Текст книги "Пятый посланник. Книга 1"

Глава 7

Страх пришел позже. Когда местные вояки в синих одеяниях навалились на меня втроем, организм, похоже, накачал сам себя адреналином под завязку – и заряда хватило примерно на четверть часа. Ровно столько и понадобилось, чтобы выиграть драку, спуститься с платформы, обшарить седельные сумки, украсть лошадь и понять, что я вполне сносно умею с ней управляться.

Но стоило проехать примерно милю, отходняк накрыл меня по полной. В ушах загудело, а перегруженное дракой тело стало будто ватным. Я посильнее вцепился в узду, чтобы не видеть как мелко и противно дрожат пальцы… Не помогло.

Я только что убил одного, а может, и двоих человек!

Задира внутри отлично умел сражаться, но психоаналитик из него оказался так себе. И разбираться с нахлынувшими чувствами мне предстояло самому. Я защищался… Но зачем убивать? Чтобы спасти свою жизнь? Нет, я вполне мог раскидать тех троих, не искалечив. Но убил! Просто потому, что захотел!

Может, я просто слетел с катушек?!

– Стой! – Я изо всех натянул поводья, останавливая лошадь. – Что же я теперь такое?!

Может, никакого второго «я» не существует? Может, моя психика попросту не выдержала перемещения между мирами и пустилась вразнос? Я сто раз видел по ящику что-то подобное… В критических ситуациях человеческий организм способен выдерживать немыслимые нагрузки. Матери сдвигали огромные грузовики или голыми руками ломали стены домов, спасая своих детей. Делали невозможное. Ценой рвущихся мышц и лопающихся костей – но делали! И со мной случилось то же самое?

Но откуда я тогда так много знаю про местные клинки и доспехи? Почему уцелевший вояка в синем назвал меня Владыкой?..

Я пристроил сверток с мечом на лошадиной холке. Тогда, в Чайнатауне, одно лишь прикосновение к оружию привело меня в чувство – может, попробовать еще раз?..

Кажется, сработало. От холода стали дрожь в пальцах тут же унялась, а за руками чуть остыла и голова. Не то чтобы я полностью пришел в себя, но мысли хотя бы немного пришли в порядок.

Тот, другой внутри меня, тоже остался доволен. Он не знал правильного названия этого странного, явно не местного клинка, и явно когда-то предпочитал оружие поизящнее, но никаких возражений не имел.

От рева, раздавшегося примерно в четверти мили со стороны платформы, едва не заложило уши. Лошадь дернулась так, что я едва удержался в седле. Умное животное наверняка уже давно привыкло к гудкам поезда… Но это явно был не поезд. Уж не знаю, что за тварь могла издавать подобные звуки, но я тут же представил себе что-то вроде тираннозавра из «Парка Юрского Периода». Или кого-то схожих размеров.

И аппетитов. Я даже не подумал, что в этих зарослях можно встретить кое-что пострашнее увальней с тальварами. Лошадь нетерпеливо плясала на месте, явно желая поскорее убраться от ревевшей неподалеку твари. Я не возражал – и мы тут же сорвались в галоп.

Но то ли копыта стучали слишком громко, то ли чудище еще и отличалось неплохим обонянием, через несколько мгновений рев раздался снова – и на этот раз вдвое ближе. Тварь взяла след и, похоже, собиралась нами поужинать.

– Погнали! – Я стукнул лошадь пятками по бокам. – Давай, быстрее!

Но бедное животное и так уже мчалось изо всех сил. Я едва успевал пригибаться, что бы не получить по лицу очередной суховатой веткой, и даже не пытался смотреть назад, но слух подсказывал: дело плохо. Таинственный монстр крушил деревья уже чуть ли не прямо за моей спиной и грохотал гигантскими лапищами по земле.

Догоняет!

Я рванул уздечку, и свернул влево. В гонке по прямой лошадь этой твари явно уступает – но можно попробовать затеряться там, где заросли гуще… Если успею перебраться через эту гребаную полянку… На крохотном – в две дюжины футов в диаметре – пятачке не росла даже трава, и я пригнулся к лошадиной шее и отважился оглянуться.

Срань Господня!

Я не успел толком рассмотреть ломящееся ко мне через деревья чудовище – зато вполне оценил размеры. Чем-то оно напоминало накачанную стероидами гориллу-переростка… или гребаного Кинг-Конга – только с рогами, полыхающими оранжевым глазищами и вытянутой мордой. Даже передвигаясь на четвереньках тварь была чуть ли не втрое выше человека и с легкостью ломала деревья. А на поляне помчалась еще быстрее, подобравшись ко мне в два прыжка.

– Быстрее! – заорал я.

И тут же полетел вперед, когда лошадь вдруг остановилась, будто наткнувшись не невидимую стену. В Сан-Фране такое падение наверняка стоило бы мне пары сломанных костей, но я каким-то чудом успел оттолкнуться от стремян, махнуть вперед на десяток футов, перекатиться через голову и оказаться на ногах уже лицом к чудовищу.

С мечом в руке. Тот, второй «я» снова перехватил управление и готовился защищать наше общее тело.

Но защищать не понадобилось. Монстр слишком увлекся трапезой и как раз отрывал огромными когтями заднюю половину лошадиной туши. Света двух лун вполне хватало, чтобы рассмотреть могучее тело, заросшее черной шерстью и непропорционально маленькие ножки. Неудивительно, что тварь опиралась при ходьбе и на передние конечности – огромные, как у гориллы. Но на этом сходство с обезьяной заканчивалось. Голова монстра напоминала одновременно и свиную, и волчью, и даже козлиную – из-за острых изогнутых рогов с половину моего роста длиной.

– Что ты, мать твою, такое? – прошептал я.

Не примат. Не похож ни на одного из известных мне земных хищников… но уж точно не травоядный. В паре десятков шагов от меня пожирало убитую лошадь создание, больше всего похожее на гребаного демона. Так вполне мог бы выглядеть сам Сатана, решивший прогуляться за пределами Преисподней. И перекусить – огромная зубастая пасть без труда отрывала куски мяса.

Но страха я уже не чувствовал. То ли вновь сказался бешеный приток адреналина, то ли мой внутренний эксперт по оружию кое-что знал и о местной фауне. Он не боялся – просто спокойно подмечал, что связываться с гребаным демоном не стоит. Мне он не по зубам…

Пока не по зубам. Чутье тут же подсказало, что уже совсем скоро я смогу разделать и такого уродца – но для этого нужно для начала не сдохнуть. Не опуская меч, я осторожно попятился назад и развернулся к монстру спиной только через две сотни футов. Предосторожность оказалась лишней – он уже насытился и потерял ко мне всякий интерес.

Но это уж точно не значит, что где-то поблизости не может шляться тварь и пострашнее. Лес вокруг наполняли звуки, половину из которых я однозначно оценил как угрожающие. Двигаться дальше сейчас, ночью – самоубийство… Лучше дождаться рассвета. Дерево вряд ли защитит меня от по-настоящему опасного зверья, но забраться повыше – не самая плохая идея. Уж точно лучше, чем ночевать на земле.

Я выбрал убежище понадежнее – могучего лесного старца с листьями, похожими на наконечники стрел – и тут же вскарабкался наверх и устроился среди ветвей. Места оказалось достаточно, чтобы вытянуть ноги и даже улечься.

Теперь главное – не заснуть. Я специально принял как можно более неудобную позу – но и это не помогло. То ли сказывалось немыслимое напряжение тела, то ли разум уже отказывался переваривать килотонны полученной информации и понемногу уходил на перезагрузку. Я из всех сил старался даже не моргать, но в конце концов не выдержал и закрыл глаза.

И почти сразу окружавшие меня ночные заросли сменились камнями храма. Древнего и настолько огромного, что двигавшиеся на его фоне человеческие фигурки показались не крупнее муравьев…

* * *

Струя пламени лизнула щит и ушла вверх. Санджит не только самый старший, но и самый сильный из нас – все это признавали. Но даже у него почти никогда не получалось достать Иши. Тот даже не отступил – только легонько потряс ладонью, и песчаный круг осыпался. Сейчас ударит в ответ, и тогда даже Санджиту придется непросто. Иши бывает медлительным – даже мне приходилось одолевать его в бою на палках. Но уж если попадет – мало не покажется!

Так и вышло. Земля взорвалась у Санджита под ногами, и он едва не свалился. Защищаться он так толком и не научился – привык брать напором и силой. И почти всегда побеждал. И даже сейчас удача его не оставила. Из ладоней Санджита хлестнули сразу две струи раскаленного огня – и на этот раз Иши не устоял.

Я так залюбовался схваткой братьев, что на мгновение забыл о собственном уродстве. Но когда Иши рухнул на землю, обида вернулась. Ударила сильнее палки. Сильнее меча… даже сильнее самого могучего из приемов Санджита.

Хотя откуда мне знать?! Он никогда не использует Джаду, чтобы напасть на меня. Мой удел – железки и деревяшки, с которыми играют дети. И мне никогда не стать одним из них! В носу предательски защипало, и я отвернулся, чтобы никто не видел. Не хватало еще расплакаться прямо здесь!

– Амрит…

Ванада. Он единственный еще иногда сражается со мной. Но только в память о тех временах, когда мы еще были одинаковыми. Пятеро смертных братьев, которые только пытались постичь Путь Семнадцати Ступеней…

– Я в порядке, – вздохнул я. – Дай мне пройти.

– Постой, брат! – Ванада перегородил мне путь. – Я понимаю…

– Нет, не понимаешь! – прошипел я, сжимая кулаки. – И никогда не поймешь!

– Амрит, я только…

– Дай мне пройти! – Я шагнул вперед. – Не смей мне указывать! Мы больше не братья!

– Ты всегда будешь моим братом, Амрит. – Ванада нахмурился и подпер руками бока. – Этого не изменить.

– Уже изменилось! – Я еле сдерживал рвущийся наружу крик. – Я уродец! Калека! Я никогда не стану таким, как ты, как Санджит, как Иши, как…

– Разве ты забыл, что говорил Мастер Рави? – Ванада улыбнулся. – Тебе не нужна сила стихий, чтобы постичь Путь…

– Только я знаю, что мне нужно. – Я сплюнул себе под ноги. – Убирайся с дороги, или тебе придется драться со мной.

– Придержи свой язык! – Глаза Ванады полыхнули синим пламенем. – Не забывай, кто перед тобой, Амрит!

– Вот как ты заговорил? – усмехнулся я. – Давай! Покажи, чему научился. Убей меня – и не вспоминай о глупом братце, который…

– Я никогда не трону тебя, брат. – Ванада опустил плечи. – Тебе это известно. Ступай, если не желаешь говорить – но не держи зла. Путь закрыт для того, в чьем сердце…

– Прибереги мудрые слова для Мастера Рави. – Я толкнул брата плечом и зашагал прочь. – Ему они нужнее, чем мне.

Гнев высушил слезы, но облегчения не принес. Лучше бы Ванада ударил меня – один раз, всей мощью своей Джаду. Тогда не пришлось бы тащиться к подножью Храма, как побитой собаке. Мне не место здесь. Мастер Рави держит уродца – самого бесполезного из братьев – из одной только жалости! Лучше умереть, чем жить вот так! Каждый день видеть, как Санджит, Ванада, Иши и Арджуна наращивают могущество, становясь воителями. Такими, что даже Мастер Рави уже скоро будет недостоин даже коснуться песка у их ног. А я навсегда останусь таким!

Обычным. Смертным. Медлительным, хрупким и неуклюжим.

– Что опечалило тебя, прекрасный юноша?

Тихий скрипучий голос едва не заставил меня подпрыгнуть на месте. То, что я сначала принял за кучу тряпья, принесенную ветром к подножью Храма, оказалось человеком. Но каким! Мне недавно исполнилось шестнадцать, но незнакомец едва доставал макушкой мне до середины груди, и к тому еще и был горбат. Наверняка уродец – не случайно же он натянул на голову капюшон, полностью скрывающий лицо. Нищий? Но откуда он здесь взялся?

– Кто ты? – спросил я.

– Всего лишь бедный странник. – Горбун с явным трудом поднялся на ноги. – Но даже такому, как я, видна твоя боль, Амрит.

– Откуда ты знаешь мое имя?!

– Мне известное многое. – Горбун сделал еще шаг вперед. – Ты – младший из братьев, познавших благодать Тримурти.

– Ты ошибаешься, бродяга, – вздохнул я. – Мне никакой благодати Создателя не досталось.

– Это так. Даже Тримурти не может быть бесконечно справедлив, – кивнул горбун. – Но таков порядок вещей. Он разделил Джаду – саму жизнь – на равные части. Четыре стихии – четыре покровителя – четыре брата. Младшему не досталось ничего.

– Ты пришел, чтобы издеваться над моей печалью? – проворчал я. – Тогда убирайся прочь, пока я не разозлился.

– Мне понятна твоя обида. – Горбун негромко засмеялся. – Ты ведь ничем не хуже своих могучих братьев. Разве ты виноват, что родился позже, чем они? А ведь мы с тобой так похожи…

– Мы? – Я сложил руки на груди. – Может, Тримурти и не подарил мне Джаду одной из стихий – я не горбатый уродец!

– Не суди по внешности. – Горбун будто и вовсе не обратил внимания на обидные слова. – Что бы ни говорил Мастер Рави, истинная сила не всегда прекрасна. Может, я и уродлив, но я покажу тебе могущество, которое не уступит Джаду твоих братьев… а может, и превзойдет их всех.

– Так кто же ты?! – воскликнул я. – Назови свое имя!

– Я – тот, чья власть простирается там, где даже Тримурти бессилен. – Горбун расправил плечи и как будто даже стал чуточку выше. – Такой же младший брат, как и ты, рожденный…

– Ты – Антака! – догадался я. – Губитель, чье дыхание гасит солнце! Антака Карающий…

Я отскочил и начертил ладонью перед собой круг – знак отрицания Темного. Как будто это могло защитить меня от самого Властителя Мира Мертвых. Того, кого обходит стороной даже могучий Индра.

– …Антака Неназываемый, Антака Темный, Владыка Преисподней… У меня много имен, – снова засмеялся горбун. – Но также меня называют Шиндже – Царь Смерти и Справедливости. Разве ты не знаешь – почему?

– Ты… ты Великий Судья! – кое-как выдавил я.

– Это так. – Антака сделал еще один шаг вперед. – И мне под силу исправить даже то, что не смог изменить сам Создатель Тримурти. Если пожелаешь, я сделаю тебя сильнейшим из братьев.

– Я не верю тебе! – Я попятился, выставив ладони. – В тебе нет Света, ты желаешь зла всему, чего касаются лучи солнца!

– Я желаю лишь справедливости. – Антака покачал головой. – Тримурти подарил смертным свою Джаду. Четырем братьев, обделив пятого. Я же подарю тебе свою.

– Нет! – Я зажмурился и тряхнул головой. – Мне не нужна твоя сила, Губитель!

– Я не желаю тебе зла, Амрит. – Антака пожал плечами. – Если ты не захочешь – я отыщу другого достойного воителя. Достаточно мудрого, чтобы понять – тень появляется лишь там, где зажигается свет. Я – лишь отражение могущества Тримурти и его сыновей.

– Ты – сама Тьма!

– Тьма, Свет – какая разница? – рассмеялся Антака. – Джаду не имеет ни вкуса, ни цвета. Она разлита везде. И лишь воитель решает, чему он станет служить… Подумай, Амрит! Сколько славных подвигов ты сможешь совершить. Мастер Рави будет гордиться тобой!

– Ты обманешь меня, Губитель! – Я сложил руки на груди. – Путь Тьмы – это путь лжи.

– Ты сам веришь этому? – негромко поинтересовался Антака. – Разве не меня называют Шиндже Справедливый? И разве не твой Мастер скрыл от тебя и твоих братьев, что Джаду делится не на четыре части? Что есть еще и пятая, Джаду Тьмы и Смерти? Он обманул тебя, Амрит – а я говорю правду.

– Это… это так, – пробормотал я, опуская голову. – Значит, Мастер соврал нам?

– Он лишь желал защитить вас всех от злобного Владыки Преисподней, – усмехнулся Антака. – Много ли вины в том, что боишься и ненавидишь того, кого ни разу не видел? Подумай, Амрит. Я не обещаю тебе легкого пути – но моя сила нужна этому мир ничуть не меньше славного могущества Создателя Тримурти. Если скажешь – я уйду… И понадобятся годы, чтобы отыскать того, кому подчинится дар, который я предлагаю тебе.

Я молчал. Неужели Мастер соврал мне? Неужели я действительно могу сравняться силой с братьями?.. Но какую цену потребует Губитель? Он мог бы разгневаться за отказ и убить меня одним касанием – но не стал ни угрожать, ни упрашивать… Антака просто немного постоял со мной рядом и, не дождавшись ответа, развернулся и заковылял прочь. Крохотный, горбатый и совершенно не страшный. Темный бог, которого боятся и ненавидят все. Такой же, как и я сам, младший из братьев.

– Стой! – крикнул я ему вслед. – Я… я согласен.

– Да будет так. – Антака развернулся и шагнул мне навстречу. – Мы скрепим наш договор. Дай руку, Амрит!

Мне вовсе не хотелось пожимать уродливую когтистую клешню, появившуюся из-под тряпья – неожиданно крупную и мощную для такого крохотного создания. Но отступать уже слишком поздно.

– Может быть немного больно. – Из-под капюшона сверкнули алые глаза Антаки. – Ничто не дается просто так, Амрит.

Мою руку будто засунули в огонь.

Глава 8

Я открыл глаза – и едва успел откатиться в сторону. Тяжелое лезвие вошло в землю в полудюйме от моей щеки. Меч из свертка преданно последовал за хозяином в короткий полет с дерева… и чуть не пробил мне голову насквозь. Ушибленные бок и спина явно намекали, что спать на ветвях – не лучшая идея, но куда сильнее болела рука.

– Вот дерьмо! – простонал я, разглядывая горящую огнем конечность.

Правую кисть будто сунули в жаровню с углями… или в ведро с кислотой. Боль снова прокатилась по коже чуть ли не до самого локтя, но выше уже не пошла. Зато принесла с собой то ли синяки, то ли ожоги. Там, где меня коснулась уродливая клешня древнего Темного божества, плоть сначала раздулась и покраснела, а потом начала стремительно темнеть, будто бы прямо под кожей проступал какой-то странный рисунок…

Меня? Клешня Темного божества?!

– Да что за хрень вообще творится?.. – Я кое-как поднялся на ноги. – Я что, спятил?

К жуткой боли в руке грозилась прибавиться еще и головная. Я почти полминуты убеждал в том, что я все еще Ричард Джеймс Коннери, инженер из Саннидейла, Сан-Франциско, а не шестнадцатилетний пацан по имени Амрит, заключивший сделку с местным аналогом Люцифера.

Значит, все-таки сон? Но до чего же реалистичный! И что-то подсказывало, что увидел я его неспроста… Иначе почему моя кожа буквально горит в тех местах, где руки парнишки коснулись пальцы Антаки-Губителя?

Боль понемногу уходила, ожоги на тыльной стороне ладони приобретали все более осмысленные очертания. Прямо на моих глазах на моей коже появлялась то ли ящерица, то ли змея…

Дракон! Не здоровенная тварь вроде Толкиеновского Смауга, а скорее что-то похожее на рисунки, которые я видел в Чайнатауне. Длинная зубастая морда, голова с рогами и вытянутое веретеном чешуйчатое тело, уходящее под куртку. Я закатал рукав и обнаружил, что зверюга вьется волной по всему предплечью почти до самого сгиба локтя. Дракон весь поблескивал, и только у кончика хвоста несколько чешуек почему-то оказались неокрашенными – сквозь тонкий контур рисунка просвечивала самая обычная кожа.

Моя кожа.

– Да что ты, мать твою, такое? – пробормотал я, поворачивая руку к себе тыльной стороной.

Татуировка? А что, похоже – если не считать того, что во всем Сан-Фране не нашлось бы мастера, способного на такую работу. А скорее – не нашлось бы нужных чернил. Дракон выглядел не рисунком, а самой настоящей сказочной рептилией, устроившейся на моей руке, раскрывшей пасть и вытянувшей раздвоенный язык к пальцам. Черная чешуя блестела, отражая лучи восходящего солнца, а глаза будто бы светились сами по себе крохотными алыми огоньками.

И не только глаза! На пальцах – там, где уголовники или байкеры любят набивать себе всякую хрень вроде «FATE» или «KILL» красовались четыре золотистых символа. На мизинце – кружок, на безымянном – что-то вроде стрелочки. На среднем – том самом, который я нередко демонстрировал Эдди – капелька. А на указательном – что-то непонятно-зловещее, похожее одновременно и на черепушку, и на костлявую ладонь скелета.

– Да здравствует рок-н-ролл, мать его, – буркнул я, возвращая рукав куртки на место.

Странный сон, едва не стоивший мне пары сломанных ребер или дырки в голове, ответил на кое-какие вопросы, хоть и подкинул втрое больше новых. Зато теперь я, по крайней мере, знаю имя того, с кем мне приходится делить черепушку. Амрит. Самый младший из пяти братьев, учеников какого-то Мастера Рави. Мой собственный эксперт по вооружению и рукопашному бою. Помимо этого парнишка поделился со мной знанием местного наречия – вряд ли те вояки на платформе обращались ко мне на английском… И на этом, пожалуй, все.

– Кто такой Тримурти? – спросил я вслух. – Создатель? Ваш бог?.. И зачем я здесь?

Нет ответа. Похоже, разбираться с местной религией, историей, устройством общества и еще кучей всего – а заодно и с собственным предназначением – придется самому. И пока я более-менее уверен только в одном: мне нужно попасть в тот самый город, будто сошедший со страниц какого-нибудь фэнтези с восточным колоритом. И как можно скорее. Но для начала неплохо бы собрать остатки потерянного вчера снаряжения. Лесной демон, сожравший мою несчастную лошадь, вряд ли позарился на одеяла или седельные сумки.

Когда я нашел место его вчерашней трапезы, о разыгравшейся ночью трагедии напоминало немногое. Только бурые пятна на суховатой земле, поломанные заросли и несколько разбросанных крупных костей. Остальные, похоже, растащило зверье поменьше. Какие-нибудь местные падальщики. Они терпеливо дождались, пока демон насытится и уберется восвояси, и потом спокойно прикончили остатки его ужина. Этот мир умел прятать следы убийства не хуже опытного киллера.

Но седло и пришитые к нему сумки не пришлись по вкусу никому. Их я обнаружил в кустах футах в пятидесяти от лошадиных костей. Окровавленные, рваные и растоптанные – но все же сохранившие хотя бы часть содержимого. Мех с водой – самое драгоценное – монеты и одеяла не пострадали… а раскатанный в лепешку хлеб все еще остается хлебом. Орудуя огромным клинком меча как ножом, я кое-как соорудил себе из остатков седельной сумки что-то вроде рюкзака, набил его под завязку и, напившись и слегка перекусив, выдвинулся в сторону города. Амрит не оставил мне в наследство знаний местной флоры и фауны, зато подарил в довесок к драконьей татуировке еще и совершенное чувство направления. Из этих зарослей я никак не мог разглядеть крыши сказочных небоскребов, но и без этого прекрасно знал, куда идти.

Просто знал – и все. Указывать расстояние мой внутренний компас не умел, но я неплохо справился и сам. Десять, может быть, пятнадцать миль. И еще пара хлебцев и полторы пинты воды за спиной. Не самая паршивая математика… разумеется, если демоны не охотятся днем. Вполне реально успеть добраться в город до заката. Меч как-нибудь избавит меня от надоедливого зверья, а деревья – от жаркого местного солнца.

Но этот мир умел подкидывать проблемы самого разнообразного характера… И они не очень-то спешили обходить меня стороной. Не успел я прошагать и мили, как за спиной послышался топот копыт. Всадник явно торопился – и что-то подсказывало, что он вовсе не опоздал на вчерашний поезд.

* * *

– Остановись! – требовательно крикнул всадник. – Именем Владыки Алуру, Великого Мастера клана Ледяного Копья – стой!

Сколько громких титулов…

– У меня нет дел к Великому Мастеру, – отозвался я, разворачиваясь. – Я обещал покинуть его земли. Дай мне уйти.

– Ты никуда не уйдешь! – Всадник натянул поводья. – Ты убил и ограбил служителей клана. Отец не простит подобного оскорбления!

– Они первыми напали на меня. – Я взялся за лямку рюкзака. – Я был в своем праве.

– Никто не дал тебе права убивать людей клана! – Всадник одним прыжком оказался на земле. – И если уж сейчас отец не может защитить свои земли сам, я сделаю это за него!

Пожалуй, сделает… Темноволосый – явно местного происхождения – парень в синих свободных одеждах оказался едва ли намного старше Амрита из моего сна – и все же выглядел куда опаснее, чем трое увальней с платформы вместе взятые. От него буквально веяло какой-то особой энергией…

Уж не той ли самой, которую Создатель Тримурти подарил смертным? Только, похоже, не всем – те, кого я отделал вчера вечером, ничем подобным не «фонили». Паренек, собиравшийся надрать мне зад, явно принадлежит к какой-то особой касте. И дело не только в великолепном белом жеребце, одежде впятеро богаче той, что носили вояки с тальварами или поясе с золотой пряжкой.

Парень двигался… проклятье, он даже СТОЯЛ как-то по-другому. С прямой спиной, но расслабленно, чуть выдвинув левую ногу вперед и опустив плечи. Его поза будто бы не несла никакой угрозы – и все же было в ней что-то от сжатой пружины, уже готовой распрямиться, взорвавшись убийственной серией ударов. И даже отсутствие у парня какого-нибудь дао или тальвара не внушало спокойствия – он сам был оружием куда более грозным, чем мой гигантский меч.

Даже мое второе я затаилось, усмирив гордость. Похоже, к такому противнику я еще не готов.

– Я сожалею о том, что сделал. – Я чуть склонил голову. – Но твои люди напали на меня.

– Довольно слов! – Глаза парня засветились синеватым цветом. – Я – Джей, наследник клана Ледяного Копья. Назови же свое имя и клан прежде, чем я сокрушу тебя!

– Рик, – буркнул я. – Я не знаю своего клана! И я не хочу с тобой…

Донести свои мысли о мире и гармонии до Джея я попросту не успел. Он бросился ко мне с такой скоростью, что поднял в воздух целую тучу пыли, как какой какой-нибудь мускул-кар на грунтовой дороге. Я едва успел сорвать со спины рюкзак до того, как Джей ударил. Его кулак прилетел мне в бестолково вставленное левое плечо, и рука взорвалась болью. Я выронил свою поклажу вместе с мечом и отступил на шаг.

В отличие от вояк на платформе, Джей двигался нечеловечески быстро. Я едва успевал закрываться, защищая голову и живот, но рукам и ребрам досталось по полной. Меня будто лупили бейсбольной битой – оставалось только удивляться, как мои кости еще не превратились в крошево, а сам я – в искалеченное существо, способное лишь хныкать и просить пощады.

– Хватит! – простонал я.

Несколько мгновений затянулась в целую вечность – но и она закончилась. Водопад ударов, обрушивающихся на меня, прекратился, я отважился выглянуть из-за собственного плеча – и увидел глаза Джея. Парнишки, которому по возрасту самое место в старшей школе. Который собирался забить меня до смерти не из мести за убитых слуг – плевать он на них хотел – не из злобы или суровой необходимости, а просто потому, что чувствовал себя сильнее. В его взгляде не было настоящего гнева – только раздраженное удивление.

Словно наследник клана Ледяного Копья не мог понять, как я вообще еще стою, получив такое количество ударов.

И явно собирался добавить еще.

– Ах ты сукин сын… – выдохнул я сквозь зубы.

Следующий удар вполне мог бы сломать мне шею – если бы попал в цель. Я чуть пригнулся, пропуская кулак Джея над собой, и ударил в ответ. Не рукой – на это ушло бы слишком много времени – а головой. Разом выпрямляясь и бодая лбом прямо в гладкий подбородок. И пусть Джей втрое проворнее меня, разница в весе сделала свое дело. Наследник клана Ледяного Копья лязгнул зубами и, взвыв от боли, отлетел чуть ли не на десяток футов. Но через мгновение уже снова был на ногах.

– Готовься к смерти! – закричал он, поднимая над головой правую руку.

По его пальцам пробежали крохотные голубые искры, и когда прямо мне в грудь устремилось что-то вроде гигантской сияющей сосульки, я понял, за что клан Ледяного Копья получил свое имя. Увернуться я не успел – только выставил вперед ладонь…

И уже готовая пронзить меня насквозь колдовская ледышка с беспомощным звоном разлетелась на осколки. Удара я почти не почувствовал – только легкий шлепок по ладони, от которой во все стороны зарябили струйки, похожие одновременно и на черный дым, и на клубы пыли вокруг. Джей швырнул в меня еще несколько сосулек – обеими руками по очереди – но я так же легко отбил и их. К моей ладони будто приросла едва осязаемая полусфера. Темнеющая только в момент атаки Джея, почти прозрачная и тонкая – но немыслимо прочная.

Щит?! Мой собственный магический щит?

Причем такой, что Джею явно не по зубам. Смазливое лицо парнишки исказила гримаса ярости, и он снова набросился на меня с кулаками. Но на этот раз не так проворно. Похоже, его бешеная скорость подпитывалась от той же «батарейки», что и ледяные копья, и усилия высушили резерв Джея подчистую. Теперь я мог не только выступать в роли боксерской груши, но и бить в ответ. На четыре его удара пришелся только один мой – зато удачный. Неуклюжий, напрочь лишенный изящества, но тяжелый и сильный. Голова Джея мотнулась назад, как у тряпичной куклы, и ему пришлось отступить.

– Тебе не победить! – выдохнул он.

Его ладонь снова сверкнула голубым льдом, но на этот раз вместо метания острых сосулек Джей просто поймал моё запястье пальцами – и руку тут же заморозило по самое плечо. За ней холод сковал и все тело, понемногу подбираясь к сердцу. Что за?.. Я попытался снова создать магический щит, но спасительная полусфера не появлялась. Похоже, она помогает только от дальних атак, а в ближнем бою можно рассчитывать только на кулаки. Я дергался изо всех сил, мотая Джея по тропинке, но он не отпускал. Ругался, плевался кровью из разбитых губ, сам еле держался на ногах – и все же промораживал меня до самых кишок. Двигаться становилось все сложнее, а в глазах стремительно темнело. Еще немного – и он меня прикончит! Если только…

Должно же и у меня быть что-то вроде его ледяного касания.

Должно!

– Иди сюда, ублюдок… – прохрипел я, накрывая его холодные пальцы свободной рукой. – Сдохни!

Сработало! Джей как будто получил в поддых. Выпучил глаза, закашлялся – и начал заваливаться на землю. Его лицо стремительно бледнело, щеки вваливались, а хватка на моем запястье слабела.

И вместе с тем, как он терял силы, ко мне они возвращались. Сначала начало без труда двигаться замороженное чуть ли не до костей тело, потом отступил холод, а вместе с ним ушла и боль. Наверное, я мог бы «подкормиться» и еще, но когда Джей отключился, я разжал пальцы. С явной неохотой. Вовремя пришедший мне на помощь Амрит явно был не прочь довести дело до конца, и я его прекрасно понимал… но не убивать же парня, который вполне мог бы оказаться моим младшим братом.

Если бы я родился в этом гребаном мире, где все, что движется, норовит тебя прикончить.

– Ну ты и засранец, – проворчал я, легонько пиная поверженного противника.

Кажется, еще дышит – но встанет явно не скоро. И выглядит так, будто бы провел пару месяцев в концлагере. Щеки Джея ввалились, кожа высохла, а в черных волосах появились седые пряди. Мое магическое оружие ближнего боя явно оказалось посильнее. И заодно еще и подлечило меня самого, хоть и не полностью.

Свои пожитки я собирал, морщась от боли и бормоча ругательства. Кулаки Джея оставили на моей несчастной тушке бессчетное количество синяков и ссадин. Я с трудом подавил соблазн еще пару раз заехать ему по ребрам – а заодно и позаимствовать роскошного жеребца и все ценное имущество, которое отыскалось бы у Джея за поясом или в седельных сумках…

Но тогда клан Ледяного Копья отыщет меня даже под землей. Я и так уже нажил себе могущественного врага – и не стоит превращать его еще и в кровного. Я оттащил Джея с тропы и посадил спиной к дереву.