Текст книги "Вудсток, или Кавалер"
Автор книги: Вальтер Скотт
Жанр: Приключения: прочее, Приключения
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Вальтер Скотт
Вудсток, или Кавалер
© ООО ТД «Издательство Мир книги», оформление, 2010
© ООО «РИЦ Литература», состав, комментарии, 2010
* * *
{2}2
Кавалер. – Кавалерами в годы революции называли роялистов, сторонников короля.
[Закрыть]{3}3
Роман вышел из печати в июне 1826 г.
Сюжет его связан с английской буржуазной революцией XVII в. Кромвелевский проповедник говорит о том, что его меч «сварен в Ирландии у стен Дрогеды». Штурм крепости Дрогеды войсками Оливера Кромвеля и избиение ее гарнизона и жителей произошли в начале сентября 1649 г. Роман заканчивается упоминанием о смерти Кромвеля и сценой возвращения на престол Карла II в мае 1660 г. Однако все основные события падают на 1651 г. (до провозглашения Кромвеля лордом-протектором, которое относится к 1653 г.). В романе, наряду с вымышленными героями, действуют исторические персонажи – Кромвель, его соратники: Десборо, Гаррисон и другие, а также его антагонист – Карл Стюарт.
[Закрыть]
Предисловие
Я не стану рассказывать своим читателям, каким образом попала ко мне рукопись выдающегося исследователя древностей, доктора богословия, преподобного Дж. А. Рочклифа. Такие вещи бывают возможны благодаря различным случайностям; достаточно сказать, что рукописи эти были спасены от недостойной участи и приобретены честным путем. Что же касается подлинности тех историй, которые я почерпнул из сочинений этого превосходного человека и соединил со свойственной мне непревзойденной легкостью, то повсюду, где только известен доктор Рочклиф, его имя послужит порукой точности их изложения.
Все любители чтения хорошо знакомы с его жизнью; тех же, кого можно счесть новичками в этом вопросе, мы позволим себе отослать к сочинениям почтенного Энтони э Вуда{4}4
Энтони э Вуд (1632–1695) – английский историк, автор биографий оксфордских знаменитостей («Оксфордские Афины»).
[Закрыть], который считал его одним из столпов англиканской церкви и дал ему хвалебную характеристику в Athense Oxonienses[1]1
Оксфордских Афинах (лат.).
[Закрыть], хотя доктор обучался в Кембридже, а это второе око Англии.
Хорошо известно, что доктор Рочклиф рано получил повышение как церковнослужитель по причине своего деятельного участия в дебатах с пуританами и что его сочинение, озаглавленное Malleus Haeresis[2]2
«Молот ереси» (лат.) – Здесь автор пародирует название средневекового трактата, авторами которого были инквизиторы Инститорис и Якоб Шпренгер (1438–1495) – «Молот ведьм» (1487).
[Закрыть], расценивалось как сокрушительный удар всеми, кроме тех, кому он был нанесен. Благодаря этому сочинению доктор Рочклиф еще молодым, в возрасте тридцати лет, сделался ректором Вудстока; оно же впоследствии обеспечило ему место в каталоге знаменитого Сенчури Уайта{5}5
Уайт Джон (1590–1645) – деятель английской буржуазной революции; участвовал в работе антиклерикальных комитетов парламента. Известен как Сенчури Уайт (Century White) после опубликования им (в 1643 г.) книги, содержащей сто разоблачительных биографий английских священников («Первая сотня зловредных и злоречивых церковных служителей»).
[Закрыть], так что доктор был занесен этим фанатиком в списки скандальных и зловредных священников, которым прелаты раздавали приходы; хуже того – из-за своих воззрений ему пришлось покинуть Вудсток, когда пресвитериане одержали верх. В течение почти всей гражданской войны он был капелланом в полку сэра Генри Ли, набранном для участия в боях на стороне короля Карла, и, говорят, не раз лично принимал участие в сражениях. По крайней мере, достоверно известно, что доктор Рочклиф неоднократно подвергался большой опасности, как это будет явствовать из многих мест нижеследующей истории, в которой доктор, подобно Цезарю, говорит о собственных подвигах в третьем лице{6}6
…подобно Цезарю, говорит о собственных подвигах в третьем лице. – Римский полководец Гай Юлий Цезарь (100–44 до н. э.) в своих произведениях «Записки о галльской войне» и «Записки о гражданской войне» пишет о себе в третьем лице.
[Закрыть]. Однако я подозреваю, что какой-нибудь пресвитерианский толкователь{7}7
Пресвитерианский толкователь. – Пресвитерианство – одно из протестантских течений в Реформации, распространившееся в Шотландии и Англии и игравшее ведущую роль на первом этапе английской революции.
[Закрыть] вставил в текст в двух-трех местах кое-что от себя. Рукопись долго была собственностью Эверардов – благородной семьи, принадлежавшей к этому вероисповеданию[3]3
Вряд ли нужно говорить – разве только для тех читателей, которые все понимают буквально, – что ни сам доктор Рочклиф, ни его рукописи в действительности не существовали. (Примеч. авт.)
[Закрыть].
В период незаконного захвата власти доктор Рочклиф постоянно принимал участие то в той, то в другой преждевременной попытке реставрации монархии и благодаря своей смелости, самообладанию и глубоким суждениям считался одним из главных деятелей, трудившихся в те бурные дни на пользу короля, правда – с одной пустячной оговоркой: заговоры, в которых он участвовал, почти всегда оказывались раскрытыми. Более того – подозревали, что сам Кромвель{8}8
Кромвель Оливер (1599–1658) – выдающийся деятель английской революции. После победы в гражданской войне и казни короля (1649) возглавил республику. С 1653 г. – лорд-протектор Англии.
[Закрыть] иногда устраивал так, чтобы навести его на мысль о какой-нибудь интриге, которую доктор тут же и затевал; таким способом протектор испытывал верность своих сомнительных друзей и подробно знакомился с заговорами явных врагов, считая, что сбить с толку и обескуражить легче, чем строго наказать.
После реставрации доктор Рочклиф опять поселился в Вудстоке, получив новое повышение и сменив споры и политические интриги на занятия философией. Он был одним из членов-учредителей Королевского общества{9}9
Королевское общество – научное общество, созданное в Лондоне в 1660 г. и соответствующее нашей Академии наук.
[Закрыть]; через него король потребовал от этой ученой корпорации решения следующей любопытной задачи: «Почему, если наполнить кувшин до краев водой и опустить в воду большую живую рыбу, вода все же не перельется через края кувшина?» Объяснение этого удивительного явления, данное доктором Рочклифом, было самым остроумным из четырех, представленных обществу, и доктор, без сомнения, вышел бы победителем, если бы не упрямство одного тупого и невежественного провинциального джентльмена, который настоял на том, чтобы опыт был прежде всего произведен публично. Когда это было сделано, результат показал, что члены корпорации несколько опрометчиво признали эти факты на основании одного лишь авторитета короля: рыба, которую таким забавным образом погрузили в ее родную стихию, расплескала воду по залу, подорвав доверие к четырем тонким исследователям и испортив большой турецкий ковер.
Доктор Рочклиф умер, по-видимому, около 1685 года, оставив после себя немало различных сочинений, а главное – много занятных фактов из секретной истории; оттуда и извлечены нижеследующие записки, о которых мы намерены сказать только несколько слов для иллюстрации.
Существование лабиринта Розамунды{10}10
Розамунда. – Розамунда Клиффорд (ум. в 1176 г.), возлюбленная английского короля Генриха II (1154–1189), построившего для нее в Вудстоке особое здание – так называемый «Лабиринт».
[Закрыть], упоминающегося на страницах этих записок, засвидетельствовано Дрейтоном{11}11
Дрейтон Майкл (1583–1631) – английский поэт, автор исторических и биографических поэм, в том числе тридцатитомной поэмы «Полиальбион» (1613–1622).
[Закрыть] еще в царствование королевы Елизаветы{12}12
Елизавета. – Елизавета I Тюдор, королева Англии (1558–1603).
[Закрыть].
«Развалины лабиринта Розамунды, а также ее водоем, дно которого выложено квадратными камнями, и ее башня, из которой начинался лабиринт, существуют и до сих пор. Сводчатые переходы со стенами из камня и кирпича переплетаются так, что найти выход почти невозможно. Если бы королева когда-нибудь окружила войсками ее обиталище, Розамунда могла легко избежать непосредственной опасности, а в случае надобности – выйти на волю через потайные ходы, расположенные за несколько миль от Вудстока в Оксфордшире»[4]4
«Английские героические послания» Дрейтона, примеч. А к «Посланию Розамунды к королю Генриху». (Примеч. авт.)
[Закрыть].
Весьма вероятно, что странная фантасмагория, которая, как достоверно известно, была разыграна над комиссарами Долгого парламента{13}13
Долгий парламент – парламент периода английской буржуазной революции, прозванный так потому, что просуществовал 13 лет (ноябрь 1640–1653 г.).
[Закрыть], посланными в Вудсток для того, чтобы вырубить парк и уничтожить замок, была осуществлена с помощью секретных переходов и тайников древнего лабиринта Розамунды, вокруг которого короли Англии из поколения в поколение строили свою охотничью резиденцию.
Доктор Плот{14}14
Доктор Плот Роберт (1640–1696) – английский ученый, автор «Естественной истории Оксфордшира» (1677 г.) и «Естественной истории Стаффордшира» (1686).
[Закрыть] в своей «Правдивой истории Оксфордшира» приводит любопытный рассказ о неприятностях, доставленных этим почтенным комиссарам. Но так как у меня нет под рукой этой книги, я могу только сослаться на работу знаменитого Глэнвила{15}15
Глэнвил Джозеф (1636–1680) – английский богослов.
[Закрыть] о ведьмах, в которых подчеркивается, что этот рассказ доктора о сверхъестественных явлениях достоин всяческого доверия. Кровати комиссаров и их слуг наклонялись так, что чуть не переворачивались, а потом столь резко возвращались в обычное положение, что те, кто спал в них, легко могли переломать себе кости. Необычный и страшный шум пугал этих кощунственных посягателей на королевскую собственность. Однажды дух запустил в них тарелкой, в другой раз швырял в них камни и лошадиные кости. На спящих выливались бочки воды; подобных проделок было столько, что комиссары съехали со двора, лишь наполовину осуществив задуманный грабеж. Доктор Плот, человек со здравым смыслом, подозревал, что эти фокусы были делом рук каких-то заговорщиков; Глэнвил, конечно, всеми силами старался опровергнуть это мнение; вряд ли можно было бы ожидать, чтобы он, веря в такое подходящее объяснение, как действия сверхъестественных сил, согласился бы отказаться от ключа, который отопрет любой замок, даже самый хитрый.
И все-таки впоследствии обнаружилось, что доктор Плот был совершенно прав и что единственным духом, совершившим все эти чудеса, был переодетый роялист, парень по прозвищу Верный Джо или что-то в этом роде, прежде состоявший на службе у смотрителя парка и поступивший в услужение к комиссарам с целью подвергнуть их преследованиям. Кажется, я где-то читал рассказ о том, как это было сделано, и о приспособлениях, с помощью которых этот колдун совершал свои чудеса, но не уверен, читал ли я это в книге или в памфлете. Я припоминаю оттуда одно особенно важное место. Комиссары решили утаить некоторые ценности, не включив их в список, который они должны были предъявить парламенту, и собирались разделить добычу между собой. Они написали договор, устанавливающий долю каждого в этом хищении, и для безопасности спрятали его в цветочный горшок. И вот, когда несколько священнослужителей, а также наиболее благочестивые люди из окрестностей Вудстока собрались, чтобы изгнать предполагаемого дьявола, Верный Джо устроил фейерверк, который он зажег в самый разгар службы. При этом цветочный горшок разбился, и, к стыду и смятению комиссаров, их тайный договор вылетел в самую середину кружка собравшихся гонителей дьявола, которые таким образом познакомились с тайными планами расхитителей королевского имущества.
Однако мне нет надобности напрягать память, стараясь собрать старые и неполные воспоминания о подробностях этих фантастических происшествий в Вудстоке, потому что доктор Рочклиф в своих записках приводит гораздо более точный рассказ, чем все, что можно почерпнуть из любого отчета, существовавшего до того, как они были опубликованы.
Разумеется, я мог бы написать эту часть моего сочинения гораздо пространнее, потому что располагаю обширными материалами, но – скажу читателю по секрету – некоторые благожелательные критики были того мнения, что всей этой истории нельзя верить ни на грош, и поэтому я решил быть более кратким, чем мог бы при других обстоятельствах.
Нетерпеливый читатель, вероятно, обвинит меня в том, что свечою я заслоняю от него солнце. Но даже если солнце такое яркое, каким мы его видим, а светильник или факел дымит в десять раз больше, чем обычно, тот, кто друг мне, должен потерпеть еще минуту, пока я отрекусь от самой мысли о браконьерстве в чужом поместье. Сокол, как говорим мы в Шотландии, не должен выклевывать глаза другому соколу или посягать на его добычу; поэтому, если бы я знал, что по описанной эпохе и по своему содержанию этот роман может отчасти совпасть с тем, который недавно опубликовал один мой выдающийся современник, я бы, без сомнения, на время оставил в покое рукопись доктора Рочклифа. Но, прежде чем мне стало известно это обстоятельство, моя книжечка была уже наполовину отпечатана, и мне оставалось только избежать всякого сознательного подражания, отложив на время чтение книги моего современника. Когда сочинения одного и того же рода написаны в общей манере исторических повествований, то некоторые случайные совпадения, вероятно, неизбежны. Если такие совпадения будут обнаружены, виновным, наверно, окажусь я. Но мои намерения были совершенно невинны, потому что одним из приятных последствий окончания «Вудстока» для меня будет то, что завершение моей собственной задачи позволит мне доставить себе удовольствие и прочесть «Брэмблтай-хауз»{16}16
«Брэмблтай-хауз» – повесть английского писателя Горация Смита (1779–1849), вышедшая в 1826 г.
[Закрыть], от чего я до сих пор сознательно воздерживался.
Глава I
В городе Вудстоке есть величественная приходская церковь – по крайней мере, мне так говорили, а сам я ее не видел. Когда я был в этом городе, я едва успел осмотреть великолепный Бленхеймский замок{18}18
Бленхеймский замок – построен в Вудстоке в конце XVII в. архитектором Джоном Ванбру (ок. 1664–1726). Название дано в честь победы, одержанной политическим деятелем и полководцем Джоном Черчиллем герцогом Марлборо (1650–1722) при Бленхейме (Бавария) в 1704 г. во время войны за испанское наследство. Замок был подарен королевой Анной (1702–1714) герцогу Марлборо.
[Закрыть], его расписные стены и увешанные гобеленами покои – я торопился на званый обед к моему ученому другу, ректору ***ского колледжа. Это был один из тех случаев, когда человек может очень повредить себе, если любознательность помешает ему быть пунктуальным. Описание церкви понадобилось мне для этого романа, но у меня есть некоторые основания сомневаться в том, что человек, которого я попросил рассказать мне о ней, сам когда-либо видел ее внутреннее убранство, поэтому замечу только, что сейчас церковь эта представляет собой величественное здание; правда, лет сорок – пятьдесят тому назад ее основательно перестроили, но там и доныне сохранились арки древней капеллы, основанной, по преданию, королем Иоанном{19}19
Король Иоанн – английский король (1199–1216), прозванный Безземельным.
[Закрыть]. Именно с этой древней частью церкви и связан мой рассказ.
Однажды утром в конце сентября или начале октября 1652 года на торжественный молебен по случаю решительной победы при Вустере{20}20
…по случаю решительной победы при Вустере… – 3 сентября 1651 г. армия английской республики под командованием Кромвеля разбила роялистов, возглавляемых сыном казненного короля Карла I – будущим Карлом II Стюартом. В тексте романа ошибочно указан 1652 г.
[Закрыть] в древней капелле, или часовне, короля Иоанна собралась весьма уважаемая публика. Свирепствующая гражданская война и особый дух того времени наложили свой отпечаток на состояние церкви и ее прихожан. В храме были заметны многочисленные следы разрушения. Витражи, когда-то украшавшие окна, были вдребезги разбиты копьями и мушкетами, потому что их сочли свидетельством идолопоклонства. Резьба на кафедре была повреждена, а две чудесные перегородки, украшенные скульптурами из дуба, сломаны по той же основательной и веской причине. Алтарь был сдвинут с места, а золоченая решетка, когда-то его окружавшая, разломана и отброшена в сторону. Статуи с некоторых надгробий, изуродованные, валялись на полу –
…дурное воздаянье
За подвиги и славные деянья.
В пустых приделах гулял осенний ветер; по остаткам столбов и перекладин из грубо обтесанного дерева, а также по разбросанным клочкам сена и примятой соломе видно было, что святой храм недавно служил конюшней.
Молящиеся, как и само здание, утратили былое благолепие. На резных галереях не видно было обычных прихожан мирного времени, прикрывавших рукою глаза, чтобы сосредоточиться в молитве там, где молились их отцы, исповедуя ту же веру. Иомен и пахарь напрасно искали глазами высокую фигуру старого сэра Генри Ли из Дитчли, медленно проходившего по боковым приделам в расшитом плаще, с тщательно расчесанными усами и бородой; за ним обычно следовал его верный пес; когда-то он спас хозяину жизнь, и ему было позволено сопровождать его в церковь. К Бевису{21}21
Бевис – пес сэра Генри. Назван так в честь героя рыцарского романа «Бевис из Гемптона».
[Закрыть] вполне подходила пословица: «Хорош тот пес, который ходит в церковь», ибо, сдерживая часто мучивший его соблазн завыть в унисон с пением, он вел себя так же благопристойно, как любой прихожанин, и возвращался из церкви, может быть, столь же просветленный, как и большинство из них. Вудстокские барышни так же безуспешно высматривали расшитые плащи, звенящие шпоры, сапоги с раструбами и высокие плюмажи молодых кавалеров из знатных семейств; эти кавалеры обычно разгуливали по улицам или по церковному двору с той непринужденностью, которая свидетельствует об изрядном самомнении, но даже приятна, когда сочетается с приветливостью и учтивостью. А почтенные старые дамы в белых чепцах и черных бархатных платьях, а их дочери – «приманка для соседских глаз», – где теперь все те, кто, входя в церковь, отвлекал прихожан от благочестивых помыслов? «Ну а ты, Алиса Ли, такая прелестная, нежная, отзывчивая (так говорит летописец того времени, чью рукопись мы прочли)? Почему мне выпало на долю повествовать о твоих злоключениях, а не о том времени, когда, сходя со своей породистой лошадки, ты привлекала так много взоров, будто ты ангел, спустившийся на землю, и на тебя изливалось столько благословений, будто ты – посланец небес, принесший добрые вести! Ты не была создана праздным воображением сочинителя исторических романов, фантазия его не украсила тебя противоречивыми достоинствами, – твои добродетели внушили мне горячую любовь, а что до недостатков – они так мило выглядели на фоне достоинств, что за них я, кажется, полюбил тебя еще сильнее».
С семейством Ли исчезли из капеллы короля Иоанна и остальные знатные и благородные семьи – Фримантлы, Уинклкомы, Драйкотты и другие, ибо воздух, веявший над оксфордскими башнями, не благоприятствовал развитию пуританства, более распространенного в соседних графствах. Но среди прихожан были два или три таких, которые, судя по одежде и поведению, принадлежали к местной знати; было тут и несколько именитых горожан Вудстока, главным образом оружейников и перчаточников, которым умение обрабатывать сталь или кожу давало возможность жить в довольстве. Эти достойные люди были в длинных черных, наглухо застегнутых плащах и, как мирные граждане, носили на поясе Библию и записную книжку, а не кинжал или шпагу[6]6
Этот обычай пуритан часто упоминается в старинных пьесах, например, во «Вдове с Уотлинг-стрит». (Примеч. авт.)
[Закрыть]. Эта почтенная, но немногочисленная часть прихожан приняла пресвитерианское вероисповедание, отвергающее литургию и иерархию англиканской церкви. Их духовным отцом был преподобный Ниимайя Холдинаф, славившийся своими длинными и поучительными речами в защиту сил небесных. Вместе с этими степенными господами сидели их почтенные супруги в накрахмаленных брыжах и ожерельях, словно сошедшие с портретов, которые в каталогах картин именуются «жены бургомистров»; хорошенькие же дочки, подобно чосеровскому врачу{22}22
…подобно чосеровскому врачу… – В прологе к «Кентерберийским рассказам» Чосер пишет о враче, «который в Писании не слишком был силен».
[Закрыть], не всегда сосредоточивали свое внимание на Библии; напротив, едва ослабевала бдительность почтенных матерей, они отвлекались и отвлекали других.
Но, кроме этих степенных особ, в церкви было немало людей и рангом пониже. Некоторых привело сюда любопытство, но многие были темными ремесленниками, сбитыми с толку богословскими спорами того времени и множеством сект, разнообразных, как цвета радуги. Самомнение этих ученых фиванцев{23}23
Ученые фиванцы. – Фиванцами Скотт называет воинственных пуритан, так же как «фиванским легионом» именовался состоявший из христиан отряд римского императора Марка Аврелия (161–180) в египетском городе Фивы.
[Закрыть] точно соответствовало их невежеству: последнее было абсолютно, а первое безгранично. Их поведение в церкви не было ни благочестивым, ни примерным. Большинство подчеркивало свое циничное пренебрежение к тому, что человечество считает священным; церковь для этих людей была просто домом с колокольней, священник – обыкновенным человеком, посты – сухими корками и жидкой похлебкой, непригодной для утонченного вкуса святых, а молитва – обращением к небесам, которые каждый мог по своему усмотрению принять или отвергнуть.
Те, что постарше, сидели развалившись на скамьях, надвинув шляпы с высокими тульями на сурово нахмуренные лбы; они ожидали пресвитерианского проповедника подобно псам, молчаливо ждущим быка, которого ведут им на растерзание. Некоторые из молодых сочетали ересь с вольным поведением: глазели на женщин, зевали, кашляли, шептались, ели яблоки, грызли орехи – словом, вели себя как на галерее театра до начала представления.
Кроме того, среди прихожан было несколько солдат; одни были в кольчугах и стальных шлемах, другие – в куртках из буйволовой кожи, третьи – в красных мундирах{24}24
…в красных мундирах. – Красные мундиры были введены в парламентской армии после военной реформы 1645 г.
[Закрыть]. На этих воинах были навешаны подсумки с патронами, они опирались на пики и мушкеты. Они тоже имели свое мнение по поводу самых сложных вопросов веры, и фанатизм, доведенный до нелепости, сочетался у них с величайшей храбростью и отвагой в бою. Вудстокские горожане смотрели на этих воинов-святош с немалым страхом; хотя жизнь их не часто омрачалась грабежами и насилием, солдаты всегда могли прибегнуть и к тому и к другому, и мирным гражданам ничего не оставалось, как повиноваться всему, что могло возникнуть в необузданном и фанатичном воображении воинственных советчиков.
После некоторого ожидания прихожане увидели, что преподобный Холдинаф идет вдоль приделов часовни не так медленно и не той величественной походкой, которой в минувшие дни старый настоятель обычно подчеркивал достоинство своего сана, а торопливыми шагами, точно он опаздывал и стремился наверстать упущенное время. Это был высокий худощавый человек со смуглым лицом и беспокойным взглядом, выдававшим его раздражительный характер. Он был в коричневом, а не в черном облачении, поверх которого носил, в честь Кальвина{25}25
Кальвин Жан (1509–1564) – видный деятель антикатолической реформации, основатель одного из течений протестантского вероучения (кальвинизм), центром которого была Женева.
[Закрыть], синий женевский плащ, развевавшийся у него за плечами, когда он спешил к кафедре. Седеющие волосы были подстрижены так коротко, как только можно было подстричь ножницами, их прикрывала черная шелковая шапочка – она так плотно сидела на голове, что уши, торчавшие из-под нее, казались ручками, за которые можно было поднять всего человека. Вдобавок достойный богослов был в очках, носил длинную седеющую бороду, а в руке у него была маленькая карманная Библия с серебряными застежками. Подойдя к кафедре, он минутку помедлил, чтобы перевести дух, а затем стал подниматься, шагая через две ступеньки.
Но в это время сильная рука схватила его за плащ. Это была рука человека, который отделился от группы солдат, – плотного человека среднего роста с острым взглядом и довольно заурядной внешностью; привлекало внимание только выражение его лица. Одежда его, хоть не военного покроя, чем-то напоминала солдатскую. На нем были широкие штаны из телячьей кожи; на одном боку – рапира неимоверной длины, или палаш, как ее тогда называли, на другой – кинжал. На сафьяновом поясе висели пистолеты.
Священник, отвлеченный таким образом от своих обязанностей, оглянулся на незнакомца и спросил не очень любезным тоном, что означает подобное вмешательство.
– Приятель, – сказал дерзкий незнакомец, – ты что, собираешься держать речь перед этим почтенным людом?
– А как же! – с негодованием воскликнул священник. – Таков мой долг перед Господом. Горе мне, если я не буду проповедовать Евангелие! Прошу тебя, друг, не отвлекай меня от дела.
– Ну, нет, – возразил воинственный незнакомец, – я сам собираюсь проповедовать, поэтому лучше удались; а впрочем, если хочешь послушаться моего совета, оставайся здесь и вразумляйся вместе с заблудшими овцами, которым я собираюсь сейчас разбросать крохи утешительной веры.
– Изыди, посланец сатаны! – разгневанно воскликнул священник. – Уважай мой сан, мое облачение!
– Не вижу, почему я должен уважать покрой твоего плаща, – ответил тот, – или сукно, из которого он сшит, больше, чем ты уважаешь епископский стихарь: тот – белый с черным, а твой – синий с коричневым. Все вы – ленивые, сонные псы! Все вы – пастыри, что морите стадо голодом и не печетесь о нем! Все вы думаете только о наживе, вот что!
Такие непристойные сцены были в те времена настолько обычны, что никто и не подумал вмешаться; прихожане наблюдали молча; те, кто познатней, возмущались, кое-кто из простолюдинов смеялся, а некоторые принимали сторону солдата или священника, как им заблагорассудится. Тем временем борьба становилась все яростнее; преподобный Холдинаф начал взывать о помощи.
– Господин мэр Вудстока! – воскликнул он. – Неужели ты присоединишься к тем бессовестным чиновникам, которые оставляют свой меч правосудия праздным?.. Горожане, неужели вы не поможете вашему пастырю?.. Достойные олдермены, неужели вы будете смотреть, как это порождение буйвола и сатаны задушит меня на ступенях кафедры? Нет, дайте-ка я одолею его и сброшу с себя его путы!
С этими словами Холдинаф, отбиваясь от солдата, ухватился за перила, стараясь подняться на кафедру. Его мучитель вцепился в полы плаща, который чуть не задушил священника, но тот, произнося последние слова сдавленным голосом, проворно дернул завязки у шеи, плащ вдруг соскользнул с плеч священника, солдат упал и покатился по ступенькам, а обретший свободу богослов вскочил на кафедру и затянул победный псалом над поверженным противником. Но шум, стоявший в церкви, не дал ему насладиться своим торжеством, и, хотя он и его верный причетник продолжали петь гимн победы, пение их было слышно только урывками, подобно крику буревестника во время шторма.
Причина суматохи заключалась в том, что мэр, ревностный пресвитерианин, с самого начала следил за действиями солдата с величайшим возмущением, но не решался выступить против вооруженного человека до тех пор, пока тот стоял на ногах и был способен оказать сопротивление. Однако как только глава города увидел, что защитник лежит на спине, а женевский плащ богослова развевается у него в руках, он тотчас же ринулся вперед, закричал, что такое бесчинство терпеть долее нельзя, и приказал городским стражникам схватить распростертого борца, заявляя в величии своего гнева:
– Я засажу в тюрьму все эти красные мундиры, я засажу всех их, будь то хоть сам Нол{26}26
Нол – сокращенное от Оливер.
[Закрыть] Кромвель!
Возмущение достойного мэра взяло верх над его рассудком, он расхвастался не к месту, ибо три солдата, до тех пор стоявшие неподвижно, как статуи, сделали шаг вперед и очутились между стражниками и своим товарищем, который как раз в эту минуту поднимался с пола. Затем ружья их опустились согласно артикулу того времени и приклады стукнули об пол на расстоянии одного дюйма от подагрических пальцев на ногах господина мэра. Видя, что его попытки навести порядок пресекаются таким образом, энергичный мэр устремил взор на своих союзников и сразу же понял, что сила не на его стороне. Все отпрянули, услышав зловещий лязг железа о камень. Мэр был вынужден снизойти до уговоров.
– Чего вы хотите, господа? – спросил он. – Разве прилично честным и богобоязненным воинам, свершившим для своей родины такое, о чем раньше никто и не слыхивал, кричать и безобразничать в церкви, да еще помогать, подстрекать и поддерживать нечестивца, который во время торжественного молебна изгоняет священника с его собственной кафедры?
– А нам дела нет до твоей церкви, как ты ее там называешь, – сказал человек, в котором по перышку на шлеме можно было узнать капрала. – Нам непонятно, почему в этой цитадели предрассудков нельзя слушать достойных людей, так же как в прежнее время слушали людей в сутанах, а теперь людей в плащах. Вот мы сейчас и вытащим вашего Джека Пресвитерианина из деревянной сторожевой будки, а наш собственный часовой сменит караул, залезет туда, будет громко кричать и никому не даст спуску.
– Хорошо, господа, – ответил мэр, – если ваши намерения таковы, у нас нет возможности вам противиться – мы, как вам известно, люди мирные и тихие. Но дайте-ка мне сначала поговорить с нашим достойным пастырем Ниимайей Холдинафом и постараться убедить его, чтобы он временно уступил свое место и не скандалил.
Тут миролюбивый мэр прервал взволнованные крики Холдинафа и причетника и попросил обоих удалиться, чтобы дело не дошло до драки.
– Драка! – ответил пресвитерианский богослов с презрением. – Какая там драка, когда люди боятся выступить против открытого оскорбления церкви и дерзкого проявления ереси! Разве стали бы ваши соседи из Бэнбери{27}27
Бэнбери – город в Оксфордшире, жители которого отличались крайней приверженностью к пуританизму.
[Закрыть] терпеть такое оскорбление?
– Ну, полноте, мистер Холдинаф, – сказал мэр. – Не подстрекайте нас и не доводите до потасовки. Говорю вам еще раз: мы люди не военные, кровь проливать не любим.
– Да если и прольете, то не больше, чем от укола иголки! – презрительно отвечал священник. – Вы вудстокские портные! Ведь перчаточник – тот же портной, только имеет дело с лайкой! Я покидаю вас, презирая ваши трусливые сердца и слабые руки. Я найду себе другую паству, которая не покинет своего пастыря при первом крике дикого осла, вышедшего из великой пустыни.
С этими словами огорченный богослов сошел с кафедры, смахнул с сапог пыль и удалился из церкви так же поспешно, как и вошел в нее, хотя причина торопливости на этот раз была иная. Горожане с прискорбием и не без угрызений совести провожали его глазами, как бы сознавая, что не были образцом храбрости. Мэр и еще несколько человек вышли из церкви, чтобы догнать и успокоить священника.
Оратор индепендентов{28}28
Индепенденты – религиозная секта, основанная в XVII в. Робертом Брауном (ум. ок. 1633 г.). Боролась против церковной иерархии за независимость церковной общины от государственной и церковной власти. В годы английской революции это религиозно-политическое течение объединило решительно настроенные круги буржуазии и нового дворянства, выступавшие против пресвитериан, которые отражали интересы крупной денежной знати.
[Закрыть], недавно поверженный ниц, теперь, без дальнейших церемоний взобравшись на кафедру, вытащил из кармана Библию и открыл ее на сорок пятом псалме:
– Препояшь мечом бедро твое, сильный, и во славе и величии своем победоносно отправляйся в путь.
На эту тему он произнес исступленную речь, какие часто произносились в те времена. В таких речах люди привыкли искажать и извращать смысл Священного Писания, приспосабливая его к современным событиям. Слова, в прямом смысле относящиеся к царю Давиду{29}29
Давид – израильский царь (конец IX – начало X в. до н. э.), которого церковная легенда считает автором 150 псалмов – хвалебных песен религиозного содержания.
[Закрыть] и теперь примененные к приходу мессии, по мнению этого оратора-воина, вполне подходили к Оливеру Кромвелю, победоносному полководцу молодой республики, которой не суждено было достичь зрелости.
– Препояшь мечом бедро твое! – кричал проповедник с воодушевлением. – Разве это не самый добрый клинок, который когда-либо звенел о латы или о стальное седло! Ага, навострили уши, вы, ножовщики Вудстока! Разве вы знаете, что такое добрый палаш? Разве вы его ковали? Разве сталь его закалена водой из источника Розамунды? Или лезвие его освящено старым рогоносцем – попом из Годстоу? Вы, конечно, хотите нас уверить, что это вы его ковали, сваривали, точили, шлифовали, а он никогда и не бывал на вудстокской наковальне. Вы все занимались секачами для оксфордских лодырей, здоровенных попов, – глаза у них до того заплыли жиром, что они и беды не видели, пока она не схватила их за горло! Но я могу вам сказать, где этот меч ковали, калили, сваривали, точили и шлифовали. В то время, когда вы, как я уже говорил, делали секачи для нечестивых попов и кинжалы для беспутных богохульников роялистов, чтобы они перерезали горло английскому народу, меч этот ковали при Лонг-Марстон-муре{30}30
Лонг-Марстон-мур (около Йорка) – место сражения во время гражданской войны, где парламентская армия разбила роялистов (2 июня 1644 г.).
[Закрыть], удары сыпались там чаще, чем молот бьет о наковальню; закален он был в Нейзби{31}31
Нейзби (графство Нортгемптон) – место решающего сражения гражданской войны (14 июня 1645 г.), закончившегося разгромом королевских войск.
[Закрыть] в крови отборных роялистов, сварен в Ирландии у стен Дрогеды{32}32
Дрогеда – крепость в Ирландии, которую после ожесточенной осады взяли штурмом войска Оливера Кромвеля (11 сентября 1649 г.). Трехтысячный гарнизон был перебит, и в течение двух дней шла резня мирных жителей. Расправа в Дрогеде – один из наиболее кровавых эпизодов захватнической войны в Ирландии в годы английской революции.
[Закрыть], отточен на шотландцах под Данбаром{33}33
Данбар. – 3 сентября 1650 г. при Данбаре Кромвель разбил шотландских сторонников Карла Стюарта.
[Закрыть], а недавно его так отшлифовали под Вустером, что он блестит, как солнце в полдень, и никакой светильник в Англии с ним не сравнится.
Тут среди солдат-прихожан поднялся гул одобрения, звучавший, как крики «Слушайте, слушайте!» в английской палате общин. Такие крики выражают сочувствие слушателей и поднимают воодушевление оратора.
– А теперь, – продолжал оратор с возросшей энергией, видя, что собравшиеся разделяют его чувства, – слушайте, что говорит Писание: «Скачи дальше, пользуйся удачей… не останавливайся на пути твоем… не давай отдыха войску твоему… не сходи с седла… преследуй разогнанных беглецов… труби в рог, труби не салют и не отбой, а боевой клич… По коням! Вперед!.. В бой! Гонись за наследником!.. На что он нам? Убивай, хватай, разрушай, дели добычу! Будь благословен, Оливер, честь тебе и слава – твое дело правое, твое призвание бесспорно, твой жезл полководца никогда не терпел поражения, твоему знамени никогда не угрожало несчастье. Поспешай же, цвет английского воинства! Скачи вперед, избранник Божий! Препояшь бедро твое мечом решимости! Неуклонно стремись к высокой цели!
И опять низкий и глухой рокот под древними сводами старой капеллы дал проповеднику возможность перевести дух, а затем обитатели Вудстока не без тревоги услышали, как он направил поток своего красноречия в другое русло:
– Но зачем именно вам, жители Вудстока, говорю я все это? Ведь вы не хотите разделить участь нашего Давида, не интересуетесь сыном Иесеевым{34}34
Сын Иесеев – т. е. царь Давид.
[Закрыть] в Англии? Вы дрались изо всех сил (а они были не очень-то мощные) за бывшего короля под предводительством этого старого кровожадного паписта сэра Джейкоба Эштона{35}35
Эштон. – По-видимому, имеется в виду роялистский генерал Артур Эштон, который защищал Дрогеду и был убит при взятии крепости.
[Закрыть]; не замышляете ли вы заговора для реставрации, как вы говорите, наследника, распутного сына казненного тирана, беглеца, за которым сейчас охотятся все верные сыны Англии, чтобы поймать и казнить его? «И зачем нужно было вашему всаднику повернуть коня в нашу сторону, – говорите вы в душе, – здесь он не нужен. Если мы желаем себе добра, уж лучше нам погрязнуть в трясине монархии и искупаться в ней, подобно свинье, которую только что отмыли от грязи». Ну, граждане Вудстока, я буду спрашивать, а вы отвечайте. Вы все еще жаждете сытой жизни монахов из Годстоу? Вы скажете «нет», но почему? Только потому, что горшки треснули и разбились и погас очаг, на котором кипел ваш котел? И еще спрошу я вас: вы все еще пьете воду из источника блудницы – красавицы Розамунды? Вы скажете «нет», а почему?..
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
