Текст книги "Мифы и легенды Огненной дуги"

В. Н. Замулин. Могла ли Германия выиграть Курскую битву, если бы она началась в мае или июне 1943 г.?

Вопрос отнюдь не риторический. Существует устойчивое мнение (особенно оно распространено в западной историографии), согласно которому неоднократный перенос даты начала наступления на Курск (май-июнь 1943 г.) существенно приблизил поражение германских войск летом 1943 г. Напомню, первый раз операцию «Цитадель»[244]244
  Кодовое наименование наступления германских войск в районе Курского выступа в июле 1943 г.


[Закрыть] отложили 20 апреля по вполне объективным причинам: 9-я А генерал-полковника В. Моделя не была готова к операции (она даже не успевала полностью сосредоточиться для удара). С этим, в принципе, были согласны все. А вот дальнейший перенос даты наступления на 12 июня, озвученный Гитлером сначала как предложение для обсуждения на совещании 4 мая и утверждённый им в приказе от 6 мая, вызвал среди генералитета вермахта бурные споры. Своё майское решение Гитлер обосновал тем, что ещё не готов главный козырь летней кампании – танки «тигр» и «пантера». Однако отсрочка оказалась не последней. Ни в мае, ни в первой декаде июня промышленность Германии не выполнила план выпуска этой бронетехники, и Гитлер вновь перенёс наступление, сначала до 21 июня, затем до 3 июля и наконец 25 июня установил окончательную дату – 5 июля.

Она и вошла в историю как момент начала одной из крупнейших битв Второй мировой войны.

Впервые эту точку зрения высказали германские военачальники сразу же после войны. Так, например, фельдмаршал Э. фон Клейст в 1951 г. утверждал, что «с битвой под Курском немцы опоздали на четыре недели, таково было наше мнение перед началом боёв»[245]245
  Христофоров В., Макаров В., Хавкин Б. Фельдмаршал фон Клейст на Лубянке//«Родина», 2010. № 6. С. 94.


[Закрыть]. Схожую оценку высказывал и фельдмаршал Э. фон Манштейн, командующий ГА «Юг», которая в июле 1943 г. наносила удар с юга из района Белгорода по обороне Воронежского фронта. В своей книге воспоминаний, опубликованной в Германии в 1955 г., он писал, что «Цитадель» могла быть успешной, если бы она началась самое позднее в конце мая – начале июня 1943 г.[246]246
  Манштейн Э. Утерянные победы. Смоленск: Русич, 2003. С. 543.


[Закрыть] Главный аргумент – до этого времени русские оперировали дивизиями и корпусами зимнего периода с низкой боеготовностью, а пауза в июне дала Москве возможность их полностью восстановить.

Среди исследователей наиболее развёрнуто эту позицию на примере 9-й армии генерал-полковника В. Моделя, которая наступала на Курск с севера через полосу Центрального фронта, обосновал американский исследователь С. Ньютон в книге «Курская битва. Немецкий взгляд»[247]247
  Ньютон С. Курская битва. Немецкий взгляд. М.: Яуза, Эксмо, 2006. С. 463–476.


[Закрыть]. Однако приводимые в ней цифры, в частности укомплектованности советских соединений и объединений, не всегда точны, поэтому его выводы вызывают большие сомнения. Попробуем разобраться в этом вопросе, используя недавно рассекреченные в ЦАМО РФ боевые документы Красной Армии того периода.

Составляющих успеха советских войск в битве на Огненной дуге было несколько, но главных факторов три. Во-первых, высокая степень готовности войск, оборонявших Курский выступ. Во-вторых, наличие многочисленных резервов у Ставки ВГК. В-третьих, мощнейшая полевая оборона, выстроенная за апрель-июнь 1943 г. в этом районе. Утверждение германских военачальников и их сторонников в среде западных историков о неготовности советских войск в районе Курска к боям в мае 1943 г. основывается на незнании деталей замысла Ставки ВГК на летнюю кампанию и размаха работы проведённой в период весенней оперативной паузы. 12 апреля 1943 г. в Кремле в ходе совещания И.В. Сталина с заместителем Верховного главнокомандующего Маршалом Советского Союза Г.К. Жуковым, начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза А.М. Василевским и его заместителем генерал-полковником А.И. Антоновым был сделан вывод: сразу же после завершения периода распутицы (примерно начало мая) вермахт предпримет наступление с целью ликвидации Курского выступа. Поэтому принимается предварительное решение о переходе к стратегической обороне. До конца месяца планировалось войска Центрального и Воронежского фронтов, удерживающие Курскую дугу, в основном восстановить, а их военным советам в тесном взаимодействии с Генеральным штабом разработать планы оборонительной операции. 25 и 28 апреля командование обоих фронтов доложило: решение поставленных задач в основном завершается. Ставка ВГК утвердила общий замысел представленной ими Курской стратегической оборонительной операции[248]248
  Под таким названием она вошла в историю.


[Закрыть]и отдала приказ: полностью подготовить войска к отражению удара неприятеля – к 10 мая, а также установила дату их возможного перехода в наступление – не позднее 1 июня 1943 г. [249]249
  ЦАМО РФ.Ф. 16-А. Оп. 321. Д. 138. Л. без номера.


[Закрыть]

Именно благодаря выполнению дальновидных решений 12 апреля 1943 г., уже к концу первой декады мая советская сторона была в основном готова к ведению успешных оборонительных боёв под Курском с теми силами, которыми в этот момент располагал вермахт в этом районе. А к началу июня численность Центрального и Воронежского фронтов достигнет показателей, которые они будут иметь в июле, перед Курской битвой. О том, что это было именно так и задача Ставки действительно была решена своевременно, наглядно свидетельствуют следующее цифры.

Итак, на 30 марта 1943 г. Центральный фронт генерал-полковника[250]250
  Звание генерала армии ему будет присвоено 28.04.1943 г.


[Закрыть] К.К. Рокоссовского имел всего 304 464 человека, а к 5 мая его численность увеличилась до 365 641 (на 61 167)[251]251
  ЦАМО РФ. Ф. 62. Оп. 1720. Д. 14. Л. 23.


[Закрыть], что составило 78 % от его численности к началу Курской битвы. При этом численность его 13-й А генерал-лейтенанта Н.П. Пухова, которой предстояло принять главный удар армии Моделя, за этот же время возросла до 114 456 (на 42 552), это 86 % от её состава на 5 июля. Увеличение главным образом произошло за счёт передачи ей трёх стрелковых дивизий, хотя и средняя численность её собственных дивизий тоже заметно выросла – на 18 % (с 6378 до 7527). Для армии Пухова апрель стал периодом, когда она получила самое большое пополнение живой силы за всё время подготовки к летним боям. К 29 мая в её распоряжение поступило ещё 14 701 человек, тем самым её числилось увеличилась до 129 157 красноармейцев и командиров, или 97 % от наличия на 5 июля. А общий состав фронта на конец мая составлял 451 179[252]252
  ЦАМО РФ.Ф.16-А. Оп. 321. Д. 138. Л. без номера


[Закрыть] человек, или 97 % от общей численности к началу операции «Цитадель».

Столь же высокими темпами шло восстановление боеспособности и войск Воронежского фронта генерала армии Н.Ф. Ватутина. На 5 апреля в нем числилось 208 391, а на 5 мая – 351 459 (на 143 068)[253]253
  ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 425. Л. 425.


[Закрыть] военнослужащих, или 84 % от плана на 5 июля. За это время было направлено: в 6-ю гв. А генерал-лейтенанта И.М. Чистякова (находившуюся на вероятном направлении главного удара) – 30 262 человека, и её численность достигла 72 836 (рост средней численности стрелковой дивизии на 28 %, с 5982 до 7666), и в 7-й гв. А генерал-лейтенанта М.С. Шумилова (оборонявшей район, где враг, возможно, планировал нанести вспомогательный удар), 9407, в результате её численность составила 67 231 человек (рост средней численности дивизии на 27 %, с 5965 до 7600). К 30 мая общая численность фронта Ватутина выросла до 409 785 (98 % к данным на 5 июля), а армий Чистякова и Шумилова на 5 июня до 79 937 (около 100 %) и 71 332 (93 %).

Схожее положение складывалось и по артиллерийским средствам. На 6 мая и Центральным фронтом, и 13-й А было получено 80 % орудий и ствольных миномётов (без реактивных систем) от того количества, которое у них будет на 5 июля 1943 г., а 29 мая весь фронт имел: 4544 полевых и противотанковых орудия и 7161 ствольный миномёт, или соответственно 85 % и 89 % к началу битвы, 13-я А располагала 1361 орудием и 1943 ствольными миномётами, что соответствовало 87 и 89 % к 5 июля, а 70-я А, которая оборонялась левее 13-й А и также примет на себя мощный удар неприятеля соответственно, – 796 (93 %) и 1280 (98 %).

Не так оперативно и равномерно шло пополнение войск Рокоссовского и Ватутина танками. На 3 мая Центральный фронт имел 674 танка (и 38 самоходных артустановок)[254]254
  ЦАМО РФ.Ф. 62. Оп. 321. Д. 16. Л. 86 обр.


[Закрыть], или 40 % от их наличия на 5 июля, а 13-я А – 137 танков[255]255
  ЦАМО РФ.Ф. 62. Оп. 321. Д. 16. Л. 86.


[Закрыть], или 64 % от числа к началу боёв. Положение же с бронетехникой на юге Курской дуги в это время было заметно лучше.

Причин этого было две. Во-первых, в начале весны возникли существенные перебои с поставкой бронетехники с заводов в действующую армию. Согласно докладной записке № 1149518с от 11 марта командующего БТ и МВ Красной Армии заместителю председателя ГКО В.М. Молотову, за первые десять суток марта 1943 г. все пять танковых заводов СССР выполнили план лишь на 18,4 %, т. е. вместо 1935 танков Т-70, Т-34, КВ-1с и КВ-8 войска приняли от них лишь 357[256]256
  Огненная дуга. Стратегия Победы (к 70-летию Курской битвы). Каталог историко-документальной выставки. М.: Российский государственный архив экономики, 2013. С.15.


[Закрыть]. Во-вторых, подвижные соединения, участвовавшие в боях на Воронежском и Юго-Западном фронтах зимой и в начале весны 1943 г., понесли очень большие потери. В отдельных корпусах общее число танков не превышало численности полнокровного батальона. Из-за этого уже в конце марта Ставка ВГК приняла решение: пополнить их в первую очередь[257]257
  Директивы Ставки: № 46090 от 30.03.1943 г. о пополнении 23, 2-го тк и 1-й гв. мк, № 46091 от 30.03.1943 г. о пополнении 2-го гв. и 5-го гв. тк, № 46093 от 31.03.1943 г. о пополнении 3-го гв. тк, № 46093 от 31.03.1943 г. о пополнении 1-го гв. Донского, 12,15 и 18-го тк.


[Закрыть]. В течение апреля на эти цели направлялась основная часть техники, идущей с заводов. Поэтому восстановление бронетанковых войск Ватутина шло семимильными шагами. Так, только за две недели, с 1 по 15 апреля, они получили 219 новых боевых машин и 6432 человека для танковых корпусов и бригад[258]258
  Замулин В. Курский излом. Решающая битва Великой Отечественной. М.: Яуза, Эксмо, 2008. С. 101, 102.


[Закрыть]. В результате если 9 апреля фронт располагал 276 исправными танками, то на 21 апреля в строю находилось уже 540. Параллельно с поступлением новой техники активно шёл ремонт аварийных боевых машин ремонтными средствами фронта. Кроме того, 28 апреля Ставка официально передала в подчинение Н.Ф. Ватутина 1-ю танковую армию генерал-лейтенанта М.Е. Катукова, прибывшую с Северо-Западного фронта в район Курска ещё в марте, а также несколько отдельных танковых соединений и частей. К 5 мая армия Катукова уже практически полностью была укомплектована бронетехникой, она располагала 481 танком, и к 5 июля получит в качестве пополнения лишь 61 машину[259]259
  ЦАМО РФ.Ф. 203. Оп. 2843. Д. 426. Л. б/н, разделы «Боевой состав 6-й гв, 7-й гв., 40, 38-й А, 1-й ТА за 5 мая и 5 июля 1943 г.».


[Закрыть].

Поэтому в начале мая Центральный фронт существенно уступал соседу: на 15 мая Воронежский фронт имел в строю 1380 танков или 76 % от того количества, что он получит к началу Курской битвы, а Центральный в два раза меньше. Но уже к концу этого месяца ситуация начала меняться, и на 5 июня у К.К. Рокоссовского числилось всего 1216 танков (72 % от числа на 5 июля), в том числе в 13-й А – 171 (80 %) [260]260
  ЦАМО РФ.Ф.62. Оп. 321. Д. 16. Л. 127, 127 обр.


[Закрыть].

Напомню, что в теории военного искусства существует аксиома: для успеха наступательной операции на стратегическом уровне атакующая сторона должна располагать большими силами, чем имеют обороняющиеся, минимальное соотношение 3:2[261]261
  Гланц Д., Хауз Д. Курская битва. Решающий поворотный пункт Второй мировой войны. М., 2006. С. 80.


[Закрыть]. Хотя, например, немецкий генерал Г. Хейнрици, бывший командующий 4-й А, которая довольно успешно действовала в составе ГА «Центр», в беседе с английским военным историком Л.Б. Гартом утверждал: «В некоторых случаях мои войска удерживали оборонительные позиции, когда соотношение сил нападения и обороны было 12:1 и даже 18:1»[262]262
  Гарт Л.Б. По другую сторону холма. М.: ACT, 2014. С. 329.


[Закрыть].

Учитывая, что для решения задач «Цитадели» Гитлер придавал первостепенное значение именно бронетанковым войскам, приведу некоторые данные по их численности в рассматриваемый нами период. Так, на 4 мая 1943 г. в ГА «Центр», в которую входила и 9-я А, было всего по списку 442 боевых машин (Т-3, Т-4 и ни одного Т-6 «тигр»), из них в строю находились 71 %, т. е. 314, а в ГА «Юг» – 1087 танков, из них исправными числилось 728[263]263
  Архив ИВИ. Ф. 191. Оп. 233. Д. 108. Доклады генерал-инспектора танковых войск Гудериана – Гитлеру с 3.5.1943 по 1.6.1944 г. (пер. с нем.). Часть 1. М.: Военно-историческое управление Генштаба ВС СССР, 1947. С. 6, 7.


[Закрыть] – 67 %. Таким образом, уже в мае соотношение на севере Курской дуги по этому важному типу вооружения соответствовало 1,5:1 в пользу советской стороны, а на юге 1,3:1. Серьезный недокомплект бронетехники будет наблюдаться в строевых частях даже в середине первого месяца лета. По состоянию на 16 июня 1943 г. четыре дивизии ударного[264]264
  К 5.07.1943 г. боевой состав этого корпуса будет изменен.


[Закрыть] 47-го тк 9-й А будут иметь линейных танков: 2-я тд – 59, 4-я тд – 91, 9-я тд – 33, 12-я тд – 61 (из них 18 с короткими орудиями)[265]265
  NARAUSA.T.314. R.1128. F.000410-000572.


[Закрыть]. Для генерального наступления это крохи, особенно если учесть, что и в мае, и в первой половине июня в группировку Моделя поступили лишь частично «тигры», вообще не было самоходных орудий «Фердинанд» и «Бруммбэр», которые использовались противником для прорыва главной, наиболее укрепленной полосы обороны советских войск. Они начнут прибывать в их войска лишь со второй половины июня – в начале июля.

Кроме того, германские войска на севере Курского выступа даже в июне будут испытывать острую нехватку боеприпасов, армейские склады окажутся полупустыми. 5 июня оперативное управление штаба ГА «Центр» телеграммой № 3398/43 уведомит командование 9-й А, что «положение со снарядами для лёгких полевых гаубиц (105-мм), предназначенных для операции «Цитадель», ухудшилось, и создание необходимых запасов снарядов остаётся под вопросом. Кроме того, наблюдаются затруднения с доставкой пулемётных патронов, расход которых превысил плановые показатели ввиду высокой активности противника»[266]266
  NARAUSA.T.312. R.317. F.7886113.


[Закрыть].

Лучше обстояло дело с бронетехникой в 4-Й ТА, но и там её было заметно меньше, чем будет перед ударом на Курск. Например, разница в численности танков в моторизованных дивизия СС на 1 июня и 4 июля составляла: «Лейбштандарт Адольф Гитлер» – 26 машин (80 и 106 соответственно), «Дас Райх» – 23 (67 и 90 соответственно)[267]267
  Без учёта танков Т-34, на 1.06.1943 г. их в дивизии было 6, на 4.07.1943 г. – станет 18.


[Закрыть], «Мёртвая голова» – 18 (99 и 117)[268]268
  NARAUSA.T.313. R.368. F.8653871.


[Закрыть]. Таким образом, за июнь и четверо суток июля корпус СС ещё получит в общей сложности 67 боевых машин, или чуть больше 21 %. Ещё хуже складывалось положение с этим видом вооружения в мд «Великая Германия», которая к 5 июля 1943 г. будет самым подвижным мощным соединением вермахта в районе Курской дуги. На 1 июня в ней числилось всего 92 танка, а на 4 июля она будет располагать 346 (200 приданных на усиление «пантер» и 146 танков в собственном полку)[269]269
  Zetterling N., Frankson A. Kursk 1943: a statistical analysis. London, 2000. P. 186.


[Закрыть]. Поэтому нельзя не согласиться с командиром 7-й тд ГА «Юг» генерал-майором Г. фон Функом, который изначально критиковал «Цитадель», называя её «идиотской», и утверждал, что вся «будущая операция нарушает основные правила руководства войсками»[270]270
  Кросс P. Операция «Цитадель». Смоленкс: Русич, 2006. С. 133.


[Закрыть].

Не могу не остановиться на утверждении С. Ньютона о якобы принципиальной ошибке В. Моделя, которую он допустил по вине разведки в докладе Гитлеру при подсчёте соотношения сил бронетехники его армии и войск Рокоссовского в начале мая. «В противоположность оценкам немецкой разведки, на советском Центральном фронте было развернуто только приблизительно 1000 танков и штурмовых орудий в конце апреля – начале мая, а не 1500, — пишет американский исследователь. – Это была принципиальная ошибка, которая во многом объясняет, почему Модель настаивал на отсрочке наступления. Когда 800 танкам противостоят 1500, командующий армией имеет законное право утверждать, что для наступления крайне необходимы дополнительные танки. Если бы Модель понял, что превосходство русских в бронетехнике было приблизительно 200 машин, у него было бы больше желание действовать. В период ожидания [май-июнь. – З.В.] 9-я А увеличила численность своих танков на 25 %, в то время как советские войска свои почти удвоили»[271]271
  Ньютон С. Курская битва. Немецкий взгляд. М.: Яуза, Эксмо, 2006. С. 475.


[Закрыть].

Во-первых, цифры и соотношение, указанное С. Ньютоном, неточны. Как свидетельствую приведенные выше данные, в начале мая В. Модель не располагал 800 танками. Их во всей ГА «Центр» было почти в половину меньше, в то время как фронт Рокоссовского превосходил немцев в танках более чем в 1,5 раза: 442 против 674.

Во-вторых, если опираться на воспоминания фельдмаршала Э. фон Манштейна и генерал-полковника Г. Гудериана, которые участвовали в известном совещании в Мюнхене 4 мая 1943 г., где было оглашено письмо В. Моделя и решался вопрос о переносе начала «Цитадели» с мая на июнь, требование о поставке танков, выдвинутые в этом послании, не являлись основными. Изначально командующий 9-й А не располагал большими силами бронетехники, вся она находилась на юге, и поставлять её в больших объемах ему никто не обещал. Поэтому для прорыва советской обороны он ещё в начале апреля выбрал иной, чем Э. фон Манштейн, «инструментарий» – пехоту, усиленную артиллерией, самоходками и сапёрами. Этот подход оставался неизменным вплоть до начала Курской битвы. Поэтому по мере усиления рубежей Центрального фронта, его, как и командующего 4-й ТА генерал-полковника Г. Гота[272]272
  Эта армия действовала на направлении главного удара ГА «Юг»


[Закрыть], в первую очередь беспокоил вопрос: «Будут ли способны войска первого эшелона прорвать главную и вторую полосу советских войск, чтобы танки вышли на оперативный простор?» Так как для развития успеха в глубину, после преодоления наиболее укрепленной части обороны, к маю минимальным количеством бронетехники 9-я А уже располагала. А для надёжного «проламывания» рубежей Центрального фронта Модель считал, что передовым частям нужно обязательно дать именно хорошо бронированную бронетехнику, с мощным вооружением, которая на первом этапе прокладывала бы дорогу пехоте, уничтожая советские долговременные огневые точки и танки. 3 мая в его распоряжении ни одной такой бронеединицы не было. Хотя ещё в апреле ОКХ ему обещало к концу месяца поставить «тигры». Поэтому генерал-полковник требовал не просто увеличить численность бронетехники из-за того, что у русских её в 1,5 раза больше, а настаивал на получении образцов именно для прорыва сильной обороны, таких как «тигры», «пантеры» и противотанковые самоходные артустановоки «фердинанд», которые, как он считал, будут наиболее эффективны в первые дни операции.

Кроме того, как свидетельствуют трофейные источники, обнаруженные мной в Национальном архиве США, для командующего 9-й А наряду с получением средств прорыва не меньшее значение имело решение вопроса доведение пехотных дивизий до приемлемой численности, т. к. они были серьёзно истощены[273]273
  NARAUSA. Т.312. R.317. F.7886042, 7886046.


[Закрыть]. Ситуация весной с пополнением их живой силой оказалась столь острой, что из-за неё ОКХ 20 апреля 1943 г. первый раз отложило дату начала «Цитадели»[274]274
  NARA. USA Т.312. R.317. F.7886050.


[Закрыть]. Поэтому к своему письму генерал-полковник приложил весомый аргумент – аэрофотосъёмку, чтобы Гитлер мог лично увидеть огромный масштаб инженерных работ в полосе советской обороны и тем самым подтолкнуть его или к отмене наступления или к быстрому усилению армии необходимой бронетехникой и людьми.

Поэтому трудно согласиться с утверждением, что, зная истинное число танков у К.К. Рокоссовского, В. Модель уже в мае был бы готов участвовать в наступлении на Курск. Генерал-полковник являлся противником «Цитадели». Он один из не многих не только понимал её бесперспективность, но и, что очень важно, не боялся говорить открыто об этом Гитлеру, доходчиво аргументируя свою позицию.

Будет неверным утверждать, что ситуация с восстановлением боеспособности войск Центрального и Воронежского фронтов в первой половине мая 1943 г. шла без сучка без задоринки. Не следует воспринимать всю информацию из приведённых выше донесений их штабов буквально, т. е. если написано, что поступало на фронт, то это не значит передано непосредственно в части и подразделения. Определённое количество вооружения и техники, значившееся как полученное фронтами, находилось ещё на их складах или подходило к их станциям разгрузки. Например, Н.Ф. Ватутин 11 мая докладывал в Ставку: «Войска Воронежского фронта к выполнению задач по обороне готовы. Все стрелковые дивизии 38, 40, 6-й гв. и 7-й гв. А, за очень небольшим исключением, имеют по восемь и более тысяч человек. 69-я А имеет дивизии численностью шесть-семь тысяч человек. Дивизии 35-го гв. стрелкового корпуса[275]275
  Резерв командующего фронтом.


[Закрыть] укомплектованы полностью по штату. Основные партии вооружения прибыли по железной дороге в самые последние дни. Поэтому основная часть вооружения будет выдана на руки войскам к исходу 14.5.43 г. В пути на железной дороге находятся ещё девять транспортов с вооружением, которые будут получены войсками в период 18–20.5.1943 г. После этого войска будут иметь: миномётов, ружей ПТР, ППШ и полковую артиллерию – 100 % положенного по штату, винтовок – 74 %, пулеметов ручных – 57 %, пулемётов «Максим» – 65 %, 45-мм орудий —71 %, 76-мм пушек ДА – 80%о и 122-мм гаубиц – 70 %…Дивизии 69-й А к 20.5.1943 г. будут также доведены до численности не менее 8000 каждая. Танковые части и соединения почти все пополнены до штата»[276]276
  ЦАМО РФ.Ф. 203. Оп. 2777. Д. 75. Л. 171.


[Закрыть].

И тем не менее, уже к середине мая все войска того же Воронежского фронта были приведены в высокую степень готовности, а его командование было уверено в собственных силах настолько (и не без основания), что даже обратилось в Ставку с предложением первыми нанести удар. «После первого предупреждения [8 мая о возможности начала вражеского наступления – З.В.], — пишет маршал Советского Союза А.М. Василевский, – когда оно не подтвердилось, Военный совет Воронежского фронта усмотрел в этом колебания, а быть может, и отказ врага от перехода в наступление и просил Верховного главнокомандующего решить вопрос о целесообразности нанесения упреждающего удара. И. В. Сталин очень серьёзно заинтересовался этим предложением, и нам – Жукову, мне и Антонову – стоило некоторых усилий, чтобы убедить его не делать этого»[277]277
  Василевский А.М. Указ. соч. С. 24.


[Закрыть]. Трудно себе представить, чтобы руководство фронта, понимая, что его войска ещё не готовы к боям, проявляло бы такую инициативу, когда Москва на этом не настаивала и даже, наоборот, Генштаб считал подобный шаг преждевременным.

Завершая рассмотрение вопроса боеготовности советских войск под Курском в начале июня 1943 г., считаю важным ещё раз подчеркнуть: приняв 12 апреля предварительное решение перейти к стратегической обороне и, определив вероятное направление главного удара противника, советское Верховное командование в течение месяца в основном восстановило фронты, оборонявшие Курский выступ, и непосредственно их армии, действовавшие на главных направлениях. Как и было запланировано, к 10 мая численность группировок Рокоссовского и Ватутина по двум важнейшим показателям для ведения обороны – в живой силе и артсредствам превысила 80 % от показателей на 5 июля (танков – 40 и 74 % соответственно). А к 5 июня общая численность личного состава Центрального и Воронежского фронтов преодолела планку 98 %, поступление артиллерии приблизилось к 90 %, число танков колебалось от 72 % до 76 % от данных на 5 июля 1943 г.

Таким образом, оба стратегические объединения были практически полностью готовы к Курской битве. В то же время, например, группировка 9-й А в начале мая не получила даже того минимума, что был обещано перед «Цитаделью». Её пехотные и танковые соединения ещё не были полностью восстановлены и не могли решить задачи летней кампании. Советская же сторона уже в это время могла отразить удар имевшихся у неприятеля сил. Поэтому утверждение Э. фон Манштейна о том, что к концу мая перед ГА «Центр» и «Юг» в районе Курска находились войска Красной Армии, якобы не полностью боеспособные, далеко от исторической правды[278]278
  Манштейн Э. Указ. соч. С. 543.


[Закрыть].

Существенную роль как в успешном завершении Курской оборонительной операции, так и в победе на Огненной дуге в целом, сыграли советские стратегические резервы – Степной военный округ. Напомню, три из пяти его сухопутных объединений – 5-я гв. танковая, 53-я и 5-я гв. общевойсковые армии, – активно участвовали в отражении наступления ГА «Юг» в полосе Воронежского фронта. Поэтому для всестороннего анализа заявленной проблемы крайне важно понимать, в каком состоянии находились эти войска в рассматриваемый период. Формировать свои резервы Ставка ВГК начала ещё в феврале 1943 г. Однако из-за осложнений в ходе наступления на Украине завершение этого процесса, то есть объединение войск в военный округ, произошло только после стабилизации фронта на юго-западном направлении.

4 апреля 1943 г. заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант А.И. Антонов направил командующему 41-й А приказ НКО СССР: до 15 апреля сформировать на базе штаба армии управление Резервного фронта[279]279
  ЦАМО РФ. Ф. 240. Оп. 2779. Д. 6. Л. 57.


[Закрыть] (с 15.04.1943 г. Степной военный округ). А через два дня, 6 апреля, И.В. Сталин подписал документ, адресованный заместителю командующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенанту М.М. Попову, с редким даже для той поры грифом: «Совершенно секретно. Только лично. В собственные руки», который гласил:

«Ставка Верховного главнокомандования приказывает:

1. Сформировать к 30 апреля 1943 г. Резервный фронт. Дислокация полевого управления Резервного фронта в районе Воронежа.

2. Назначить командующим Резервным фронтом генерал-лейтенанта тов. Попова М.М., освободив его от должности заместителя командующего Юго-Западным фронтом. Допустить к исполнению должности начальника штаба Резервного фронта генерал-майора Озерова Ф.П.

3. В состав Резервного фронта включить:

а. Полевое управление Резервного фронта, развернув его на базе полевого управления 41-й армией по штату № 02/240,

б. 2-ю резервную армию,

в. 24, 53, 66, 47 и 46-ю армии,

г. 5-ю гв. танковую армию,

д. 1, 3 и 4-й гв. танковые корпуса, 3, 10 и 18-й танковые корпуса,

е. 1 и 5-й механизированные корпуса.

4. Исполнение донести»[280]280
  ЦАМО РФ.Ф. 240. Оп. 2779Д. 285. Л. 35, 36.


[Закрыть].

На первом этапе формирования фронта (округа) перед его командованием стояли две главные задачи: к концу апреля сосредоточить армии в указанных им районах дислокации и одновременно начать их доукомплектование. В предстоящей летней кампании на свои резервы Москва возлагала большие надежды. Поэтому их комплектование стало делом первоочередным. Для этого был назначен специальный куратор от ГКО, член Политбюро ЦК ВКП(б) А.И. Микоян, который имел не только широкие полномочия, но и обладал большими организаторскими способностями. К указанному сроку все войска округа находились в отведённых им местах и даже некоторые уже приступили к боевой подготовке. После решения первоочередных задач Ставка потребовала в течение мая довести численность резервов до штатной и провести сколачивание боевых подразделений и частей, чтобы к 1 июня округ был полностью готов к ведению боевых действий, как в обороне, так и в наступлении. С 1 по 15 мая – учения на уровне взвод – рота – усиленный батальон, а с 16 по 31 мая – стрелковый полк.

Кроме того, в последний месяц весны планировалось существенно изменить боевой состав округа. К концу мая он должен был располагать пятью общевойсковыми (4-я и 5-я гвардейские, 27-я, 47-я и 53-я), одной танковой (5-я гвардейская) и одной воздушной (5-я) армиями, а также тремя танковыми (3-й и 4-й гвардейские и 10-й), тремя механизированными (2-й и 3-й гвардейские, 1-й) и тремя кавалерийскими (3-й, 5-й и 7-й гвардейские) корпусами. Именно с этой группировкой сил он вступит в Курскую битву.

Все перечисленые задачи в основном были решены в указанные сроки.

Данные о численности войск СтепВО к началу мая пока, к сожалению, не обнаружены. Как утверждал А.И. Микоян, все армии должны были быть «доукомплектованы, вооружены и обеспечены всеми видами довольствия в следующие сроки: 2-я резервная (63-я) и 24-я (4-я гвардейская) – к 15 апреля, 66-я (5-я гвардейская) – к 20 апреля, 46-я и 53-я – к 25 апреля, 27-я – к 30 апреля и 47-я – к 10 мая»[281]281
  Микоян А.И. Так было. Размышление о минувшем. М.: Центрполиграф, 2014. С. 490.


[Закрыть]. Как уже упоминалось выше, обеспечение резервов Ставки шло в первоочередном порядке, поэтому их запросы исполнялись даже раньше, чем заявки командования Центрального и Воронежского фронтов. На 1 июня 1943 г. разница в уровне укомплектованности войск, развёрнутых в Курской дуге, и резервов колебались в пределах 10–15 %. Поэтому можно предположить, что сроки, указанные А.И. Микояном, по основным видам вооружения и личного состава были выдержаны. Если к 10 мая численность группировок Рокоссовского и Ватутина по двум важнейшим показателям для обороны – в живой силе и артсредствам превысила 80 % от показателей на 5 июля, то войска Попова имели эти цифры в пределах 90–95 %. Существенные проблемы в округе могли возникнуть лишь с бронетехникой, так как её потери в действующей армии к началу распутицы были очень высокими. В своих мемуарах А.И. Микоян указывает, что к 25 апреля все 10 танковых корпусов округа в среднем были укомплектованы: личным составом – на 60 %, вооружением – 38 %, имуществом – 60 %[282]282
  Там же. С. 494.


[Закрыть]. Поэтому предполагаю, что если к 10 мая на Центральном и Воронежском фронтах танков числилось 40 % и 74 % соответственно, то в СтепВО, вероятно, в пределах 65–70 %.

На начало июня 1943 г. развернутые данные удалось найти не только в общем по округу, но и по всем его армиям. Согласно докладу М.М. Попова на имя И.В. Сталина от 1 июля 1943 г., для доведения войск до штатной численности не хватало лишь 6000 человек, из которых 2000 планировалось передать в стрелковые дивизии и 4000 – в танковые и мехсоеденения[283]283
  ЦАМО РФ.Ф. 240. Оп. 2779. Д. 285. Л. 49, 50.


[Закрыть]. Следовательно, если учесть, что к началу боёв численность СтепВО была 573 295 человек, в том числе в боевых частях – 449 130, то по живой силе он был укомплектован практически на 100 %.

С артиллерией ситуация была тоже нормальной. Подавляющее большинство её частей было доведено до штата, не хватало:

30 45-мм ПТО (в пути уже находилось – 8),

37 76-мм полковых пушек (47),

17 122-мм гаубиц (8)

71 37-мм зениток (18).

А по некоторым видам артсредств имелся весомый внештатный запас. Например, по 76-мм дивизионным пушкам обр. 1942 г.: штат– 1595, в наличии – 1616, уже в пути – 20; по миномётам: 50-мм: 2359, 2487; 80 соответственно, 82-мм: 4460, 4596, 98; 120-мм:1820, 1894 и 79[284]284
  ЦАМО РФ. Ф. 240. Оп. 2779. Д. 285. Л. 20.


[Закрыть].

Более значительные, но далеко не критичные проблемы существовали с бронетехникой, а также с частями боевого усиления, обеспечения и резерва. На 3 июня округ ещё недополучил 433 танка и САУ (в т. ч. 233 Т-34, 196 Т-70), что составляло 25,6 % от штатной численности [285]285
  ЦАМО РФ. Ф.240. Оп. 2779. Д. 285. Л. 13.


[Закрыть]. В отдельные танковые корпуса не прибыли следующие подразделения:

10-й тк – медсанвзвод и танковый резерв,

18-й отк – танковый резерв,

3-й гв. тк – танковый резерв,

4-й гв. тк – полевой хлебозавод и танковый резерв,

1-й мк – сап, зенап и танковый резерв,

2-й гв. мк – сап, зенап, минполк, батальон связи и танковый резерв,

3-й гв. мк[286]286
  ЦАМО РФ. Ф. 240. Оп. 2779. Д. 285. Л. 18.


[Закрыть] – сап, зенап, минполк, иптап и танковый резерв.

Однако все эти проблемы не оказывали большого влияния на боеспособность тех трёх армий, которым будет суждено в июле 1943 г. участвовать в срыве «Цитадели». Так, в стрелковых дивизиях 53-й и 5-й гв. А по штату должны были иметь по 56 000 бойцов и командиров. К 1 июня они располагали соответственно: 55 796 (и уже было занаряжено – 1449) и 53 303 (при этом для неё на подходе был эшелон с пополнением численностью 2500 человек)[287]287
  ЦАМО РФ. Ф. 240. Оп. 2779. Д. 285. Л. 43.


[Закрыть].

Практически полностью была укомплектована и 5-я гв. ТА, хотя у неё были определённые проблемы. Напомню, с середины марта и до 5 июля 1943 г. включительно она имела только два корпуса: 29-й танковый и 5-й гв. механизированный, хотя Москва обещала вернуть Ротмистрову его «родной» 3-й гв. Котельниковский танковый, но так и не передала. 6 июля, перед маршем на Воронежский фронт, вместо него в состав армии был включён 18-й отк. Поэтому при анализе состоянии армии, приведённом ниже, будут использоваться данные именно по этому соединению, а также по 10-му тк из 5-й гв. А, который уже 7 июля 1943 г. будет переброшен на юг Курской дуги (под Прохоровку).