Текст книги "Тридцатилетняя борьба, или Новейшая история России"
Автор книги: Валерий Шамбаров
Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Глава 3
Как обрушить сверхдержаву?
Главные центры «мировой закулисы»: Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия, Римский клуб, Совет по международным отношениям США – держали процессы в СССР под пристальным вниманием. В 1987 г. они создали свой прямой канал в Москве, «Фонд Сороса – Советский Союз», позже преобразованный в советско-американский фонд «Культурная инициатива». В число активистов «Фонда Сороса» вошли один из помощников Яковлева Афанасьев, главный редактор журнала «Знамя» Бакланов, академик Лихачев, всегда создававший себе имидж «патриота», но примыкавший к либеральным диссидентам. Вошла и Заславская, погубившая своими программами русскую деревню. Теперь она со своими соратниками Грушиным, Левадой создала и возглавила Всесоюзный центр изучения общественного мнения. Точнее – создания «общественного мнения». Кто же, если не сам центр, оценивал, какое мнение «общественное», а какое нет?
15 января 1988 г. в «Правде» по указанию Горбачева и Яковлева была опубликована статья «Мировое сообщество управляемо». Написал ее андроповский «аристократ духа» и советник Михаила Сергеевича Георгий Шахназаров. А в статье он изложил основы глобалистской идеологии масонов, фактически пересказал основные установки Бильдербергского клуба, Трехсторонней комиссии и других центров «закулисы». Обосновывал полезность «мирового правительства», которое бы управляло и регулировало процессы в разных странах.
Что ж, теперь и Советский Союз становился «управляемым». Переговоры между нашей страной и США об ограничении ракет средней и малой дальности безрезультатно тянулись семь лет. Потому что Америка старалась надуть русских, навязать неравные условия, и найти компромисс не получалось. Но сейчас в Вашингтон полетел Шеварднадзе и все «согласовал». Хотя условия договора оказались совершенно жульническими. США уничтожили 846 своих комплексов, а СССР – 1846! На тысячу больше! Англии и Франции, также имевших ракеты, договор вообще не коснулся.
А в декабре 1988 г. Горбачев выступил в ООН с «Программой ослабления противостояния», вызвавшей на западе бурные восторги. Дело в том, что в Европе силы НАТО имели значительное превосходство. Но Михаил Сергеевич объявил, что СССР начинает разоружение в одностороннем порядке. Сокращает армию на 500 тыс. человек (на 10 %). Сокращает 10 тыс. танков, 8500 стволов артиллерии, 800 самолетов. И в первую очередь это должно было коснуться советской группировки в Восточной Европе, на самом опасном направлении. США и их союзники никак не ожидали столь щедрого подарка. Потому что сами-то они разоружаться не собирались. Удар был нанесен и по оборонной промышленности – военные заводы всегда были в СССР лучшими, получали новейшее оборудование, в них вкладывались колоссальные средства. Теперь провозглашалась «конверсия». Предприятия требовалось останавливать, переводить на выпуск «мирной» продукции. Но что мог производить танковый или артиллерийский завод? Металлическую посуду?
15 января 1989 г. Советский Союз подписал «Венскую конвенцию». А это был очень важный документ в проектах масонской глобализации. Страны, заключившие «Венскую конвенцию», признавали приоритет международных законов над государственными. Международные организации получали право контролировать их «политику и практику». По сути, СССР соглашался на ограничение собственного суверенитета! И буквально на следующий день, 16 января, в Москву пожаловала чрезвычайно представительная делегация от Трехсторонней комиссии! Одного из главных центров «закулисы». Ее возглавлял председатель этой организации Дэвид Рокфеллер. С ним прибыли лучший теневой дипломат США Киссинджер, Бертуан, Жискар д’Эстен, Накасонэ, Хайленд.
С ними подписали некое неопределенное «соглашение о совместной деятельности», мало кому понятное. Но речь шла о принятии СССР в «мировое сообщество»! Для этого Трехсторонняя комиссия выдвинула два условия. Первое – отказ от Восточной Европы. Второе касалось отношений со странами «третьего мира». Советский Союз в течение десятилетий помогал в экономической и военной областях многим государствам Азии, Африки, Латинской Америки. У них накопились колоссальные долги, 150 млрд долл. Но возникла и финансовая, политическая зависимость, поддерживалась система, дружественная СССР. Делегаты Трехсторонней комиссии указали, что для вступления Советского Союза в «мировое сообщество» эти особые отношения с развивающимися государствами станут проблемой. Отсюда вытекало требование – списать все долги [94].
Горбачев согласился. Под предлогом гуманных соображений – улучшить жизнь стран «третьего мира», дать им поблажку. Астрономическая сумма вовсе не личных, а народных денег, которые вкладывалась в помощь «дружеским» правительствам (и за которую они расплачивались товарами, которая обеспечивала их привязку к Советскому Союзу) одним махом была выброшена в никуда!.. Зато Горбачев за такую уступчивость был обласкан, принят в члены Трехсторонней комиссии. А в СССР появилось отделение ложи «Бнайт Брит» (которой руководил Киссинджер) [96].
Было выполнено и условие об отказе от Восточной Европы. Начался вывод советских войск из стран Варшавского Договора. Прозвучали заявления Горбачева о праве этих государств самим определять свой политический строй, о невмешательстве в их жизнь – и тут же прокатилась цепь «революций», отлично подготовленных западными спецслужбами. Где-то они инициировались «снизу», где-то «сверху», через «перестройщиков» в руководстве, где-то через изменивших генералов. Английский политолог Тимоти Гартон-Эш цинично комментировал, что «революция» в Польше «заняла 10 лет, в Венгрии – 10 месяцев, в Восточной Германии – 10 недель, в Чехословакии – 10 дней, в Румынии – 10 часов» [55].
Но и в СССР «демократия» стала выходить из-под контроля. Массовое сознание замутилось и запуталось. Причем первыми заявили о себе патриоты. Их было гораздо больше. В мае 1987 г. движение «Память» впервые провело в Москве несанкционированную демонстрацию. Но выступило в поддержку перестройки! Против ее «саботажников»! Активистов «Памяти» принял первый секретарь Московского горкома КПСС Ельцин, внимательно выслушал, обещал учесть их пожелания! Они окрылились – и при этом Ельцин приобрел репутацию настоящего «патриота». Впрочем, и «демократа» одновременно, в мешанине 1987 г. эти понятия еще не противопоставлялись. Но «Памятью» сразу занялось 5-е управление КГБ генерала Бобкова, и за пару лет она развалилась, разделилась на десяток организаций.
А вот диссидентские, «правозащитные» движения, националистические «Народные фронты» получали помощь, финансирование из неведомых источников. Раскол произошел даже внутри КПСС. Ельцин зазнался, занесся. Завязал борьбу со своим прежним покровителем Лигачевым. И в этой грызне Бориса Николаевича активно подзуживал Яковлев (который и сам копал под Лигачева). Понадеявшись на его поддержку, Ельцин на пленуме ЦК резко выступил против своего оппонента, выставляя его «тормозом перестройки», позволил себе критику самого Горбачева. Но такое Михаил Сергеевич ему не простил (а Яковлев увильнул, перекинулся на сторону Горбачева и Лигачева). Ельцина разгромили в пух и прах. Он спохватился, жалко каялся, но был снят со всех постов.
По советским канонам это означало «политическую смерть». Однако времена были уже другие. В народе кто-то принялся распространять фальшивые тексты «выступления Ельцина», ничего общего не имевшие с настоящим. О нем запустили славу, будто он стоял «за народ» и за это пострадал. Вокруг него стало формироваться новое окружение, направлявшее самого Ельцина. В 1989 г. в рамках строительства «правового государства» Горбачев учредил новый орган, Съезд народных депутатов. Выборы в него должны были стать демократическими, обязательно на альтернативной основе. И этот Съезд должен был избрать новый Верховный Совет. Тоже «демократический». Разумеется, во главе с Горбачевым.
Но в ходе избирательной кампании сформировался и мощный оппозиционный блок, Межрегиональная депутатская группа, в которой организаторы постарались объединить самые несовместимые и разнородные фигуры: от диссидента Сахарова до обиженного партократа Ельцина. Связал их между собой Гавриил Попов. Впрочем, было еще кое-что, связавшее их. При Межрегиональной группе сразу же пристроилась целая когорта иностранных консультантов! Сотрудник американского стратегического исследовательского центра «РЭНД Корпорэйшн» Рар, сотрудник Национального фонда демократии США Померанц, сотрудник Национального института демократии США Макфол (будущий посол в России), сотрудник Гуверовского института Данлоп, заведующая отделом правозащитной организации «Хьюман Райтс Вотч» Кэтрин Фитцпатрик, член «Международной лиги по правам человека» Клайн, известный советолог Ремингтон, несколько сотрудников Центра Вудро Вильсона и др. [2].
Известно и то, какие организации начали финансировать Межрегиональную группу: Фонд Форда, Фонд Карнеги, Фонд Рокфеллера, Фонд свободного конгресса по содействию образованию и науке (дочерняя структура Национального фонда демократии США) и еще целый ряд «благотворительных» структур [26]. На заокеанские деньги при Межрегиональной группе была создана школа подготовки кадров для реформ экономики, из нее выходили будущие чиновники. Одновременно активизировалось посольство США в Москве. Посол Д. Мэтлок вспоминал, что в его резиденции Спасо-Хаус образовался своеобразный клуб, почти ежедневно приходило по 10–20 гостей на завтраки, обеды, концерты, выставки. В общем, точно так же, как в резиденцию британского посла в Российской Империи Бьюкенена перед революцией 1917 г.
Сам Мэтлок вспоминал, что и в провинции стала создаваться сеть «пунктов влияния»: «Я предложил открыть несколько небольших учреждений со штатом из 4–5 американцев в каждом большом городе, в административных центрах регионов. От них требовалось: следить за развитием событий и обозначать присутствие США». Как видим, деятельность оппозиции налаживалась на очень солидной (и отнюдь не отечественной) основе. Непосредственно курировать Ельцина было поручено советнику президента Буша Джеймсу Гаррисону – в СССР он выступал под личиной представителя института Эсален (занимающегося гармоничным развитием личности). Борис Николаевич с супругой бывал на обедах у Мэтлока, в сентябре 1989 г. ему устроили поездку в США.
Правда, он оскандалился, постоянно появлялся на публике вдребезги пьяным. Невзирая на это с ним неофициально встретился президент Джордж Буш. Его приняли и в Совете по международным отношениям США. Присутствовал председатель Совета Дэвид Рокфеллер (одновременно президент Трехсторонней комиссии, полгода назад благословлявшей Горбачева). Были и члены Совета – представители банков «Бэнк оф Америка», «Морган», «Сити-групп», «Дойче банк», концернов «Боинг», «Бритиш Петролеум», «Форд Мотор», «Де Бирс», «Дженерал Электрик» и др. Также Ельцин удостоился встреч со Збигневом Бжезинским, директорами и президентами фондов Форда, Сороса, Карнеги, Рокфеллеров. Как видим, «смотрины» Борису Николаевичу устроили по самой высокой категории. И оценили его как фигуру перспективную [94].
Да, США и их партнеры применили такую же схему, как в 1917 г. Ступенчатый снос державы. Горбачев добросовестно отрабатывал американские заказы, надеясь сохранить под своей властью Советскую державу – которая войдет в «мировое сообщество». Но ему на смену присмотрели Ельцина. Оценили его амбиции, беспринципность, политическую безграмотность. Оценили и пьянство. Сочли, что для дальнейших планов в отношении России такой «вождь» как раз подойдет.
В одном из последующих интервью А. Н. Яковлев признался, что «перестройкой» он и его соратники ломали не только коммунизм, но тысячелетнюю модель русской истории. Это вполне согласуется со словами Бжезинского – борьба велась не против СССР, а «против России и русского духа». В «перестроечных» СМИ вовсю оплевывалась не только Советская, но и Российская Империя – ее достижения, ее Цари, полководцы, государственные деятели. Людям навязывалась картина, что в России ничего хорошего не было никогда. Ни при Царе. Ни при Советской власти. Дикость, темнота, воровство. Ни одного светлого образа для подражания. Все победы и свершения – лишь выдумки «официозной пропаганды».
«Гласность» сломала не только политическую цензуру. Нравственную тоже. Глушилась и расшатывалась советская (и русская) мораль. Журналы и газеты запестрели откровенными снимками девиц, манили «желтыми» публикациями на интимные темы, скатываясь до откровенной порнушки. Пикантные зрелища прорвались на экраны кино, телевидения, на эстрадные и театральные подмостки. Преподносились как высшие достижения «свободы творчества». Внедрялись и «солидные» обоснования о «культуре секса», необходимости «духовного раскрепощения», преодоления «пережитков» застойных времен, «ложного аскетизма».
А в это же время по окраинам СССР забушевали националистические движения. Получая солидное финансирование, они брали верх на выборах в Верховные Советы республик. Начались межнациональные драки. Между армянами и азербайджанцами – за Карабах. Между грузинами и абхазами, осетинами. Организовывались провокации с массовыми манифестациями, беспорядками и погромами – чтобы вмешались войска и милиция, чтобы пролилась кровь, разжигая рознь и озлобление. Такие столкновения происходили в Алма-Ате, Баку, Ереване, Тбилиси, Вильнюсе, Риге. Причем и российская «демократическая» оппозиция, и перестроечные СМИ неизменно принимали сторону сепаратистов, гневно возмущались против применения силы. Поливали грязью солдат и милиционеров, исполнявших свой долг, клеймили их «палачами», «душителями свобод». Об отделении от СССР стали заявлять Эстония, Латвия, Литва, Молдавия, Грузия, Армения, Азербайджан.
Экономика окончательно забуксовала. В 1989 г. по инициативе Горбачева были изменены таможенные правила, и пошел вывоз золота из Советского Союза. Оно текло по государственным каналам в обмен на кредиты. Начались и крупные теневые спекуляции со скупкой золота и перепродажей за рубеж. Но займы и выручка от золота растекались в неизвестных направлениях. А в СССР «кооператоры» скупали дешевые и качественные товары и тоже перепродавали за границу. Полки магазинов опустели. На продукты питания пришлось вводить талоны (потому что и продукты скупали, продавали по спекулятивным ценам на рынках, в кооперативных кафе и ресторанах). Начались забастовки шахтеров. Причины-то были бытовыми, экономическими. Но… забастовщиками умело манипулировали. Все надежды они связывали с Ельциным.
Его имя раскручивалось в качестве вождя, грядущего спасителя! Это выглядело бы странно, глупо, парадоксально… если не учитывать американских «пунктов влияния», устроенных по регионам.
Ну а для Горбачева пришла пора отбросить фиговые листочки, которыми он до сих пор прикрывал свои реформы – «совершенствования социализма», возврата к «ленинскому курсу». Потому что дальнейшие преобразования уже никак нельзя было подтасовать к «ленинизму». В феврале 1990 г. Верховный Совет как будто «по воле трудящихся» упразднил 6-ю статью Конституции СССР, о «руководящей и направляющей роли КПСС». Началось принятие законов совсем не коммунистических – о разных формах собственности, о частных хозяйствах. А для себя Горбачев решил обеспечить другое правящее кресло, более «цивилизованное». На III Съезде народных депутатов СССР были приняты поправки к Конституции, в стране вводились многопартийная система и пост президента. 15 марта 1990 г. на этот пост был избран Горбачев (сохранив за собой и пост генерального секретаря ЦК).
Но куда ему было угнаться за оппозицией! На республиканском уровне тоже забурлили выборы, и был созван еще один Съезд народных депутатов, уже не СССР, а РСФСР. А на нем большинство мандатов сумело получить движение «Демократическая Россия», созданное на базе оппозиционной Межрегиональной группы. Ельцин стал председателем Верховного Совета РСФСР. А вдобавок съезд принял декларацию о государственном суверенитете РСФСР! Провозглашалось, что отныне российские законы имеют приоритет перед общесоюзными! И по всей стране покатился «парад суверенитетов». Декларации о суверенитетах стали одна за другой принимать союзные республики и даже автономные – Татарстан, Башкирия, Карелия, Коми, Удмуртия, Якутия, Бурятия, Адыгея и др. Дошло до того, что и Иркутская область объявила себя «суверенной»! А Ельцин всячески поощрял этот процесс, разъезжая по регионам. В Башкирии он поучал: «Берите столько суверенитетов, сколько сможете проглотить».
По сути, Борис Николаевич откровенно разваливал государство. Но… и Горбачев делал то же самое! Теневые режиссеры разрушения СССР сумели создать уникальную ситуацию. Советских людей ставили перед выбором… между предателями. И если Ельцина регулировали американские консультанты и советники, то и его противников регулировали США. Председатель КГБ Крючков вспоминал, что с 1989 г. стали поступать новые подтверждения о связях Яковлева с ЦРУ – не давних, а уже нынешних. Маршал Ахромеев сообщал, что аналогичными сведениями располагала военная разведка. Но когда Крючков доложил Горбачеву, тот запретил проверку [48, 64].
Еще бы не запретить, если на американцев работал не только Яковлев. Шеварднадзе подписал с госсекретарем США Бейкером соглашение о разделе акватории Берингова моря. Богатые рыбные промыслы и нефтяные месторождения на шельфе почти целиком отдал США. За объединение Германии Запад готов был пойти на списание многомиллиардных долгов, выплатить компенсации за советские объекты в ГДР, дать гарантии, что НАТО не будет распространяться на Восток. Но… Горбачев и Шеварднадзе не потребовали ничего! Слили просто так. Зато через две недели после этого Горбачеву была присуждена Нобелевская премия мира.
А в ноябре 1990 г. в Париже был заключен Договор об обычных вооруженных силах в Европе – который предусматривал равное количество войск и боевой техники между странами НАТО и Варшавского договора. Но и этот договор был заведомо жульническим! Вместе с СССР учитывались армии и вооружение Болгарии, Венгрии, Чехословакии, Польши, Румынии – а они уже не были нашими союзниками, вскоре они потянутся в НАТО! Но такую «неувязочку» проигнорировали, насчитали, что у советской стороны большое преимущество. По договору нашу армию опять стали кардинально сокращать, 20 тыс. единиц бронетехники было отправлено на переплавку.
Все реформы непосредственно отзывались и на жизни простых советских граждан. Парад суверенитетов привел к тому, что республики переставали отчислять деньги в бюджет СССР. Нехватка денег вызвала систематические задержки или невыплаты зарплаты. Народ митинговал в политических бурях, а урожай на полях остался неубранным. Рушились хозяйственные связи, останавливались предприятия. Если прежде в СССР вообще не было безработных, то в 1990 г. их насчитали 2 млн. Появилось и такое понятие, как «бомжи». 1 ноября 1990 г. Горбачев издал указ «О введении коммерческого курса рубля к иностранным валютам», что открыло дорогу и инфляции, и спекуляциям. А 1 июля 1991 г. был принят закон о приватизации предприятий. Впрочем, скрытое растаскивание государственной собственности уже велось вовсю – теперь его легализовали.
Однако и патриотические силы были еще весомыми, влиятельными. Многие общественные и партийные деятели били тревогу, что государство находится на грани распада. В декабре 1990 г. на IV Съезде народных депутатов СССР было принято постановление: провести общенародный референдум о сохранении Советского Союза. Но вмешался… Горбачев. Он как будто бы поддержал предложение. Только смягчил формулировку. Вместо сохранения прежнего СССР будущая держава оговаривалась как «обновленная федерация равноправных суверенных республик».
Этот референдум состоялся 17 марта 1991 г. Но шесть республик – Эстония, Латвия, Литва, Молдавия, Грузия и Армения – его бойкотировали. Впрочем, в Молдавии за сохранение единой державы голосовало Приднестровье, в Грузии – Абхазия и Южная Осетия. В Прибалтике многие люди шли на избирательные участки, созданные при воинских частях. В целом же в голосовании приняли участие 148,5 млн человек (79,5 % от числа граждан с правом голоса). Из них 76,43 % ответили «да» существованию Союза. И характерно, что в самых обработанных оппозицией городах, Москве и Ленинграде, за СССР проголосовало лишь около половины граждан, а Свердловск совсем «отличился», за сохранение Союза высказалось 34,17 % избирателей.
Но ведь и в самом референдуме был сокрыты два подводных камня. Один горбачевский – голосовали-то не за прежний СССР, а за «обновленную федерацию равноправных суверенных республик». Предстояло заново договариваться, какой она будет. Для выработки условий начался «Новоогаревский процесс». В подмосковной резиденции Горбачева Ново-Огарево представители девяти союзных и ряда автономных республик принялись обсуждать новый союзный договор. Спорили даже о том, как будет называться государство – Союз Суверенных Государств? Союз Советских Суверенных Республик?
А второй подводный камень был ельцинский. В РСФСР в бюллетени для референдума был внесен еще один вопрос: о введении поста президента Российской Федерации. Граждане высказались «за», и сразу разыгралась очередная избирательная кампания. Ельцин стал уже не председателем Верховного Совета РСФСР, а президентом РСФСР. Американцы потом не скрывали, что поддержали его избрание мощным финансированием [105]. Одновременно прошли выборы в Москве и Ленинграде, Попов и Собчак из председателей горсоветов превратились в мэров. И опять покатилась цепная реакция. Лидерам других союзных и автономных республик тоже захотелось стать президентами! Городские руководители потянулись к титулам мэров, областные – губернаторов, исполкомы преобразовывали в «правительства», отделы исполкомов – в «министерства». Но при этом задирались до небес и амбиции новоявленных президентов, губернаторов, министров. Переговоры в Ново-Огарево зацикливались до бесконечности. Проекты союзного договора, которые были уже согласованы, приходилось переделывать. Всплывали все новые претензии то со стороны Ельцина, то Украины, то еще чьи-нибудь.
17 июля в Лондоне состоялось совещание «Большой Семерки» – США, Англии, Франции, Германии, Италии, Канады и Японии. Впервые на встречу ведущих мировых держав был приглашен Советский Союз! Это рекламировалось как величайший успех Горбачева и его политики. Нас признали «равными», семерка превращалась в «восьмерку»! Столь высокое доверие Запада Михаил Сергеевич постарался оправдать. В Москву пожаловал президент Буш, и 31 июля Горбачев подписал с ним Договор о сокращении стратегических вооружений. Теоретически он выглядел «равноправным». Но на практике это была еще одна односторонняя сдача. Министр обороны Язов вспоминал: «Нам пришлось сократить раз в сто больше ракет, чем им. У американцев было всего штук 50 „Атласов“, попадающих под этот договор, они их уничтожили… У нас же было шесть ракетных армий, которые надо было сокращать по этому договору!»
Однако эпоха Горбачева уже подходила к концу. Не исключено, что как раз после подписания договора теневые режиссеры сочли: Михаил Сергеевич выполнил все, что мог. Пора менять его. Он еще председательствовал в Ново-Огареве. Было объявлено, что 20 августа 1991 г. состоится подписание договора о «Союзе Суверенных Государств». Хотя это было блефом. Подписать согласились всего три республики, РСФСР, Казахстан и Узбекистан, остальные выдвигали возражения. Но Горбачев отправился отдохнуть в Крым, и… разыгрался «путч ГКЧП».
Все факты говорят о том, что никакого путча на самом деле не было. Была всего лишь провокация. Еще в марте Горбачев создал Совет безопасности, куда вошли вице-президент Янаев, премьер-министр Павлов, главы силовых ведомств и еще ряд руководителей. Те же самые лица, оказавшиеся в составе ГКЧП. Тогда же, в марте, прорепетировали ввод войск в Москву с запретом любых митингов – и вывод войск, когда массовые митинги все равно начались. От Горбачева вдруг отошли его ближайшие соратники, Яковлев и Шеварднадзе. Переметнулись к оппозиции.
19 августа Михаила Сергеевича, как потом внушали людям, изолировали в его крымской резиденции, в Форосе. По телевидению, по радио прозвучало обращение, что в целях преодоления кризиса власть на себя берет Государственный комитет по чрезвычайному положению, ГКЧП. Но впоследствии Павлов проговорился, что Горбачев «был в курсе всего происходящего». В своих показаниях это подтвердили и другие руководители «мятежа» [79]. Расследование установило, что и никакой изоляции президента не было, у него осталось несколько каналов связи.
А Ельцин лежал пьяный на даче в Архангельском. Его запросто могли устранить или арестовать. Но спецназ «Альфа» получил приказ не трогать Бориса Николаевича, только охранять дачу. Ельцин свободно выехал в Москву, добрался до Белого дома. И лишь через полчаса после этого, дав ему проехать, в столицу стали вводить войска. Их просто поставили на улицах в указанных местах, они свободно пропускали толпы людей. Телефоны отключены не были. Лидеры оппозиции свободно связывались с единомышленниками. На телевидении как будто бы установили строжайшую цензуру. Но «случайно» показали в программе «Время» эффектнейшую картинку – Ельцин на танке призывает людей к сопротивлению. Прямо как Ленин на броневике!
Массы народа потекли к Белому дому, принялись строить баррикады, формировать отряды ополченцев. Военные, уже разложенные «демократией» и имеющие все основания ненавидеть прежнюю власть, тоже симпатизировали Ельцину. А командующий ВДВ Грачев подсуетился пристроиться к нему – послал на помощь отряд генерала Лебедя. У Белого дома собралось 100 тыс. человек. Штурмовать его никто не собирался, таких приказов не отдавалось. Кстати, об отсутствии опасности можно было догадаться по составу защитников. Среди них очутились Шеварднадзе, Ростропович, Макаревич, Кинчев, Ходорковский, Евтушенко, Никита Михалков, вице-мэр Москвы Лужков даже привел свою беременную жену Батурину.
Но передачи «Би-би-си» и «Эха Москвы» взвинчивали обстановку, вбрасывая слухи о готовящихся штурмах. В накаленной атмосфере ночью произошла трагическая случайность. Колонна БМП, направленная на патрулирование, наскочила на баррикады у пересечении Садового кольца с Новым Арбатом. Защитники приняли ее за атакующих, пытались поджечь БМП, в столкновении трое погибли. Но на следующий день, 21 августа, ГКЧП отдал приказ о выводе войск и сложил с себя «полномочия». «Путчисты» полетели к Горбачеву. Как свидетельствовал Крючков в письме Михаилу Сергеевичу: «К Вам поехали с твердым намерением доложить и прекращать операцию». А люди ликовали. Праздновали по всей Москве. Зачем-то снесли памятник Дзержинскому. На радостях обнимались, поздравляли друг друга с победой… Не задумываясь, чьей победой. И над кем, над чем. Членов и активистов ГКЧП арестовывали, предъявили обвинение в измене. Но в итоге их даже судить не стали. Подержали под следствием и выпустили по амнистии.
Зато прокатилась «эпидемия» загадочных самоубийств. Министр внутренних дел Пуго и его жена были найдены якобы застрелившимися. Хотя следствие почему-то обнаружило «лишнюю» стреляную гильзу, а пистолет лежал далеко от них, на тумбочке. Маршал Ахромеев якобы повесился. Причем тесемка, на которой он удавился, оборвалась, и он «вешался» вторично. Или вешали. Вполне вероятно, что Пуго и Ахромеев знали «слишком много». С балкона пятого этажа якобы выбросился управляющий делами ЦК КПСС Николай Кручина. Руководитель главной канцелярии, через него проходили финансовые дела партии. За ним, и точно так же, с балкона, последовал предшественник Кручины на этой же должности, Георгий Павлов. А потом из окна своей квартиры «выбросился» еще один, заместитель заведующего Международным отделом ЦК Дмитрий Лисоволик.
А массы людей, ринувшиеся на защиту «демократии» и торжествовавшие «победу», стали лишь статистами грандиозного шоу – поставленного очень грамотными режиссерами. Был ли автором Горбачев? Вряд ли. Скорее, соавтором или действующим лицом, которого подвели к этому сценарию другие силы, оставшиеся в тени. Мощная встряска порушила инерцию привычной жизни Советского Союза. Он посыпался, как карточный домик. Республики одна за другой принялись провозглашать независимость от СССР.
Наступила агония великой державы. Горбачев объявил «переходный период» – до подписания нового Союзного договора. На этот период создавались временные органы власти. Деятельность КПСС была приостановлена. ЦК «самораспустился». Сломали и КГБ, преобразовали в Межреспубликанскую службу безопасности. Одним из первых актов «переходной» власти стало признание независимости и выхода из СССР Эстонии, Латвии и Литвы. Да еще бы Горбачеву не раскланяться перед прибалтами, если их независимость сразу признали США? Правда, старший помощник Генерального прокурора Виктор Илюхин возбудил против Горбачева уголовное дело по статье 64, «измена Родине» – поскольку предоставление независимости трем республикам противоречило всем законам. Но генеральный прокурор Трубин дело закрыл, Илюхина уволил.
А Ельцина провокация ГКЧП вознесла, он приобрел ореол «национального героя», «спасителя демократии». Он принялся действовать уже без оглядки на центральную власть. Сразу же после ГКЧП, под шумок, правительство РСФСР забрало под свой контроль Госбанк СССР и Внешэкономбанк СССР. А в качестве «экономического гения» советники порекомендовали Ельцину Гайдара Мы уже упоминали о нем. Выходец из системы Гвишиани, ученик академика Шаталина. Ельцин понимал в экономике разве что на уровне секретаря обкома. Но всегда был склонен «рубить сплеча» – особенно в «подогретом» виде. Программа Гайдара его вдохновила.
28 октября Борис Николаевич созвал V Съезд народных депутатов РСФСР и провозгласил рывок к «рынку». Было создано «правительство реформ». Возглавил его сам Ельцин вместе с Гайдаром – взял его сопредседателем, исполняющим обязанности премьер-министра. Своими указами Борис Николаевич ввел основные пункты гайдаровской программы – либерализация цен, приватизация, конвертируемый курс рубля, свободная торговля. Ну а гражданам Ельцин наобещал, что «хуже будет всем в течение примерно полугода», затем последует «снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а осенью 1992 г. – стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей».
Горбачев все еще носился с «Новоогаревским процессом». Но главы республик входили во вкус самостоятельности и все меньше считались с ним. О каких-то хозяйственных делах договаривались между собой напрямую, без союзного правительства. Прежние проекты союзного договора отвергали, его снова и снова переделывали. Ельцин еще в 1990 г. высказывал идею – зачем вообще нужны центральные органы власти? Упразднить их, а важнейшие вопросы решать советом руководителей республик… Сейчас и советники подсказывали Борису Николаевичу: Горбачев цепляется только за собственное положение. Зачем он нам нужен?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?