Текст книги "S-T-I-K-S. Лучник (свежак)"

В принципе, там есть всё, но повседневные продукты из кладовки и личные вещи надо забрать, а главное, разобрать и загрузить дедовскую самогонную систему – если уж становиться пассивным алкоголиком, то хоть хлебать качественную настойку, а не непонятно какую и кем произведённую бурду.

За это время остальные три экраноплана, повинуясь заложенной в компьютерные блоки программе, переместились на лужайку у дома, и осталось только разблокировать ворота Убежища и загнать машины в ангар. Разгружать их Платон будет потом.

Очистить от груза пришлось только личный экраноплан – на руках незнакомку и немногочисленные вещи, которые егерь забирал из избушки, не утащить. Убежище находилось хоть и недалеко, но не рядом – в недалёком отсюда овраге, по его дну весело бежит упомянутый ранее небольшой ручеёк. Дед был мужиком практичным и крайне умным: и о постоянном источнике свежей воды подумал, и о выходе на рыбное озеро (даром, что ли, зарыблял его остаток своей жизни?), и о лодках, стоящих у запасного выхода из Убежища.

Словом, работы у Платона было за гланды, и управился он только глубоко за полночь. Работал с оглядкой, периодически поднимая на полукилометровую высоту радиоуправляемый зонд, но пока никаких летательных аппаратов стационарный «Глаз» не обнаружил. В пятидесяти с копейками километрах поднимался столб дыма и уже к вечеру появился неясный шум двигателей – вот и всё, что произошло за остаток дня в округе.

В полной темноте, привычно отхлёбывая из фляжки вонючее пойло под названием «живец», Платон загрузил доверху тушками стерляди последний морозильный отсек. О вкусовых пристрастиях спасшего его сегодня лучшего друга забывать не следовало.

Электроэнергию для Убежища вырабатывал небольшой, но практически вечный ядерный реактор, с честью перенесший катаклизм перехода. Умная система контроля справилась с возникшей проблемой сама, иначе Платону даже проснуться было бы не суждено.

Впрочем, до недавнего времени у Платона Гордеева и так проблем имелось более чем достаточно. В то же время общее состояние его организма оставалось выше всяческих похвал. Голова не болела, тело не разваливалось, кожа на лице приобрела здоровый оттенок, а слабости как не бывало. Очень похоже, что вонючий местный стимулятор под знаковым названием живец работал много лучше, чем самые современные блокираторы и стимуляторы Императорского медицинского центра.

В крайний раз взглянув на фантастически чужое звёздное небо, Платон тяжело вздохнул, нажал на кнопку на личном коммуникаторе и совсем недалеко раздался приглушённый взрыв.

Очищенную от личных вещей бревенчатую избушку с обычной кухонной утварью и парой двуствольных охотничьих ружей с тремя десятками патронов с картечью и утиной дробью охватывало неспешное, хорошо видимое издалека, пламя.

Платон ещё раз вздохнул, вспомнив о вскрытой банке малинового варенья на одной из полок подпольной кладовки с остатками немудрёных деревенских закруток, и шагнул в тёмный, освещённый только тусклой аварийной лампочкой, переходной шлюз.

Бо́льшую часть дедовского варенья Платон, разумеется, упёр в Убежище. А чем ещё ему эту гадость по имени живец разбавлять?

Теперь оставалось только ждать. Если стронги сделали недалеко отсюда свою базу, значит, твёрдо знали, что их кластер в ближайшие месяцы, а то и годы не перезагрузится. А вот про свой кластер Платон теперь знал невероятное – на карте стронгов он был обозначен как самый обыкновенный стаб.

Маленький, прозрачный и беззащитный стаб. Место, которое никогда не перезагружается, а значит, у Платона и его пушистых помощников впереди очень много времени. Значительно больше, чем у муров и их покровителей, потому что этот кластер чуть менее двух суток назад перезагрузился, а перезагружается он настолько редко, что у бесконечно долго живущих здесь людей этот клочок земли обозначен как стабильная территория.

Теперь у императорского воина впереди целая вечность, и надо заполнить её смыслом, ради которого имеет смысл жить настолько долго.

Глава 4

Шесть суток промелькнули как один короткий зимний день. Наверху ночь сменяла день и наоборот. Обшаривая прозрачные сосновые леса самыми различными приборами, бессильно надрывались вертолёты взбешённых внешников. Бегали взмыленные, пинаемые своими командирами, команды муров. Натужно ревели насилуемые водителями моторы многотонных грузовиков, пулемётных внедорожников и юрких багги. Грохотали крупнокалиберные пулемёты и штурмовые винтовки, выбивая редкие стаи ошалевших от непривычного шума монстров.

Словом, поверхность жила весёлой, наполненной экстремальными занятиями жизнью, а вот глубоко под уровнем земли было тихо. Спокойно спала усыпляемая Платоном каждые двенадцать часов девушка. Беззвучно из капельной системы капало лекарство, едва слышно шелестела вентиляция да изредка шумел подогреваемый чайник.

Грыси валялись на полу в одной из комнат, ели, пили, играли, ругались – они были всё же семейной парой, (а какая семья бывает без скандалов?) да изредка подходили к работающему за компьютером Платону за дежурными поглаживаниями и почёсываниями. Лучшие друзья имперского егеря были хоть и большими, но кошками.

В процессе привычного непринуждённого общения они втроём накатили по перламутровой жемчужине, которые быстро усвоились. В животе на несколько мгновений стало горячо, а потом всё бесследно прошло.

О свойствах чёрного, красного, редкого перламутрового и ещё более редкого белого жемчуга Платон прочёл в дневнике стронгов. Странным было то, что крайне редкие перламутровые жемчужины были обнаружены им только у монстрообразного командира помощников внешников и в жилом транспорте, но ни у стронгов, ни у кого-либо из так называемых муров их не оказалось.

Платон даже покатал на языке новые для себя названия: рад-жемчуг, рад-спораны, рад-спек, рад-горох. Это были ценные ресурсы, добываемые у высших не иммунных, попавших под радиоактивное излучение. Впрочем, даже у внешников перламутровых жемчужин было всего семь штук. Платон наткнулся на них, разбирая личные вещи одного из погибших в транспортном модуле внешников.

На живец Платон своих друзей подсадил так же неожиданно, как и себя. Наутро во время приёма живца к нему сначала подвалил Тигр и принялся внимательно рассматривать флягу с этим вонючим лекарством, а затем к ним подтянулась и Шуша. Поэтому пришлось сначала вливать грысям по десятикубовому шприцу из одной из муровских фляг, а уж затем экспериментировать с различными добавками к столь неприятному алкогольному коктейлю. Причём Шуша благосклонно отнеслась к сублимированному мясному бульону из продуктового комплекта внешников, а Тигр к малиновому варенью из запасов самого Платона.

Отставной гранд-прапорщик уже раздел и разминировал внешника в боевом скафандре. Утопил пованивающий труп в озере. Вскрыл сейфовый чемодан с хитрым таймером. Сломал таймер вместе с маяком и взрывчаткой и выкинул его на фиг.

Охренел от содержимого этого переносного сейфа. С трудом затолкал на место валявшуюся на полу нижнюю челюсть, а заодно вернул взад чуть было не вывалившиеся из глазниц зенки. Со стороны оба глаза напоминали раздвинутые на всю свою длину телескопы, и запихать их на место оказалось почти непосильной задачей, но имперский егерь справился.

После всех этих треволнений Платон запустил самогонный аппарат имени своего деда. Накатил за его здоровье живца с новыми ингредиентами и добавками. Очень даже недурственно получилось, а заходило и усваивалось организмом ещё лучше. Тигру с Шушей тоже понравилось. Впрочем, а куда им всем было деваться?

Отключил и законсервировал экранопланы. Они в ближайшие недели не понадобятся. Последнюю партию трофеев егерь оставил в грузовых отсеках – разгрузить всегда успеет.

Порадовался как ребёнок огромному количеству мужских поигрушек, пострелушек к ним, скромных, небольших погремушек и совсем немаленьких грохотушек. Удивился как похоже развивается оружейная мысль в разных мирах.

Сменил памперсы на раненой и протёр её дезинфицирующими салфетками (ежедневная процедура). Сделал девушке передвижную инвалидную коляску. Разложил в нужных местах модернизированные собственными умелыми руками поигрушки. (Сам себя не похвалишь, никто и не почешется).

И вот уже четвёртые сутки с небольшими перерывами изучал летопись одной из самых величайших подлостей этого мира – дневник командира крупного отряда мнимых стронгов.

Пискнул таймер на коммуникаторе – через десять минут простенький будильник разбудит Лику. Пора им совместно питаться. Приготовленный загодя вкусный праздничный ужин преспокойно дожидался их в кухонном автоклаве.

«Говорят, что в этом мире женщина имеет право выбрать себе любое имя… Эх!» – Платон даже огорчённо вздохнул.

А он уже почти влюбился! Вот только, как можно влюбиться в кровавого маньяка? А выглядит такой наивной девочкой! Ну, да ладно… Платон встал и направился в санитарный блок к Лике. Она уже должна проснуться.

* * *

– О! Ты проснулась? Доброе утро! Впрочем, сейчас уже вечер. Есть хочешь? – непринуждённо обратился Платон к удивлённо оглядывающей окружающую её обстановку девушке.

Егерь её понимал – заснула в крохотном бревенчатом домике, а проснулась в громадной комнате, заставленной самой современной мебелью и техникой незнакомого ей мира.

– Привет! Где это мы? Есть очень хочу. Что это за место?

– Так приступай, – Платон жестом фокусника сдёрнул салфетку с низкого столика на колёсах, заставленного всевозможными яствами. – Мы с тобой находимся в персональном противоатомном бункере высшего уровня защиты. В жилом блоке на минус восьмом этаже, – ложь лилась из Платона легко и непринуждённо.

Полчаса прошли в поглощении приготовленной Платоном еды. Неслышно подошла Шуша и, коротко приветственно муркнув, запрыгнула на кровать к девушке – заняла свою обычную боевую позицию.

За потрясающим, собственноручно приготовленным кофе Платон взял слово – пора начинать играться в словеса. В принципе, он уже знал всё, что ему необходимо, чтобы жить в этом новом для него мире, но надо поставить точку. Да и Лика может о чём-нибудь проговориться.

– Лика! У меня к тебе есть предложение, от которого ты не можешь отказаться. Предлагаю поиграть в одну интересную игру – я тебе рассказываю правду о себе и своём мире, а ты мне рассказываешь то, чего я не знаю о тебе. Так вот, я начну. Наше государство насквозь милитаризировано. Наверху, почти под самыми звёздами, живёт император, построивший систему, в которой любой гражданин имеет огромное количество прав и некоторое количество весьма конкретных обязанностей. Одно из самых основных этих обязанностей – это обязательная служба в Императорской армии. В штурмовых подразделениях или обычных пехотных или вспомогательных, не особенно важно, если ты не собираешься занимать высокие государственные должности. Главное, что, не отслужив в армии, ты не получаешь гражданства государства, в котором родился, а не гражданином быть очень невыгодно. Просто ты никогда не получишь никакой высокооплачиваемой работы, а все услуги для тебя будут очень дорогими. Поэтому в армии служат все – и мужчины и женщины. За тем редким исключением, когда человек нужен государству на мирной службе. В этом случае он получает гражданство особым порядком. Вторая основная обязанность: в случае любой гибели гражданина или кандидата в граждане обязательное предоставление своего уже умершего тела для нужд государства. То есть если солдат погибает на поле боя, то у него изымают те части тела или органы, которые необходимы Имперским медикам. Существует Имперский банк органов и, соответственно, нет проблем с трансплантацией любых биоматериалов. Понадобилось гражданину или воину, получившему ранение – пожалуйста. Пересадка делается мгновенно. Это уже обговорено в личном договоре, условия которого подписываются персонально. Это я к чему? Вследствие всего вышеперечисленного получается, что в нашей Империи образовалась нация воинственных муров – у меня, как и у любого гражданина Империи, нет внутреннего отторжения тем поступкам, которые совершают команды муров и внешников. То есть я легко мог оказаться в их числе, но… Попав в Улей, неожиданно даже для самого себя я спасаю беззащитную девушку, которую живьём освежёвывают несколько внешне неприятных личностей. В моём мире таких нелюдей за подобные деяния в самом милосердном случае вешают без суда и следствия, но в основном без особенных затей и сомнений сажают на кол. То есть, я выступаю на стороне добра. А теперь тебе пора рассказать мне то, чего я не знаю… Эльза Кальб, уроженка Федеративной Республики Германия. Отец немец, мать этническая немка, приехавшая в Германию из Советского Союза после войны с фашистской Германией. Кстати, в моём мире войны с кайзеровской Германией никогда не было. Владеет немецким, английским и русским языками. Общий биологический возраст шестьдесят девять лет. В Стиксе одиннадцать с половиной лет. В команде Рея девять с копейками лет. Можно, я не буду зачитывать твоё досье, скрупулёзно собираемое Роном? – Лицо девушки, прежде благожелательное, перекосилось.

– Шайзе! Откуда ты всё это знаешь? Дьявол тебя раздери!

Платон усмехнулся.

– Знаешь, я с удовольствием присоединился бы к вашей команде. Благородные стронги, удачливые трессеры и уважаемые граждане стаба Колизей, имеющие в этом громадном городе дорогостоящую недвижимость. Что может быть лучше? Не правда ли? Вот только всё это не совсем так. Удачливая команда стронгов Рона и Рея, единоутробных братьев-близнецов, попавших в Улей более десяти лет назад и одновременно оказавшихся иммунными, действует обособленно и практически никогда не контактирует с другими командами стронгов. Этого мне никто не говорил – догадался сам. Это очевидно. Где работает команда, никто не знает, но братья постоянно таскают в Колизей оружие, экипировку и боеприпасы внешников и втридорога продают добычу в собственном оружейном магазине. Ну и, разумеется, суровые стронги постоянно несут тяжёлые потери, но от желающих влиться в удачливую команду отбоя нет. Поступить в команду достаточно сложно. У командира по имени Рон жёсткие условия приёма: кандидат должен прожить в Улье не менее трёх лет и обладать не менее чем двумя дарами. Неважно какими, можно и не боевыми. Странно, не правда ли? Команда уходит из стаба приблизительно на три месяца и пригоняет несколько грузовиков трофеев. Раз на раз не приходится – количество грузовиков всегда разное и не всегда это трофеи от внешников. Бывает, и просто оружие, и боеприпасы крупных калибров, но всегда не менее трёх грузовиков. Это тебе ничего не напоминает? – Платон криво усмехнулся.

– Что ты хочешь этим сказать? – выплюнула Эльза.

– Сказать я мог бы многое, но в данном случае всё просто. Команда стронгов, набрав новых людей, едет в стаб Сосновый, контролируемый сектой кваза Квазимодо. Сосновый не считается стабом муров, но людей со стороны в него не принимают. Стаб находится вдалеке от торговых путей и живёт своей обособленной жизнью. Квазимодо активно торгует с внешниками и все заинтересованные люди в стабе Колизей это прекрасно знают. Стаб Сосновый им удобен, и они втайне поддерживают его главу. Предприимчивый Квазимодо даже купил у внешников четыре транспортно-боевых модуля, которые постоянно патрулируют по близлежащим территориям стаба. Целых четыре боевых модуля! Ты представляешь? По негласной договорённости с ближайшими стабами секта Квазимодо контролирует достаточно большую территорию, примыкающую к лесным кластерам стаба Сосновый. На этой территории находятся три десятка деревень, десяток крупных посёлков городского типа и два небольших города, являющиеся в своих мирах районными центрами. Рейдовые группы стаба Сосновый выбирают из этих населённых пунктов выживших иммунных и те материальные блага, которые успевают ухватить. По пути рейдеры отстреливают не иммунных. С этого, собственно говоря, стаб Сосновый живёт и развивается. Внешне уже в течении нескольких лет это выглядит именно так. Кроме этого, раз в полтора-два месяца эти модули в составе колонны стаба выбираются к «внешке». Внешники, разумеется, эти караваны не трогают. Те самые заинтересованные люди из стаба Колизей до сих пор считают, что рейдовые группы Квазимодо специализируются на золоте и редких металлах вообще, и предметах старины и искусства, ценящихся у внешников. И некоторое время это было именно так, пока Квазимодо не познакомился с нашими братцами-стронгами. Братья предложили Квазимодо простую и очень выгодную схему. Они набирают в Колизее людей, проживших в Улье не менее года, а то и двух-трёх лет, приводят их в стаб Сосновый и меняют на грузовик оружия и жемчуг, их Квазимодо получает от внешников. Люди, прожившие в Улье более года, ценятся внешниками значительно больше, чем иммунные свежаки, которых выгребают из быстрых кластеров рейдовые группы стаба Сосновый. И все довольны. Внешники без напрягов и траты собственных ресурсов получают ценные потроха, Квазимодо капает неплохой процент от каждого разобранного человека, а команда Рона в каждый свой приезд забирает из стаба грузовик-другой оружия, боеприпасов и снаряжения от внешников. Плюс отряд Рона считается в Колизее командой удачливых стронгов и под эту безупречную репутацию без проблем набирает в очередной рейд новое свежее мясо. Такую схему очень просто проворачивать именно в стабе Колизей. В этот центр развлечений стекается огромное количество посторонних людей и небольших сработанных команд. Безопасно отдохнуть и расслабиться в кабаках, поиграть на тотализаторах и посмотреть бои, оторваться с красивыми девочками в лучших борделях этой части Улья или закупиться редким оружием и снаряжением. Проигравшихся и потративших всё, что они накопили, огромное количество, и они берутся за любую работу. А тут сильная и удачливая команда местных стронгов, которые не гнушаются отстреливать элитников. В неё попадают лучшие, но не самые умные, потому что умные предпочитают работать самостоятельно, а у стронгов постоянно большие потери. Но кого и когда волновало исчезновение простого пушечного мяса? Да ещё и не являющегося гражданами стаба Колизей. Кроме этого, у братьев существует отдельная команда, о которой не знают ни в стабе Сосновый, ни в стабе Колизей, и база, про которую не знает никто, кроме членов этой команды. Когда муры Кинконга пытали тебя, они задавали стандартные вопросы, даже не подозревая, что ты из второго отряда Рона. Этим отрядом командует младший брат Рона – Рей. В эту команду вошли лучшие бойцы отряда и те, кто по тем или иным причинам не могут появиться в цивилизованных стабах. Все они живут на базе этого отдельного отряда. Эта база находится недалеко отсюда, иначе братья никогда не пошли бы на то, что они задумали в этот раз. Хочешь, я расскажу, что Рон и Рей придумали, чтобы сорвать джек-пот? – Платон доброжелательно посмотрел на девушку – это было очень сложно, но он справился.

– Расскажи, – прохрипела Эльза.

– В этот раз братья продали в Сосновый большое количество рейдеров. Они вербовали их несколько месяцев, а так как репутация у команды безупречная, им верили. Понятно, что вербовкой занимались не они лично. В последние три года братья не любят светиться в обществе и даже отпустили себе длинную поросль на лицах. Для вербовки людей у них существовало несколько особо проверенных агентов. Последние несколько приездов в Колизей команда Рона помимо грузовиков с привычными всем боеприпасами пригоняла по одной бронированной машине со спаркой скорострельных автоматических орудий – дикой редкостью в любом стабе. Именно для захвата большого количества этих «швейных машинок» и вербовались новые рейдеры. В процессе ожидания основного отряда и, так сказать, обучения и боевого слаживания, они шерстили ближайшие окрестности Колизея, но не уходили из так называемых кандидатов в команду. В этот раз братья продали не только всех набранных новичков, но и тех, с кем долгое время работали в Колизее. В том числе и тех, кто вербовал рейдеров в их команду. То есть тех, кто достоверно знал их в лицо. Братья вывезли всех своих помощников под предлогом профилактики трясучки. В эту же поставку «свежего мяса» они загнали и половину своей второй команды. Квазимодо они объяснили своё решение ротацией кадров в Колизее. Якобы их помощники принялись подворовывать, и братья нашли им замену. Кроме этого братья пригнали Квазимодо полтора десятка броневиков и двенадцать самоходных машин, вооружённых скорострельными автоматическими орудиями, многократно усилив оборонительные способности стаба Сосновый. За такой жирный куш братья выставили только одно условие – оплата исключительно жемчугом и горохом. Оплату произвели не полностью. У Квазимодо просто не было такого их количества. По гороху Квазимодо не только выгреб все свои немаленькие запасы, но даже закупал его у рейдеров Колизея. Он сделал это заранее и полностью рассчитался с Роном, а вот с жемчугом случилась полнейшая засада. Закупить такое количество в Колизее Квазимодо не мог – это было бы слишком заметно, но здесь сложилось очень удачно. Внешники выделили своему партнёру недостающее количество и должны были прислать большую партию жемчуга в обычной колонне стаба Сосновый, которую вел правая рука Квазимодо – кваз Кинконг. Вот только есть одно весомое «но». В этой поставке содержался не только жемчуг братьев – бо́льшая часть предназначалась для передачи в Колизей по каналам Квазимодо. Это была оплата за поставку внешникам большой партии редкоземельных металлов и пятидесятипроцентная предоплата за следующую поставку. Квазимодо выступал в таких сделках только в качестве посредника. Участок дороги, на котором напали на колонну, контролировала вторая команда братцев, то есть та, где была ты. Этот участок считался спокойным и полностью находился под контролем отряда Рона, поэтому Кинконг особенно не проверялся. Я всё думал, почему грузовики тех, кто напал на колонну, имеют такие же опознавательные знаки, как и грузовики в колонне? А ларчик открывался просто. Рей с пятью своими людьми должны были, пропустив колонну, присоединиться к ней на бронированных внедорожниках и во время боестолкновения ударить людям Кинконга в спину. Три внедорожника, вооружённые крупнокалиберными пулемётами в спарке с автоматическими гранатомётами – это серьёзная заявка на победу в подобной стычке. Кроме этого, младший брат и его бойцы были максимально прокачанными клокстопперами и обладали ещё несколькими боевыми дарами каждый. Свои грузовики братья забрали бы после разгрома колонны и уехали на них тогда, когда шумиха, вызванная нападением, уже закончилась. Это в том случае, если им не удалось бы убраться сразу – на знакомые грузовики никто не обратил бы особенного внимания. Хорошая задумка. Очень хорошая. Вот только всё пошло не по плану братьев по трём причинам. Первая. Вместо транспортов, которые принадлежали клану Сосновый, внешники прислали свои модули – медицинский и транспортно-боевой со слаженными командами внутри и новыми автоматическими орудиями, которые, как я думаю, Квазимодо никогда не продавали. Внешники скинули в Сосновый старые модели транспортов с устаревшими орудиями, но никто об этом даже не догадывался. Ведь внешне транспорты были одинаковы, а эти «устаревшие орудия» всё равно много лучше любого оружия, которым на сегодняшний день вооружены стабы. Муры Кинконга двигались на своих машинах, по пути нахватав ещё с полсотни бедолаг из только что перезагрузившегося быстрого кластера, а транспорты Соснового остались на патрулировании границ территории, контролируемой рейдерами Квазимодо. Поэтому со стороны подмены никто не заметил. Вторая и основная причина заключается в том, что младшего брата с его бойцами убил молодой элитник, обладавший невидимостью или очень эффективной маскировкой. Они были хорошими боевиками, но сенсора среди них не имелось. Я пока плохо разбираюсь в классификации даров, хотя совсем недавно прочитал о них очень многое в дневнике Рона, но всё было именно так. Пропустив колонну, Рей опознался с Квазимодо по рации и передал сведения брату. Затем он включил прибор, глушащий радиосигналы и стоящий на заднем сиденье его внедорожника. А потом их всех убил элитник, и напавшая на колонну Кинконга группа Рона оказалась без поддержки. Рассматривая засаду и составляя схему нападения на колонну, я долгое время не мог понять, чего в ней не хватает и, только увидев ваши грузовики, внедорожники и погибших бойцов Рея, понял, что в ней было неправильного. В засаде боевиков Рона не хватало подлого удара в спину. Впрочем, в искусстве войны это называется военной хитростью. Три бронированных внедорожника Рона вы тоже сожгли бы вместе с колонной. Они были заметные – на них стояли крупнокалиберные пулемёты в спарке с автоматическими гранатомётами, переделанными под реальности Улья. Эти гранатомёты стреляли термическими гранатами, прожигающими даже броню не слишком развитой элиты, а уж защиту руберов, кусачей и топтунов пробивали на раз-два. В этом случае Квазимодо счёл бы, что Рон с братом и своими бойцами погибли вместе с колонной. Похожие по телосложению трупы братья сожгли бы вместе с внедорожниками. И всё. Колонна разграблена и уничтожена, братья погибли со своим отрядом, а неизвестные рейдеры, хапнувшие беспрецедентно богатую добычу, затерялись в лесах. И никто и никогда бы не догадался, что отряд Рона сидит прямо под носом у рейдеров Квазимодо и внаглую обманутых внешников. Я был приятно удивлён, когда нашёл в одном из грузовиков портативный бронированный компьютер, принадлежащий Рону. Он был старше Рея всего на несколько минут, но, тем не менее, считался старшим братом. Братья вели досье на каждого своего человека и описывали все операции, которые проводили, тщательно анализируя их. Вход в портативное устройство не был зашифрован – братья ничего не скрывали друг от друга. Поэтому я знаю о вас всё. Третья причина – это моё появление, и я могу раскрыть конечную задумку братьев, но в обмен на ответную услугу. Я могу доказать свои слова, показав тебе видео того самого элитника и его стаи, которых я убил на месте разгромленной колонны, и видеозапись останков Рея с бойцами на месте их стоянки.

– Покажи, – ошеломлённо прошептала Эльза, и Платон включил видеозапись, транслируемую на большой, во всю стену, экран.

Штатный видеофиксатор прилежно записал всё, что происходило с имперским егерем в течение последних семи суток. Вследствие чего и «предводитель дворянства» со своими товарищами, и их бесславная кончина были запечатлены во всей своей неприглядной красе. Разумеется, Платон сделал подборку особенно интересных видеосюжетов, а не показывал полную запись, но в их подлинности не оставалось никаких сомнений.

– Что же задумали эти ублюдки и что ты хочешь? – просмотрев последний кадр, спросила быстро справившаяся со своими эмоциями девушка.

– Как тебе сказать, чтобы не обидеть? Задумано всё было действительно грамотно. Ограбив колонну, вы ушли бы на свою промежуточную базу и затихарились, а на месте нападения остались бы трупы тех самых бедолаг, которых боевики Кинконга везли в грузовике. Я думаю, что этих людей насобирали с подачи одного из братьев или кого-то из их людей. Муры набрали только мужчин, но ни женщин, ни стариков, ни подростков среди них не было. Это я отметил ещё на дороге, когда осматривал колонну. Грузовики каравана вы собирались сжечь, а трупы – это только трупы и более. Они уже ничего и никому не расскажут. Такое количество народа вполне подошло бы под описание «пришлая команда рейдеров». Пока вы все сидели бы в своём убежище, с большинством из вас, и в первую очередь с тобой, произошёл бы несчастный случай – пищевое отравление. Впрочем, можно было бы и не заморачиваться с испорченными продуктами или ядом, и просто-напросто перебить ставших ненужными членов команды. Ты ведь считалась девушкой Рона. Так сказать, была его официальной фавориткой и делала всё, чтобы остаться таковой. Хитрый Рон доверял тебе самую кровавую работу. Поэтому ты никогда не пройдёшь ментата, а все остальные приближённые к командиру отряда бойцы прекрасно его проходили. Просто потому, что это ментат, которому Рон платит, и платит очень щедро. Оплата за каждый проход в Колизей – чёрная жемчужина. Вот только у Рона уже давно есть другая официальная фаворитка, которая перед отъездом команды из Колизея перевела всю недвижимость, принадлежащую братьям, на себя и своих доверенных людей. Потому что братья с несколькими друзьями обратно не вернутся и собираются перебираться в стаб Лас Вегас. Я потом покажу тебе фотографии новой пассии и с недавнего времени доверенного человека Рона в стабе Колизей.

– Так прямо и в Лас-Вегас! Это же у самой внешки и в этом стабе не спрячешься, – возразила Эльза.

– Во-первых, в Лас-Вегас необязательно перебираться надолго. В нём можно просто пересидеть какое-то время и при этом поменять данные мнемокарты. А во-вторых, братьям и тем, кто должен был уйти с ними, совсем необязательно было скрываться. У братьев отмечено несколько стабов, через которые проходят маршруты торговых караванов. В двух из них предприимчивые братцы купили себе дома с участками земли. Они могли даже остаться гражданами стаба Колизей со своими мнемокартами. Просто все сделали бы себе пластические операции, изменили внешность и в одном из новых для себя стабов точно так же, как и в Колизее, подкупили ментата. Эту проблему братья уже наверняка решили. Иначе уход не имел бы смысла. Пластические операции они собирались сделать себе именно в стабе Лас-Вегас и засветиться в нём со своими новыми лицами перед большим количеством пришлого народа. Я думаю, что какая-либо из этих схем должна была сработать. Братья изобразили такой сложный финт ушами совсем не ради любви к искусству. Им необходимо было время для адаптации. Для большинства жителей Колизея команда братьев просто ушла в рейд и пропала, а для Квазимодо Рон с братом должны были погибнуть. И концы в воду. А дальше братья спокойно бы жили с репутацией уважаемых граждан нового для себя стаба. Они ведь сами не контактировали с мурами и внешниками. Всё это делал Квазимодо. Им даже особенно врать бы не пришлось, – Платон сделал небольшую паузу – чтобы Эльза обдумала услышанное.

– Так всё же, что тебе от меня надо и что я получу взамен? – прямо спросила Эльза после некоторого перерыва.

– Всё, что знали братья. Все их базы и известные тебе схроны. Все места, где они затаривались боеприпасами и техникой, но в первую очередь место, где они собирались отсидеться. Судя по всему, это место не отмечено на карте. Взамен ты получишь спокойную жизнь в комфортабельном стабильном поселении и должность моего бессменного заместителя, – спокойно сказал Платон.