Текст книги "Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми"

Глава 8

Подбежал начальник заставы.

– Валер, ребят напоим чаем, покормим.

– Спасибо, Сань. Сафаров, парней в землянку, а «духа» – на КП командира.

– Есть.

Хотелось самому взглянуть на результат адского труда, ради которого было затрачено столько сил, энергии, здоровья, нервов.

– Идем ко мне, – взял под руку Александр, – там разберемся.

Ног своих я не чувствовал, не слушались и подгибались. Опираясь на стенки траншеи, я шел за Александром в его «апартаменты», бухнувшись на табурет, вытянул онемевшие ноги. Неужели закончилась дикая гонка по снегу и можно прикрыть глаза? Усталость сковала тело, «вырубала» со стула.

– Валер, не упади, сейчас сообразим.

– Сообразим?

– А то!

Перед глазами стоял кишлак, снег, звук «бесшумника» с короткими «бзык» три раза и «духи», осевшие на землю. Шедший последним душман, возможно, увидел опасность и сделал движение к оружию. Не успел, проваливаясь вперед, на АК. Сходу не удалось вытащить ствол, так и остался он с хозяином в пролете открывшейся двери. Первые «духи» ничего не поняли – все развивалось стремительно…

Зашел солдат с паяльной лампой, гудевшей синим пламенем и приспособлением, на котором разогревалась пища, затем Сафаров с пленным.

– Распеленай его, Сергей.

Заместитель размотал чалму, которой спеленали душмана, усадил его на глиняный пол. Затекшие руки душмана повисли плетями.

– Присаживайся, Сергей, на скамейку.

Пленный, раскачиваясь, забормотал что-то невнятное.

– Что он лопочет?

– Молится, думает, что убьют.

– А что, хорошая мысль, так и скажи ему, будет молчать, прибьем и выбросим на помойку собакам, – сказал вошедший Александр.

– Ладно, спроси, как зовут, и попробуй «разговорить».

Сафаров перевел. Пленный оставил его без внимания, продолжая разговаривать с Аллахом.

– Может, лампой «пройдемся» по «духу»? – не унимался Александр.

– Не надо, товарищ старший лейтенант, – вмешался Сафаров, – он считает себя великомучеником и готовится к смерти, чтобы оказаться в раю. Физическое воздействие еще больше убедит его в этом, и мы от него ничего не добьемся.

– Во, бля… Ну, говори с «земляком».

Сафаров знает психологию мусульманина, подождем, не убудет. Вскоре пленный притих, огляделся, и я бы не сказал, чтобы он был чем-то напуган, взгляд, напротив, выражал достойное спокойствие.

– Сергей.

Сафаров заговорил с пленным душманом. «Борец за веру», согревшись молитвой или уютом землянки, отвечал не торопясь, взвешенно, пытаясь жестикулировать руками, покрытыми коростой.

– Он дехканин, товарищ лейтенант, живет в кишлаке, где схватили его.

– Ясно, спроси про оружие и когда он спустился с гор?

Сергей перевел, пленный пространно что-то объяснял: «куаст», «забистан» (горы, зима) и говорил бы еще долго, но Сафаров остановил.

– Короче так, товарищ лейтенант, в горах отряд около тридцати человек, все с оружием. В пещерах плохо – холодно, зима, мало еды, больные. Их командир сказал моджахедам, что скоро они в Кабуле выступят против русских и Кармаля. Отряд, спустившись с гор, сосредоточился в кишлаке, а сегодня днем под видом мирных жителей им приказано просочиться в Кабул. Оружие они спрятали в арбах под тюки с хозяйственным грузом. В городе их встретят.

– Спроси, кто те двое, что были с ним?

Сафаров перевел. Пленный ответил и замолчал.

– Ну что?

– Говорит, что они из одного отряда, готовили вьючных животных для поездки в Кабул. Утром собирались выехать.

– Сколько единиц оружия подготовили к переброске?

Сафаров перевел.

– 12 автоматов, два гранатомета, много патронов.

– Где планировали въехать в город?

– Здесь, – был ответ.

– Где – здесь?

– Возле заставы «шурави» безопасней.

– Почему?

– «Шурави» не досматривают машины, груженые повозки, а «сорбозы» проверяют и берут бакшиш.

– Спроси – сколько человек этой ночью спустилось с гор и находятся в кишлаке?

Пленный, разминая затекшие руки, ответил:

– Несколько отрядов по 20–30 человек в каждом. Вооружены.

– Ничего себе, – воскликнул я, – вот бы прессанули, вляпайся им!

Ответ «языка» вызвал холод не только в кишках, переглянувшись с Сашкой, мы поняли – пленный давал информацию особой важности.

– Товарищ лейтенант, «духовские» отряды к вечеру должны быть в Кабуле, – уточнил Сафаров.

– Понял, Сергей, понял.

В голове стучали молоточки – действия группы по варианту быстрого отрыва, возможно, спасли нас от гибели в снежной долине. Кто его знает, может, «духи» пытались устроить погоню, но опоздали с перехватом у Черной горы, впрочем, это уже из области лирики. (Пройдет чуть более года. Командуя разведывательной ротой 350-го гвардейского парашютно-десантного полка, именно здесь, в Тарахейле, я со своими разведчиками встречусь в бою с группировкой противника, которую мы будем уничтожать в течение нескольких дней. Будут раненые, убитые…) Сегодня же мы выполнили очередное задание командования по захвату «языка», чтобы получить информацию о намерениях противника.

– Сергей, ты понял, какого мы взяли «душка»?

– Да уж, товарищ лейтенант, – кивнул заместитель.

– Береги его, как зеницу ока, и держи рядом с собой.

– Понял.

– Давай к ребятам, скоро на базу.

– Есть.

Александр был весь на иголках, едва дождался, когда я отправлю сержанта к разведчикам.

– Давай быстрей, – толкнул меня в бок, – скоро машина.

Хозяин лихо плеснул в кружки желто-зеленую жидкость – шароп. Ну, и… черт с ним.

– Валер, давай.

Опрокинули в рот самогон, вызывающий рвотный рефлекс, но ничего, прокатилось. Чего уж там, сейчас все пойдет…

– Саш, давай Мажмунова, пусть покрутит «душка», глядишь, что-нибудь и накрапает.

– Дневальный! Мажмунова, – крикнул взводный.

Прикрыв глаза, я прислушался к себе – шароп разносил по жилам мерзкую дурь. Что же получается? «Духовские» отряды спускаются с гор и размещаются перед самым Кабулом. Таким образом, в кишлаках образуются перевалочные базы, пункты сбора для последнего броска в столицу. В них же складируется оружие, боеприпасы, задействуются жители для операций в Кабуле. Одним словом, оппозиция готовит активные действия.

– Товарищ старший лейтенант, прибыл майор Скрынников, – доложил начальнику заставы вбежавший в землянку сержант.

Пытаюсь вскочить, чтобы доложить начальнику разведки, но едва получилось встать, ноги не слушались. Совсем не ожидал, что Михаил Федорович лично прибудет за группой. О «языке» он знает, видимо, хочет сам допросить, а то армейская разведка заберет к себе в штаб и оставит нас без информации. Кое-как вышли наружу. Михаил Федорович направлялся в нашу сторону.

– Товарищ гвардии майор, разведывательная группа боевое задание выполнила. Произведен захват «языка» и первичный допрос. Потерь не имею. Командир разведгруппы гвардии лейтенант Марченко.

– Валер, ты молодец, конечно, но я-то всю ночь не спал, – хитро улыбаясь, жал мою руку начальник.

– Знаю, товарищ майор, но у меня ночь тоже была вроде как без сновидений.

– Не подначивай старого майора.

– Никак нет! Как можно? Да и какой вы старый?

Скрынников повел носом.

– Успел?

– Немного, камкам (чуть-чуть).

– За что тебя люблю – не врешь.

Какой «не врешь» – шаропом несло за версту.

– Устали?

– Не то слово, товарищ майор, едва стою.

– Ну, ты – это ладно, а народ?

– В порядке, выдержали. Надо представить к наградам.

– Давай «языка» посмотрим, а там разберемся.

– Есть. Баравков, «языка» на КП начальника заставы.

Подмигнув Александру, я обратился к начальнику:

– Товарищ майор, не возражаете, если переводчиком будет Мажмунов – солдат с заставы, таджик, призванный из забитого кишлака – он больше расположит «земляка» для беседы.

– Давай.

Александр вызвал на КП лучшего «друга» разведчиков, куда вскоре прибыл Баравков с пленным душманом. Начальник разведки сходу взял «языка» в оборот, но минут через десять допрос прекратил.

– Валера, твой душман – бесценный кадр, его нужно в разработку. Он дает такую информацию, на которую необходимо реагировать сегодня, сейчас, иначе мы опоздаем по многим позициям.

– Понял, товарищ майор.

– Быстро в штаб дивизии, – дал команду Михаил Федорович.

– Гена, в машину!

Махнул Баравкову рукой. Геннадий уже понял задачу, потянув пленного к выходу с КП командира взвода. Повернувшись к Александру, я пожал ему руку:

– Спасибо, Сань, кажется, оживаю. Удачи тебе и прими меры к «бородатым парням». Все слышал сам, сметут неожиданной атакой. Кстати, что-нибудь есть по работе с «бачатами»?

– Так, отдельные намеки, но всего-то пару деньков работаем. Маловато.

– Хорошо, не скучай, дружище, – хлопнул Александра.

На базе встретились с Тютвиным.

– Знаешь, Валер, когда прикинул по времени, что ты уже в кишлаке, заволновался – у тебя пауза в передаче сигналов оказалась большой.

– Так получилось, Коля…

– Да-а-а, ночью в горах жутковато, представляешь, Валер, ветер воет в скалах, за каждым камнем мерещатся «духи».

– Еще как представляю! Мне и сейчас душманы мерещатся, а ты говоришь в горах… там в любую секунду атака…

Под вечер, проснувшись бодрым и здоровым, я потихоньку размялся. Но как болели ноги! Старшина за столом сверял материальные запасы роты по приходным и расходным книгам, составлял меню на прием пищи личным составом. Толик Родин, о чем-то мечтая, лежал на кровати и вяло переговаривался с Коробицыным. Больше в расположении никого не было.

Умылся, побрился – надо заглянуть к разведчикам.

– Коля, я у своих.

– Давай.

Расположение взвода через пару палаток, рядом. Часть разведчиков готовилась к службе в наряде, другие писали письма, отдыхая в курилке, обсуждали последние новости.

– Товарищ гвардии лейтенант, во время вашего отсутствия происшествий не случилось, – доложил Сафаров.

– Хорошо, Сергей, покушали?

– Так точно.

– Как самочувствие народа?

– Нормально, вот ноги гудят.

– Гудят, Сергей, гудят! А что делать? Возьми «таблетку» и проверь ноги бойцов, проследи, чтобы ногти обрубили. Командир роты в штабе дивизии, похоже, по нашим делам… может, еще и сегодня махнем за хребет.

– Понял, товарищ лейтенант. Начальник разведки не ругался, что на связь выходили нечасто?

– Да, обошлось, он же понимает и волнуется не меньше нашего.

– Вчера, когда вы стреляли «духов», было слышно, как пули пробивали тела – «плюх», «плюх»…

– Мне тоже показалось, Сергей, – нервный озноб коснулся лопаток, – а вы с Геной молодцы, сработали быстро и чисто, я краем глаза видел, как дернули «духа». Дальше работал на «автомате»… Хорошо, кучкой шли, а если бы еще находились внутри?

Помолчали с заместителем, заново переживая прошедшую ночь.

– Повезло, Серега, ушли, а ночью в кишлак спустилось до сотни «духов».

– Получилось же вроде нормально, товарищ лейтенант?

– Если сидим с тобой и разговариваем, то – да, нормально, но нужна наработка нескольких вариантов с гранатами. В кишлаке они сгодятся, и знаешь, почему?

– Нет.

– Первых двух «духов» я валил мгновенно, но третий реагировал на опасность, правда, не успел – пуля быстрее. Получается, что по трем целям работаю на одном дыхании, но следующие уже способны к защите, сопротивлению, значит, нужна подстраховка. Ладно, Сергей, что-нибудь придумаем, а расклад сложился, как надо – действовали быстро и решительно, почти по «домашней заготовке». В разведке везение необходимо, но рассчитывать на него глупо.

– Да, товарищ лейтенант.

– Пойдем к парням, поговорим.

– Здравия желаем, товарищ гвардии лейтенант, – приветствовали разведчики.

– Вольно. Садись. Продолжай, Архипов, посмеемся вместе.

– Он иссяк на Сокурове, товарищ лейтенант.

– Тогда поговорим о дембеле, – разведчики опять засмеялись.

Дембель неизбежен, кто этого не знает? О нем можно говорить сколько угодно.

– Дембель, товарищ лейтенант, это о-о-о… – продолжил Сокуров, закатив глаза за уши. Володя – импровизатор, сощурившись в улыбке, может долго философствовать на свободные темы.

– Время быстро летит, ребята! Меня, кажется, совсем недавно провожали в армию, а уже 7 лет на службе. Вот такая штука – время, не останавливаясь, движется вперед. Мы взрослеем, мужаем, становимся старше. Мудреем.

Разведчики, придвинувшись ближе, устроились на табуретках и соседних кроватях. Продолжаю неторопливый разговор о службе, доме и вообще о своем месте в жизни.

– Мечтал я стать офицером-десантником – стал им. Горжусь, что связал свою жизнь с ВДВ. Вы также будете вспоминать службу в десанте, рассказывать друзьям, близким, знакомым.

Помолчали, каждый, думая о своем, сокровенном.

– Кто-нибудь думал о военном училище?

Тишина. Вопрос не то, чтобы завис в воздухе, он был неожиданным и ответ на него не требовал быстрой реакции.

– Я, товарищ лейтенант, – поднял руку Ивонин, – у меня отец военный, буду поступать в десантное училище.

Еще посидели, посмеялись, я рассказал парням о десантном училище, принципах подготовки офицеров ВДВ, системе обучения.

– Рота. Смирно! – послышалась у «грибка» команда дневального – из штаба дивизии вернулся командир роты.

– Сафаров, порядок в расположении. Сейчас отдыхайте. Не забудьте про письма. Проверю.

– Есть, товарищ лейтенант.

Выскочив на линейку перед палатками, я увидел Комара с Андрейчуком. Он что-то обсуждал со старшиной.

– Подумаем, – сказал Николай.

– Давай, прикидывай, но баня нужна.

– Понял, Иван Геннадьевич, решим, – старшина пошел к хозяйственному пункту. Несомненно, у Ивана хорошее настроение, значит, в штабе дивизии новости были не самыми плохими.

– Отдохнул, Валера? Как парни?

– Нормально, Иван. Ломает, конечно, но отойдем понемногу.

– Твой «язык» дал такую информацию, что в него вцепилась разведка армии и увезла с собой. Становится ясным положение в Кабуле и контуры намерений мятежного сопротивления.

– В чем же роль «духовских» банд, спустившихся с гор?

– Пленный показал, что за последние дни в Кабул просочилось большое количество боевиков, одним словом, вскрылись серьезные планы «духов» по столице Афганистана. Они проводят мобилизацию местного населения, сосредотачивают их в городе, вооружают, в итоге готовят восстание по свержению правительства Кармаля.

– Душман говорил, что просачиваются в Кабул и собираются в отряды, строят планы – все так и есть, Иван. Но я думаю вот о чем. Первый этап операции они завершили, то есть вышли на исходный рубеж перед Кабулом и собираются в кишлаках по периметру города. Теперь приступят ко второму этапу исполнения своих намерений – выведут силы на ближние подступы к Кабулу и возьмут столицу в кольцо. Следующий шаг душманского руководства – формирование группировки в столице аналогично «пятой колонне», чтобы в нужный момент взорвать обстановку захватом ключевых объектов.

Комар повернулся в сторону хребта за аэродромом – Паймунар.

– Значит, и там «духи»?

– Ночью, Иван, я спустился к юго-восточной окраине кишлака – в нем я не зафиксировал посторонних… Как бы это сказать? С наступлением ночи жизнь в кишлаках замирает, стоит непробиваемая тишина, слышен иногда отдельный лай собак, крик ишаков. Шум, производимый собаками, животными характерен и мне знаком. Наличие посторонних звуков ночью определяется сразу: скрип дверей, тихий лязг засовов, шарканье ног по улочкам – звуки чувствуются каждой клеточкой тела. Прошлой ночью в Паймунаре стояла тишина. В Тарахейле другое дело, тайную жизнь кишлака мы почувствовали сразу: возня во дворах, перебирание ног копытными, собачий лай, тени, запах дыма, жилья. Совершенно понятно, люди не спали, что-то делали, кишлак поздней ночью жил своей жизнью.

– Возможно, «духи» еще к Паймунару не вышли, подойдут сегодня, завтра?

– Вполне.

Ссутулившись, Иван закурил «Столичную» и смотрел на яркий закат, ушедшего за хребет солнечного светила.

– Может, в ночь сходить на север, посмотреть со стороны, и все станет ясно? – осторожно спросил командира.

Комар о чем-то думал и, как бы в никуда, произнес:

– Люди измотаны, Валера, да и у тебя, кроме глаз, ничего не осталось.

– Ночью в направлении Баграма Тютвин наблюдал световую информацию, возможно, это сигнал выхода на исходный рубеж.

– Ладно, Валера, отдыхай, готовься на завтра, не будем горячиться.

– Понял, Иван, пойду-ка напишу письма.

А из головы не выходила информация от Тютвина. Вчера он отметил световую передачу сигналов, но кишлак не вызывал беспокойства ни у нас, ни у штаба дивизии. Теперь стало понятно – «духи» стягивали силы к Кабулу, обмен информацией у них носил рабочий характер. Душманские отряды придут в Паймунар не сегодня-завтра. Если этот факт зафиксируем разведкой, дело хреновое: с одной стороны, подтвердятся мои опасения, что противник стягивает силы к Кабулу, и в столице Афганистана назревают события, с другой – базовый городок 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и Кабульский аэропорт становятся объектами внезапной атаки душманов.

Именно поэтому кишлак Паймунар и территорию вокруг него необходимо проверить не позднее следующей ночи. Местность открытая, но она изобилует множеством не очень глубоких оврагов, которые играли роль ирригационной системы и подводили воду к виноградникам, раскинувшимся в долине на десятки километров. Еще был важный момент – дневная разведка района мраморного карьера. Зацепимся взглядом за груз вьючных животных, досмотрим, страхуясь группой прикрытия. Не исключено, что караваны с оружием сопровождаются «духовской» охраной в скрытом режиме, которая находится рядом с обозом и до поры до времени себя не проявляет. Она отслеживает действия афганских сорбозов, «шурави» и включается в бой только, если ситуация выходит из-под ее контроля. Но каким же образом мне с группой включиться в работу? Пойдет ли на это комдив? Посты афганской армии проверяют транспорт, гужевые повозки, следующие в Кабул и надо быть очень аккуратными в выборе места захвата и принятия мер противодействия, чтобы не нарваться на пули «зеленых».

– Рота. Смирно! – крикнул за палаткой дневальный.

Из штаба дивизии прибыл ротный. Забежав в палатку, Иван спросил на ходу:

– Не обедали?

– Тебя ждали, Иван Геннадьевич.

– Обедаем, заодно поделюсь новостями, – снимая портупею с фуражкой, сказал командир.

Сели за стол, из общего котла разлили первое. Комар начал делиться последними событиями, которые обсуждались в дивизии.

– В штабе суета, господа. Разведданные по Тарахейлю дали основания к принятию срочных мер по нейтрализации мятежного подполья. Ожидается, что в ближайшее время в городе вспыхнут волнения, которые могут перерасти в вооруженное сопротивление частям правительственной армии. Принято решение – советские войска поддержат афганские регулярные силы в ликвидации вооруженного подполья. Особое внимание уделяется объектам государственной важности: посольствам в Кабуле, аэродромам, объектам зоны ответственности.

Иван, отхлебнув наваристого супа, продолжил:

– Валера, завтра в ночь на Паймунар, задача прежняя – разведка противника на рубежах предполагаемых атак.

– Есть, Иван Геннадьевич.

– «Язык» остается важной составляющей! Валера, дерзай! «Твой» «душок» дал серьезные показания, которые проверяет ХАД и наши чекисты.

Мы молча слушали Комара, пили чай вприкуску с сахаром, каждый из нас, командиров, думал о вопросах, которые необходимо было решить в ближайшее время. Сколько осталось этого времени? Никто не знал!

– Вот, кажется, и все, – закончил Иван, – почту я отдал дежурному.

Глава 9

Планируя выход к кишлаку Паймунар, я прикидывал возможность подхода к населенному пункту с дальнего направления, то есть со стороны кишлака Ходжачишт, чтобы не «засветиться» «духам», которые реально могли этой ночью прийти в кишлак. Местность перед кишлаком была открытой равниной, пересеченной руслами высохших арыков, засыпанных снегом, и она, к сожалению, не располагала к скрытому выходу к глиняным строениям. В любом случае мною учитывался ветер, подветренная сторона, чтобы не вызвать лай афганских овчарок ростом с теленка. Засаду лучше всего организовать в русле одного из арыков, пересекавших долину и подходивших к окраинам населенного пункта.

Всегда допуская внезапную встречу с противником, я рассуждал: нарвемся на «духов», прикроемся руслом речонки и вернемся к предгорью хребта – пусть ищут в каменных скалах, но нас они там уже не найдут. В кишлак я не полезу. Второй раз через сутки лезть к «духам» в тылы – явная дерзость, поэтому только визуальная разведка и немного послушаем ночь. Если «духи» оседлали кишлак, мы их услышим по возне и рабочему шуму: движение людей, животных, запах дыма, беспокойство собак – эти явные признаки скрыть невозможно.

Можно, конечно, выбрать и «ленивый» вариант: с линии хребта Ходжабугра – Ходжа-Раваш понаблюдать за кишлаком и не спускаться вниз на обратную сторону горной гряды, а вьючных животных, которые выйдут из кишлака на рассвете в направлении Кабула, подвергнуть досмотру. Если повезет, сделаем несколько удачных захватов, нет – уйдем восвояси. Но в случае успеха «духи» поймут механизм перехвата и будут искать другие пути переброски оружия в город. Работа разведки дивизии ограничивалась рамками того, что мы видим, слышим и какую информацию вытянем из захваченных в плен «языков» – это откровенно немного. Нам нужна информация из самих кишлаков, «духовских» баз, чтобы действовать на упреждение намерений противника и проводить результативные операции захвата или уничтожения «духовского» подполья.

Однако такая деликатная информация добывается агентурной разведкой методами специальной деятельности внутри мятежного подполья и «духовских» банд. Для мероприятий по разработке душманских отрядов необходимо взаимодействие местного подразделения ХАД с нашими специальными службами. Что делает хваленый «Каскад» в настоящее время? Мы много раз встречались с представителями этой спецгруппы, но они не создали у нас впечатления рейнджеров – в возрасте, склонные к полноте ребята, они явно служили в тиши кабинетной прохлады, оснащенной кондиционерами. Нам же нужны были рэксы бойцовской породы, способные ломать хребты «духовской» своре. Войсковая разведка способна отгрызать душманские головы, но для этого нужно взаимодействие со специальной разведкой в проведении совместных операций. Нам катастрофически не хватало информации из нутра душманского логова, которую мы бы реализовывали в ходе специальных операций.

С первых дней нахождения на афганской земле разведка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии решала задачи получения достоверной информации о противнике, характере его действий, проводила специальные разведмероприятия, раскрывавшие намерения душманских лидеров. Мы проводили засадные действия с захватом «языков», от которых получали сведения об отрядах вооруженной оппозиции, первичную информацию перепроверяли другими источниками, уточняя с данными авиационной разведки. В проведении специальных операций мы стремились максимально сократить время от получения информации из источника до момента ее реализации.

Мысли прервал телефонный звонок.

– Старший лейтенант Комар, слушаю.

Около пяти минут Иван говорил по телефону – уточнял, переспрашивал, периодические повторяя однозначные фразы.

– Понял, товарищ майор. Да. Так точно. Сделаем. Никак нет. Все будет нормально.

Положив трубку ТА-57, Иван повернулся ко мне.

– Валер, для тебя новость от шефа. Вернее, две.

Приподнявшись с кровати, я смотрел на Ивана.

– Одеваться?

– Да погоди ты, не спеши, как голый на е…ю. Завтра в районе боевого охранения твоего друга «зелёные» выставят пост для досмотра грузов, которые следуют в Кабул. Будут работать по нашей информации и просьбе командования армии на предмет изъятия у «духов» оружия и боеприпасов.

– Реагируют быстро, значит, печет. Вот бы отслеживать караваны на подходе к Кабулу, вести их в город и брать в удобных местах.

– Пока принято такое решение.

– «Духи» занервничают, будут перестраиваться, поток оружия в город уменьшится, а это уже результат, который у нас не отнимешь.

– Ну, да, запишем в актив.

– Нам запишут, Иван.

– Ладно, теперь главное, Валера – через два часа прибудешь в боевое охранение Александра. С группой доберешься на машине, не раскрывая себя. Есть информация о том, что «духи» вышли к вершине мраморного карьера, возможно, на боевое охранение готовится атака. Отмечены два срабатывания сигнальных мин над козырьком карьера. Начальник заставы доложил об этом минут тридцать назад. Учитывая факт отсутствия в районе наших и афганских подразделений, ситуация навевает весьма печальные мысли – «духи» осторожно подтягивают силы. В связи с этим командир дивизии приказал провести разведку хребта мраморного карьера.

– Ну, дела… Час от часу не легче, отдохнули, что называется.

Иван понимающе развел руками:

– Фюрер сказал: «Москва в Африке, значит – в Африке».

– Понял, Иван Геннадьевич, собираюсь.

Холодный воздух за палаткой взбодрил.

– Дневальный, Сафарова ко мне.

– Есть, товарищ лейтенант.

Через минуту заместитель прибыл с докладом.

– Сергей, в 17.30 группа стоит в готовности действовать в районе мраморного карьера. Три боекомплекта в РД, сухой паек у старшины, фляжки с водой. Вопросы?

– Никак нет, товарищ лейтенант, думал, сегодня отдохнем.

– Я тоже думал, но приказ комдива, – молча махнул рукой, давая понять – к чему лишние разговоры? – Действуй.

– Есть, товарищ лейтенант.

Повернув лицо к свежему ветерку, постоял немного и пошел в «апартаменты».

– Москва все-таки в Африке.

По прибытии в боевое охранение я зашел к Сашке в землянку, обнялись. За столом сидел молодой лейтенант в расстегнутом обмундировании – чистенький, свеженький, длинные светлые волосы. Не наш.

– Знакомься, Валер – военный переводчик, дали на усиление.

– Виктор, – представился парень.

– Валерий.

Переводчик, присев, закурил иностранную дрянь. «Раскованный хлопец», – подумалось мне, а вот внешность не под местных аборигенов, где применить этого парня? Разве только в теплой палатке, допрашивая «языков» и местных дехкан.

– Окончил институт восточных языков, – продолжил Александр, – знает фарси, английский. Всему выпуску присвоили звание лейтенантов и бросили в Афган переводчиками.

– С оружием-то как, Виктор?

– Ну, как? Пистолет дали, но практики мало.

– Понятно. У Александра с этим нормально, передаст тебе практику, – кивнул я в сторону друга.

Сашка засмеялся:

– Валер, тут такое дело, – прожевывая тушенку, стал рассказывать начальник заставы, – сегодня дважды с интервалом в две-три минуты сработали «сигналки». Такого еще не было. Думал, случайность, зверь какой задел, в другое бы время не обратил внимания. Но…

Александр, сделав мхатовскую паузу, внимательно смотрел на меня.

– Сегодня днем у боевого охранения никого не было – ни бачат, ни взрослых. Понимаешь, Валер, о чем говорю?

– Кажется, понимаю, Сань.

– Валер! Сегодня к моему боевому охранению впервые за все время не подошли «бачата»! Страшно подумать! О чем это говорит?

Подняв вверх указательный палец, Александр, наверное, ждал от меня умного ответа.

– Думать можно все, что угодно. Вчера во второй половине дня в их поведении было что-нибудь необычное?

– В том-то и дело, Валера, – наливая по второй, сказал, Александр, – именно вчера Мажмунов обратил на это внимание.

Отрицательно покачав головой, я закрыл свою кружку.

– Больше не буду, рассказывай.

– Так вот, Валер, твой таджикский друг сказал – что-то у них произошло, пацанов к вечеру стало меньше, они были испуганы, а сегодня сработали мины. Мне думается, «духи» со вчерашнего вечера заняли исходный рубеж на гребне карьера. Наступает время «Ч», они готовят атаку. А что? С верхнего яруса застава просматривается, прижмут огнем, а две-три группы одновременно атакуют с нескольких направлений, и мы уже с тобой, Валера, никогда не выпьем шаропа.

– Хороший расклад, я бы, пожалуй, так и поступил.

– Ты еще пов…ся.

– Я только чуть-чуть, Сань.

– Ну, хорошо, прощаю.

– И такой момент, – вступил в разговор переводчик, – побеседовать с местными я еще не успел, но обратил внимание на пост «зелёных», выставленный с утра. Досмотр вьючных животных, груженых машин заключался только в одном – снять «бакшиш» и пропустить в город. Ввести в Кабул можно все, что угодно – роль поста «зеленых» абсолютно условна.

– Да, ребята-демократы, что-то холодок под ложечкой… раскачали вы меня. Давайте еще по капельке.

– Секундочку, дружище. Вот я и доложил свои сомнения в дивизию, ты уж не взыщи. Валер, – сам настропалил.

– Да нет, Сань, я не об этом, ты все правильно сделал. Тут ситуация глубже, чем мы себе представляем – через день-два в Кабуле начнутся события, которые, возможно, перерастут в волнения. «Духи» практически вышли на исходные рубежи вокруг Кабула и атаку начнут одновременно в городе и по периметру боевого охранения. Вот, в чем дело. Давай лучше к нашим баранам! Что делаем? Кто ставил «сигналки»? Где? Надо схему минного поля!

– Какая схема, Валер? Я взял у пехоты несколько штук, думал, пригодятся – оказалось, в самую «строчку». Сам ползал по снегу и устанавливал – на всякий случай прикрылся сверху. Не нравится мне горушка надо мной, а тут еще «духи» порезали наших…

– Черная гора тебе не нравится, карьер, хрен тебе угодишь.

– Ну, привередливый я такой.

– Бери лист бумаги, карандаш, рисуй.

– Это мигом. Где карта? Смотри – «пятидесятка». Вот гребень, мины установлены вдоль него на фронте метров 300 – не более. Без схемы понятно?

– Угу, а то покажешь?

– У меня застава, Валер. Жаль, но рубеж установки мин найдешь по следам. По ним и иди.

– Ага, к «духам» на съедение.

– Чего?

– Ты же сам говоришь – «духи» пасутся на гребне.

– Ну да.

– Сань, я сейчас думаю, как лучше подняться на гребень, чтобы самому не залезть на «сигналки» и не демаскировать группу.

– Понимаю, но лучше иди с левой стороны – положе подъем, и выйдешь к «духам» прямо во фланг. И такой момент – поднимешься на гребень, далее метрах в семидесяти увидишь несколько разработок, пещер. Я не лазил туда, но, мне кажется, они довольно длинные, если «сигналки» сработали «духи», то в пещерах обязательно устроили дневку.

– Хорошо. Что у нас получается? Именно сегодня ночью, максимум – завтра атака. Понимаешь, о чем говорю?

– Еще бы!

Я поймал на себе взгляд раскованного переводчика.

– Возьми с собой, Валер?

Я не сразу понял вопрос.

– Куда? Ты имеешь в виду – с группой?

– Конечно.

– Да черт его знает, куда мы вляпаемся, Виктор! Будь с Александром. Если что, у вас здесь такой начнется концерт!

– Знаешь, я давно хотел сходить с разведчиками. Не получалось. Возьми, Валера.

– Ну, даешь! Сань, как ты смотришь на это?

– А мне что? Пусть идет. Петряков узнает – голову не мне оторвет.

Виктор напрягся – парень рвался в бой, для него наступил момент истины: возьмут в разведку или не возьмут?

– Ладно! Пять минут на сборы, – вздохнул я тяжело, – моя доброта меня и погубит.

– Я мигом.

Виктор схватил ремень, куртку.

– Сань, я выхожу через 10 минут, позывные те же. Давай, брат, как договорились.