Текст книги "Тайник в старой стене"

Мальчик надул губы и отвернулся. Элеонора, слегка успокоившись, продолжила:

– Так вот, жил Михаил Семенович на верхнем этаже в двухкомнатной квартире, а одну из комнат сдавал этой девице…

Зверев насторожился:

– Что за девица?

– Обычная девчонка – студентка или что-то типа того! Лизой ее звали, а вот фамилия… не то Еремеева, не то Ермолаева – точно не помню. Так вот, когда в июле сорок первого немцы начали город бомбить, мы все постоянно в подвал спускались. А девятого бомба угодила прямо в их дом и разрушила часть верхнего этажа. Крапивин же никогда в подвал не спускался – он вообще всех чурался, избегал контакта с посторонними, за это и поплатился. Только мы о его смерти примерно спустя неделю узнали, когда город уже под немцами был. Тогда нас всех на работы выгнали! Велели мусор убирать: камни, стекла и трупы… Представляете, какого ужаса я тогда натерпелась?

– Значит, бомба разрушила дом Крапивина девятого?

– Думаю, да.

– Хорошо, а вы ничего не знаете про то, как девятого к их дому милиция приезжала?

– Почему же не знаю? Мы, когда стрельба и взрывы прекратились, еще долго из подвала не выходили. И правильно делали, потому что после того авианалета наступление началось. Немцы в тот день в город вошли. Мы только к вечеру из подвалов выбраться решились и тут же по своим квартирам как мыши разбежались. А на улицах просто ужас какой-то: кругом солдаты, мотоциклеты, машины всякие! Громкоговоритель кричит, чтобы все расходились по домам. Мы когда с Германом из подвала вышли, ту машину и увидели. Она в дырках вся была, стекло разбито, а в кабине труп. Я как увидела, тут же отвернулась и в подъезд Германа потащила, а на следующий день с соседом повстречалась…

– Имя соседа?

– Иван Игнатьевич, фамилию не знаю!

– Пчелинцев его фамилия, – подсказал Герман. – Он сторожем на хлебозаводе работал. Только какой из него сторож? Он же дальше своего носа не видел ничего, как Слепой Пью[4]4
  Слепой Пью – пират, еще один герой романа «Остров сокровищ».


[Закрыть]…

– Опять ты про своих пиратов!

– Все. Больше не буду, – буркнул мальчик.

– Ну то-то! Так вот, Иван Игнатьевич этот тоже в подвал никогда не спускался, старый был – ходил плохо. Он весь день у окошка просидел и видел, что там случилось. Когда милиция к дому подъехала, из нее двое вышли, а водитель остался. Тут танк немецкий из-за угла выползает…

– Не танк, а бронетранспортер! Танк потом был! – поправил мать Герман. – Именно так дядя Ваня рассказывал, я помню!

– Да какая разница! – воскликнула Элеонора. – Так вот из этого бронетранспортера стрелять начали. Пчелинцев так и сказал: водителя, старшего сержанта, пулеметной очередью насквозь и прошило, а другие двое в подъезде спрятались.

– А вы уверены, что убитый был сержант? – уточнил Зверев.

Женщина задумалась:

– Ну да!.. Именно так он и сказал!

– А с другими двумя милиционерами, теми, что выйти из машины успели, что стало?

– А кто ж знает? Тоже погибли, думаю.

– А трупы их кто-нибудь видел?

– Я не видела, а Иван Игнатьевич про это не рассказывал.

– А где сейчас этот Иван Игнатьевич?

– Так его в «Крестах» в душегубке уморили.

– Жаль, – Зверев задумался. – Ну, а эта девушка, Лиза, про нее вы больше тоже ничего не знаете?

– С тех пор я ее ни разу не видела.

– Ну а остальные соседи? Может, вы знаете, где мне найти кого-нибудь, кто сможет еще что-нибудь про ту машину и про Лизу рассказать?

– Если я вас правильно поняла, вы ищете этих пропавших милиционеров?

– Да, именно их мы и ищем. Так что насчет соседей?

Элеонора Святославовна пожала плечами:

– Кого-то увезли в Германию, кого-то уморили в «Крестах», не знаю, что вам и посоветовать. Я, в принципе, не особо много общаюсь с соседями.

– А вы во время войны помимо разбора завалов, чем еще занимались? Чем жили? Если я правильно вас понял, вы – жена офицера Красной армии, неужели никто об этом не донес немцам?

Женщина хмыкнула, достала из серванта коробку с сигаретами. Не спеша закурила, чем вызвала явное неодобрение Германа.

– Как бы не так – не донес! Тут же и доложили! Если вас интересует, водила ли я дружбу с немцами, то я вам отвечу – да! Я артистка, мой талант был оценен немецкими офицерами. Я играла для них, чтобы обеспечить себя и своего сына. Вы меня за это осуждаете? – В глазах Элеоноры Святославовны сверкнули недобрые огоньки.

– А ваш муж? Что с ним случилось? Он погиб?

– Нет. Он сейчас преподает в Военно-воздушной академии где-то под Москвой, мы прекратили общение сразу же после того, как он вернулся в сорок пятом.

– Понятно. Спасибо за рассказ, теперь я, пожалуй, откланяюсь.

Голова Элеоноры Святославовны склонилась, губы сжались в тонкую полоску:

– Ну, раз так…

– Возможно, Элеонора, я к вам еще как-нибудь загляну, если будет нужно уточнить детали.

– Буду вас ждать, Павел. Кстати, на следующей неделе Герман уезжает к своей тетке в деревню. Я могла бы вам сыграть…

Зверев улыбнулся и сделал неопределенный жест рукой:

– Заманчивое предложение, я подумаю, – и, откланявшись, направился к выходу.

– А можно я вас провожу? – засуетился Герман.

– Павел Васильевич и без тебя отыщет выход! – строго сказала Элеонора.

– Тогда я пойду погуляю! Не хочу дома сидеть!

Элеонора Святославовна схватилась за голову:

– О боже! Дай мне сил справиться с капризами этого ребенка! Ступай! Иди куда хочешь. Все меня покидают, я снова буду прозябать в одиночестве.

Оставив первую скрипку областной филармонии наедине с ее одиночеством, Зверев в сопровождении Германа покинул квартиру.

Глава 2

У подъезда стоял озадаченный Костин и нервно курил. Неподалеку, за деревянном столиком, под раскидистым тополем, несколько пожилых мужчин с азартом забивали козла. Чуть дальше какая-то женщина развешивала на веревках свежевыстиранное белье. У соседнего дома, возле мусорного бачка, трое мальчишек играли в городки.

Увидев Зверева, Костин выбросил окурок и с досадой доложил:

– Ничего больше не узнал. А как у вас?

– Информации – мизер! – ответил Зверев. – Знаю одно: Антипов-младший и Малашин действительно сюда приезжали. Они попали под огонь немецкого пулемета, но успели спрятаться в подъезд. Водитель, доставивший сюда опергруппу, погиб. Живший в двенадцатой квартире старик тоже погиб, еще накануне в результате авианалета. Фамилия старика – Крапивин.

– А личность звонившей девушки удалось установить?

– Какая-то студентка, она снимала у Крапивина комнату. Наверняка это она вызвала наряд. – Зверев закурил.

– Получается, что, обнаружив труп Крапивина, квартиросъемщица позвонила в райотдел, на место происшествия выехал наряд, чтобы произвести осмотр тела?

– В тот день тут была кутерьма. Город подвергся бомбежке, шла эвакуация, немцы могли вот-вот войти в город. Трупов, судя по всему, было хоть отбавляй. Нет, я сомневаюсь, что Егор и Василий ехали засвидетельствовать смерть какого-то старика, тут что-то другое, неординарное. Что же такое случилось, что начальник местного райотдела, несмотря на такую тревожную обстановку, направил сюда наряд?

– Я знаю зачем! – заявил Герман. Он, склонив голову набок, деловито смотрел на милиционеров.

– Так, – Зверев подошел к пареньку и строго спросил: – Я вижу, тебе есть что сказать?

– Те двое, которых вы ищете, приехали сюда, чтобы забрать клад!

Зверев и Костин переглянулись.

– Какой еще клад?

– Пиратский! – спокойно ответил Герман.

Костин махнул рукой и отвернулся. Зверев спросил:

– Откуда здесь клад и почему ты решил, что он пиратский?

– Все клады принадлежат пиратам! Вы вот книги не читаете, поэтому и задаете такие вопросы. А я читаю!

– Так, умник, – возмутился Костин. – Шел бы ты…

– Постой, – жестом остановил его Зверев. – Давай-ка еще раз про этого Крапивина и про клад.

– Мать говорит, что этот Крапивин на Тургенева похож. Чем же это? Разве только седой бородой и длинными волосами! Вы сами-то эту картину видели? У Тургенева на картине лицо доброе, а у Крапивина взгляд хищный! Сами посудите, дерганый он был, напьется, бывало, и разговаривает сам с собой. Зато трезвый всегда по сторонам зыркал, точно боялся кого-то. Как Билли Бонс одноногого Сильвера[5]5
  Джон Сильвер – главарь пиратской шайки, у которой Билли Бонс украл карту, указывающую местонахождение клада, зарытого капитаном Фли́нтом.


[Закрыть].

– Я вижу, ты, кроме своих пиратов, ни о чем говорить не хочешь, – снова насел на мальчика Костин. – Я вот, до того как в милицию попал, во флоте служил. Так вот я тебя уверяю, что никаких пиратов больше нет и быть не может.

Зверев положил мальчику руку на плечо и спросил на этот раз уже строго:

– Гера, а ведь он прав, откуда в наше время пираты? При чем здесь какой-то Билли Бонс, этот твой Пью и что еще за клад?

– У Крапивина в доме был тайник! Он в нем золото прятал, а ваши пришли и забрали его клад.

– Откуда ты это взял?

– Мы с мальчишками, после того как из домов трупы вынесли, на руинах играли. Я в квартиру этого Крапивина забирался и видел тайник.

– Хорошо, допустим, ты был в квартире Крапивина. И что там у него за тайник?

– Если хотите, могу показать!

– Как же ты, приятель, в квартиру Крапивина попал? Она же на третьем этаже, а лестничный проем разрушен, – пробурчал Костин.

– Через соседний подъезд, а потом через крышу! Пошли, покажу, сами все увидите! – деловито ответил Герман и направился ко второму подъезду. Зверев и Костин переглянулись и поспешили за мальчиком.

Когда они проходили мимо мусорного бачка, один из ребят окликнул Германа. Мальчик деловито отмахнулся, заявив, что ему некогда. Мужики, игравшие в домино, даже не посмотрели в их сторону, когда они проходили мимо.

Сыщики вошли в подъезд, Зверев увидел, что часть лестницы висит на сваях, взобраться по ней на верхние этажи решился бы только самый отчаянный смельчак. Всюду валялись обломки кирпичей, торчащая арматура, перила были выгнуты и при малейшем прикосновении ходили ходуном.

– И как же мы доберемся до крыши? – спросил Костин. – Что-то мне не особо хочется туда лезть. Так и шею свернуть недолго.

Герман посмотрел на Костина и разочарованно хмыкнул:

– А еще говорил, что моряк! Врал, поди… Все моряки, когда паруса крепят, по вантам и не на такую высоту залезают[6]6
  Ванты – снасти стоячего такелажа, которыми укрепляются мачты. Помимо этого ванты служат также для подъема матросов на мачты для работы с парусами.


[Закрыть].

Костин недовольно нахмурился.

– Если хочешь, можешь остаться здесь, – предложил напарнику Зверев. – Походи еще по соседям.

– Вот еще! Я с вами пойду.

Герман тем временем вытащил из-под кучи хлама самодельную лестницу, сколоченную из половых досок.

– Это только с первого взгляда кажется, что сложно наверх залезть, на самом деле – пара пустяков. Мы тут с пацанами постоянно в войнушку играем.

– Ну, давай и мы поиграем… в пиратов! – фыркнул Костин и шагнул вперед.

Паренек не без усилий подтащил лестницу и установил ее над выломанным проемом. После этого стал медленно подниматься. Когда мальчик добрался до второго этажа, за ним следом таким же способом стал подниматься Зверев. Когда и тот благополучно преодолел первую стадию восхождения, Веня сплюнул, выругался про себя и тоже забрался на второй этаж. Герман деловито скомандовал:

– Помогите лестницу втащить, а то мне одному не справиться. Мы обычно по двое ее тягаем.

Дальнейшее восхождение прошло гладко, если не считать, что Костин на последнем участке оступился и, судорожно ухватившись рукой за торчащую из стены арматурину, разодрал себе рубаху и расцарапал руку до крови. Видя, как по Вениной ладони течет кровь, Герман протянул милиционеру свой носовой платок:

– Вот, дяденька, перевяжите! И сильно не расстраивайтесь. Я когда в первый раз тут поднимался, тоже штаны порвал. Ну и боялся, конечно! Тут главное – приловчиться.

Веня взял предложенный платок, замотал рану и ничего не ответил.

Они поднялись наверх и оказались на загаженной голубиным пометом крыше здания. Их взору открылся огромный зияющий проем. Одна из наружных стен была разрушена почти до первого этажа. Смельчаки спустились с крыши и оказались в квартире, в которой, по словам Германа, и проживал Крапивин.

– Вот он – этот тайник! – Герман указал на стену.

В стене, как и задумывалось по проекту, была небольшая ниша. Кто-то заложил ее кирпичом, а сверху оклеил обоями. Когда бомба взорвалась, часть кирпичей осыпалась и оголила дыру в стене.

– Признаюсь – удивлен! – Зверев нахмурил брови. – Тут и в самом деле что-то прятали. Интересно, что?

– Сколько же раз вам говорить, что здесь прятали золото? – возмутился Герман.

– Да почему ты решил, что здесь было именно золото?

– Так потому что я его нашел.

Глава 3

Когда Зверев с Костиным вошли в кабинет начальника, там помимо самого Корнева уже сидел Богданов. Корнев тут же повышенным тоном заявил:

– Я ни черта не понял, что мне рассказал Веня по телефону. Клад, пираты, какой-то Бонс? Давай-ка, Паша, сам и все по порядку. Только что звонил злой Антипов. Он и слышать не хочет, что наш Антип – это его Егор!

– Минуточку! – перебил начальника Зверев и кивнул Костину. Тот достал из-за пазухи бумажный сверток и протянул Корневу.

– И что здесь?

Подполковник распечатал пакет. В нем оказался увесистый нож с толстым клинком и потертой рукоятью из темного дерева.

– Про то, что мы выяснили, куда ездили Егор и Василий, тебе уже сказал Веня. Рассказал и про скрипачку Элеонору, которая нам об этом поведала. Также он докладывал тебе про тайник, который нам показал сын Элеоноры, Герман. В квартире Крапивина на развалинах рядом с этим самым тайником Герман нашел необычную монету, скорее всего золотую.

– И где эта монета?

– Мальчик отдал ее приятелю, а взамен получил вот этот нож.

Корнев осмотрел нож и положил его на стол.

– Похож на наш энэр сорок!

– Это немецкий нож диверсанта фирмы «Золинген»! – пояснил Зверев. – Он действительно похож на наш «НР-40», но гарда загнута в другую сторону. Такими были вооружены немецкие диверсанты, пытавшиеся взорвать Истринское водохранилище в Подмосковье. Знаменитое немецкое качество: отличная сталь, длина клинка примерно шесть дюймов, гарда выгнутая в форме буквы «S», что обеспечивает ножу прочный хват для удара как сверху, так и снизу.

– На войне, Паша, я повидал и ножей, и штыков, и танков! По делу давай! – проворчал Корнев.

– Я уточняю детали, – отметил Зверев. – Мы за линией фронта с подобными штуками частенько сталкивались.

– Солидная игрушка! – согласился Богданов.

– Не слишком ли солидная для тринадцатилетнего пацана? – скептически поинтересовался Костин. – Вы, товарищ капитан, и впрямь собираетесь вернуть эту штуку сыночку нашей скрипачки?

– Это было главное условие, которое Гера поставил, прежде чем рассказать нам концовку всей этой истории.

– А разве мы не должны приложить этот нож к вещдокам? – поинтересовался Богданов.

– И в самом деле, ты хоть на отпечатки его проверил? – согласился Корнев.

– Там не будет никаких отпечатков, кроме детских! – уверенно ответил Зверев. – Тот мальчишка наверняка отмыл нож после того, как вынул его из помойки. Я действительно верну нож парню, потому что я ему пообещал.

Корнев покачал головой:

– Итак, что мы теперь имеем?

– Когда Герман сообщил нам, что нашел пиратское золото в жилище Крапивина, я поначалу тоже подумал, что мальчишка заигрался. Но вскоре мы узнали, что он имел в виду. По мнению мальчика, большую часть золота забрали пропавшие Егор и Василий, а парень нашел одну из монет, которую они обронили. Гера, страстный любитель оружия, не придумал ничего лучшего, как выменять за эту монету нож, который принадлежал жившему по соседству одноногому ветерану дяде Грише.

– Пацан почему-то называл его Долговязым Джоном Сильвером, – усмехнулся Костин, – а Крапивин был для него каким-то Бонсом.

– Какие еще Бонсы и Сильверы? – возмутился Корнев.

– Я, кажется, понял. Билли Бонс был штурманом на пиратском корабле капитана Флинта, – принялся с энтузиазмом пояснять Богданов. – Тот спрятал на острове свои несметные сокровища и отметил на карте место. Флинт умер от апоплексического удара, а Билли Бонс завладел картой и скрылся от своих соратников, не желая делить с ними награбленное золото. Одноногий Джон Сильвер верховодил шайкой, охотился за картой Флинта. Это же «Остров сокровищ»! Неужели вы не читали?

– Ты говоришь, что Сильвер был одноногим? – уточнил Зверев.

– Да, а у Билли Бонса был шрам на щеке.

– Тогда понятно, почему Гера их так окрестил: у Крапивина – шрам, а у дяди Гриши нет одной ноги…

– Ну хватит! Нам сейчас не до пиратов! – огрызнулся Корнев. – Нас с вами сюда поставили, чтобы жуликов ловить, а не каких-то там Сильверов и Флинтов! Пусть Зверев все излагает, а вы помолчите.

Подполковник обвел Богданова и Костина суровым взглядом, те на время умолкли. Зверев продолжил:

– Значит, так… Наш одноногий дядя Гриша, он же Григорий Клянчин, мужчина злобный и агрессивный, не прочь иногда заложить за воротник. Как-то раз, напившись до чертиков, он впал в буйство и стал скакать на своем костыле по двору, размахивая вот этим самым ножом и пугая соседей. К счастью, Клянчин никого не порезал, а когда уснул на скамейке, его жена от греха подальше выбросила трофейный нож в мусорный бак. Произошедшее видел еще один мальчик – Моня Липкин. Он достал нож и забрал его себе, а позже отдал нож сыну скрипачки Элеоноры в обмен на монету.

– И куда же он дел эту монету? – уточнил Корнев.

– Выяснить, куда подевалась монета, мы пока не смогли! Спустя год после того, как была обнаружена монета, отец Мони, Авраам Яковлевич Липкин, получил в наследство от покойного батюшки приличный дом с виноградниками, и они всей семьей переехали в Ялту.

– И что же ты теперь собираешься предпринять? Ничего, что помогло бы нам выяснить, куда подевался сын генерала Антипова, мы так и не нашли.

– Мы знаем, что в крапивинский дом попала бомба и разрушила часть стены, и это позволило обнаружить устроенный в ней тайник. Я полагаю, что девушка Лиза, – не то Еремеева, не то Ермолаева, – снимавшая у Крапивина комнату, обнаружила труп своего хозяина и увидела спрятанные им ценности. Девушка сообщила о находке в районный отдел милиции. На подступах к городу уже шли бои, но начальник милиции местного райотдела все равно выслал группу, чтобы разобраться с находкой. Когда Антипов-младший и Василий Малашин прибыли на Лесную, первые немецкие солдаты уже ворвались в город. Милицейская машина была расстреляна из бронетранспортера, водитель убит, а два наших сотрудника, по всей видимости, успели укрыться в подъезде крапивинского дома. Что с ними стало потом, действительно ли это они забрали монеты, мы пока не знаем.

– С Лизой та же история, – добавил Костин.

– И где же нам теперь искать всех троих? – спросил Корнев.

– Пока не знаю, – сказал Зверев. – Но, возможно, если мы выясним, что прятал в своей квартире Крапивин, это может навести нас на след Егора. Для начала я собираюсь найти ту самую монету, которую обнаружил Гера. Последним ее обладателем, как нам известно, был Моня Липкин, ныне проживающий в Ялте.

– Уж не собираешься ли ты для этого махануть в Крым?

– Попытаюсь обойтись без этого. Незадолго до того, как уехать из города, Моня купил себе новенький велосипед и целую неделю объедался пирожными и пил газировку. Я уверен, что мальчик продал кому-то монету, и продал за весьма солидные деньги. По словам Германа, монета не такая уж и большая, не больше двух сантиметров в диаметре, и даже если она целиком сделана из золота, то максимум, что можно за нее получить, – это двести рублей.

– Детский велосипед стоит меньше двухсот рублей! – заявил Корнев.

– Согласен! Но, после того как Герман отдал Моне монету, у его матери появились лисья шубка и ожерелье из настоящего жемчуга, – уточнил Зверев.

– Хочешь сказать, что монету продал не мальчик, а его мамаша?

– Может, и так, но более вероятно то, что, когда парень стал транжирить деньги и купил велосипед, мать, узнав о проданной монете, просто-напросто изъяла у паренька оставшиеся деньги.

– И что это нам всем дает?

– Мы почти уверены, что это была не просто монета, а очень ценная монета! Возможно, древняя, не исключено, что она имеет принадлежность к какой-нибудь коллекции. Не зря же Крапивин так тщательно прятал свой клад. Герман сказал, что на монете был изображен лучник с короной на голове! Так что это определенно не современная монета. Нам стоит тряхнуть антикваров, коллекционеров, нумизматов и прочих ценителей старины. Тот, кто купил найденную Германом монету, судя по всему, выложил за нее кругленькую сумму. Сделанные Моней и его мамашей покупки являются прямым тому доказательством. Такие деньги за одну монету мог заплатить только истинный ценитель, а не какой-нибудь рядовой фармазонщик[7]7
  Фармазонщик (жарг.) – мошенник, торгующий фальшивыми драгоценностями.


[Закрыть] или мелкий торгаш с барахолки.

– А что? Таких у нас в городе не так уж и много! – видимо, впервые уверовав в успех поисков, произнес Корнев.

– И кто же нам подскажет, где искать истинных ценителей древних монет? – поинтересовался Вадик Богданов.

Зверев ухмыльнулся:

– Мне кажется, я знаю одно место.