Текст книги "Ловушка силы"

Он вышел, долго шебуршал чем-то в соседней комнате и вернулся с небольшой бархатной коробочкой чёрного цвета. Протянул мне.

– Лидии купил. День рождения у неё скоро… теперь уже не пригодится. Кате подари.

В коробочке на белой подкладке лежал браслет. С виду серебряный. Плетёные завитушки хитро соединялись друг с другом, образуя ажурный узор.

– Ей понравится. Но не знаю, как воспримет…

– Так ты и не говори, что от меня, сам подари, – отец покачал головой. – Всему тебя учить надо! Эх.

Кивнув, я спрятал коробочку в карман. Спорить с отцом бесполезно. Особенно, когда он взял такой тон.

– Спасибо.

Дома про браслет я забыл напрочь. Стрелки часов уже приближались к полуночи, и дико хотелось спать. Катька валялась на разложенном диване с ноутом, оставив для освещения только ночник. Это было мне на руку. Следы на щиколотках она заметить не должна.

Я забрался под одеяло, и, чмокнув девушку в упругую щёчку, спросил для приличия про дела на работе. В свою очередь Катька начала сыпать вопросами о том, как прошли похороны. Я старался отвечать, чувствуя, как слипаются веки и тяжелеет голова. В какой-то момент что-то во мне перестало сопротивляться, и, прервавшись на полуслове, я со страшной скоростью полетел вниз. В глазах потемнело. Где-то на границе сознания мелькнула мысль, что это прямой вход в сновидение. Кажется, на форумах писали, что хорошо входить вот так. Вспомнить, почему помешало приземление на что-то мягкое.

Через несколько секунд перед глазами проявилась картинка: сплетение ветвей облетающего осеннего дерева на фоне серого неба. Я поворочался и сел, чтобы оглядеться. Кладбище. Но не то, где сегодня хоронили Лидуню. Какое-то а-ля европейское, старинное. Среди голых корявых деревьев тут и там возвышались остроконечные макушки склепов. Один был совсем рядом. Готический стиль. Серые с чёрным налётом плиты испещрены замысловатыми знаками. Под крышей склепа расположились уродливые горгульи, вероятно, охраняющие могилу от непрошенных гостей. Одна из них повернула голову в мою сторону, оживая прямо на глазах. Камень под её лапами посыпался вниз мелкой крошкой.

Я подскочил, чтобы дать дёру, но это оказалось не так-то просто. Ноги вязли словно в киселе. Почему же так тяжело идти? Чтобы доковылять до ограды, пришлось приложить титанические усилия. Всё время казалось, что горгулья вот-вот вопьётся в спину. Я вышел через кованую калитку и только тогда оглянулся. Горгулья замерла и снова казалась каменной. Наверное, охраняет только территорию склепа, или вообще показалось: где это видано, чтобы горгульи оживали и нападали на людей? Я пожал плечами и осмотрелся. Передо мной тянулась широкая, устланная осенними листьями тропа. Она петляла между коваными оградами. Повсюду, насколько хватало глаз, маячили остроконечные крыши склепов и ветви деревьев на фоне белесого неба. Непонятно, в какую сторону идти, чтобы отсюда выбраться. Повернув наугад, я заковылял направо.

Они появились из ниоткуда совсем рядом. Двое с длинными белыми волосами, одетые в чёрные кожаные плащи. Готы? Или того хуже – сатанисты. Только их здесь повстречать и не хватало. Кто знает, чего от таких ждать. Я отступил назад, но один из них быстро подскочил ко мне и схватил за руку. Достаточно было взглянуть в его фиолетовые глаза, чтобы всё вспомнить.

– Осознался? – спросил он.

Я кивнул, припоминая прошлые наши встречи, и не мог решить, бежать или оставаться на месте.

– Времени мало, – продолжил Фиолетовый. – Она близко. Теперь помочь мы тебе не сможем, только предупредим – это самое большее, что теперь можно сделать. Ведьма не должна знать, что мы были здесь.

Оранжевый подошёл и пощёлкал пальцами у меня перед носом:

– Держи концентрацию и запоминай. У ведьмы будет сорок дней, чтобы зацепить тебя энергетическими крюками. А потом она перетащит твоё тело и сознание в пространство сновидений.

– А так можно? – перебил я.

– Сложно, но можно, – кивнул Фиолетовый.

– Прикольно!

– Ни фига это не прикольно! – передразнил меня Оранжевый и залепил пощёчину.

В ушах зазвенело, и мир внезапно стал чётким. Почти как реал, только едва уловимое ощущение какой-то невесомости, комфорта тела давало понять, что я в сновидении.

Оранжевый кивнул и продолжил:

– Она вытащит тебя, чтобы убить. Сновиденный мир – только переходная точка. Дальше она откроет портал в мир неорганов. Физическое тело, энергетическое, сознание – всё пойдёт им на корм.

– Кому?

– Неорганам – сущностям неорганического мира. Ты – пропуск для её вечного существования и их мире. Непрерывность сознания, памяти, личности – вот что она получит взамен, – раздражённо объяснил Оранжевый.

Я попытался обобщить услышанное.

– То есть вы говорите, что моя мачеха собирается жить вечно в каком-то ином мире, и для этого она скормит меня тамошним тварям?!

Звучало дико.

– Именно, – кивнул Оранжевый.

– Может, вы её того? Ну, не могли бы вы мне помочь?

Оранжевый фыркнул, а Фиолетовый покачал головой:

– За ней – неорганы. Мы не можем и не станем биться со своими. Наш с тобой уговор этого не предусматривал. Но кое-что мы для тебя сделали. Неорганы не будут ей помогать в борьбе с тобой. Воюйте один на один.

– Призрачный шанс, – хмыкнул Оранжевый и повёл носом. – Она близко.

Внутри у меня всё тревожно сжалось, и я вцепился в плечо Фиолетового:

– А о каком уговоре вы сейчас? Наш уговор?

– Ты не помнишь, – ответил он, отстраняясь. – Но помним мы.

– Расскажем, если выживешь, – пообещал Оранжевый и взмахнул рукой, с лязгом выпуская когти. – А это – чтобы наш разговор не показался тебе пустым сном!

Я не успел отскочить. Стальные лезвия мелькнули возле лица и полоснули по плечу.

Позади парочки вспыхнул синий шар, по его поверхности зазмеились серебристые трещины. Близнецы шагнули внутрь.

– Не позволяй ей задеть тебя! – крикнул на прощание Фиолетовый.

Шар сжался в светящуюся точку и исчез.

Казалось, вокруг стало темнее, будто медленно наступал вечер. Небо заволакивало тучами. Зловещие силуэты склепов чернели на фоне голых деревьев. Внутри заворочалось нехорошее предчувствие, к которому стал примешиваться страх.

– Ах вот ты где, Андрюша! – раздался за спиной звонкий голос, я поспешил обернуться.

Лидуня. Мачеха. Ведьма. Мёртвая.

Она стояла в какой-то паре метров от меня и кокетливо улыбалась. Мачеха была всё в том же розовом платье, что и на похоронах. Из собранных в пучок белых волос выбивались пряди, завитками спадая на юное лицо.

Но ей же за сорок, и вообще мертвая! Я вспомнил похороны: толстый слой грима на лице и проступающие свозь него тёмные круги под глазами. Передо мной обманка. Наваждение.

Мачеха недовольно поморщилась под моим взглядом, и её лицо пошло трещинами, гладкая кожа начала осыпаться, как штукатурка, обнажая новую: синеватую и дряблую. Тонкие губы стали бледными и бескровными.

– Такой ты меня хочешь видеть? Да?! – завизжала она.

Я собрался с духом и ответил:

– Этот облик тебе куда больше к лицу, ведьма! – И выпустил фаербол, как учил Колян.

Лидуня явно не была готова к такому повороту. Огонь ударил ей прямо в лицо, опалил розовое платье, растрепал волосы. Вторую мою атаку она остановила, выставив перед собой руки со скрюченными пальцами.

– Решил поиграть, мелкий засранец! Думаешь, сильнее меня? Да я тебя одним чихом перешибу! – заорала мачеха.

Что-что, а орать она была мастер. Когда отец не видел.

Я отступил на шаг. Кажется, пора валить. Что там Колян говорил? Ногой дёрнуть?

– Андрюша, ты куда? А как же с мамой поговорить? – спросила ведьма певучим голосом, вмиг вернув обратно личину прекрасной блондинки у в розовом.

– Не мать ты мне! – прошипел я, сосредоточенно пытаясь почувствовать левую ногу. Кажется, начало получаться. Всё вокруг стало бледнеть и затягиваться туманом.

– А хочешь, я расскажу, как умерла твоя мать? – слова резанули по нервам, и мир мгновенно обрёл четкость.

– Ах ты, мерзкая гадюка! – здоровенный фаербол возник прямо передо мной, стоило только о нём подумать, даже не пришлось ничего руками изображать. Хорошо, теперь лети вперёд, ведьме в рожу!

Она выставила руки, рассеивая огонь, но не рассчитала сил. Часть пламени успела достать ведьму, волосы вспыхнули. Впрочем, они тут же отросли вновь и сложились в безупречную укладку. Стерва!

– Ух ты! Какая ярость! – ведьма хлопнула в ладоши. – Давай ещё!

Я сделал шаг вперёд.

– И как ты убила мою мать? Отвечай, гадина!

– Андрюша, какие нехорошие слова ты говоришь. Хорошо, что отец не слышит, – осклабилась ведьма.

– Отвечай! – заорал я, и мой голос разнёсся по кладбищу гулким эхом.

Ведьма перестала улыбаться и широко распахнула глаза, будто удивилась:

– Важно не как она умерла, Андрюша, а из-за чего. Или из-за кого. А умерла она из-за тебя! Представляешь, ты винишь меня, а она умерла из-за тебя?

Я в два шага подошёл к ведьме вплотную, не боясь уже ни её силы, ни того, что она мёртвая и собирается меня куда-то там утащить. Ненависть делала этот мир чётче, а меня бесстрашнее.

– Что ты сказала, стерва? Придушу на хрен!

Я протянул руки, чтобы исполнить свою угрозу, но ведьма перехватила их. Хватка у неё была железная, запястья словно стальные кандалы сжали. По телу растеклась слабость. Я попытался вырваться.

– О, понимаешь, они почему-то выбрали тебя, – промурлыкала она, улыбаясь. – Им нужен ты и никто другой. Из-за этого ты нужен мне. Из-за этого мне пришлось убить твою мать. Чтобы подобраться к тебе. Так что ты – причина всех бед. Подумай об отце. Если я заберу тебя, он же умрёт от горя. Кстати, как он там?

Перед глазами возникло лицо отца с беспомощно раскрытыми глазами и подрагивающим ртом. Я мотнул головой, отгоняя наваждение.

Она схватила меня за плечи и заглянула в глаза:

– Мне правда очень жаль. Я просто хочу жить вечно. А вы все умрёте, всё равно.

– Это ты умерла, а мы живы!

– Это пока, – прошептала мачеха. – Умрёшь ты, умрёт и отец. Только представь себе: сначала его покидает первая супруга, потом любовь всей жизни тоже умирает, а за ней уходит единственный сын.

– Любовь всей жизни? Много ты о себе возомнила, сучка!

Ведьма резко крутанулась, продолжая удерживать меня за руки. Я с трудом удержал равновесие и заметил, что картинка сменилась. Мы всё ещё были на кладбище, но на другом, том, где хоронили сегодня Лидуню. Только в гробу лежал я. В том самом костюме, который одолжила мне сегодня Катька. Вот и она рядом стоит, в обтягивающем черном платье и шляпе со страусиными перьями.

– Какое горе! Он не переживёт этого! Точно не переживёт! – Ведьма отпустила меня и толкнула к гробу. От толпы отделился высокий силуэт, в котором я узнал отца. Он шёл навстречу медленно, прихрамывая. Лицо его перекосило от горя. Сама фигура как-то сжалась, скособочилась, и я понял – не дойдёт. Подбежал к отцу и едва успел подхватить. Он был невесомым, как пушинка. Я склонился к его лицу, чтобы сказать: «Я жив, я здесь, со мной всё в порядке. Мы одолеем ведьму вместе. Я не позволю ей убить меня», – и вдруг обнаружил, что стою над гробом. А в нём на белых подушках лежит отец.

– Нет, не может быть! Ты не умер. Вставай! – закричал я и вцепился в плечи отца. – Ты не можешь умереть!

Гроб качнулся, как лодка на волнах и, оттолкнувшись от моих рук, стал уплывать под землю, в черноту. Я кинулся было за ним, но сзади меня схватила чья-то рука. Я обернулся и получил удар в грудь.

Мачеха сжимала рукоятку чего-то металлического, и это что-то торчало из моей груди. Боли я почти не чувствовал.

– Проснись! Это сон! – крикнула она высоким голосом.

Меня передёрнуло от этого крика, по телу прошла дрожь. Одновременно испытывая желание придушить ведьму и облегчение, что смерть отца оказалась лишь сном, я проснулся.

Глава 6. Королева сальвии

– Что это вообще, блин, было? – я облокотился о перила балкона и выпустил струйку дыма. Курить бросил, блин. – Почему со мной стало происходить такое дерьмо? Ведь жил же спокойно, никого не трогал.

Четыре часа ночи, а сна ни в одном глазу. Да, попробуй усни после такого. Ладно, работа, срачи бытовые с Катькой, с отцом. Но сны. Сны всегда были моими. Мир, где я побеждаю в любой схватке, где я хозяин, царь и бог. Неприкосновенная территория личного пространства. И это у меня теперь отобрали!

А может, я просто схожу с ума? Подсознание придумывает всё новые и новые сюжеты. Вот были похороны – и Лидуня приснилась. А это всё – я коснулся свежих отметин на плече, оставленных когтями Оранжевого – научно объяснимые вещи, стигматы. Психосоматика. Бывают у особо впечатлительных людей.

Или я умер, и всё вокруг такая же иллюзия, как и сны. Вспомнилась недавно прочитанная статья про состояния перед смертью. Прежде чем навсегда отключиться, мозг видит предсмертные галлюцинации, и они, такие же яркие, как и реал, для человека кажутся очень длинными. Ещё одна жизнь перед смертью, во сне.

Тогда должна быть какая-то несостыковка во времени. Когда я мог умереть? Где-то перед первым сном про тех фриков. Только в моей жизни всё было настолько спокойно и гладко, что и моментов таких не припомнишь.

– Да ладно, несчастный случай мог произойти в любое время. Сбила машина, остановилось сердце во сне, упал с балкона, например, – сказал я и посмотрел вниз. Там у подъезда стояли припаркованные машины, маленькие, словно игрушечные. Если упасть туда, сначала придётся пару секунд лететь, а потом – раз, и всё. Точно не выжить. Главное, за эти пару секунд не успеть пожалеть о сделанном, ведь будет уже слишком поздно. Пожалею ли я? Или там, за перилами, всё наконец закончится?

Что-то внутри меня откликнулось на эту мысль, позвало сделать шаг вперёд. Решительный, окончательный. Возможно, так удастся найти ответы на все вопросы или проснуться?

Этот прыжок прекратит всю эту историю, и я просто проснусь у себя в постели. Или выйду из комы.

– Просто прыгнуть – и всё закончится. Это уж точно.

Я сжал холодные перила, решаясь, стараясь не слушать слабый голос инстинкта самосохранения.

– Вы, молодой человек, чего удумали? – от резкого голоса я чуть не подпрыгнул. – Нездоровые какие-то разговоры сами с собой ведёте.

Ну конечно, этот чокнутый сосед сверху. Поповкин! Любитель стучать по батареям, стоит сделать музыку чуть громче. Специально подслушивает, что ли? Ведь не курит же.

Непотушенная сигарета яркой искрой улетела в темноту. Я вернулся на кухню, нарочно громко хлопнув балконной дверью. Значит, этот хмырь подслушивал? Я представил его довольную рожу над моим размазанным по асфальту телом и слова: «А я слышал, как он на балконе сам с собой разговаривал. Наркоман».

Да не дождешься!

Только вернувшись на тёплую кухню, я понял, что замёрз. На дворе, конечно, май месяц, но холодный, скотина! Надо выпить чего-то горяченького, прогреть уши. Я ткнул чайник, нашел банку с кофе и открыл холодильник. Ага, вот и Катькин лимон. С тех пор как она увлеклась здоровой диетой, лимоны у нас есть всегда. И это хорошо. Отрезав толстый кусок кислятины, я сунул его в рот. Ух! Этот особенно ядреный. Зато запах сигарет хорошо отбивает. Я частенько использовал этот приём в школе, чтобы отец не учуял, пока не понял, что ему всё равно.

Чайник заворчал, закипая, и я кинул в чашку пару ложек кофе. Залил кипятком, морщась от лимона и пытаясь разобраться, что это на меня нашло. Ведь чуть не прыгнул с балкона.

Похоже, пришла пора сдаваться Коляну. Я открыл ноут. Непонятно, на что можно надеяться в полпятого утра, но ВК отмечал, что Николай Северов был онлайн двадцать минут назад.

Я хлопнул по столу. Мог бы и успеть, если бы не пошёл ныть сам себе за жизнь на балконе. А теперь Колян, похоже, лёг спать, и до полудня мне придётся маяться. Я не стал пересказывать ему случившееся, а просто набрал сообщение с просьбой срочно встретиться. Пока допивал кофе, обновлял страницу в надежде, что Колян ещё не лег спать и что-нибудь ответит. Ну а чего, собственно, я от него жду? Ну, ответит он сейчас, допустим. Но нельзя же всё сразу на него вываливать. Если так разобраться, может, оно и к лучшему, что он не онлайн. Как раз отойду пока, и при личной встрече спокойно поговорим. А то ведь сейчас не сдержусь, и понесёт. Я, скрепив сердце, вышел из ВК.

Заварив ещё чашку кофе и разбавив его молоком, я полез было покопаться в интернете, приготовившись отсеивать кучу левой инфы и откровенного бреда, и вспомнил о рекомендации Коляна. Кастанеда.

Включив прокси, я загрузил с торрента все десять книжек вместе с какими-то магическими пассами. Открыл через читалку на телефоне первую, «Учение Дона Хуана», и приготовился получить подробные ответы на свои вопросы.

Хрен там!

Где-то к шести утра я недоумевал, почему все так хвалят этого Кастанеду. Откровенная наркомания же, пусть и в контексте быта индейцев. Ну, пара страниц меня заинтересовала, про врагов человека знания. Я даже немного задумался, а вдруг Фиолетовый и Оранжевый действительно хотят сделать из меня мага и специально заварили всю эту кашу, затянули на путь Силы и столкнули с первым врагом – страхом. Ловушка Силы? Так Колян это назвал? Эти мысли немного отвлекли от размышлений о Лидуне и скорой смерти. Но потом снова началось подробное описание поедания Карлосом всяких наркоманских растений, и я заскучал. Дико захотелось есть – наверное, мозг затребовал пищи от диких потуг переварить написанное Кастанедой.

Я нашёл в хлебнице батон, порезал его. Набодяжил в миске из яиц и молока кляр. Катька раньше вкусно гренки делала, теперь мучное для неё – враг номер один, прямая дорога к ожирению. Я ухмыльнулся и кинул на сковороду куски батона, пропитанные кляром. Они радостно зашкворчали на разогретом масле, а через некоторое время распространился вкусный запах.

Казалось бы, мелочь какая, гренки, а вот, сразу жить захотелось. Хрен тебе, Лидуня, мы ещё повоюем!

Кинув на тарелку поджаристые кусочки, я уселся грызть гренки и Кастанеду заодно. Запивая всё это дело растворимой дрянью, похожей на кофе. Надо бы купить нормального, раз пошла такая тема.

К восьми на кухню заявилась Катька. Я как раз дошёл до места, где Карлос поехал на митоту, тусовку, где индейцы всей толпой обдалбываются. Описание заинтриговало, и голос Катьки я услышал не сразу:

– Опять не спишь? А что это такое ты ел?

Девушка повела носом и уставилась на тарелку из-под гренок. Пустую. Увлекшись чтением, я слопал всё подчистую.

– Гренки – мучную смерть от ожирения, – признался я.

Катька заглянула под крышку сковородки:

– Один всё умял?!

Вот удивительные существа женщины! Сама же кляла мучное.

Некоторое время я наблюдал, как Катька давится овсянкой, соображая, что сказать, чтобы она перестала дуться.

– Дрю, а тебе сегодня на работу не надо? – спросила девушка, прожевав очередную порцию каши.

Ё-моё, а ведь и вправду!

Я пролетел по комнате, как торнадо, собравшись за пять минут, чмокнул на прощание недовольную Катьку и выскочил из квартиры.

На работу прибыл со стандартным пятиминутным опозданием, поздоровался со всеми и ткнул комп. Пусть пока включается.

Ребята обсуждали новую бесконтактную зарядку для Айфона, которую Макс собирался купить. Вернее, Борис с Максом спорили, а Тёма тактично молчал, поворачивая белобрысую макушку от одного к другому.

Правильно, если не разобрался, что к чему, лучше молчать. Такие споры у нас бывали частенько, в основном из-за обилия свободного времени, и никто не относился к ним с особой серьезностью.

– Тебе дай волю, и здесь яблоки свои установишь, – ворчал Борис Борода.

Я покосился на рабочий моноблок Макса, на который тот наклеил стикер: надкусанное яблоко. Типа мак. Ага.

– Борь, отстань от человека, всё равно купит, – бросил я, заваривая чай. Пока меня не было, кофе закончился, и конечно, никто не удосужился купить.

– Да у него и старая неплохо работает, – проворчал Борода. – Вот ты считаешь, стоит на это бабки тратить?

– Ну, это ерунда. Вон за билеты в Сингапур мы с Ленкой отвалили нормально. – Макс мечтательно закатил глаза. – Через месяц вылет – фотки вам пришлю.

– Путешествие – это другое, – не согласился Борода. – А ерунда всякая, это для шопоголиков!

Затей они этот спор пару дней назад, я бы согласился с Борисом, но теперь махнул рукой:

– Если очень хочется, надо брать. Живём один раз.

– Спасибо, друг, за поддержку! – Макс картинно прижал руку к груди.

– Обращайся.

Я уселся за комп и первым делом полез в ВК, обходя мною же установленные блокировки. Колян сообщение так и не прочитал. Напрашивался вывод, что чел нигде не работает либо фрилансит. Не удивительно, что он так любит покушать за чужой счет. Видно, совсем с деньгами худо. Я решил в этот раз пригласить его в «Макдональдс», чтобы расположить к себе. Да и пара бигмаков обойдется дешевле, чем та здоровая еда из «Белых Облаков».

Покопавшись с настройкой трафика, я дотянул до обеда и, откровенно зевая, пошёл с ребятами на бизнес-ланч в ТЦ неподалёку.

Макс с новеньким сцепились языками по поводу багов в защите нашего сайта. Вот неймётся Салаге.

– Ну и иди с этим предложением к Данилычу! – послышалось ворчание Макса.

Борис в спор влезать не стал, а побрёл рядом со мной. Некоторое время мы молча шли позади спорящей парочки.

– Слышь, Андрюха, выглядишь ты, как будто только что из запоя вышел, – заметил Борода и внимательно посмотрел на меня из-под густых бровей.

Я открыл рот, не зная, что ответить. Само проявление заботы от грубоватого здоровяка было неожиданным. Хотя я всегда подозревал, что за этой густой бородой скрывается широкая душа. И да, в принципе, он прав. Такие круги под глазами сложно не заметить.

– Ты не обижайся, я всё понимаю, похороны, это дело такое. Но ты бы поспал, что ли, в кабинете, пока нас нет. Перерыв минут сорок. А мы еды для тебя возьмём на вынос.

– Не-не-не! Только не спать! – выкрикнул я против своей воли и осёкся. – Не могу спать, – добавил я тише, поглядев на озадаченное лицо Бороды, и решил сказать часть правды. – Кошмары снятся. Понимаешь?

Здоровяк перестал хмуриться и кивнул.

– Нервы это, Андрюха. Когда моя Дианка умерла, тоже всё время снилась. Будто с собой звала. Думал руки на себя наложить. Сейчас вроде бы улеглось, справился. Хотя иногда гоним на байках с пацанами, и кажется, что она прямо передо мной едет. Только бы догнать.

Он вздохнул и положил мне тяжёлую руку на плечо.

– А у тебя – мать.

Я тоже вздохнул, кивнул и, конечно, не стал поправлять, что это была не мать, а стерва-мачеха. Чтоб ей ещё раз сдохнуть. А вот Бороде, видно, тяжко пришлось. И молчал, не то что я – раскис сразу. Когда его девушка разбилась, мы пару раз посочувствовали, по плечу похлопали, а потом и забыли. Конечно, ему наше сочувствие на фиг не нужно, но тут есть чему поучиться, а я, и вправду, квашня, как отец говорил.

– Тебе, наверное, покажется, что я что-то странное сейчас скажу, но вдруг тебе тоже поможет. – Борода немного помолчал, будто подбирая нужные слова.

– Рассказывай. Если что, всё между нами останется, – я посмотрел на бородача и почувствовал, что он сейчас скажет что-то очень важное, нужное мне.

– Есть такая штука – во сне осознаться. Ну, понять, что это сон. Тогда и с кошмарами справиться можно. Поймешь, что сон, и можешь изменить сюжет, локацию. То есть место, где ты находишься. Попасть в другое без всяких кошмаров. Или создать защитников. – Борис замялся, отвёл взгляд и стряхнул пару утренних крошек со свитера.

Что ни говори, иногда то, что мы ищем, оказывается совсем близко. Однако я не мог радостно вывалить на него всё, как на Коляна.

– Я немного слышал про эту тему, сам задумывался, – подбодрил я Бориса. – А как мне осознаться?

– Ну, есть техники, – бородач покосился на меня и покачал головой. – На них силы нужны. И время. Так что я дам тебе девайс. Маску такую, сам её поначалу юзал. Сейчас уже и без неё могу.

– Ух ты! А как он работает?

– Отслеживает фазы сна по движениям глаз и, когда наступает быстрый сон, даёт небольшую вспышку. Она не будит, но ты осознаёшься. Не в ста процентах случаев работает, но хоть что-то.

– Это да, – согласился я. – А как защитников сделать?

– Ну, прям создать – это очень сложно. Лучше использовать готовых спрайтов, – Борис поймал мой недоумённый взгляд и пояснил: – Все персонажи вокруг называются спрайты – твоих рук дело. Кошмарик, ясное дело, тоже твоё, но им управлять ты не можешь. А вот некоторыми элементами сна – пожалуйста. Друга можно попросить вступить за тебя в бой с какой-нибудь тварью, как в игре.

Я припомнил, как напустил на Оранжевого и Фиолетового армию магов. Вон оно что! Колян мне такого не говорил, да я его и так засыпал вопросами.

– Спасибо, ты мне очень помог, Борь.

– Пока ещё нет. Завтра маску принесу. Только ты нашим не говори про всё это.

– Конечно, – я кивнул, и мы пошли быстрее, чтобы догнать ребят, ожидавших у входа в торговый центр.

После бизнес-ланча стало полегче. Не знаю, как у других, а меня после еды не в сон клонит, а движ какой-то начинается. Ну и нельзя недооценивать литровую колу. Эх, хорошо, Катька не видит, чем я тут закидываюсь. На обратном пути я даже нашёл в себе силы зайти в недавно открывшуюся точку «Сяоми» потестить наушники. Уговорив ребят, чтобы меня не ждали, я завис над витриной. Собственно, выбор оказался невелик: все давно перешли на «затычки». Накладные – громоздкие, носить на себе неудобно, а дома на компе можно и колонки включить.

– Вам что-то показать? – На меня вопросительно смотрел парень в чёрной футболке с оранжевым логотипом «Сяоми».

Не люблю этих консультантов, выныривают непонятно откуда, сбивают с толку, не давая спокойно выбрать. Я вообще собрался уходить: уже на вид наушники мне не нравились.

– Ну давайте, обе пары примерить.

Парень быстро вынул из витрины и положил передо мной большие чёрные наушники и миниатюрные серые с медного цвета амбушюрами. Он стал перечислять технические характеристики, на которые мне было плевать, а я напялил черные. Так и есть: тяжёлые и большие. У вторых, наоборот, слишком маленькие амбушюры закрывали ухо не полностью. Не обращая внимания на консультанта, я пропустил опасный момент.

Дикая какофония ударила в ухо.

– Твою мать! – я сбросил наушники на витрину.

– Что, слишком громко? – искренне удивился консультант. – Я ниже среднего уровня поставил.

– Я вас, что, просил музыку включать?

Уши слегка пульсировали болью. Ничего, скоро пройдёт.

– Ну а как же тогда оценить качество звука?

Я молча надел старые наушники и вышел. Инициативный маркетолог, блин.

Настроение улучшилось, когда Колян вышел онлайн и спросил, что случилось. Я крепился с минуту, стараясь придерживаться первоначального плана: рассказать всё лично. Но потом начал строчить прямо с того места, где мы катались с фриками на драконе. Я молотил по клаве так яростно, что Макс пошутил, не нашёл ли я подругу по переписке, и спросил, как к этому отнесётся Катька.

Я пропустил его подколку мимо ушей и, чтобы не мучится ожиданием мессаджа от Коляна, подошёл к Тёме объяснить про серваки (к Борису он так подойти и не решился). Через полчаса пришел заветный ответ: адрес. Колян не стал ничего объяснять в сообщениях, а приглашал к себе в гости. Я не удержался и радостно подскочил на стуле.

– Кажется, Андрюхе свидание назначили, – заметил Макс.

– Женщина моей мечты, – ответил я. Согласиться – единственный способ избежать дальнейших подколов.

После конца рабочего дня я сунулся было в «Макдональдс», но там успела собраться внушительная очередь. Можно подумать, все эти люди ломятся с работы прямиком за фастфудом. Пришлось зайти в «Осетинские пироги». Два с мясом, один с сыром – надо найти подход к Коляну.

С этими пирогами пришлось давиться в метро аж до «Марьино». В студенчестве мне довелось подрабатывать курьером, спасибо отцу за суровое воспитание, и поездка словно вернула меня в прошлое. Люди толкались и тихо материли пироги, одновременно принюхиваясь. Наверное, прикидывали, есть ли у них дома такие вкусняшки.

Вывалившись наконец из метро, я достал телефон и настроил навигатор. Благо тащить пироги оставалось недолго. Пахли они так вкусно, что даже возникла мысль заточить немного по дороге. Я отогнал её и засмеялся другой идее. Раньше люди шли на поклон к жрецам, колдунам и несли им всякую жрачку. Вот, сейчас двадцать первый век, а я поступаю так же.

Стоит только прижать человека чем-то необъяснимым, и куда девается хвалёный рационализм? Как там? Все мы атеисты до первой турбулентности? Хорошо сказано.

Колян жил в старой облезлой панельке. Убитый подъезд встретил меня неприличными надписями и вонью кошачьей, а может, и не только, мочи. Я остановился на лестничной клетке между квартирами 56 и 58. На третьей двери, обитой драным дермантином советских времён, номер отсутствовал. Вот, значит, ты какая, 57-я. Звонок, к счастью, работал.

За дверью послышались шаги, и вскоре она распахнулась, явив лохматого Коляна в домашних трениках.

– Заходи, – он протянул руку и кинул одобрительный взгляд на коробки с пирогами.

Я прошёл в квартиру и оторопел: коридор был завален хламом. На старых стульях стояли какие-то коробки с посудой, проводами, тряпками, вешалками. В углу из-за кучи пузатых, набитых чем-то пакетов, торчали облупленные носы старых, явно советских, лыж. Колян взял у меня куртку и по-хозяйски кинул поверх всего этого добра. Я разулся и пожалел, что надел чистые носки. Пол был не просто немытым, а ещё и заляпанным чем-то белым.

– Это Жора! – пояснил Колян, отследив мой взгляд, и подал тапки.

Я влез в слегка засаленные сланцы и переспросил:

– Кто?

– Да Жора. Замаялся за ним подтирать. Сейчас покажу. Но только тихо, он спит.

Колян поманил меня за собой. Мы прошли мимо закрытой двери первой комнаты и через проходную кухню попали во вторую.

Плотные шторы были задернуты, отчего вокруг царил полумрак. На диване я разглядел какого-то типа. Большой и бородатый, он дико храпел. Это вот кто на пол гадит, что ли? Я уставился на Коляна.

Тот прыснул со смеху, сощурив раскосые глаза, и шепотом сообщил:

– Да нет, это Вадим. Он из Питера, на вписке у меня. А Жора – вон!

Я проследил за взмахом тонкой руки и заметил на шкафу сооружение вроде огромного гнезда, обмотанного нитками и веточками, в котором, приглядевшись, можно было признать остов от китайского фонарика. А в самом «гнезде» сидела сова. Приличных размеров, наверное, с небольшую кошку, она была коричневой в крапинку. Большего в темноте не разберешь. Шкаф и подступы к нему были обильно обделаны пометом и остатками шерсти.

– Мышами кормишь?

– Ага, – прошептал Колян. – Пойдём на кухню. Пусть дрыхнут.

Освободив стол от немытой посуды, он кинул на него пироги и поставил на плиту чайник.

– Кто такие неорганы? – улучив момент, я выпалил давно назревший вопрос. – Эти глазастые так называли себя и тех, кому хочет отдать меня Лидуня.