Текст книги "За них даже боги молятся сами себе и по погибшим тоже плачут"

На другом конце причала, уже более, внимательные не обращающие внимание на «странную всё-таки», непогоду, – подростки, увидели высокое, круглое, строение с острой крышей «и скорее всего – это сторожевая с пятиэтажку, – башня и построена башня так – же, как и причал и колонны по бокам входа, – из белого камня», – снова подумал, – Андрей.

В следующую секунду, внезапная, – молния (шарахнула) так громко, – и как показалось, Круглому, – «прямо по любопытным глазам подростков», – отчего он у открытого входа в причал, стал громко поторапливать всех так – же перепуганных в трёх метрах от него пассажиров.

Через несколько секунд и ослеплённые и застывшие на своих местах подростки, (наконец – то), смогли увидеть, – нужное для них направление.

– Быстрее! Быстрее! – продолжал поторапливать, взволнованный, Круглый, – поглядывая в сторону своей машины и в то – же время почти заталкивая на причал, – растерянных и (невольно), неторопливых, подростков.

Последнего, застывшего на входе пассажира, – таращившегося, сквозь свои большие очки и дождь, вперемешку с (грязными), осадками – и на машину, отчаянно мигающую фарами, – шагнувший на причал, Круглый, – схватил за левую руку и со всей силой, потянул на себя на причал.

Потерявший, – видимо от страха, способность, двигаться, – и так – же дар речи, очкарик, повалился на мокрые и скользкие и ещё белые и гладкие камни, – а вход в причал стал закрываться, сдвигающимися, друг к другу, мощными, тяжёлыми и высокими, белокаменными, колоннами.

«И, серебренные, и высокие, – копья великанов», – подумал и не только, – Илья. «Стали смыкаться со звенящим скрежетом, – образуя сплошную и высокую из копий, светло – серебристую, непробиваемую стену».

Как только лязг (от копий) затих в ушах, – раздался сильный удар по сомкнувшимся, высоким колоннам тут – же разноцветное освещение, и яркие круглые плафоны на фонарных столбах на причале, погасли, – а из (глубины) белокаменной башни без дверей все тут – же обернувшиеся на причале (в двух метрах) от уже закрытого входа, – после крика, – Александры. Смотрите на башню! – сразу – же увидели, как из внезапно, – появившегося в стене, прямоугольного, окошка, – вырвался неожиданный, – яркий свет.

– Что здесь происходит?! – закричал встревоженный, – Илья в то – же время переводя резкий взгляд на водителя с «явного маяка» на другом конце причала и пока не понимая «почему на причале всё равно светло?»

– Быстрее всем на теплоход Мечта! – не отвечая на вопрос крикнул, встревоженный, водитель, – хватая за шиворот, белой, куртки и приподнимая всё ещё лежащего, «напуганного очкарика».

Задрав резко голову и взглянув быстро на «чистое и звёздное, ночное, небо и так – же только над рекой, яркую луну, – освещающая своим ярким потоком света, – только причал, башню, теплоход и реку», Илья, – теперь (понимая и всё равно не понимая), вздохнул, покачал головой, – и снова закричал.

– А, наши сумки и рюкзак?!

На следующий, громкий вопрос, – водитель золотой машины только безнадёжно, – махнул своей левой рукой.

Не вспоминая про снятый ранее платочек (для махания в открытое окошко всем пешеходам и забытый) в своём левом кармане, Александра, – слушая водителя и не обращая внимания на непогоду и не думая про свой рюкзак с нужными вещами тут – же бросилась бежать к ступенчатому (высотой с этаж) белокаменному, трапу возле большого, белого, теплохода с ярко – жёлтым названием Мечта, – (терпеливо), дожидающегося на спокойной, Москва реке, – всех приглашённых на короткий круиз, – (долгожданных), подростков.

– Неужели не получится? – прошептал водитель, поддерживая с помощью двух подростков, – москвича, снова затрясшегося от страха от очередного за спиной, – сильного удара по мощным колоннам.

– Получится! А точнее успеем! – перекрикивая уже более сильный и шумный дождь с мелким колючим «непонятно чем», – и не обращая внимание на неточные слова, Круглого, – самый высокий среди пассажиров и крепкий и уверенный, Илья, – поднял с помощью водителя и Данила на своё правое плечо «худого очкарика», – и сразу – же направился торопливым шагом к белокаменному трапу в то же время снова громко задавая вопрос.

– Только от кого бежим?

– Сейчас не время, позже узнаешь! – поддерживая за руку спотыкнувшегося, подростка в чёрной курточке сразу – же и громко ответил, – Круглый и с огромной надеждой оглядываясь на «словно склеенные белокаменные, высокие колонны и на так – же высокую и крепкую светло – серебристую стену с острыми концами».

Приблизившись к белокаменному трапу, Илья, – снова с помощью водителя и Данила, – опустил москвича на его ещё неуверенные ноги.

Осмотрев быстро «необычный» трап, – Илья перевёл взгляд снова на «дрожащего очкарика», – и громко спросил его.

– Ну, как ты пришёл в себя?

Протирая большие очковые стёкла своими двумя ладонями напуганный, Андрей, – кивнул мокрой головой и тут – же снова вздрогнул от следующего, – более мощного удара по колоннам.

«Что же ты там возле машины увидел?» – подумал, Илья, – вытирая свою правую (защипавшую) щёку своей правой ладошкой от «почему – то мутного дождя и наверняка колючих песчинок?» – взглянув на мокрую и грязную ладонь удивился, – Илья.

Смотрите! – наблюдая уже с теплохода, неожиданно, – и очень громко опять закричала, – Александра в то – же время снова показывая рукой в сторону белокаменной, высокой, башни.

Снова резко обернувшись в сторону указанного, – Александрой направления, —встревоженные у трапа ребята и такой – же водитель сразу – же увидели, как из светящегося, прямоугольного, окошка в стене башни. – «Наконец – то!» – подумал обрадовавшийся водитель, – вырвался ворох ярко – жёлтых искр и белокаменную стену на изумлённых глазах ребят и Александры, – стали пронизывать яркие лучи белого света.

Через несколько секунд в белокаменной стене образовался проём и из ярко – освещённой глубины в башне на причал, – шагнула неожиданная, «загадочная», – высокого роста женщина в длинном, почти до пола красном с золотыми узорами, – необычном (платье).

В правой своей руке за высокую, плетённую, ручку, – внезапная с длинными по спине до пояса волосами, – незнакомка, держала так – же плетеную, светло – коричневого цвета, корзину с накинутым сверху белым платком, – то – же, как и её (платье), расшитое, золотыми, «сияющими», узорами. Окружающая, – необычную женщину не менее загадочная (оболочка), так – же неожиданная для ума всех изумлённых, наблюдающих, – поблёскивала, светло – серебристыми, искринками, – и тем более когда мутный, шумный, дождь с колючими песчинками, (шарахались) от этой (защиты – оболочки), и тут – же тонули в мутной, пузыристой, воде, – настойчиво, затапливающая весь причал, – то все подростки были просто в шоке. – продолжая наблюдать, – немыслимое как завороженные, – благодаря всё той – же со стороны реки в звёздном и чистом небе, – яркой луне, (и если точнее то и звёздам), освещающие только причал, башню, реку и теплоход словно мощные и яркие прожекторы.

– Я же говорила, – Мистика! – прошептала на палубе у ограждения, Александра, – не отрываясь своими изумлёнными глазами от «невероятной лет сорока пяти, светловолосой, красивой, незнакомки в роскошном, но очень древнем скорее сарафане на белую с разноцветными узорами рубашку с длинными рукавами, – и тем более в окружении неприкасаемых к её телу светло – серебристых, искринок».

Застывшие, – внизу возле трапа не обращающие, внимание на непогоду, – ребята так и стояли бы с открытыми ртами если бы водитель снова не направил бы их своим громким голосом в нужное направление.

– Поднимайтесь на теплоход! Там безопасно!

– А вы? – тут – же то – же громко спросил напряжённый, – Илья в двух шагах от Круглого, – пристально, смотревшего, сквозь сплошной дождь вперемешку (с так – же недобрыми), песчинками, – на женщину в пятидесяти метрах возле сторожевой башни.

– А я смогу..! Я, успею!

«Тихо и непонятно», – сказал, Круглый – и неожиданно для всех встревоженных, подростков, – он изо всех сил бросился бежать к круглой, высокой, белокаменной, башне.

Понимая, что водитель «побежал к той внезапной и необычной незнакомке». – Но не понимая «почему и зачем?» – Александра, вздохнула и стала поторапливать громкими криками, – застывших внизу на причале возле трапа ребят.

– Илья! Данил! Андрей! Поднимайтесь на теплоход! Ну – же! – Скорее на теплоход!

Мощные удары по колоннам тем временем стали бить всё сильнее и сильнее, – и ужасная непогода (словно заодно), разбушевалась ещё больше, затрудняя уже не быстрые шаги, – Круглого.

«Очень, – спешившего точно к женщине в старинном на женскую рубашку сарафане и с корзиной в правой руке!» – подумал, как и все его попутчики внимательный, – Илья и последним стал быстро подниматься по белокаменному трапу на теплоход.

В следующую секунду причал стал заполняться бурлящей, тёмно – зелёной, жижей, – вырывающаяся, толчками и с лопающимися тут – же пузырьками из появившихся, щелей и трещин, – вокруг, потемневших камней.

Все взволнованные, приглашённые подростки на нижней палубе мирно, – покачивающегося на спокойной волне, – большого, белого, теплохода, продолжали наблюдать, – и за водителем, кто не обращая внимание на уже и беспощадный, сплошной, мутный и шумный, ливень, – и на всё те – же, (кусающиеся), колючие, песчинки – и на дымящеюся, неспокойную, вязкую жижу уже выше его щиколоток, – продолжал, (смело и упорно), двигаться к своей цели, – и так – же за загадочной женщиной, кто теперь улыбалась и явно была рада тому, что, – Круглый, несмотря ни на что очень желает встретиться с ней.

«Странно всё – это всё-таки!» – подумала, Александра, – а потом быстро и незаметно отошла от ребят на несколько шагов, что – бы быстренько, – взглянуть на себя в своё зеркальце и привести себя в порядок.

Чистое с яркой, полной луной и с сияющими звёздами ночное небо, – только над широкой, спокойной рекой и белым теплоходом, – уверенно, отталкивало от себя (наглые), наплывающие и со стороны причала, мрачные, тяжёлые тучи, – (беспощадно), поливающие и засоряющие, освещённую, большую, территорию с потухшими, фонарями и развешанными не горящими лампочками на протянутых сверху от высоких фонарей, – тросиках, – и мутными, холодными, осадками, – и (опасными для глаз, кожи и лёгких), – песчинками.

Понимая, «что только после тёплого душа она сможет привести в порядок свою прическу, да и своё грязное, как и у всех ребят лицо и тело», – Александра вздохнула быстро убрала в левый карман своей грязноватой курточки своё круглое зеркальце, подняла взгляд, пригляделась, – и только сейчас заметила различие погоды и неба.

В следующую секунду (удивлённая и любопытная) у ограждения на нижней, белой, палубе теплохода, – Александра, опустила взгляд с «странного неба», – встала на цыпочки, чуть наклонилась вперёд через ограждение, – и стала медленно протягивать правую, раскрытую, свою ладошку в сторону причала.

Зная точно, «что будет дальше», более наблюдательный, Илья, – покачал головой в разные стороны, – и не зря.

Тут – же отдёрнув резко руку обратно из – за колючей боли по ладошке, – «наивная», уставилась, своими, испуганными, глазами в невидимую, (прозрачную), – напротив почти в полуметре от её лица, – (стену), – куда неистово хлестал «злой» мутный ливень с колючими «жалящими как осы», – песчинками.

Потерев, своей грязной, левой ладошкой свою правую, мокрую и то – же нечистую, ладошку, – Александра, не обращая внимания на внимательного, – Илью, погрозила своим указательным, пальцем правой руки в сторону причала. Затем вздохнув, недовольная, – Александра перевела взгляд в сторону ребят в трёх метрах от неё и тут – же обомлела потому – что увидела как с мокрой и грязной одежды, – Ильи, Данила и Андрея, – отваливаются, мелкие, кусочки, грязи и, падая на белую палубу тут – же эти темноватые, кусочки, – превращаются в уродливых, мерзких, тёмно – серых, колючих, тускло – сверкающих, паучков с выпученными, мутными, глазами, – суетливо и быстро, уползающих и спрыгивающих с белой палубы теплохода в кипящею и дымящеюся, тёмно – зелёную трясину.

Догадываясь, но всё ещё не веря своим глазам, – Александра, медленно с такими – же, широко, открытыми, глазами и с раскрытым ртом, – перевела взгляд на белую палубу под своими ногами…

– Этого не может быть! – тут – же закричала, – Александра в то – же время подпрыгивая на месте и стряхивая с своей мокрой и грязной, головы, курточки и с таких – же испачканных, вельветовых, синих брюк, – прилипшею грязь и с отвращением и ужасом поглядывая на уползающих из-под её ног, – мелких и отвратительных, колючих, тёмно – серых паучков.

– А ты представь, что ты сидишь в кинотеатре с огромным экраном, и смотришь фильм ужасов, – как и мы! – громко посоветовал серьёзный, – Илья в то – же время продолжая наблюдать вместе с Данилой и Андреем за добежавшим до башни, – и застывшим в неспокойной вязкой трясине, – водителем.

– Точно! И.., Спокойно! – Это просто, – массовый гипноз! – успокаивая себя тут – же сказала сама себе, Александра, – и не обращая внимание на уползающих от неё от её ног в грязных кроссовках, – страшных всё таки паучков с вытаращенными на неё мутными, глазами, – она резко перевела свой пристальный, внимательный взгляд на Круглого, – и на женщину, возле, открытого, проёма в башне.

Склонив голову перед «смелой всё-таки женщиной», – Круглый, не обращая внимания на злую непогоду. – «Почему – то стал плакать как маленький ребёнок?»

Неожиданные, – огромные и блестящие слёзы стекали по его грязно – мокрым щекам, – и падая на изумлённых глазах, подростков тут – же эти чистые, крупные «росинки» растворяли под, Круглым, – на несколько коротких секунд, – неспокойную, дымящеюся, тёмно – зелёную трясину.

– Мама..! Прости, меня..! Мама!

Услышав, – «вымаливающего прощение как оказалось у своей родной, – Мамы!», – взволнованные и удивлённые, – Александра и ребята сразу – же переглянулись…

В следующую секунду мощный с грохотом удар и очень громкий треск одной из колонн, – заставил отвлечься водителя и резко повернуть своё, – заплаканное, грязноватое лицо в сторону входа.

«Отвлекая, – голубоглазая и явно добрая и заботливая, мама», – ласково, провела своей правой, чистой, белоснежной, ладошкой по мокро – грязной щеке своего застывшего в трясине сына, а потом пристально, – посмотрев на теплоход, тихо прошептала. Пора! – в то – же время передавая плетеную, накрытую, платком, корзину в дрожащие руки вновь, – повернувшегося к ней сына. Затем, «очень внимательно», – заметила, Александра, – «загадочная и красивая женщина посмотрела именно на неё, – и даже помахала именно ей как давно знакомому человеку, – прежде чем шагнуть обратно в ярко – освещённую глубину в белокаменной башне».

Через несколько секунд, – высокая женщина в старинном, красивом, сарафане на светлую с разноцветными узорами рубашку с длинными рукавами, – исчезла за белокаменной, глухой, стеной как буд – то её и не было, – а то чистое, белокаменное, место где она стояла тут – же стало заполняться, – темно – зелёной, жижей.

Абсолютно ничего не понимая, – Александра, пожала плечами и стала как ребята, – внимательно наблюдать за водителем золотой машины, – Круглый тем временем продолжая не обращать внимания на «ужасную непогоду», – плакал и поглядывал на непреступную для него белокаменную преграду.

«Злая и словно кем – то управляемая, немыслимая, погода, словно радуясь разлуке матери и сына, – старалась нарочно, добить и тело водителями и его светлую в его мыслях мечту», – неожиданно для себя подумала, – Александра в то – же время, переглянувшись с внимательным и серьёзным в семи шагах, – Ильёй.

Взглянув, ещё раз на белокаменную стену за которой несколько секунд назад исчезла его мама, – и на стекающею, сверху по белокаменной стене, (мерзкую), – грязь, темно – зелёного цвета, – Круглый, прижимая корзину к груди своими, обеими, руками, – «наконец – то», оглянулся на «последнею надежду» на теплоходе Мечта.

– Эй! Давайте к нам на теплоход! – поддерживая, «неуверенного» сразу – же закричала, – Александра и стала отчаянно махать своей правой рукой на себя «сгорбившемуся от горя водителю всё ещё не решающегося уйти от белокаменной стены башни где совсем недавно стояла его родная, мама».

Данил и Андрей тут – же поддержали похожими, громкими словами – более креативную сейчас в мыслях и в действиях, – несмотря на странное, непонятное и пугающее происшествие на причале.

«Скорей всего она терпеть не может когда человек страдает!» – подумал, Илья, – и так – же вдохновлённый поступком девчонки – он то – же, как и ребята, перекрикивая непогоду громко закричал.

– Сюда к нам! Скорее! Здесь безопасно!

Пока ещё невидимое, – сильно напугавшая, москвича (кто до сих пор не верил в увиденное и поэтому не мог высказаться), и как оказалось с очень мощной силой и наверняка, что – то ужасное, – продолжало с бешенным упорством бить по треснувшим в разных местах, но ещё крепким, белокаменным, высоким и массивным, колоннам, – у нерешительного, Круглого, – ещё был шанс добраться до теплохода Мечта.

Пора..! – услышав снова «такой ласковый, такой, – обнадёживающий, знакомый голос мамы», – Круглый тут – же собрался и выпрямился под шквальным и колючим и мутным ливнем.

В следующую секунду вздохнув и прижав крепче своими, обеими, руками к груди, – «бесценную» с платком корзину, – водитель, не обращая внимание и на тёмно – зелёную, вязкую, дымящеюся и неспокойную, трясину уже почти до колен, – уверенно, шагнул в сторону теплохода, – где как он понял «его ждали, – переживающие за него и верные ему подростки – попутчики».

Мутный, злой, ливень, вдруг, – испарился и так – же неожиданно прекратили сыпаться с темно – серого неба, – множества, мелких и колючих песчинок.

Радуясь, такой неожиданной, «кончине», все подростки сразу – же стали переглядываться с довольными, улыбающимися, лицами, – но, когда буквально через десять секунд по голове и по телу спешившего к ним, Круглого, – стал бить, внезапный, – темно – серый, мелкий и жёсткий град, – ошеломлённая, Александра, – не веря и не понимая, – продолжая, наблюдать, коварные, капризы, погоды и опять невероятное, – закричала.

– Что?! Это?! Такое?!

– Град, падая сверху в дымящеюся трясину, (отскакивает), – и возвращаясь уже в виде этих мерзких, колючих, тускло – сверкающих, темно – серых паучков с выпуклыми, мутными, глазами которых ты уже видела, – исчезают в трясине.

«Чересчур, – спокойным голосом ответил, Илья,» – подумал всё ещё дрожащий, – Андрей то – же и снова продолжая ясно, как и Данил и Александра, – наблюдать «такое невероятное, немыслимое, – но такое реальное!» И так – же как водитель, не останавливаясь в цепляющейся за его ноги, – неспокойной, трясине, – взял в свои зубы плетённую от корзины длинную ручку, – и быстро не обращая внимания на боль от ударов (то же злого), града, – он стал снимать с себя свою куртку.

«Я..! Успею! Я..! Смогу!» – подбадривая самого себя, Круглый, – прикрывая в то – же время от «очень жёсткого» града, – своей, промокшей, грязновато – красной, курткой в своих руках, – свою голову и накрытую платком, – плетеной ручкой в своих зубах, корзину, – продолжал идти «вперёд и только вперёд», – всё – же еле – еле передвигая ноги в вязкой «к тому – же ещё и ледяной», – трясине.

Вцепившиеся, двумя руками в темно – коричневые, деревянные, поручни теплохода, – ребята и Александра в немом оцепенении, испуганно, таращились, – то на отваливающиеся от высоких колонн после мощных ударов, – большие куски белого камня, – то на трещины на так – же высокой светло – серебристой, стене от не менее сильных ударов с жутким скрежетом, – и так – же на «обессилевшего под беспощадным градом, но всё же двигающегося, – именно к ним несчастного и измученного водителя.»

«И ему сейчас, – нужна наша помощь!» – решила, Александра.

Замечая, как Александра, – оставив поручни в покое, быстро вытащила из левого кармана своей грязно – алой, весенней, курточки свой голубой, лёгкий, платочек, – и стала лихорадочно, теребить «любимую» вещь в руках своими, дрожащими, грязными, пальцами, – Илья, быстро приблизился к ней и сразу – же стал её успокаивать негромкими словами, – и так – же объяснять ей.

– Ты должна понять, водитель сам должен добраться до нас, и мы ничем, – именно сейчас не можем помочь ему!

Не соглашаясь, – Александра с огромной надеждой, взглянула «в такие невероятные, – уверенные и смелые, серо – зелёные глаза!»

Чувствуя и понимая, взгляд, – и так – же «что его сейчас просто молят о помощи, – и у этой казалось прежде такой чужой, девчонки такие всё-таки красивые, карие глаза, – и такие (настоящие) блестящие слёзы по пусть грязным щекам», – Илья тут – же (необдуманно), – схватился правой рукой за деревянный, поручень и напрягся, что – бы прыгнуть вниз в неспокойную, трясину и помочь, – Круглому, добраться до теплохода.

Стой! – неожиданно и вовремя закричала, громко, – Александра.

– Я знаю, что делать! Заводи! Фантазию! – Помнишь так подсказывал нам, – Круглый? – замолчав и пихнув лёгкий, голубой, платочек в руки «пока непонимающего», Александра, – стала лихорадочно, (что – то искать) своими руками в своих глубоких карманах вельветовых брюках.

– Что это с ней? – спрашивая у выжидающего, серьёзного, Ильи, – сразу – же спросил, негромко, – подбежавший вместе с Андреем так – же встревоженный, – Данил.

– Заводи! Фантазию! – снова звонко закричала «неугомонная», – показывая всем уставившимся на неё ребятам на своей правой не чистой ладони, – найденную в правом кармане конфету в ярко – жёлтой обвёртке, – и в то – же время снова с огромной надеждой и поочерёдно, – вглядываясь своими пристальными глазами теперь в глаза всех, – и удивлённых и растерянных ребят.

Затянувшаяся, тишина на белой палубе теплохода Мечта, – дала понять, Александре, – что «бесполезно ждать поддержки!»

«Какие – же они всё-таки, – Тугодумы! Ни капли фантазии и сообразительности, – придётся самой лезть в эту вонючую трясину тем более под градом!» – снова подумала, Александра, – и тут – же сжав раскрытую правую ладонь с конфетой в кулак она резко посмотрела в сторону трапа.

– Я всё понял! – неожиданно для Александры, Ильи и Данила, – поддержал именно, Андрей, – поправляя свои испачканные, – песчинками, большие очки, – своей правой заметно, дрожащей и грязной, рукой, – и не обращая внимания на настойчивые, мощные удары по колоннам на немыслимый шумный град, – и вообще ни на что, что его пугало..

– Ты уверен? – сразу – же и негромко спросила, Александра, – всматриваясь сквозь нечистые, большие, очки на грязноватом с заметными веснушками, – носе, Андрея, – в его светло – коричневые, глаза и недоверчиво и медленно протягивая свою правую руку с конфетой, – и так – же медленно разжимая кулак.

– Да! Я уверен! – твёрдо ответил «очкарик», – быстро забирая с раскрытой, грязной, ладошки Александры, – конфету в ярко – жёлтой обвёртке, – и засовывая, «бесценную сейчас сладость» в правый карман своей грязно – белой куртки уже уверенной, своей правой и грязной рукой.

Не теряя драгоценные секунды, – Андрей быстро добежал до трапа расстегнул и натянул (как и Круглый) со спины на голову куртку, – и опять не обращая внимания на «бешенный и злой град» он стал так – же быстро спускаться вниз по белокаменному, трапу.

Остановившись, – на последней, белокаменной, ступеньке прямо перед «опасной» трясиной, – и не обращая внимание на боль в голове в руках в спине и в ногах от ударов града, – Андрей, посмотрев на остановившегося в двадцати пяти метрах, «измождённого», водителя с курткой на голове, – и теперь, крепко, прижимающего, своими, обеими, руками, – корзину к своей груди, – вздохнул, собрался и уже был готов шагнуть на причал в «эту проклятую трясину!» – Но неожиданно «и как назло», – раздался, оглушающий и как оказалось, последний и мощный удар по высоким колоннам…

Как только расколотые, белокаменные, колонны разлетелись «как лёгкие камушки», – мигом попадая в объятия тёмно – зелёной трясины, – кошмарная, непогода снова, «словно по приказу, – извне» тут – же прекратилась, – и на причал, через разрушенный, (открывшийся), вход, – ворвался, «нереальный, стального цвета, холодный туман с ужасными, многочисленными, щупальцами с мерзкими присосками».

Расползающиеся по причалу в трясине длинные и жирные, стального цвета щупальца были так похожи на страшных, готовых сожрать и переварить любого человека, – крупных и серых червей, – отчего застывший тут – же от страха на месте водитель уже по пояс в ледяной, дымящейся, трясине, – опустил под курткой свои глаза и голову вниз, – а все ошеломлённые, подростки, – переглянулись с испуганными глазами.

«На добавку, и что – бы были в шоке!» – раздался очень громкий, истошный, жуткий писк и тут – же следом за стальным, холодным, туманом на обломки, потемневших, колонн, – заполз на высоких, стальных, лапах, – огромный, высотой с два этажа монстр – паук, – а точнее..

– Это – же, изуродованная машина, Круглого! – закричала ошеломлённая, Александра, – продолжая, как и встревоженные так – же ребята, разглядывать, своими испуганными глазами следующий жуткий кошмар, то есть, – высокого, стоящего в поношенных, кирзовых, сапогах на спине огромного монстра, – паука, – человека. – «Или не человека?» – в длинном и старом с невысоким, стоячим, воротником, – кожаном, застёгнутом, плаще, темно – серого цвета с шестью тускло – сверкающими, стальными сверху вниз и в два ряда, пуговицами.

«Лицо явно мертвеца, – но двигающегося!» – снова подумали все подростки, – скрывала жутковатая маска злой лет пяти с короткими лохматыми, волосам, – девочки с безумными (без белков – склер, зрачков и привычных радужек), абсолютно, тёмно – серыми, широко раскрытыми, глазами, – и с оскаленными, острыми, серыми зубами.

«Из – за явно полностью без кожи», – головы в запёкшейся, потрескавшейся, крови, тёмно – бордового цвета, – то с левой то с правой стороны у безволосых и так – же без кожи, ужасных висков, – показывался, мутный, размером с бильярдный – шар с так – же жутковатым и злым, внутри, круглым, немигающим, «видимо», глазом и так – же, как и глаза на маске, – полностью, темно – серого цвета.

Левой рукой в тёмно – серой, кожаной, потёртой, перчатке, – с помощью длинных, стальных тросов от капота, изуродованной, машины, внезапный, – ночной, кошмар, уверенно, управлял монстром – пауком.

Правой рукой в так – же кожаной и так – же в поношенной и потёртой перчатке, тёмно – серого цвета, – мертвец держал через кожаное, правое плечо, – длинный, растягивающийся в расширенных глазах подростков и водителя также из стального троса, – толстый (кнут) с огромным на конце куском ржавого (рваного) и острого железа, – угрожающе, покачивающегося в воздухе в разные возле монстра – паука, – стороны.

– И не такой, ты уж и страшный! – прошептал сам себе всё – же дрожащий всем телом, Андрей, – когда снова увидел, пугающего, своим видом, «всё таки реального», ужасного, мертвеца в маске кто совсем недавно, внезапно, – появился из полной за небольшой, стоянкой, – темноты с собранным в правой руке (кнутом) с огромным грузом, – и на его глазах как-то нереально быстро, запрыгнул на крышу машины, – Круглого.

Отвернувшись от «точно мертвеца», – и перебарывая в себе волнение, – Андрей снял с головы свою куртку, застегнул до горла молнию и, – «наконец – то», смело шагнул на причал в вязкую бурлящею, и дымящеюся, темно – зелёную, трясину.

Чувствуя, страх, – и подростков, – и застывшего в трясине водителя, – огромный, стального цвета, – Спрут, окружил монстра – паука и стал терпеливо дожидаться следующей команды мертвеца в маске кто вдруг, – перекинул в правую с (кнутом) руку, – поводья и мигом снял левой рукой в перчатке свою жутковатую маску.

Побледнев, – ещё больше от увиденного, теперь, – и лица без кожи с мышцами в запёкшейся крови, – и вдобавок с пустыми, чёрными, глазницами и с обнажёнными так – же в запёкшейся, крови, зубами, – Илья, Данил и Александра переглянулись с встревоженными глазами.

– Да ну и что! Мертвец он же так себе, – покойник! – взглянув снова на ночной кошмар без кожи, неожиданно, – и очень громко крикнул в ночную, освещённую, тишину, – Андрей не переставая с трудом в трясине по пояс двигаться «вперёд и только вперёд», – подбадривая так – же мысленно и себя и застывшего, Круглого, – и тех, кто остался на теплоходе.

– Правильно! И ему место на кладбище, – в могиле! – сразу – же поддержала, – Александра и то – же громким криком.

Заметно нервничая от неудачной попытки напугать подростков «да так, что – бы наделали в штаны и разбежались кто куда» – ночной, жуткий, кошмар снова мигом надел маску и перекинул поводья в левую руку.

Взглянув, – теперь безумными, глазами девочки и так – же злым глазом «в видимо защитной вязкой оболочке», – на нерешительного монстра – паука, – «не желающего» спускаться с обломков в неспокойную, трясину, тёмно – зелёного, цвета, – мертвец без кожи, – размахнулся, растягивающимся по его велению (кнутом) и с бешеным, озлобленным, оскалом на маске, – ударил, огромным, куском, (рваного), ржавого и острого железа по огромному, изуродованному, капоту, – непокорной машины.

Снова, – истошный, невыносимый для человеческих ушей и более громкий писк из (нутра) монстра – паука тут – же заставил пассажиров на палубе белого теплохода, – прикрыть свои уши руками. Вздрогнув, снова от «жалобного крика», – увязший в трясине, Круглый, – тяжело вздохнул и только теперь, – решившись он поднял голову и посмотрел из-под куртки, – и на «огромных червей – серых», – и на приближающегося, «невольного и несчастного монстра – паука с проклятым наездником».

Тут – же его глаза снова и как всегда наполнились слезами от печали за потерянную, быструю машину которая с очень, очень давних времён была его сокровенной, мечтой.

Огромный кусок (рваного) острого и ржавого железа после повторного, более сильного удара снова безжалостно впился в чёрно – золотой, закоптившийся капот монстра – паука и яркие искры «словно кровь» в глазах и мыслях тихо плачущего, Круглого, – брызнули в разные стороны вместе с сероватым дымом и с повторным «от ужасной боли, – криком – писком».

Не выдержав, – Круглый, закричал громко. ААААА!!! – «И наконец – то», – снова вцепившись зубами в ручку от корзины он стал быстро снимать свою куртку с своей головы.

Не в состоянии больше сделать и шага так – же увязший по пояс в «как будто живой трясине, цепляющейся за него со всех сторон из ледяного нутра», – Андрей перевёл взгляд на закричавшего, водителя «теперь всего в пятнадцати метрах», – и снова с ручкой от корзины в зубах и лихорадочно одевающего свою куртку.