Текст книги "Искушение золотого джокера"

Валерия Леман
Искушение золотого джокера

© Леман В., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Вместо предисловия

Как хотите, а своеобразный предвестник всей брюссельской истории появился передо мной еще в последние дни мая, когда я только-только прибыл в славный город Париж для подготовки и проведения очередной рекламной акции в магазинчике косметической фирмы «Сады Семирамиды». (Отмечу в скобках, что я – это Ален Муар-Петрухин, сын русской мамы Маргариты Петрухиной, ныне трудящейся в Национальном парке Танзании, и отца-парижанина Жюля Муара, который владеет «Садами» и чьи магазинчики раскиданы по всему свету.)

Та рекламная акция в Париже была самой обыденной, если не сказать рутинной, – подобные мы проводим каждый квартал в самых крупных салонах, и парижане вполне бы справились и без моего участия. Но не зря мы с сестрой Ольгой дали отцу прозвище Старый Лис: он любит лишний раз убедиться, что не зря платит мне, главной акуле отдела рекламы «Садов», твердую зарплату. Плюс ко всему сам мсье Муар отбывал на отдых на Багамы.

– Мой славный Ален, – произносил он хорошо поставленным баритоном, для пущей важности возложив мне руку на плечо, – знал бы ты, как мне не хочется никуда лететь! Я предпочел бы лично проконтролировать акцию… Но, увы, доктор Буланье утверждает, что моему не слишком молодому организму необходим стопроцентный отдых. А я – дисциплинированный пациент!

Мне только и оставалось, что горячо поддержать доктора Буланье. Что ни говори, а Старый Лис, пусть и выглядит ухоженным да холеным, но живет на нашей грешной земле уже седьмой десяток лет и на работе выкладывается на все сто – стало быть, вполне заслуживает «стопроцентный отдых». Все это я и произнес, под конец невинным голоском попросив у отца ключи от его домика в пригороде Парижа.

Старый Лис немедленно нахмурился и убрал руку с моего плеча.

– Дорогой мой, я не совсем понимаю, к чему тебе мой дом? Рядом с нашим офисом – дивные апартаменты с видом на Эйфелеву башню. Если тебя что-то там не устраивает, ты можешь…

Я, все тем же елейным тоном прервав отца, сообщил, что ключи от его домика в моем кармане – лишняя гарантия того, что в случае чего у меня будет уютное гнездышко, где я смог бы без лишних свидетелей отдохнуть душой и телом. «В случае чего» – наше с отцом условное выражение, так мы называем внезапно вспыхнувший дивный любовный роман. Отмечу кстати, что у отца подобные «в случае чего» происходят в два раза чаще, чем у меня.

В конце концов Старый Лис, сопя и пыхтя, но был вынужден протянуть мне заветные ключики, сопроводив данный жест пафосным монологом на тему ужасной аморальности нашего века, завершив все пламенным призывом: мне давно пора встретить «большую и чистую любовь».

Я с улыбкой поблагодарил отца, сунув заветные ключи в свой рюкзачок. Вскоре объявили начало посадки на багамский рейс, и мы расстались, тепло расцеловавшись на прощанье.

Когда я вышел из аэропорта, с ясного синего неба неожиданно закапал серебряный в солнечных лучах дождь.

– Улыбка природы, – пробурчал взъерошенный старик с огромным баулом, останавливаясь рядом со мной. – И ведь славная улыбка, согласитесь! Теплый милый дождик. А вот я прилетел из Таиланда, где чертов ливень шпарил без перерыва несколько дней. Я был уверен, что начался второй Всемирный потоп, и уже начал присматривать для себя ковчег понадежнее.

Он даже поежился, словно вновь переживая недавние кошмары.

– То, что большинство из нас называет Богом, на самом деле, я убежден, этакий великий шут, Джокер. Высшее удовольствие для него – играть с нами, подкидывая, как кубики, переставляя с клетки на клетку, как шахматные фигуры, и получая огромное удовольствие от нашего удивления, изумления, шока… К примеру, я был уверен, что еще неделю буду поджариваться на пляжах, а вместо того – вновь дома и скорей всего придется уже завтра выходить на работу.

Я постарался улыбнуться ворчуну жизнеутверждающей улыбкой человека-творца, который сам строит свое будущее.

– Как хотите, но лично я практически на все сто уверен: через пару недель – это максимум! – я завершу все дела в Париже и вновь буду дома. У меня все расписано буквально по дням.

Мой собеседник только усмехнулся.

– Это вам так кажется. А вот если за вас возьмется сам Джокер…

– Надеюсь, мы найдем с ним общий язык!

Я даже подмигнул ворчуну и тут же бросился бежать под теплыми каплями дождя – подальше от мрачного пессимиста. А между тем хмурый старик оказался прав. Как говорится, накаркал.

Глава 1
Догнать Аишу!

Запланированная рекламная кампания «Садов» проходила успешно, так что я окончательно утвердился в мысли: еще неделя, и все благополучно завершится, с Багам вернется отдохнувший отец, а я смогу с чистой совестью передать ему трудовую эстафету и ключи от домика в Сент-Женевьев– де-Буа, клятвенно заверив, что за все время ни разу туда не заглянул. На этот раз труды праведные всецело заняли меня, так что я вполне обошелся и непорочным житием в апартаментах неподалеку от головного офиса «Садов». Таким образом, уже в двадцатых числах июня я мог благополучно вернуться в Москву.

Но не зря говорится, что человек предполагает, а Бог располагает (самое время вспомнить слова того самого ворчуна о проделках Джокера). Четкое расписание моей жизни резко изменил один маленький и, казалось бы, «проходной» эпизод: однажды я совершенно случайно столкнулся со старой приятельницей Аишей, немедленно зазвавшей меня в ближайшее кафе, чтобы выплакаться по поводу своей несчастной любви, а заодно сделать расклад Таро на мое счастливое будущее.

– Ты будешь надо мной смеяться, – вздохнула Аиша, как только нам принесли кофе с кардамоном, заказанный ею из-за «очередной ностальгии по арабскому миру». – И, пожалуйста, смейся, только не слишком громко. Я снова влюбилась и снова – в девушку традиционной сексуальной ориентации. Стало быть, я вновь испытываю муки ада. Посочувствуй мне, будь так добр!

Здесь стоит отметить, что Аиша – очаровательное создание с глазами вполлица, плод любви итальянца-отца и матери-египтянки – при всех своих превосходных качествах и способностях, включая талант гадания на картах Таро, имеет нетрадиционную сексуальную ориентацию. При всем при том она терпеть не может посещать лесбийские клубы и ресторанчики, коих в Париже пруд пруди, а потому за свою не слишком долгую жизнь успела пережить не один десяток историй безответной любви, влюбляясь не в тех девиц и мучаясь из-за их хладности к собственной персоне.

– Пожалуй, мне лучше воздержаться от хохота, – ответил я, неторопливо размешивая сахар в своей чашечке. – Ты знаешь, я все больше утверждаюсь в мысли, что ты по самой своей природе – прирожденная мазохистка. Поэтому вечно влюбляешься в простых смертных, не имеющих понятия о святых традициях острова Лесбос, и моментально начинаешь мучиться. Я бы сказал, мучиться с наслаждением.

Сами понимаете, ответом на мое глубокомысленное изречение были хлопки салфеткой по моей лихой головушке, сопровождаемые веселым смехом. Стало быть, свою извечную миссию при Аише я выполнил – отвлек ее от излишних мук и страданий.

Мы вполне жизнерадостно выпили кофе, и Аиша начала выкладывать арканы Таро на столике. Вот тут и зазвенел ее телефон, и, судя по румянцу, мгновенно вспыхнувшему на щечках моей подруги, звонила ее зазноба – некая потрясающая красавица – блондинка по имени Люси.

– Привет, Люси! Наверное, ты…

Но Аишу перебил взволнованный поток девичьей речи, который она слушала в течение следующих пяти минут, тревожно хмурясь. Она не вставила ни единого слова, не задала ни одного вопроса – выслушала все до конца, после чего произнесла кратко: «Жди!» – и дала отбой.

– Извини, Ален, – Аиша молниеносно собрала разложенные карты в специальный мешочек, сунула его, не глядя, в рюкзачок, одновременно поднимаясь и чмокая меня в щеку. – Полагаю, для тебя не проблема оплатить наш кофе? А я тебя покидаю, у меня срочное дело. Пока!

Пара секунд – и ее уже не было. Я перевел дух. Честно говоря, в отличие от Аиши я не слишком большой любитель резких перемен и скоропалительных решений. Предпочитаю никогда никуда не торопиться. А потому, бросив взгляд на часы, для начала заказал себе полноценный обед. Знатно отобедав, неторопливо вернулся в апартаменты «Садов», из окна которых открывался дивный вид на каштановую аллею.

Скинув джинсовую куртку, я достал портмоне, которое вечно по рассеянности сую в карман, с тем чтобы переложить его в рюкзачок, и вот тут обнаружил подмену: у меня в руках оказался рюкзачок Аиши с косметичкой, блокнотом и парой открыток, исписанных номерами телефонов. Стало быть, торопясь рвануть куда-то на зов подруги, она по ошибке цапнула мой.

Само собой, эта путаница была мелочью. Невольно нахмуриться меня заставило лишь одно не слишком приятное обстоятельство: в моем рюкзачке остались ключи от дома отца, которые, повторюсь, совсем скоро мне следовало ему вернуть. Между тем Аиша – непоседливая натура, которую не всегда так просто отыскать даже в границах Парижа, а потому обмен разумнее было совершить немедленно, не откладывая все на последний день.

Плюхнувшись в широченное, с первого дня полюбившееся мне кресло, я принялся названивать, но Аиша, словно проверяя мои нервы, ответила только с третьей попытки. Притом я не успел ни поприветствовать ее, ни пошутить по поводу подмены, – ответив, она немедленно выкрикнула:

– Как хорошо, что ты сам позвонил! Заклинаю тебя всеми святыми: садись на ближайший поезд до Брюсселя. Как приедешь, сразу же мне перезвони, и я скажу, что делать дальше. Пожалуйста, ни о чем сейчас не спрашивай, просто приезжай как можно быстрее!

После этих отчаянных слов, которые Аиша выпалила на одном дыхании, в моем ухе вновь запикали гудки. Можете представить себе мое состояние: словно умственно отсталому парню, мне без малейших слов извинений было дано ЦУ немедленно мчаться в столицу Бельгии, с добавочкой, что дальнейшие инструкции будут даны мне сразу по прибытии.

Скажу честно и откровенно: не окажись мой рюкзак с ключами в руках Аиши и не будь мой отец редким снобом и собственником, способным устроить скандал из-за утери отнюдь не единственного комплекта ключей от своего дома, я бы не поленился перезвонить и высказать Аише все мои претензии. Но в тот момент я был совершенно свободен, при мне, к счастью, оставался мой кошелек со всеми банковскими картами, а потому я решил отправиться на денек в незапланированное ранее путешествие.

И вот тут стоит повторить народную мудрость: человек предполагает, а Бог располагает. Мини-путешествие растянулось почти на неделю, в течение которой я не раз в буквальном смысле слова готов был рвать волосы на своей голове. Но обо всем – по порядку.

Глава 2
Мансарда на улице Золотарей

Сама по себе дорога из Парижа до Брюсселя – в пределах часа. Мелочь! Все равно что проехаться в московском метро от «Домодедовской» до «Митино». А для меня время пути и вовсе пролетело незаметно, настолько я был поглощен своими внутренними размышлениями о нашей с Аишей породе под условным названием «полукровки».

Как я уже говорил, мой отец – Жюль Муар, француз; моя мама – русская женщина Маргарита Петрухина. А у Аиши все стократ круче. Только представьте себе: итальянская кровь смешалась с кровью египетских коптов! Вот почему эта девица с самого рождения не может усидеть на месте дольше пяти минут, ей постоянно необходимы новости и перемены. Допустим, для ее профессии это очень даже кстати – она журналист, этими самыми новостями-событиями кормится, но вот в обычной жизни с ней ужиться трудновато.

По сравнению с Аишей я – образец постоянства. Тружусь в рекламном отделе московского филиала «Садов» под руководством своей младшей сестры Ольги, спокойно реагируя на ее замечания и пожелания; всю свою жизнь преданно люблю одну-единственную девушку по имени Соня Дижон – как и я, полукровку, чей ныне покойный отец был швейцарцем, а мать – россиянка.

Не будь я столь самонадеянным и не предложи в первый год нашего с Соней знакомства немного погулять на свободе перед тем, как вступить в законный брак, так давно был бы уже женат на ней. Но мое опрометчивое предложение имеет печальный итог: я до сих пор стоически переживаю все измены Сони, которая таким образом сто раз отомстила мне за свои девичьи слезы.

К примеру, в эти дни моя любовь отправилась отдыхать в дивную Хорватию, почему-то совершенно «позабыв» пригласить с собой меня. Между тем мой не такой уж бедный опыт говорит: если синеокая Соня позабыла меня куда-нибудь позвать, значит, она в очередной раз отчаянно влюбилась в очередного красавца. Увы, это давно проверенный факт.

Студенческую братию нашего с Соней родного института кинематографии один из однокашников, ставший знаменитым, сравнивал с армией кроликов на зеленом лугу: беспечность, легкие влюбленности-расставания, извечный солипсизм юности. Но если, отучившись, большинство тружеников кинематографа вполне остепенились, то моя красавица Соня, используя ту же образность, продолжала оставаться жизнерадостным кроликом, влюбляясь во всех красивых и интересных. Этому вполне способствует и ее призвание – знаменитый художник, периодически устраивающий скандальные выставки в разных точках мира.

Сонина последняя выставка в Женеве принесла ей не только шумиху в прессе, но и вполне ощутимый доход, почему она и решила отдохнуть на симпатичном курорте. Само собой, мне чертовски интересно, почему моя красавица Соня…

Мои размышления, постепенно переходящие в цепочку ревнивых претензий, внезапно прервал тревожный звонок Аиши. Все теми же короткими, рваными фразами она спросила о месте моего нахождения, а услышав, что я – в поезде, который через двадцать минут прибудет в Брюссель, дала четкие указания: как только выйду на перрон, первым делом позвонить ей. Сами понимаете, оставшиеся минуты я безуспешно ломал себе голову, что такого могло произойти в Бельгии и отчего у бедняжки Аиши такой отчаянный голос. Само собой, едва очутившись на брюссельском перроне, я ей позвонил.

На этот раз Аиша ответила мгновенно: только я успел сказать «Привет!», как услышал:

– Слава богу, наконец-то ты приехал! Теперь лови такси и отправляйся по адресу: улица Золотарей, пять. Как выйдешь, увидишь вывеску кафе «Маргарита», там мы тебя и ждем. Только, пожалуйста, постарайся приехать побыстрее, умоляю тебя! Скоро я все тебе объясню.

Согласитесь, это напоминало некую игру: я только успевал получать краткие инструкции подруги и, долго не раздумывая, четко следовал им, легко перемещаясь по Европе. С того времени, как мы с Аишей расстались, шел пятый час, а я до сих пор не имел понятия, что, собственно, происходит и какого черта я отправляюсь по неизвестному адресу в Старый город с тихими мирными улочками и каменными сонными домами. Как пелось в славном мультике далекого детства, «моя душа предчувствием полна». И, следуя тексту того же самого мультика, можно смело добавить: предчувствия меня не обманули.

После неторопливого кружения в северном секторе города наконец-то такси остановилось на узкой улочке меж домами из серого камня. Расплатившись, я едва успел вылезти из такси, как ко мне подскочили две девицы. Одна из них была непривычно мрачная Аиша, которую я впервые видел без приветливой улыбки на лице. Рядом с ней стояла, вся сотрясаясь от нервной дрожи, бледная высокая красавица с длинными волосами цвета льна и васильково-голубыми глазами.

Что удивительно, на этот раз Аиша повела себя на редкость непривычно: словно позабыв представить меня своей подруге, а мне – ее, она первым делом вцепилась в мою руку и, кратко скомандовав: «Идем!» – направилась к подъезду ближайшего дома. Молниеносно набрав шифр домофона, она почти бегом начала подъем по темной лестнице, все так же не выпуская мою руку. При этом за все время, что наша троица молчаливо поднималась в мансарду над шестым этажом, она произнесла всего одну фразу: «Сам все увидишь».

А увидеть было что. Очутившись в конце пути перед низкой дверью черного цвета, Аиша глубоко вздохнула как перед прыжком в бездну и, толкнув дверь рукой, тут же отступила в сторону, любезно пропуская меня вперед со словами напутствия:

– Иди ты первым! Не то мне опять станет плохо.

Деваться было некуда. Рядом со мной стояли две бледные девицы, у которых одновременно затряслись все поджилки. Разумеется, мне следовало продемонстрировать им свое отчаянное мужество и великолепное бесстрашие. И все-таки входить в абсолютно незнакомое помещение, не имея ни малейшего представления, что там увижу, – удовольствие ниже среднего. Но я глубоко вздохнул и вошел.

Сама мансарда оказалась просторной – ровный квадрат с довольно большим окном в скошенном потолке, благодаря чему все было отлично освещено. Именно потому жутковатый труп сразу же предстал передо мной, заставив замереть на месте.

Старик в черных брюках и черной рубахе, с длинными седыми волосами по плечам и длиннющей седой бородой полулежал в кресле, неестественно запрокинув голову. Мысленно подбодрив себя и заставив приблизиться, я увидел: у бедняги было перерезано горло.

Судорожно сглотнув, я резко развернулся к двери, оттуда боязливо заглядывали в комнату мои спутницы.

– Кто это?

Каюсь, и мне чуть не стало плохо от столь неожиданной картинки, а потому и мой вопрос, возможно, прозвучал как воронье карканье.

Аиша боязливо поежилась.

– Мы все расскажем чуть позже и не здесь. У нас к тебе просьба: ты не мог бы осмотреть… Осмотреть тело. Конечно, вряд ли при нем что-то осталось, но все-таки. Пожалуйста!

Тут я все понял: очевидно, девицы наткнулись на готовый труп, который что-то должен был им, вернее, Люси, отдать или подарить. Вот почему обе на протяжении часов не покидают нечистое место.

Пришлось взять не слишком приятную миссию досмотра на себя. Приблизившись, я осторожно прощупал карманы брюк и рубахи – пусто. Старик сидел в кресле прямо перед совершенно пустым столом. Сама комната также оказалась практически пуста: кроме кресла с телом, громоздкого стола и крошечного диванчика у стены, в ней больше ничего не было. Значит, и осматривать больше нечего.

Я вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь, после чего тщательно протер ручку носовым платком и развернулся к притихшим девицам.

– Предлагаю немедленно уходить отсюда. Вероятно, нам следует вызвать полицию. Но сначала вы в каком-нибудь безопасном месте должны все мне рассказать: кто этот старик, откуда вы его знаете, как он сюда попал и как – вы.

– Неподалеку отсюда припаркована машина Люси, – ответила Аиша, бросая взгляд на подругу. – Мы поедем куда-нибудь в центр и там все тебе расскажем. Вызывать полицию я бы лично не хотела. Если только позвонить с общественного автомата и тут же бросить трубку.

– Бежим! – вдруг неожиданно взвизгнула доселе молчавшая Люси, и мы все дружно, без лишних слов рванули на выход.

Глава 3
Заказ ордена «Наследие Скильда»

Стоит отметить, что в Брюсселе мне приходится бывать более-менее постоянно благодаря местной сети косметических магазинов «Сады Семирамиды». Каждый раз, приезжая сюда, я останавливаюсь в небольшом симпатичном отеле «Райский уголок», расположенном практически в самом центре города. Поскольку был уже вечер, а у девиц имелся автомобиль, я предложил отужинать вместе в ресторане отеля, где столики отгорожены друг от друга, что позволяло нам спокойно обсудить это чертовски подозрительное дело.

Так мы и сделали. Я быстро заказал себе номер, и мы удобно устроились за столиком в самом углу ресторанного зала. Плотно поужинав, потому как к этому часу все трое ощущали зверский голод, и взяв на десерт нам с Аишей по большой порции кофе, а Люси – чашку ее любимого шоколада, мы наконец-то заговорили о трупе в мансарде.

– Начать придется издалека, – неторопливо проговорила Люси, смотря куда-то перед собой, усиленно избегая как моего взгляда, так и Аиши, которая от белокурой подруги глаз не отрывала. – Прошу меня не перебивать и слушать внимательно, чтобы все понять.

Я согласно кивнул, чего надменная Люси даже не заметила – слишком она была поглощена своими чувствами и душевными метаниями.

– Во-первых, хочу сообщить, что я – художник-самоучка, но, как отметил профессор Брюссельского университета Питер Мунк, у меня – дар божий. В настоящее время я изучаю историю искусств на соответствующем факультете университета. Я – первокурсница.

Царственный взгляд на нас с Аишей; ей-богу, это прозвучало так, словно Люси сообщила нам как минимум о получении Нобелевской премии.

– Кроме того, у меня есть увлечение – карты Таро. Я давно изучаю различные колоды, потому что мечтаю создать свою собственную. Во многом благодаря этому в сентябре прошлого года я стала рыцарем ордена «Наследие Скильда». Его штаб-квартира находится здесь, в Брюсселе, в ордене порядка двух десятков человек, из которых лично мне известны только трое: великий магистр Себастьян – тот самый, труп которого вы только что видели, и двое рыцарей: профессор Питер Мунк – мой преподаватель, о котором я уже говорила, и молодой человек, имени которого я не знаю – при мне магистр Себастьян назвал его Человек-Тень и объяснил, что этот Человек-Тень – его личная охрана.

– Вот как! – не выдержав, прервал я рассказчицу. – В таком случае, где же этот Человек-Тень был, когда его хозяина убили?

Вместо ответа Люси одарила меня выразительным взглядом. Возможно, она собиралась заморозить меня голубоватыми ледышками своих глаз, но я лишь с улыбкой поднял обе руки вверх:

– Каюсь! Продолжайте, обещаю больше не перебивать.

– Так вот, – многозначительно продолжила девица свой рассказ, – главная цель ордена – адаптация на современный литературный язык свитков монаха Скильда для последующего издания книги. К вашему сведению, монах Скильд жил на острове Мальорка в XIX веке, скрупулезно переписывая рукописи рыцаря-тамплиера, относившиеся к XIII веку и каким-то образом попавшие ему в руки. Магистр Себастьян регулярно наведывался на Мальорку и, насколько мне известно, успел приобрести большое количество этих свитков. Но кроме них монах Скильд оставил после себя нечто совершенно фантастическое: свою, можно сказать, авторскую колоду старших арканов Таро – колоду из золота. Я должна была скопировать рисунки всех двадцати двух арканов. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?

Я имел представление, что арканы делятся на старшие и младшие и что старших – ровно двадцать два, но ни о золотых, ни о каких других серебряных-оловянных колодах мне никогда не приходилось слышать. Стараясь сдержать невольное раздражение от высокомерного тона рассказчицы, я с любезной улыбкой сообщил все это.

Выслушав, Люси с еще более важным видом кивнула, точно мое неведение делало ее миссию стократ значительнее.

– О золотых арканах магистр узнал давно – Скильд упоминал о своей колоде в нескольких свитках. А в сентябре прошлого года человек на Мальорке, который добывал для магистра свитки Скильда, нашел и золотые арканы: они принадлежали одному молодому человеку из знатного семейства, как раз вступившему в наследство после смерти отца. С ним и начались долгие торги и переговоры. Между тем Себастьян с самого начала принял решение тщательно скопировать рисунок каждого аркана, потому как данная колода уникальна и имеет мало общего с самой распространенной в наше время колодой Райдера-Уэйта. Поэтому он заранее попросил профессора Мунка найти хорошего художника, и наша первая встреча с Себастьяном состоялась в сентябре, после чего он лично посвятил меня в рыцари ордена и рассказал о колоде Скильда. С тех самых пор я ожидала, когда настанет время моей миссии.

Она с важным видом кивнула.

– Золотые арканы магистр привез с Мальорки на прошлой неделе. Сразу по приезде он встретился с профессором Мунком и показал ему это чудо – двадцать два старших аркана Таро, выполненные на пластинах из золота. Было принято решение хранить тайну о данной колоде как о святыне.

Очередной многозначительный взгляд.

– Повторюсь: колоду создал сам монах Скильд, дав свою собственную, уникальную характеристику каждому из двадцати двух арканов. И вот почетная миссия перенести рисунки арканов сначала на бумагу, а следом – на кожу была возложена на меня. Так сказал мне сначала профессор Мунк, а затем – сам великий магистр Себастьян. Магистр ознакомился с моими работами, переданными ему профессором, и, торжественно пожав мне руку при личной встрече, сказал, что я, безусловно, талантливый художник.

Люси перевела дух. От произнесенной речи с финальным комплиментом в собственный адрес она даже слегка порозовела.

Я сдержанно улыбнулся ей в ответ. Бывают люди, которые с первого взгляда внушают неприязнь. Точно такой для меня оказалась эта ледышка Люси. Но Аиша просила меня помочь, а потому я постарался отвлечься от посторонних мыслей и сосредоточиться на главном.

Итак, было совершено кровавое жестокое убийство великого магистра некоего ордена. Но как бы ни были высоки цели данного ордена, причина убийства, судя по всему, оставалась старой, как мир, – деньги. Полагаю, ценность золотых арканов лишь увеличивалась благодаря их солидному возрасту и таинственной истории возникновения.

Между тем Люси продолжала свой рассказ:

– Наверное, стоит немного подробнее рассказать о том, как должна была быть организована наша работа над арканами. Итак, на прошлой неделе профессор Мунк сообщил мне, что арканы – в Брюсселе и мне следует ожидать звонка магистра. В тот день я ощущала почти священное волнение: сам магистр должен был мне позвонить и назначить встречу. И он действительно позвонил ближе к вечеру, назвав место встречи: роскошный ресторан «Пантеон» на центральной площади Брюсселя. И вот после обеда он разложил передо мной двадцать два золотых аркана. Я едва не потеряла сознание от волнения, а он с мудрой улыбкой предложил мне успокоиться и внимательно рассмотреть уникальные рисунки каждого из них…

Тут бедняжка Люси едва не захлебнулась от восторга, вновь переживая все страсти того священного момента. Но сразу же, строго взглянув на меня, успокоилась.

– Знаете ли вы, что такое ниелло?

Сами понимаете, откуда мне это было знать? Мы же не ювелиры и не рыцари ордена верных исследователей наследства монахов с Мальорки!

Я чистосердечно помотал головой.

– Ничего страшного, – успокоила меня всезнайка, кивнув все с тем же мудрым видом. – Ниелло – это черные или темно-серые изображения, нанесенные на металл путем гравировки и заполнения штрихов. В данном случае – серебро на золоте. Смотрится потрясающе! Именно такими были арканы Скильда. Размером пятнадцать на семь сантиметров, толщиной не больше двух миллиметров… Мне было страшновато взять первый аркан в руки, но магистр милостиво кивнул: «Не бойтесь! Я настаиваю: подержите арканы в руках – вы должны проникнуться их духом». Я взяла первый аркан, подержала…

Слава богу, девица не стала углубляться в свои священные эмоции – дело шло к ночи, а в мансарде одного из домов города сидел в кресле труп. Само собой, от Люси требовалось лишь быстро и сжато рассказать самую суть, чтобы вместе решить, что делать дальше.

Люси перевела дух, торжественно улыбнувшись собственным воспоминаниям об арканах.

– Тогда же магистр сообщил мне адрес наших рабочих встреч: улица Золотарей, пять. Между прочим, в Средневековье это был район проживания ювелиров – они снимали мансарды практически во всех местных домах, где и вели работы весь световой день. Поэтому работа в мансарде, безусловно, стала бы для меня сплошным удовольствием: свет падает сверху, словно ты сидишь под открытым небом, все просматривается просто идеально! Сегодня утром должна была начаться моя работа: я пришла по указанному адресу, чтобы скопировать рисунок первого аркана колоды Скильда – у него первый аркан носит название Священный Джокер…

Тут девушка в очередной раз побледнела, вспомнив свою кошмарную находку на улице Золотарей нынешним утром.

– Короче, – произнесла она решительно, – сегодня я поднялась в мансарду и… И увидела то, что видели вы все. Признаюсь, я впала в панику. Выбежала из подъезда – вокруг никого не было. Между тем это действительно странно, что кто-то мог убить магистра, – ведь его всюду незаметно сопровождал Человек-Тень, о котором он сказал мне, что это – безупречная охрана! Я испугалась, подумала, что и Тень тоже убили и что та же участь теперь ждет меня. Признаюсь, я ужасно перетрусила, кинулась в кафе прямо напротив подъезда и позвонила Аише…

Легкая улыбка в адрес Аиши, которая от такого знака внимания буквально расцвела.

– Я благодарна, дорогая подруга, что ты немедленно примчалась ко мне первым же поездом!

Люси протянула руку, сжала чуть дрогнувшую ладонь подруги и тут же вновь сурово нахмурилась.

– Мы поднялись в мансарду вместе – ничего не изменилось. Но и вдвоем мы не осмелились осмотреть тело. Конечно, его убили ради золотого аркана, а потому его не должно было быть при нем. И все-таки… Вот тогда Аиша предложила вызвать вас, – короткий ледяной взгляд в мою сторону. – И, как по заказу, вы позвонили сами. Вот и вся история.