
 
Мнение бури садами не понято,
И продолжается бал лепестков;
Духа стремление было приподнято
До белоснежных вдали облаков.
 
 
Луг золотится уже без опаски;
Ветром уносится туч караван;
Кончились дождика резвого пляски,
Бравого грома умолк барабан.
 

«Старый домик, но добротный…»

 
Старый домик, но добротный;
Рядом сад прильнул к окну.
Там пернатый перелетный
Тешил трелями весну.
 
 
Есть на улице колонка;
К ней и летом и зимой
То старуха, то девчонка
Приходили за водой.
 
 
Май цветущий их дорожку
Лепестками усыпал,
В золотистую сорочку
Одуванчик наряжал.
 
 
Зрея, яблоки слетали
С изогнувшихся ветвей
И прохожих угощали
Зрелой мякотью своей.
 
 
Это было, есть и будет
В переменчивости дней.
Тут живут, скорбят и любят
И растят своих детей.
 

Утро радости

 
В саду снова ожили свисты.
На окнах узоры гардин
Соткались лучом золотистым,
Запахли цветами долин.
 
 
Рассвет пробуждает селенье,
Как милое сердцу дитя;
Трепещет во мне восхищенье, —
И чувства от сердца летят.
 
 
На радужных капельках зноя
Настоем полынным дыша,
С сияющей в небе звездою
Спешит породниться душа.