Текст книги "Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе"

– Хочешь, покажу? – Не дожидаясь ответа, девочка побежала к огромному книжному шкафу, встала на цыпочки, пытаясь нашарить что-то на полке. – Вот, смотри.

Она держала в руках оранжевое платье в белый горошек и несколько криво сшитых, но симпатичных кукольных юбок.

– Эту я сделала из маминого старого платья, – сказала она. – Было сложно, но я смотрела уроки той милой женщины из телепередачи, и у меня получилось! Только мама не знает, что я брала ее иголки и нитки, а то бы она меня отругала.

Анна взяла в руки маленькое платьице и осторожно разгладила ткань. Как вышло, что она ничего не помнит об этом своем увлечении?

– Я думала, что с детства мечтала стать телеведущей… – пробормотала она.

– Вы ведущая? – маленькая Анна поняла ее по-своему. – А на каком канале?

Она вдруг покраснела и уставилась в пол.

– Франц мне часто рассказывает про телевидение. Мама его школьной подруги там работает. Она даже экскурсию им провела. Франц говорит, что это лучшее место в мире!

– Ну, это он поторопился с выводами, – усмехнулась взрослая Анна. – А что еще он говорит? – с любопытством спросила она, сунув руки в карманы пальто.

Вдруг стало очень холодно, и она пожалела, что у нее нет с собой перчаток.

– Что там работают самые умные и красивые девушки, – призналась маленькая Анна. – И когда он станет известным футболистом, то обязательно женится на ведущей. Как ты думаешь, я бы смогла стать ведущей?

– Только если однажды тебе не придет в голову сняться в идиотской рекламе. Если не сделаешь такой глупости, тогда, наверное, сможешь, – сказала взрослая Анна и тут ее взгляд упал на ящик с инструментами.

– У ведущих ведь много красивой одежды? – продолжила маленькая Анна, поглядывая на нее. – Если нет, я могла бы сшить им много ярких платьев, как для моих кукол.

Взрослая Анна вдруг замерла.

– Что ты сказала?

– Я могла бы сшить… – начала девочка, но вдруг замолчала. – Не буду я повторять. Ты меня никогда не слушаешь!

– Никогда тебя не слушаю, – медленно повторила Анна. – Скажи, правильно ли я поняла: ты решила стать ведущей, только потому что они нравятся Францу?

Девочка покраснела, как спелое яблоко, и отвела взгляд.

– Что за глупости!

– Не может быть… – Взрослая Анна в ужасе схватилась за голову. – Этого не может быть…

Налетел ледяной порыв ветра, забрался под пальто. Анна почувствовала, как холод пробирает ее до костей.

– Если ты нашла, что искала, советую тебе поторопиться. – Сказала маленькая Анна, выглядывая в окно. – Он может и опоздать, а тебе нужно согреться.

Взрослая Анна кивнула. Взяв из ящика молоток, чтобы разбить замок или стекло на кухне, она направилась к двери.

– Эй! – крикнула девочка ей вслед. – Будь осторожна! Там ступеньки обледенели!

* * *

Анна очень старалась, но ноги то и дело разъезжались – ступеньки действительно оказались покрыты толстой коркой льда. Она понятия не имела, как это получилось, но удивляться у нее уже не было сил. В очередной раз поскользнувшись, она выпустила из рук молоток и ухватилась за перила. Но и это не помогло, они тоже были скользкими, и она с грохотом полетела вниз.

Больно ударившись коленом об пол, она застонала. Нога была вывернута под странным углом, и, кажется, сломана.

– Ну, супер! – пробормотала Анна. – Я в холодном доме, набитом призраками, нога сломана, связи нет! Да что за день!..

– Канун Нового Года, если ты вдруг забыла, милая!

Этот голос Анна бы не спутала ни с каким другим. Бабушка Милдред появилась так же внезапно, как и дедушка Берни, и маленькая Анна, но взрослая Анна не чувствовала ни страха, ни удивления.

– Бабушка? – позвала она. – Бабушка, прости! Я все испортила!

Сняв широкий вязаный палантин, бабушка Милдред накинула его Анне на плечи и опустилась на пол рядом с ней.

– Не переживай, дорогая. Он скоро приедет, с тобой все будет хорошо, – сказала она невпопад. – Моя маленькая, дорогая девочка. – Она обняла ее, нежно поглаживая по спине. – Пока я с тобой, я не дам тебе замерзнуть.

Анна вздохнула и увидела, что изо рта у нее идет пар. Губы едва шевелились, говорить было трудно.

– Я все испортила!.. Все делала не так…

– Милая, – говорила бабушка. – Ты здесь, а значит, можешь все изменить. Нет таких вещей, которые были бы тебе не под силу!

На глаза Анны вновь навернулись слезы – от боли, от холода, от осознания, насколько жалкой она стала.

– Я забыла, как сильно любила это место, – всхлипнула она. – Как мне нравилось шить… Я все забыла!

– Иногда мы часто забываем о том, что по-настоящему любим, – улыбнулась бабушка, убирая волосы с ее заплаканного лица. – Мы заняты другими, как нам кажется, более важными делами, а то, что действительно важно, стирается из памяти.

Было нестерпимо холодно. Анне казалось, что она лежит не на полу в доме, а посреди заснеженного поля.

– Я забыла, что была влюблена во Франца, – сказала Анна. – Я так старалась его забыть, что поверила, будто он мне не интересен. Чуть не вышла замуж за другого, а он все время был рядом…

Окна в гостиной хрустнули, потрескались. Послышался звон стекла, безжалостный ветер ворвался в дом, заглушая ее слова.

– Я так и не сказала ему… – протянула она жалобно. – Так и не сказала…

– Держись, милая, – бабушка растирала руки Анны, щипала за щеки, не давая уплыть в сон. – Потерпи немного, только не засыпай…

– Я… я… – с трудом проговорила Анна.

Казалось, все предметы в доме сорвались со своих мест и закружились, посреди холла поднялась снежная буря, заметая все вокруг снегом. Глаза закрывались сами собой. Очень хотелось спать.

– Анна! – пыталась докричаться до нее бабушка. – Анна, уже близко!

– Я немного посплю… – пробормотала она, не чувствуя своего тела.

– Анна!..

Голос бабушки звучал как-то иначе – звонче, настойчивее.

– М-м… – Анна не могла заставить себя разлепить веки.

– Анна, очнись! Пожалуйста, пожалуйста, очнись! – Бабушка яростно трясла ее за плечи.

Анна поморщилась, шея затекла, все тело ужасно ломило.

– Глупая, зачем поехала сюда одна?

– Франц? – Она сразу узнала его голос, но не решалась поверить себе. – Ты тоже призрак?..

Он подхватил ее на руки.

– Не волнуйся. Теперь все будет хорошо.

Она хотела ему ответить, но потеряла сознание.

4

 
Eine Eisbahn wird der See,
Und wir freuen uns alle![8]8
  Преврати наш пруд в каток, / Весельем день наполни!


[Закрыть]
 

– Давай-ка проясним, – сказала Анна, разглаживая руками больничное одеяло. – Ты приехал в Бонн, только потому что мама рассказала тебе о моей спонтанной поездке?

– Не только, – усмехнулся Франц. – Короткий разговор с Маттэо убедил меня, что тебя нельзя сейчас оставлять одну. И как мы видим, я оказался прав, – он обвел руками больничную палату.

– Черт, – выругалась Анна. – Ты разговаривал с Маттэо? И что он тебе сказал?

– Достаточно, чтобы я до конца дней считал его полным идиотом, – твердо сказал Франц, проводя рукой по растрепанным черным кудрям. В его зеленых глазах промелькнула озорная искорка. – Не вздумай только сказать ему, что сбежала в бабушкин дом и чуть насмерть не замерзла из-за того, что он разбил тебе сердце.

Анна хотела бросить в него подушкой, но стоило ей напрячь мышцы, как все тело заболело.

– Не напрягайся, – Франц встревоженно привстал и начал поправлять одеяло. – Тебе нельзя. Ты слишком долго провела в холодном доме, и у тебя сломана нога!

– Спасибо, что нашел меня, – сказала она и покраснела от того, что он был так близко.

– Как вы себя чувствуете, фрау Миллер? – раздался энергичный голос.

В палату вошел доктор в белом халате, высокий, с пышными усами.

– Уже лучше, спасибо, – сказала она смущенно.

– Скажите, с ней все будет в порядке? – спросил Франц, стоя у ее кровати. – Никаких осложнений не предвидится?

– Никаких, – покачал головой врач. – Однако ей нужен отдых и минимум движений. – Он обернулся к Анне. – Вам очень повезло с молодым человеком! Вы могли бы замерзнуть насмерть в этом доме. Говорят, за последние сто лет…

– Это самая холодная ночь в Бонне, – подхватила Анна. – Я знаю. И я не нарочно.

Когда она пришла в себя, Франц рассказал ей, что, очевидно, она упала в холле, поскользнувшись, сломала ногу и сильно ударилась головой. Ему пришлось выбить окно на кухне, чтобы пробраться в запертый дом.

– Берегите себя, – сказал врач. – И с праздником.

Настенные часы показывали 00:01.

– Если ты так хотела встретить Новый Год вместе, придумала бы что-нибудь не такое опасное для жизни, – пошутил Франц.

– Ну, уж прости, – пожала она плечами. – Ничего другого просто в голову не пришло.

– Я рад, что с тобой ничего не случилось, – сказал Франц серьезно. – Когда я увидел тебя на полу, замерзшую, без сознания, у меня просто сердце оборвалось.

– Главное, что теперь все в порядке, – улыбнулась Анна.

– Что ты вообще делала в этом доме? – спросил Франц, нахмурившись.

– Мне нужен был совет от людей, которых я люблю, – сказала Анна.

И тут вдруг включился настенный телевизор, висевший напротив ее кровати.

– Как в прошлом году, мисс Софи? – спрашивал дворецкий английскую даму, сидевшую за столом. По экрану пошли помехи, но Анна успела услышать ответ:

– Как и каждый год, Джеймс.

Два года спустя

Имбирное печенье в виде танцующих человечков остыло. Вооружившись кондитерским мешком с глазурью, Анна принялась рисовать пуговички, глазки и рот.

Когда она почти закончила, кто-то подошел к ней сзади и обнял.

– Красиво получается, – сказал Франц и поцеловал ее за ухом. – Может, станешь кондитером?

– Тогда тебе придется пробовать все, что я буду готовить, пока учусь, – фыркнула Анна. – Подумай, ведь там может быть что-то страшное… Сюрстремминг, например.

– Да хоть бы и его! – Франц сложил руки на груди. – Пока ты разъезжаешь по всему миру на свои мастер-классы по шитью, приходится есть, что попало. Я уже на сюрстремминг согласен!

– Не ворчи, – сказала она. – Лучше бы делом занялся. Родители приедут меньше, чем через час, а у нас гостиная не украшена.

– Гирлянды я развесил, снежинки на окна налепил, фигурка Вайнахтсмана уже висит под люстрой. Все, как в нашем детстве, только еще лучше.

Анна благодарно улыбнулась ему. С тех пор как они с Францем поженились и переехали в старый дом бабушки Милдред, прошло не так много времени. Это был первый Новый Год, когда они сами принимали гостей, и они пригласили в Бонн родителей и всех друзей.

– Пойдем, хочу тебе кое-что показать. – Франц потянул ее за руку в гостиную. – Смотри только, чтобы Кексик елку не повалил…

Услышав свое имя, черная такса, бешено виляя хвостом, подбежала к Анне.

– Ну что ты, кроха? – Она подхватила собаку на руки и почесала за ухом. – Франц, мне вообще-то некогда. У меня индейка в духовке, а еще нужно собрать все для раклета…

Франц вынырнул из ящика с елочными игрушками.

– Смотри, – протянул он ей красный шар.

– И что? – удивилась Анна. – Мы таких две упаковки купили.

Франц усмехнулся и повернул шар. Перед глазами Анны появилась надпись: «Моим А. и Ф. Будьте счастливы и никогда не расставайтесь!»

– Это бабушкин почерк! – воскликнула она, опустила собаку на пол и взяла шар. – Но как… как она узнала про нас?

– Наверное, видела, как ты на меня смотришь, – поддразнил ее Франц.

– Или как ты на меня, – сказала Анна.

Он притянул ее к себе и впился в губы поцелуем.

Раздался звонок в дверь. Анна с сожалением отстранилась.

– Родители пришли…

– Я открою, – сказал Франц и еще раз быстро поцеловал ее.

* * *

Стрелки на часах показывали без четверти полночь. Проходя мимо полок, на которых с недавних пор красовались их с Францем свадебные фотографии, Анна остановилась и подумала, что хорошо бы сегодня тоже сделать снимок, а потом поставить рядом.

Звучала громкая музыка, гости пили шампанское и веселились от души.

– Анна, дорогая! – крикнула мама из холла. – Тут к тебе пришли…

«Курьер?» – удивилась Анна, увидев мужчину в синей форме.

Он протянул ей конверт и скрылся в темноте так быстро, что она даже не успела протянуть ему чаевые.

Анна открыла конверт. На обратной стороне лежавшей в нем поздравительной открытки было лишь одно предложение: «Возвращайся туда, где тебе всегда хорошо».

– Что?.. – растерянно проговорила она.

Ни имени отправителя, ни адреса… Вместо привычного Вайнахтсмана в красной шубе, на ней был изображен веселый мужчина в костюме винного цвета и в желтом галстуке с маленькими коричневыми оленями.

Анна широко открыла глаза и ахнула. Она могла поклясться, что это был тот самый Отто, которого она встретила в самолете. И он только что ей подмигнул.

Пара на праздники. Юлия Кот

23 декабря 2023

Алексис

Это Рождество должно было стать худшим в жизни Алексис. Начать хотя бы с того, что парень – теперь уже бывший – бросил ее 21 декабря, в их годовщину. Алексис и Дерек планировали потрясающий отпуск во Франции. Уже послезавтра, в рождественское утро, они должны были загрузить чемоданы в багажник такси, отправиться в аэропорт имени Даллеса и сесть на рейс «Вашингтон – Париж». Алексис планировала наконец-то познакомиться с родителями Дерека и получить на палец заветное кольцо с бриллиантом минимум в один карат. И что в итоге? Вечер 23 декабря, и ей бы готовиться к Рождеству, а она в кофейне на Пенсильвания-авеню, и сюда, конечно же, почти никто сегодня не заглядывает.

Большинство офисов уже закрылись, унылые припозднившиеся служащие спешили домой, в свои теплые квартиры, мимо «Тейсти Бейкери». В кофейне было пусто; тишину нарушал лишь негромкий голос Синатры из колонок. Пахло свежими круассанами, которые Алексис полчаса назад поставила в духовку. Она собиралась взять их домой, чтобы хоть как-то скрасить вечер. В программе предполагались рыдания, бутылка вина и просмотр «Дневников Бриджит Джонс». Алексис стояла у прилавка, подперев подбородок ладонью. В другой руке она держала смартфон, лениво листая ленту и разглядывая фотографии друзей. На экране выскочило сообщение: «Дерек Лой выложил новое фото». Едва удержавшись, чтобы не швырнуть телефон в корзину для мусора, Алексис закрыла приложение.

Планы Дерека, в отличии от планов Алексис, не изменились. Когда он заявил, что в Париж к родителям поедет один, и ему нужно серьезно подумать об их отношениях, а ей – о том, куда перевозить вещи из его квартиры, Алексис пришла в бешенство. Их роман казался ей идеальным. Она совершенно не ожидала получить на Рождество в качестве подарка расставание, перевязанное ленточкой «мы-просто-друг-другу-не-подходим».

Положив телефон на стойку, она повернулась к кофе-машине и пробормотала:

– Пошел к черту, гребаный…

За спиной у нее кто-то негромко кашлянул. Алексис обернулась и встретилась глазами с тем, кого про себя называла «мистер черный костюм». Он всегда заходил в «Тейсти Бейкери» рано утром, одним из первых, и вечером, перед самым закрытием, и заказывал одно и то же – эспрессо без сахара, иногда еще сэндвич с индейкой без соуса, с собой.

– Тяжелый день? – спросил он, и легкая улыбка тронула уголки его губ.

Ясно… Значит, слова Алексис он точно слышал. Натянуто улыбнувшись, она проговорила:

– Добрый вечер! Вам как обычно?

– Да, будьте добры. Эспрессо…

– …без сахара и сэндвич с индейкой без соуса. С собой, – скучающе подхватила Алексис, повернулась к кофе-машине и взяла картонный стаканчик.

Но «мистер черный костюм» внезапно сказал:

– Здесь. Сэндвич я съем здесь. Если, конечно, кофейня еще не закрывается.

Алексис удивилась, но виду не подала и бросила, не оборачиваясь.

– Как хотите.

Возвращаться в пустую квартиру, где нет Дерека, и собирать чемоданы – до сих пор непонятно, куда их везти, – особого желания не было, поэтому Алексис все еще торчала на работе и с легкостью согласилась побыть здесь еще немного.

Она отставила в сторону картонный стаканчик и взяла маленькую фарфоровую чашку, и через несколько секунд, когда она наполнилась ароматным крепким кофе, поставила ее перед мужчиной.

– Сэндвич будет чуть позже. Я принесу его, мистер…

Только сейчас Алексис поняла, что не знает, как его зовут, хотя видела его почти в каждую свою смену. Единственными словами, которые она от него слышала, было приветствие и состав заказа.

– Мартин Ирвинг. – произнес он. Его имя показалось ей смутно знакомым. – А вы?..

– Алексис, – ответила она. – Садитесь, где хотите. Вся кофейня в вашем распоряжении.

Мартин молча кивнул и, взяв длинными, как у пианиста, пальцами чашку, направился к столу у окна. Его черные, как вороново крыло, блестящие длинные волосы были стянуты в тугой хвост, слегка покачивавшийся, когда он шел. Выглядел он строго – всегда идеально белая рубашка, чёрный костюм, блестящие лакированные ботинки и большой кожаный портфель, – однако волосы у него были длинные. Алексис хмыкнула.

Собирая в полиэтиленовых шелестящих перчатках сэндвич, она искоса поглядывала на единственного посетителя кофейни. Тот вынул из портфеля серебристый тонкий ноутбук, сделал глоток кофе и начал быстро печатать. Его брови сошлись на переносице…

Алексис одернула себя, заметив, что слишком долго рассматривает Мартина.

Часы показывали девять вечера, и Алексис казалось, что они с «мистером черным костюмом» были единственными, кто еще оставался на Пенсильвания-авеню. Огни в окнах офисного здания напротив кофейни давно погасли.

Она достала тарелку из посудомойки, положила на нее сэндвич и направилась к гостю. Слова сами слетели с ее губ:

– Что-то вы засиделись. Наверняка вас уже ждут дома… Завтра ведь Рождество!

– Я вам мешаю?

Мартин поднял глаза от экрана. Алексис смутилась, поймав пронзительный взгляд его карих глаз, и пробормотала:

– Черт, простите… Нет, конечно, не мешаете, я просто…

– Я хотел бы еще немного поработать, – сухо заметил Мартин.

– О, ладно, тогда я…

Алексис неопределенно взмахнула рукой и, резко развернувшись, едва не налетела на соседний стол. Сердясь на себя за неловкость, она поспешила обратно к стойке. Ей казалось, что она буквально чувствует взгляд Мартина спиной, но, обернувшись, она увидела, что он вновь уткнулся в ноутбук. Сэндвич так и лежал нетронутым.

Усевшись на барный стул, Алексис открыла на телефоне файл в заметках, куда записывала мысли для будущей книги. Она давно мечтала увидеть свой роман напечатанным, пока ничего не получалось. Первую рукопись она разослала в шесть издательств, не меньше, но ответили ей только из одного, и то несколько месяцев спустя. Из «Скуэр Пресс» пришло короткое письмо, в котором ей сообщали, что рукопись издательству не подошла.

Чтобы не листать ленту, с болезненным любопытством следя за Дереком, и не прислушиваться к тому, как Мартин стучит по клавишам, Алексис решила написать какую-нибудь короткую историю. Она фыркнула, когда поняла, что собирается рассказать о парочке, которая вместе встречает Рождество. Дерек упорно не хотел покидать ее мысли…

Алексис сосредоточилась, обдумывая текст. На экране смартфона начали появляться слова – сначала медленно, потом все быстрее. Способность с головой погрузиться в вымышленный мир и сочинять истории где и когда угодно она считала своей настоящей суперсилой. Время летело незаметно. Но вот по радио сообщили, что в Вашингтоне уже одиннадцать часов вечера, и Алексис вновь услышала негромкое покашливание.

– Давно стоите? – выпалила она, увидев Мартина у стойки, и тут же снова мысленно прокляла себя за глупый вопрос. – То есть, я хотела сказать…

– Оплата картой, – сказал он и потянулся кредиткой к терминалу.

Алексис пробила чек. Мартин молча кивнул, достал черный кожаный бумажник, вынул из него пятьдесят баксов и сунул их в банку для чаевых.

У самой двери он остановился, сказал:

– Доброй ночи. Счастливого Рождества, – и, не дожидаясь ответа, шагнул в темноту.

– И тебе, – буркнула Алексис, снимая фартук.

Желания наводить в кофейне порядок не было никакого, но… уборка – или сбор чемоданов. Вспомнив об этом, она вздохнула и отправилась за ведром и шваброй. Полы в «Тейсти Бейкери» сегодня будут блестеть.

Алексис подпевала Селин Дион, чей голос доносился из колонок. Настроение было хуже некуда. Выводя на кафеле узоры влажной тряпкой, она вдруг увидела, что под столом, за которым сидел «мистер черный костюм», что-то блеснуло. Нагнувшись, она подняла с пола флешку. Ее металлический корпус оказался неожиданно холодным.

– И где мне тебя теперь искать? Да еще и в Рождество? – вздохнула она.

Мартин

Водитель такси предупредил, что работает по двойному тарифу. Мартин кивнул, уселся на заднее сиденье и коротко сказал:

– В Джорджтаун.

– Ого! Живете в районе для богачей? – попытался завести разговор водитель, но Мартин молча уставился в окно.

Такое отвратительное Рождество было у него только раз. Два года назад он встречал его в полном одиночестве, среди пустых бутылок из-под виски. Тогда он пытался забыть Лиз, ушедшую от него к… Подумать только, к его кузену!

Мартин задумчиво потер лоб рукой. Сразу после Рождества нужно сдать важный отчет, над которым он работал всю последнюю неделю. В издательском бизнесе не бывает выходных. А затем Мартина ожидало еще одно испытание.

Зазвонил мобильник.

– Марти, дорогой, уже пакуешь чемоданы? – послышался в трубке высокий голос матери.

– Вылет только 28 декабря. Времени еще полно, – ответил Мартин, борясь с желанием сбросить вызов.

– Опять работаешь?

Мартин промолчал. В трубке звучали веселые голоса, среди которых он узнал бас Роба. Что может быть хуже, чем встречать новый год с родственниками, в том числе с двоюродным братом и своей бывшей?

– А твоя девушка уже собралась? Мы так рады, что сможем наконец с ней познакомиться! – Мама не оставляла надежды разговорить Мартина.

– Да, она тоже сгорает от нетерпения, – процедил он. – Ладно, у меня дела. Позвоню перед вылетом.

Закончив разговор, Мартин откинулся на сиденье, прикрыл глаза. Какого черта он соврал семье, что приедет с девушкой? Он ведь сто раз мог признаться, что прилетит один. А все из-за Роба и Лиз. Когда Мартин узнал, что они тоже приедут на зимние праздники, то понял, что просто не выдержит сочувствующих взглядов…

За окном мелькали старинные особняки Джорджтауна. Лучше всего сейчас будет сосредоточиться на работе. Как только отчет будет сдан, он подумает о том, что ему делать с этой проблемой.

Алексис

– Итак, главное мы выяснили. Дерек – идиот, каких еще поискать, – говорил Шон, пытаясь запихать еще одни джинсы Алексис в чемодан.

Он налил себе еще вина, сделал глоток. Алексис, высморкавшись, бросила бумажную салфетку в корзину, промахнулась и всхлипнула. В квартире, где все напоминало о том, как они с Дереком были счастливы (пока не выяснилось, что лишь в ее фантазиях), Алексис снова расклеилась. Шон, ее лучший друг, демонстрируя поразительную изобретательность, уже три часа обзывал Дерека всякими ужасными словами, но она все еще чувствовала себя совершенно несчастной.

О том, чтобы поехать на праздники к маме, и речи быть не могло. Мама Алексис обожала Дерека и все праздники напропалую пилила бы дочь, уверенная в том, что в расставании виновата именно она. В семье Алексис всегда была гадким утенком. Сестры давно вышли замуж и чуть не на каждые выходные привозили своих детей к родителям. Алексис же приходилось выслушивать постоянные упреки и намеки на то, что в двадцать семь лет пора бы уже обзавестись своей семьей. Едва ее мама познакомилась с Дереком, как он тут же получил статус «любимого сыночка». В этом году она вообще забыла про день рождения Алексис, зато позвонила в семь утра, чтобы поздравить Дерека с именинами.

Шон собирался со своей девушкой на Гавайи и предложил Алексис пожить у него, пока сам он будет встречать новый год под палящим солнцем. Праздничная программа Алексис становилась более определенной: посещение всех баров в районе Айви-Сити, где находилась квартира Шона.

– Так, прекращаем водопад из слез! – Шон допил вино и метнул последнюю кофточку в чемодан. – У меня все. Теперь можно переключиться на поиски твоего загадочного Мартина Ирвинга.

– Спасибо, – всхлипнула Алексис, делая глоток вина. – Шон, что бы я без тебя делала!

– Рыдала бы до утра посреди кучи шмоток. Давай сюда ноутбук.

Алексис повиновалась.

– Мар-тин Ир-винг, – проговорил Шон. – Посмотрим, есть ли ты в соцсетях.

Он набрал в поисковике имя, и спустя несколько секунд его глаза расширились от удивления. Взъерошив рыжие волосы, Шон придвинул ноутбук к Алексис со словами:

– Ты лучше сядь.

– Давай уже… – Алексис повернула экран к себе и воскликнула: – Ничего себе! Так вот почему мне его имя показалось знакомым. Он же главный редактор «Скуэр Пресс»! Я видела его контакты на сайте издательства.

24 декабря 2023

Мартин

Опять уснул за столом, разбирая кипу бумаг…

Открытый чемодан с одиноко лежащими в нем кедами «Голден гус» и парой профессиональных ракеток «Уинстон», казалось, смотрел на него с упреком. Мартин глянул на часы. Девять вечера, празднование Рождества уже началось.

Он повертел головой, разминая затекшую шею. Откинув волосы назад, он стянул их в хвост. Телефон зазвонил, но Мартин тут же сбросил звонок. Не сегодня. На экране всплыло уведомление: «Непрочитанные сообщения: 63. Пропущенные вызовы: 34».

Мартин босиком спустился на первый этаж фамильного особняка Ирвингов. Ничто здесь не напоминало о том, что сейчас Рождество.

Оказавшись на кухне, он заглянул в холодильник (ничего, кроме полусгнившего лимона) и, поморщившись, захлопнул его. Закатал рукава рубашки, налил из фильтра стакан воды и полностью осушил его. Телефон, оставшийся на втором этаже, снова зазвонил, но все, чего Мартину сейчас хотелось – это принять контрастный душ. Так что тому, кто сгорал от желания услышать его голос, придется потерпеть.

Из душа Мартин вышел в одних пижамных штанах, черных в белую клетку. Влажные волосы рассыпались по плечам, охлаждая кожу. Впервые за полгода он чувствовал себя… относительно живым. Скривившись, Мартин посмотрел на сумку с ноутбуком, перевел взгляд на шкаф. Пора было собираться в поездку. Он всегда все делал заранее.

Родители Мартина жили в Бока-Ратон, курортном городке на юго-восточном побережье Флориды. Население: семьдесят тысяч человек плюс толпа туристов. Мартин его ненавидел.

Во-первых, он ненавидел жару. Во-вторых, больше, чем жару, он ненавидел сборища родственников, съезжавшихся на Рождество и Новый год. Всем хотелось поплавать в бассейне, насладиться великолепными блюдами, которые готовил их шеф-повар, и прокатиться на одном из «Феррари» или «Ламборгини», от которых ломился отцовский автопарк. Парад лицемерия, вот как Мартин называл эти праздники. Единственное, что его утешало – наличие теннисного корта, на котором он и планировал провести все выходные.

В этом году от посещения Бока-Ратон отвертеться не вышло. Мартин уже два года не приезжал к родителям. К тому же, они жаждали познакомиться с его девушкой. С девушкой, которой на самом деле не существовало. При мысли об этом Мартин вновь схватился за переносицу.

Перед его глазами почему-то возник образ кареглазой девушки из кофейни. Алексис… Теперь он знал, как ее зовут, хотя ему казалось, что он уже давно с ней знаком. Мартин всегда радовался, если за прилавком «Тейсти Бейкери» стояла она, а не ее угрюмая коллега.

Не прошло и получаса, как вещи были собраны: к кедам и ракеткам присоединились две футболки «Карл Лагерфельд» и две пары брюк, черные и бежевые. Черный костюм от «Тома Форда». Несколько белых рубашек.

Расстегнув кожаный портфель, чтобы убрать туда папку с договорами, которые нужно было просмотреть за выходные, Мартин вдруг обнаружил, что потерял флешку с отчетом. Сердце забилось чаще, когда он не увидел ее на дне портфеля, где она обычно лежала. Он проверил оба боковых кармана – пусто. Запустил руку в волосы, растерянно огляделся по сторонам. Отчет, который завтра должен получить руководитель холдинга, бесследно исчез.

Через полчаса надежда найти флешку окончательно угасла. В доме Мартина всегда царил идеальный порядок, так что потерял он ее явно не здесь. Взяв со стола телефон и морально готовясь к предстоящему тяжелому разговору, он без сил рухнул в кожаное кресло. Таким был рождественский вечер Мартина Ирвинга.

Алексис

– Точно не хочешь выпить? – Молли пыталась перекричать музыку.

Алексис покачала головой. Молли пожала плечами и мгновенно осушила обе рюмки текилы. Парень, сидевший рядом за стойкой бара, подмигнул ей и, взяв за руку, повел танцевать. Алексис показала подруге большой палец вверх и повернулась к хмурому бармену. У него, кажется, тоже не было праздничного настроения.

На Рождество в баре «Джимми Валентайн», казалось, собрался весь Вашингтон. Как минимум, весь район Айви-Сити. Было шумно и тесно. Алексис потягивала лимонад, изнывая от желания поехать к Шону домой и распластаться в позе звезды на большой двуспальной кровати. Она до сих пор недоумевала, почему здесь так людно, ведь Рождество – семейный праздник, полагается сидеть с родными за большим столом, есть жареную индейку и слушать «Let it snow», а не прыгать в баре под Бейонсе.

К Алексис подошел молодой человек, едва державшийся на ногах.

– Мадам… мисс… ой, дамочка! Не хотите ли потанцевать? – спросил он заплетающимся языком.

– Хочу, чтобы ты отвалил, – бросила Алексис, не оборачиваясь.

– Э, ты что себе позволяешь, курица! – возмутился он.

Алексис развернулась на стуле, готовясь дать отпор нахалу, но тут в кармане завибрировал телефон. Оттолкнув парня, выкрикивавшего ей в след какие-то ругательства, она начала пробираться к выходу, нажимая на кнопку «Ответить». Звонок поступил с незнакомого номера.

– Алло! – крикнула она в трубку.

– Алексис? – послышался низкий, бархатный голос. – Вас плохо слышно.

– Да-да, это я, секунду, – ответила она, отпихивая плечом стоявшую на пути парочку.

Вырвавшись из бара, она полной грудью вдохнула свежий воздух.

– Алексис, вы здесь? – снова спросил мужчина.

– Да, слушаю, – ответила она.

– Алексис, это Мартин Ирвинг. Вы написали мне, что флешка у вас, и оставили этот номер телефона.

– О, Ма-а-артин! – протянула Алексис, представляя лицо Шона, когда тот узнает, что «мистер черный костюм» все-таки ей позвонил. – Я и правда написала вам тысячу сообщений!

– Простите, не мог ответить, – спокойно произнес Мартин, – и благодарю вас за то, что подобрали флешку. Могу ли я сейчас подъехать за ней?

– Сейчас? Черт… Простите, сейчас никак, я в баре… Вроде как праздную Рождество. А флешка у меня… то есть у друга дома. Может быть, завтра?

– Дело в том, что флешка нужна мне сегодня. Поможете?

– Ладно, – При мысли о том, чтобы вернуться в бар, Алексис затошнило. – Приезжайте на 17-ю Нортист, дом пятьдесят восемь.

– Буду через полчаса. – ответил Мартин.

Не попрощавшись с Молли (позже она отправит ей смс), Алексис надела шлем и перекинула ногу через седло своего «Кавасаки Ниндзя». В этом году под Рождество Вашингтон радовал сорока градусами по Фаренгейту[9]9
  40° по шкале Фаренгейта – примерно 5° по шкале Цельсия.


[Закрыть]. Многие мотоциклисты считали, что уже слишком холодно, и закрывали сезон, но Алексис лишь надевала куртку потеплее.