Текст книги "Белогвардейщина. Параллельная история Гражданской войны"

Наконец между Скоропадским и Красновым было достигнуто соглашение об образовании единой русской Южной армии из Воронежского корпуса (на базе киевской Южной армии), Астраханского корпуса (на базе Астраханской армии) и Саратовского корпуса (из крестьян-повстанцев Саратовской губернии, возглавлявшихся полковником Манакиным и земскими деятелями). Был найден и командующий, генерал от артиллерии Н. И. Иванов. Заслуженный полководец, бывший главнокомандующий Юго-Западным фронтом, герой Львова и Перемышля. Кавалер редчайшей награды – ордена св. Георгия 2-й степени. Таких в России было всего двое, он и Юденич (не путайте с солдатским Георгиевским крестом). Хотя и в преклонных летах, он принял предложение – которое на деле лопнуло, как пузырь.

Когда из Киева в Кантемировку смогли вытащить «Воронежский корпус», в нем оказалось всего 2 тыс. человек, из них лишь половина боеспособных, а остальные – сомнительные «сестры милосердия» и «ударницы», гражданские чиновники, полицейские, престарелые отставники и подозрительные «контрразведчики». Вся эта толпа наполнила Кантемировку кутежами, скандалами, перессорилась с местным населением. Больше половины «корпуса» пришлось разогнать, а оставшиеся подразделения переформировать. Тундутов, когда дошло до дела, выставил 4 тыс. калмыков – босых, оборванных, без седел и без оружия, с плетками и ножами. Такой «корпус» был опасен только мирному населению. А Саратовский корпус отлично дрался, но по численности не дорос даже до бригады.

Фактически Южная армия так и не сформировалась. Ее отдельные боеспособные кусочки растворились в Донской армии и воевали на разных фронтах. Те, что остались в Кантемировке – на Воронежском направлении, саратовцы – под Царицыном, а калмыки после основательной помощи одеждой и оружием обороняли манычские степи от отдельных красных отрядов.

31. Тоталитаризм во младенчестве

Хотя левые эсеры, по сути, очень немногим отличались в лучшую сторону от большевиков, но особенности однопартийного режима, установившегося в России с 7.07.1918, обозначились сразу же и очень резко.

Во-первых, открытым массовым террором. Абсолютная ложь, что политика «красного террора» началась в сентябре, после покушения на Ленина. Еще 26.06.18 он писал Зиновьеву: «Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример которого решает». Но вот власть стала однопартийной, руки развязались – и отбрасываются последние условности. Во все концы России открыто посыпались «расстрельные» телеграммы Ленина. Вот только некоторые из них. Сразу 7.07 он пишет в Петрозаводск Нацаренусу: «… Иностранцев, прямо или косвенно содействующих грабительскому походу англо-французских интервентов, арестовывать, при сопротивлении расстреливать. Граждан Советской республики, оказывающих прямое или косвенное содействие империалистическому грабежу – расстреливать»

В тот же день в Царицын, Сталину: «… Будьте беспощадны против левых эсеров и извещайте чаще».

Букет телеграмм от 9.08.

«Г. В. Федорову. В Нижнем явно готовится белогвардейское восстание. Надо напрячь все силы, составить тройку диктаторов (Вас, Маркина и др.), навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п. Надо действовать вовсю: массовые обыски, расстрелы за хранение оружия, массовый вывоз меньшевиков и ненадежных…» (Эх, «тройка», птица-«тройка»! Так вот кто тебя выдумал!)

«Вологда. Метелеву. Необходимо оставаться в Вологде и напрячь все силы для немедленной, беспощадной расправы с белогвардейством, явно готовящим измену в Вологде».

«Пензенскому губисполкому. Необходимо провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев. Сомнительных запереть в концлагерь».

«22.08 Саратов. Пайкесу. Советую назначить своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты».

Весь 50-й том ПСС вождя щедро пересыпан подобными указаниями. К началу тоталитарного правления относится и истребление царской семьи. 16 июля (через неделю после установления однопартийной власти!) в Екатеринбурге были перебиты: Николай Второй, его жена Александра Федоровна, больной ребенок цесаревич Алексей, великие княжны Анастасия, Ольга, Мария, Татьяна, доктор Боткин, повар, слуга и комнатная девушка императрицы – всего 11 человек В расправе участвовали 4 русских чекиста и 8 латышей (двое латышей оговорили свое участие в экзекуции тем, что не будут стрелять в девушек). Раненых цесаревича и царских дочерей – добивали штыками. Тела поливали серной кислотой, жгли на костре, несколько раз перепрятывали. Одновременно произошли расправы с членами дома Романовых в Перми и Алапаевске. В Алапаевске великие князья, княгини и их близкие были брошены живыми в шахты. Местные крестьяне трое суток слышали оттуда стоны и молитвы.

Одновременность акций уже может служить доказательством, что они производились по общему сценарию и указанию из центра. И почерк один – вместе с Романовыми перебили всех свидетелей, всех находившихся при них слуг. Уже в 90-м на одном из аукционов «Сотби» всплыли подлинники телеграмм с докладами Свердлову… Официальные версии мотивов убийства не выдерживают никакой критики. Что, мол, приближались чехи и белогвардейцы, которые могли освободить царя… Экзекуция совершилась 16 июля, а Екатеринбург пал только в августе. Перми же ничего не угрожало до октября. Да и наступали на Урал отнюдь не монархисты – Романовых могло ждать лишь новое заключение или высылка. Эсеровское правительство потом даже колебалось, назначать ли следствие по делу об их убийстве, не будет ли это слишком контрреволюционно? Наконец, что мешало эвакуировать заключенных в Центральную Россию? Дорога на Пермь и Вятку оставалась свободной.

Может, причина в том, что фигура императора сплотила бы врагов Советской власти, стала бы знаменем? Глупо. Те же эсеры с меньшевиками боялись монархистов куда сильнее, чем большевиков. Наличие императора в белом лагере лишь внесло бы в него еще больший раскол. К тому же династическое право не оставляет «свято место» пустым. Убийство Романовых, находящихся в заключении, автоматически выдвигало в наследники престола претендентов, находящихся на свободе и успевших уехать за границу. Троцкий в своих мемуарах упоминает, что убийство царя и его родственников было проведено по указанию Ленина, для того чтобы «сжечь мосты», отрезать России пути назад. Советская Россия как бы повязалась кровью Романовых, чтобы окончательно следовать за большевиками. Что ж, все логично. Коммунисты сели на самодержавный престол 7.07, экзекуция 16.07. Как раз время исполнителей найти, кислоту достать, шахты присмотреть.

Кроме открытого террора, однопартийная власть принесла и другое новшество – войну против крестьянства. В большинство сельских советов выбрали мужиков хозяйственных, кто поумнее да потолковее. Такое, понятно, большевикам не подходило. В деревнях начали сажать вторую власть – комитеты бедноты из пришлых элементов и голытьбы. А откуда в деревне голытьба? Кто от своей бесхозяйственности разорился, у кого голова не варит, а кто от пристрастия к зелену вину. Все это стало «активом», а настоящих, крепких хозяев объявили кулаками и мироедами, натравливая на них босяков. 6.08 в письме к елецким рабочим Ленин призывает: «Будьте беспощадны к ничтожной горстке эксплуататоров, в том числе кулаков», а в статье «Товарищи рабочие! Идем в последний решительный бой!» пишет «Беспощадная война против кулаков! Смерть им!».

В деревню внесли раскол. Плюс город натравливают на деревню. Из рабочих, голодающих от большевистского развала хозяйства, создаются продотряды. Задача простая – иди и грабь. Крестьянин – враг, потому что у него есть хлеб, которого в городе нет (а привозить его в город крестьянину запрещают). Меры чисто террористические. 10.08 Ильич пишет наркомпроду Цюрупе: «В каждой хлебной волости назначить 25–30 заложников из богачей, отвечающих жизнью за сбор и ссыпку хлеба… Инструкция назначить заложников дается комитетам бедноты, всем продотрядам».

29.08 он даст указание в Петровск Карпову: «Составить поволостные списки богатейших крестьян, отвечающих жизнью за правильный ход работ по снабжению хлебом голодающих столиц».

В южных краях – Ставрополье, Сальских степях – из украинских беженцев создавались «особые рабочие бригады» (вооруженные), численностью до 50 тыс. чел, которые насильно убирали подчистую хлеб с «кулацких» полей, отбирали скот и инвентарь. У калмыков и киргизов-кочевников, живших за счет табунов, эти табуны отбирались как явные излишки. Десятки тысяч голов крестьянского и калмыцкого скота угонялись на Царицын. И дохли по дороге. Естественно, такая мудрая продовольственная политика не могла обойтись без стихийных восстаний. Тогда в ход шли регулярные войска. Предоставим опять слово В. И. Ленину.

«10.08. Пенза. Кураеву. Необходимо с величайшей энергией, быстротой и беспощадностью подавить восстание кулаков, взяв часть войск из Пензы…»

«14.08. Пенза. Минкину. Получил на Вас две жалобы. Первую, что Вы обнаруживаете мягкость при подавлении кулаков. Если это верно, то Вы совершаете великое преступление против революции…»

«17.08. Задонск Болдыреву. Действуйте самым решительным образом против кулаков и левоэсеровской сволочи. Необходимо беспощадное подавление кулаков-кровопийцев».

«19.08. Здоровец, Орловской губ., Бурову. Необходимо соединить беспощадное подавление кулацко-левоэсеровского восстания с конфискацией всего хлеба у кулаков и с образцовой очисткой излишков хлеба полностью».

«20.08. Ливны. Исполкому. Проведите энергичное подавление кулаков и белогвардейцев в уезде. Необходимо ковать железо, пока горячо, и не упуская ни минуты конфисковать весь хлеб и все имущество у восставших кулаков, повесить зачинщиков…»

«20.08. Пермь. Монастырскому. Инструкция – действуйте энергично и решительно против кулаков и белогвардейцев».

«24.08. Вятка. Шлихтеру. Вы остались в Вятке в главном для энергичнейших продовольственных операций в связи с успешно идущим подавлением кулацких восстаний к югу от Вятки в целях беспощадного истребления кулаков и конфискации у них всего хлеба».

Летописей этих восстаний история нам не оставила. Кому там было мемуары писать? Босоногим мужикам да бабам, бросавшимся с косами и топорами на пулеметы карателей? Только по большевистским распоряжениям можно проследить географию восстаний: Пенза, Орел, Задонск, Ливны, Пермь, Вятка, Дмитров… По всей России полыхало, похлеще чем при Разине и Пугачеве. О размерах войны против крестьянства говорит и другой небезынтересный факт. Самым грозным по тому времени оружием считались бронемашины. У Совдепии их было 122. Из них 6 – на Западном фронте, 45 – на Южном, 25 – на Восточном, а 46 – в тылу, обслуживали карательные экспедиции. На «внутреннем» фронте действовали и лучшие соединения, в том числе дивизия латышских стрелков. Коммунистический тоталитаризм кричал из пеленок свои первые «уа-уа!».

32. Северный фронт

Добрая коммунистическая традиция проявлять сверхбдительность в мелочах, зато очевидную опасность ушами прохлопать была заложена не при Сталине, а еще при Ленине. Просто уму непостижимо, как высадка союзников в Архангельске могла стать хоть для кого-то неожиданной. О ней задолго знали все кому не лень, кроме… большевистского руководства. Она следовала из элементарной логики. Было три порта – Мурманск, Владивосток и Архангельск, в которых находилось свыше миллиона тонн военных грузов на сумму 2,5 млрд. руб., поставленных России союзниками в годы войны. Два порта было уже оккупировано – чем же третий лучше? И еще 23 июня все союзные посольства, находившиеся в Вологде, разом снялись с места и переехали в Архангельск При этом издали и широко распространили воззвание, где открыто указали цели операций союзников на севере:

«1) необходимость охраны края и его богатств от захватных намерений германцев и финнов, в руки которых могла попасть Мурманская жел. дорога, ведущая к единственному незамерзающему порту России;

2) защита России от дальнейших оккупационных намерений германцев;

3) искоренение власти насильников и предоставление русскому народу путем установления правового порядка возможности в нормальных условиях решить свои общественно-политические задачи».

Даже направления военных операций назывались – Петрозаводск и Вологда.

Задолго до прибытия союзников Архангельск переполнился представителями всевозможных подпольных белых организаций и кружков. Одни были связаны с англо-французскими миссиями и ехали сюда по их направлению. Другие стекались на основании слухов или собственной интуиции, преднамеренно вербовались в здешние военные части и гражданские учреждения. Комиссары во главе с Кедровым осторожничали с иностранцами, стараясь «не поддаваться на провокаций». А иностранцы искали и легко находили связи с белым подпольем, искавшим встречных контактов. Возглавлял заговор капитан 2-го ранга Чаплин, действующий под видом английского офицера Томсона. Были вовлечены бывший полковник Потапов, командующий красными сухопутными войсками, красные морские военачальники. Ударной силой заговорщиков стал Беломорский конный отряд, в который было навербовано много питерских офицеров.

Когда по городу пронеслись слухи о приближении флота Антанты, все население охватило бурное ликование. Комиссары ударились в панику. Отдавая беспорядочные приказы об обороне, сами бросились в бегство. Захватывали поезда, пароходы, спешно грузили их барахлом, уезжали по железной дороге и Северной Двине. Система обороны рассыпалась моментально. Два ледокола, посланные для затопления фарватера реки, были затоплены в сторонке, оставив проход для судов свободным. Береговые батареи острова Мудьюг палили вяло и мимо, а после ответных выстрелов эскадры быстро замолчали. Беломорский конный отряд захватил в Архангельске власть и разоружал красноармейцев, брошенных начальством. Огнем единственного орудия заставили сдаться посыльное судно «Горислава», пытавшееся обстрелом города прикрыть бегство большевиков. По Архангельской губернии немедленно восстали против коммунистов крестьяне. Образовалось правительство из депутатов Учредительного Собрания от здешних мест – Верховное Управление Северной области. Состав его был эсеровским, возглавил правительство народный социалист Н. В. Чайковский.

Высадившиеся силы союзников были небольшими – 4 батальона англичан, 4 американцев, батальон французов. Но у страха глаза велики. Большевики в панике бежали из губернии от этих подразделений, небольших офицерских отрядов и крестьян-партизан. В их сводках численность союзных войск раздувалась до 60 тысяч. Начали прорабатываться планы эвакуации Москвы, над которой нависла такая угроза.

5 августа Чичерин обратился за помощью к германскому послу Гельфериху. Приглашал немцев для обороны Петрограда (считая Петрозаводск уже обреченным), а питерские красные войска предполагал стянуть дли защиты Вологды. Германия на приглашение не клюнула. У нее были свои источники информации, поэтому угрозу она считала несерьезной. В голодном Питере немцам было делать нечего, да у них и своих забот хватало – как раз в эти дни на Западном фронте началось решающее сражение, последняя ставка Германии в мировой войне. Большевики понахватали заложников из англо-французских подданных, грозя их расстрелять в случае падения Вологды. Ну, это уж просто страху напускали. Иностранцев они всю гражданскую войну не казнили, боялись. Зато русских тысячами к стенке ставили, не опасаясь последствий.

На самом деле наступление союзников было очень вялым. Фактически они продвигались до тех пор, пока не встречали организованного сопротивления. Нести потери на чужой земле не хотелось ни солдатам, ни командованию. Какое-либо маневрирование войсками здесь исключалось, кругом непроходимая тайга да болота. Действия шли вдоль немногих дорог и упирались, дойдя до первого сильного оборонительного узла. Английским солдатам, ехавшим сюда, правительство внушало, что они назначаются для оккупации, а не для боя. А генерал Пуль, принявший объединенное командование на русском Севере, объявил: «Союзники явились для защиты своих интересов, нарушенных появлением в Финляндии германцев», поэтому рекомендовал белогвардейцам быстрее организовывать собственную армию.

Да и стратегическая надобность наступления для Антанты скоро отпала. Ведь сначала им казалось заманчивым соединиться на Волге с чехословаками и восстановить Восточный фронт против немцев. Но в августе 18-го в сражениях «Второй Марны» Германия потерпела окончательное поражение. Война покатилась к однозначному концу. Громоздкий и дорогой проект создания Восточного фронты терял всякий смысл.

Русские силы здесь вначале состояли из офицерских добровольческих команд, пехотного полка, сформированного в Архангельске по мобилизации, 2 дивизионов артиллерии и крестьянских отрядов численностью до 3 тыс. чел. Главнокомандующим стал капитан 2-го ранга Чаплин. Все эти части оперативно подчинялись союзному командованию и состояли на снабжении у англичан. Создавались и смешанные формирования вроде «славяно-британского легиона» и «русско-французской роты». Главная опасность для Северной области возникла не на фронте, а внутри. Эсеровское правительство хотя и восстановило судебную власть и устраненные большевиками органы самоуправления, но начало деятельность с того, чем уже печально кончил Керенский, – с «углубления завоеваний революции». И администрация, и армия, только создающиеся, уже разваливались «демократической» демагогией. Офицеров и представителей старой администрации подозревали в «контрреволюционности». Рушилась дисциплина, возникал тот же бардак, который привел к власти большевиков.

Правда, в Архангельске особо развернуться учредиловцам не дали, 6.09 возмущенные офицеры во главе с Чаплиным совершили переворот. Членов Верховного Управления арестовали и отвезли на Соловки. Причем подумать о какой-нибудь замене путчисты просто не догадались, край остался вообще без правительства. Эсеры-учредиловцы Лихач и Иванов выпустили воззвание к населению против насильников-офицеров, которые якобы желают восстановить монархию и прячут для этого в Архангельске великого князя Михаила Александровича. На город двинулись вооруженные крестьяне во главе с агрономом Капустиным. Чуть не передрались.

Уладили конфликт союзники. Английская контрразведка арестовала лиц, распространявших слухи про великого князя. Американский посол Френсис свел этих задержанных с крестьянской делегацией Капустина – чтобы сознались перед ними во лжи или указали адрес, где же скрывают Михаила Александровича. В стане союзников тоже шли бурные споры. Политики, т. е. послы, стояли за «демократию», требовали вернуть «законное» правительство и арестовать путчистов. А командование во главе с Пулем стояло за офицеров, исходя из практических соображений. Уладили миром. Членов Верховного Управления вернули с Соловков, но предложили Чайковскому сформировать новый кабинет из более умеренных элементов. В результате образовалось Временное правительство Северной области из народных социалистов и кадетов. Из путчистов и антипутчистов никто не пострадал. Только Чаплин был отставлен от должности главнокомандующего, на его место назначили полковника Дурова, бывшего военного агента в Лондоне.

С образованием Верховного управления, а затем Временного правительства была ликвидирована советская власть и в Мурманске, который вошел в его подчинение. Ликвидация совдеповской структуры произошла совершенно безболезненно. Состав руководства края почти не изменился. Несмотря на войну, всем желающим и сочувствующим большевизму и в 18-м, и в 19-м году был разрешен свободный выезд в Совдепию. Союзных войск здесь было 5 батальонов англичан, 1 – итальянцев, 1 – сербов, 1 батальон и 3 батареи французов. Боевые действия шли вдоль единственной проходимой магистрали – Мурманской железной дороги. И фронт застрял где-то посередине между Мурманском и Петрозаводском.

33. На Волге-матушке

 
Звените, струны моей гитары,
Мы отступали из-под Самары.
Эх, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка.
 

Белогвардейская песня

От восставшей Самары война покатилась по Волге. Части белой Народной армии насчитывали 6 тыс. чел. Вооружались волжские пароходы. Главнокомандующим был назначен ген. Болдырев (кстати, по социальному происхождению – из рабочих, сын кузнеца).

Против самарцев в Симбирске начала спешно формироваться 1-я Красная армия. Командующим ее стал Тухачевский, членом РВС – Куйбышев. Но в стане красных пошел разброд. Узнав о разгроме левых эсеров в Москве, 10.07 поднял мятеж командующий Восточным фронтом левый эсер Муравьев. На пароходе «Межень» он уехал в Казань, где собрал отряд из 600 своих приверженцев. А вернувшись, захватил Симбирск Выпустил воззвание «Всем рабочим, солдатам, казакам, матросам и анархистам!», где звал ко всеобщему восстанию и разрыву Брестского мира, предлагал образовать «Поволжскую республику» ко главе с левоэсеровскими лидерами Камковым, Спиридоновой и Карелиным, помириться с чехословаками и, прекратив гражданскую войну, начать наступление против Германии. Однако практические действия свелись к аресту Тухачевского. Симбирский губисполком во главе с Варейкисом втянул Муравьева в переговоры и всячески их затягивал. Куйбышев тем временем собрал надежные части латышей, Московский полк, бронеотряд. Захватили «Межень», базу Муравьева. А сам он был приглашен на заседание губисполкома для очередного раунда переговоров и попал в засаду. Как доложил Куйбышев Свердлову: «По выходе из комнаты губисполкома Муравьев был окружен коммунистической дружиной и после двух выстрелов с его стороны тотчас же расстрелян».

Каппель не стал ждать, пока красные утрясут все свои неурядицы и наладят оборону. Совместно с чехословаками он ударил на север. Смяли и отогнали от Волги формирующуюся 1-ю армию, заняли Сенгилей, Симбирск, Мелекесс и Бугульму. Другие части Народной армии, наступая по Волге на юг, взяли Николаевск и Хвалынск. Нависла непосредственная угроза над Казанью. Сюда эвакуировался из Симбирска штаб Восточного фронта с новым командующим Вацетисом, здесь находился золотой запас России – слитки, монеты и ювелирные изделия на сумму свыше 600 млн. рублей, да ценных бумаг на 110 млн.

С запада и из центра России для защиты Казани экстренно двинули все, что можно, – курские, брянские, белорусские части, Московский полк, Особый, Мазовецкий и Латышский кавалерийские полки, отряды броневиков и аэропланов, бронепоезд «Свободная Россия». В противовес белым грузопассажирским пароходам, вооруженным кустарным способом, с Балтики по Мариинской системе переправлялись настоящие военные корабли – миноносцы «Прыткий», «Прочный» и «Ретивый». Но Каппель упредил эту массу войск и по своей инициативе 6 августа стремительно атаковал Казань. Городские жители поддержали его восстанием. Красноармейцы сдавались или разбегались. Штаб Вацетиса едва спасся, удирая в Свияжск Город был взят, золотой запас попал в руки белогвардейцев и был отправлен в Самару. По Каме каппелевцы установили связь с ижевскими и боткинскими повстанцами.

Но на этих рубежах волжские победы белых и кончились. В Свияжск стягивались большевики, бежавшие из Казани, здесь же начали скапливаться многочисленные подкрепления, опоздавшие оборонять город. Сюда приехал сам Троцкий и взялся наводить порядок по-своему. За отступление – расстрел командиров и комиссаров, в некоторых частях устроил показательную децимацию: расстрел каждого десятого. Белогвардейцы и чехословаки, с налету взявшие огромную Казань, в 40 км от нее неожиданно столкнулись с внушительной силой. Атакующие Свияжск роты были рассеяны сильнейшим огнем, во фланги ударила конница, довершившая поражение. Через 2 дня, подтянув все силы, чехословацкий полковник Швец вновь попытался атаковать, и опять был разбит. Троцкий перешел в наступление, обкладывая Казань с запада, а с севера, выбив белых из Арска, подходила дивизия латыша Азина в 3,5 тыс. чел. при 14 орудиях, сформированная им в Вятке.

Но не меньше вреда, чем большевики, принесло белым собственное правительство. Составленное из депутатов Учредительного Собрания, в основном эсеров и меньшевиков, оно с момента своего образования утонуло в праздной болтовне и демагогии, с головой зарывшись в политику и копаясь в мелочах внутреннего устройства. «Учредилка» вообще позабыла о военных вопросах. Объявленная мобилизация в Народную армию была пущена на самотек и провалилась. Не было налажено никакого снабжения. Не было общего плана боевых действий, фронтовые начальники проводили операции каждый сам по себе, в меру собственного разумения и способностей. Не было создано даже единого командования с чехословаками. В каждом отдельном случае чешские и белогвардейские командиры сговаривались о взаимодействии и взаимном подчинении в том или ином бою.

Мало того, учредиловцы немедленно стали разрушать собственную армию! Как и в Архангельске, занялись «демократизацией» и «революционными реформами». В то время как Троцкий, Вацетис, Тухачевский драконовскими мерами насаждали дисциплину, самарские правители ее ломали. Отменялись знаки различия «контрреволюционные» погоны, отдание чести, дисциплинарные взыскания, делались попытки ввести коллегиальное командование. Но если в Архангельске такое же бедствие устранилось через месяц офицерским переворотом, то в Самаре, к сожалению, путчистов не нашлось. Самые боеспособные части – добровольческие дружины Каппеля и Степанова сохраняли дисциплину только за счет авторитета командиров. И еще за счет того, что эти командиры не допускали в войска правительственных агитаторов и чиновников!

Вдобавок все восточные правительства переругались. Создавались они по-разному. Самарское – из делегатов Учредительного Собрания. Екатеринбургское правительство Кромма было образовано уральскими промышленниками – значит, для эсеров и меньшевиков оно было контрреволюционным. Сибирское правительство возникло из подполья – в январе 18-го в Томске его тайно избрали местные социалисты, сторонники автономной Сибири; уцелевшие члены этого правительства, выплывшие на поверхность после свержения большевиков, объявили себя сибирской властью. КомУч считал такое правительство незаконным, указывая, что самих учредиловцев выбирал народ, а сибирцев – непонятно кто. Взятие Бугульмы открывало возможность создать единый фронт с оренбургскими, а взятие Хвалынска и Николаевска – с уральскими казаками. Этого сделано не было.

«Учредиловка» слышать не хотела о контактах с «реакционным» казачеством.

Не было и помощи союзников – кому помогать-то? Не в силах разобраться в этой грызне, они предлагали правительствам сначала договориться между собой. В результате все блестящие победы Каппеля пошли коту под хвост. Какие перспективы открывало взятие Казани, будь фронт своевременно усилен сибиряками и казаками! Но малочисленные дружины не получили здесь никакой поддержки. Казань была обречена. Ленин, только оправлявшийся после ранения, слал кровожадные телеграммы:

«7.09 Свияжск Троцкому. Благодарю. Выздоровление идет прекрасно. Уверен, что подавление казанских чехов и белогвардейцев, а равно поддерживающих их кулаков будет образцово-беспощадным».

«10.09 Секретно. По-моему, нельзя жалеть города… ибо необходимо беспощадное истребление, раз только верно, что Казань в железном кольце».

И не жалели. Громили той же массой артиллерии, которой месяц назад устроили огненный ад в Ярославле. 11.09 Казань пала. Во взятом городе Троцкий устроил «образцово-беспощадное» подавление. «Буржуев», жителей богатых кварталов, священников, купцов, интеллигенцию целыми семьями, с женщинами и детьми, толпами гнали на баржи, набивали в трюмы и пускали на дно Волги. О результатах «беспощадного истребления» красная печать сообщала 17.09: «Казань пуста. Ни одного попа, ни монаха, ни буржуя. Некого и расстрелять. Вынесено всего 6 смертных приговоров».

Только 8 сентября 1918 г. при посредничестве московских подпольных политических организаций и иностранцев в Уфе собралось Государственное совещание для создания единой всероссийской власти. Здесь были представлены Самарское, Екатеринбургское, Омское и Владивостокское правительства, депутаты Учредительного Собрания, уцелевшие остатки политических партий, духовенство и казачество. Поладить им было непросто. Правые обвиняли левых в развале России, левые правых – в контрреволюции. Спорили, чье правительство законно, а чье нет. Ругались и заседали целый месяц, до 6.10. Наконец было принято предложение московских Национального центра (кадетской ориентации) и Союза возрождения России (социалистической ориентации) о создании коллективной диктатуры – Директории. Она была избрана в составе 5 членов – Н. И. Астрова, Н. Д. Авксентьева, П. В. Вологодского, Н. В. Чайковского, генерала Болдырева, и 5 заместителей – В. Д. Аргунова, В. В. Сапожникова, В. М. Зензинова, В. А Виноградова и генерала Алексеева.

Фактически в этом составе Директория никогда не существовала. Видный кадетский деятель Астров из Москвы на восток не попал, а пробрался на юг, где вошел в Особое Совещание при Деникине. Чайковский руководил правительством в Архангельске. Не попал в Сибирь и М. В. Алексеев: предполагалось, что он примет командование армией Директории, а Болдырев переместится в замы. И к тому же эта единая власть с резиденцией в Омске образовалась слишком поздно. Увязнув во внутренних дрязгах и демагогии, волжско-сибирские демократы потеряли 4 месяца! А большевики тем временем интенсивно создавали Восточный фронт и переходили к активным действиям.

Пришла в себя разбитая 1 – я армия – фактически ее за полтора месяца создали заново. Ядром стала «Железная дивизия» в 3 тыс. чел., выведенная из окружения Гаем. Воспользовавшись тем, что лучшие части белогвардейцев сражаются в Казани, Тухачевский перешел в наступление и 12 сентября занял Симбирск Специально для борьбы с повстанцами Ижевска и Воткинска в Вятке создавалась 2-я армия Шорина на базе дивизии Азина, партизанских полков Чеверева и матросов-анархистов. Выбитый в начале лета с Южного Урала Блюхер, отступая вдоль Уральского хребта и собирая по пути местные отряды, соединился в красными в районе Перми, выведя туда 9 тыс. чел. На их основе начала формироваться 3-я армия. В Саратове создавалась 5-я армия, в районе Николаевска – 4-я, центром кристаллизации которой стала дивизия Чапаева в 7 тыс. чел. при 9 орудиях.