Текст книги "О том, кто хочет тебя убить"

С тёткой парень окончательно порвал в день своего восемнадцатилетия. В город приехал какой-то великий (они всегда были великими) маг, целитель, колдун, святой, учитель и чёрт ещё знает кто в одном лице.

– Я обо всём договорилась, – заботливая родственница позвонила Егору утром, – вечером он примет тебя сразу после семинара (на семинарах маг превращал любого желающего в экстрасенса международной категории). Ты не должен ни есть, ни пить.

– Тётя, у меня день рожденья.

– Это мой подарок.

– У меня будут друзья.

– Ничего страшного. У тебя каждый день друзья.

Разумеется, ни к какому, пусть даже самому белейшему, колдуну Егору идти не хотелось.

– Я не пойду.

– Я уже договорилась.

– Могла бы у меня сначала спросить.

– Мне так сказали духи.

– А пошли они куда подальше!

– Что?! – тётка не верила своим ушам. – Побойся бога!

– Вот пусть и бог твой катится куда подальше, вместе с духами! – не выдержал парень.

Такого она ему простить не смогла.

Этой же ночью ему приснился сон. Урок географии, его вызвали к доске, он отвечает хорошо, даже блестяще.

– Молодец, отлично, – говорит учительница.

В следующее мгновение класс исчезает. Егор словно куда-то проваливается. Учительница превращается в золотистое светящееся яйцо, спереди у которого узкая, словно застёгнутая на молнию щель. Только через полгода, читая Кастанеду, он вспомнил про этот сон. Так выглядел Союзник!!!

После этого сна Егор начал понимать, что модет управлять другими людьми. Он погружался в состояние транса и просто знал, что требовалось сказать или сделать, чтобы собеседник повёл себя так, как нужно Егору. И с каждым днём ожидание «встречи с главным событием жизни» становилось всё более нестерпимым.

Когда в ресторане он увидел Веру, то понял, что именно эту встречу ждал всю жизнь.

– Я ждал тебя, – сказал он он.

– Я знаю, – ответила она.

Они выехали из города, проехали немного по трассе, затем свернули на просёлочную дорогу.

– Куда мы едем? – спросил Егор.

– В межпиксельное пространство.

– Что?

– Ты часто бывал там во сне. Это состояние вне пространства и времени.

– А попонятней ты можешь говорить?

– Приедем – поймёшь.

Машина остановилась возле заброшенного дачного домика. Было похоже, что большинство дач хозяева давно позабросили – ни воды, ни электричества, ни транспорта. К тому же местные селяне устраивали на дачи настоящие набеги. Они уносили всё, даже ржавые болты.

Вера открыла калитку и вошла на участок. Трава по пояс, сломанная лавочка у крыльца, ржавая лейка валяется. Похоже, хозяева не слишком заботятся о благоустройстве территории. Дверь в дом оказалась не заперта.

– У вас тут сторож? – удивился Егор.

– Причём самый лучший. Страх, – ответила Вера.

– Страх вызывает любопытство.

– Люди не осознают его. Просто проходят мимо. Прошу.

Она вошла в дом, Егор последовал за ней. Внутри оказалось пусто – ни одного предмета мебели, абсолютно голое пространство. В стене напротив виднелась дверь.

– Нам сюда, – указала на неё Вера, жестом приглашая Егора войти первым.

– Что там?

– Межпиксельное пространство, – ответила она и неожиданно толкнула его в спину.

Егора окутал туман, белёсый, слегка светящийся, Вот оно, абсолютное нигде и никогда.

– Нас ждут, – послышался голос девушки, – идём.

Они долго шли, держась за руки, чтобы не потеряться в тумане, пока впереди не появилась высокая фигура, закутанная с ног до головы в тёмный плащ.

Вера произнесла несколько слов на незнакомом языке. Человек в плаще поманил Егора рукой.

– Иди же, – шепнула ему Вера.

– А ты?

– Я там уже была.

– Что там?

– Иди, – она слегка подтолкнула парня вперёд.

Незнакомец взял Егора за руку и потащил за собой. Сопротивляться не было ни сил, ни желания. Сделав несколько шагов, незнакомец остановился, тихо пробормотал что-то на том же неизвестном языке и растворился в тумане. Одновременно с этим из-под ног Егора исчез пол. Парень кубарем полетел вниз, в белое бездонное ничто. Исчезли верх и низ, перёд и зад, право и лево, исчезли время и пространство, остался один липкий густой туман. Жизнь и смерть, чувства и переживания, радость и слезы, боль и удовольствие – все, что так важно было для Егора, что составляло сущность его бытия, здесь потеряло всякое значение. Сначала растворилось тело, затем начали исчезать воспоминания, ощущения, осознание самого себя. Он исчез, стал туманом, перестал существовать…

Чувства включились мгновенно, словно электрический свет.

Они сидели за столом в маленькой комнате с низким, почерневшим потолком. Кроме Егора и Веры, за столом находились ещё двое, мужчины. Оба лет под пятьдесят, высокие, крепкие, с красивыми, умными лицами. Один с бородой.

Парочка увлечённо играла в карты. Колода была очень странной – без картинок, мастей или старшинства. С одной стороны рубашка – дракон, кусающий свой хвост, с другой – чистый белый лист. Судя по тому, как двое были увлечены игрой, она для них имела свой, скрытый от посторонних смысл.

– Это поединок магов, – шепнула Вера Егору и обратилась к играющим. – Линчеватель вернулся. Он здесь.

– Я знаю, – не поднимая головы, ответил бородатый маг и положил карту на стол.

Глава 3

Телефонный звонок вырвал Стеллу из тяжёлого неприятного сна.

– Да, – зевнула она в трубку, автоматически посмотрев на часы. Четыре утра.

– Извините за беспокойство, но мне нужен инспектор Эсс.

– И?

Стелла хотела спросить: «Какого хрена ты звонишь в такую рань?», но решила довольствоваться безразличной «и».

– Это Миронов!

– Какого чёрта? – пробурчал проснувшийся Эсс.

– Тебя спрашивает твой специальный агент.

– Слушаю, – буркнул Эсс.

– Срочно собирайся.

– Что ещё?

– Мне некогда объяснять. Одевайся. Буду через десять минут возле подъезда.

Погода испортилась ещё сильней. Помимо дождя и ветра, к которым инспектор с горем пополам привык, добавилось похолодание. Обещали град. Благо, Миронова ждать не пришлось. Он сидел за рулём нового серого седана.

– Что там стряслось? – спросил Эсс, садясь в машину.

– Мы получили серьёзный сигнал, можно сказать – наводку.

– И?!..

– Спецназ уже там. Думаю, к нашему приезду что-нибудь обнаружат.

– И куда ты меня тащишь?

Миронов назвал адрес. Инспектор выругался от всей души.

– Рад, что смог тебе угодить.

– Я посмотрю на тебя, когда мы туда приедем.

– Что, так плохо?

– Настоящая помойка. Наши стараются туда не заходить. Здесь налево, – указал Эсс на перекрёстке.

Стоило свернуть на боковую улицу, как окружающий пейзаж стал похож на жуткую декорацию к дешёвым фильмам про то, как ядерная война, космические пришельцы, катастрофы и прочие катаклизмы наконец-то отправили человечество в места не слишком приятные. Выжившие превратились в мутантов-отморозков, носящихся с оружием в руках на раздолбанных автомобилях и палящих друг в друга почём зря или бьющихся на энергетических или банальных железных мечах.

Узкая улица выглядела заброшенной, грязной, опасной, словом, неэстетичной. Мусорные контейнеры, казалось, много веков назад были погребены под горой воняющего хлама, который давно сваливали прямо на дорогу. Вокруг ни души, скорее всего, обитатели трущоб попрятались по домам, напуганные появлением спецназа. Не надо быть гением, чтобы догадаться: у каждого из них полно причин опасаться полиции. Эсс опытным взглядом улавливал то там, то здесь движение за грязными окнами. За машиной Миронова наблюдали. Пунктом назначения значился давно заброшенный склад, который предприимчивые местные жители приспособили под мусор.

– Ну и бомжатник! – инспектор торопливо закурил сигарету, чтобы перебить густой смрад. – Будешь?

– Не курю, – с сожалением в голосе ответил Миронов. Он достал из бардачка освежитель воздуха, обильно набрызгал на платок и прижал к лицу. Не помогло.

– Решил кайфонуть? Это в местных традициях, – сказал Эсс и зажёг вторую сигарету. – Держи. Можешь не затягиваться. Главное, дыми.

– Никогда не думал, что буду рад курильщику в своей машине.

– Ребята из участка придумали про эти места забавную шутку: Здешняя вонь похожа на симфонию, исполняемую целым оркестром запахов под руководством дирижёра ветра. Когда ты здесь появляешься, тебя встречает мощная увертюра, но вскоре ты начинаешь различать солирующий аромат протухшей рыбины, затем его сменяет дух прокисших овощей, и всё под аккомпанемент, эээ… под аккомпанемент…

– Прекрати, или я сейчас вырву!

– Не ты, а тебя. К тому же это твоя машина.

– Нет, но ты скажи, как тут люди живут?

Эсс безразлично пожал плечами.

– Они привыкли. К тому же каждый здесь прячется от пожизненного, и вонь очень хорошо защищает его от закона. Но ты так и не сказал, ради чего мы нюхаем эту дрянь?

– Сам не знаю.

– Что?!

– Мы получили очередную наводку с указанием этого адреса и пометкой «срочно».

– Вот блянть!

– Это точно.

– А если это лажа?

– Ещё ни один сигнал Кассандры не был пустым.

На складе злые полицейские перелопачивали залежи мусора. В отличие от охраняющих склад спецназовцев, у них противогазов не было.

– Тебе они не кажутся похожими на археологов, просеивающих исторический грунт свежеоткрытой и ещё не разворованной гробницы фараона? – спросил Миронов.

– А ты не хочешь поработать на свежем воздухе? – предложил ему Эсс.

– Я уже своё откопал.

– Что, тоже приходилось в дерьме возиться?

– Не то слово. За годы службы я перерыл целые Гималаи этого добра.

В окно машины со стороны Эсса постучал полицейский. Его лицо было тщательно замотано майкой.

– Вам стоит на это взглянуть, – сказал он.

– Будешь? – Эсс протянул ему пачку сигарет.

– Только если прикурите и вставите в рот. Своими руками…, – обрадовался полицейский.

– Идём, – Эсс вылез из автомобиля и на ходу закурил сигарету.

В дальнем конце склада, под наваленными сверху пустыми коробками, находился вход в подвал, закрытый массивной железной дверью с дорогим сейфовым замком.

– Без сварки никак, – сообщил командующий раскопками полицейский эксперт. – Взрывать бесполезно, а открыть мы её не сможем.

– Ну так зовите сварщиков! – рявкнул на него Эсс.

Рабочие прибыли минут через сорок. Ещё через полчаса они вырезали в двери достаточное отверстие, чтобы можно забраться внутрь. Там оказался небольшой коридор, заканчивающийся просторной, хорошо освещённой комнатой. Чуть пахло дорогим табаком и кофе – система вентиляции подавала очищенный воздух. Вдоль стен громоздились ящики с оружием и взрывчаткой. В дальнем углу находился стол, на нём стоял компьютер, с виду довольно мощный, рядом лежала куча книг.

Эсс обошёл комнату, подошёл к столу. На каждой книге стоял штамп «691».

– Странные интересы у этих ребят, – заметил Эсс, разглядывая названия. Биографии Сталина, Гитлера, Тамерлана, Наполеона, Чингисхана. Древние книги магической тематики, книги о мегалитах, пирамидах, тайных обществах, американских индейцах и сибирских шаманах, африканских племенах и современных корпорациях…

– Как ты думаешь, что может объединять всё это? – Миронов выглядел озадаченным.

– Не знаю, но боюсь, что спокойно до пенсии мне не дожить.

Едва Эсс забрался в ванну, зазвонил телефон.

– Что ещё? – спросил он в трубку.

– Ты нас ещё не забыл? – услышал он голос Фила.

– Вы мне будете сниться до самой смерти.

– Если ты поторопишься, то сможешь приехать в участок чуть раньше своего Дейла Купера.

– Что там ещё?

– Мы тут задержали кое-кого, пока вы занимались уборкой склада.

– У нас новости, – сообщил Миронов напарнику.

Он прибыл в участок первым, и ждал Эсса в кабинете комиссара.

– Что ещё.

– Ещё два мёртвых программиста. Пак Ли убит в Лос-Анджелесе, а Карл Наймон в Вене. Оба погибли сегодня ночью. Как и в случае Роя Краммера, работа чистая. Они, кстати, тоже работали над созданием искусственного интеллекта.

– Значит, наши клиенты.

– Кому-то совсем не хочется, чтобы машины начали думать.

– А тебе хочется?

– Не настолько, чтобы убивать.

– Что у нас с нашим задержанным?

– Пойдём, поговорим с ним.

Парню только исполнилось семнадцать лет. Подходящий возраст для того, чтобы забивать себе голову различной дурью. Тяга к наркотикам, справедливости, высоким идеалам, терроризму. Его взяли при попытке подложить бомбу или, как сейчас принято говорить, взрывное устройство, в информационно-наблюдательный центр энергетической компании. Несостоявшийся злодей сидел в комнате для допросов, готовый принести себя в жертву в борьбе за очередную псевдогениальную идею по спасению человечества. По крайней мере, он думал, что готов.

– Привет, – хмуро произнёс Эсс, садясь за стол напротив задержанного. У мальчишки появились первые предвестники ломки. Он был бледен, мутные глаза его не могли сфокусироваться ни на одном предмете, пальцы рук непрерывно теребили куртку.

Миронов занял позицию за спиной юного наркомана.

– Ты уж извини, – обратился к парню Эсс с сочувствием в голосе, – что приходится отвлекать тебя от приёма лекарства нудными разговорами, но у меня к тебе есть пара вопросов, и чем быстрее и подробнее ты ответишь, тем скорее получишь дозу. Я понятно говорю?

– Свиньи легавые!

– Ошибаешься, мальчик, – так же ласково заговорил Миронов. – Это он свинья легавая, а я – свинья международная, и мне нет необходимости создавать видимость работы по правилам. Так что ни мамочки с папочкой, ни адвоката, ни звонка по телефону тебе не видать. У тебя есть только одно право: отвечать на мои вопросы.

– Я ничего не знаю!

– Тем хуже для тебя. К тому же мы с коллегой сегодня не в настроении. Сегодня в четыре часа утра нам пришлось тащиться в настоящий ад, разгребать мусор, дышать вонью. Затем, когда мы собрались принять заслуженную ванну и лечь немного поспать, появился ты с бомбой. Так что сегодня будем играть в плохого и очень плохого полицейского. Правда, верный ответ сможет избавить тебя от страданий.

– Чтоб вы сдохли, гады! – парень был близок к истерике. Ломка набирала обороты.

– Ответ неверный, – сказал Миронов, профессионально нанося парню удар по правой почке. – Нет, по-своему, конечно, ты прав. Безусловно, все мы сдохнем когда-нибудь, но у тебя есть реальный шанс отправиться к праотцам в самое ближайшее время.

– Пошёл ты…!

Он так и не успел назвать пункт назначения. Миронов схватил горе-террориста за волосы и несколько раз сильно ударил головой об стол. Эсс поморщился, но промолчал.

– Продолжай в том же духе, если хочешь лишиться оставшихся зубов, – совершенно спокойно произнёс следователь.

– Вы не понимаете, вы ничего не понимаете, а когда поймёте, будет слишком поздно… – плюясь кровью, прокричал задержанный.

– Так растолкуй нам. Мы здесь для того, чтобы внимательно тебя выслушать. Мы не будем даже перебивать.

– Вы всё равно не поверите.

– Ты, главное, говори.

– Для вас это только фантастика, детские выдумки, тогда как это на самом деле. Это уже происходит. Это уже сейчас!

– Покури, – Эсс протянул ему сигарету, – успокойся и расскажи всё по порядку.

– Компьютеры. Куда ни плюнь, везде компьютеры. Без них даже посрать невозможно. Они становятся настоящими хозяевами положения. Они совершенствуются. Скоро появятся думающие машины, и вот тогда…

– Насмотрелся фильмов про терминаторов? – зло спросил Эсс.

– Я же говорил…, – обиделся парень.

– Не обращай внимания. Продолжай, – успокаивающе произнёс Миронов.

– Контроль над компьютерами – это контроль над миром, и от того, как они будут думать, зависит всё! А они будут думать по-своему, думать так, как их учат думать те, чьи мозги вам неподконтрольны. Вам кажется, что можете заставить их думать так, как вам хочется, тогда как на самом деле они начнут думать иначе, совершенно иначе.

– Ну и что?

– А то, что вам самим скоро придётся думать так, как думают компьютеры, и вот тогда…, – парень почти кричал, захлёбываясь словами.

Следователи переглянулись. Здесь всё ясно, мальчишке основательно промыли мозги, так что он ведёт себя, словно ополоумевший фанатик.

– Очень хорошо. Расскажи теперь про убийства программистов.

– А вот хер вам! Никого мы не убиваем. Мы не воюем с отдельно взятыми личностями. Мы боремся с системой. Нам нужна гласность! Возможность говорить с людьми.

– Поэтому вы взялись за бомбы?

– Мы хотели взорвать только компьютер, чтобы вы поняли… людей там всё равно не было.

– Он тоже должен был что-то понять? – Эсс небрежно бросил на стол фотографию Краммера.

Мальчишка в недоумении уставился на карточку. Вопрос явно сбил его с толку. Он яростно расчесал лоб.

– Я понятия не имею, кто это.

– Рой Краммер. Человек, которого вы убили.

– Я никого не убивал! – с вызовом бросил парень.

– Ты, может быть, и нет. Но у тебя есть друзья, а у них другие друзья. Или я не прав?

– Вы можете повесить на нас всех собак, но это не мы. Мы не убийцы! Мы – Глашатаи истины!

– Хорошо. Сейчас ты напишешь всё о Глашатаях истины. Имена, адреса… в общем, всё.

– Я не…

– А когда сделаешь, – перебил его Миронов, показывая наполненный героином шприц, – получишь гостинец. Посиди, подумай.

Эсс похлопал паренька по плечу, и следователи вышли из комнаты для допросов.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил Миронов, разглядывая задержанного через стекло в стене.

– Детский сад.

– Сталкивался с такими уже??

– Разумеется.

Миронов задумчиво кивнул.

– Мы называем их бригадами хаоса. Они растут как грибы после дождя. Небольшие группы малолетних тупиц, борющихся против всех и вся. Разрушители, которые, слава богу, так и не научились разрушать. Это не продукт исламских зомбификаторов, не ирландские бойцы за химеру. Обычные домашние идиоты, которые вдруг начинают играть в террористов.

– Но где-то же они берут оружие и снаряжение.

– Ты не поверишь. Оно сваливается к ним в руки само. Как в сказках.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты поверишь, если я скажу, что трое таких малолеток смогли украсть целый арсенал у торговцев оружием, да ещё и остаться в живых?

– Ты шутишь?

– Нисколько.

– Я быстрее поверю в говорящих коров.

– И тем не менее…

Глава 4

Бесконечная, куда ни глянь, степь; уходящая за горизонт идеально прямая ровная грунтовая дорога; похоже, неиссякаемый запас бензина. За рулём Вера, Тепло, верх кабриолета откинут, и приятный ветер обдувает лицо. И тишина. Лишь слышно, как шуршат колёса по грунту. Удивительно, но за машиной совершенно нет обычного для сельских дорогах пылевого шлейфа.

– Межпиксельное пространство – это мир тишины, – рассказывала Вера. – Здесь нет радио, телефона, технологий и электричества… Здесь не ступала нога обычного человека, а если кто-то и умудрился заглянуть сюда в наркотическом или алкогольном бреду, то тут же бросился к телефону, чтобы великий Гудвин, волшебник Страны 03 спас его от подобных кошмаров.

Межпиксельное пространство – это мир психоделического состояния бытия, не восприятия, а именно состояния, так как здесь сама объективная реальность, данная нам в ощущение, носит галлюциногенный характер.

С расширением сознания обычно связывают наркотики. ЛСД, пейот или мескалин, грибы… Настройка или установка, дозировка, обстановка. Но приём наркотика не гарантирует приобретение мистического опыта. Если ты не готов к этому, то будешь просто кайфовать или пройдёшь через ад. А если тебя во время сеанса возьмут менты, есть шанс заработать настоящий длительный психоз.

Другим способом получить «психоделическую визу» является тренировка сознания: медитация, йога, сексуальная магия, путь дона Хуана… В принципе, наркотик подобен допингу: после окончания действия препарата ты вновь становишься тем, кем был, тогда как нехимическая тренировка сознания выводит за рамки обыденности навсегда.

Некоторые пытаются попасть сюда при помощи современных технологий, вот только межпиксельное пространство не совместимо ни с одной технологией.

– А машина? – перебил Егор, которому наскучила лекция.

– Что машина?

– Наша машина. Как она здесь оказалась?

– Это всего лишь твоя собственная своеобразная интерпретация окружающего. Наше перемещение – это изменение состояния сознания. Мы не движемся ни во времени, ни в пространстве. Нечто похожее происходит во время контакта с НЛО. Люди сталкиваются с чем-то настолько далёким от того, что они привыкли видеть каждый день, что их психике приходится изобретать деву Марию или зелёных человечков просто для того, чтобы не сойти с ума.

На самом деле сойти с ума – это совсем не то, что Сойти С Ума. Сойти С Ума по-настоящему может только маг. Обычный человек в состоянии разве что немного испортить себе мозги. Настоящее сумасшествие, отказ от ума… для этого и была придумана магия, как Действие под знаменем Понимания. Продвижение по пути мага подобно танцу на минном поле… Ты спишь?

– Разморило немного.

– Старайся здесь поменьше спать. Здесь сны слишком реальны, чтобы так легкомысленно к ним относиться.

– Я без сна долго не протяну.

– Здесь можно не спать совсем. Достаточно это понять.

– А здесь никаких резких движений, – сказала Вера, когда впереди показался контрольно-пропускной пункт. Она сделалась очень серьёзной. – Здесь начинается территория Линчевателя. Веди себя спокойно. Ни во что не лезь, пока я не скажу. Понял?

– А кто такой Линчеватель?

– После. Молчи.

Егор кивнул.

Через пару минут дорогу перегородил шлагбаум. Рядом укреплённый бункер, несколько автоматчиков в военной форме без знаков отличия. К машине подошёл один из них.

– Здравия желаю, господа. Предъявите, пожалуйста, ваши карты соответствия.

– У нас их нет, – спокойно ответила Вера, – мы даже не знаем, что это такое.

– Вы в первый раз здесь?

– Да.

– Тогда вам придётся пройти тест на соответствие. Это недолго и совершенно безболезненно.

– Хорошо.

– Вы позволите мне сесть за руль?

– Конечно.

Вера перебралась на заднее сиденье. Машина проехала вперёд и через сотню метров свернула направо. Егор до сих пор не видел боковой дороги, откуда она взялась, непонятно, но парень уже ничему не удивлялся.

От военного приятно пахло хорошим одеколоном и дорогим табаком.

– Надолго к нам? – спросил он Егора.

– Как получится, – ответил тот.

– Думаю, вам понравится, – военный улыбнулся.

Вскоре они остановились у трёхэтажного кирпичного здания с решётками на окнах.

– Приехали, – сказал военный, – это займёт всего несколько минут.

Они поднялись на второй этаж и без стука вошли в просторный кабинет. За столом, заваленном кучей папок, сидел человек в белом халате.

– Принимай новеньких, док, – весело объявил военный.

– Очень хорошо, полковник, – ответил тот и поднялся навстречу гостям. – Присаживайтесь, – доктор указал Егору и Вере на удобные стулья возле стола, – мне потребуется немного вашей слюны. Ватных палочек у меня нет, так что плюньте сюда, пожалуйста. – Он поставил на стол два миниатюрных стеклянных блюдца. Затем, когда гости сдали слюну, поместил блюдца в похожее на микроволновку устройство.

– Пять минут, и ответ будет готов. Волнуетесь? – спросил он.

– Не очень, – Вера казалась равнодушной.

– Правильно. Чем спокойней себя чувствуешь во время теста, тем больше в тебе чистоты соответствия идеалу.

Доктор улыбнулся, и у Егора внутри всё словно оборвалось. Он узнал в докторе бессменного лидера исламских террористов.

– Не бойтесь, молодой человек, – тот словно прочитал мысли Егора, – здесь, среди своих, мы не поощряем религиозные конфликты. Мы стараемся быть объективными… насколько позволяет тест.

Он весело подмигнул и рассмеялся.

«Микроволновка» щёлкнула.

– А вот и результат, – Доктор изучил дисплей. – Превосходно. Добро пожаловать в наши ряды. С удовольствием зачисляю вас в Армию Всеобщего Освобождения. – Он снял телефонную трубку. – Принимай друзей, Али.

Секунд через тридцать открылась входная дверь.

– Бежим! – крикнула Вера, бросаясь к двери. В Егора словно вселился дьявол. Он буквально летел за девушкой, расчищавшей путь. У самой машины ему, правда, тоже пришлось поучаствовать в драке.

Они прыгнули в машину, и, рванув с места, помчались вперёд. На предельной скорости они пролетели по небольшому, построенному в духе городов Дикого Запада, селению, сразу за которым…

– Смотри! Смотри внимательно! – закричала Вера.

Вдоль дороги стояли виселицы. Через каждые три метра. До самого горизонта. Возле каждой находился большой деревянный щит, похожий на рекламный. Несмотря на огромную скорость, Егор умудрялся читать всё, что написано на щитах. Негры, индейцы, евреи, гомосексуалисты, идущие не в ногу, просто не соответствующие идеалу… Их было несколько тысяч. Свежих, вздувшихся, объеденных птицами… Некоторые верёвки оборвались, и на эшафотах лежали человеческие кости. Многие перед смертью прошли через пытки.

– Убийство подобно наркотику, – произнесла Вера, когда они покинули территорию Линчевателя, – поэтому очень часто право убивать даруется как привилегия. Вступай в ряды и громи недостойных! К сожалению, слишком многих привлекает такая возможность.

Егор слушал с большим трудом. Глаза закрывались, казалось, он не спал несколько суток.

– Только не вздумай спать, – Вера заметила его состояние. – Уснёшь – тебе конец.