Книга: Дмитрий Лихачев - Валерий Попов

В общем это было неожиданно. Я готовилась к рассказам об обучении у каких-нибудь великих лингвистов и филологов и потом пронесение этого учения своим ученикам. Я правда не знала о Соловках и прочем несчастливом детстве. Как-то до революционная Россия у меня ассоциируется или с какими-то тёмными веками и крестьянскими голодом, плюс я скорее знаю историю Беларуси того времени. Фандорин Акукнина и то кажется более реальным, чем то, что можно родиться в царской России-империи и ещё дожить до 91 года с военными событиями в Москве.

Страшное это дело. Видеть. что люди всегда одинаковые. Только в спокойные времена легче быть благородным малым с дворецким и шляпами, да английским костюмами. Блокада, война или коммунизм е срывает покрывала. Сталь закалялась, а люди ломались или же их ломали, расстреливали, раскулачивали и прочее.

Читать про обучение молодого Мити было очень как-то умилительно. Прямо другая реальность. Плюс многих деятелей культуры воспринимаешь вот по имени отчеству. И не верится, что они были детьми, подростками или родителями. Про 7 детей Пушкина мало же кто помнит. А вот про близняшек тут много было сказано. Очень тонко отмечена разница между любимицей, на которую возлагали надежду и на другую близняшку, которая чувствовала себя обделенной.

За что люблю серию ЖЗЛ так за фотографии. Причём ч/б. Не воспринимаю категорически я цветные почему-то. Черно-белые вернее историческому духу что ли. И тут прямо были все. Человек в концлагере, что не может вымучить улыбку. Отец рядом с детьми. Профессор на каком-то собрании. Академик за границей.

Было странно читать, сколько валили на Лихачёва. Редактура чужих статей/докторских/диссертаций и прочего. Попытки написать что-то своё, попытки спасть что-то настоящее или кого-то невиновного. Очень много и точно про бюрократию, что неизменна в любые времена. Очень верно про то, что иногда приходиться прятаться в собственный мирок от жестокого и жёсткого, а ещё абсолютно несправедливого мира. Таким был Пушкинский дома, как мне кажется. А ещё кажется, что кроме любимицы-дочери, никто не знал как человека Дмитрия. Он был в первую очередь Лихачёв, а потом уже муж, отец и дедушка. Историческая личность сильнее роли члена семьи. И наверное некоторые сослуживцы, или точнее коллеги по филологическому цеху лучше знали его и больше с ним проводили времени, чем семья. Учёные и богатые одинаково обходят в своём плане на день/неделю семью что ли.

Это пожалуй была книга не сколько о самом ЛИхачёве, сколько ещё об эпохах, которые он прожил. Про это было много написано между строк автором. Вообще все книги ЖЗЛ пишутся в неком восторженном стиле, в независимости от авторства. Тут это было несколько более приземленно. Хотя часто проскальзывали фразы про то, какой простой был Дмитрий Лихачев и как до конца ходил сам без трости и не давал поднести портфель и ходил на верхние этажи в свой кабинет.

Очень сложно вообще писать рецензию или хотя бы отзыв на биографии. В автобиографиях хотя бы есть куда разойтись, размышляя о том, что было сказано, а что умолчали.

Тут же чувствовалось, что было бы место - автор бы всё продолжал. Одно что вся эта история про достоверность "Слова о Полку Игореве" - для меня была слишком затянута. Я конечно филолог, но не лингвист - и мне всё же это было скучно. Но по тому, сколько это описание длилось - - стало понятно что это было важно для Дмитрия Лихачёва. Интересно конечно было почитать его теории про варягское происхождение киевской Руси. Но я опят же не понимаю как что либо можно доказать без доказательство Пока что любые учебники истории - это лишь красиво описанные теории для меня.

Но вот эта книга оказалась тем глотком холодного воздуха, которого мне не хватало в это депрессивное время.

Жизнь всегда была дерьмовая. Но некоторые находят в себе силы держать голову гордо высоко и носом кверху, проходить не запачкавшись в этом дерьме, но даже разгребая его немного для окружающих и потомков.

Но российский Ганди был интересной фигурой. Забавно, что они все появились примерно параллельно. Земля не могла больше терпеть такой тупости детей сыновей своих и породила совесть в человеческом облике. Осталось все же добраться до воспоминаний лихачёва и его филологических работ.

После "Воспоминаний" прошел почти год (кстати, за этот год я неоднократно, но безуспешно мониторила книжный рынок, очень хотелось подарить "Воспоминания" нескольким людям), и тут я увидела в книжном биографию Лихачева в серии ЖЗЛ. Сначала не взяла, подумала: "Зачем мне биография, если я читала автобиографию?". Но потом все же купила, начала читать и была очень рада, что все же не отмахнулась от этой книги. "Воспоминания" - воспоминаниями, а тут вся жизнь Дмитрия Сергеевича как на ладони, он стал еще ближе и как-то по-человечески понятнее. Много внимания уделено его работе - открытию для широкой публики целого пласта древнерусской литературы, иногда это немного затянуто, а научные споры могут занимать целые главы, но в любом случае это познавательно.

Меня очень вдохновляет Лихачев. Иногда вспоминаю его, сдержанного, спокойного, мудрого, не теряющего достоинства и чести в любых жизненных ситуациях, и думаю: а как бы он повел себя в той или иной (моей) ситуации, какие бы слова нашел, как бы взглянул? Удивительный человек, уникальный, мне кажется. Наверное, я склонна его идеализировать, да и биограф Валерий Попов относится к нему с придыханием, и хотя в последней главе он упоминает о не очень приятных сторонах характера ДСЛ, стараясь быть беспристрастным, это не развенчивает общий образ.