Текст книги "Сказка должна быть доброй"

– Тебе сколько лет-то?

– Тридцать, – зачем-то соврал я.

В ответ зеленоглазка рассмеялась, заставив меня насупиться и сурово сказать:

– Вы мне мешаете!

Это развеселило девушку еще больше, а я почувствовал себя донельзя нелепым. И так-то мыслей не было, а тут и остатки разлетелись! Отвернувшись, я снова принялся гипнотизировать замок.

– Ну, удачи тебе, новенький! – девушка похлопала меня по плечу. – И, кстати, кристалл защиты терпеть не может лаванду.

Я хотел ответить что-то дерзкое, но дошедший смысл последней фразы заставил меня захлопнуть рот и резко обернуться. Однако за спиной уже никого не было. Не теряя времени, я более пристально осмотрел дверь и легко обнаружил кристалл в левом углу косяка. Надо же, а ведь все так просто. Достав из кармана синеватый пахучий кусок, я принялся натирать им веревку. Все равно для умывания лавандовое мыло не годилось. Соорудив аркан, я с первого раза ухитрился накинуть его на камень и даже успел затянуть. Пару секунд ничего не происходило, а потом дверь вдруг пошла разноцветной рябью, а от кристалла стала распространяться огненная волна, и вот уже через минуту от двери осталась лишь горстка пепла. Хорошо, что склады стояли на отшибе, и если это безобразие кто и видел, то пара минут форы у меня были. Я вошел в небольшое помещение, в котором располагались три стеллажа. На первом из них лежали полотенца, на втором – одеяла, а на третьем – комплекты для умывания. В конце помещения угадывалась еще одна дверь, но мне пока было не до нее. Не теряя времени, я живо нахватал с полок все, что мог унести и выбежал наружу, а там нос к носу столкнулся с двумя солдатами. К счастью, я смог отделаться лишь разбитым носом и одним из захваченных одеял, которое накинул на одного из нападавших. Второго же подло пнул промеж ног и дал деру, ибо давно уже уяснил, что бегство от нечестного боя не есть позор. А двое на одного – точно не по-рыцарски. В своей комнате я отдышался, спрятал лишнее в сумку и пошел в душ. У складов тем временем спешно собирался народ. Как я узнал позже, таким способом склад не вскрывали ни разу. Защита была поставлена на дверь, и как только она открывалась, кристалл скручивал нарушителя заклятьем. Обычно камень просто блокировали, на пару минут окуривая лавандовым дымом. Этого было достаточно, чтобы взломать замок и проскочить внутрь. Но заставить уничтожить дверь, никто не додумался. Тренеры быстро восстановили защиту, с учетом новых обстоятельств. Теперь дверь стала огнеупорной.

После душа я почувствовал себя гораздо веселее и в весьма бодром настроении отправился на тренировочную площадку. Там меня уже ждал Элдон. Я думал, что он что-нибудь скажет по поводу склада, но нет. Инцидент остался без обсуждения. Зайдя за ограду площадки, мой тренер вытащил из деревянной стойки два меча и кинул один мне. Поймав оружие, я вышел в центр и встал в боевую позицию. Элдон не стал терять времени и без положенных поклонов нанес простой рубящий удар. Я принял меч на меч и, крутанув лезвие, отбил его и тут же нанес свой. Противник легко увернулся. Элдон был левшой, поэтому мне было не сильно удобно сражаться. Но скоро я приспособился, легко парируя и нанося удары. Однако чувствовалось, что со мной дерутся далеко не в полную силу. Когда я начал теснить тренера к углу площадки, в поле моего зрения вдруг возникла давешняя незнакомка. Она подошла к ограде и беззаботно на нее облокотилась, наблюдая за поединком. Потеря сосредоточения дорого мне обошлась. Элдон подло пнул меня в колено, уронил на спину и тут же приставил лезвие к шее.

– Давай еще раз! – бросил он, отводя меч.

Я поднялся, не глядя на незнакомку, но буквально кожей чувствуя взгляд изумрудных глаз. Под ним сражаться стало сложнее, тем более тренер усилил натиск. Весь бой я лишь неуклюже отбивался, часто ошибаясь и от этого еще больше расстраиваясь. Элдон же нападал все агрессивнее и агрессивнее. На моем предплечье появилось даже несколько порезов. Уронив меня в четвертый раз, тренер, видимо, сдался, нецензурно выругавшись.

– Хватит на сегодня, – Элдон подал мне руку, помогая подняться. – Иди умойся и через полчаса приходи за ужином.

Ухватившись за протянутую ладонь, я встал, пробормотав в ответ:

– Да я как-то, наверное, без него обойдусь.

– Не получится, – покачал головой наставник. – В твоей крови плещется вещество особого вида, его вводят всем при посещении Илода. Если не будешь принимать вовремя пищу, умрешь.

Я вспомнил кубок напитка, любезно предложенный мне хозяином кабинета, и непонимающе уставился на тренера. Посмотрев мне в глаза, Элдон усмехнулся:

– До тебя еще не дошло? Из стен Академии ты выйдешь или солдатом его величества или трупом. То, что Альдэго лично отобрал твою кандидатуру, ничего не значит. Он тоже человек, и хоть и немолод, но может ошибаться.

– Я не понимаю…, – пробормотал я, изумленно глядя на тренера.

– У нас нет поста на воротах, а ты стал жертвой специфического чувства юмора нашего начальства. На твоем письме было личное повеление мне от Альдэго взять тебя на обучение. Так что, если считаешь, что недостоин быть здесь – иди в свою комнату, свернись калачиком и постарайся уснуть. Утром слуги вынесут твое тело и похоронят со всеми почестями. Если все же передумаешь, поешь и жди полуночи – я приду за тобой.

На этом Элдон откланялся и пошел прочь, вновь оставив меня у осколков мира. Оглядевшись, я обнаружил, что незнакомка тоже ушла, причем, неизвестно когда. У меня не было причин не верить тренеру, поэтому объяснение, что все происходящее – лишь проверка, больше не подходило. Кроме того, я отчаянно не понимал, когда Альдэго успел отобрать мою кандидатуру, если его в день моего приезда в замке не было? Но эти мысли живо отошли на второй план, потому что в душе начинал зарождаться ужас, отчаянно вопящий: необходимо поесть. Я совершенно отчетливо понимал, что если не поем в ближайшее время, то умру. И с каждой секундой это осознание становилось ужаснее. В душевую я пойти так и не смог, прослонявшись у столовой в ожидании ее открытия. Чтобы хоть чем-то себя занять, я просмотрел выданный список ядов, запомнив самые опасные. Но, к счастью, мне повезло. В выданной тарелке я с радостью увидел знакомый яд и порадовался, что не успел выкинуть остатки алубиса. Я с таким энтузиазмом схватил тарелку, что лицо выдающего вытянулось, но мне было не до этого. Устроившись под одним из деревьев, я еще раз сверился с описанием и мужественно запихнул ложку в рот. Дальше у меня было четыре секунды на то, чтобы принять противоядие. И мне удалось успеть. Хотя стоило ли этому радоваться?

Вяло жуя кашу, я пытался вместе с ней переварить новую действительность. Но она отчаянно сопротивлялась. Причем, явно сговорившись с той же кашей. Подавив очередной приступ тошноты, я поднялся и поплелся в свою комнату, с каждым шагом взращивая в душе злобу. Когда-то это чувство помогло мне выжить, не скатившись ни до воровства, ни до чего похуже. Правда, тогда я злился на конкретную персону, теперь же единственным кандидатом был лишь я сам. Все знают, что Академия Альдэго – это суровое испытание, которое выдерживают лишь настоящие мужчины. А я что – хлюпик? Подумаешь, кормят отравой! Подумаешь, вещи воровать надо! Подумаешь… Уложив солдата я продолжил-таки мысль, правда не ту, что хотел: из-за угла нападают! Подумаешь, девицы всякие на глаза не вовремя попадаются!

– Привет, новенький! – незнакомка буквально материализовалась у меня за спиной.

– Здравствуйте! – буркнул я, не останавливаясь.

– Как прошел первый день? – девушка взяла меня под руку.

Однако мне было не до любезностей. Я только-только начал обретать нужный настрой.

– Слушайте, что вам от меня надо? – я попытался высвободиться.

В ответ незнакомка рассмеялась:

– Ты мне понравился, а до полуночи еще много времени. Пойдем ко мне?

Вопрос начисто разрушил всю работу по взращиванию самозлости, в момент заменив ее растерянностью. И хоть предложение наводило на определенные мысли, я решил уточнить:

– В к-каком смысле?

Незнакомка в ответ пожала плечами:

– Я – женщина, ты – мужчина. Какие еще могут быть смыслы?

Вспомнив рассказы отца об армейской жизни, я запоздало догадался, что передо мной обычная солдатская бабочка. Ну конечно! При таком режиме немудрено сойти с ума. Понятно, что руководство Академии заботится о разрядке своих обучаемых. Однако мне пока это было без надобности. А если признаться честно, по понятным причинам я боялся сплоховать. Зеленоглазка уже видела мой позорный поединок на мечах. И мне очень не хотелось пасть в ее глазах еще ниже. Хотя к женщинам ее профессии я всегда относился с должным презрением, но к ней почему-то не мог. То ли от усталости, то ли от чего-то другого. Весьма вежливо высвободив свою руку, я чуть склонил голову и выдал тщательно подобранный ответ:

– Покорнейше благодарю за предложение, но вынужден отказаться от ваших услуг. Я не сомневаюсь в ваших умениях, но сегодня мне хотелось бы провести ночь в одиночестве. Хотя бы потому, что все мои деньги украли вместе с вещами и…

Договорить я не успел: незнакомка одарила меня пощечиной, а потом весьма быстро уронила, заломив руку за спину. Наклонившись, зеленоглазка, задыхаясь от гнева, прошептала мне в ухо:

– Попробуешь повторить такое еще раз, умрешь раньше, чем закончишь фразу!

И весьма чувствительно стукнув меня лицом о землю, девушка пошла прочь. Я же, резво вскочив на ноги, кинулся за ней.

– Подождите! Я не хотел вас обидеть!

Незнакомка остановилась и, развернувшись, все еще гневно спросила:

– А чего ты хотел?!

И вот как тут отвечать? Тем более, я вдруг обнаружил, что мой язык совершенно не хочет меня слушаться. Под пылающим взглядом зеленых глаз он просто прирос к небу. Но все-таки кое-как справившись с собой, я пробормотал:

– Извините… просто… ваше предложение… я, видимо, не так его понял… я… простите.

Зеленоглазка вдруг рассмеялась, а затем вполне серьезно спросила:

– По-твоему, женщина не может пригласить мужчину к себе, просто потому, что он ей понравился?

Вопрос поставил меня в тупик. Все мое воспитание вопило на него «нет», тогда как интуиция робко подсказывала «может». Видя мое замешательство, девушка задала более легкий вопрос:

– Ты из высокородных что ли?

Радостно ухватившись за предоставленную возможность, я, гордо выпрямившись, отчеканил:

– Разрешите представиться: Артур Дарли, сын рыцаря короны Эдмунда Дарли. К вашим услугам.

Чему-то усмехнувшись, девушка сделала изящный реверанс и ответила по всем правилам этикета:

– Приветствую, Артур Дарли, сын Эдмунда Дарли. Я – Анжел Фреи, дочь Патриции Фреи.

Я хотел было ответить, но продолжить знакомство нам не дали. Вечернюю тишину пронзил звук охотничьего рога. Резко вскинув голову, Анжел оглянулась на здание Академии и, схватив меня за руку, потянула туда:

– Бежим! Надо успеть до закрытия дверей!

– Или что? – бросил я на бегу.

Ответа я не услышал, зато увидел его. А вернее их. Со стороны складов наперерез нам неслись три пепельно-серых волковарга. Расстояние, что до них, что до медленно закрывающихся дверей, было одинаковым. Только в первом случае сокращалось в разы быстрее. И было совершенно ясно: добежать не успеем.

– Сюда! – крикнула Анжел, резко меняя направление движения и ныряя в узкий проход между столовой и пристроем-кухней. Я, не раздумывая, кинулся за ней. И зря. Ибо через полметра пути позорно застрял. К счастью, звери пролезть не смогли вообще. Пятнадцать минут я, затаив дыхание, смотрел, как они совали в щель оскаленный морды и когтистые лапы, тщетно пытаясь до меня дотянуться. А потом раздались резкий свист и щелчок, спугнувшие волковаргов. Подождав для верности пару минут, я осторожно выбрался из западни и увидел своего тренера. Небрежно прислонившись к стене, Элдон сворачивал в кольцо черный кожаный хлыст.

– Это называется «вечерняя охота», – сказал наставник, посмотрев на выбравшегося меня. – Случается по настроению дежурного. Звери выпускаются разные. Сегодня тебе очень повезло. Если бы выпустили плевунов, вряд ли бы я успел прийти.

Эти слова стали последней каплей, заставившей меня совершить самый позорный за всю прошедшую жизнь поступок. Опустившись на землю, я уронил голову на руки и заплакал. У меня не было сил не то, что сопротивляться этому, но даже попытаться сохранить лицо, убежав куда-нибудь. Как маленький ребенок рыдал я у ног наставника, бормоча сквозь всхлипы:

– Я не смогу… я не хочу… я не справлюсь…

Присев на корточки, Элдон ухватил меня за подбородок и, приподняв мою голову, заставил посмотреть себе в глаза. А затем совершенно спокойно сказал:

– Запомни одну простую вещь: если кто-то с чем-то справился, значит, и ты сможешь. Ты ничем не лучше других, но и не хуже. Из этих стен вышли тысячи закаленных бойцов, которые так же, как и ты, были всего лишь мальчишками. Сначала ты сломаешься, потом привыкнешь, а потом справишься. Через эти ступени проходят все. А первую ты, похоже, одолел. Так что успокойся, вытри слезы и иди спать. Встретимся после завтрака.

Элдон оказался прав. Со временем я действительно привык. К ночным побудкам: плановым или внезапным. К бегу: с препятствиями, с преследователями или просто до изнеможения. К боям: тренировочным и не очень. К еде: разной степени отравленности и противности. Да, я приспособился. Но не по той причине, о которой он сказал. Привычка начала вырабатываться не от безысходности, а от нехватки времени на обдумывание своего положения. Конечно, ту ночь я долго не мог уснуть, ворочался, даже плакал, но скоро все переменилось. Моя жизнь перестала меня беспокоить, ибо все мысли оказались заняты другим. А вернее, другой…

Проснулся я все от того же ужасного ощущение необходимости поесть, поэтому наспех одевшись, поплелся в столовую, даже не умываясь. К счастью, на завтрак мне подали еду с ядом, стоящим на второй позиции списка. Приправив кашу золой, я съел все до крошки, ибо организм отчаянно вопил, что ему во что бы то ни стало нужна еда. Едва я доскреб тарелку, ко мне подошел тренер и повел на занятие по политинформации. Оно проходило в подвале Академии: в полутемном помещении, еле освещаемом четырьмя чадящими факелами. В его середине на небольшом пьедестале лежал прозрачный кристалл. Кроме меня сюда пришло еще семь человек. Три мужчины и четыре женщины. Элдон велел нам сесть вокруг камня и вышел, затворив за собой дверь. Случайно взглянув на женщину, сидящую напротив меня, я обомлел: это была Анжел. И снова непонятно почему мне стало неловко. А хотя, нет: понятно. Я вспомнил, вчерашний разговор и то, чем он закончился. Мне ведь так и не удалось узнать, простила зеленоглазка мою бестактность или нет. Для меня это был вопрос чести, поэтому я твердо решил поговорить с ней после занятия.

Между тем кристалл вспыхнул ярким светом, и в воздухе над ним возникло изображение: карта нашего государства. А еще через секунду тишину нарушил безликий, монотонный голос. В течение часа нам рассказывали о Вайнере и о том, какие опасности ее окружают. Я слушал вполуха, подбирая слова для будущего разговора. Однако это оказалось роковой ошибкой: едва кристалл погас, каждый из присутствующих провалился под землю. Яма была настолько узкой, что не давала возможности пошевелиться, а в ушах зазвучал тот же безликий голос. Он задавал вопросы, выдавая на каждый несколько вариантов ответа. Сперва я даже не понял, чего от меня хотят. Но с третьего раза до меня дошло. Ответы принимались, едва я решал их произнести. И каждый правильный поднимал меня вверх, а каждый ошибочный – утягивал под землю. С трудом, но я выбрался на поверхность. Правда, только лишь к обеду, гонимый растущим в душе страхом голода. Естественно, зеленоглазки в комнате уже не было. Зато на выходе меня ждал тренер.

– Ты показал худший из возможных результатов, – разочарованно сказал он. – Так что теперь будешь заниматься по отдельной программе.

Тогда я не сильно расстроился сообщению и лишь позже понял весь ужас произошедшего. «Отдельная программа» оказалась жестче и проходила в другое время. Но самое страшная ее особенность: я ходил на занятия один. А это означало еще одну упущенную возможность поговорить с зеленоглазкой. Я и не предполагал, что провести разговор будет так тяжело, однако, мне никак не удавалось этого сделать. Практически каждый день девушка попадалась мне на глаза. То стоя у ограды, то сидя на крыше какого-нибудь строения, а то и занимаясь на соседней площадке. Первое время я тушевался из-за чувства вины, но позже ее присутствие стало меня воодушевлять. И более того, тренировки без нее стали проходить гораздо хуже. Однако с вечера знакомства нам ни разу не удавалось поговорить: она всегда появлялась и исчезала незаметно. Тренер на вопросы об Анжел не отвечал, называя их «неправильными», а прочие обитатели Академии со мной просто не общались (если, конечно, не считать общением спонтанные нападения). День за днем желание разыскать девушку становилось сильнее, и скоро оно вытеснило все прочее. Теперь, выходя из комнаты, я думал лишь об одном: удастся сегодня поговорить или нет. Я даже пытался сбегать с тренировок, едва завидев зеленоглазку, но наставник всегда пресекал попытку на корню, наказывая за каждую четырьмя ударами хлыста. Все свободное время я бродил по Академии, сначала просто наугад, а позже планомерно ее прочесывая. Навязчивая идея заставляла искать новые пути и методы достижения цели. Я осматривал хозяйственные постройки, надеясь случайно застать ее там, бессовестно вламывался в жилые комнаты, стараясь по личным вещам опознать ту, что принадлежала ей. Где-то меня встречали хозяева, где-то – ловушки, а где-то пустота. И однажды, выйдя из очередной комнаты за грань отчаянья, я просто проорал в пространство:

– Ну где же ты?!!!

– Здесь, – раздался мелодичный голос за моей спиной.

Обернувшись, я увидел ее. В только что безрезультатно осмотренной комнате. Девушка сидела на подоконнике, упершись в него ладонями. Одетая все в тот же черный облегающий костюм, зеленоглазка выглядела настолько прекрасно, что я лишь беспомощно на нее уставился, не в силах вымолвить ни слова.

– Заходи, не стой в дверях! – девушка легко спрыгнула на пол и, подойдя ко мне, приглашающе протянула руку.

– Как ты… я же… только что…

– А, я уже давно дверями не пользуюсь – скучно, – Анжел кивнула на открытое окно и все-таки, взяв меня за руку, втянула в комнату.

– Ну и? – спросила девушка, сев обратно на подоконник. – С чем пожаловал?

Я не сразу смог ответить. Неожиданное достижение цели выбило меня из колеи. Кроме того, от прикосновения зеленоглазки по телу разнесся непонятный жар, заставивший сердце учащенно забиться. Мысли же, напротив, зашевелились крайне медленно. С трудом вспомнив о цели своих поисков, я взял себя в руки и ответил:

– Мне хотелось бы узнать, простили ли Вы мое заблуждение в тот вечер?

– Допустим, простила, – улыбнулась зеленоглазка, закинув ногу на ногу. – Это все, что ты хотел?

По-хорошему надо было ответить «да» и уйти. Но я не мог. Причем, не то, что двинуться с места, но даже отвести взгляд. Каждый день и каждую ночь эта девушка была в моих мыслях, всецело занимая их. И мои намерения уже давно вышли за рамки простых извинений. Вот только до сего момента это не осознавалось.

Зеленоглазка тем временем спустилась на пол и подошла ко мне. Все также мягко улыбаясь, она осторожно провела ладонью по моей щеке. И это окончательно лишило меня рассудка. Пелена страсти заволокла глаза, заставив тело подчиняться лишь инстинктам. Я помню, как мои руки хаотично расстегивали крючки черного костюма, в то время как губы целовали ее лицо, шею, родинку на левой груди… Я помню, как ее губы обжигали мое тело, а руки нежно ласкали его, все глубже погружая в сладкую истому. Я помню прекрасный миг внеземного блаженства и тихий томный вздох рядом. Я помню, как вновь обрел способность мыслить…

Мы лежали на кровати среди наспех сброшенной и местами порванной одежды. Я – на спине, раскинув руки. Она – на боку, положив голову мне на плечо. Из открытого окна дул прохладный ночной ветерок, окончательно возвращая в реальность. И вместе с этим в моей душе росло чувство вины за недостойное поведение, а в голове кружились нерадостные мысли: «Как я мог?… Опуститься до столь низкого, животного, поступка! Как же я позволил себе так с ней поступить? Какой кошмар!»

– Тебе пора, – сказала Анжел, приподнимаясь на локте и смотря мне в глаза. – Сегодня обязательный день ночных тренировок. Скоро полночь, наставник придет за тобой.

Ухватившись за предоставленную возможность, я позорно сбежал. Ни слова не сказав, быстро оделся и ушел, ни разу не посмотрев ей в глаза. Мне было стыдно, что я не совладал с собой и в очередной раз опозорил свой род. Сначала не уберег фамильный меч, а теперь вот это… Я помню, отец рассказывал мне, что он лишь через месяц ухаживаний позволил себе взять маму за руку и только через два вымолил у нее первый поцелуй. И иное поведение в нашей семье считалось недостойным.

Отец всегда говорил мне: «Запомни: женщину надо уважать. А отдавать ее на растерзание своей звериной сущности, все равно что использовать. Это низко. Уж если невмоготу сражаться с позывами плоти, иди к тем, кто этим зарабатывает. Это их хлеб, и отрабатывают они его на совесть. А если женщина дорога тебе, то она заслуживает того, чтобы с ней в постели был человек, а не обезумевшее животное».

Раз за разом прокручивая в голове случившееся, я все больше убеждался в недостойности своего поведения. И все отчетливее понимал, что по-настоящему влюбился. А это означало необходимость найти в себе силы и поговорить с ней.

Проведя в подобных раздумьях всю оставшуюся ночь, а также весь следующий день, я пришел к выводу, что теперь мне остается вымолить прощение или погибнуть. Причем, последнее, по моему мнению, было вполне приемлемой ценой за случившееся. И именно с таким настроем в вечерних сумерках я прокрался в комнату Анжел. Девушки у себя не оказалось, поэтому мне оставалось только сесть на край кровати и ждать. Зеленоглазка влезла в окно где-то через полчаса моего ожидания. Увидев меня, девушка улыбнулась и, не дав вымолвить и слова, подошла и страстно поцеловала меня. Жар от ее губ волной прокатился по моему телу, а нежный шепот «я так соскучилась» вновь лишил рассудка. Да, с природой может совладать лишь сильный разум, а мой вновь оказался позорно слаб. И все повторилось, как в первый раз. Суетливое стаскивание одежды, нежные, обжигающие прикосновения, безумно краткий миг абсолютного счастья и тихий вздох рядом. Время словно вернулось назад, во вчерашний вечер. Но в этот раз я нашел в себе силы посмотреть ей в глаза, едва ко мне вернулся человеческий разум. Осторожно повернувшись, я заставил себя произнести:

– Прости меня…

А дальше сумбурно объяснил, за что именно, закончив признание фразой:

– Прости, что так плохо с тобой поступил.

Откинувшись на спину, зеленоглазка посмотрела в потолок, а потом спросила:

– Артур, скажи мне, разве любовь придумали люди?

И не дав мне ответить, тут же продолжила:

– Любовь – это дар Стихий. Почему ты думаешь, что люди вправе навязывать ему какие-то правила? Если чувство искренне и истинно, то для него не может быть понятий хорошо и плохо. Оно может быть только естественно или нет. Так ответь мне, пожалуйста, будет ли естественным чувство, загнанное в ни пойми кем придуманные рамки? Если двое любят друг друга, то их любовь сама определяет правила. И они будут придерживаться их интуитивно, потому что эти рамки будут для них естественны. Все остальное – бред.

Я не сразу понял подлинный смысл ее слов, но не стал спорить. Ни в тот вечер, ни в каждый из последующих. Да, я не понимал ее, но чувствовал правоту. С тех пор обучение в Академии стало для меня легким и радостным. Я воодушевленно жил от вечера до вечера, от встречи до встречи. Рядом с Анжел мне было хорошо и просто. В свободные от тренировок ночи мы могли до рассвета болтать о всякой ерунде или просто молчать, глядя в окно на звезды. Я был счастлив, видя, как она засыпает рядом. Мне никогда не удавалось проснуться раньше нее, и первое, что я видел по утрам, были мягкая улыбка и лучащиеся радостью зеленые глаза. Анжел рассказала мне, что попала в Академию случайно. Ей никогда не хотелось жить тихой и спокойной жизнью: «слишком скучно». Горящий с детства огонь азарта заставлял ее искать все новые и новые способы укрощения этого пламени. Она пробовала бои, работу в охране караванов, жульничество и даже воровство. Кстати, именно последнее и привело ее сюда. Альдэго лично пригласил девушку в Академию, поймав на попытке его обокрасть. Он разглядел в зеленоглазке потенциал и предложил раскрыть возможности, пообещав, что «больше никогда не будет скучно». И сдержал слово. Да, в Академии никому не давали скучать, развлекая специфическими «шуточками». Но самая «веселая», как оказалось, была припасена напоследок.

Накануне выпускного экзамена я не смог встретиться с Анжел: прождал в ее комнате почти до рассвета, однако она так и не пришла. Меня это расстроило, но не обеспокоило, ведь ее выпускной экзамен вполне мог состояться раньше. Все, идущие по программе шпион-телохранитель, занимались с личными тренерами по своим графикам. Иногда что-то пересекалось, иногда – нет. На подобный случай мы договорились, что как только закончим обучение, встретимся в таверне соседнего городка. Кто выйдет из стен Академии раньше, должен будет ждать второго, каждый вечер заходя в обозначенное заведение. Как бы там ни было, прождав девушку до первых солнечных лучей, я, чуть раздосадованный, вернулся в свою комнату и обнаружил, что меня там ждет тренер.

– Где ты был? – спросил Элдон, вставая со стула.

– Гулял, – спокойно ответил я, закрывая за собой дверь. Наши отношения с Анжел мы не афишировали, так как не знали, есть ли в Академии какие-либо правила на этот счет, а узнавать специально совершенно не хотелось.

Чему-то усмехнувшись, Элдон подошел ко мне и протянул пылающий синий кристалл, сказав:

– Это ключ от подземелья. Твое последнее испытание будет проходить там. Задача предельно проста: войти туда, найти склянку с зельем и выйти живым.

«…победив кучу солдат, обойдя множество ловушек и укротив пару-тройку хищников» – добавил я про себя, забирая камень. А вслух мило поинтересовался:

– Когда можно приступать?

– Когда пожелаешь, – пожал плечами наставник. – Только если ты не выпьешь это зелье в течение трех часов – умрешь.

Предсказуемо, хотя, думал, что времени дадут меньше.

– И вам доброго дня! – отсалютовав тренеру, я выбежал прочь из комнаты и направился в подвал Академии.

Вход в подземелье – круглый люк, обнаружился в самом дальнем углу, под ящиками. Поместив кристалл в специальную выемку, я дождался, пока он погаснет, а затем потянул за черное металлическое кольцо. Крышка оказалась тяжелой. Мне с трудом удалось ее отодвинуть. Посмотрев в темноту, я прислушался. Снизу не доносилось ни звука, однако это не было поводом лететь туда, очертя голову. Взяв небольшой камушек, я бросил его вниз и через пару секунд услышал лязг челюстей. Следующим в провал полетел факел, осветивший пыльный каменный пол и двух волковаргов, суетящихся в кругу света. Зверям больше не было нужды сидеть тихо: они заметили жертву. Смотря вверх, животные поскуливали от бессильной злобы и невозможности до меня добраться. Однако прекрасно знали, что рано или поздно мне придется спуститься к ним.

Терпеть не могу этих тварей! Их разума вполне хватает, чтобы узнать арбалет или другое метательно-стрелковое оружие. Стоит лишь его достать, как они разбегутся, притаятся, чтобы потом застать врасплох. Но, по крайней мере, не кинутся сразу.

Подняв с пола моток веревки, я укоротил ее до нужной длины и обвязал вокруг пояса. Привязав второй конец к обнаруженному в стене крюку, я достал арбалет. Как и ожидалось, звери кинулись в разные стороны, притаившись в темноте. Искренне уверовав, что расстояние до пола рассчитано правильно, я взял в одну руку арбалет, в другую меч и, более не раздумывая, прыгнул в люк. Падение остановилось в паре сантиметров над холодными камнями, закончившись легким треском натянувшейся веревки и двумя предсмертными хрипами.

Арбалетный болт пробил шею зверя, уложив его в метре от меня, а вот тело второго волковарга сползло по лезвию меча почти до рукояти. Выбросив ненужный пока арбалет, я достал из-за пояса нож и перерезал веревку, позволив себе упасть спиной на пол. А дальше пришлось спешно откатиться в угол, ибо в место, где я секунду назад лежал, вонзилось аж три копья.

Что было дальше? Огненный водопад, преграждавший путь, ядовитые дротики, вылетающие из стен, обезумевший солдат, крушащий все, что на глаза попадалось, а также много чего столь же банального, сколько смертоносного. На все это у меня ушло около часа мороки. Но, наконец, я достиг конечной цели своего испытания: комнаты в сердце подземелий. Дверь в нее охраняли два плевуна. Весьма мерзкие перепончатокрылые создания. Их тела покрыты ярко-зеленой чешуей, а на лапах и хвосте расположены ядовитые железы. Свое название твари получили за то, что могут выбрасывать слизистые сгустки на расстояние в несколько метров. К моменту схватки я был уже ощутимо умотан, а кроме того ухитрился сломать арбалет о внезапно выскочившего на меня волковарга. В таких условиях сражаться было слишком муторно, поэтому пришлось побегать, просто уводя плевунов от двери. Хорошо, что в подземелье было множество коридоров и переходов.

Через пятнадцать минут беготни мне удалось чуть оторваться: звери отстали ровно настолько, что я еле успел проскочить внутрь, все-таки схлопотав порцию яда, временно лишившую меня левой руки. Но мне было уже безразлично качество прохождения испытания. Просто хотелось, чтобы это все закончилось, плевать с какими потерями. Прислонившись спиной к захлопнутой двери, я оглядел комнату. В середине ее стоял небольшой каменный столик с искомой склянкой, а вокруг него возвышались четыре светящиеся колоны. По одной на каждую из Стихий. Позволив себе пару мгновений отдохнуть, переведя дух, я шагнул вперед, поудобнее перехватив меч, и тут же замер, сраженный увиденным наповал. Из-за одной из колонн вышла она. Все в том же черном костюме, но на этот раз с хлыстом в руке. Ее зеленые глаза были необычайно холодны, а лицо – спокойное и сосредоточенное. Хотя, может, это было лишь эффектом от сине-зеленых всполохов ближайшей колонны?

– Здравствуй, Артур, – тихо сказала Анжел.

Для меня это было настолько неожиданным, что я не придумал ничего лучше, как спросить: