Текст книги "Как мы открывали банк в Африке, или Путешествие на другую сторону Земли"

Вообще задача у Петра стояла совершенно конкретная и очень непростая (помимо оказания мне помощи, в основном, конечно, морально-психологической, в открытии банка). Ему надо было найти горнорудные концессии и попытаться купить их подешевле. Конго с точки зрения природных ресурсов страна, конечно, богатая, но при ближайшем рассмотрении свободные лакомые куски найти не так уж просто. В первую очередь это касалось разведанных концессий (хорошо бы еще разведанных бельгийцами в колониальные времена с их геологическими картами), и при этом хорошо бы, чтобы они были свободными. Оказалось, что таких концессий практически нет. Все занято! Когда слух прошел, что мы ищем концессии, к нам стали приходить люди и предлагать партнерство, но при этом просить от нас инвестиций в несколько миллионов. Купить разведанные концессии меньше чем за два-три миллиона долларов было невозможно, да еще ухо надо было держать востро, чтобы не обманули с документами.

Петр пролопатил много вариантов и сделал вывод, что такие концессии найти в стране невозможно. С частными неизвестными жуликами дело было иметь нельзя. Обманут на сто процентов. Петр вышел на государственную компанию МИБА, долго переговаривался с ней, создал даже совместное предприятие (30 % – конголезцы, 70 % – мы) и почти подписал с ними соглашение о покупке интересной медно-никелевой концессии. Наш местный партнер был адвокат, сенатор, уважаемый в Конго человек, и… Через три месяца узнаем, что нашу концессию продали китайцам. Мы – к нашему уважаемому сенатору. Он говорит, что мы нарушили соглашение и с нас еще 20 тысяч долларов за то, что он занимался нашим делом. О как! Стало окончательно ясно, что совместные предприятия с конголезцами создавать нельзя! Все равно на каком-то этапе обманут, кинут или просто угробят дело, особенно если у тебя кончатся деньги. На этом погорело много мелких компаний и частных предпринимателей, которые приезжали в Конго с целью заработать больших и быстрых денег.

После этого случая с МИБА я предложил Петру рассмотреть альтернативный вариант, на который меня натолкнул визит в гости к нашему адвокату. Он за 15 тысяч долларов купил 300 га земли для девелопмента на 15 лет (по 50 долларов за гектар). Уже построил огромный дом для себя, куда приглашал своих клиентов, собирался строить отель для гостей, огромный парк, озеро, даже вертолетную площадку и пр.

Мы узнали, что можно было купить неразведанную концессию в пределах 100–150 долларов за гектар, так называемый green field, практически в любом количестве и в любом месте. Представляете – 500 га за 50–70 тысяч долларов. Я предложил Петру идти в кадастр, где у нас уже были хорошие связи, и найти там пару концессий по 500 гектаров за 70–100 тысяч долларов неважно где, главное – как можно дешевле. Дальше надо было ехать на место и получать согласие вождей местных племен, без которого кадастр тебе ничего не оформит. Это отдельная очень интересная история.

Происходит это примерно следующим образом. Ты приезжаешь в деревню, желательно с одним-двумя козлами (я имею в виду настоящих козлов), ящиком водки и подарками в стиле Миклухо-Маклая – кепки, ручки, майки и пр. Ведешь долгие переговоры с вождями, которые ради такого случая надевают национальную одежду, маски, разжигают огромный костер. Так вот до утра и сидишь с ними, участвуешь в ритуальных танцах, жаришь козлов, пьешь ящик, то есть дожимаешь. Если ты им понравился, нашел с ними общий язык – утром подпишут согласие, да еще заодно и невесту предложат. Если не смог найти общий язык – никакие деньги не помогут. Что делать – другое измерение, другая планета.

Далее я предлагал следующее. После покупки концессий и их оформления в Конго – в Москве, используя административный ресурс «Метрополя», выходить на структуры, которые занимаются аэрокосмической съемкой, и определять хотя бы приблизительно, есть что-то в этих концессиях или нет. То, конечно, еще мероприятие, но игра, на мой взгляд, все же стоила свеч. Даже если ничего там и не было бы – не смертельно, потери были бы невелики. В крайнем случае можно было бы попытаться использовать (или продать) эти гектары как сельхозугодья. Но страна настолько богатая, что шанс найти что-то, мне казалось, был достаточно велик. И тогда выигрыш мог оказаться несопоставим с затратами.

Мне кажется, что Петр с этим делом справился бы легко и с удовольствием, во всяком случае, с первой его частью, связанной с козлами. Но он мою идею не поддержал, а позже совсем разуверился в возможности сделать что-то в Конго.

Глава 6
С первым Днем Победы, или «Поездка» в Италию

Первый локальный успех был достигнут ко Дню Победы. 9 мая 2006 года нам зарегистрировали устав банка. Эта маленькая победа была нам очень важна, она стронула махину под названием «Создание банка в Конго» со стартовой позиции, придала нам хоть какую-то уверенность в своих силах и поддержала наш боевой дух. А то, что это произошло в такую дату, вселило в нас какую-то даже мистическую уверенность, что у нас все получится.

При подготовке устава, помню, мне первый раз в жизни пришлось ставить свою подпись почти шестьсот раз (8 экземпляров устава, и подписать надо было каждую страницу). В конце пятой сотни автографов рука уже отказывалась выписывать росчерк, и первые десять подписей были совсем не похожи на последние десять.

Подходили к концу первые три недели нашего пребывания в Конго. Жили мы все это время в «Гранд-отеле». Конечно, жить в отеле в Конго безопасно, достаточно удобно с точки зрения ведения дел, но очень непривычно, во всяком случае для меня. Например, понятие «выйти погулять просто так вечером, когда уже не так жарко» в этой стране полностью отсутствовало. Света в городе практически не было, безопасность оставляла желать лучшего, комары и всякая прочая дрянь в темноте резко активизировались. Никаких театров, кинотеатров и пр. Было два-три ночных клуба для белых и три-четыре приличных ресторана. В то время только заканчивалось строительство первого современного супермаркета. Так вот мы и сидели в своих номерах и даже боялись открывать окна (вдруг малярийные комары сразу налетят).

Зайдя как-то днем в номер к МВСу, я поразился – окна у него были открыты настежь, свежий воздух после дождя врывался в комнату, Майкл стоял около окна и вдыхал воздух полной грудью. Я ему: «А мы сидим все время с задраенными люками!» Он: «А чего вы боитесь-то?» Я говорю: «Комаров». Он мне: «Каких комаров?! Они так высоко не залетают» (а дело было на восьмом этаже). Я вроде даже поверил тогда. Позже, когда мы были в гостях у наших офицеров ООН на пятнадцатом этаже, комары были там обнаружены в больших количествах.

Белых людей на улицах не было видно вообще. Ни днем, ни, естественно, вечером. Приходилось в основном вечерами сидеть в номере, обсуждать наши дела или просто смотреть друг на друга. Ноутбуков у нас с собой в первую поездку не было, интернет работал в бизнес-центре отеля только до девяти вечера. Даже в бассейн после семи вечера ходить было нельзя, так как туда лили химикаты. В день у нас было в среднем две, максимум три встречи (больше организовать было нереально), друзей и даже просто хороших знакомых у нас еще тогда не было. Но при этом дни летели стремительно.

Как-то вечером сидели мы в баре отеля, как вдруг услышали русскую речь! Оказалось, итальянец по имени Витторио, который нам тоже очень обрадовался. Он учился и достаточно долго жил и работал в России. В Конго продолжительное время сотрудничал с российскими и грузинскими партнерами по авиационной технике. Маленький, коренастый, с накачанными бицепсами, типичный южанин. Соорудил себе дома гребной тренажер и каждый день, по его словам, «плыл» сорок минут «в сторону Италии». В Конго к тому времени он уже провел семь лет, имел какие-то крупные контракты с местным правительством, которое в итоге оказалось ему должно несколько миллионов долларов и никак не хотело отдавать, втягивая его вместо этого все глубже в другие дела (обычный расклад). По его словам, он уже наелся Африкой под завязку и давно бы уехал домой, но никак не мог вернуть свои деньги. Собирался возвращаться домой месяца через три-четыре. Он просто бредил своей Италией, где у него был большой дом на скале около моря, семья, четверо детей и красная гоночная “Ferrari”, о которой он мог рассказывать бесконечно. Когда он нам показывал фотографии дома, семьи, машины, было ясно, что человек очень хочет уже вернуться домой, и нам искренне хотелось, чтобы у него все получилось.

Забегая вперед, скажу, что до своей любимой Италии он добрался не скоро (только спустя еще три года) и совсем не так, как мечтал. Втянулся в какие-то новые дела с правительством, и, вероятно, чтобы не отдавать ему долги (а может, и по другим причинам, кто знает), против него было заведено какое-то серьезное уголовное дело с наркотиками, незаконной торговлей оружием и прочим, и по приезду в Италию он в аэропорту был арестован Интерполом и посажен в тюрьму. О его дальнейшей судьбе мне ничего не известно.

А пока мы радостно обсуждали нашу встречу. Витторио был рад вспомнить русский язык, Петр – итальянский. А все вместе мы очень быстро нашли общий язык – язык дружбы, взаимной поддержки и какого-то единения белых людей в Африке, очень характерный в то время в Конго. Белые люди, просто проходя друг мимо друга, кивали в знак приветствия, улыбались, при удобном случае быстро знакомились, предлагали помощь, советовались. Очень приятное, надо признать, явление, к которому быстро привыкаешь и становишься таким же белым человеком в Африке, как и они. Похожее явление, как мне кажется, встречается в России, в маленьких деревнях, где все друг друга знают (а могут и не знать) и ведут себя очень приветливо, во всяком случае, при первой встрече.

Витторио предложил нам в случае необходимости воспользоваться услугами своего адвоката, пригласил в гости к себе на виллу, правда, достаточно скептически отнесся к нашей идее открыть банк в Конго, сказав, что мы увязнем здесь надолго.

Перед отъездом мы побывали у него в гостях на вилле, которую он арендовал уже несколько лет в центре города, недалеко от места, где мы сами спустя месяц купили нашу виллу. Визит был очень информативным для нас. Мы и представить себе не могли, что здесь, в Конго, тоже можно создать такие приличные условия для жизни. До этого мы видели несколько вилл, в том числе высоких госчиновников, но все они были в гораздо более плачевном состоянии.

У Витторио, как нам показалось, это был прямо кусочек Италии – красивый сад, бассейн с голубой водой, богатый интерьер дома. Свой генератор (свет выключался, как я уже говорил, регулярно даже в самом центре Киншасы), гидрофор (насос для подачи воды), «тренажерный зал» с одним гребным тренажером, огромная гостиная с картинами из Италии. Привез он из Италии даже собаку, не помню какой породы, небольшую, но в отсутствие хозяина очень злобную. В его присутствии это было добрейшее существо, а может, это была реакция на белого человека. Во всяком случае, при нас она не выказывала ни малейших признаков агрессии, мирно грызла косточки от мяса, которые ей дали в этот вечер в огромном количестве.

Особый колорит вносил повар по имени Паскуале – в белом переднике, тельняшке и колпаке, которого Витторио тоже привез из Италии. Неповторимая итальянская жестикуляция, интонация и манера громко и быстро говорить мгновенно уносили тебя из Африки в Италию. Повар напоминал мне персонажа известной итальянской комедии «Слуга двух господ», которого, насколько я помню, тоже звали Паскуале.

Готовил он артистически и, конечно, в основном итальянские блюда. Петр восторгался итальянской кухней, вспоминая былые времена, пытался говорить с поваром на итальянском. Было очень интересно их слушать. Петр, как он говорил, понимал все, что говорил Паскуале. Тот тоже активно кивал головой в ответ, но, как оказалось, не понимал ничего из того, что говорил Петр.

Ну и совсем уж сразила меня горничная, местная молодая девушка-мулатка, лет двадцати, какой-то неземной красоты, которая тихо, как-то по кошачьи мягко и не спеша передвигалась туда-сюда, меняя нам разные блюда, тарелки и напитки (вина, естественно, тоже были итальянские). А когда мы ели, тихо сидела в сторонке, смотря на нас широко открытыми глазами, ожидая дальнейших распоряжений.

Мы просидели в гостях у Витторио до поздней ночи, обсуждая то и это, отведав самых изысканных итальянских блюд и вин, впервые за время нашего пребывания в Конго как будто побывав дома, на время позабыв о наших делах и заботах.

Мы восторгались домом Витторио, а он в ответ как-то грустно сказал, что, как только завершит дела в Конго с удовольствием передаст нам весь этот дом вместе с мебелью, картинами, поваром и даже горничной.

Еще во время нахождения МВС в Конго мы как-то вечером встретились с Андреем Дорофеевым. Несколько недель до этого, находясь в Москве, я проводил с ним что-то вроде собеседования, которое в чистом виде так и назвать-то было нельзя. У меня – никакого опыта работы в Африке, да и вообще ни малейшего о ней представления. Андрей уже больше двух лет плотно занимался различными вопросами в Конго по линии Совета Федерации РФ и частного бизнеса, хорошо представлял себе африканскую специфику. Кроме того, у него было незаконченное строительное образование, он также закончил РУДН и Дипломатическую академию. Сын дипломата, шесть лет прожил в США, великолепно говорил на английском языке, долгое время занимался бизнесом в России. Произвел очень хорошее впечатление, и мы посоветовали ему срочно встретиться с МВС. Причем в Москве с МВС встретиться было сложно (он все время в разъездах), и Петр предложил более «надежный» вариант – встретиться в Конго. Там никто не помешает спокойно поговорить. Вариант прокатил. Андрей как раз тоже собирался в Конго примерно в это же время. Так что встреча была подготовлена заранее.

Нам было дано задание найти и купить хорошую представительскую виллу. Договорились, что Андрей приступит к работе (если принципиально договорится с МВС), как только мы ее приобретем, и он будет на ней управляющим и вообще на нем будут все хозяйственные и строительные вопросы. Плюс, конечно же, нам был нужен человек с таким опытом и образованием. В дальнейшем я планировал привлекать его к бизнес-проектам, которые, я был уверен, будут возникать после открытия банка.

Домой перевести дух мы вернулись 14 мая, спустя три недели после нашего отъезда. Но долго засиживаться в Москве было некогда, оставалось полтора месяца до выборов. Цейтнот, выражаясь шахматным языком, был страшный. В «Метрополе», буквально на уши поставив юридическую службу, срочно готовили пакет документов для получения лицензии, переводили, занимались легализацией и пр.

Спустя две недели, 1 июня, подготовив все документы и буквально вдохнув свежего воздуха, повидавшись с детьми и женами, мы рванули обратно.

Глава 7
«Есть первая шпала!!!» (из кинофильма «Как закалялась сталь»)

По приезде в Африку нас ждала хорошая новость. Выборы перенесли на месяц, то есть на 30 июля, а значит, у нас образовался дополнительный резерв по времени. Но мы с места в карьер сразу стали готовить досье для его депонирования в Центробанк.

Страна хороша тем, что, в принципе, любой вопрос оперативно можно решить, если идти через правильных людей. Но вся проблема как раз и состоит в том, чтобы их найти. Вся страна – как базар, где присутствуют два «дурака» – покупатель и продавец. Кто кого? Я в Москве на рынок хожу раз в неделю, а здесь – каждый день, каждый час, везде, где бы ты ни находился. Ежеминутно жди подвоха, обмана, наезда и пр.

Помню, была одна заминка – не было отпечатков пальцев одного из акционеров банка. Просто не успели. Но дорог был каждый день. Адвокат говорит, что сделаем за пятьсот долларов. Он знает одного офицера юридической полиции (или что-то в этом роде), который через неделю уходит в отпуск, и ему нужны деньги. Привезли офицера в офис. Он говорит, что нет вопросов и что он даст нужный документ об отсутствии претензий со стороны Интерпола и прочего без «живых» отпечатков за тысячу долларов, а отпечатки, говорит, возьмем потом, когда человек приедет в Конго. Я спрашиваю: а чего так дорого-то, за отпечатки? Он: ну ведь акционер уважаемого банка. Я ему – а триста долларов не спасут гиганта мысли? (Из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова. – Автор.) Ну давай, говорит, хотя бы пятьсот. Я говорю, ну хорошо, тогда подождем, когда этот человек через две недели приедет, тогда и проштампует пальцы. Бесплатно (официально за 25 долларов). Время терпит, говорю. Сразу согласился. Долг по отпечаткам вернули через год.

В общем, 15 июня забросили мы наше досье толщиной сантиметров десять в Центробанк и стали сопровождать его, или, как говорил адвокат, – защищать. А армия против нас стояла солидная – пять членов нааблюдательного совета Центробанка, разные комитеты, комиссии и пр. Каждый член совета должен был поставить свою визу, комитеты – дать заключение. Без сопровождения никто ничего не делал. Все сидели, спрятав досье под ж…, и ждали визитов и звонков. И сидят они до победного. Если не сопровождать – можно никогда ничего и не дождаться.

Далее – две недели непрерывных обедов человек на пять, встреч, чтения лекций № 5, 6, 7 и пр. Уже возвели ИФК «Метрополь» в ранг третьей инвестиционной компании страны (начали с пятой). Но это, с одной стороны, помогало, с другой – увеличивало аппетиты. В ход у нас шла вся имеющаяся рекламная и не рекламная продукция «Метрополя» (и не только «Метрополя»). Но надо было нагонять пыль в глаза. Если уж взялись, то менять тактику было нельзя. При этом не надо забывать, что в Африке (да и не только в Африке) понты дороже денег. Чем выше планку поднимешь, тем на более высокий уровень выйдешь, тем больше шансов на успех.

Вроде нам обещали 30 июня подписать лицензию. Адвокат сказал, что все идет по плану. Наши люди из Центробанка, с которыми мы познакомились в процессе подготовки и сопровождения досье, подтверждали это. Все нужные подписи были на местах. Мы на радостях уже и билеты домой купили на субботу – 16 июля. Именно с 16 июля, то есть за две недели до выборов, в стране официально прекращалась вся административная деятельность.

В это же время к нам приезжала делегация из Москвы, и мы должны были ехать сначала в соседнее Конго – Браззавиль, а потом в Замбию. Была поставлена задача – разведать инвестиционную ситуацию в этих соседних странах, определить нашу там возможную нишу. Как и раньше, решено было заходить через каратэ, то есть заодно там с помощью Х. Босмана надо было организовать турниры по каратэ. Но это потом. А пока с хорошим чувством уже почти выполненной работы мы ждали выдачи лицензии.

Мало того, после переноса срока выборов на месяц мы стали зондировать и возможность получения декрета президента до выборов. Казалось маловероятным, но все же стоило попробовать. Уж очень хотелось совершить это невероятное, и как можно быстрее. Тем более адвокат нас уверял, что главное – это ЛИЦЕНЗИЯ Центробанка, а декрет – чисто технический момент, и мы его с нашим напором получим быстро. Для этого адвокат нас вывел на экономического советника администрации президента г-на Ж. Муканья, с которым мы встречались в ту первую ночь после нашего приезда у старика вице-президента Заиди.

На этот раз мы встретились с г-ном Муканья во Дворце Наций – рабочей резиденции президента, пройдя в течение часа сложную систему пропускного режима. Это было самое охраняемое здание в Киншасе. У советника был там огромный кабинет. Он нас вспомнил, казалось, был искренен в своих обещаниях. Уверял, что декрет можно будет получить за неделю при определенных усилиях. Правительство, скорее всего, будет меняться, и с большой вероятностью оно будет в этот момент более сговорчиво. В общем, все казалось логично и правдоподобно. За свое содействие он попросил «взнос на благотворительность». Говорил, что сразу начнет работать.

Думаю, что он хорошо понимал невозможность реализации этой идеи, но это был хороший друг нашего адвоката… тем более что он сам, думаю, боялся слететь со своего места, а значит, надо было успеть до увольнения…

С места он действительно вскоре слетел, нам ничем не помог (но и не навредил хотя бы).

Вообще их беспардонности в запросах на обеды, подарки, бензин и пр. не было предела. Это еще долго раздражало меня. Даже посол Конго в России приходит как-то к нам на виллу и просит пятьсот долларов на билет (!) долететь до Катанги (провинция в Конго), где у него был дом. Государство ему оплачивает билет только от Москвы до Киншасы. Ну хоть стой, хоть падай! И как отказать? И даже в таком случае приходилось торговаться. Ну базар, что поделаешь!

И уж совсем до кучи было решено по совету адвоката попробовать получить еще и льготы АНАПИ (государственной компании по содействию инвестициям). По словам адвоката, с получением декрета получение так называемых льготных кодов АНАПИ – совсем не трудная задача, надо только документы заранее подготовить. Льготы были серьезные – отмена налога на прибыль (40 %) на три года, на НДС (18 %), госпошлины на взнос в уставной капитал (2 % вместо 6 %), таможенные льготы на три года и пр. Особенно впечатляли льготы на взнос в уставной капитал: 6 % на 5 миллионов долларов – 300 тысяч долларов просто так надо было отдать в казну. И мы параллельно начали готовить пакет документов для АНАПИ совместно с его специалистами.

Перед этим мы встретились с представителями АНАПИ в одном из лучших ресторанов Киншасы. Это был португальский ресторан, хозяина которого, шарикообразного добродушного португальца, я хорошо знал. Как обычно, пообедали на пятерых. В тот раз, помню, пришла целая делегация во главе с заместителем директора АНАПИ (второе лицо). Я толкнул речь, прочитав очередную лекцию № 5, отметив при этом, что при такой грабительской госпошлине на взнос в уставной капитал (6 %) крупные иностранные инвесторы не будут торопиться вкладывать сюда деньги. Они согласились и сказали, что работа в правительстве на эту тему уже ведется.

Как же мы ошибались! Это была чистой воды совместная разводка адвоката и чиновников, основанная на нашем незнании реальной ситуации и специфики. Это сейчас уже нам ясно, что декрет мы тогда быстро не могли бы получить ни при каких обстоятельствах, а со льготами АНАПИ вообще можно было не торопиться.

Самое главное правило работы в Африке – «ТОРОПИТЬСЯ БЕСПОЛЕЗНО И ДАЖЕ ВРЕДНО!» Но, как говорится, на ошибках учатся.

Наступило 30 июня. Нам позвонили из Центробанка и сказали, что досье наше понесли на подпись к председателю. Начали уже поздравлять, удивляясь нашей оперативности и активности. Ждем час, два, три. Ничего. Вечер – ничего. Никакой информации, никаких звонков.

И тут вдруг начинают происходить странные вещи. Звонят и говорят, что досье наше пропало. Ну, думаю, опять требуют сопровождения. Начинаем выяснять, где пропало. А никто толком объяснить и не может. Вроде видели, как наше досье несли по коридору на подпись председателю, но дошло оно туда или нет – непонятно. А дальше – председатель подписал все бумаги и уехал. Нашего досье среди подписанных документов не было! Директор кабинета его не видел ни среди подписанных документов, ни среди неподписанных.

Мы – к адвокату. Делай что-нибудь! Он успокаивает, найдем, говорит, в Африке так бывает. Кто-то спрятал.

Прошла неделя. Ничего.

Как-то, обедая, мы, что называется, нос к носу столкнулись с нашим знакомым – тем самым экономическим советником президента г-ном Муканья (хороших ресторанов в городе немного). Он как-то бочком хотел было проскочить мимо меня, но я его зацепил за пиджак и заставил радостно обниматься и здороваться с нами. Он не мог не спросить, как у нас дела, что мне и надо было. Я ему тут же про нашу проблему. Он хватает телефон и начинает звонить и буквально требовать найти председателя Центробанка. Потом хватает второй телефон и пытается вроде бы связаться сам с председателем. Так проходит минут десять. Никто не отвечает. Он говорит, что сегодня будет дозваниваться до председателя и все выяснит. Больше я его не видел и не слышал.

Вдруг, спустя неделю, опять приходит информация, что досье опять понесли на подпись председателю. Мы напряглись. И… история повторяется. Досье по дороге туда или оттуда опять пропадает. Дежавю какое-то. Мистика!

Мы трясем всех знакомых в Центробанке – где досье, где лицензия, через неделю все остановится, и опять все по новой! Говорили и про возможную отставку председателя Центробанка. То есть – все по новой?! Опять налаживать контакты с кучей новых людей???!!! Неужели все зря???

Адвокат вдруг как-то погрустнел, стал, чувствую, избегать встреч с нами. В Центробанке тоже молчат – никто не может понять, что происходит.

Неделя до отъезда.

Пять дней!

У нас начинают опускаться руки. Что делать – ума не приложу!

Во вторник вечером (отъезд был намечен на субботу) звоню одному знакомому – даже не директору, а какому-то администратору в Центробанке. Договорились о встрече, как обычно, в ресторане. Рассказываю ему нашу историю, даже не надеясь на его помощь. Просто он мне при нашем первом знакомстве показался каким-то нехарактерно порядочным для Конго человеком. Единственный из всей цепочки чиновников, который обедать пришел один, за передачу нашего досье ничего не просил, да и вообще был какой-то «ненастоящий конголезец», с открытой, добродушной, а главное – искренней улыбкой. Звали его Вилли Коломбо.

Он внимательно выслушал меня и сказал, что в среду попробует что-нибудь разузнать. Кроме того, выяснилось, что в четверг вечером председатель Центробанка улетает, и на этом, если вопрос не дожать, все закончится. Начнутся выборы. Вилли ничего не просил на сопровождение, пожали руки и разошлись.

Напряженное ожидание в среду прервалось звонком Вил-ли часов в двенадцать. Он выяснил следующее. У председателя было две секретарши. Так вот, одна из них заносила досье на подпись, а вторая в течение дня выносила его обратно.

После чего досье должно было опять проходить через весь аппарат секретариата председателя. Поскольку их сверху никто не координировал, то происходило то, что происходило. И таким образом наше досье успело сделать два круга. А могло и больше.

Вилли срочно попросил «подарок» за оказание услуг третьими лицами. Я отвез. Торговаться было уже смешно. В итоге половину «подарка» он отдал одной помощнице, чтобы она еще раз быстро занесла наше досье на подпись, а половину – другой, чтобы та раньше времени его не вынесла. Вот такие вот услуги. Все было просто! И это сработало!

В четверг днем нам звонят и (о чудо!) приглашают в Центробанк на получение лицензии!

Все-таки Бог помогает хорошим людям! Я до сих пор не могу объяснить, как все это произошло, иначе чем с помощью каких-то высших сил!

В день взятия Бастилии, 14 июля, за сутки до закрытия страны на выборы, мы в торжественной обстановке в зале правления Центробанка получаем лицензию на проведение банковских операций на территории ДРК.

После вручения был небольшой фуршет, на котором присутствовал и мой старый знакомый из АНАПИ. На фуршете в разговоре с зампредом Центробанка я плавно подрулил к анапишнику и опять поднял тему о грабительской пошлине в 6 %, поинтересовавшись, не оказывает ли в этом деле Центробанк содействие АНАПИ в лоббировании в правительстве идеи о снижении ставки пошлины. Зампред ЦБ как-то удивленно посмотрел на анапишника и что-то неопределенное прокивал. Тот как-то странно потупил взгляд и сменил тему разговора.

Когда я вечером рассказывал про это Вилли Коломбо, тот вдруг говорит, что такое изменение уже ввели год назад! И сейчас пошлина уже 2 %, а со льготами АНАПИ – 1 %! То есть чиновники с помощью адвоката хотели нас развести ну уж совсем на ровном месте!

Здесь, конечно, стоит сделать одну ремарку. В Конго очень сложно найти какой-нибудь юридический документ, особенно изменения к нему. Самому – практически невозможно. Юридические вестники распределяются среди адвокатов, и тот, кто успеет, тот и схватит. На всех не хватало. Адвокаты отлавливали изменения в законах только им известными способами и не делились знаниями ни с кем. Но, думаю, наш адвокат про это знал. Просто решил сыграть с нами очередную шутку-разводку.

Вот так мы одержали еще одну непростую победу в день взятия Бастилии! И это был уже настоящий ПЕРВЫЙ ШАГ на пути…