Текст книги "Иуда"

Глава 11

Конец июля, начало августа – пожалуй, самая жаркая пора для средних широт и самое удобное время для пляжного отдыха. Поездка в Германию не состоялась, и Николай отправился с женой и дочерью в Пярну Это было их любимое место отдыха, наряду с Пицундой, в которой они были в прошлом году. Конечно, Чёрное море имело неоспоримые преимущества перед Балтийским, зато публика в Пярну выгодно отличалась своей интеллигентностью. На Чёрное море ехали все, кому не лень, со всей необъятной родины, а в Пярну приезжали, в основном, москвичи и ленинградцы. Николай любил этот тихий эстонский городок с уютными забегаловками, замечательным пивом и чистым песчаным пляжем с шахматными столами. Из всех привлекательных обстоятельств это было главным. Большую часть времени Николай проводил за игрой в шахматы. Сотни любителей этой мудрой игры ежегодно съезжались в Пярну, чтобы две-три недельки провести под ласковым солнцем пярнусского микроклимата в обществе себе подобных. Не зная, как правило, имён друг друга, они встречались за шахматной доской как старые друзья. Играли и «на вылет», и в импровизированных турнирах, редко «на пиво», чаще просто так, из любви к шахматному искусству. Среди отдыхающих были и сильные игроки, мастера и кандидаты в мастера. Правда, они держались обособленно, и сразиться с ними простым любителям удавалось крайне редко. Николай играл в силу твёрдого первого разряда, и его принимали за потерявшего форму мастера. В отличие от черноморских пляжей как Крыма, так и Кавказа, в Пярну очень редко играли в карты. Это импонировало Николаю и вот почему: соперничество за шахматной доской носит идеально честный характер, тогда как игра в карты допускает привнесение в борьбу элементов мошенничества и всегда пропитана духом наживы. Эта разница в играх определяет и различия между шахматистами и карточными игроками. Глаза последних – острые, всегда в поисках потенциального клиента. В общении они, как правило, неискренние люди, но в живости ума и хитрости им отказать трудно. Шахматисты – умные, обстоятельные люди. От них не жди подлянки, не жди удара из-за угла. Это интересные собеседники с широким кругозором и глубоким проникновением в тему. В Николае странным образом уживались оба типа, но доминировал шахматист. Он быстро сходился с людьми, и, если новый знакомый был интересен, Николай раскрывался для него во всей гамме своих интересов и возможностей. В одном из импровизированных пляжных турниров, в ожидании своей партии, Николай разговорился с Рустэмом Хабибуллиным, приехавшим из Уфы. Оба оказались приверженцами редких дебютных схем за чёрных, таких, как защита Алехина, Будапештский гамбит и контргамбит Альбина. Правда, никому из них эти дебюты не принесли большого успеха в турнире. Николай занял четвёртое место, Рустэм – седьмое, но оба были довольны, т. к. в активе каждого было по одной победе над мастером.

– Предлагаю отметить окончание турнира кружкой пива? – предложил Николай.

– «Они спрашивают тебя о вине и майсире, – нарочито театрально, но вполне серьёзно отреагировал Рустэм, – отвечай: «И в том, и в другом есть великий грех, есть и некая польза, но греха больше, чем пользы!»

– Ну, ты даёшь! – вытаращил глаза Николай.

– Я же – мусульманин, а на спиртное в любом качестве у нас – табу!

– А что такое это, как его? Майсуррр…

– Майсир – азартные игры, по сути – это способ отбирания денег у людей посредством мошенничества, ловкости рук и т. п. Независимо от вида игры. Это и карты, и напёрсток, и игровые автоматы. Майсир приучает к мысли о добывании денег без усилий и разлагает нравственность. В итоге – разрушение семей, самоубийства. Я процитировал аят, в котором Всевышний Аллах запрещает и вино, и азартные игры.

– Замечательно! – искренне восхитился Николай.

Они попрощались, как старые друзья. Николай отправился к жене и дочери. Обе уже ждали Николая.

– Где сегодня ужинаем? – поинтересовался он.

– Давайте сегодня покушаем дома, – предложила Ольга, жена Николая, – я приготовлю курочку.

– Если Анюта не возражает, – Николай глянул на дочь, – я тоже не против.

Николай с семейством снимал в Пярну двухкомнатную квартиру на втором этаже нового дома в ста метрах от залива. По вечерам он открывал балконную дверь, усаживался в кресло-качалку и либо читал, либо что-то сочинял, в зависимости от настроения. В ожидании ужина он перебрал в памяти события прошедшего дня и задремал.

– Папа, папа! Иди сюда! Скорей! Скорей! – сквозь сон услышал Николай.

Это Анюта, стоя на балконе, отчаянно звала его и размахивала руками. Спросонья Николай испуганно вскочил с кресла и бросился на балкон.

– Пап, смотри! Там в небе! Что это?!

– Фу! Что ж ты так меня пугаешь? – Николай обнял дочь, – где, что?

А внизу, вдоль береговой линии, уже собралась толпа отдыхающих. Кто-то поднимал руки и что-то выкрикивал. Толпа зевак росла на глазах.

– Да вон же, там, вверху – огни! Видишь? – Анюта показала туда, куда были устремлены взоры всех собравшихся на берегу.

– Вижу, вижу! – откликнулся Николай.

– Что там? – прибежала на балкон и Ольга.

Над морем высоко в небе зависли два ярко светящихся объекта ромбической формы, составленные из двенадцати разноцветных прожекторов, излучающих странный свет, похожий на мощное монохроматическое излучение. Через мгновение лучи исчезли, но остались источники их излучения в виде ярких цветовых пятен. Оставаясь почти неподвижными, оба ромба очень медленно поворачивались вокруг своей оси, плавно изменяя свою форму. Через несколько минут оба объекта синхронно переместились ближе к берегу, спустились ниже и неподвижно зависли над заливом. Минут через десять они медленно начали удаляться, меняя свою форму и цвет. Зависли. Сделали несколько рывков по криволинейной траектории. Зависли. И вдруг, резко набирая скорость, синхронно устремились за горизонт и исчезли из вида. Толпа на мгновение замерла и потом загудела. Люди долго ещё не расходились, обсуждая только что увиденное. Николай, Ольга и их дочь оставались на балконе, пока внизу не разошлась вся толпа.

– Ой, у меня там – курица! – вскрикнула Ольга и побежала на кухню, но было уже поздно.

Курица обуглилась. Ужинать пришлось в ресторане.

На следующий день все разговоры были только о неопознанных объектах. Кто-то заявил, что его дядя служит полковником в авиационной части, и тот ответственно объяснил, что вчера мы все видели испытания новых зондов специального назначения. В местной газете вкратце описали вчерашнее явление и сообщили, что это было испытание новейших метеозондов.

– Как ты думаешь, что это было вчера? – спросил Николай Рустэма.

– Я ничего не видел. Мне только соседка утром рассказала. А ты сам-то видел?

– Да, мы всей семьёй наблюдали нечто удивительное, – задумчиво начал Николай, взял паузу и хотел было продолжить, но Рустэм опередил его:

– У тебя, как очевидца, есть свои соображения по этому поводу?

– Самое простое – списать всё увиденное на оптический обман или на явление иноземной цивилизации. Однако, первое очень маловероятно! Что касается второй версии, которая выглядит наиболее вероятной, удивляет отсутствие звукового сопровождения при работе иноземной техники. Полнейшая тишина, как при немыслимых манёврах, так и в их отсутствии! Словно мы смотрим научно-фантастическое кино с отключённым звуком! Каким бы совершенным ни был летательный аппарат, это же всё-таки механизм! А любой механизм, тем более механизм, перемещающийся в воздушном пространстве, связан со взаимодействием между его различными частями, а также с воздухом! Это взаимодействие немыслимо без звукового сопровождения! Даже лёгкий ветерок мы ощущаем на слух. Чем сильнее ветер, тем он ощутимей!!!

– Как человек, имеющий непосредственное отношение к авиации, не могу не согласиться с этим утверждением! – Рустэма явно заинтересовали рассуждения Николая.

– Без звука мы имеем что-то типа световой проекции… – продолжал размышления Николай, – только изображение, без звука, проекция…

– Что за проекция? – Рустэм вопросительно посмотрел на Николая.

– А вот что! – Николай хлопнул себя по лбу, словно его осенило. – Что такое одномерное пространство? Это линия. Так?

– Так, – подтвердил Рустэм.

– Что является объектом одномерного пространства? – Николай с улыбкой глянул на Рустэма.

– Точка, – не задумываясь, ответил Рустэм.

– Правильно. И отрезок, – добавил Николай.

– Верно.

– А что такое двухмерное пространство? – Николай обвёл взглядом присоединившихся к разговору.

– Поверхность, – среагировал кто-то из присутствующих, – например, плоскость.

– Верно. А что является объектом двухмерного пространства?

– Точка, отрезок, часть плоскости, например, круг, – перечислил Рустэм.

– Правильно! В связи с этим вопрос: «А как взаимодействует объект двухмерного пространства с пространством одномерным? Например, круг с прямой?» – Николай слегка улыбнулся и сам же ответил, – предположим для простоты, что прямая находится в одной плоскости с кругом. Начнём приближать круг к прямой. Как только круг коснётся прямой, у них появится общая точка. Продолжим движение круга. Мы заметим, что круг, как объект двухмерного пространства, отразится на прямой, являющейся пространством одномерным, в виде отрезка, то есть в виде объекта одномерного пространства. Согласны со мной?

– Согласны, конечно!

– Перейдём к пространству трёхмерному. Мы в нём живём. Возьмём, например, шар, как объект трёхмерного пространства. Как шар будет отражаться, или проектироваться, на плоскость, то есть на двухмерное пространство? Кто скажет?

– Сначала точка, потом круг, – не задумываясь, ответил молодой парень, по виду старшеклассник.

– Правильно! А на одномерное пространство? На прямую?

– Сначала точка, потом отрезок прямой, – выпалил тот же парень.

– Правильно! И какой из этого вывод мы можем сделать? – Николай выдержал паузу.

Все молчали.

– Вывод однозначный: при взаимодействии двух разномерных пространств объекты пространства более высокого порядка отражаются в пространстве с меньшим количеством измерений как объекты отражающего пространства. Естественно, объекты пространства низшего порядка измерений проектируются на пространство более высокого порядка без деформаций, по определению. Таким образом, если предположить, что, кроме привычного для нас трёхмерного геометрического пространства, существуют пространства с большим числом измерений, и вчера мы наблюдали проявление одного из них, можно сделать вывод о том, что мы наблюдали отражение в нашем пространстве…

– Объектов пространства более высокого порядка, например, четырёхмерного, – продолжил Рустэм.

– Правильно! В соответствии с нашими выводами эти проекции имеют вид объектов нашего пространства, но далеки от вида реальных четырёхмерных объектов, и по ним мы не можем судить ни об их реальной геометрии, ни об их реальных свойствах. Следовательно, они могут оставаться за пределами наших ощущений и даже предположений. Возможно, в этом кроется объяснение многих странностей в поведении и проявлении объектов, в том числе и отсутствие звукового сопровождения.

– Интересно, но ведь эти механизмы – это плоды труда каких-нибудь существ. И они тоже многомерные. Но тогда в нашем пространстве они будут отображаться в виде существ, более или менее похожих на земные существа, и обладать свойствами, которые даже недоступны нашему воображению! – начал развивать идею Николая Рустэм, – возможно, теми свойствами, которые человек приписывает своим божествам.

– Мне нечего возразить тебе, дорогой Рустэм, – одобрил его размышления Николай, – тем более, что всё то, что связано с понятиями о божественном, начинается там, где кончаются представления о нём.

– И мне нечего тебе добавить, – развёл руками Рустэм, -т. к. рассуждения на этом уровне предполагают внедрение в область веры, но для атеиста это абсолютно неинтересно, а для верующего запретно и ограничено устоявшимися догматами.

На этом обсуждение вчерашнего происшествия забуксовало, и его участники стали понемногу расходиться. Николай с Рустэмом отправились к шахматным столикам. Там уже набирали участников турнира по быстрым шахматам с призовым фондом в ящик пива.

Прошло уже около недели после явления неопознанного объекта. Разговоры об этом утихли как-то сами собой, но размышления на тему о природе неопознанного явления всё ещё занимали Николая. «…Каких-нибудь существ. И они тоже многомерные. Но тогда в нашем пространстве они будут отображаться в виде существ, более или менее похожих на земные существа, и обладать свойствами, которые даже недоступны нашему воображению! Возможно, теми свойствами, которые человек приписывает своим божествам», – эта мысль Рустэма не давала покоя Николаю. Он попытался продолжить её: «А может быть, весь окружающий нас мир как живой, так и неживой, является проекцией на трёхмерное пространство соответствующих объектов пространств более высокого порядка? Если это так, то трудно отмахнуться от идеи божественного сотворения человека и всего нашего мира и воздействия на него божественной сущности с учётом полной доступности нашего пространства для объектов пространств более высокого порядка и недоступности для нас пространства более высокого порядка. Более того, эти допущения позволяют представить себе параллельное сосуществование и взаимодействие бесконечного количества разномерных геометрических пространств. А с учётом возможного наличия координат негеометрического происхождения, например, пси-координат, а также координаты времени, число возможных комбинаций возрастает, и характер взаимодействия пространств становится непредсказуемым». Интуитивно Николай понимал, что его модель мироздания позволяет принять даже чудесное Непорочное Зачатие и Чудо Воскрешения и Вознесения. В первом случае речь могла бы идти о явлении сущности из более высокого пространства и зачатия по технологии, не известной в те времена. Сейчас это имело бы название искусственного оплодотворения. Воскрешение и Вознесение – это возвращение Христа в пространство более высокого порядка. Но оформить объяснение этих чудес в стройную логическую схему у него никак не получалось. Своими размышлениями Николаю захотелось поделиться с Рустэмом в надежде на получение с его помощью ответов на множество появившихся вопросов. Они встретились, как всегда, на пляже, за шахматным столиком. В ожидании очереди на игру Николай изложил свои соображения по поводу параллельного сосуществования разномерных пространств. Рустэм внимательно выслушал Николая, минут десять молчал, словно переваривая услышанное, и произнёс, медленно подбирая слова:

– Твоя гипотеза интересна… для того, чтобы почесать язык. Что дальше и зачем? У верующих людей уже есть давно сложившаяся картина мира…

– Но у каждой религии она своя, – попробовал нащупать контраргумент Николай.

– Да! Своя. И какой смысл разрушать её? – парировал Рустэм, явно не желая продолжать дискуссию на эту тему.

– Смысл? Дело в том, что все религии по-разному рисуют мироздание, но истина-то одна! Так вот: смысл – в поисках этой истины!

– Мой юный друг, – снисходительно начал Рустэм, – во-первых, Истина – многогранна, и религии высвечивают разные грани, каждая религия – свою. Вот и ты рисуешь одну из этих граней. Во-вторых, каждая религия дарует Надежду человеку. Опять же: каждая по-своему, но дарует Надежду! И в этом животворящая роль религии. А какую Надежду можешь предложить ты со своими домыслами?

Подошедшая очередь за шахматным столиком избавила Николая от ответа на убийственный в своей простоте вопрос Рустэма.

– Мы продолжим наш разговор… попозже, – пообещал Николай, спешно расставляя шахматные фигуры.

Однако продолжения разговора так и не последовало, потому что на следующий день утром Рустэм попрощался с Николаем и уехал. Погода в Пярну стала портиться, и через день Николай с семьёй вынужден был вернуться в Москву.

Глава 12

Ещё в далёкие шестидесятые годы в Москве поселился американец, Уильям Мартин, один из двух расшифровщиков кодов ЦРУ перешедших на сторону СССР из идейных соображений. Газетная шумиха вокруг этого уникального события была нешуточной. Перебежчики из США были щедро обласканы советским правительством. В частности, Уильяма Мартина сразу зачислили в штат Физического института АН СССР на должность старшего научного сотрудника с окладом жалования в размере 350 рублей в месяц и выделили хорошую двухкомнатную квартиру в новом доме на улице Обручева. Он имел право не ходить на работу. И не ходил, только – за зарплатой, два раза в месяц. Его квартира быстро приобрела популярность у московских хиппи, музыкантов, художников и прочих юных дарований и непризнанных гениев, а также у бомжей и легкомысленных красавиц. Дверь в квартиру никогда не запиралась: заходи, кто хочешь! И даже в отсутствие хозяина в квартире кто-нибудь да был! Билл, а именно так и звали Мартина его новые русские друзья, был человеком широких интересов. Но больше всего его интересовали минералы и современная музыка. Одна из его комнат наполовину была заставлена полками с удивительной красоты камнями – от обычного горного хрусталя до редчайшего лазурита величиной с лошадиную голову. Были в его коллекции и уральский малахит, и изумруд, и топазы, и александриты, и яшма… Оценивая свою коллекцию в несколько миллионов долларов, он сетовал на то, что в Союзе никто не сможет купить у него даже малую часть собранных им минералов по достойной цене, а необходимость продажи дублирующихся экземпляров становилась всё актуальнее. Считая продажу камней за бесценок недостойной истинного коллекционера, излишки своей коллекции он раздаривал своим многочисленным друзьям и прихлебателям. Удивительно, но при всей необычайной доступности квартиры из неё никогда ничего не пропадало. Кроме минералов, квартиру наполняло множество других редких вещей: телескоп, позволяющий хозяину наблюдать за интимной жизнью в соседних домах, качели, вмонтированные в потолок, камин – мечта любого советского интеллигента, духовая винтовка и пистолет, громадное собрание научной и художественной литературы и, конечно же, потрясающая акустическая система с уникальным проигрывателем, алмазная игла которого не царапала пластинку, оказывая оптимальное давление на её бороздки благодаря регулируемому противовесу. Коллекция пластинок поражала воображение любого меломана. Билл любил современные группы и интересовался советской рок-музыкой, а Градского просто боготворил. И Буйнов, и Шахназаров, и Лерман и Полонский были частыми гостями Билла. Свою любимую песню «Трава-мурава» Саши Буйнова он мог слушать бесконечно, забавно подпевая со своим американским акцентом:

 
«Ой-да ты не плачь, дружок мой, рожок,
Что разрыв-травы найти я не смог,
А нашёл плакун-траву, но не рву:
Ой-да всё одно не зареву!»
 

При этом Билл как-то неловко улыбался, смущённо смахивая скупую слезу.

– Почему ты плачешь, Билл? – спросил его однажды Олег.

– Потому, что я нашёл плакун-траву в этой стране, – ответил Билл, – а искал что-то другое.

– А что же ты искал или надеялся найти?

– Я представлял себе Советский Союз, как страну свободы и демократии! Страна, где я теперь попал – это… рабство, тирания! Демократии – нет и в помине!

– Может быть, ты и прав, – попытался оппонировать ему Олег, – но к тебе-то это какое имеет отношение? Ты всё имеешь: деньги, квартиру, у тебя много друзей…

– Что ты говоришь? Денег мне не хватает! Я не имею машину! Чтобы купить машину, я не должен кушать два года! Друзей много! Да! Но ещё больше – стукачов!

– Стукачей, наверное?

– Да, да! Стукачей! Каждый второй, кто у меня в доме, стукач! Один назвал меня Иуда! Я ударил его! Он даже не обижался!

– Интересно, почему?

– Потому! Он не должен отлучаться от моей квартиры. Он должен знать с кем я, о чём говорим, что я думаю…

– Ты не преувеличиваешь?

– Телефон всегда прослушивается! Я не могу ехать в путешествие. Я должен получать разрешения. Всегда! Везде!

– Что же ты тогда не возвратишься в Америку?

– Это невозможно!!! Там ждёт электрический стул! Я не могу ехать в Америку. Отец – не может ехать сюда! Я попал в этот, как это? В капкан!

– Но и мы не можем ехать в Америку! И у нас прослушивается телефон! Да, кстати, а как ты определяешь, что телефон прослушивается?

– У вас нет номеров на цифра шесть. Если набрать шесть, будет гудок. Если гудки – всё хорошо! Если тишина, если шорохи, если щелчок – это кто-то подключился и слушает тебя.

– Да? – удивился Олег, – давай проверим твой телефон.

– Давай!

Билл пододвинул телефонный аппарат к Олегу, тот набрал шестёрку и стал слушать.

– Тишина! Только какие-то шорохи иногда!

– Ну вот! – торжествующе воскликнул Билл. – Слушают!

Время от времени Билла навещал и Николай. Ему нравилось копаться в книгах Билла. Особенно много было исторических книг. Надо сказать, что и сам Билл неплохо разбирался в истории и по многим вопросам имел весьма оригинальное суждение. Так, обсуждая проблемы современной жизни в СССР, он заявил:

– Современные проблемы вы, советские люди, привезли из прошлого. И проблема в том, что у вас никогда не было народное представительство во власти.

– Как это – не было, – попробовал возразить ему Николай, – вернее, как это – нет? А Верховный Совет?

Билл снисходительно улыбнулся.

– Это – фикция! Вот, почитай Ключевского. Это ваш историк. – Билл быстро разыскал книгу и открыл нужную страницу: «Народное представительство возникло у нас не для ограничения власти, а чтобы найти и укрепить власть: в этом его отличие от западноевропейского…»

– И что в этом плохого, – Николай недоумённо пожал плечами, – власть и должна быть крепкой.

– Крепкой? Да, наверное, ты в чём-то прав, – Билл горько усмехнулся, – а в чём-то не прав… знаешь, Коля, пойдём – погуляем… что-то душно…

– Пойдём, пойдём…

Оба быстро собрались и вышли. Вечер был тёплым и располагал к неспешной прогулке и задушевному разговору.

– Ну, что – продолжим? – Билл оглянулся. Во дворе никого не было. – На чём мы остановились? Ах, да, – крепкая власть…

– Я утверждаю, что власть должна быть крепкой!

– А я и не возражаю, – недоумённо посмотрев на Николая, Билл продолжил, – всё дело в том, как реализована эта власть.

– Что ты имеешь в виду?

– Видишь ли, май фрэнд, в вашей стране всё крутится вокруг власти. Она – главное действующее лицо всех исторических процессов. Она у вас всегда персонифицирована и в ходе истории только меняет своё наименование: царь, император, а теперь – генеральный секретарь. То есть у вас власть и её носитель – едины!

– А разве бывает иначе? – удивился Николай.

– Да, конечно! В демократических странах власть отделена от правителя и не является его личной прерогативой. Более того, одной власти не существует, а есть три власти, и они отделены друг от друга, они – независимы! Власть – полиархична! Слышал такой термин?

– Нет.

– А у вас власть монархическая!

– Была монархическая до семнадцатого года, – возразил Николай.

– И остаётся монархической, – уточнил Билл.

– Как это? Самодержавие мы убрали ещё в семнадцатом.

– Ваше самодержавие живёт до сих пор. Оно мимикрирует и, как хамелеон, меняет окраску в соответствии с исторической обстановкой. К примеру, будучи властью принципиально персонифицированной, т. е. обязательно «пристёгнутой» к определенному лицу, к царю или императору, оно вдруг отделяется от этого лица и сливается со множеством лиц. Именно так произошло преобразование петербургского императорства в московскую совдепокомиссарию.

– Ну, и какое отношение это имеет к монархии или самодержавию?

– Какое? Неужели не ясно, – удивился Билл, – власть перешла к большевикам, не будучи при этом распределённой, то есть осталась монархической по своей сути. Вы отреклись от старого мира, разрушили его до основания, как в песне, построили новый мир и вдруг обнаружили, что все это на самом деле было реанимация мира старого.

– В каком смысле?

– В прямом, – понемногу раздражаясь, продолжал Билл, – власть, народная по форме, но будучи монархической по сути, осталась абсолютно бесконтрольной. Для такой власти, как у вас принято говорить, закон не писан! Закон существует только для народа. Нарушил – отвечай! Для власть имущих закон не обязательно для исполнения. Они сами себе – закон! Закон, что дышло! Так у вас говорят!?

– Да, есть такая поговорка, – согласился Николай.

– Вот вы говорите: «Был бы сейчас жив Ленин, всё бы пошло по-другому!»

– Да, многие так думают, – согласился Николай.

– А ещё у вас говорят про людей недалёких, глупых: «Без царя в голове!»

– Верно, так тоже говорят…

– То есть в ваших головах – вечный царь! С ним у вас – все надежды! Будет хороший царь, всем будет хорошо! Был бы Ленин – был бы рай! Будет плохой царь, будем терпеть. Царь – от Бога!

– Ну, про Бога ты загнул! Времена сейчас другие!

– Согласен! От Бога вы избавились с лёгкой руки коммунистов. Но, подумывая о реорганизации власти, как ваши диссиденты, например, вы помышляете только о смене её носителя, но не о её преобразовании из монархической в полиархическую, распределённую, подконтрольную всем принятым законам. Никому из вас даже не приходит в голову, что все ваши беды – в ваших головах, нашпигованных на сознательном и подсознательном уровне монархическим образом мышления! Распрощайтесь с идеей хорошего царя, и страна расцветёт! У вас – громадный потенциал!

Несколько минут собеседники шагали нога в ногу и молчали. Билл прикидывал – насколько убедителен он был в своих тезисах, а Николай переваривал свалившиеся на него новые идеи. Он чувствовал, что Билл во многом прав, но очень уж всё это не вязалось с его прежними представлениями о жизнеустройстве.

– Вот ты говоришь о распределённой власти. Правильно ли я понял тебя, что речь идёт о власти исполнительной, законодательной и судебной? – Николай забежал немного вперёд и остановился перед Биллом.

– Да, правильно, – невозмутимо ответил Билл.

– Но у нас есть все эти три ветви власти, но толку от них…

– Толку нет, – подхватил Билл, – так как все они подчинены самодержцу, то есть генеральному секретарю.

– А как может быть иначе? – не очень уверенно попытался возразить Николай.

– Как? Как может быть? По-«Пионерски»!

– Что? – Николай захохотал, – как это – по-«Пионерски»?

– Я не шучу, – продолжил Билл, – тебе нравится мой проигрыватель «Пионер»?

– Да, конечно. Более того, я бы назвал твой проигрыватель выигрывателем, – попробовал пошутить Николай.

– Обратил внимание на конструкция адаптера?

– Да, если ты имеешь в виду систему противовеса.

– Молодец. Хороший инженер. Регулируемый противовес позволяет бережно относиться с виниловой пластинкой. Мы имеем выбор давления иглы на канавка. Пластинка служит долго и хорошо звучит, не трещит.

– А при чём тут пластинка?

– При том! В политике существует понятие противовеса и сдерживания. Слышал об этом? Нет, конечно! Так вот, три ветви власти должны работать в рамках и в соответствии с Законом независимо друг от друга. Президент должен быть гарантом Закона. Все они сдерживают друг друга от нарушения Закона и играют роль противовеса друг к другу. Но вся власть, все её ветви и президент – это топ-менеджеры, нанятые на работу народом…

– Что, что? – удивился Николай, – что это за топ-менеджеры?

– По вашему – это высшие чины, служащие.

– И что?

– А то! Их выбирает народ! На честных выборах! А предлагают своих кандидатов партии, которые конкурируют друг с другом. Чтобы выиграть выборы, надо предлагать реальные решения существующих проблем и выполнять свои выборные обещания! Так народ контролирует своих работников, включая президента. Обманул ожидания, нарушил закон – прощай! Вспомни Уотергейтское дело! Сам президент нарушил закон и поплатился. А у вас царь или генсек бесконтролен. Твори, что хочешь! И его ближайшие пособники получают возможность творить беззакония в рамкам полномочий, данных им царём, и пособники этих пособников… и так далее. Так рождается коррупция и беззаконие!!! Эстафета ваших беззаконий, всех ваших бед, начинается с царя, с головы, с вашей головы, в которой давно поселился ваш царь!!! Пока вы не выбросите из своей головы царя, толку в вашей стране не будет.

Ещё несколько минут оба молча шагали по почти пустынной улице.

– Но у нас же социализм!

– Заморочили вас этим социализмом! – раздражённо отреагировал Билл.

– Как это – «заморочили»? Разве социализм не имеет преимущества перед капитализмом. По крайней мере – для народа?

– И капитализм, и социализм имеют свои недостатки и свои достоинства, – медленно, с расстановкой начал Билл.

– Какие у капитализма могут быть достоинства, – кипятился Николай, – когда за счёт всего народа баснословно богатеет небольшая кучка людей? Когда основная масса людей еле сводит концы с концами, а эта кучка концентрирует у себя все богатства и жиреет? А массовая безработица?

– А ты подумай, – с улыбкой глянул на Николая Билл, – какую часть своих капиталов миллиардеры могут потратить на себя? Сколько они могут съесть? Выпить? Прокутить?

– А их личные яхты? Самолёты? Дворцы?

– Да, яхты, самолёты, дворцы – их собственность и стоят очень много, но кто это обслуживает? Матросы, капитаны, штурманы, лётчики, инженеры, техники, официанты, уборщицы и так далее… это всё – рабочие места! И стоит это по нашим представлениям много, но составляет только очень небольшую часть их капитала. Основная часть капитала идёт на расширение их основного бизнеса, а, значит, на создание новых рабочих мест и процветание страны.

– Понятно, – скептически улыбнулся Николай, – создание рабочих мест, с последующей потогонной эксплуатацией рабочего вплоть до полного его обнищания.

– А вот тут опять работает система сдержек и противовесов: в борьбу за права работников вступает их профсоюз в соответствии с конституцией. Таким образом, работники и их работодатели находят такие способы взаимодействия, которые устраивают обе стороны. Рабочий – достойную заработную плату и условия труда, а работодатель – прибыль.

– Да, а работодатель – прибыль, которую не сравнишь с зарплатой, – начал Николай, судорожно выискивая в уме контраргументы, – и расслоение растёт.

– Во-первых, любой может купить акции предприятий и стать совладельцем, во-вторых, на частном предприятии все заинтересованы в высоком качестве работы и высокой производительности, а лодыри и бездельники – могут отдыхать и жить на пособие. И это выгодно для производства. Я мог бы перечислить ряд признаков, социалистических по своей природе, присущих современному капитализму. Это – элементы конвергенции со стороны капитализма в сторону социализма. Однако, нам пора возвращаться. Я жду сегодня гостей. Они должны скоро придти.