Текст книги "Тайна маркиза де Ла-Крюшон"

Глава 5. Роковая встреча

Кто скачет, кто мчится дорогой лесной? В блестящих доспехах под полной луной. С копьём и со шлемом, и конь вороной. И каркает ворон в чащобе лесной. КАРРР. ДУРРРАК. Дома ночью надо сидеть. Кто-нибудь да скачет. Покойной Жанне он уже не поможет. Ей никто уже не поможет. А если кусты у дороги шевелятся, то это, наверное, оголодалый волк. Рыцарь волков не боится, а волк с голодухи тоже рыцаря не испугается. То-то будет потеха. Я, лично, ставлю на волка.

– Мессир! Помогите несчастной девушке. Меня обидели злодеи!

Неужели ты, Жанна?!

– Кто тебя обидел, дитя моё?

Рыцарь остановился. Рыцарь откинул забрало шлема. Оо! Какое прекрасное лицо предстало взору измученной девушки. Сияние озаряло небесно прекрасные черты. Строгий взор очаровательного блондина пронзил ей душу.

– Ох! Мне б такого сеньора. Он так на меня смотрит. ОН ДОБРЫЙ.

– Так кто же тебя обидел?

Жанна затруднилась с ответом. Их было так много. Я уже сбилась со счёта. И потом сеньор рыцарь может спросить. Что же я не убила себя после первого, нет, первое не в счет, после второго покушения на мою честь? Нет, отшельника тоже можно пропустить, отшельники не в счет. Святые люди, пусть подавится. Но после третьего, постыдного третьего. И массового надругательства?! Как я могла??!! Оо, как я могла. До замка ещё доползла, дракону дала. Бесстыдница. Теперь я понимаю, как я низко пала. Этот рыцарь пробудил во мне лучшие чувства. Совру. Вдруг поверит. Оо, мессир! Наш сеньор маркиз де Ла-Крюшон воспользовался правом первой ночи. Понимаю, это его право. Но мне так больно, мне так стыдно. Боюсь сказать вам страшную правду.

Что я несу? Ведь в подвал посадят. Ведь скорпионами затравят. ЗАЖИВО ЗАМУРУЮТ!!!

– Я этого не говорила. Я этого не говорила. Не слушайте меня рыцарь! Я безумная. Я из дома сбежала и и и и Ик.

– Слово сказано, дитя моё. Я знаю твоего сеньора. И знаю его постыдную тайну. Несчастный ребёнок. Тебе было очень больно, дитя моё? Не бойся, говори. Все твои муки позади. Впереди ждёт тебя, райское блаженство.

Почему рыцарь сказал эту фразу так убедительно. Так волнующе, даже со слезой в голосе. МОЖЕТ БЫТЬ ОН – СВЯТОЙ?! Это уже Жанна думает. Но я тоже подумываю, тут не без святости, ох, не без святости. Встретить святого на ночной дороге, в старинной Франции самое возможное дело. На носу очередной крестовый поход. Столько святых на дорогах, столько святых. Нам такое и не снилось.

– Я отомщу за твою поруганную честь. Я вызову де Ла-Крюшона на поединок. Он не захочет драться, жалкий трус.

– Оо, я боюсь, сир, что он будет драться слишком хорошо. Поберегите себя, сир. Не вызывайте маркиза. Я уже как-нибудь уж. Мне уж всё равно.

– Оо. Твоя скромность украшает тебя, девушка. Слёзы на твоих щеках блестят как алмазы. За каждую твою слезу, злой маркиз заплатит хорошим ударом моего копья. А боль твоей поруганной добродетели искупит удар моего молодецкого меча.

– Что это за рыцарь такой?! Сумасшедший какой-то совершенно рыцарь. Неужели я такая красивая, что за меня можно драться с маркизом де Ла-Крюшоном. Если так, надо с Жаном не спешить. Надо поискать жениха из хорошей состоятельной семьи. Впрочем. Может рыцарь всё-таки шутит? Я такая растрепанная. После навозной кучи пахну я не очень аппетитно. Даже разбойники бы, уж, на что народ неприхотливый, даже разбойники бы не соблазнились бы.

Но рыцарь мощной рукой поднял Жанну в воздух и посадил на коня. Конь помчался по ночной дороге. Приближался рассвет. Не за горами замок де Ла-Крюшон. Там рыцаря убьют, а Жанну посадят на кол. Там ждёт её позорная смерть. А может быть, но может быть? Первые лучи солнечного света озарили лицо загадочного незнакомца. Он весь светился, он весь сиял. Не нимб ли вокруг его прекрасной головы? Не прячет ли он крылья под рыцарским плащом. Жанна прижалась к его могучей спине. Как огнем пышет молодецкая кровь богатыря. Он сразит не одного, сотню маркизов де Ла-Крюшон. Его дело правое, он таких дел в замке натворит. Наверное, станет нашим новым сеньором, думала Жанна. И счастье переполняло её измученное сердечко. Вот уже и показались стены замка. Рыцарь ссадил Жанну на землю. Успею удрать. Думала она. Но глаза не могли оторваться от обольстительного сеньора. Какой пронизывающий взор.

– Ты любишь меня, дитя моё?

– О, да! О, да, сеньор. Я полюбила вас с первого взгляда. О, не ходите на этот страшный поединок. Даже если маркиз вас ранит, я этого не переживу.

– Ты будешь вспоминать меня, дитя. И чтоб ты запомнила меня, моя крошка. Иди ко мне.

Как заколдованная Жанна подошла вплотную к всаднику. Как блестит кольчуга. Конь покосился на Жанну любопытным глазом. Не гляди на меня конь, я сама не своя. Теплая рука незнакомца ласково, но повелительно привлекла Жанну к себе. Рыцарь откинул кольчугу. О, как могуч, как прекрасен он и тут. Могучий, совершенно готовый к бою. Наклоняет головку Жанны. Она, как ни странно, ни с маркизом, ни с разбойниками этого не пробовала. Но она с восторгом берет, прикасается пересохшими от волнения губами. И уже не может издать ни звука. И уже чувствует, что началась для неё новая жизнь. И не больно, и так интересно, так интересно. Это итальянская любовь, рыцарь научит меня красивой южной любви. Не будет тебе этого Жан, не заслуживаешь ты этого. Ох, какой огромный. Но я возьму его весь. Жаль, что нельзя его там оставить. Рыцарь убедил Жанну, что она может оставить там даже очень много. Не подавиться бы. ГЛОТАЮ!!! Ооо, мой повелитель, я на всё для тебя готова.

– Теперь я иду в бой за тебя, Жанна. Поцелуй на прощанье.

Искренним горячим поцелуем впилась Жанна в чресла прельстительного рыцаря. Тот захохотал и пришпорил коня. Громко заржал конь, застучали копыта по мосту через ров.

– Маркиз! Маркиз де Крюшон. ВЫХОДИ НА БОЙ МАРКИЗ!

Стража тщетно пыталась помешать рыцарю. Он тупым концом копья сбросил всех стражников в ров с водой. Замолотил копьём в ворота замка.

– Маркиз! Выходи! Выходи подлый трус!

В замке что-то зашумело. Казалось, затряслись стены, казалось, вот-вот рухнут башни. Маркиз, очевидно, проснулся, маркиз вот-вот выйдет. И ТОГДА….!!!

Жанна!!! Беги Жанна. Бедная дурочка. Жанна застыла на дороге. Ей отказали ноги. Она забыла, что по-прежнему голая, что маркиз сейчас увидит её. Конец. Конец её приключениям.

Со скрипом отворились ворота. В ночной рубашке, с волосами посыпанными пеплом. С зажженной свечой в руках из ворот замка вышел маркиз. В таком виде, что с ним случилось? Неужели он так испугался доброго рыцаря? Раскаялся, хочет попросить прощения. И готов начать новую жизнь.

– ТЫ ЗА МНОЙ?! – Голосом мрачным как его самое мрачное подземелье спросил маркиз. – Дай мне время раскаяться. Дай мне возможность начать новую жизнь. Я искуплю все свои грехи. Я отдам все свои сокровища бедным. Буду весь день молиться. А ночью, а ночью… я…

Маркиз не успел сказать, что он будет делать ночью. С хохотом могучий рыцарь схватил его за волосы. Жанна увидела, что рыцарь растет на глазах. Вот он уже выше стен замка. Он поднял маркиза высоко над землёй и тот беспомощно барахтается в воздухе.

– Святой Георгий! Не иначе как Святой Георгий! И я приобщилась к Святости его.

– Поздно де Ла-Крюшон! Пойдём со мной. Я ДАВНО ТЕБЯ ЖДАЛ. Пришлось самому за тобой явиться. Всё кончено. Дрожишь ты де Ла-Крюшон? Скоро согреешься.

С этими словами рыцарь претерпел чудесные перемены. Вспыхнул багровым пламенем плащ, заржал, извергая клубы дыма, вороной конь. У рыцаря отросли рога, изо рта появились клыки. Ни дать, ни взять, кабан, дикий лесной вепрь. Глаза метнули столбы огненных искр.

– Полетели!!! Поистине сатанинским смехом захохотал богатырь.

Но Жанна и так уже догадалась. Жанна побоялась и креститься. Жанна только подумала: И меня с собой тоже захватит. Нагрешила. Ох, нагрешила. Захватит и меня. Чтоб лишний раз на Землю не болтаться. На одной сковородке с де ля Крюшоном поджарит. Лестно то лестно. Простая крестьянка вместе с сеньором. Но, может быть, я бы и потерпела. Лет двадцать, я б охотно потерпела. А потом глядишь, грехи бы отмолила. И глядишь, и в рай бы попала. Мама!!! Не надо меня туда!!!

И рыцарь с высоты обратил своё внимание на бедную девушку. Зубами схватив несчастного де Ла-Крюшона, он высоко задрал кольчугу. И со страшной высоты окатил струёй сильно пахнущей влаги глупую девчонку. Та едва не захлебнулась. Какой запах, как ни странно, приятный запах. Что-то такое восточное, какой-то колдовской пьянящий аромат. Но стражникам, на которых тоже попали струи мочи, не так повезло. Они вспыхнули как факелы. Со страшными криками они снова нырнули в воды рва. Но это не помогло. От огня занялись и стены замка. Некому было тушить. Все бежали, паника охватила все окрестные леса. Птицы метались в небе, выли в лесу звери. Авадон поднимался всё выше. Не показалось ли Жанне, он помахал ей рукой в железной перчатке. Вспыхнул белым пламенем и исчез. Девушка бежала через лес. Она не знала куда бежать. Она почти сошла с ума. Мокрые слипшиеся волосы закрывали ей глаза. Ноги подгибались. Впереди беспросветность. Я ПРОКЛЯТА.

Глава 6. Сарацины

Ах, на юге зреют апельсины. И маслины, в общем неплохи.

В эту ночь решили сарацины перейти границу у реки.

Забыв уроки Карла Великого. Презрев все земные и божеские предписания. Да что с этих неверных возьмёшь. Не за горами последний и решающий. Вот-вот Фердинанд возьмёт да и родится, а за ним и Изабелла. А ЗА НИМИ И РЕКОНКИСТА!! И всё будет хорошо, а для Колумба даже ещё лучше. Но пока, мрак средневековья. Но пока отряд берберов-авантюристов, этих с позволения сказать Алмохадов-Алморавидов, тьфу, даже язык сломаешь и всё равно соврёшь. Всё равно, нет правды, вообще её нет, а исторической и подавно. Прут бандиты среди ночи, кто их знает, может и берберы. Уж больно не блондины. Лица не французской национальности. Испуганный серв бросается в чащу леса. Спасает жену, детей и прочее имущество. Тщетно! Вот уже он ограблен, изувечен, уведён в рабство, обесчещены его жена и дочь. Лить им слёзы в гаремах какого-нибудь североафриканского шейха.

– Хусейн. Этот барашек был недостаточно жирным.

– Да. Господин. Да и жена хозяина была недостаточно жирной. Проклятая страна неверных. Ни баранов тут, ни женщин. Зря мы сюда забрались.

– Не брюзжи, Абдаллах. Аллах даст, будут бараны, будут и новые женщины. На крупные замки мы не станем нападать. Большие города тоже обойдём стороной. Но если маленький город, если хороший, не очень защищенный замок, тогда….

– МЫ НИЧЕГО НЕ БОИМСЯ, ГОСПОДИН!!!

– Вот именно.

Скачут в ночи. Погиб маркиз де Ла-Крюшон. Крупное феодальное рыцарство готовится к очередному крестовому походу. Проснись рыцарь!!! По твоей земле скачут иноверцы, грабят твоих же сервов. А ведь это твоё священное право.

– Не пора ли нам, Абдаллах, на корабль? Вроде и погоня за нами. Вроде нас и не боятся.

– Хозяин корабля сказал, что возьмёт нас обратно, только если мы загрузим его трюмы серебром, парчой и драгоценными камнями.

– А где ты видел здесь, Хасан, золото и драгоценные камни? Здесь только нищие и вшивые сервы и их голодные жены. Даже в рабы не годятся. Все тощие как скелеты, хилые, как привидения.

– Не надо ночью о привидениях, Абдаллах. Плохие тут места. Нехорошая страна Франция. Дикая и некультурная. Говорят тут масса привидений. Некоторые даже людоеды.

– Не может христианское привидение съесть истинно правоверного мусульманина. НЕ ПОСМЕЕТ.

– Правильно, Ахмат, не посмеет. Ай! Что там за деревьями. Белое. Движется. Их много!!!

– Это монахи, Хусейн. Здесь монастырь, у них церковная служба. Молятся.

– А что, Абдаллах? Молодой монах. Молодой, здоровый, выносливый. Загрузить весь корабль, продать где-нибудь в Алжире или в Тунисе.

– Правильно!! Окружай их! Хватай, вяжи! Аллах с нами! В Александрии нам хорошо заплатят.

И была ночь, и было утро.

Пиратский корабль загружен до того, что осел, сильный шторм глядишь и затонет. Но для несчастных пленников смерть в морской пучине, не самая худшая судьба. Рабство на галерах, или работа до изнеможения на жестокого хозяина. Заставят принять ислам. А это для монаха страшнее смерти. Попадёшь в ад, а там доказывай, что ты не хотел, что тебя заставили. Плачут жены и дочери несчастных крестьян. Им судьба хуже смерти. В наложницы в проклятом гареме. ЭТО ЕСЛИ ПОВЕЗЁТ. Если ты понравишься хозяину.

– А вдруг не понравлюсь?! – Думает каждая вторая.

Зато пираты ни о чём не думают. Зато пираты довольны походом и думают о барышах. Думают о новых походах. Уже не в нищую Францию.

– Смотри Абдулла. Какой симпатичный молодой монах. Очень симпатичный. Ты хватай его за ноги. Ты держи за руки. Потом поменяемся. Надо отдохнуть, надо повеселиться. Будет кричать, зажимай ему рот.

Бесстыдники! Настоящий мусульманин никогда себе такого не позволит. Страшный грех.

АААААА!!!!!

Бедный мальчик. Злые пираты надругались над твоей беспомощностью. Другие монахи роптали, молились и надеялись, что до них очередь не дойдёт.

– Красивый мальчишка, Ахмед.

– Мы дорого его продадим, Абдаллах.

– А пока плывём, почему б нам ещё раз его не приласкать. День сегодня такой. Душа хочет любви. Ты ещё не устал?

Если бы не хозяин корабля, мальчишке пришёл бы конец.

– Не портите мне товар, шайтаны. Помните, я в доле. Взыщу с вас за убытки. Мальчишка, марш в трюм! И сиди там, не высовывайся.

– Земля! Земля! – Закричал с мачты корабля дозорный. Корабль прибывал в Александрию. Невольников ждал невольничий рынок. И позорное рабство.

– Хозяин! Позвольте мне попрощаться с товарищами. – Иди, иди, неверный. Иди, молодой ишак. Твой друг на сегодняшний вечер это я. А завтра я тебя продам на рынке. Тебя купит другой достойный мусульманин. И может быть ОН С ТОБОЙ ТОЖЕ ЗАХОЧЕТ ПОДРУЖИТЬСЯ.

Порочный и развращённый капитан корабля вёл на верёвке молодого монаха. Он выторговал его у пиратов как свою долю. Продам повыгоднее, а сегодня вечером, кто мешает мне хорошо отдохнуть. Узкие улочки Александрии вывели их к дому капитана. Там юного монаха ждала невесёлая участь. Капитан весело провёл ночь. Он ел, пил, хотя Коран запрещает пить вино. Он предался постыднейшему пороку, если у злодея есть гарем, то жены гарема должны рыдать о падении своего мужа. А как рыдал наш монашек. Первые два, три раза очень рыдал. Потом молчал, что-то шептал. По-французски, конечно, и капитан не узнал, что он такое шептал.

– Проклятый боров. Подлая свинья. Ты сделал мне больно. Рано или поздно. Тебе будет ещё больнее.

Все жертвы шепчут примерно такое же. Редко кому удаётся отомстить своим мучителям.

И была ночь, и было утро. И был рыночный базар.

– Я семейный человек. – Говорил покупатель. Зачем мне красивый мальчик. Жены могут меня НЕПРАВИЛЬНО ПОНЯТЬ.

– В хорошем гареме, говорил продавец. А у тебя, почтеннейший покупатель, безусловно, хороший гарем. В хорошем гареме красивый мальчик может пригодиться. – И он с хихиканьем о чем-то прошептал на ухо купцу-покупателю.

Тот громко заржал как лошадь. Совет подлеца капитана ему очень понравился. Юноша был куплен, за сколько-то там динаров. На всякий случай связан, посажен на осла. Караван, с которым отбывал его новый хозяин, отправился от базарной площади. Впереди был дальний путь. Что ждало в конце? Кто знает. Сказал бы, знает только Аллах. Но Аллах не заботится о судьбах неверных, предоставляя это делу шайтану.

Глава 7. В гареме у купца Калум-бека

– Ах! Какой красавчик! – Шептали жены Калум-бека. – Неужели он будет прислуживать нам в гареме?! Это было бы слишком хорошо. Не верится, чтобы наш Калум-бек сделал бы нам такой подарок.

– Погляди на этого юношу, старшая жена, с ухмылкой произнёс Калум-бек. – Дня через два-три я пришлю его в гарем. Он будет вам прислуживать!

– Ах! Какое счастье. Ах! Не может быть!

Юношу увели.

– Ах, как болит попа, думал несчастный. Какие красивые у купца жены. Вот счастливец. Может, кончились мои мучения. Меня ведут, наверное, в баню. Потом приоденут, потом накормят. Добрый купец не станет меня очень обижать.

– Сюда! – Приказал купец. И юношу ввели в какое-то помещение. Купец, покручивая в пальцах янтарные четки, присел в углу и стал ждать. Вопль из-за стены. Юноша догадался, ЗАЧЕМ ЕГО СЮДА ПРИВЕЛИ. Звуки борьбы, ну да где ему сладить с двумя здоровеннейшеми лекарями. Сейчас ножи сделают своё чёрное дело.

– Красивенький юноша навсегда останется красивым. – Наслаждался злой урод, купец. У него никогда не вырастет борода. Он будет ухаживать за моими женами. Но в спальне моих жен хозяином буду Я и только Я!!!

Вопль. Вопль. Ещё один вопль. Длительное молчание. Или показалось Калум-беку смех из-за стены. Снова молчание и опять стоны. Да, это опять юноша. Он мучается, хорошо, что он мучается. Надо будет дать лекарям не один, а два таньга. Они хорошо сегодня поработают. Снова стоны. Однако сегодня они что-то долго возятся. Хохот одного из лекарей. Плач несчастного пленника. Текут минута за минутой. Наконец, отворяется дверь. Выходит мускулистый главный лекарь. В руке он что-то прячет, Калум-бек догадывается что. Лекарь швыряет окровавленный комок за окно. Там уже ждут голодные собаки. В такие дни они приходят к стенам ужасного заведения лекаря и получают свою порцию МЯСА. С плачем выходит юный монах. Сзади его поддерживает помощник лекаря, ухмыляется, что-то шепчет монашку на ухо. Операция закончена. Несчастный юноша теперь на всю жизнь. ЕВНУХ. Презренный недочеловек. Ни мужчина, ни женщина. Посмешище в глазах людей. Калум-бек платит лекарю его заслуженные два таньга.

– У нас новый евнух! – Шепчет младшая жена старшей жене. Старшая жена уже знает. Старшая жена вздыхает. Наивная девочка, младшая жена. Она думает, что мой Калум-бек что-то сделает для своих жен. Калум-бек всегда делал и делает женам только гадости. Прислужит нам новый евнух! Как старый евнух, так и новый будет делать. Толку то от них, от евнухов. Что от моего Калум-бека, что от этого мальчика.

– Малыш, спросила всё-таки немного позднее главная жена. – У тебя будет много обязанностей. Ты справишься с ними?

Бедный монашек уже немного научился говорить по-арабски. Он грустно смотрел на свою повелительницу. Что мне ей сказать? Ишь, смотрит на меня. Как кошка на мышку! Как змея на маленького лягушонка. Как… Интересно, чего она на меня так смотрит? Она же знает, что я… Или она думает, что я не… Или не совсем не… И ХОЧЕТ ЭТО ПРОВЕРИТЬ?!!! Берегись монашек. В этот раз ты можешь попасть не под нож хирурга, а быть посажен в мешок и брошен в море. Я уже знаю их красивые восточные обычаи. Мне могут отрубить голову. Меня могут забить палками до смерти. Сослать на собачий остров, а там меня загрызут бродячие собаки. Какие красивые у жены Калум-бека груди.

Прошло два дня. Прошло даже три дня. Но рано или поздно будет и четвёртый. Калум-бек уехал по делам в провинцию. Он уезжал уверенный, что его гарем в надежных руках. Молодой евнух хорошо справляется с порученным ему делом. Жены мои ещё более погрустнели. Смотрят и на меня и на молоденького кастрата так укоризненно, так укоризненно. Ха-ха. Смотрите, смотрите. Ничего вы не высмотрите!

– Подойди-ка мне, слуга. – Сказала поздно вечером старшая жена. – Расскажи мне о себе, юный гяур. Как ты жил там у себя во Франкистане? Любил ли? Или, может быть, уже был женат?

– Я госпожа был послушником в монастыре. Общение с женщинами нам было запрещено нашей верой. А здесь же… Но вы сами знаете.

– Ах, я знаю. Бедняжка. Подойди-ка мне. Как тебя зовут.

– Меня зовут,… меня зовут,… меня зовут Поль!!! Что вы делаете, госпожа? Туда нельзя.

– Дай мне руку, А сюда можно, Поль. Сюда можно, сюда, сколько хочешь можно. Ты хочешь спросить, что скажет Калум-бек? А он ничего не скажет, старый рогоносец. Мы ему ничего не скажем. Или ты его очень любишь? Очень хочешь ему всё рассказать? Видишь, я правильно тебя поняла.

Жена Калум-бека правильно поняла нашего монаха. Даже слишком правильно.

– О, как мне хочется! Мне слишком этого хочется. – Думал бедолага в объятиях красавицы. Но ей хочется совсем невозможного!!! Хотя, почему собственно невозможного? Калум-бек сам виноват! Он меня спровоцировал, пусть пеняет на себя. Рабы вправе не беречь имущества господина!

Погодите, госпожа. Госпожа у вас на ложе нам будет удобнее. И этот светильник, он нам совсем не к чему. И, сколько тут подушек. И, как расстегиваются эти пуговицы? И, какие у вас горячие… Нет!!! Туда нельзя. Туда пока нельзя.

Юноша о чём-то думал. Наверное, не решался. Наверное, боялся. У НЕГО ЖЕ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ.

– Не… трогайте тут Госпожа!!!. Я правильно делаю?!

Он всё делал правильно. Он всё делал так правильно. Что старшая жена сначала обмерла, потом застонала. Испугалась, а потом долго боялась, что это сон, что это ей только снится, что юноша СЕЙЧАС УЙДЁТ. Чёрта с два. Наш молодой человек не уходил с облюбованного места уже пятый, уже шестой раз. Уже, не может быть, но кажется уже седьмой и это уж совсем невозможно, восьмой раз. Нет, мы все конечно читали, что такое бывает. Что в молодости такое очень даже бывает. Но несчастный заморенный монашек, да ещё с таким интересным увечьем. Как он ухитрился? Крепкая молодая женщина к утру была основательно заезжена молодым всадником.

– Можно поделиться и с младшими женами. – Уже не раз и не два мелькала у неё разумная мысль. А потом и все мысли кончились. Рассвет пришел очень вовремя.

Как мой Калум-бек мог так оплошать? Надо использовать наше счастье, пока ревнивец не вернулся. Вдруг, догадается. Вдруг передумает. Надо поделиться с подругами.

Младшие жены, конечно же, конечно же, и сами догадались. Такие глаза и тени под ресницами у старшей жены. Так опускает голову наш молодой евнух. Как интересно. Но неужели это правда? Следующая ночь досталась второй по рангу жене.

Ехал наш Калум-бек на верблюде по пустыне. И чесалась у Калум-бека голова. Наверное, песок пустыни, жара, ветер и песок пустыни.

– Ох, Поль! Как ты хорошо умеешь. Сделай так ещё. Ещё Поль, ещё. А теперь и вот так. Давай Поль!!!

Выбирал Калум-бек ковры в мастерской у мастера ткача. И чесалась у Калум-бека голова. Наверное, пыль в мастерской, пыль от этих ковров, страшная пыль.

Помните мужья-рогоносцы. Мужья арабы, мужья сирийцы, мужья берберы и прочие мужья Востока. Даже вы, презренные мужья франки тоже помните. Рога не видимы для самого рогоносца. У него мучительно чешется голова, но он не знает, что на голове у него выросли длиннющие рога. Знает это только жена рогоносца. Знает об этом счастливый любовник. Знает, в конечном итоге весь дом, весь город, даже калиф, даже султан об этом узнает. И смеётся со своим визирем. А визирь поздним вечером посещает младшую жену султана. И они тоже вместе смеются. Смейтесь все. На лбу у Калум-бека выросли рога. Большие и симпатичные. Как у оленя.