Текст книги "Любовь Черного"

Глава 8

Девчонка застывает. Смотрит на меня. Нет, не просто смотрит. Прямо взглядом прикладывает. Переодеваться не торопится.

А я ее изучаю.

Платье это никуда не годится. Ноги напоказ. Задница слишком сильно обтянута. Для кого сучка так вырядилась? Новых ухажеров искала?

Ей и раздеваться нет смысла. Считай, что уже голая. Эта черная тряпка мало что прикрывает. Только дразнит.

Ладно еще сейчас. При мне. Тут можно. Но на люди в таком наряде точно не выпущу. Нечего всяким долбоебам на мое слюной капать и облизываться.

Она чуть вздрагивает. Плечом ведет и на шаг в сторону отходит. Хватает что-то с вешалки, после – с полки. Жесты у нее раздраженные. Видно, вся взвинчена.

А дальше девчонка делает еще несколько шагов и открывает другую створку шкафа, встает за ней так, чтобы я ничего не видел. Только потом начинает менять шмотки.

Вот зараза хитрющая. Теперь за этой загородкой одеждой шуршит.

– Чего прячешься? – хмыкаю. – Все равно ночью раздену. И спать ты будешь со мной в одной постели.

– Что? – опять замирает, тонкие брови в момент сходятся над переносицей. – Ты же сказал, подождешь, пока я сама… соглашусь.

– Я про трах говорил, – усмехаюсь.

– Но как ты… – запинается, пухлые губы поджимает так, что рот превращается в одну тонкую линию, а потом вдруг выпаливает: – У меня есть своя жизнь. Я не могу опять остаться у тебя.

– Силой свое не возьму. Так в чем дело?

– А это, – задыхается от возмущения. – Это – не силой? Заставлять жить с тобой. Угрожать, что разденешь, принудишь спать вместе.

Ну охуеть. Все ей, блять, не так.

В тюрьме я и правда перебрал. Оголодал. Да ещё и она такая. Сильно взбудоражила. Ее глаза. Губы. Эта кожа, которую так и хочется трогать. Сука.

Но сейчас-то в чем проблема? Я готов ждать. Компромисс предлагаю. Будет так, как я решил. В любом случае.

Подхожу к ней вплотную. Напрасно она пробует ускользнуть, юркнуть в сторону. Перехватываю, возвращаю обратно.

Дрожит. Мелко, нервно. И все равно смело мой взгляд встречает. Глаза не отводит. Еще и подбородок вверх вздергивает.

– Силой – ты у меня еще не видела, – говорю.

– Да ты же…

– Нет.

Она молчит, а я прохожусь взглядом по ее телу. Сверху вниз. И обратно. Жадно. Тянет каждую деталь выхватить. Одела свободные брюки. Закрылась как могла. Но вот блузу застегнуть не успела. Белье видно. Под цвет тела. Гладкое. Грудь тяжело вздымается.

Как тут удержаться?

Накрываю ее тело ладонями. Чуть сжимаю.

Она содрогается. Вырывается. Сразу когти выпускает. Как кошка царапается. И шипит свое чертово:

– Отпусти!

Отпускаю. Но только чтобы спиной развернуть, еще крепче к себе прижать. Зарываюсь лицом в ее разметавшиеся волосы и рычу:

– Сама же нарываешься, – прохожусь пальцами по ее животу, опускаюсь ниже и за бедра притягиваю.

Пусть поймет. Пусть прочувствует, что я, блять, на грани. Хуй так и рвется в нее. Заводит она. Дико заводит.

Сука. Вроде не делает ничего такого уж особенного. Вот сейчас бормочет что-то, а у меня кровь так по башке бьет, что не разбираю ни единого слова.

– Давай, – говорю. – Быстрее собирайся.

Отпускаю девчонку. Отхожу.

Пять минут проходит. Десять.

– Что так долго? – рявкаю. – Чего возишься?

– Потому что ты мешаешь, – бросает хмуро и резко переводит взгляд на меня.

Пакует шмотки в сумку. И на меня смотрит. Пристально так. Будто опасается, что опять окажусь рядом. Зажму.

Блядство. Хочу ее до зубового скрежета. А нельзя. Рано. Момент не тот. Столько ждал. Ничего, осталось недолго.

Мобильный вибрирует. Достаю телефон и вижу, что звонит Мирон.

– Да, – принимаю вызов.

– Руслан, ты где?

– Занят.

– Через час намечена встреча.

Пиздец. Смотрю на время. Почти проебал. А здесь не тот случай, чтобы переносить или отменять. Я должен там быть.

Рядом с ней совсем мозги поплыли.

– Я приеду.

– А что вчера в клубе произошло?

– Потом обсудим.

Завершаю разговор. Вижу, она уже собралась.

Ну и отлично. Домой отвезу. Одна посидит, быстрее расслабится без меня, освоится в квартире. Надо ее в ресторан отвезти. Хорошая идея. Но это уже в следующий раз.

– Пойдем, – говорю.

Выходим из квартиры, садимся в тачку. Девчонка подозрительно тихо себя ведет. Хмурится, явно размышляет о чем-то.

– Мне на работу нужно, – заявляет она, как только машина трогается с места. – Хотя бы ненадолго. Нельзя оставлять магазин без присмотра.

Ясно. Опять старая песня, работать рвется.

– Мои люди присмотрят, – говорю.

От такого ответа у нее глаза расширяются.

– Я сама справляюсь, – роняет наконец. – Твои люди вряд ли разбираются в женской одежде. Не понимаю, почему ты запрещаешь поехать на работу.

– Ты должна быть рядом.

– Но ты сам сейчас уезжаешь.

– Хочешь, чтобы остался? – ухмыляюсь.

– Нет, – выпаливает и вся напрягается.

Остаток дороги молчит.

Приезжаем, и я провожаю ее до квартиры. Киваю на рекламные проспекты, которые сложены на стойке в коридоре.

– Там куча ресторанов, выбирай любой. Просто набирай и делай заказ. Охрана все оплатит и доставит до порога.

Девчонка ничего не отвечает. Просто обнимает себя руками, смотрит на меня как на врага.

А со своими подружками улыбалась. Хохотала. И с этим уебком Ждановым. Еще и обнимала его.

– Я буду поздно.

Блять. У нее аж лицо светлеет. На пару секунд. Но мне хватает и этого, чтобы такую перемену заметить.

– Короче, нечего тут спектакли закатывать, – бросаю сквозь зубы. – Найди, что тебе нравится, и поешь.

Выхожу. Дверь с грохотом захлопываю.

Ничего. Она и мне начнет улыбаться. И обнимет. И поцелует. И ноги раздвинет. Упрямая сучка. Но в том и кайф. Будь она другой, уже бы давно наскучила.

* * *

Встреча проходит нормально.

Только приходится задержаться. Все занимает еще больше времени, чем я ожидал. Хотя понятно. Вопросов набралось много. Долго я в тюряге проторчал. Гораздо дольше, чем думал, когда соглашался на все это дерьмо.

– Твой отец поговорить хочет, – заявляет Мирон, когда мы остаемся вдвоем и основные темы закрыты. – Через меня пытается все устроить.

– Нет, – отрезаю. – Никаких дел с моей семьей.

– А что по новым клубам?

– Завтра посмотрим.

Работы до черта. Но на сегодня хватит. Самое важное разгребли. Поэтому я усаживаюсь в тачку, и наконец, отрываюсь. Еду так, как мне нравится.

Газ до упора. Скорость на полную.

Ночь. Машин почти нет. Почему бы не погонять? Хоть так напряг сбросить. Потому что девчонка вряд ли дозрела, чтобы трахаться сейчас.

– Она ела? – спрашиваю у охранника внизу и понимаю, что до него не доходит, поэтому уточняю: – Еду заказывала?

– Нет, – мотает башкой. – Ничего.

Блять. Сучка продолжает выделываться.

Захожу в квартиру. Первым делом проверяю кухню. Открываю холодильник, осматриваюсь.

Ни черта не тронула. Только продукты по полкам разложила. Ну те, что я бросил на столе, она прибрала. Но не ела. Хотя хуево помню, сколько тут всего было.

Ладно, может девчонка и поела, но так мало, что толком и незаметно.

Захлопываю холодильник. Дальше иду.

В зале пусто. В спальне тоже.

Какого хера?

С шумом втягиваю воздух. Чувствую, она совсем близко. Здесь.

Прохожу по коридору. Тут хватает комнат. Квартира огромная. Но я чую девчонку. Поворачиваю ручку, толкаю дверь – не идет вперед.

Пиздец. Она что, подставила туда чего?

Реально считает это меня тормознет?

Толкаю снова. По-настоящему. Слышится грохот. Что-то отлетает в сторону. Прохожу вперед, а девчонка уже выключателем щелкает. Лампу врубает. Забивается в угол дивана, натягивает одеяло повыше.

На автомате осматриваю комнату.

Точно. Тумбой дверь подперла. И стул еще приставила сверху. Хотела слышать, когда приду. Сумку не распаковала, так и стоит собранная.

Уверена, что здесь не задержится.

Как же она ошибается.

Надо ей все объяснить. Наглядно. Так, чтобы точно поняла.

– Ты почему не в кровати? – спрашиваю и подхожу к ней.

– Мне удобнее спать на диване.

– Да? – усмехаюсь и рывком выдергиваю ее из-под одеяла, перебрасываю через плечо. – А мне удобнее, когда ты задницей ко мне прижата.

Вырывается, пробует сползти. Лягается.

Но я ее быстро успокаиваю.

– Хочешь, чтобы прямо сейчас выебал?

Шлепаю так смачно, что она замирает.

– Вот твое место, – говорю и бросаю ее на свою кровать.

Начинаю раздеваться.

Галстук сдергиваю. Рубашку сбрасываю. Ремень расстегиваю, выдергиваю из шлеек и отшвыриваю подальше.

Отходить бы эту сучку по заднице. Может, тогда до нее суть дойдет? Моя она. Моя, пока не наиграюсь вдоволь. Что ей непонятно?

Еще и пугается так. Отползает к спинке кровати.

Простыней прикрывается. Хотя и так одетая спала. На ней спортивные штаны и свободная футболка.

– Нет, – бормочет. – Не надо.

Подхожу к кровати. За икры девчонку хватаю, подтягиваю на край. Сам рядом усаживаюсь.

– Ты обещал! – выпаливает она.

И смотрит так, что… черт, этот взгляд острее любого ножа. Сучка прямо глазами кромсает.

– Обещал, – в губы ее выдыхаю.

Она отворачивается, но я обхватываю подбородок, заставляю повернуться лицом ко мне.

– Не дергайся, – говорю. – Иначе больше возьму.

Открывает рот, явно готовится что-то выдать, но я затыкаю ее. Впиваюсь поцелуем в дрожащие губы.

Блядь. Вкусная.

А еще она так кайфово замирает. Застывает. Вообще, не двигается. Видно от шока. Поэтому легко заваливаю ее на спину.

Жадно прохожусь языком по деснам, по нёбу. Все мое нутро на дыбы встает. И хер стоит колом.

Девчонка дергается. Сперва слабо. А потом начинает молотить кулаками по груди. Извивается. Вырывается.

– Тише, – едва отрываюсь от ее губ, взгляд ловлю. – Еще раз дернешься – выебу. Смирно лежи, не мешай мне.

Глава 9

Я боюсь шевельнуться, но мои ладони упираются в грудь Черного. Безотчетно пытаюсь его оттолкнуть. Мечтаю о том, чтобы все это поскорее закончилось.

Его губы опять накрывают мои. Властно, жадно. Язык проскальзывает в мой рот, по-хозяйски изучает нёбо и десны. Задыхаюсь от такого напора. Но больше не решаюсь вырываться.

Животное. Для него ничего не стоит осуществить свои угрозы. Рефлексы у него дикие.

Пальцы ублюдка зарываются в мои волосы. Он дышит тяжело и шумно, а потом издаёт звук, похожий на рычание. Вибрация отдается даже в моем горле. Движения его губ становятся жестче, подавляют. И я немею от напряжения. Да, пока что он не пытается меня раздеть, не шарит ладонями по телу. Но от этого не становится легче. Нервная дрожь сотрясает изнутри.

А потом что-то резко меняется.

Черный вдруг отстраняется, смотрит в мои глаза. Чуть отстраняется.

– Ты слишком напряжена, – хрипло бросает он. – Расслабься.

Что? Он издевается? Как я могу…

Не успеваю ничего ответить.

Мерзавец снова целует меня. Только теперь действует иначе. Медленно. Осторожно. Его язык неторопливо обводит мои губы, потом проникает в рот. И это больше не похоже на штурм, не ощущается, как ураган, сметающий все на своем пути.

Зачем? Почему он растягивает поцелуй? Точно смакует момент.

Судорожно дергаюсь. Просто нервы сдают.

Черный отодвигается, но ничего не говорит. Опять обводит мой рот языком, едва касается, а потом его губы смыкаются на моей нижней губе, чуть оттягивают.

Такое чувство, будто он пробует сделать все так, чтобы мне понравилось. Хочет вызвать эмоции.

Нет, глупости. Дурацкая мысль. Ему плевать на мои чувства, иначе бы не держал рядом насильно, не запер в четырех стенах.

Его зубы чуть царапают кожу. А после опять чувствую язык. Горячие пальцы медленно скользят по моим скулам, ласкают лицо, а потом будто срываются, зарываются в спутанные волосы.

Черный сдерживает себя. В каждом его жесте ощущается подавляемая сила. Сейчас бешеные инстинкты под контролем.

Он вдруг перемещается. Ни на миг не прерывает поцелуй. Подается сторону, чтобы устроиться поудобнее, от чего я ощущаю, как сильно ублюдок возбужден.

Напряженный член прижимается к моему бедру. Содрогаюсь от такого контакта, не могу лежать неподвижно, пробую отползти, позабыв обо всех запретах.

– Куда? – рявкает Черный, едва отрываясь от моих губ. – Рано задницей крутишь. Я тебя ещё на хуй не насадил.

Морщусь.

Опять эти пошлости.

А дальше все становится намного хуже. Черный резко возвращает меня обратно, устраивается между моими раздвинутыми ногами. За бедра притягивает к себе, принуждает в полной мере ощутить до какой степени он на взводе.

Его глаза впиваются в мое лицо. И я даже моргнуть не могу. Кажется, если ресницы хоть на секунду сомкнутся, ублюдок уже не остановится.

Ему нужен повод. Любой. Он готов хоть сейчас наброситься. И все же не торопится. Просто смотрит на меня в упор. Мрачно. Изучает каждую мою черту.

– Блядь, – отрывисто бросает он, хриплый голос пронизан раздражением.

Грязное ругательство заставляет меня вздрогнуть.

Черный вдруг поднимается с кровати. Уходит. Хлопок двери как раскат грома. А вскоре до меня доносится шум льющейся за стенкой воды.

Приподнимаюсь, поджимаю ноги к груди. Вслушиваюсь в каждый звук.

Черный принимает душ. Сколько времени это займёт? Минут десять? Пятнадцать? А дальше?

Поправляю одежду, отползаю на край кровати. Нервно кусаю губы. Бросаю взгляд на выход из спальни.

Можно уйти. Но он же взбесится опять. Быстро найдет и вернет обратно.

Не стоит его злить.

Я забираюсь под одеяло, укладываюсь, сворачиваюсь в клубок на самом краю.

Сделаю вид, что уснула. Может тогда не тронет? Хотя когда этот ублюдок рядом, меня трясет от напряжения, ни о каком сне и речи не может быть.

Прошлую ночь я глаз не сомкнула. Он так зажал, прижал вплотную, чуть не придушил. Даже когда мерзавец провалился в сон, его хватка от этого не ослабла. Только под утро мне и удалось ускользнуть от него.

Почему он так долго в ванной? А вообще, пускай. Лучше бы он там и остался.

Глаза сами собой закрываются. Спать не хочется, но веки саднит от усталости, словно песок изнутри забивается и царапает.

Я на пределе. Проспала часа два, до того как Черный ворвался в комнату. Теперь точно не до отдыха. Мысли путаются. Напряжение не отпускает.

Пропускаю момент, когда прерывается шум воды. Слышу только звук открываемой и закрываемой двери. Тяжелые шаги. Ближе и ближе.

Не вижу, но чувствую, как Черный склоняется надо мной. Очень стараюсь ничем себя не выдать, хотя кажется, этот ублюдок отлично все понимает. Я никогда не смогу спать рядом с ним.

Он поправляет одеяло. Будто невзначай дотрагивается до моей шеи. Пальцы у него непривычно холодные. Прямо ледяные. Или это я так цепенею даже от случайного прикосновения?

Черный обходит кровать и укладывается с другой стороны. Матрас пружинит под тяжестью крупного тела.

Я выдыхаю, когда понимаю, что ублюдок не собирается меня зажимать, не делает больше ни единой попытки коснуться. Теперь осталось дождаться утра. Меня ждет очередная бессонная ночь.

Сама не замечаю, как отключаюсь. Просто проваливаюсь в темноту от усталости.

* * *

– Давай, собирайся, – отрывисто бросает Черный.

– Куда? – роняю тихо.

– На работу отвезу.

Мои брови невольно приподнимаются вверх.

– Что такое? – хмуро спрашивает он и отправляет свой телефон в карман брюк. – Ты же сама туда вчера рвалась. Теперь передумала?

– Нет, – отрицательно качаю головой и поднимаюсь со стула. – Я буду готова через несколько минут.

Вообще, после завтрака он злющий. Челюсти стиснуты, желваки напряжены. Вены на шее вздуваются и пульсируют. Было трудно вообразить, что Черный предложит мне поехать в магазин. Вот сперва и показалось, что я ослышалась.

Черного бесит, когда я ничего не ем. Но мне и правда кусок в горло не лезет. Вчера я немного перекусила, пока его не было. А сейчас, под его пристальным взглядом, мне совсем ничего не хотелось. Я просто мечтала оказаться подальше отсюда.

Хотя завтрак выглядел хорошо. Очень много еды. На любой вкус.

Только как он это себе представлял? После всего, что было, мы будем мило общаться и завтракать вместе?

Я подхватываю нужные вещи, закрываюсь в ванной комнате. Там и переодеваюсь, привожу себя в порядок.

Что происходит? Черный пытается сыграть в хорошего парня?

Похоже, он и правда не станет брать меня силой. Добивается отклика. Только что будет, когда поймет, что по доброй воле никогда с ним не буду?

Надеюсь, ему просто надоест. Наскучит. И тогда он просто переключится на кого-то другого. Не хочу думать о том, что может повториться тот срыв. Как в тюрьме.

– Все? – мрачно спрашивает Черный, когда выхожу в коридор.

– Да, – киваю, крепче сжимаю сумку.

– Тогда пойдем.

Он не дотрагивается до меня. Ни в лифте, ни пока идем к машине. Даже позволяет пристегнуться самой. Будто намеренно держит дистанцию. Вроде и хорошо, но все равно чувствую подвох.

Новая тактика? Такой вариант нравится мне гораздо больше.

Дорога проходит в тишине. Точнее Черный просто включает музыку. Когда машина останавливается напротив магазина, я поворачиваюсь к нему и тихо говорю:

– Спасибо.

– Вечером заберу, – хрипло заявляет он.

А я выскальзываю из машины. Направляюсь к двери магазина, открываю роллеты, вставляю ключ в замок. Не оборачиваюсь, но и так понимаю, что он пристально за мной наблюдает.

Черный отъезжает, только когда я захожу внутрь.

Первым делом беру рабочий телефон и звоню клиентам, которые должны были прийти вчера, приношу извинения и договариваюсь насчет нового времени. К счастью, удается все уладить.

Вхожу в привычную рутину, и это помогает собраться. Напряжение отпускает. Я даже заказываю пиццу, потому что желудок урчит от голода.

Проверяю свой личный телефон, отвечаю на сообщения. Странно, что нет ничего от Андрея. Обычно он звонит каждый день.

Собираюсь сама набрать парня, но дверь открывается, и это меня отвлекает. Выхожу из подсобки.

Неужели пиццу так быстро доставили? Полчаса еще не прошло.

– Таисия Александровна, как же я рад вас видеть.

Передо мной оказывается Рябинин. Только сегодня адвокат пришел не один. За его спиной возвышаются два угрюмых типа.

Ну и лица у них. Невольно накрывают воспоминания о практике в тюрьме. Такие физиономии только на доску розыска.

– А почему вас вчера не было? – интересуется Рябинин. – Я приехал, а тут все закрыто.

– Личные обстоятельства, – пожимаю плечами.

– Ясно, – протягивает адвокат. – Вы почитали контракт? Подумали над нашим предложением?

– Нет, – крепче сжимаю телефон. – У меня не было времени.

– Понимаю, – кивает Рябинин и подходит ближе. – Вы еще так молоды. А тут столько проблем. Трагическая гибель родителей. Бизнес, который не приносит прибыли. Я полагаю, не стоит затягивать. И какой смысл грузить себя деталями? Просто нужно подписать договор и сбыть этот балласт, как планировал ваш отец. Крупная сумма денег никому не помешает. Особенно наличными.

Хочу отказаться, но слова не идут. Ощущаю настолько явную угрозу от этих троих мужчин, что не рискую дать четкий ответ.

– Мне нужно ознакомиться с документами, – говорю я. – Не могу ничего подписать, пока не изучу детали.

– Сколько это займет? – хмурится Рябинин.

– Неделю.

– Долго, – бросает один из мордоворотов и тоже подступает ко мне. – О чем тебе думать? Деньги бери и все.

– Хасан, прошу, – выразительно произносит Рябинин и поворачивается к своему спутнику. – Я веду это дело. Сам разберусь.

– Вижу, как ты разбираешься, – скалится тот. – Только время сливаем.

И переводит взгляд на меня. В его темных глазах появляется настолько неприятное выражение, что я плотнее запахиваю кофту, которую набросила на плечи.

– Я сам могу все порешать, – ухмыляется Хасан и делает еще один шаг вперед, разглядывая меня с ног до головы. – Хоть прямо сейчас.

Дверь открывается.

– Доставка! – радостно объявляет курьер и озвучивает стандартный текст, что-то про скидки и бонусы постоянным клиентам.

Кажется, еще никогда я не был так рада видеть пиццу. Пусть уже совсем не хочу ничего есть.

– Хасан только недавно работает в нашей конторе, – Рябинин прочищает горло и поглядывает на курьера. – Его настойчивость может обескуражить.

Кем такой тип может работать в юридической конторе? У него такой вид, будто он и читать не умеет.

Его приятель подходит и бросает ему что-то на незнакомом мне языке. Хасан нехотя отворачивается.

– Мы вернемся через неделю, – обещает Рябинин. – Поверьте, никто не предложит вам более выгодные условия. У вас нет выбора, Таисия. Только согласиться.

Наконец, эти трое покидают магазин. Правда перед уходом Хасан оборачивается и смотрит на меня с недоброй ухмылкой.

Глава 10

– Что случилось? – мрачно спрашивает Черный, едва переступив порог магазина.

– Ничего, – бросаю коротко.

Он продолжает внимательно изучать мое лицо, подходит ближе. Хмуро сдвигает брови. Ответ его явно не устраивает.

– Так хотела сюда попасть, – криво усмехается. – Утром сразу из машины выпорхнула, открывать помчалась. А теперь вдруг бледная, опять дерганая, нервная. Почему это?

– Ты правда не понимаешь? – не выдерживаю.

– Чего? – хмыкает.

– У меня своя жизнь, – пожимаю плечами. – Работа. Вчера были назначены встречи разным клиентам, но все сорвалось. Они приходили, а магазин оказался закрыт. Так нельзя. Не могу терять покупателей.

– Один день – не проблема.

Поджимаю губы. Бесполезно ему объяснять. Не поймет. Он только о себе думает.

Про реальную причину моего состояния тоже нет никакого смысла говорить.

Надеюсь, вскоре Черному наскучит все это, и тогда он переключится на кого-то еще, хоть одной проблемой меньше станет.

– Ладно, поехали, – хрипло заявляет он и направляется на выход.

– Отвези меня домой, пожалуйста.

Черный резко оборачивается, вопросительно приподнимает бровь.

Крепче сжимаю ремешки сумки. Выдерживаю его тяжелый взгляд.

– Мне нужно побыть одной, – выдыхаю сдавленно. – Я очень устала, и у тебя не могу выспаться. Две ночи не спала нормально.

– Что мешает? – холодно интересуется он.

– Привыкла жить одна.

– Отвыкай.

– Можно хотя бы несколько дней…

В его глазах вспыхивают такие искры, что я осекаюсь и замолкаю.

Черный обходит меня и останавливается сзади. Массивная ладонь опускается на мое плечо, чуть сжимает.

– Говоришь много, – заключает он и склоняется, выдает мне прямо на ухо: – А я голоден.

Черный выводит меня из магазина. Властно и уверенно. Потом отпускает, направляется к машине, чтобы завести двигатель.

Закрываю замок. Опускаю роллеты. Пока выполняю эти привычные, отточенные до механизма действия, опять думаю про договор.

Несколько раз прочла документы, которые оставил Рябинин. Только суть от этого не поменялась. Не хочу продавать магазин, особенно по такой низкой стоимости.

Но сегодняшний визит адвоката оставляет тяжелое впечатление. Видно, что покупатель настроен серьезно. Не откажется, будет давить.

– Чего ждешь? – в спину бьет вопрос Черного.

Нервно дергаю плечом и оборачиваюсь. Он уже распахнул дверцу. Кивает в сторону переднего сиденья, жестом приглашая меня занять это место.

Понимаю, что так и стою перед закрытым магазином. Слишком глубоко ушла в свои мысли.

Иду к машине, усаживаюсь.

– Какая музыка тебе нравится? – спрашивает Черный.

Рассеянно мотаю головой.

Он мрачнеет и отворачивается. Включает что-то, и в следующую же секунду машина трогается с места. Удивительное совпадение, но композиция, которая льется из динамиков, оказывается хорошей, расслабляющей.

Нервно дергаю ремешок сумки, от чего металлические пряжки позвякивают. Бросаю короткий взгляд в сторону Черного.

Он следит за дорогой, крепко сжимает руль. Сигналит кому-то, сильнее стискивает челюсти, желваки в момент проступают под смуглой кожей.

Может, рассказать ему? Про Рябинина? Про договор?

Он бы мог решить вопрос. Поговорить с этими людьми… на их языке.

Меньше всего мне хочется снова столкнуться с Хасаном, или с тем вторым, который хоть и почти все время молчал, все равно выглядел угрожающе. Да и сам Рябинин напрягает.

Но если сейчас обращусь за помощью, то Черный этим воспользуется. Лучше даже не думать как именно. Нет, я точно не хочу быть у него в должниках.

Крупная ладонь вдруг опускается на мое запястье, слегка сжимает.

Вздрагиваю и опять перевожу взгляд на Черного.

– Задолбала этой сумкой греметь, – хрипло заявляет он.

И отводит мою руку в сторону, точнее – ближе к себе. Опускает мою ладонь на свое бедро. От такого поворота застываю.

– Ты что…

– Вот к чему тебе пора привыкать, – обрывает Черный.

Как только он убирает руку, отдергиваю ладонь. Но ничего не получается. Горячие пальцы снова накрывают запястье. Все повторяется. Моя ладонь оказывается буквально распластана на его бедре.

– Чего дергаешься? – хмыкает.

– Мне не нравится, – отвечаю хмуро.

– Распробовать надо, – заключает невозмутимо.

Чуть поглаживает мои заледеневшие пальцы. Потом сжимает, переплетая со своими. Не позволяет снова отвести руку в сторону.

Так мы и едем дальше. Пока автомобиль не притормаживает на парковке перед рестораном.

Выдыхаю, когда Черный наконец отпускает меня. Но это длится недолго, потому что стоит выйти из машины, как его ладонь по-хозяйски опускается на мою талию.

– Мы рады вашему визиту, – расплывается в улыбке администратор.

Провожает нас в зал, по пути рассказывает о новом меню.

Здесь много людей. За нами наблюдают. Но осторожно. Никто не смотрит открыто. Только мельком. И сразу ощущается напряжение.

– Вот, – заключает администратор. – Ваш стол.

Два стула расположены на одной линии, но расстояние между ними почти метр. А еще тут стоит ваза с экзотическими цветами. Отлично, мне нравится такая преграда.

Вот только стол, за которым мы располагаемся находится в уединении от всех остальных.

Когда администратор уходит, оставляя меню, мы по сути остаемся наедине.

Невольно закусываю губу, утыкаюсь взглядом в список блюд.

– Что хочешь? – спрашивает Черный.

– Еще думаю.

Вскоре появляется официант.

– Давай, – говорит Черный. – Заказывай.

– Чай. С мятой.

Официант кивает, делает пометку.

– Пока все, – откладываю меню в сторону.

Даже не глядя на Черного, чувствую его раздражение.

– У нас есть отличные десерты, – начинает официант.

– Нет, спасибо.

Черный делает свой заказ. Сейчас его голос звучит еще более хрипло, мрачно, отрывисто.

Стоит лишь официанту удалиться, как горящие глаза прожигают меня.

– Что за фокусы?

Поворачиваюсь, но ничего не отвечаю.

Как хорошо, что наши стулья на таком расстоянии. Еще и ваза нас разделяет.

Только у Черного свои планы. На все.

Одно резкое движение – ваза поскрипывает, отъезжая в сторону.

Я даже вскрикнуть не успеваю, как Черный придвигает меня вплотную к себе вместе со стулом. Прямо за деревянные перекладины ухватывается и рывком приближает. Его губы почти касаются моих.

– Какого черта? – спрашивает он. – Почему опять ничего не ешь?

Отшатываюсь, вжимаясь в спинку стула.

А Черный подается вперед, опять нависает надо мной.

– Не хочу, – роняю глухо.

– Ты целый день не ела.

– Пиццу заказывала.

– Да ладно, – хмыкает.

Просто пожимаю плечами.

– Нравится меня злить? – спрашивает он. – Кайфуешь от этого?

Ничего мне не нравится. С тобой.

Так и тянет это выпалить ему в лицо. Но я продолжаю молчать. Не хочу идти на конфликт. Хотя похоже, любая моя реакция его бесит. Я же должна по правилам играть. По его правилам.

Черный не трогает меня. Просто смотрит. Но взгляд у него такой пристальный и тяжелый, что кожа покрывается мурашками. От нервов. От напряжения.

Такое чувство точно воздух между нами искрит.

И глаза никто из нас не отводит.

Слышится покашливание.

Это официант. Он расставляет блюда, которые принес. Рассказывает что-то, но я едва ли понимаю смысл фраз. Слишком сильно взвинчена.

Чай вкусный. Ароматный. Делаю первый глоток – и это уже помогает немного успокоиться.

Поглядываю на то, что принесли Черному. Два огромных стейка. Овощи на гриле.

Он все это съест?

– Хочешь? – спрашивает Черный, поймав мой взгляд.

Отрицательно мотаю головой.

Хотя пахнет вкусно.

Делаю несколько глотков чая, пока Черный приступает к одному из стейков. Ест он жадно. Вгрызается в мясо, ритмично двигает челюстями.

Отворачиваюсь, стараюсь на него не смотреть.

Запах гриля щекочет ноздри, и у меня даже слюна выделяется, такой аппетитный аромат вокруг витает.

– Да хоть попробуй, – бросает Черный и подвигает вторую тарелку ко мне. – Даже мне слышно, как у тебя живот урчит.

– Ничего у меня не урчит! – выпаливаю.

Вот только желудок болезненно сжимается. И правда… урчит.

Вообще, ту пиццу я не тронула. Отдала женщине из соседнего магазина. Мы иногда вместе обедаем. Но после визита Рябинина мне кусок в горло не лез.

Зато теперь просыпается голод.

Допиваю чай.

– Ну мелкий кусок отрежь, – заявляет Черный. – Или салат закажи. Что ты вообще любишь?

– Знаешь, я попробую, – отвечаю после короткой паузы. – Немного.

– Соус возьми, – он придвигает поднос, где выставлены разные приправы. – Этот вкуснее всего.

– Хорошо.

Черный и тарелку с овощами подставляет поближе.

Так и выходит, что мы ужинаем вместе. Сама не замечаю, как получается, что я съедаю половину стейка. Поворачиваюсь, вижу, Черный смотрит на меня. Как-то иначе. Еще более внимательно, чем раньше.

– Ну как? – спрашивает он.

– Это и правда очень вкусно, – киваю.

– Сочно, – усмехается он и глаз от меня не отводит.

Почти как шашлыки, которые мой папа готовил. Вкуснее ничего не пробовала. В памяти всплывают наши семейные поездки в лес. К морю.

Отворачиваюсь. Зажмуриваюсь. Отгоняю эти мысли.

Только расплакаться сейчас не хватало. Иногда меня накрывает. Тяжело справиться с эмоциями.

– Что такое? – спрашивает Черный.

– Ничего, – открываю глаза и снова встречаю его пристальный взгляд. – Просто устала.

– И все?

– Долгий день, – пожимаю плечами. – А я плохо спала.

– Тогда пора тебе отдыхать.

Он поднимается, достает несколько купюр и кладет на стол.

– Пойдем.

Берет меня под руку, ведет на выход.

Стараюсь не думать о том, что опять придется ехать в его квартиру. Лучше бы еще в ресторане посидеть. Но я действительно жутко устала.

Вот только Черный везет меня не к себе. Сначала не обращаю внимания на дорогу, а потом напрягаюсь. Не могу поверить, когда машина заезжает в мой двор.

– Приехали, – усмехается Черный, поймав мой взгляд.

Он провожает меня до самой двери. Наблюдает, как открываю замок, прохожу в квартиру. Но порог не переступает.

Хотя от него можно всего ждать.

– Завтра утром приеду, – говорит Черный. – Отвезу на работу.

Не знаю, почему у него так резко поменялись планы. Хотелось бы, чтобы он просто отказался от своих прежних намерений, но судя по горящим глазам, которые так и впиваются в мое лицо, никакой интерес не ослабел и не погас.

– Хорошо, – киваю. – Нужно быть в магазине к девяти.

– Будем.

Тут он вдруг притягивает меня к себе. Прижимает вплотную. Склоняется и носом по шее ведет. Шумно втягивает воздух. Зарывается лицом в мои волосы.

Застываю. Все происходит слишком резко и быстро.

– Высыпайся, Тая, – вкрадчиво произносит Черный.

Отстраняется от меня.

Глаза у него… пьяные? Хотя знаю, что алкоголь не употреблял. Да и запаха спиртного от него нет.

– Недолго тебе осталось одной спать, – оскаливается он.