Текст книги "Новый Свет"

Валерий Викторович Макаров
Новый Свет

© Макаров Валерий Викторович, 2020

© Летний сад, оформление, 2020

I
Живой корабль

«Море или вечность…»

 
Море или вечность
Между нами,
И не важно,
Есть мы или нет,
Всё равно
Не высказать
Словами
То, что может выразить
Лишь свет.
 

«Туманный колокол…»

 
Туманный колокол
Мне слышится?
Иль снится?
Так пасмурно,
Как в памяти моей,
Как в сумерках,
Когда чужие лица
Плывут
Среди слезящихся
Огней.
 

«Горлица стонет…»

 
Горлица стонет:
«Пожалуйста!»
Ищет и призывает
Дружка,
Жалуется.
Побывала и здесь, и там.
Вертится.
Всё не верится,
Верить не хочется,
Что вместо сказки
На сон грядущий
Выпало ей
Одиночество.
 

«Долго сидела горлица…»

 
Долго сидела горлица
На столбе.
Довольно сильно
Дождило.
Наверно, она желала
Смерти себе.
Но что одиночества хуже?
Могила!
 

«Широки…»

 
Широки
Морские
Горизонты.
Но и с ними
Путь земной
Соизмерим.
Если умирают
Даже звёзды,
О каком
Бессмертье
Говорим?
 

«Я надел…»

 
Я надел
Свою шляпу
Печали.
Вышел к морю
С ненастьем
В душе.
А над ним
Золотыми
Лучами
Разгоняются
Тучи
Уже.
 
 
Подгоняемо
Волнами
Света,
Море шло,
Мне навстречу гребя.
Ожидать ли
Яснее ответа?
Мне достаточно
Помнить
Тебя.
 

«Как перед печкой…»

 
Как перед печкой
Сложены поленья,
Так строчки
Этого стихотворенья
Сложил я на закате
Для костра.
А на растопку, —
Рифмы,
Как кора.
Вдруг тучи расступились,
Как гора
И море вспыхнуло
В одно мгновенье.
 

«Море уже ревёт…»

 
Море уже ревёт
И грубит,
Разворачиваясь,
Как пружина,
И камни швыряет
В береговой гранит —
Упрямо,
Бессмысленно,
Непостижимо.
Столько усилий,
Такой грозный вид…
 

«Проснулся…»

 
Проснулся
Под шум прибоя.
Кто я?
Зачем я здесь?
И усмехнулся
Сам над собою:
Я проснулся?
Добрая весть!
 

«Солнце над Алчаком…»

 
Солнце над Алчаком.
Меганом прояснился.
Горлица
Неутешна.
Как я.
Страшный сон
Мне приснился.
Не прояснилась
Душа моя.
 

«Я искупался в блистающем море…»

 
Я искупался в блистающем море
И, на горячем песке, танцуя,
Непроизвольно взглянул на небо.
Но вместо неба увидел чудо.
Радуга окружала солнце!
Такого я никогда не видел.
И мне захотелось, чтоб это продлилось.
Но даже чудо в себе не властно.
Понемногу теряя цветные звенья,
Радуга, оставив Ра, исчезла,
Как исчезла ты, но осталась,
Забрав своё, но себя оставив.
 

«Что-то меня…»

 
Что-то меня
Так восхитило
Во сне,
Что я воскликнул,
Совсем уж без всякого смысла:
«Красавица бабочка,
Зачем ты влетела
Ко мне?
Или, верней,
Зачем улетела
Так быстро?»
 

«Дрожат, загораясь…»

 
Дрожат, загораясь,
Огни.
И я, совсем как они,
Дрожу, загораясь,
Звёздам на зависть,
Разбрасывая лучи,
От жажды любви,
Вдохновенья,
От сердцебиенья,
От шума
Незримого моря
В ночи.
 
 
Но есть ли
Питьё
Без осадка?
Время горения
Кратко.
Гаснут огни.
Гасну и я,
Как они.
 

«Я звёздному завидую…»

 
Я звёздному завидую
Лучу.
И после смерти звёзд
Он продолжает длиться.
Мой вывод прост.
Со звёздами, конечно,
Не сравниться.
Но я
От жизни
Отвлекаться
Не хочу.
 

«Волны…»

 
Волны
Стали
Зелёные,
Пенные.
От злости
На суету?
Солнце моё
Переменное.
Греюсь в тени
На свету.
 

«Соловьи поют…»

 
Соловьи поют,
Но как-то напряжённо.
Так розы
Крепко спят,
Что стынет воздух.
И море
Стоит
На звёздах
 

«И каждую весну…»

 
И каждую весну
Я думаю,
А вдруг не расцветёт
Ни этот куст,
Ни тот?!
Но солнце вновь
Выходит
Из затменья.
И в мире снова
День Рожденья
Всего —
И света,
И тепла.
Глядь, и весна
Вот так же
Расцвела.
 

«Я это, как его…»

 
Я это, как его,
Люблю я
Вертипьяно.
Я – дальних странствий
Капитан.
Играю я немножко
Пьяно.
Особенно,
Когда не пьян.
 

«Крылышко…»

 
Крылышко
Хрупкой ракушки
Впечатано
В землю,
Как в лёд.
Хотел я поднять его, —
Вечность
Не отдаёт.
 

«А Меганом, он рядом…»

 
А Меганом, он рядом,
За окном,
Лишь руку протяни,
Так просто!
Но в простоту его
Мне верится с трудом.
Он о себе
Такого роста!
 

«Горы —…»

 
Горы —
Сухой паёк
Земли.
Если б не море,
Была бы земля
На мели.
 

«Розовый отсвет…»

 
Розовый отсвет
В Разбойничьей бухте.
Золото?
Кровь?
Приметы
Разбойничьей
Кухни…
 

«Когда-то была здесь…»

 
Когда-то была здесь
Пиратов стоянка.
Опасное место…
Но смело
Невеста
Позирует в белом.
Заботит её
Лишь осанка.
Но кто же она?
Княжна?
Персиянка?
Встревожены птицы.
В прогулочный катер
Невеста садится.
Испуганно бьётся
Волна…
 

«А в небесах…»

 
А в небесах
Медведица
С прицепом.
Полярный снег
Под лапами
Скрипит.
Над Новым Светом
Глупо вспоминать
Об этом.
Но от жары
Прицеп
Совсем не спит.
 

«Чёрный камень…»

 
Чёрный камень
Нашёл.
Южной Ночью
Его называю:
Столько в нём
Звёзд
Созерцаю!
 

«Нет, мне шутить…»

 
Нет, мне шутить
Как будто
Не с руки,
Но каменные глыбы
Над волнами
С пиратскими
Так схожи
Сундуками,
Что даже если
В них
Одни лишь медяки,
Они действительно
Пиратов сундуки,
Окаменелые,
Но полные деньгами.
Иные укажу,
Но это между нами!
 

«Я – морская…»

 
Я – морская
Пчела.
Тельник я
Надеваю
И, морские подняв
Вымпела,
Солнца свет
В соты волн
Собираю.
 

«Луна…»

 
Луна
Чуть поднялась,
Чуть просияла.
Тем притягательней
Её медовый свет,
Позолотивший
Скалы
И протянувший
К берегу
Свой след.
 
 
А море
Вокруг
Черно.
И небо,
С ним сливаясь,
Едва обозначает
Звёзд
Зерно,
Созвездий
Завязь.
 
 
На берегу
Смешенье
Лиц и масок.
Жаровень чад,
Треск
Шутовских мортир.
Всё это,
Как игра
Нездешних красок.
И берег весь,
Как призрачный
Трактир.
 
 
А здесь,
Над силуэтом
Скальным,
В дорожке,
Убегающей к луне,
Всё предстаёт
Реальным.
Как в детстве.
И —
Во сне.
 

«Люблю я…»

 
Люблю я
Морские огни.
Что значат они?
Или рыбацкие это
Деревни?
Или маяк
Какой-нибудь древний?
 

«Маяк…»

 
Маяк?
О нет, это знак,
Что зримое море
С туманом во взоре
Вполне даже зряче.
Вот так!
 

«Всё море в белопенных…»

 
Всё море в белопенных
Кружевах.
Не удивлюсь,
Коль явится Киприда.
Но имя будет ей тогда
Другое.
Какое?
О том лишь знаю
Я
В своих стихах
Да ты,
О Мать Океанида!
 

«Игристо море…»

 
Игристо море,
Белопенно.
И вкусно,
Как Шампанское
Голицына,
Ведь море —
Его подворье.
 

«Вот Фавн в подпитии…»

 
Вот Фавн в подпитии,
Сидит в таверне
В обнимку с капитаном.
На Южном побережье
Крыма
Всякое возможно!
Конечно, этот капитан —
Всего лишь мойщик
Отставной тарелки,
Но тоже древнего
Происхожденья.
А какие розы
Венчают их наморщенные
Лбы!
Мечтают оба выйти
В море.
Да вот никак из-за стола
Не выйдут.
И то сказать, весьма штормит
В бокалах!
 

«Играет море…»

 
Играет море
Словно изумруд,
Шлифовкой,
Глянцем.
Но, захмелев,
Я вижу
В нём
Изъян:
Оно распенилось
Голицынским
Шампанским
И берег
Пьян.
 

«Кораблик…»

 
Кораблик
Борется,
Стократно окружён
Кипеньем
Волн
И чаек.
Что если он
И закипит,
И засвистит,
Как чайник?
 

«Здесь музыка…»

 
Здесь музыка,
Пожалуй,
Не нужна.
Стихи —
Вот вечная
Стихия моря.
В них та же ритмика
И глубина.
И отзвук
Вечности
В случайном разговоре.
 

«Полуденное пенье…»

 
Полуденное пенье
Птиц.
Да нет,
Не пенье.
Сонный пересвист.
В руках вязальщиц
Стрекотанье
Спиц.
 

«Даже солнечные…»

 
Даже солнечные
Пятна
Падают
От зноя,
Где придётся,
Лишь бы в тень,
В укрытие любое.
 

«Лазурное море…»

 
Лазурное море
Нежнее
Ягнёнка,
Игривее ласки.
Коварно,
Как Конь Троянский.
 

«Ночью пел соловей…»

 
Ночью пел соловей,
Как в сказке.
Фосфорическим светом луны
Насыщены краски.
После шквального ветра
Настало такое затишье,
Что в ответ
Соловью
Кот
Замяукал на крыше.
Для кого же и петь,
Если спит вся округа?
Все влюблённые
В мире
Поют друг для друга.
 

«Новый Свет…»

 
Новый Свет!
При такой красоте
Избежать невозможно
Клише!
Я уеду отсюда
С новым светом в душе.
 

«Повсюду…»

 
Повсюду
Какая-то живность.
В песке
И на скалах.
И в тёмных провалах.
Тем более, в море.
Всё рыщет, кусает,
Живёт,
В задоре,
В раздоре.
Зачем?
И не знает.
Очнись же!
Бессмысленны мысли такие,
Зеркальны
Бессмысленной жизни.
 

«А я скажу…»

 
А я скажу,
Ни с кем не споря, —
Нет рая на земле
Без моря!
 

«Но как смеются…»

 
Но как смеются
Чайки!
Просто страх!
Я слышал этот смех
На Соловках.
Но там —
Полярный Круг,
Зима.
Понятно,
Неприятно.
А здесь,
Что сводит их с ума?
На солнце
Пятна?
 

«Как будто пролилась…»

 
Как будто пролилась
Из чёрной тучи
Кровь,
Наполнив лунную дорожку
До краёв.
Иль это
Сам Грааль Священный
Алеет
Влагой Драгоценной?
 

«На заре разразилась…»

 
На заре разразилась
Гроза.
Море вырвано с мясом
И брошено в скалы,
Гремящие штормом.
Дождь пролился такой,
Словно следом за ним
Шёл потоп.
 

«Морская ласточка…»

 
Морская ласточка
Вольнолюбива
И строптива.
Всё ей не так,
Всё не по ней.
А как бросается
С обрыва?
Но посмотрите,
В светлой горнице своей
Она приветлива,
Нежна,
Вся светится,
Хозяйски хлопотлива.
 

«Сегодня…»

 
Сегодня
Дивный круг
Вокруг луны.
Пой, соловей!
Она тебе внимает.
И твой любимый друг,
Шиповник,
Видит сны
И лепестки влюблённые
Листает.
 

«Мне удивительно…»

 
Мне удивительно,
Что в Новом Свете
Есть Майский жук —
Одна из тех примет,
Которая, как всякий знает,
Приход весны
Обозначает.
Но вот те на!
И в Подмосковье,
Конечно, тоже
Есть весна.
Жуков же Майских
Нет.
 

«Есть в роще…»

 
Есть в роще
Можжевеловой
Скамья.
Голицин,
Здесь жива
Душа твоя.
Её узнал я
В пенье соловья.
 

«В объятьях моря —…»

 
В объятьях моря —
Меганом.
Я – с чаем.
Как здесь уместно
Вечен
Он.
Как я
Случаен.
 

«А в бухте Синей…»

 
А в бухте Синей
Синяя вода.
Что если Синяя
Живёт здесь
Борода? —
Пират известный,
Хотя не местный.
 

«Родной стихии…»

 
Родной стихии
Изменить нельзя.
Вот краб – на берегу
Паук невзрачный.
И спотыкается,
И падает,
Скользя.
Но между скалами,
В воде прозрачной,
Проворен он.
Движенье ног его
Одновременно,
Как будто он бежит
Со всех сторон
Вокруг себя.
И вдруг мгновенно
Исчез.
Не уследить
За ним.
Расцветкой же
В воде
Он с бабочкой сравним.
 

«А после грозы…»

 
А после грозы
Тонкий
Звон
Колокольный
Над утренним морем
Проплыл
Словно ангел
С душой богомольной.
 

«О, вот Тигровый кот…»

 
О, вот Тигровый кот,
Красавец и гуляка,
По мокрой крыше он
Прошёл к себе домой.
Был и большой концерт,
Ну, и, конечно, драка.
Счастливец праздный, что ж,
Ступай, почисти хвост,
И рожицу умой.
На ней мне видно всё,
И хитрость, и коварство.
Но также и любовь
К красавице луне.
Всё это —
Допустимое гусарство.
Но если есть печаль,
Проспи её во сне.
 

«Костёр луны…»

 
Костёр луны
Вдруг закраснелся в море.
В нём плавит золото
Волшебник Меганом,
С ненастной тучей
В споре,
Он Философским камнем
Защищён.
 

«Смотрю…»

 
Смотрю
На крылья бабочки,
Носимые волной.
Да,
Моря нам
Не переплыть с тобой!
 

«В лодке…»

 
В лодке
Сижу
На морском берегу,
Думаю,
Песню о море
Подстерегу.
Бабочка крылья
Сложила
И вот
Волна её мимо,
Как песню,
Несёт.
 

«Для меня в Новом Свете…»

 
Для меня в Новом Свете
Всё в новом свете.
Для девушек я
Староват, некрасив.
А женщин пугает
Какой-то мотив.
Звучит тот мотив
Против воли моей.
Нет, мне не дождаться
Весёлых речей!
Я загорел,
Как матрос,
Как рыбак.
Но что-то со мною
Для местных не так.
Я счастлив, как будто,
Не прячу лица.
Да, снял я кольцо.
Но не след от кольца.
 

«Не корона…»

 
Не корона
И не титул,
Не коралловый
Хребет, —
Вы на карту
Поглядите:
Сердце это
Или нет?
 
 
Все ответы будут
Мимо.
Но довольно
Одного.
Для России
Быть
Без Крыма,
Как без сердца
Своего.
 

«Нет в Новом Свете…»

 
Нет в Новом Свете
Никакой промашки.
Ни соловей,
Ни роза
Не затмят
Ромашки!
 

«А для берёзы…»

 
А для берёзы
В Новом Свете
Слишком жарко,
Убийственны
Морские холода.
Она цветёт здесь
Тихо
И не ярко.
Как и сама
Полярная Звезда.
 

«Как только ночь…»

 
Как только ночь,
Иду шататься я
По кабакам,
По гульбищам полночным.
Беседую с луной
И кипарисом мощным.
Вино играет,
Как играет море.
Откуда
Мне этот ритм
Голицынский
Знаком?
Ну, как же здесь не пить вина,
Гертруда?
Когда здесь самый воздух
Под хмельком!
 

«Ах, в Новом Свете я…»

 
Ах, в Новом Свете я!
Здесь даже камни
Новы.
В каких-то чудесах
Проходит жизнь моя.
Меняются
Волшебные покровы.
Но неизменна
Песня соловья.
 

«От капелек дождя…»

 
От капелек дождя
Ещё блестит айва
И шапка
Облаков
Над Меганомом.
Блистает,
Брызжет
Моря синева
И жемчугом швыряется
По склонам.
 

«Да, море движется…»

 
Да, море движется,
И движет землю
В звёздах.
И движет соловья,
Поющего над ним.
И эти горы,
Лёгкие,
Как воздух.
И нашу кровь,
Тяжёлую,
Как дым.
 

«А я люблю…»

 
А я люблю
Двуглавого орла
И наш весёлый флаг
Трёхцветный.
В Крыму,
На море,
Он особенно
Заметный.
 

«Штормит…»

 
Штормит.
Сижу на берегу,
Считаю валуны.
Но волн
Гораздо больше.
О, гораздо!
 

«Море жестоко…»

 
Море жестоко
И кисел порой
Виноград.
Но если вмешается
Солнце, —
Сладость
И радость
Дарят.
 

«А времени утраченного…»

 
А времени утраченного
Нет.
Есть бред
И бремена
Утраченных примет,
Что делают нас
Глупыми,
Глухими.
Но позволяют
Из воды
Нам выходить сухими.
Но в том и суть, —
Чтоб после
Утонуть.
 

«Сфумато не придумал…»

 
Сфумато не придумал
Леонардо.
Он подсмотрел его
В вечерние часы,
Когда над морем
Свет
Играет
В нарды
И тонкий пар
Колеблет,
Как весы.
 

«На Царском пляжике…»

 
На Царском пляжике
Покой и тишина.
А как подумаешь,
Какую бурю
Здесь подняла
Кровавая волна!
Как всё смела,
И довела, конечно,
До беды.
А мне на этом пляжике
Беспечном
Мерещатся всё
Детские следы.
В потоке бесконечном,
Вечном.
 

«Пусть лунный свет…»

 
Пусть лунный свет
Войдёт
В обнимку с морем,
Хмельные оба.
Для меня,
Хмельного,
Нет лучше собеседников
Сейчас.
 

«Нет, море веселее…»

 
Нет, море веселее,
Чем я думал.
Хотя шутить
Не в правилах его.
Но поиграть,
Волною поплескаться, —
Оно, пожалуй, ничего
Порой.
И даже пореветь
Медведь-Горой.
 

«Я взял тетрадь…»

 
Я взял тетрадь,
Забрался на скалу,
И стал писать.
И многих я повеселил
В тот день
И даже разозлил.
Нет, я совсем не горд.
Но я был твёрд,
О чём мне унывать?
Я с морем хохотал
Скале под стать.
 

«И у меня есть…»

 
И у меня есть
Мания величия, увы!
Что, может быть,
Заметили и вы.
Мне на скале стоять
Приятней,
Чем внизу.
Особенно в грозу.
 

«Гомеру явно диктовало…»

 
Гомеру явно диктовало
Море.
С ним говорило
Множество пещер,
Подводных раковин
И прочих
Певучих сфер.
 
 
Раскручивайте свитков
Завитки
И вы услышите
Волну морскую
В разговоре
Двух пастухов,
И в переборе
Небесных голосов
Морских Сирен,
Без смысла и без слов,
Но завлекающих
Отвагою измен.
 
 
Узнаете
И синеву её,
Дающую ту глубину
Во взоре
Цирцеи,
Что кажется невинности
Нежнее.
Увидите и то,
Что пострашнее, —
Броски волны
На скалы и со скал,
Когда клыков оскал,
Её разбрасывает тем вернее
На множество жемчужин
И зеркал.
 
 
Как море вековечна,
Твоя, Гомер, армада:
Вот «Одиссея», «Илиада».
Гекзаметр твой, быть может,
Ветх деньми, —
Тем явственней слышна в нём
Перекличка
Богов
С людьми!
 

«Как хороши рассветы…»

 
Как хороши рассветы
В Новом Свете!
Ещё ночь дышит
Майским холодом
И вдруг
Один горячий луч
И ожил Юг!
И всё, что было ярким
На примете,
Заговорило,
Вспыхнуло вокруг
На птичьем языке
О близком лете.
 

«Маки —…»

 
Маки —
Это словно
Пятна крови,
Памятка земная
О героях.
Память нам
О Царственном Покрове,
Что был разделён
И перекроен.
 
 
В пламенном цветении
Своём
Нам они ещё
Напоминают
О высоком в жизни,
О святом.
Так цветут,
Что, кажется,
Пылают.
 

«Всё дело не в богатстве…»

 
Всё дело не в богатстве
И не в славе.
Ведь царство нам обещано
Не здесь.
Где слава —
Там бесславье.
Где право —
Там бесправье.
Не лучше ль говорить
О добром нраве,
О том, что в сердце
Милосердье есть.
 
 
И весь вопрос лишь в том,
Что каждый смертен,
Умрёт,
Сгниёт
И будет позабыт.
Богач,
Мудрец,
Бандит в вертепе —
Всё это многошумный,
Яркий,
Но совершенно
Беспросветный Быт.
 
 
До Бытия дорос ли ты?
Прошёл ли подготовку,
Смирив всё худшее,
Всё лучшее развив?
Или подпал под общую
Уловку,
Затем, чтоб слаще жить,
Пока ты жив?
 
 
Придётся выбирать —
Смерть иль бессмертье.
Тем ярче надо жить,
Одолевая смертный яд.
Жить нужно радостно,
Поскольку Двери эти
Всегда
В режиме ожидания стоят.
 

«Тот самый я пиит…»

 
Тот самый я пиит,
Пират Ай-Валери.
Меня так называют
В Новом Свете,
И кто уж там
И что ни говори,
Но это символично
Для прилетевшего сюда
С Венеры
На Комете.
Не караульщик я
Зари.
С ночами я играю
В прятки.
Переправляю контрабанду,
Получаю мзду,
А после пьянствую,
Пишу стихи в тетрадке
И разговор со звёздами
Веду.
 

«Поэт-пират…»

 
Поэт-пират,
Что пишет эти вирши,
Сейчас,
Вино допивши,
В бутылку
Запечатает двустишье.
Пусть эти строчки
В море прозвучат:
«Ай-Валери,
Поэт-пират».
 

«Мы плыли прямо…»

 
Мы плыли прямо
В небеса
И горы плавно
Расступались.
И облака,
Как паруса,
На горизонте
Поднимались.
 
 
Вода в волнении
Живом
Играла гаммы
В лунном цвете.
Мы отразились в ней
Вдвоём
И оказались
В Новом Свете.
 

«Ай-Валери…»

 
Ай-Валери!
Смешно же, право слово!
Кем возомнил себя
Наш паладин?
Не строит ли
Он из себя
Святого?
«Да нет, – я говорю, —
Смысл этих слов
Один:
Поэт-пират?
Какой, однако, чин!
Ай да Валерий!
Ай да сукин сын!»
 

«А я сегодня…»

 
А я сегодня
Вроде Байрона хромого,
Который где-то что-то
Переплыл,
И очень гордым был
От подвига такого.
Не то со мною.
Я вовсе не мудрил,
А просто, как пришлось,
Нырял и плавал
С окровавленной ступнёю
У крокодила Меганома
Под ноздрёю,
Порезавшись в песке
О камень,
Острый,
Словно рыбья кость.
 

«Ногу поранил…»

 
Ногу поранил,
Песок окровавил,
Красный на камне
След свой
Печальный
Оставил
В бухте Зеркальной.
Жертва кому?
Или, быть может, чему?
Молчит Меганом.
Дельфин улыбнулся
Хвостом.
 

«А Меганом и впрямь…»

 
А Меганом и впрямь
Вблизи
Похож на крокодила.
И в этой вот связи
Глядит так жалостно,
И вместе с тем
Так мило.
И колется притом
Своим чешуйчатым
Хребтом.
В пластинах острых
Скал
Его оскал.
 

«Странно быть…»

 
Странно быть
Стариком,
Даже очень
Красивым,
Которому все
Улыбнуться
Готовы.
Почти, как младенцу,
Увы,
Перед сном.
 

«Страшный кладбищенский сон…»

 
Страшный кладбищенский сон.
Видел его многократно.
Вижу проломы в стене,
За которой как будто собрались,
Чтобы меня хоронить.
Я уклоняюсь в каком-то
Томлении жутком,
И ускользаю от всех,
Но ускользаю на время.
Так вот и тянется страх,
Жёлтый, как обморок солнца.
 

«У Золотых Ворот…»

 
У Золотых Ворот
На глубине
Меня Русалка
Ждёт
В жемчужном сне.
 
 
Конечно, это сон.
И смысла нет
Будить меня,
Ведь он
И есть
Тот Свет.
 

Баллада поэта-пирата Ай-Валери о Новом Свете

 
Всё заходится синим
Туманом.
Жизнь – не обман.
Но надо быть начеку.
Птицы и кошки, и звери
Живут в труде непрестанном.
Некогда им погружаться
В туман и тоску.
 
 
Дядя, я тоже живу
По наитью.
Может, ты сроки мотал,
Но сороки о том ни гу-гу.
Я, как всякий пират,
Вечно готовый к отплытью,
Предпочитаю остаться
На берегу.
 
 
Ты в таверне за плошкой
Дешёвого виски
Думал меня удивить
Хищным оскалом своим.
Все эти скалы стоят,
Как обелиски.
Но не по мёртвым моим,
По вечно живым!
 
 
Я не хочу признавать
За смертью последнее слово.
Верю в бессмертье,
Как в ход корабля.
Новая жизнь
Это не то, что обнова.
Это похоже на крик в урагане:
«Я вижу, земля!»
 
 
Жизнь, что я прожил,
Была до кошмара прекрасна.
Лучших мгновений, я знаю,
Уже не узнать.
Много терял я,
Но всё это
Не напрасно.
Пройдёшь и сквозь стены,
Чтоб научиться летать.
 
 
Шли мы
На всех парусах,
Молодые, святые.
В ход мы пускали ножи,
Если резали нас.
Мы разрывали с судьбой
Контракты пустые.
Жить мы хотели
Не вчера, не сегодня —
Сейчас.
 
 
Мы были святы,
Потому что мы молоды были.
Наша весёлость
Была не из книг.
Цепи любые
Мы вместе с руками
Рубили.
Бог, словно в шутку,
Оставлял нас
В живых.
 
 
Падая, мы иногда
Поднимались.
Но иные подняться
Уже не смогли.
Паруса мастерили,
Если мачты
Хоть как-то держались.
Мачты за борт валили,
Чтобы достигнуть
Земли.
 
 
Как-то, выйдя из шторма,
Мы улыбнулись:
Синее всё,
И небо вокруг,
И вода.
Каждый из нас,
В Синей бухте,
Тогда пережил
Воскресенье.
День тот
Воскресным
Остался для нас навсегда.
 
 
Тут и случилось,
Что наша ватага
Распалась.
Мы стали старше.
Иные совсем
Без души.
Не накопил я богатств,
Но со мною
Тетрадка осталась.
Здесь я увидел,
Рассветы весьма хороши.
 
 
Стал я рыбачить,
Возить запрещёнку.
Скрыл своё имя,
А душу доверил
Стихам.
Спьяну иной раз,
Спросонку,
Крикнешь: «А где же земля?»
Аж смешно потрохам!
 
 
Тут ты вчера
Со своею нетрезвою рожей,
Начал своей крутизной,
Как ножом перед носом
Вертеть.
Знай, загар не берёт
Людей с загорелою кожей
Пуля того не берёт,
Кого заприметила
Смерть.
 
 
Завтра, возможно, я снова уйду
За добычей.
Длинноволос, бородат
И загорелый,
Как чёрт.
Проспись-ка, пойди,
Со своею спесивостью бычьей.
Знаю давно, что людей среди нас
Недочёт.
 
 
Знаю и то, что добыча моя —
Это звёзды.
Множество звёзд,
Чтоб расплатиться сполна.
За то, что был счастлив,
За то, что всё лучшее
Роздал.
За то, что узнал
Смысл жизни.
Но этому —
Гибель цена.
 
 
Что ж, цена высока,
Но я выбираю
Бессмертье.
Ради нового света,
Который мы ждали,
Рыдали навзрыд.
Выйду на мостик,
Дождевое накину
Веретье,
Чтобы увидеть маяк.
Посмотрите,
Маяк
В Новом Свете
Горит!
 

«Эта Зелёная бухта…»

 
Эта Зелёная бухта
Совсем не зелёного
Цвета.
Будет точнее её
Лунной лагуной
Назвать.
Лунного цвета лагуна
Ново-Светского лета
Примета.
И стихами об этом
Я заполняю тетрадь.
 
 
Лунного камня
Расплавлены в ней
Переливы.
Лунного света она,
Конечно,
Теплей.
Солнце не спорит с луной,
В волне с ней играя
Красиво.
Лунной лагуны волна
Обнимает полней
И нежней.
 

«После грозы…»

 
После грозы
Захмелев на просторе,
Радуга
Держит
В объятьях
Пьяное море.
 
 
Их от паденья
Оберегая,
Радуга к ним
Прислонилась
Другая.
 

«Сидя у синего моря…»

 
Сидя у синего моря,
Не видеть себя
Дальше
Быта?
Да, это горе.
Даже если оно и не больше
Корыта,
Когда корыто
Разбито.
 

«На берегу веселье…»

 
На берегу веселье,
Как вино разлито.
Хмель моря
Пеной
Скалится
У скал.
«Какая пена, —
Такие Афродиты!»
И кто-то в голос
Громко хохотал.
 

«По козьей тропке…»

 
По козьей тропке
Вверх
Тащусь
На Эчки-Даг.
Надев очки,
Ищу свою
Эчки
И не найду никак.
 
 
Нет,
Сколько ни скользи,
Всё не видать
Моей козы
Ни дальше,
Ни вблизи.
Да что такое?
Уж не укрылась ли
Она,
О Чатыр-Даг,
Под твой
Шатёр
От зноя?
 
 
По счастью,
Здесь
Есть
Ухо Земли.
В колодец сей
Я заглянул:
«Шатёр-Гора,
Ответь,
Внемли!»
 

«Море —…»

 
Море —
Вино Клеопатры
С растворённой жемчужиной
В нём.
Пьём ли его,
Вспоминая все наши
Утраты?
Пьёт ли его
Крокодил Меганом?
 

«Как море разбежалось…»

 
Как море разбежалось
Полосами!
Как будто струны
Или те пути,
Что разными поют нам
Голосами,
А между тем,
Нам надо их
Пройти.
 
 
Я знаю,
Всё прекрасное
За ними.
Я встречу там
Всё лучшее своё.
Там уж не Быт,
Там Бытиё.
Пути же эти
Неисповедимы!