Текст книги "Рейх"

– Это не те вопросы, и я не стану давать на них тебе ответы. Я пришел к тебе, чтобы предупредить. У тебя настают тяжелые времена, и тебе нужно будет пройти их с достоинством, ты особенный, и в будущем у тебя будет важная цель, и тебе до нее нужно дойти, несмотря ни на что.

Огонь пропал, и наступила тьма. Он стал паниковать, невозможно было сделать вдох. Резко открыв глаза, он пожалел об этом – в них что-то попало. Он дернулся и перевернулся на спину, в глаза ударил яркий свет, вызвав резкую боль в голове, будто кто-то ударил перед его обнаженным мозгом в колокол городской церкви. Он лежал на спине, зажмурив глаза. Открыв их, он увидел небо и белые облака. Привстав на локти, осмотрелся, вокруг были отвесные скалы, а он лежал на песке, осознание пришло не сразу – не давала тяжелая голова и тупая боль в ней.

Это был каньон, и он лежал на самом его дне. Сев, он попытался вспомнить, что произошло. Кто, мать его, мог над ним так подшутить? Но сколько он ни мучил память, так и не смог вспомнить ничего, кроме сна. Сон в памяти остался и помнился отчетливо, будто въелся в саму плоть его мозга. Мысли вызывали боль. Хотелось пить, во рту все пересохло и был очень скверный вкус. Голова закружилась, в желудке образовался ком, вчерашнее питье с болью в ребрах вышло на песок. Немного полегчало. Сидеть здесь смысла не было. Собравшись, он пошел на солнце. Куда идти, он не знал, так как непосредственно в самом каньоне он ни разу не был, но где-то здесь должна быть военная база, если верить слухам.

Сам каньон был широким, его отвесные стены уходили ввысь, создавая чувство давления и ощущение собственной незначительности в таком грандиозном месте. Говорят, раньше на его дне текла река, но сейчас здесь был песок и редкие кустарники, которые разместились ближе к стенкам в тени, цепляясь корнями за камни. Стены были неравномерны по высоте, где-то они опускались и снова вздымались к небу, преодолеть стену даже в самой низкой точке Бену было не под силу. Солнце пекло не на шутку, и жажда все больше давала о себе знать, плохие мысли стали закрадываться в голову все чаще, он гнал их, как мог. Но воображение не отпускало образы костей, что могут найти те, кто спустится в это место в будущем. Так, опустив голову на грудь и еле волоча ноги, он добрался до поворота, и решил сесть передохнуть в тени большого нависшего камня. Опустившись на землю, он прикрыл глаза, в голове крутились слова незнакомца из сна, о том, что он избран. Он ухмыльнулся. «Избран»! Если чтобы только быть первым неудачником, который сдох в этом каньоне.

Находясь в тени камня, на периферии замутненного сознания он услышал, как что-то зашуршало. Тук-тук-тук, что это может быть? Камни, пришло понимание. Падают вниз по склону, потом зашуршало еще сильнее. Открыв глаза, а это было не так уж легко для Бена, как может подумать читатель, он с трудом встал, любопытство, свойственное всем людям, и надежда на спасение дали ему сил. Пройдя еще метров пятьдесят, он зашел за поворот, который делал каньон в этом месте. То, что он увидел, сначала обрадовало его, он уже собрался закричать, чтобы привлечь внимание, так как впереди его топтались силуэты людей. Но потом радость сменилась непониманием. Сделав еще пару шагов, он смог рассмотреть человек тридцать, которые ничем не походили на военных, это во-первых, а во-вторых, все как один уставились в одном направлении и, слава богу, не в сторону Бена. Люди были в изодранных лохмотьях либо вовсе голые, место, куда они все смотрели, было… Что это было, сказать или описать сложно, похоже было на марево от жары, и за маревом шел густой туман черного цвета. Быстро шагая в обратном направлении, Бен то и дело оглядывался. Усталость и жажду как рукой сняло, страх поразил его, когда до него дошло, что это граница его мира, далее было только сумасшествие. И эти ребята, что там собрались, познали природу этого диагноза в полной мере, быть рядом с ними ему не хотелось. Сзади послышался шум падающих камней, не оборачиваясь, Бен побежал. В его воображении то и дело всплывало представление, как его нагоняет толпа слюнявых сумасшедших и тащит полюбоваться стеной. Он бежал, пока были силы, потом перешел на шаг, сколько продолжалось его бегство, сказать сложно, запал кончился, усталость взяла свое, он присел отдохнуть и не заметил, как уснул.

Ночь была холодной, волоча ноги и трясясь от холода, Бен шел, спотыкаясь и падая. Каньон много раз поворачивал то влево, то вправо, несколько раз ему приходилась выбирать куда идти. Ночь была темной, но свойственное этим местам ночное свечение позволяло не разбить лоб об очередной выступ, ущелье стало расширяться, и вскоре Бен стоял на широком ровном дне каньона, усыпанным песком и большими валунами. Здесь он смог разглядеть почти пологий подъем, собравшись с силами, он пошел на его штурм. Его руки были все изодраны, из них текла кровь, одежда была порвана во многих местах, несколько раз он скатывался вниз, но желание жить брало верх, и он снова полз по камням. В конце концов он взобрался и смог расслабиться.

Яркий свет ударил в лицо. Над ним стояли силуэты и о чем-то говорили, потом взяли руку, и он провалился во тьму. В следующий раз он пришел в себя уже в комнате с белыми стенами, вокруг стояли приборы с экранами, мигая лампочками, дул приятный воздух сверху. Привстав на локти, он почувствовал легкое головокружение и боль в груди, но в целом себя чувствовал хорошо. По обстановке он догадался, что находится в палате неизвестного медучреждения – и это явно не больница его города. Он был в сорочке, что вызвало улыбку, а вот что не вызывало радости, так это пристегнутые к кровати с помощью ремней ноги. Оставалось надеяться, что эти меры для его же безопасности, но оптимизма особого не было.

Прошло еще минут тридцать. В палату зашла женщина средних лет в белом халате, волосы собраны в тугой хвост, под халатом форма военного, это обрадовало Бена, они хоть нормальные.

– Привет, – поздоровалась она. – Меня можешь называть просто доктор, – сходу представилась она, посмотрела на приборы, потом одним движением их отключила.

– А меня зовут Бен, – сказал он хриплым голосом.

– Хорошо, Бен. Ты находишься на военной базе, тебя нашли полуживым на склоне каньона. Не хочешь рассказать, что ты там делал?

– Знаете, доктор, хотел бы я и сам это знать, что я там делал.

– Ты что, память потерял?

– Нет, я очнулся там, после вечеринки.

– Хорошо, – резко прервала она, – с этого места ты будешь рассказывать полковнику Бройлзу, сейчас я его позову.

Она вышла за дверь, спустя десять минут в комнату зашел высокий чернокожий мужчина, на вид ему было за пятьдесят, грубое лицо всё изрезано морщинами.

– Привет, – протянул он руку, после крепкого рукопожатия он присел на стул напротив и сложил руки на груди. – Тебя зовут Бен, насколько я знаю.

Тот кивнул.

– Ну давай рассказывай, что с тобой приключилось.

И он все рассказал, что с ним произошло. Полковник несколько раз прерывал разговор, чтобы уточнить некоторые детали. Потом встал, сказал, что бы поправлялся и вышел.

Спустя три дня Бен чувствовал себя как до того злополучного приключения и ждал, когда его выпустят, но как-то особо никто не торопился это сделать, что вызывало у него беспокойство, ему приносили еду, питье и уходили, ничего не говоря. Спустя еще день к нему заявился полковник.

– Мы проверили твои слова и никого не нашли в указанном месте, так же не уверены, что мы искали там, где нужно, так что собирайся, пойдешь со мной.

База, как ее называли с презрением в городе из страха, была интересным сооружением, Бен такого еще не встречал в жизни. Из того, что он увидел, он понял, что это тупиковое ответвление ущелья, которое сверху было накрыто крышей из темного, но пропускающего свет материала. Огромные трубы, упертые в бока, довольно уверенно держали свод. Боковые стены ущелья были в прямом смысле изрыты туннелями и лестницами. Проходы и комнаты, в том числе и больница, в которой он лежал, были стальными и перекрывались железными дверьми. Везде сновали люди, на входах стояла охрана, следящая за входящими и выходящими, из объяснения он понял, что это убежище, построенное еще до войны и, опять же, на случай войны. Спустившись вниз, на дно ущелья, он увидел искусственную стену, с большими воротами в центре, она же перекрывала вход в тупиковое ответвление. Внизу стояли четыре солдата, Бен их не видел ранее.

– Пойдешь с ними, покажешь, где ты там бродил, – сказал Бройлз. – Расскажи ты мне месяц назад свою историю, я бы тебя принял за психа и посадил бы или пристрелил, но сейчас другая ситуация, пропало уже десять человек. И еще мы допросили тех, кто был с тобой. Они не помнят, что с тобой было, так как надрались как свиньи, но вспомнили, что ты поссорился со своей подружкой, которая, кстати, исчезла, так что если ты мне врешь, будешь повешен.

Бен не мог сказать, что он прям сильно любил Лиззи, он о ней раз, ну, может, два за все время нахождения здесь вспомнил, но пропажа ее вызвала у него странное сожаление, а перспектива повешенья – острое желание найти тех людей, что он видел в ущелье.

– Мне нечего больше сказать, я все вам рассказал, что было мною сказано – чистая правда.

Но картина, что он болтается на веревке, в мыслях всплыла, отчего он немного вспотел.

Они прошли через дверь в стене, перекрывавшей проход. За ней их ждал автомобиль. Командовал отрядом сержант Густав, помощник был худой парень с бледным лицом по кличке Бро, в команде также был парень небольшого роста по имени Пол, он тащил большой короб за плечами, на вопрос Бена, что это такое, ответил ухмылкой. Чернокожий Саид также входил в эту команду. Вот так он познакомился со своими провожатыми.

Дорога шла под небольшим углом, позволяя Бену рассмотреть место, где находится база. Над ущельем, в котором расположилось укрытие, возвышалась гора. Ее отвесные стены выходили как раз на прозрачную крышу укрепления, другая ее часть была более пологой. С большого расстояния Бен смог рассмотреть, что у пологого склона находились жилые дома, в довольно большом количестве. По всей видимости, солдаты жили наверху, большую часть времени, а вниз спускались по необходимости либо на дежурство. Гору и жилой сектор ограждала высокая стена, где-то в горе или под ней находилась атомная станция, питающая и город, и это поселение.

Машина тряслась минут тридцать, и все это время в салоне орала музыка, тяжелый рок. Исполнитель изливал свой репертуар на немецком языке и пел про ночные кошмары, болезненную тему этих городов. Машину оставили у спуска, Бену показалась, что именно по нему неделю назад он хотел подняться. Их осталось четверо, на вопрос, куда пропал Пол, был ответ – «Он будет присматривать за всеми нами». Ранее многим в городе, том числе и Бену, солдаты казались раздолбаями и уродами, но теперь он изменил мнение о них. Они шли сосредоточенно, ни одного лишнего слова, все по делу, интересовались у Бена, помнит ли он ту или эту дорогу, на что он пытался соответствовать им и говорил коротко – либо да, либо нет. После полудня Бен увидел знакомый поворот.

– Вот, – довольно резко выкрикнул он, – здесь я был, точно, там я увидел туман, а рядом эти психи.

Отряд остановился.

– Как далеко, по-твоему, находился туман? – спросил Густов.

– Ну, метров двадцать, может, пятьдесят, – солдаты переглянулись.

– Это слишком близко, – сказал Саид, – он бы сейчас пускал слюнки, как и все остальные, что осмелились подойти на столь небольшое расстояние.

– Не делай поспешных выводов, Саид, были прецеденты, и тебе они известны.

Бен стоял и смотрел на разговаривающих мужчин, и он одним из первых заметил, как из-за поворота к ним выходит голый старик. Он был весь в красной извести, лысый и c рваными ранами, он уже хотел сказать о нем, как Густав резко повернулся и вскинул автомат, остальные повторили его движение, Бен отошел назад. Возникло напряжение.

– Стой на месте? И назови свое имя, – громко и отчетливо произнес Густав.

Старик поднял голову. Бен раньше видел неприятные и пугающие вещи, но то, что сейчас смотрело на него, напугало до пятен на штанах, заставило трястись его колени. У старика не было глаз и отсутствовали губы, вместо зубов темная дыра, нижняя челюсть висела на коже, в груди была рана, из нее текла кровь и торчали ребра. Все повреждения, по всей видимости, не причиняли ему особого неудобства.

– Твою же мать, что это за дерьмо? – прошипел Бро.

Старик вскинул голову и уставился на слишком говорливого солдата. Все, что произошло после, было пугающе быстро: старик прыгнул на Бро и свалил его с ног, он это сделал с поразительным проворством, крик сменился хрипом и бульканьем. Густав и Саид открыли огонь из автоматов, пули входили в тело сумасшедшего, но на них он не обращал внимание. Бен стал пятиться назад. Саид оторвался от земли и полетел в Бена, сбив его с ног, от удара тот сильно приложился о камень головой. Открыв глаза, он встал на колени, голова гудела, в ушах стоял шум. Перед его глазами возникли грязные босые ноги, подняв Бена за волосы, старик прижал его к скале, его пустые глазницы пялились на него, а отвисшая челюсть будто ухмылялась. Его грязные пальцы вонзились в правый глаз, вызвав адскую боль, Бен заорал на весь каньон, то ли от крика, то ли от чего-то другого, но хватка ослабла, старик упал, вмести с ним Бен. Глаз горел огнем, кто-то подбежал, схватил его за плечи и потащил.

– Давай, давай шевели ногами, – сквозь пелену боли кричал голос.

Открыв оставшийся глаз, Бен различил силуэт: перед ним стоял Пол, в руках он держал странного вида оружие и тащил его к стене каньона. Каждый шаг бил по голове словно молот, откликаясь болью на месте, где ранее был правый глаз. Подбежав к отвесной стене, Пол взял в руки свисающий трос, пристегнул к поясу, проверил на прочность, дернув пару раз.

– Давай, иди сюда, – сказал он Бену.

Тот еле стоял на ногах; повернув его к себе спиной, Пол схватил его под мышки руками, и они стали подниматься вверх по стене. После того как они завершили подъем на плато, Пол оказал первую помощь, перевязал голову и сделал укол, боль сменилась тяжестью в правой стороне лица. Передохнув, они двинулись к автомобилю. Пол придерживал Бена за плечо, помогая идти. Из пояснений он следил за отрядом сверху и держал с ними радиосвязь, но когда они повернули за поворот, он не сразу смог разглядеть развернувшиеся события.

До автомобиля было мили четыре. Если бы не уколы, которыми Пол изрядно его напичкал, Бен не дошел бы до цели. Одинокое авто стояло на том месте, где его оставил некогда более крупный отряд. Эта мысль вызвала в разуме Бена странное чувство горечи и сожаления. Не то чтобы он сильно привязался к людям, что его сопровождали, но и потеря их небесследно прошла в его душе. После того, как Пол помог Бену лечь на заднее сиденье, он сел за руль, положив свою винтовку на пассажирское сиденье, ее странный вид был обусловлен ее конструкцией, она была электромагнитной, как выразился Пол, и звалась пушкой Гаусса. По прибытии на базу Бен попал снова в санчасть, где его лечила его старая знакомая, «серьезная докторша». Что за уколы и препараты она ему давала, этого, понятное дело, Бен не знал, но за четыре дня его глаз зажил и прекратились головные боли, за что он ей был очень благодарен. За все это время его не посещали и ни о чем не спрашивали.

На пятый день в палату зашел солдат в форме, с оружием наперевес. Бен был здесь новичком, но солдат с оружием на территории не встречал ранее.

– Тебя вызывает к себе полковник, оденься, я через две минуты зайду.

– Хорошо, – он чувствовал себя полностью здоровым, и даже почти привык смотреть одним глазом.

Они шли по длинным проходам и коридорам, за ними открывались двери и закрывались, везде весь персонал был вооружен – у кого автомат, у кого пистолет. Это наводило на плохие мысли.

– А что здесь происходит? Случайно не войну затеяли? – решил попытать счастья Бен.

– Не отставай, тебе все расскажет полковник, если захочет.

Вот и поговорили. Лестница подняла их наверх, над куполом, что перекрывало ущелье, далее по туннелю, который шел в центре горы, они попали в поселок, что был огорожен высокой стеной. Дороги в этом поселке были покрыты асфальтом, дома были выкрашены, улицы убраны, на тротуарах играли дети. Такие города Бен видел в учебниках и в видеофильмах, что показывали на уроках, – с названием темы: «Жизнь до…». Солдат привел его к зданию, сделанному из белого мрамора и с широкой лестницей, ведущей наверх. На обеих сторонах стояли статуи и бюсты неизвестных ему людей. «Мда, нехило они тут устроились», – подумал он. Лестница привела их в холл, где за столом сидел дежурный. Перекинувшись с ним пару слов, солдат провел его на второй этаж, где в большом кабинете за длинным столом сидел полковник.

Рабочее место Бройлза было устроено небогато: диван, кресло, пара стульев, окно с жалюзи и несколько карт украшали стену, некоторые он узнал, так как видел ранее, а вот непонятные круги, похожие на ромашку, он видел впервые. Полковник встал, пожал руку, кивком предложил сесть и еще одним кивком отпустил проводившего его солдата.

– Выглядишь хорошо, – начал он. – Глаз, извини, вылечить не можем, а новые у нас не отрастают. – Видимо, это была шутка, из разряда шуток Сэма. Они, случайно, не родственники?..

– Спасибо за заботу, полковник Бройлз, вашими молитвами поправляюсь, – тот усмехнулся, но ничего не ответил.

– Ладно, давай к делу, – начал он, – что было в ущелье, Пол мне рассказал, но это было с его слов и его стороны, что было с твоей стороны и отряда?

На рассказ ушло минут пятнадцать. Все это время полковник не сводил с него глаз, потом встал и подошел к окну, настало молчание.

– Мы там никого не нашли, пусто, даже нет тел наших. Они куда-то исчезли, дальше мы искать не стали, отложили это на потом, сейчас более важные дела возникли на горизонте.

Бен не понимал, чего это он перед ним разоткровенничался, засосало под ложечкой и глаз зачесался.

– Знаешь, ты мне нравишься, парень, ну в смысле как солдат, – он улыбнулся. – У нас, как видишь, здесь своя атмосфера, отличная от «городской». Мы иногда приглашаем из города людей, которые нам приглянулись. В походе по ущелью погибло трое хороший парней, ты бы мог заменить одного из них, мы бы подготовили тебя. Мое мнение – из тебя получится хороший солдат.

В кабинете воцарилась тишина, Бен не ожидал такого поворота, ему надо было подумать. Может, и вправду остаться здесь, будет хоть какой-то смысл жизни в этом мире.

– Полковник, ваше предложение мне очень интересно, и я скажу более, оно мне нравится, но мне надо подумать.

– Да, конечно Бен, подумай, – он хотел что-то сказать еще, как в дверь громко постучали. В кабинет вошел офицер, на его лице читалась тревога, они попросили его выйти.

Бена оставили на базе и предоставили комнату в доме секретаря полковника, а на следующий день вызвали в штаб. В этот раз на лице полковника отсутствовала задумчивость, он заметно был напряжен, а внешний вид говорил, что он не спал ночью.

– Садись, мне надо с тобой поговорить, – довольно резко сказал он.

Бен отодвинул стул, присел.

– У нас возникли сложности, – начал он.

– Снова кто-то пропал?

– Не совсем. Был убит Бобби. Думаю, его ты знаешь. Он был разорван на части, жену мы не нашли, скорее всего, это сделала она, но разговор не о нем, есть более важные вещи.

Бен не знал, что может быть важнее, чем бесконтрольные пропажи и убийства. Полковник встал, прошелся по кабинету, подошел к картам.

– Ты ведь знаешь, что это? – он указал на карту.

– Да, это карта нашего города, – с недоумением ответил Бен.

– А это?

– Это карта страны, в которой мы когда-то жили.

– Хорошо, а что это? – Он указал на карту, которую ранее Бен назвал для себя ромашкой.

– Круги, – ответил Бен и уставился на полковника.

Тот постоял, посмотрел на Бена, сел на свое место.

– Бен, я знаю, что ты учил по истории в школе про войну с герметиками, которую мы проиграли. Это карта, – он указал на ромашку, – зоны резерваций, в них мы проживаем. Точнее, наша – зона два, в общем, жилых зон шесть, в центре нулевая зона, место доставки грузов и продовольствия, хаб. Туда нам доставляют одежду и еду, – дошел до объяснения Бройлз.

– Кто доставляет? – с недоумением спросил Бен.

– Автоматические модули, они от объединенных, с ними был такой уговор, самих их мы никогда не видели, проходы открываются, мы приезжаем и забираем то, что лежит в ангарах. Они открываются по очереди для всех зон, также у нас есть связь с зоной три, но не только по радиосвязи, а напрямую, мы иногда с ними контактируем, кстати, у них, тоже стали происходить убийства, но гораздо реже.

От сказанного полковником у Бена отвисла челюсть, значит, существует еще города и у них уговор с объединенными, они могут общаться с колониями, которых, как оказывается, гораздо больше, чем одна.

– Что за уговор? – лишь смог спросить Бен.

– О том, что мы будем жить мирно, а они нам будут помогать.

– Так они нам дают еду и одежду? – переспросил Бен.

– Да, и без их помощи мы бы давно здесь передохли.

– Так, хорошо, а зачем это вы мне это все рассказываете?

– Прибыл дрон, это такая штука механическая, с посланием. В послании говорится о том, что мы должны собраться в определенное время в центре города, на собрании обязательно должны присутствовать точно обозначенные люди, одно из упоминающихся имен – твое.

Для чего собирать людей? Зачем им Бен? В сообщении сказано не было, требования были четкие и понятные, нарушать их никто не хотел, это полковник сказал напрямую. Не те были силы, чтобы противопоставить хотя бы «герметикам». Бену это название резала слух. Из уточнений Бройлза, название это пошло от секты герметистов, что верили в «черное солнце» и бога, что являлся мудростью всех поколений, который должен был избавить мир от невежества и повести по пути прогресса и развития. Они создали город-государство под названием «Герметика», который был долго скрыт под куполом, в нем и правил их пришедший Бог.

Бена отпустили домой, его встретила мать и тетя, которая расплакалась и долго сетовала на судьбу, что лишила его глаза. Им была рассказана версия о том, что он свалился в каньон по пьяни и при падении лишился глаза. Посидев и поговорив, он узнал, что исчез Сэм, а его отец был найден мертвым, о том, что он превратился в подобие того, что на него напало, Бен думать не хотел и всячески отодвигал такие мысли. Тетя ушла спать, они остались с матерью вдвоем на кухне.

– Бен, ты мой сын, и мне хочется знать, как матери: те, с кем ты связался, не причинят тебе вреда? В историю про то, что ты упал в каньон, я не поверила, лапша для тети, а вот военный внедорожник я видела своими глазами.

– Мама, все нормально, никто из людей мне не причинит зла.

– Из людей, – задумчиво сказала она, – я знаю Бройлза, и знала его до кризиса, он неплохой человек, он один из тех, кто заключил договор с герметиками, его заслуга и в том, что ты сейчас здесь сидишь.

Бен уставился на нее.

– Ты его знала? Откуда?

– Он служил с твоим отцом. Он один из тех, кто поддержал его во времена, когда он был главой сопротивления, и Бройлз не был закостенелым, как твой родитель, у него гибкий ум, это и помогло, он определил нас сюда, тащил с собой, так сказать.

– Через два дня прибудет один из герметиков, – сказал Бен, – они зачем-то хотят всех собрать в центре.

– Знаешь, герметики не такие плохие, как их описывают в истории, по крайней мере, не хуже людей. Они к чему-то стремились и не желали не кому зла.

– О чем ты говоришь, как не желали? Они уничтожали миллионы, загнали нас в эту дыру и командуют даже здесь.

– Сын, я тебе дам совет: не верь словам, не имеющим доказательств. Ты умный и сообразительный, главное, всегда думай своей головой.

На этом совете от мамы и закончился их разговор. Он поднялся в комнату, лег на кровать и уснул. К нему во сне пришел человек, что говорил с ним у костра. Он так же сидел на границы света и тьмы и молчал, дым окутывал его, словно туман, и уходил в небо. Перед рассветом он произнес:

– Ты особенный, Бен, и ты будешь мне необходим.

Проснувшись рано утром, он спустился на кухню. В доме стояла тишина, все еще спали. Он осмотрел гостиную взглядом. Родная – он здесь вырос. В сердце защемило, пришло ощущение, что он здесь все видит в последний раз. Тихонько прикрыв дверь, Бен вышел на крыльцо, рассвет только зарождался, солнце окрашивало горизонт в розоватый оттенок. Сделав глубокий вздох, он направился к дому мэра, где должны были встретиться все из указанного списка.

Дом мэра находился на окраине города и ничем не отличался от большинства строений. У забора уже стояли машины, рядом с ними люди в знакомой форме топтались с оружием наперевес. Сам мэр не нравился Бену как человек, было в нем что-то склизкое. У ворот его остановили, запрос по рации дал положительный ответ, в руках солдаты держали другого вида и формы оружие. Неужели то, что он видел в ущелье и на базе? Более громоздкое и очень похожее по конструкции катушек на винтовку Пола. В доме его проводили в кабинет, где уже находились человек пять, не считая Бройлза. Мэр сидел в углу и курил. Остальные были военными и незнакомы Бену.

– Проходи, Бен, – сказал полковник, жестом указав на диван.

– Господа, мы собрались здесь по той простой причине, что наша жизнь в этом райском месте начала меняться, – сообщил ровным голосом полковник.

При слове «райском» мэр противно хихикнул.

– У нас стали происходить убийства, по подсчетам, уже убито двадцать человек, не считая пропавших, на радиосвязь отвечает лишь одна колония-соседка, у них та же проблема с убийствами, четыре же братские колонии молчат и не подают активности.

– Благодаря вот этому парню, – он указал рукой на Бена, – мы выяснили, кто может стоять за нападениями, но их мы найти не смогли.

За окном раздался рокот двигателя, привезли остальных из списка, потом раздался крик. Полковник повернулся к двери, послышались выстрелы, потом еще. Люди в комнате встрепенулись, на лицах многих проявился страх.

– Что там происходит? – спросил один из коллег Бройлза.

Полковник вытащил пистолет из кобуры и стал подходить к двери.

– Сидите на месте, – выпалил он.

За дверью слышалась суета, что-то упало. Дверь слетела с петель, словно она была листом бумаги, брошенным во время бури. В комнату влетела фигура и одним ударом впечатала полковника в стену. Раздался выстрел, потом канонада, коллеги Бройлза открыли огонь из оружия. Но пули не приносили вреда девушке, что посетила их собрание без приглашения. С грязными волосами и в разорванной одежде, измазанная своей и чужой кровью, она набросилась на стреляющих в нее мужчин. Бен узнал ее, это была Лиззи – ну или то, что когда-то ею было. Оружия он не имел, да и геройствовать особо не хотелось, и недолго думая он прыгнул в ближайшее окно, выбив раму со стеклом. Комната позади него наполнилась криками ужаса и боли. Встав на ноги, он бросился к выходу, где стояли машины. Его лицо и руки были изрезаны стеклом, но он не обращал внимания на раны, выбежав из-за угла, он увидел, как в дом бегут солдаты. В доме раздалась с новой силой стрельба, потом все стихло. Полковник был тяжело ранен, Лиззи почти оторвала ему ногу и переломала ребра. Из остальных, кроме Бена, остался жив лишь мэр. Слизняк, одним словом.

Бройлза вынесли на носилках и увезли в горы в госпиталь. Бен зашел в дом, чтобы посмотреть на ту, что устроила резню. Солдаты толпились перед телом, валявшимся в неестественной позе. Все ее тело было в пулевых отверстиях, из них сочилась черная вязкая субстанция, образовав большую лужу на полу. Вся комната была перевернута, стены забрызганы кровью, останки тел и конечностей все еще валялись по комнате, он уже такое видел.

Оставшийся день Бен провел на развалинах участка, он знал, это небезопасно, но ему хотелось побыть одному. Сидя на камне, он смотрел вдаль, на город, горы и небо. За прошедшую неделю он многое пережил, и это многое оставило в его душе заметный след. Происшедшее повлияло на него, выбив из рутинного образа жизни, открыв понимание того, что он мал и очень наивен, что реальность гораздо больше, чем маленький городок, в котором он собирался провести жизнь. Теперь ему хотелось большего, он хотел понять и увидеть тот мир, что лежит за туманной стеной. Хотел понять, почему они должны быть здесь в заточении, теперь он понимал тех, кто помнит землю до того и слова матери, которая говорила ему не напрямую, но вскользь, что вселенная гораздо богаче и красочнее, чем этот город, где им отмерено жить. У него есть шанс найти на все его вопросы ответы, и он должен непременно этим шансом воспользоваться.

Герметики должны пересмотреть свое решение относительно людей, и он постарается этого добиться, ведь он особенный.

Идя по улице, он встретил несколько патрулей, что ходили теперь по городу одетые в бронежилеты и оснащенные тяжелым вооружением. Он решил сходить к мэру, чтобы поинтересоваться здоровьем полковника. Бройлз за последнее время стал ему симпатичен.

Проходя площадь в центре города, Бен увидел военный джип у мэрии, оставалось узнать, с какими он вестями сюда пожаловал. На периферии сознания послышался свист. Он начал нарастать, пока не превратился в тонкий писк, который давил на уши. Бен остановился, люди, что были в поле его зрения, тоже. Они вели себя как-то странно, кто уши пытался почистить, кто хлопал по ним, значит, свист слышит не только он, сообразил Бен. Звук резко прервался, незаметно. Откуда-то в центре площади возник шар, он был блестящим, словно отполированный кусок железа, и довольно крупным. Кто-то закричал. Образовались зеваки. Из джипа вышли солдаты и взяли шар на прицел. К ним из здания вышел полковник, он сильно хромал и опирался на трость. Шар начал трансформироваться, он вытянулся вверх и вниз, образовав сильно вытянутое яйцо. В голове заговорил голос:

«Жители города, в скором времени к вам прибудет гость, к его прибытию все граждане без исключения должны находиться возле маяка, приоритетом считается ранее переданная информация. До прибытия осталась пять часов пятьдесят девять минут».

Он снова сжался в шар и с хлопком исчез. Бен подошел к полковнику, тот выглядел не очень хорошо, его бледное лицо было усыпано крупными каплями пота, ему было тяжело стаять. Присмотревшись, Бен заметил протез вместо ноги, еще раз удостоверился, что это достойный человек.

– Начните собирать людей, скажите, что все это правда. Видал? Это маяк, – сказал Бройлз.

Солдаты взялись передавать постам, находящимся на улицах, чтобы те пошли по домам, он присел на ступеньку, сморщившись, вытянул протез.