Текст книги "Афганский разлом. Истоки мирового терроризма"

Сложнейшие политические процессы на Ближнем и Среднем Востоке привели к образованию «исламской дуги» из мусульманских стран. Она протянулась от Средиземного моря (левый фланг) через Иран (центр), Афганистан и Пакистан (правый фланг) до Синьцзян-Уйгурской автономии Китая. В орбиту военно-политических и религиозных столкновений в этом регионе оказались втянуты мировые системы социализма и капитализма. Как видим, левый фланг «зелёного пояса» полыхал в огне. Что же происходило на его правом фланге? Каким образом вектор противоречий сместился в сторону Демократической Республики Афганистан, из-за чего эта страна на многие годы стала главным объектом внимания мировой политики?

Глава 2. Афгано-пакистанские отношения второй половины XX столетия. Мухаммед Дауд

Правый фланг «зелёного пояса» составляли схожие по множеству историко-этнических признаков Афганистан и Пакистан. Однако отношения между двумя государствами оставляли желать лучшего. В 1973 году главой Афганистана, премьер-министром, стал Мухаммед Дауд (сардар Али Мухаммед Ламари бин Мухаммед-Азиз Дауд-Хан), родившийся в аристократической пуштунской семье племени мохаммадзай, которое занимало высшую ступень в родоклановой иерархии афганского общества.

Отец Дауда, сардар (принц), приходился сводным братом королю Афганистана Надир-шаху, а младший брат, сардар Мухаммед Наим (1912–1978), занимал должность второго заместителя министра иностранных дел, что являлось обычным укладом в системе родоплеменного управления страной. Женился Дауд на сестре своего двоюродного брата – короля Афганистана Захир-шаха (1933–1973). Вот такой родственный, типичный для Востока политический винегрет имел место в стране, жившей устоями феодально-племенных отношений.

В 1933 году Дауд стал губернатором провинции Пактия, а в 1935 году в звании дивизионного генерала был переведён заместителем губернатора провинции Кандагар с передачей в подчинение военных гарнизонов Кандагара и Фараха. На вверенных ему территориях Дауд проводил реорганизацию административного управления. Он также настаивал перед центральной властью на использовании в Кандагаре языка пушту как единственного государственного. В молодом генерале вызревал крайний пуштунский национализм, который он пронесёт через всю свою жизнь. С 1939 года Мухаммед Дауд командовал войсками Центрального округа в Кабуле, затем его назначили начальником военной академии.

В начале Второй мировой войны Дауд придерживался ярко выраженных прогерманских взглядов, полагая, что Германия поможет его стране в объединении пуштунских племён, проживающих по разные стороны линии Дюранда, разделявшей Афганистан и Британскую Индию, часть которой станет в будущем Пакистаном. Центром политической оппозиции стал созданный им Национальный пуштунский клуб, куда вошли представители элитарной интеллигенции, чиновничества, дворцовой аристократии и недовольного офицерства, в том числе пуштунские националисты, приверженцы левых политических идей.

В 1953 году король Афганистана Захир-шах назначил Мухаммеда Дауда главой правительства, что ознаменовало новый поворот в экономической политике страны и её внешней ориентации. В феврале 1954 года правительство Дауда возвестило о программе, в основу которой был положен принцип «управляемой экономики». Тем самым Дауд ввёл механизмы государственного регулирования экономики, а также элементы планирования социально-экономического развития страны. Его экономическая политика выразилась в государственном вмешательстве в хозяйственно-экономическую деятельность, при этом он не отказывался от использования иностранной помощи для оздоровления национальной экономики.

Разрабатываемые правительством пятилетние планы закладывали фундамент афганской промышленности. В период премьерства Дауда были построены асфальтобетонный завод и хлебокомбинат – в Кабуле, сахарный и два цементных завода – в Джелалабаде. В 1960 году в эксплуатацию введены Гульбахарский текстильный комбинат, ГЭС в Суруби и два международных аэропорта – в Кабуле и Кандагаре.

В то время как СССР стремился распространить влияние на Афганистан, США со второй половины 40-х годов неуклонно укрепляли позиции в арабском мире. Это дало основание Дауду в 1954 году обратиться к США за военной и экономической поддержкой. Вашингтон не ответил Афганистану согласием из-за возникшего по вине Дауда обострения отношений с Пакистаном. США сделали ставку на Пакистан, ориентируясь на активные военно-политические контакты с ним, и не приняли политику, предлагаемую Кабулом.

В подписанном в 1954 году американо-пакистанском соглашении о военном сотрудничестве правительство Дауда увидело потенциальную угрозу безопасности страны. Не заинтересованные в усилении афганской армии Соединённые Штаты задействовали различные политические рычаги, принуждая Афганистан к участию в военном блоке, который США формировали с Британией. Однако Дауд противостоял давлению. Военный союз, получивший название СЕНТО (Багдадский пакт), усилил своё влияние на Среднем Востоке за счёт вхождения в него Турции, Ирана, Ирака, Пакистана, а в последующем ещё ряда стран региона.

Таким образом, наращиваемая Соединёнными Штатами Америки военная мощь на правом фланге «исламской дуги» поставила Афганистан между «молотом» – Пакистаном и «наковальней» – Ираном, строившими относительно соседа собственные агрессивные планы. Американо-пакистанское сближение расценивалось правительством Дауда как создание антиафганского союза Пакистана и Британии под эгидой Соединённых Штатов. Отношения Афганистана с Америкой и Англией стали крайне напряжёнными. Ещё более углубило противоречия между Афганистаном и Пакистаном образование в 1955 году правительством Пакистана пуштунской провинции Западный Пакистан, в состав которой были включены территории, населённые в том числе и пуштунами Афганистана (линия Дюранда как условная граница между двумя государствами сторонами конфликта не признавалась). К заявленному по этому поводу Даудом протесту присоединились афганские пуштуны. В ответ на протест Пакистан разорвал дипломатические и торговые отношения с Афганистаном, запретив ему провоз товаров через свою территорию. Расценив действия пакистанской стороны как экономическую блокаду, правительство Мухаммеда Дауда объявило в стране чрезвычайное положение, а затем и всеобщую мобилизацию населения.

Советский Союз внял просьбе правительства Афганистана и заключил с ним договор о транзите через границу СССР – в Афганистан пошли необходимые товары. Так началось сближение двух государств по стратегическим, политическим и военным вопросам.

Улучшение отношений между Афганистаном и Пакистаном произошло в сентябре 1955 года при посредничестве Египта, Ирана и США. Примирение сторон осуществилось дипломатическим путём, после чего подписанное афгано-пакистанское соглашение снова вступило в силу. Однако по инициативе Дауда уже в ноябре 1955 года Лойя-джирга (общенациональное собрание вождей племён и духовенства) поддержала пуштунов Пакистана и части Пуштунистана, включённой в состав Пакистана без согласия проживавших там пуштунов. Обстановка вновь накалилась. Запад дал негативную оценку позиции Афганистана по отношению к Пуштунистану, и это послужило ещё одним толчком для афганского правительства к сближению с Советским Союзом.

По приглашению афганского правительства в декабре 1955 года Кабул с официальным визитом посетили Н. С. Хрущёв и Н. А. Булганин. В ходе встречи руководители государств подписали соглашение о продлении советско-афганского договора о нейтралитете и взаимном ненападении от 1931 года. В январе 1956 года между двумя странами вступило в действие соглашение о предоставлении Афганистану льготного кредита в сумме 100 миллионов долларов. В том же году было подписано советско-афганское соглашение о поставках в Афганистан вооружения на 32,4 миллиона долларов. Афганские офицеры получили возможность учиться в военно-учебных заведениях Советского Союза.

Официальные визиты афганского короля Мухаммеда Захир-шаха в Москву в 1957 и 1962 годах усилили политическое влияние СССР на Афганистан. Укреплению отношений между странами способствовали поездки премьер-министра Мухаммеда Дауда в Москву в 1956, 1959, 1961 годах. Советская экономическая помощь, устойчивые политические связи позволяли Советскому Союзу к началу 60-х годов в значительной степени влиять на ситуацию в Афганистане. Активные действия СССР по укреплению позиций в Афганистане вызвали обеспокоенность Запада, в первую очередь Соединённых Штатов Америки.

Хуже обстояли дела во внутренней политике Афганистана, проводимой пуштунским националистом Мухаммедом Даудом. Имея за плечами поддержку Советского Союза, он не искал мирных путей решения пуштунской проблемы. В 1961 году на афгано-пакистанской границе произошёл очередной вооружённый конфликт, что опять привело к закрытию афганских консульств и торговых представительств в Пакистане, свёртыванию дипломатических отношений между государствами.

При посредничестве Ирана, подписавшего в 1962 году соглашение с Афганистаном о транзите афганских товаров через его территорию, конфликт был урегулирован, но в целом афгано-пакистанские отношения не улучшились. В 1963 году они вновь обострились, так как правительство Дауда направило в Пакистан диверсионные отряды для ведения войны. Авторитарность Дауда вызывала недовольство афганской политической элиты и привела его к конфликту с двором и самим королём Захир-шахом. Внутренняя политика Мухаммеда Дауда не позволяла ему опираться на широкие слои населения, она строилась на применении репрессий против оппозиции. 3 марта 1963 года Дауд подал в отставку. Захир-шах отставку принял.

В 1963–1973 годах, находясь вне государственной службы, Дауд отдалился от королевского двора, негласный надзор за ним не мешал ему иметь авторитет среди части военачальников и младших офицеров армии. В середине 60-х годов он на антимонархической основе сблизился с группой леворадикальных офицеров. В июле 1973 года Дауд организовал военный переворот и сверг находившегося в Италии короля Захир-шаха.

После переворота Дауд создал высший орган государственной власти – Центральный комитет Республики Афганистан, а сам занял посты главы государства, министра обороны и министра иностранных дел. Его правление становилось всё более авторитарным: был распущен парламент, Верховный суд, запрещена деятельность политических партий. Государственной идеологией Афганистана стала «народная и национальная теория революции», пронизанная пуштунским национализмом, исламизмом и антикоммунизмом – основными установками идеологической концепции Дауда.

И всё же частью политической идеологии Афганистана Дауд считал социализм, из которого заимствовал экономический аспект, наполнив его содержание «национальным» исламским колоритом. Таким образом, на правом фланге «зелёного пояса» – в Афганистане, где проживало 6 миллионов искусственно разделённых линией Дюранда пуштунов, также было неспокойно. Отношения между Афганистаном и Пакистаном носили открыто враждебный характер, рассчитывать на примирение не приходилось. В 1975 году Дауд жестоко подавил восстания исламских праворадикальных движений, их лидеры эмигрировали в Пакистан и Иран и сформировали за границей политические партии. Пришедший к власти в Пакистане в 1977 году генерал Зия-уль-Хак разрешил лидерам афганской оппозиции образовать на территории Пакистана не только штаб-квартиры партий, но и свои вооружённые формирования.

В стороне от этих проблем не осталась и Индия. Провоцируя столкновения с военной диктатурой Зия-уль-Хака, она захватила восточные территории Пакистана (Бангладеш), что ещё больше обострило обстановку в этой части «исламской дуги». Ситуация стала из ряда вон выходящей, когда Пакистан с помощью Ливии и Саудовской Аравии начал разработку собственной ядерной программы, подключив Китай для технического обеспечения проекта.

Принятая в 1977 году конституция Афганистана позволила Дауду перейти к однопартийной системе с правящей «Партией национальной революции». Левые радикалы, в основном младшие офицеры афганской армии, вынуждены были покинуть правительство Дауда. Ушёл в отставку и «просоветски» настроенный Мухаммед Хасан Шарк, заместитель премьер-министра и ближайший соратник Дауда. Резкое негодование в адрес однопартийного парламента выразила левая Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА), возглавляемая Нур Мухаммедом Тараки. С этого момента в отношениях Афганистана и Советского Союза наметилось охлаждение.

Сближение правительства Дауда со странами Западной Европы, мусульманскими радикальными режимами арабских государств, нормализация отношений с Пакистаном – всё это не устраивало леворадикальных сторонников Дауда, и 27 апреля 1978 года произошёл очередной военный переворот – так называемая Саурская революция. Мухаммед Дауд был убит по приказу бывших соратников, а к власти в стране пришла НДПА во главе с Нур Мухаммедом Тараки. Дальнейшая история Афганистана стала историей непрекращающейся войны… Вспыхнувшая в феврале 1979 года в Иране исламская революция перевернула все представления о мире уже в центральной части «исламской дуги», соприкасавшейся с Советским Союзом и Афганистаном. События развивались стремительно.

Глава 3. Исламская революция 1979 года в Иране. Ирако-иранская война. Китайский фактор в отношениях с Афганистаном и Пакистаном

Исламская революция в Иране, нарушив неустойчивое равновесие на всём протяжении «исламской дуги», поразила мировое сообщество. Для Политбюро ЦК КПСС она стала громом среди ясного неба. Призывы духовного иранского лидера Хомейни к исламским революциям в соседних странах взорвали мусульманский мир; стратегический баланс сил, вовлечённых в политические процессы в Центральной Азии, остался в прошлом. «Исламская дуга», граничившая на севере с республиками советской Средней Азии, исповедовавшими ислам, заполыхала войной.

ЦК КПСС уже не питал иллюзий в отношении «единого и нерушимого» союза и воспринимал радикальный ислам в качестве реальной угрозы СССР. Призывы Хомейни неслись по всему миру и находили отклик среди «советских» мусульман Средней Азии. Там эти призывы попадали на благодатную почву, поскольку ценности коммунистической идеологии не стали частью мировоззрения «советских» мусульман: они по-прежнему чтили Коран и придерживались норм шариата.

Внушение советскому народу через пионерскую и комсомольскую организации, через средства массовой информации положений Кодекса строителя коммунизма, создание образа страны социальной справедливости в конце 70-х годов уже не работали. Ислам же в мусульманских семьях отождествлялся с ежедневной поведенческой деятельностью, культурой, бытом, социальной жизнью, в которой всё подчинено законам шариата. Да и басмачество как движение было уничтожено только в 30-х годах. Ещё здравствовавшие участники боёв с Красной армией растили хлопок в Туркестане и Ферганской долине и рассказывали детям о конниках в будёновках, рубивших шашками Коран. Такое в мусульманской среде не прощается!

Нормы коммунистической морали и нравственности не сочетались с хадисами Пророка, и в наступающем с юга исламском экстремизме ЦК КПСС увидел серьёзную опасность. Прозвенел первый звонок к началу афганских событий.

Провозглашение аятоллой Хомейни Ирана исламской республикой ознаменовало торжество радикальных идей, поставленных на службу государству. Религиозно-политический механизм иранской революции, по замыслам исламистов, должен был быть перенесён на соседние страны: Ирак, Афганистан, среднеазиатские республики Советского Союза. Яростный призыв духовного лидера возрождать фундаментальный ислам объединил миллионы сторонников Корана, будоражил умы «советских» мусульман.

Первым, у кого не выдержали нервы, оказался Саддам Хусейн. В Ираке «шатались» минареты шиитских мечетей, с которых муэдзин призывал к вооружённым протестам против действующего президента. Лучшая защита, как известно, нападение, и Саддам решил применить этот принцип на практике. Его войска на линии фронта протяжённостью 700 километров упреждающим ударом 22 февраля 1979 года атаковали Иран, захватив богатые нефтью, серой и фосфоритами восточные берега реки Шатт-эль-Араб, порты Абадан и Хорремшехр. В непосредственной близости от южной границы Советского Союза вспыхнула многолетняя ирако-иранская война, за кулисами которой маячила тень Соединённых Штатов Америки.

Не входившая на тот момент в круг интересов США Демократическая Республика Афганистан находилась вне атакующей линии американской политики. Дипломатические усилия американцев сосредоточились на Иране, неожиданно выпавшем из орбиты влияния. Президент Картер, госдепартамент выпустили из виду события в Афганистане и, даже вычислив намерения СССР ввести свои войска на его территорию, продолжали заниматься иранской проблемой. Исламская революция в Иране не отвечала интересам США на богатом ресурсами Среднем Востоке, и они решили, что их присутствие в регионе обязательно. В военную игру в центральной части «мусульманского пояса» включился крупный игрок. Соединённые Штаты поддержали Ирак в его войне с Ираном, обеспечили армию Хусейна вооружением, ПЗРК, снаряжением. Советский Союз также выступил союзником Ирака, давая понять иранской военной и религиозной машине, что её ждёт серьёзное противодействие.

В скором времени количество участников ближневосточной драмы увеличилось. Ещё одним игроком, положившим свою карту в военно-политический пасьянс и расширившим географию конфликта, стал Израиль. В июне 1981 года его авиация разбомбила ядерный центр Ирака. Соединённые Штаты Америки, зная о непредсказуемости Саддама Хусейна, способного на крайние меры, согласились на бомбоштурмовую атаку союзника. И не случайно. ЦРУ догадывалось о наличии оружия массового поражения в арсеналах иракской армии. Позднее, в марте 1988 года, Хусейн прикажет применить отравляющий газ против своего народа – иракских курдов, что подтвердит печальные прогнозы в отношении иракского лидера.

Важен следующий факт: ВВС Святой земли нанесли удар не по-военному или гражданскому, а по ядерному объекту. Это означало, что за атакой кроется консолидированная позиция США и Израиля по силовому решению задач в центральной части «зелёного пояса». Образно говоря, США «просигналили» СССР о том, что готовы использовать любые способы достижения целей, тем более что обстановка тому способствовала: Ирак и Иран захлёбывались в крови. Израиль доказал свою верность американцам, послушно выполняя их указания. Оставалось передать ему функции контроля на Ближнем Востоке и сдвинуть вектор своих устремлений на… Афганистан, входивший в сферу влияния СССР.

Геополитический замысел США на Среднем Востоке заключался в ослаблении Ирака и Ирана войной. Противостояние «подогревалось» усилением позиций, прежде всего за счёт поставок оружия, без прямого вмешательства в боевые действия. Пакистан, расположенный на правом фланге пылающего «пояса», был преданным союзником США, через него – интересная интрига – намечалось развитие отношений с Китаем… Но! Между воюющими Ираном и Ираком, с одной стороны, и Пакистаном – с другой, находилось пока неподконтрольное США государство – граничащий с СССР Афганистан. У американцев было два пути: установить в Афганистане «нужное» правительство (под руководством Амина?) или ввести войска. Тем самым они создали бы «перемычку» между богатыми нефтью Ираном и Ираком с не менее стратегически важными Пакистаном и Китаем. Вот так и столкнулись в Афганистане интересы лидеров двух мировых систем современности – Советского Союза и Соединённых Штатов Америки.

Китайская Народная Республика тоже имела интересы в данном регионе. Афгано-китайское сотрудничество в первой половине 70-х годов было развито слабо. Стратегические интересы Китая в Афганистане определялись важным условием – сохранением на его территории стабильности. Набиравшая обороты экономическая реформа Дэн Сяопина вышла на стабильный рост макроэкономических показателей. И всё же китайской экономике не хватало энергоресурсов, и Китай изыскивал их в странах Среднего и Ближнего Востока. Для реализации своих планов Поднебесной требовалось создать здесь торгово-экономические коридоры.

В отношениях с Пакистаном Китай следовал гибкой стратегической линии в рамках политики Большого скачка. Его целью было получить выход в Индийский океан, чтобы обеспечить себе военное присутствие на мировых маршрутах транспортировки нефти с Ближнего Востока. Строительство морского порта в Мекранском заливе Пакистана позволяло решить эту задачу. Предполагалось подвести к порту автомобильные и железнодорожные пути, связывающие Центральную Азию с Китаем. При этом китайцы планировали, что транспортные артерии пройдут по земле Афганистана. Следуя лозунгу Мао Цзэдуна «Три года упорного труда – десять тысяч лет счастья», Китай вытягивал экономические щупальца в расчёте охватить Пакистан, Афганистан и Иран на западном направлении, Бангладеш и Бирму – на восточном. Поэтому политическая стабильность в Пакистане и Афганистане имела для Китая важнейшее значение. Но пока Пакистан находился под властью исламских фундаменталистов и военного режима генерала Зия-уль-Хака, а советское влияние на правительство Нур Мухаммеда Тараки перекрывало Китаю доступ к транспортным артериям Афганистана, усилия Поднебесной сводились к нулю. Поэтому Китайская Народная Республика по-восточному осторожно, но продуманно включилась в афганские дела.

Подкидывая дрова в костёр военно-политических противоречий, Китай поддерживал афганскую политическую оппозицию в борьбе с центральной властью. Маоисты составили её непримиримое леворадикальное крыло, однако создать единый блок прокитайские партии не смогли. Крупнейшая из них – партия «Шоалеи джавид» раскололась на «Революционную группу народов Афганистана», «Организацию народного освобождения Афганистана» (САРХА), «Организацию за освобождение рабочего класса» («Ахгяр»), «Организацию за освобождение народа Афганистана» (САМА) и «Революционную организацию истинных патриотов Афганистана» (САВВ). Партийные структуры прокитайского толка, сформировавшиеся в период с 1973 по 1978 год, получали помощь от китайского правительства, имели вооружённые отряды и опыт борьбы с регулярной армией Афганистана. Маоистские партии до середины 80-х годов пробовали уладить разногласия, но в борьбе с исламской оппозицией Афганистана и правительством Кармаля им это не удалось.

После провала попыток достичь единства маоисты выделились в три самостоятельные партийные группировки: «Организацию освобождения Афганистана» (ООА), образованную Фаизом Ахмадом в 1973 году, «Организацию за освобождение народа Афганистана» (САМА), созданную Маджидом Калакани в 1978 году путём слияния ряда левых ячеек, и «Коммунистическую (маоистскую) партию Афганистана», появившуюся в 2004 году после объединения «Организации борьбы за освобождение Афганистана» («Пейкар») и «Революционного единства рабочих Афганистана».

Важность Афганистана для китайской политики обусловливалась ещё одним обстоятельством: Пекин обязался обеспечить безопасность Пакистана, своего союзника в Южной Азии, который содействовал выходу Китая на мировую арену. Пакистану недоставало размаха во внешней политике, что сковывало его экономические и военные устремления, в том числе ослабляло его в военной конфронтации с Индией. Президент Пакистана Зия-уль-Хак полагал, что Афганистан с «нужным» правительством предоставит необходимый географический размах, а дружба с Поднебесной укрепит государство. Поэтому генерал вынужден был терпеть в исламском Пакистане американское присутствие (под деньги госдепартамента США) и покинувших Афганистан представителей вооружённой политической оппозиции.

Вместе с тем влиять на процессы в Афганистане и Пакистане Китаю мешала внутренняя проблема. Синьцзян-Уйгурская автономия Китайской Народной Республики, населенная мусульманами-уйгурами, граничила с Пакистаном, Афганистаном, Тибетом и Центральной Азией, имея с ними тесные религиозные и торговые связи. Уйгуры негласно поддерживали враждебные китайскому правительству вооружённые группировки, и руководство Поднебесной держало на этом направлении регулярные части Народно-освободительной армии, чтобы предотвратить проникновение в Синьцзян воинствующей исламской идеологии и развитие экстремистских настроений. С другой стороны, автономия служила инструментом для достижения Поднебесной своих целей в Афганистане: подпитывая маоистские вооружённые группировки, воевавшие с правительственными войсками, а позднее – с войсками Советского Союза, Китай создавал предпосылки для их вывода из страны, тем самым расчищая пространство для своих будущих экономических коридоров.

СССР и Китай находились в режиме необъявленной войны с 1969 года, когда на острове Даманском погибли 58 и получили ранения 94 советских пограничника. В августе того же года у озера Жаланашколь (Казахстан) очередная вооружённая провокация китайцев унесла жизни двух пограничников, десять были ранены. Китай, претендовавший на советские территории до Урала, всячески стремился досадить СССР. Наряду с Соединёнными Штатами и Пакистаном он включился в игру на политических проблемах стран «исламской дуги», вынуждая Советский Союз на ответные действия.

Политбюро ЦК КПСС, в частности Устинов и Громыко, полагало, что «афганскую площадку» нужно наполнить убедительным «содержимым»: не сделаем мы – сделают американцы! А какой аргумент может быть убедительнее 70-тысячного воинского контингента, введённого в Афганистан и создающего своим присутствием буфер безопасности или, по меньшей мере, отодвигающего опасность от границ СССР? Вводом воинских частей в Афганистан Советский Союз убивал двух зайцев: разъединялись совместные усилия Ирана и Китая, вынашивавших планы нападения на нашу страну, и ослаблялся Иран. Осознавая угрозу удара советских войск, Иран принял решение усилить западный фронт и перебросил силы своей регулярной армии с афганской границы на иракскую. Восточная граница осталась открытой.

Впрочем, такое положение для советских войск, размещённых в западных провинциях Афганистана, было вполне благоприятным. Оно позволило «шурави» воевать с шиитскими моджахедами в умеренном режиме. Иначе личному составу 5-й мотострелковой дивизии противостояли бы не разрозненные отряды «шиитской восьмёрки», а регулярная армия Ирана и фанатики корпуса стражей исламской революции, а это было бы куда драматичнее. Обошлись бы мы на иранском направлении, защищая завоевания Саурской революции и прикрывая собственную границу, двумя-тремя дивизиями? Вряд ли! А вот втянуться в долгую кровопролитную войну могли легко. Высшее партийное руководство СССР тяготело к применению силы в регионе. Присутствие советских войск в Афганистане решало ещё и нашу внутреннюю идеологическую задачу: оно сдерживало распространение исламского влияния на население среднеазиатских республик СССР.

Раздираемая противоречиями Демократическая Республика Афганистан стала центром притяжения сил, желавших извлечь из ситуации в этой стране политические, экономические и религиозные дивиденды. Участие в афганских делах приняли США, Иран, Китай, Пакистан и даже Индия. Исповедующий идеи исламского фундаментализма арабский Восток также обратил пристальное внимание на Афганистан, а исламская Республика Иран и Китай, в котором процветали шовинизм и маоизм, строили планы нападения на Советский Союз.

Начавшаяся в 1980 году «танкерная война» между Ираком и Ираном ещё больше осложнила обстановку в регионе. Атакам подвергались танкеры, перевозившие нефть противника в Персидском заливе. Военно-морские силы США (операция «Earnest Will», или «Твёрдые намерения»), сопровождавшие суда, оставляли за собой право применить оружие, что провоцировало военный конфликт. Иранское руководство не уступило США и в Персидском заливе решилось на прямую конфронтацию с американцами. В апреле 1988 года произошло боестолкновение между кораблями США и Ирана. Достигнув критического накала, ситуация приобрела крайне опасные очертания.

«Исламский пояс» трясло на всём его протяжении – от Средиземного моря на западе до Китайской Народной Республики на востоке. Противоречия завязались в тугой узел, и стороны конфликта не видели возможности урегулировать его за столом переговоров. Китайские стратеги обозначали периметр безопасности, сосредоточив на границе с СССР миллионную армию. Конфронтация привела к тому, что в августе – октябре 1969 года советское руководство рассматривало вопрос о применении в отношении Китая ядерного оружия. Однако Соединённые Штаты Америки заявили, что в этом случае нанесут ядерные удары по 130 объектам Советского Союза. Мир ужаснулся от такой перспективы.

А между тем в Афганистане предательства, мятежи, переход регулярных войск на сторону оппозиции терзали правительство Тараки, ожидавшее со дня на день вторжения иранских военных в западные провинции страны. Вспыхнувший 17 марта 1979 года мятеж афганского гарнизона в Герате послужил индикатором высшей опасности не только для правительства Нур Мухаммеда Тараки, но и для руководителей Советского Союза. Мятеж поддержало две тысячи стражей исламской революции Ирана, перешедших с оружием ирано-афганскую границу. Таким образом иранское руководство хотело инициировать исламскую революцию в афганских провинциях Фарах, Герат, Нимроз. Обстановка для СССР на южном направлении приобретала угрожающий характер. Генеральный штаб Вооружённых Сил СССР отреагировал на военное вторжение Ирака в Иран и мятеж в Герате развертыванием частей 5-й и 108-й мотострелковых дивизий Туркестанского военного округа до штатов военного времени с выводом их в районы прикрытия границы. С этого момента события в Иране и Афганистане рассматривались Политбюро ЦК КПСС на каждом заседании: оценивалась текущая обстановка и принимались адекватные ей оперативные решения. Прозвенел второй звонок к началу афганских событий…

Решение Политбюро ЦК КПСС о вторжении в Афганистан не было скоропалительным – об этом мы говорили. Оно принималось по итогам анализа сложившейся обстановки в регионе и оценки возможных угроз для страны: исламистское движение на Ближнем и Среднем Востоке, агрессивные действия Китая и Ирана, опасные настроения населения советской Средней Азии. Размещение на территории Афганистана воинского контингента имело целью укрепить позиции СССР в центральной части «зелёного пояса», поскольку военные конфликты «пространства скрещённых мечей» приблизились к южным границам Советского Союза, создавая угрозу нападения с двух направлений – китайского и иранского.