Текст книги "Блейд. Книга 2"

Блейд
Книга 2
Валя Шопорова

© Валя Шопорова, 2017

ISBN 978-5-4490-1352-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

2016 год, февраль. Воздушное пространство над Атлантическим океаном.

…Есть высота, на которую ангелы не долетают…

Молодой мужчина сидел на своём месте в самолёте, который совершал перелёт из Сан-Франциско в Берлин. Голова отвёрнута от всех, взгляд безразлично бродит по периметру иллюминатора, буравя кустистые облака. Пальцы в раздраженном нетерпении отстукивают непонятный ритм по кожаному подлокотнику кресла. Движение резко обрывается, левая ладонь, украшенная с тыльной стороны татуировками в виде узоров, витиеватых слов и перстней, ложится на колено, сжимает его.

Губы молодого человека изгибаются, изламываются, выражая полнейшее пренебрежение и отвращение к окружающей действительности. Бизнес класс. Стюардессы с ногами от ушей в коротенькой форме. Все на одно лицо. Все улыбаются. Все готовы исполнить любой каприз любого своего состоятельного пассажира, который может пожелать бокал XO, может захотеть выкурить сигару, а может возжелать и её саму в туалете или прямо в салоне. Курить, конечно, в самолёте никому не могли разрешить, дабы не подвергать опасности персонал и других пассажиров, но объяснять это нужно было мужчине или женщине, изъявившей такое желание максимально мягко и корректно. В противном случае, сойдя на землю, стюардесса, сказавшее «не то» слово, могла легко стать безработной. Вступать в интимную близость с пассажирами, конечно же, тоже было запрещено. И никто не мог принудить «работницу неба» к этому, но при определённых обстоятельствах девушке, которой поступило подобное предложение, стоило десять раз подумать над тем: «А стоит ли моя честь таких больших проблем?». И, с учётом того, что с «честью» каждая из этих девиц модельной внешности давно попрощались, выбирали они обычно вариант «Моя честь не стоит проблем».

На самом деле, подобные предложения девушкам в небесно-синей форме поступали крайне редко. Но был один такой случай, после которого девушка не только «неплохо провела время», но и обзавелась богатым и именитым любовником, а, после, и мужем. Эта история стала своего рода легендой в данной авиакомпании, и каждая стюардесса – говорила она это вслух или нет – мечтала повторить историю «небесной Золушки».

С первым же и самым распространенным вариантом пожелания пассажира – бокалом дорогого спиртного, стоило разбираться как можно скорее, чтобы не навлечь на себя его гнев.

Слишком много улыбок и показной учтивости, готовности на всё. Слишком много нот ароматов разнообразных дорогих духов, от амбре которых начинала болеть голова. Слишком долгий перелёт – почти двенадцать часов в пути. Слишком мало никотина в крови, а от одного из пассажиров как назло терпко пахнет сигаретным или сигарным дымом. Слишком не хватает интернета, в котором можно успешно «потеряться» на часок-другой. Слишком неинтересен и однообразен пейзаж за окном. Слишком хочется уснуть и проснуться от едва уловимого удара самолёта об землю, но спать, как назло, не хочется. Слишком…

Парень едва заметно морщится и отворачивается от окна, окидывая незаинтересованным взглядом всех тех, с кем он делит салон «стальной птицы». Губы плотно сжаты, отчего они кажутся намного тоньше, чем есть на самом деле. Взгляд карих глаз скользит от одного человека к другому, не задерживаясь ни на ком. Мужчина в элегантном дорогом костюме с благородной сединой в волосах, женщина средних лет, бизнес-леди, это заметно по чему-то неуловимому в чертах её лица и в её глазах…

Всё, надоело. Парень вновь отворачивается к окну, слегка прикрывает глаза, смотря на взбитые сливки, которыми казались висящие за стеклом облака, сквозь решето опущенных ресниц.

«Достало», – подумал парень и, встав, стремительно направился к туалету.

Зайдя внутрь, даже не потрудившись закрыть за собой дверь и хотя бы попытаться сделать своё нарушение правил перелёта незаметным для глаз персонала самолёта, он достал сигарету и зажигалку. Щелчок, на мгновение вспыхивает огонёк, и небольшое помещение наполняется сладко-горьким запахом крепкого дыма и треском тлеющего табака.

Одна затяжка, вторая, третья. После третьей становится легче. Парень заполняет свои лёгкие терпким дымом и задерживает дыхание, наслаждаясь этим удушливым и кружащим голову распиранием внутри.

Он запрокидывает голову и закрывает глаза, наслаждаясь этим добровольным удушьем, этим сладким ядом, что стремительно проникает в каждый сосуд и разносится вместе с током крови по телу. Одна секунда, две, три…

Резкий выдох. Слишком густое облако дыма взмывает к потолку и медленно рассеивается, растворяется, обращаясь пустотой. Пустотой…

Дверь туалета открывается, едва уловимо, но, всё равно, мерзко скрипнув, на пороге появляется одна из стюардесс – совсем молоденькая девушка с глазами пятилетнего ребёнка или ангела, для которой этот перелёт был первым. Большая удача – после школы стюардесс попасть сразу в бизнес класс на межконтинентальный рейс.

Именно молодость, неопытность, неискушенность и вера в правила и законы, которые должны быть справедливы для всех, не позволили ей закрыть глаза на то, что из туалета потянуло сигаретным дымом.

– Мистер, – обратилась к парню девушка. У неё была не только внешность ангельская, но и голос. – На борту самолёта запрещено курить. Прошу вас, потушите сигарету и вернитесь на своё место.

– Мы попали в зону турбулентности? – спросил парень, проигнорировав просьбу затушить сигарету, слегка вскинув бровь.

– Нет, – немного неуверенно ответила девушка, не совсем поняв – к чему был вопрос пассажира?

– Тогда, я имею полное право передвигаться по салону. Это никак не будет угрожать моей безопасности.

Глубоко вдохнув, стюардесса вновь обратилась к парню, мягко требуя:

– Потушите сигарету. Вы подвергаете опасности персонал самолёта и остальных пассажиров.

Она потянулась к сигарете в руке парня, желая забрать её и затушить самостоятельно. Поднеся сигарету к губам, уйдя этим от попытки забрать у него дымящую палочку, парень затянулся и ответил, выдыхая дым девушке в лицо:

– Если вам так не нравится, что я курю, высадите меня.

Подождав несколько секунд, насладившись недоумением и беспомощностью, отразившимися на лице молоденькой стюардессы, парень продолжил:

– Не можете? – лёгкая усмешка.

– Нет, мистер, не можем. Вы должны понимать, что мы находимся на высоте двенадцати тысяч метров, и мы не имеем никакой возможности высадить вас. Но, если вы будите и дальше отказываться следовать требованиям безопасности, я буду вынуждена сообщить об этом руководству, и вас внесут в чёрный список нашей авиакомпании.

Слова девушки, её серьёзный тон и глупая уверенность в том, что её голос хоть что-то значит и решает – всё это невозможно забавляло парня. Он усмехнулся и покачал головой. Вновь затянувшись дымом и выдохнув его, заставив девушку поморщиться из-за крепости отравленного смолой и ядами воздуха, он ответил:

– Валяйте.

Стюардесса в недоумении подняла брови, непонимающе смотря на непоколебимо пассажира, который всем своим видом выражал то, что ему глубоко наплевать и на неё, и на её слова.

Взгляд девушки невольно скользнул по телу парня, начиная с туфель и заканчивая глазами. Светлые джинсы с потёртостями и парочкой аккуратных дырок, кремовая рубашка, которая потрясающе оттеняла его загорелую кожу – спасибо недавнему отдыху под жарким солнцем южных островов – и делала образ невероятно сексуальным. Изысканные и приковывающие взгляд татуировки на руках и груди – несколько расстегнутых пуговиц рубашки позволяли увидеть кусочек рисунка. Дорогие часы. Фактурные черты лица: чёткая линия челюсти и подбородка, ровный нос, пухлые губы – верхняя намного тоньше нижней и имеет резкий изгиб – карие глаза, которые, одновременно, переливались солнечным янтарём и просвечивали первозданной тьмой. Наконец, взгляд девушки поднялся ещё выше, останавливаясь на красивой и модной стрижке парня, на его светлых волосах, небрежно уложенных назад.

Ей никогда не нравились блондины, но девушка не могла найти в себе сил, чтобы отвести взгляд. Что-то было такое в этом парне, что заставляло смотреть на него вновь и вновь: не моргая, забывая дышать. И этим чем-то была та загадочность, которая ровными и мерными волнами исходила от него, заполняя собой любое пространство, в котором он оказывался. Опасная загадочность…

Он был слишком молод для крупного бизнесмена, не походил на сынка богатого отца, который только и умеет, что плевать на писаные законы и прожигать родительские деньги. Он не был знаменитой персоной – его лицо девушка видела впервые. Но… кем он был – этот парень, так нагло и невозможно спокойно попирающий установленные десятками лет порядки?

– Мистер… – вновь попыталась обратиться к блондину девушка.

– Хватит, – резко и холодно одёрнул стюардессу парень.

Он сделал последнюю затяжку, докуривая до самого фильтра и даже немного больше, и, затушив сигарету, бросил её в унитаз. Не утруждаясь тем, чтобы смыть окурок, парень прошёл мимо работницы авиакомпании и направился обратно к своему месту.

Заняв своё кресло, блондин обернулся и, увидев ту самую стюардессу, которая пыталась остановить его от курения, он махнул рукой и произнёс:

– Подойдите ко мне.

Девушка, которая и до этого выглядела потерянно, совсем растерялась и встала на месте, смотря на наглого пассажира своими огромными светло-голубыми глазами.

Это заметила другая стюардесса, которая налетала уже не один десяток рейсов и прекрасно знала, что пассажиры очень не любят промедления и того, когда их желания не исполняют. Поджав губы, она одарила нерасторопную коллегу недобрым взглядом и поспешила подойти к блондину.

Как только она подошла к креслу парня, её губы растянулись в широкой фирменной улыбке.

– Вы что-то хотели, мистер? – любезно поинтересовалась девушка, чуть склоняясь к парню, отчего её светлая блузка, надетая под традиционно голубой пиджак, слегка распахнулась, оголяя ложбинку между налитыми и, кажется, искусственными грудями.

– Да, – кивнул блондин.

Не спеша продолжить высказывание, он разблокировал телефон и взглянул на время. Они не преодолели ещё и половины пути.

Сунув телефон обратно в карман, парень поднял взгляд на стюардессу и добавил:

– Принесите мне виски.

– Конечно, мистер, – учтиво кивнула стюардесса. – Что-нибудь ещё?

– Нет, – ответил парень, отворачиваясь и совершенно теряя интерес к дальнейшему разговору.

Девушка не стала настаивать. Кивнув, она поспешила удалиться, чтобы выполнить просьбу. По пути она шепнула своей коллеге, которая пыталась выступить борцом с курением:

– Зайди потом в комнату для персонала. Поговорим.

– Неужели, я что-то сделала неправильно?

– Не сейчас. Мне нужно отнести заказ.

– Давай, я отнесу? Я свободна. А тебя просил подойти мужчина с третьего места.

– Нет уж. Насколько я поняла, взаимопонимания у вас не получилось. А, если тебе всё равно, то мне проблемы на работе не нужны. Мне сына кормить надо.

– Стелла, я всего лишь хотела, чтобы этот парень не курил на борту. По-моему, я права.

– Ты права, – шёпотом ответила Стелла, выставляя всё необходимое на изящный столик на колёсиках. – Но правда твоя никому не нужна. Обычно, если пассажир так себя ведёт, это значит, что он может себе это позволить. Не пытайся ссориться с теми, кто может запросто раздавить тебя.

– А… как же правила?

– Всё, мне некогда, – раздражённо ответила Стелла. – Мне нужно отнести заказ.

После этого девушка, ничего больше не сказав, вышла в салон, катя перед собой миниатюрный стеклянный столик, который был до того начищен, что был почти незаметен.

– Ваш виски, мистер, – любезно произнесла девушка, протягивая парню бокал, обернутый салфеткой.

Взяв бокал, не удостоив стюардессу даже кивком или взглядом, блондин сделал глоток. Игнорируя присутствия девушки, он достал наушники и, медленно размотав провода, вставил их в уши, после чего подключил к телефону и включил музыку, что тут же заполнила тишину черепной коробки громким звуком и чётким тяжёлым ритмом.

Стюардесса около минуты стояла, ожидая ещё каких-то приказаний, смотря на красивый профиль парня, которому было совершенно наплевать на её присутствие. Он смотрел в окно, периодически поднося бокал к губам и делая маленький глоток, наслаждаясь вкусом крепкого напитка и тем теплом, что он разносил по венам.

По правилам она должна была напомнить ему о том, что на борту самолёта запрещено пользоваться электронной техникой и попросить его выключить телефон, но, как только он достал наушники, она поняла, что не станет делать этого. Не станет открывать лишний раз рот. Ей была очень дорога её работа и рисковать ею она не хотела. А среди пассажиров, порой, попадались те, кто мог одним звонком отправить работника авиакомпании на улицу. Ей не хотелось проверять, обладает ли этот загадочный блондин подобной властью. В этом не было никакой необходимости, потому что эта власть сквозила в каждом его движении, в каждом взгляде таких двояких глаз, что вмещали в себе огненный свет и мёртвую тьму.

Вздохнув, Стелла развернулась и пошла прочь, возвращаясь в комнату для стюардесс, намереваясь немного отдохнуть, вытянув уставшие ноги, пока её вновь не вызовет очередной требовательный и привыкший к неукоснительному и скорейшему исполнению своих приказов пассажир.

Блондин сделал совсем маленький глоток – всего несколько капель, облизал горькие от крепкого напитка губы и залпом осушил бокал, отставляя его на столик.

Он думал о том, что часа через пол нужно снова покурить. О том, что ему нужно сделать по прибытии домой. О том как, вероятно, изменился его дом за те четыре года, которые он провёл вдалеке от него…

Он думал о чём угодно и, одновременно, ни о чём. Потому что, по сути, все эти мысли были пустыми. Они не заставляли сердце биться быстрее и душу сиять, они не могли подарить крови тот огонь, что движет жизнью, заставляя идти вперёд, к своей цели. У него не было целей, потому что его ничего не интересовало в этой жизни. У него было всё, но ему ничего не было нужно. Хотя…

«Нет, есть, – подумал блондин и по привычке взял уже пустой бокал, поднося его к губам. На язык скатились несколько терпких капель. – Я хочу узнать правду. Всю правду. Свой долг перед жизнью я уже отработал. Теперь очередь жизни отдавать то, что взяла взаймы у меня. И, пусть ни времени, ни людей она мне не сможет вернуть, но слова правды я у неё выбью, – он зловеще ухмыльнулся, глаза подсветило адским огоньком. – Теперь меня ничто не остановит. Я и так ждал четыре с половиной года. Ждал, даже забыв о том, о чём так желал спросить. Но сейчас… – он хмыкнул. – Сейчас я всё узнаю. Если понадобится, я разберу этот город по кирпичикам, но узнаю. Не зря же я возвращаюсь в Берлин…».

Он вновь подозвал стюардессу и, дождавшись новой порции виски, продолжил свои размышления:

«Узнаю… И, если кто-то посмеет попробовать мне помешать, я сотру его в порошок…».

Рука его медленно сжала бокал. По тонкому стеклу пошли трещины, но блондин даже не дрогнул бровью, не обратил на это никакого внимания. Он медленно провёл указательным пальцем по трещине на боку бокала, едва уловимо раздражая кожу микроскопическими порезами и царапинами. Его взгляд был тёмным и жутким, устремлённым вперёд и в никуда.

Он ничего не просил у жизни. Он не цеплялся за жизнь, буквально играя со смертью в самые опасные игры, доводя свою равнодушную неосторожность до безумия и абсурда. Но, как бы это ни звучало, с каждым его рискованным поступком жизнь всё больше влюблялась в него, всё больше теряла голову от этого обворожительного блондина со взглядом повелителя ада. Она предлагала ему всё, она отдавала ему всё и отдавалась сама. А смерть…

А смерть не смела его тронуть. Потому что своих не забирают в ад. Да и сатане конкуренция там, внизу, была совершенно ни к чему. А в том, что Люцифер проиграет в этом сравнении, сомневаться не приходилось, ибо даже дьявол не мог творить зло с таким искусством и равнодушием. И, пусть на руках парня уже давно не было невинной крови, но он имел полное право зваться – Смертью. Смерть была его сестрой. Смерть жила у него между рёбер, там, где когда-то горело трепетным огнём желание спасти и спастись. Там, где жила надежда…

Сейчас же там, в груди, была сырая могильная земля, на которой не могли зародиться даже сорняки. Она была мёртвой. Мёртвой, как он.

«Блейд Билоу, – с усмешкой вспомнил парень слова на справке о собственной смерти. – Застрелен во время попытки побега при перевозке в Ландсбергскую тюрьму, где он должен был продолжить отбывание наказания…».

Глава 2

Из пепла и ненависти —

Жуткая судьба Демона,

На крыльях Тьмы

Он вернулся, чтобы остаться.

И не будет спасения,

Потому что он лишен благодати.

Within Tempation, Demon’s fate©

Забрав свой паспорт у женщины за стойкой регистрации вновь прибывших, и проигнорировав её добрые слова и пожелания хорошего времяпрепровождения в Берлине, Блейд забрал свой чемодан и твёрдой походкой направился к выходу. Двенадцать часов в пути, все «прелести» регистрации, ни единого часа сна в самолёте и совершенно дрянной сон накануне ночью – всё это совершенно не заставляло парня чувствовать себя уставшим или разбитым. Единственным, чего ему хотелось сейчас, это вдохнуть полной грудью свежего вечернего, почти ночного воздуха.

Выйдя на крыльцо аэропорта, игнорируя бегущих людей, что желали скорее скрыться от февральской стужи и непогоды, Блейд поставил свой чемодан и, достав сигарету, закурил. На улице была минусовая погода. Дул ледяной, пронизывающий до костей ветер. С неба сыпал мокрый снег. Но блондин даже не застегнул куртку, которую накинул буквально на пороге.

Лениво переводя взгляд с одной детали мокрой оживленной улицы на другую, парень остановился на чёрном Кадиллаке с тонированными стёклами. Проверки были лишними. Парень точно знал, что это представительное авто приехало за ним.

Зажав сигарету в зубах, Блейд взялся за ручку чемодана и мерно покатил его вперёд, к машине, водитель которой терпеливо ждал его, не глуша двигателя.

– Здравствуй, Блейд, – поздоровался водитель, взглянув в зеркало заднего вида, когда блондин сел на заднее сиденье. – Как прошёл полёт?

– Дерьмово, – сухо ответил блондин. – Каким ещё может быть двенадцатичасовой перелёт?

Воздержавшись от дальнейших попыток завести дружескую беседу, водитель спросил:

– Куда ехать?

– Домой.

– Вы можете уточнить, мистер Билоу?

– Если я не в духе, это не значит, что меня вновь нужно начинать называть по фамилии, – холодно произнёс парень. – Не играй в любезность, Винсент. Я этого не люблю, – поджал губы блондин и сложил руки на груди.

– Извини, Блейд.

– Всё, хватит, – достаточно резко одёрнул мужчину Блейд, морщась.

Он взглянул на часы, но вспомнил, что не перевёл их по прибытии. Вздохнув, он обратился к водителю:

– Который час?

– Двадцать один час пятьдесят шесть минут.

Блейд посидел примерно минуту, думая над тем, куда ему лучше поехать сейчас. Определившись, он назвал адрес своего бывшего дома, а, затем, попросил-потребовал:

– Винсент, дай мне телефон. Мой разрядился.

– Блейд, все и так знают, что ты прилетаешь в это время…

– Не нужно пытаться думать и говорить вперёд меня, – максимально чётко произнёс блондин, прозрачно намекая на то, что водитель начинает бесить его своим поведением.

Забрав телефон, он вспомнил номер нужной ему конторы, который предусмотрительно посмотрел в интернете перед вылетом, и, вбив его в аппарат связи, без приветствия заговорил:

– Мне нужно вскрыть замок моего дома. Как можно быстрее. Записывайте адрес…

Винсент хотел поинтересоваться, что за замок желает сломать его непосредственный начальник, но, помня предыдущие ответы парня на его вопросы, решил тактично промолчать. Мягко надавив на педаль газа, мужчина направил автомобиль, что бесшумно зашуршал своими шинами по влажному и грязному асфальту, по озвученному блондином адресу.

Водитель то и дело заглядывал в зеркало заднего вида, но причиной тому был не страх слежки и не то, что их могут «поцеловать в зад». Мужчине было интересно наблюдать за своим начальником, которого правильнее было бы назвать хозяином. За те деньги, которые Блейд платил ему и за ту помощь, которую он оказал ему, когда Винсент был на самом краю и готовился к встрече с ужасающей неизбежностью, парень мог звать его как угодно и соответственно обращаться.

Но Блейд не пользовался своими «правами». Да, он мог резко ответить. Да, мог сказать нечто такое, на что впору было бы обидеться или даже захотеть ударить его. Но он никогда не пытался никого унизить намерено. Если человек, находящийся в его подчинении, совершал ошибку, ему можно было только посочувствовать. В случаях же, когда подчинённые не имели никакой вины перед своим господином, они могли спать относительно спокойно и рассчитывать на не смертельные «ядовитые укусы» своего непосредственного начальника.

Винсент вздохнул и, убедившись, что дорога чиста, вновь взглянул на своего начальника через зеркальную гладь. Во мраке салона авто и на фоне февральской грязи, против которой были бессильны борцы за чистоту улиц, этот парень смотрелся так органично, так уместно…

Блейд сидел, отвернувшись к окну, лениво наблюдая за панорамой родного города, которого он не видел так давно. В ушах приглушённо гремела музыка. Одна рука его покоилась на подлокотнике, ладонь второй лежала на колене – расслабленная поза скучающего победителя, которому больше не с кем сразиться. Его взгляд медленно переплывал от одного объекта за окном к другому: дом, магазин, женщина в чёрном пальто с коричневым зонтом, ребёнок, который хотел перепрыгнуть через лужу, но споткнулся и упал прямо в грязь, молодой полицейский, разговаривающий с едва стоящим на ногах мужчиной в отвратительном вязаном шарфе болотного цвета, девочка лет четырнадцати в светло-голубых колготках, заляпанных грязью…

Всё это было жизнью, но воспринималось Блейдом скорее как кино, шоу за стеклом, в котором он единственный зритель, а все эти люди – глупые актёры, которые даже не знают, что за роли они играют. Победитель остаётся один. Истина. Правда. Боль. Крест. Блондин беспристрастно наблюдал за этим «шоу за стеклом», лениво думая о том, как же все эти людишки на самом деле жалки в своей бесконечной суете и гонке за страстной мечтой. Никто из них не задумывается над тем, стоит ли его игра свеч? Многие даже не задумываются над тем, а хотят ли они то, что делают, на самом деле? И абсолютно все из них игнорируют одну простую истину – смерть ближе, чем кажется. В один прекрасный день/утро/вечер она может просто войти в их дом и скрипящим голосом столетней старухи сказать: «Пора». И всё. И ничего не попишешь. А жить они так и не начали…

«К чёрту», – поморщившись, подумал Блейд и отвернулся от окна. Мысли о других людях всегда очень быстро утомляли его.

– В чём дело?! – раздражённо спросил блондин, поняв, что они стоят на месте.

– Пробка, Блейд, – тоном вышколенного английского дворецкого ответил Винсент.

– Мило, – ответил блондин, складывая руки на груди и кривя губы.

Он только полчаса, как вернулся в родной город, а он его уже успел негостеприимно встретить и разочаровать. Пробка начала двигаться только через десять минут. А к месту назначения они попали только через сорок пять минут, вместо положенных пятнадцати.

– Блейд, тебя ждать? – опустив стекло, спросил Винсент, когда Блейд покинул машину, слишком сильно хлопнув при этом дверцей.

– Я не знаю, сколько я пробуду здесь, – ответил парень, даже не оборачиваясь на собеседника.

– Неважно. Я подожду. У тебя же разрядился телефон, и ты не сможешь позвонить.

– Доберусь на такси, не маленький уже.

– Блейд, мне кажется, тебе было бы лучше вначале отдохнуть, выспаться, а только потом…

– Я сам разберусь с тем, что мне делать, – чётко и звучно, почти по слогам ответил блондин, перебивая мужчину и одаряя его чёрным и невозможно тяжёлым взглядом. – Не лезь не в своё дело, Винсент.

– Извини, Блейд.

– Извинения я не принимаю, ты об этом знаешь, – резко остыв, сменив тон на привычно холодный и равнодушный, ответил парень, доставая сигарету. – Надо думать перед тем, как говорить или делать, а не пытаться потом извиняться.

Винсент отвёл взгляд, принимая поражение и демонстрируя, что он всё понял и что он кается. Мужчина сейчас корил себя за то, что изначально начал беседу неправильно, пытаясь влезть в душу блондина, поговорить с ним по-товарищески. Он, определённо, был не в духе, и любое неправильное слово могло стать причиной взрыва и страшного пожара. Пусть Винсент работал на Блейда не так давно, а последний раз видел его полгода назад, когда парень отослал его в Германию, но он успел прекрасно понять и уяснить одну простую истину – с Блейдом шутить нельзя. Нельзя его злить. Нельзя не слушаться. В противном случае ошибка или самая безобидная фраза может отлиться большой кровью.

Мужчина сам иногда удивлялся тому, что этого парня не просто слушались все, несмотря на его сложный характер – о нём даже за спиной не смели сказать дурного слова. Страх? Возможно. Благодарность? Вероятно. Уважение? Тоже вариант. Блейд вмещал в себе всё то, за что подчинённые могут любить своего начальника и относиться к нему фактически как к богу. К очень страшному богу.

Блейд обернулся и прищурился, вглядываясь в надпись на подъехавшей к его дому машине. Убедившись, что это приехали те люди, которых он ждал и с которыми связывался по телефону, парень обернулся на водителя, говоря ему:

– Можешь быть свободен. Я заряжу дома телефон и позвоню тебе, когда ты мне будешь нужен.

– Модно примерно узнать, в котором это будет часу?

– Я не знаю, – холодно ответил блондин. – Можешь езжать домой и ложиться спать, главное, телефон положи рядом с собой. Ты же не женщина, думаю, сможешь быстро собраться, когда я позвоню, и приехать.

– Хорошо, Блейд, как скажешь, – кивнул мужчина, не желая пытаться спорить.

– Да, – кивнул парень, – как я скажу…

Он на несколько секунд словно выпал из реальности, смотря куда-то на грязный асфальт, что лоснился в оранжевом свете мокрых фонарей. Помутнение прошло так же резко, как и наступило. Подняв голову, блондин добавил:

– Можешь ехать домой.

Сказав это, он развернулся и уверенной быстрой походкой направился к забору, около которого уже топтался сотрудник фирмы по вскрытию замков. Без лишних слов парень достал бумаги, подтверждающие то, что именно он является владельцем дома и имеет право на то, чтобы просить взломать дверь, и сунул их невысокому мужчине в невнятной форме.

– Мистер Билоу… – попытался заговорить мужчина, пытаясь прочесть в скудном свете все нужные ему сведения, но Блейд сухо перебил его:

– Не тратьте время на разговоры. Читайте молча и делайте свою работу.

Мужчина глянул на не слишком приветливого клиента, но возвращать или пытаться ответить не стал. Как говорится – кто платит, тот и музыку заказывает.

Кое-как прочитав всё, что было нужно, мужчина кивнул и отдал бумаги обратно Блейду. Он спросил:

– Мистер Билоу, вы уверены, что нужно ломать?

– Вы считаете меня идиотом?

– Н-нет, мистер Билоу.

– Тогда, что за глупый вопрос? По-моему, только идиот может сначала позвонить и попросить сломать ему дверь, а потом начать думать над тем, надо ли это делать?

– Извините, мистер Билоу, но я должен уточнить, это…

– Вы тратите моё время, – перебил мужчину блондин. – Ломайте.

Вздохнув, работник взял свои инструменты и начал работу. Блейд отошёл на три шага и, сложив руки на груди, стал наблюдать за действиями мужчины. Под таким пристальным взглядом работать было трудно, но этот мужчина был профессионалом и потому смог совладать с собой и заставить руки не дрожать.

Когда с замком на заборе было покончено, Блейд шагнул на территорию дома и кивнул в сторону крыльца, говоря:

– Теперь дверь в дом.

Работник вздохнул и на этот раз без лишних вопросов взял свои инструменты и пошёл к двери. Блейд неспешно пошёл за ним, вставая чёрной тенью за спиной, давя своим присутствием.

– Извините, мистер Билоу, – обратился к парню мужчина, не выдерживая этого гнёта, – вы не могли бы немного отойти?

Спеша оправдать свою странную просьбу, работник добавил:

– Вы загораживаете мне свет и мне трудно работать.

Ничего не ответив, блондин отошёл, по-прежнему оставаясь рядом, но теперь по правый бок от работника. Ему было так забавно наблюдать за работой этого мужчины, который ломал дверь, по сути, в дом мертвеца, но даже не знал об этом. Блейду было смешно наблюдать за всеми теми людьми, которые держали за последние несколько лет в руках документы, удостоверяющее его личность. Но, безусловно, самое искреннее удовольствие от созерцания людской неосведомленности парень испытал здесь, в Берлине. Четыре года назад дело Бонифация стало небывало громким, а, значит, и имя самого Блейда звучало из каждого утюга, когда его – жестокого убийцу невинного мальчишки наконец-то поймали. Он не мог судить об этом точно, потому что был лишён возможности смотреть телевизор на протяжении всего следствия и после него, но что-то ему подсказывало, что тогда он стал знаменитостью.

Тогда его это совершенно не интересовало, у него были дела поважнее. Сейчас же, наблюдая то, как те, кто «кидал в него камни», не узнавали его, не могли сопоставить имя «Блейд Билоу» с именем «Блейд Билоу» парень ухмылялся, глумливо изгибая губы, наслаждаясь этой картиной из раза в раз.

Тогда, когда тот, чьё место сейчас занял блондин, помогал ему выйти из тюрьмы, замаскировав всё под смерть, Блейд намерено не стал менять имя в документах, не стал менять год рождения, дату и место. По всем документам он оставался тем же человеком, только с чистой историей, не обремененной тюремным сроком. Да, Блейд-убийца умер в январе 2014 года при попытке побега. Остался просто Блейд – человек без лица и прошлого.

Как же забавно было наблюдать за тем, как его не узнают, как работники разносортных структур не могут сопоставить имя и лицо, которое некогда видели по телевизору. Казалось, весь город охватила коллективная потеря памяти. Что ж, игра Блейда в другого человека была бездарна, потому что он не пытался играть, но в неё верили все…

– Всё, – сказал мужчина, разгибаясь и убирая инструменты обратно в чемоданчик. – С вас шестьдесят пять евро.

Блейд молча достал деньги и сунул их мужчине. После этого он переступил порог дома, шагая в темноту, и закрыл за собой входную дверь, которая теперь не запиралась.

«Нужно будет позвонить, чтобы замки заменили, – подумал блондин, окидывая взглядом пространство гостиной, запыленную мебель. – А то, мало ли, кто-то будет не знать, чей это дом, и захочет взять что-нибудь без спроса…».