Текст книги "Та, кто задает вопросы"

Глава пятнадцатая. Матвей

Он слышал, как Мирослава взяла книгу и ушла. Слышал ее шаги внизу и очень ясно, до помрачнения в голове, ощущал запах сырого подвала, старого кирпичного крошева и кошачьей шерсти. А на окне в его спальне, на запотевшем стекле пальцем Скарбник вывел всего одно предложение:

Желанная книга пусть будет у Мирославы Новицкой.

Злобный котяра затеял какие-то свои интриги, и ход его мыслей стал совершенно непонятным. Он ведь Скарбник семьи Левандовских, и можно было догадаться, зачем он так старался вернуть книгу Желанную Матвею. Книге нужен был новый хозяин, хранитель, и в доме она будет под хорошим присмотром.

Но Мирослава понятия не имеет, во что ввязалась и что следует делать. Она так легко и просто внесла первое желание в книгу, словно списала задачку из учебника алгебры. Но в том-то и дело, что это вовсе не алгебра. Теперь Мирослава в игре, ее имя значится в старой-престарой колдовской книге, и Скарбник захотел, чтобы Желанная находилась в руках девчонки. Что ж, ладно. Пусть так и будет.

И Матвей улегся в кровать, поплотнее завернувшись в плед.

Но поспать не удалось, потому что, едва миновало минут сорок после ухода новой подружки, как в комнате стало ужасно холодно. Так холодно, словно за окном минусовая стужа, а Матвей забыл включить отопление. А после он почувствовал чье-то присутствие, как будто кто-то дышал совсем рядом, прямо в ухо, и пахло гнилью и трупами. Жуткий запах ворвался в сонное сознание, и Матвея едва не вывернуло наизнанку. Могильная вонь давно умершей плоти.

Глаза открылись с трудом, веки, как налитые свинцом, еле слушались. Ноги, точно деревянные, едва-едва опустились вниз, на коврик. А когда Матвей поднял голову, то увидел ее.

Это была ведьма.

Но не кладбищенская, что лежит в могиле и давным-давно стала землей, а живая, настоящая. Конечно, Матвей видел только ее дух, который покинул тело и теперь хозяйничал в городе, но это призрачное видение вызывало ужас. Потому что дух ведьмы выглядит иначе, чем ее тело.

Змеиные желтые глаза с вертикальным зрачком заглядывали в самую душу, заставляя цепенеть и глупеть. Тонкие черные губы кривились в жутком оскале, открывая острые клыки, а длинные черные волосы, забранные обручем, струились до самого пола, постоянно двигаясь и извиваясь.

– Книгу, мой сладкий, – проговорила ведьма, не открывая рта.

Слова прозвучали в мозгу Матвея так громко и четко, что боль множеством иголок пронзила череп.

– Желанная книга должна быть у тебя, мой сладкий, ведь ты его внук, – снова проговорила ведьма. И это не походило на обычную человеческую речь, а казалось невероятно громким шипением. – Я задушу тебя, мой сладкий, если ты не скажешь, где хранишь книгу. – Снова жуткие слова врезались в мозг, заставляя застонать от боли.

И тут Матвей увидел Скарбника. Клятый котяра крался за спиной ведьмы, и длинный хвост торчал кверху, а глаза злобно щурились. Скарбник сейчас прыгнет, и тогда надо будет действовать. А как?

Интуиция. Дед Стефан всегда говорил, что надо доверять интуиции. И когда мохнатый Скарбник кинулся на ведьму, Матвей схватил с тумбочки валявшийся там оберег, рванул нитку и швырнул в лицо ведьме черные бусины вперемешку с ягодами рябины.

Скарбник вцепился ведьме в спину и повалил, шипя и раздирая ей лицо когтями. Еще миг борьбы, и ведьма пропала. Холод тут же исчез из спальни, а в открытое окно потянуло цветущей вишней, разгоняя запах мертвечины.

– Ты что, не можешь охранять дом получше? – возмутился Матвей, уставясь на громадного черного кота, который как ни в чем не бывало вылизывал собственную шкуру.

Кот мяукнул и нырнул под кровать, задев ноги Матвея пушистым хвостом. Теперь, после жуткого нападения ведьмы, Скарбник уже не казался страшным. Теперь он вдруг стал своим в этой непредсказуемой войне с нечистью. Своим, знакомым и чуть ли не родным. Потому что помог справиться с ведьмой.

– Тварь бессовестная! – крикнул ему вслед Матвей, удивляясь собственной наглости. – Я кормлю тебя каждый месяц кровью и молоком, а ты впускаешь в дом ведьму! Смотри, в следующий раз получишь кошачий корм на блюдечке, понял? Блохастая шкура.

Из-под кровати донеслось мяуканье, а после наступила тишина.

Матвей спустился вниз, чтобы сделать себе кружечку кофе и съесть конфету, и его глазам предстал настоящий разгром. В гостиной было перевернуто все. Книги вывалены из шкафа, стол опрокинут, шторы сорваны, диванные подушки раскиданы по комнате.

На кухне – та же картина. Книгу искали. Тщательно и настырно. Не найдя ее, ведьма решила разбудить Матвея и выпытать у него местонахождение Желанной.

Выходит, Скарбник был прав, когда разрешил Мирославе взять книгу. Вряд ли ведьма знает что-то о девочке, ведь не зря пани Святослава столько лет скрывала свою внучку. Матвей позвонил бы ей, но у него не было телефона. Оставалось только ждать утра, чтобы убедиться, что с Мирой все в порядке.

И вечером ее следует обязательно встретить после работы, решил Матвей.

Глава шестнадцатая. Мирослава

– Откуда у тебя новый телефон? – не унималась Снежанка. – Кто тебе дал денег? У тебя новый парень, да?

Она зудела, как реклама на «Юту-бе», и меня уже малость раздражал ее мягкий голос и бесконечные вопросы.

– Снежка, у тебя что, конфеты закончились? Или сериалы? Что ты ко мне пристала? Я, наверное, работаю, не? И наверное, не проедаю деньги на конфеты.

– А может, это тебе прислала твоя бабушка? Мама с ней созванивалась недавно, – несмело проговорила Снежанка. – Она много тебе передает денег?

От этих сестричкиных слов спать сразу расхотелось. Я скинула махровую простыню, которой укрывалась, и быстренько пересела на кровать сестры.

– А ну, расскажи, что моя бабушка говорила матери?

– Да откуда ж я знаю. Мамка ругалась, сказала, что ты шляешься по ночам и она уже не может с тобой справляться. Ну а бабушка твоя ей скинула денег за что-то, и ма купила себе новую плазму. Ну, ты видела. И еще мама пообещала смотреть за тобой и пообещала, что ты поступишь и уедешь скоро учиться. Что она проследит. Ну ведь тебе осталось только сдать экзамены, и все. И можно отправлять документы в вуз. Сама знаешь.

– Ага, вот, значит, как обстоят дела. Ну раз ты все знаешь, то что спрашиваешь? Я же дома ночую сегодня, правильно? Потому что обещала бабушке. А она дала мне на телефон. Вот и все дела. И плюс у меня самой были сбережения, – тут же соврала я.

– Представляю, сколько бы тебе пришлось копить деньги на такую модель без бабушкиной помощи. От себя небось добавила только на футляр, – хихикнула Снежка.

– Футляр как раз я и не купила… Надо купить. Классная модель, да? А фотки обалденные получаются.

– Везет тебе. И бабушка классная, и парень классный.

– Да, надо написать ему. Завтра сходим куда-нибудь.

– А правда, что у тебя есть еще один парень?

– Снежка, что ты выдумываешь? Я, по-твоему, коллекционирую парней? Нет, я со своим Богданом, и точка. Ну, пока что, а на следующий год посмотрим. Он ведь поступит и уедет в Польшу. Будем редко встречаться и все такое. Так что на год вперед я не загадываю, но на выпускном буду танцевать со своим Богданом.

– Бабушка тебе уже дала денег на платье?

– Уж на платье я заработаю сама, это точно, – заявила я и вернулась на свой диван.

Значит, мать продолжает доить пани Святославу, а мне даже не сообщает, как зовут мою единственную нормальную родственницу. Ну ничего, теперь я и сама знаю.

Надо в ближайшее время нанести пани Святославе визит. Завтра вечером у меня смена в кафе плюс буду отсыпаться до обеда, потом поем и побегу на работу. После – свидание с Богданом. А вот в понедельник – очень даже может быть.

Но отдыха в эту ночь не получилось.

Едва я погрузилась в спокойный сон, как что-то странное заставило меня проснуться – словно толчок, словно кто-то пихнул ногой.

Я села и уставилась на темную фигуру, стоящую в комнате. Это было высокое существо с длинными черными волосами и желтыми глазами.

Оно темнело у кровати Снежанки и таращилось на меня. Просто бешено светились его желтые глаза и странно шевелились длинные патлы.

«Отдай мне Желанную книгу, Мирослава!» – прозвучало у меня в голове, и я схватилась за уши, пытаясь унять разгорающуюся боль.

– Отдай мне Желанную книгу, Мирослава, иначе я задушу твою сестру! – прошипело существо и вдруг схватило за горло Снежанку.

Сестра проснулась, но кричать у нее не получалось. Она хватала ртом воздух, а черные руки существа все сильнее и сильнее сжимали ее горло, и совсем скоро глаза сестры стали огромными, а губы почернели.

Я знала, что книгу не отдам. И сестру тоже не отдам. Схватила то, что попалось под руки, – мой пустой черный рюкзак у стола, – и со всей силы треснула им существо по голове. Рюкзак прошел сквозь голову твари, как через компьютерную проекцию, но из него выпал браслет-оберег и черные бусины попали как раз на желтые мерзкие глазищи. Существо завыло, отпустило сестру и взмыло над полом. Рванулось ко мне, но его глаза как-то сморщились, утратили яркость и превратились в узкие щелки.

– Я сейчас еще раз врежу, так не просто без глаз – без головы останешься! – щедро пообещала я и дернула настольную лампу со стола.

И существо внезапно пропало. Снежанка начала негромко подвывать и всхлипывать, приходя в себя.

– Не ной, – тихо сказала я ей. – Не ной. Тебе приснился ужасный сон, и ты разбудила меня. Ну-ка, рассказывай, что тебе приснилось!

– Нет, это был сон, Снежка! А что, ты хочешь сказать, что ночами по квартире ходит какая-то черная тень и всех душит? – шептала я, разламывая шоколадку для перепуганной сестры. – Да это бред! Я не видела ничего! Ты просто стала стонать, и потому я проснулась и растолкала тебя.

– Ты за меня заступилась, я же видела! – упорно возражала сестра.

Она никак не хотела верить, что существо с желтыми глазами всего лишь приснилось ей. Мы включили настольную лампочку и теперь сидели за письменным столом, и я держала настольное зеркальце, приводя железные аргументы.

– А следы на шее? Где следы от пальцев? Ты видишь? Я не вижу ничего. Ты знаешь, что бывает, когда душат человека? У него не просто синяки на шее – у него кости ломаются. А у тебя беленькая шейка, словно ты всю ночь спала себе и никто тебя не трогал. Потому что так и есть, сестричка.

– Но я видела! Я это видела, Мирка!

– А я не видела. Я бы что, тебя обманывала, что ли? Мне оно надо? Просто включи мозги, Снежка. Лопай свой шоколад и иди спать. Я устала в кафе на смене, как черт, а теперь еще ты со своими дурацкими снами. Может, ты сериалов пересмотрела?

– Это не то. Это по-настоящему…

– Все, хватит ныть, – прервала я ее и мягко, но настойчиво стала подталкивать к кровати, сгоняя со стула. – Давай топай в постель. Бабаек не бывает, это нам объясняла мама. А раз их не бывает, значит, нечего бояться. Оставим включенную лампу и будем спать всю ночь, как младенцы в люльках.

– Да, ты не гаси лампу. Я просто умру от ужаса…

– Надо меньше трескать маминых котлет на ночь. Наешься этой жареной ерунды, а после снится не пойми что.

– Я не могу питаться одними бананами и йогуртами, как ты, Мирка, ты же знаешь.

– А надо. Гляди, задница уже в два раза больше, чем была полгода назад.

– Не больше! Ты врешь! – Снежка вскочила, кинулась к зеркальной двери шкафа-купе и принялась пялиться на свою фигуру, будто первый раз увидела.

Я вздохнула. Слава богу, удалось переключить мысли этой дурехи.

Глянула на лампу и еще раз вздохнула. После улеглась на диван и закрыла глаза. Мне и самой не заснуть без света, и если бы Снежка была хоть капельку внимательнее, то заметила бы, как дрожат у меня руки и побелело лицо.

Сердце колотилось как ненормальное, и стоило закрыть глаза, как снова появлялась эта желтоглазая рожа с вертикальными зрачками и чудился мерзкий шепот, от которого все еще ломило виски.

Да, Матвей был прав. Я влезла в какую-то мрачную историю, впуталась в нечто непонятное и ужасное. В какую-то халепу, как говорят по-украински. И если теперь ко мне по ночам повадятся шляться жуткие создания с кладбища, необходимо найти на них управу.

Точно! Земля с кладбища! Эта тварь очень походила на ведьм-мертвячек, которые встретили нас в лесу у дома старого Стефана. Надо раздобыть кладбищенской земли и не переживать. Кину в следующий раз горсть в морду твари, и она забудет, как шастать ночью по людям.

Снежанка между тем улеглась, и скоро я услышала ее спокойное ровное дыхание. Так и есть – заснула. Конфеты сделали свое дело, и теперь в комнате стало совершенно тихо. Я сунула руку под подушку, достала Желанную книгу, раскрыла на той странице, где писала свое желание, и схватила простой карандаш.

«Сколько я могу загадать желаний?» – Вопрос занял почти всю строчку.

Какое-то время ответа не было. Я сунула наушники в уши и погрузилась в ожидание. Сон почти смежил мои веки, и я вздрогнула, чувствуя, что книга сползает с коленей, а голова клонится куда-то назад. Глянула на страницу и увидела ответ.

«Четыре. Всего четыре».

«А сколько вопросов я могу задать?» – торопливо накорябала я.

«Сколько угодно. Вопросов может быть сколько угодно».

«Тогда чем можно одолеть страшное существо, которое приходит ночью, и у него желтые глаза и вертикальные зрачки? И оно не говорит, а посылает мысли сразу в мозг, отчего болит голова? И голос у него такой шепчущий».

Какое-то время ничего не было. Потом появился вопрос:

«Где ты видела это существо?»

«У себя дома ночью. Оно хотело получить Желанную книгу. Обещало задушить мою сестру, если не отдам».

«Ты отдала?»

«Нет, конечно, я же сейчас пишу, не? Я прогнала существо. Кинула рюкзаком, угодила в голову».

«Что еще сделала?»

«Ничего. Оно исчезло».

«Молодец. Не испугалась».

«Меня сложно испугать. Я уже пережила самое страшное и теперь вряд ли чего испугаюсь».

«Что было самое страшное для тебя?»

«Не обо всем следует писать в колдовской книге Желаний, правильно? Так что делать с той тварью?»

«Я сам об этом позабочусь. Ничего не делай. Она больше не побеспокоит тебя. Но если вдруг что случится, сразу пиши мне».

«Напишу обязательно. Как тебя зовут? Как твое имя? Ты ведь мое знаешь».

«Называй меня Исполнителем Желаний. Этого хватит».

«Я думала, ты будешь более открытым. Ладно, спокойной ночи».

«Спокойной ночи. А сестра жива? Что она говорит?»

«Жива, конечно. Я убедила ее, что это был сон».

«Ничего себе. Я бы на ее месте не поверил».

«Я бы тоже. Но это ведь моя сестра».

«Она всему верит?»

«Нет. Я бы сказала, что она мало думает. Но это к делу не относится».

«О’кей. Спи уже. И не бойся ничего».

«Ты будешь караулить мой сон?»

«Нет. Я найду ведьму и убью».

«Это была ведьма?»

«Это была ведьма».

На этом я закрыла книгу. Возможно, стоит все же на всякий случай набрать земли с кладбища. Это ведь нетрудно, правда?

На следующий день я еле проснулась к часу дня, и то потому, что мать обозвала меня лентяйкой и велела вставать и мыть посуду.

– Я ее не пачкала, эту посуду, – пробормотала я, поворачиваясь на другой бок. Глаза не открывались вообще, словно ресницы склеили клеем ПВА.

– Завтрак готовился на всех, между прочим. Или ты теперь питаешься только в своем кафе?

Едва мать заговорила про еду, как я поняла, что ужасно проголодалась. Слопала бы слона, наверное. Я поднялась, сунула ноги в тапки и прошлепала на кухню. Включила чайник и проверила «Вайбер». Конечно, Богдан уже давно встал и прислал мне фотку тюльпанов своей бабушки. Желтые и красные тюльпанчики смотрелись великолепно. Они были готовы вот-вот раскрыться и клонили головки вниз, точно мультяшные феи.

«Увидимся?» – написала я.

«Конечно. Сегодня вечером, да?»

«Давай после работы. Смена у меня до девяти, и после я свободна».

«Жду с нетерпением. Куплю кофе и мороженое, посидим у меня во дворе. Целую». – И куча сердечек.

Настроение мое стало таким же прекрасным, как сердечки в «Вайбере», и я налила себе кофе под песню Эда Ширана. После посмотрела на клубничное варенье, на гору блинов и поморщилась. Не понимаю, как можно есть это жареное тесто, макая его в липкую сладость. Совершенно несъедобная еда, – на мой взгляд, конечно.

Нарыла в холодильнике банан и яблоко, достала орешков из собственной заначки и залила кипятком немного овсянки. Перемыла посуду, поела и подумала, что надо бы заглянуть к Матвею до работы. Время ведь есть. Расскажу ему о ночной гостье и спрошу совета.

Желанную книгу я сунула в рюкзак, надела чистые черные джинсы, черную футболку, толстовку с капюшоном и ветровку. Зашнуровала кеды и выскочила из квартиры.

Глава семнадцатая. Матвей

Итак, ведьму одолел Скарбник, безусловно. Но сила колдуньи заметно убавилась после того, как черные бусины и сушеная рябина ударили ее по лицу. Темная фигура побледнела, глаза превратились в щелки, и тварь даже не стала спихивать с себя котяру. А ведь могла бы – Скарбник вовсе не выглядел могущественным и ужасным. Так, домашнее животное, хоть и довольно крупное.

Бусины делал дед Стефан. Из какого дерева? И чем красил?

Дедова мастерская находилась тут же в доме, в гараже. Матвей спустился туда на следующий вечер, едва проводил Мирославу домой. Почти весь гараж занимал беленький «Ниссан Джук», новенький и блестящий. Его приобрели не так давно, перед самой смертью деда, и предназначался он для Матвея, оставалось лишь окончить курсы вождения. Но теоретически Матвей умел водить машину.

Сбоку высились полки во всю стену, с красками, различными инструментами и прочими нужными вещами. В самом углу – узкая дверка и парочка ступеней вниз. А дальше – мастерская деда Стефана. На стенах висят сухие пучки растений, на верстаке разложено множество деревянных штучек, стоит древняя потемневшая ступа с таким же темным деревянным пестом и еще много чего интересного.

Черная краска отыскалась на полке в маленькой глиняной баночке. Она пахла довольно резко, Матвей помнил этот запах, он частенько исходил от деда, когда тот проводил ночь в мастерской. Дерево тоже отыскалось, а вырезанные из него бусины Матвей нашел еще раньше, когда делал оберег для Мирославы. Они лежали в квадратной коробке.

Итак, что это за дерево? Это рябина. Старая рябина, которую дед срубил еще лет пятьдесят назад, распилил на маленькие чурбачки и наделал множество бусин. Но почему ведьма боится этих незамысловатых украшений?

Дедова тетрадь, в которую тот записывал свои рецепты и секреты оберегов, лежала тут же, на полке. В ней имелось множество закладок, и Матвей потянул за самую длинную.

«Ночные ведьмы всегда будут желать задушить, больше они ничего не могут. Их хорошо отпугивает кладбищенская рябина, которая простояла над могилой больше двадцати лет. Ожерелье из ягод кладбищенской рябины и бусин, выточенных из ее древесины, защитит тебя во время нападения, хотя полностью ты этим ведьму не одолеешь».

Матвей прочел несколько раз и вздохнул. Дед хотел его учить, но он каждый раз отнекивался. Говорил, что все эти колдовские штучки не для него и вряд ли понадобятся. А теперь вот пригодилось.

Значит, ожерелье из рябины. Его сделать просто, лишь нанести краску на ягоды и бусины и подождать, пока высохнут. Древесины тут хватает, и можно выточить еще парочку бусин, крупных, идеально круглых. Ожерелье из черных бусин – вот что ему на самом деле нужно.

Для себя и для Мирославы.

Матвей провозился всю ночь, после пожарил яичницу, сделал кофе с молоком и, позавтракав, какое-то время стоял на крыльце, наблюдая, как медленно ползет по небу солнце, становясь все более белым и ярким. Как разбегаются облака, обещая теплый день. Как едва шевелятся ветви цветущей яблони, роняя розовые лепестки.

Цвели вишня и алыча, пускала крошечные зеленые листочки груша, и сад вокруг дома казался окутанным невероятной розовой дымкой. Апрель докатился до своей середины, Пасху отпраздновали, и теперь впереди маячили майские праздники.

Матвей пытался понять, как дед находил ведьм, которых убивал. Ведь он уничтожал ведьм, творящих зло. А та тварь, что приперлась к нему прошлой ночью, сделала это вовсе не из добрых намерений. Неизвестно, чем она занимается, но живет в этом городе. Колдует, сводит людей с ума, может, даже убивает.

Может, пропадающие девушки – это ее рук дело. У соседки справа тоже недавно пропала дочь. Возвращалась с подружкой из обычного похода по магазинам. Отец подружки подвез почти до дома, осталось пройти только широкую дорожку, в конце которой находился дом Матвея, а за ним – соседкин. Мать стояла у ворот, ожидая дочь. Было уже темно, дорожка слегка поворачивала, и девушка на какое-то мгновение скрылась из глаз. И все. Больше ее никто не видел. Мать кинулась искать, отец – тоже. Подняли всю родню, заявили в полицию. Поиски развернули сразу, потому что в полиции работал хороший знакомый. Только девушка пропала бесследно. Телефон ее нашли в кустах, в нем – множество пропущенных звонков от родителей. А самой Марьянки нигде нет.

Похоже на ведьминскую работу, и, был бы жив дед Стефан, он бы этим занялся. А Матвей понятия не имеет, что надо делать. Кроме бус из кладбищенской рябины, конечно.

На кухне все еще пахло Скарбником, но теперь к запаху подвала и сырости добавлялись уютные кофейные ноты, еле заметный аромат орешков и шоколада и конечно же пахло яичницей. Матвей вдруг поймал себя на мысли, что ему нравятся эти запахи, что его дом всегда так пах, даже, наверное, при жизни родителей. Это означало покой, защищенность и, возможно, счастье. Что же, надо помыть посуду – беспорядка Матвей терпеть не мог, – убрать на полку кружку и тарелку, после немного поспать. И снова за работу. Два ожерелья должны быть готовы именно сегодня. Одно – для Матвея, другое – для Мирославы.

Видел бы его дед за работой! Видел бы, какие ровные получаются бусинки, как идеально просверливается дырочка, как матово блестит краска. Насыщенный черный цвет, насыщеннее не бывает. Как волосы у Мирославы или как ее черные глаза.

Или темно-карие? Иногда они кажутся совсем непроницаемыми, а иногда солнце заглядывает в глубокий мрак, и тогда темно-карий цвет делает взгляд мягче и нежнее.

К таким глазам очень даже подойдут черные бусы, они будут смотреться идеально.

Матвей улыбнулся, вытер помытую посуду и поставил на полку. После лег в гостиной на диван и мгновенно заснул.