Текст книги "Гражданская война в России. За правду до смерти"

Та же самая атаманщина царила не только в тылу, но и на фронте в действующей армии, утверждал военный министр Колчака А. Будберг: «борьба с армиями будет очень трудная, ибо командующие там совсем обатаманились и автономию в деле снабжения с сепаратными заготовками считают незыблемым основанием своего существования; власть Омска признается на фронте тоже “постольку – поскольку”, и будет нелегко перевести эту атаманщину на государственный меридиан»… «Омск импотентен, а командующие армиями ни малейшим образом не намерены самообуздываться и обуздывать подчиненных»{281}281
  Будберг А…, с. 6, 29.


[Закрыть].

Не меньшее зло, чем открытая атаманщина, приносила и скрытая, распространившаяся в армии повсеместно и раздувавшая ее до огромных размеров: по данным командующего Западной армией ген. Ханжина, «число ртов, показываемое в войсковой отчетности, превосходит приблизительно вдвое действительное их наличие…», что приводит к накапливанию «огромных складов при частях войск; как например он указывал, что в одном полку… было различных запасов свыше 150 груженых вагонов… Все посылаемое на фронт в скромных, но все же достаточных при разумном использовании количествах тонет в море хаоса, своеволия и безудержной атаманщины» – восклицал ген. Будберг{282}282
  Будберг А. 28 июня 1919 г…, с. 146–147.


[Закрыть]. Но и это была только надводная часть айсберга. Когда командующий Сибирской армией ген. Дитерихс в августе 1919 г. добился наконец сведений о действительной численности армии, оказалось, что «у нас около 50 тысяч строевых чинов при 300 тысячах ртов…»{283}283
  Будберг А. 14 августа 1919 г…, с. 235.


[Закрыть]

По свидетельству ген. Д. Филатьева: «Были полковые обозы в 1000 повозок вместо штатных 54. Это уже не часть войск, а какая-то татарская орда времен Батыя. Сходство усугублялось тем, что при штабах ездили жены, дети, родственники и возился весь домашний скарб. Отсюда и получилось, что из 800 тысяч ртов (в июне) в строю оказывалось всего 70 тысяч бойцов, которых обслуживали: штаб главнокомандующего, 5 штабов армий, 11 штабов корпусов и 35 штабов дивизий…[21]21
  При этом штат офицеров и чиновников в штабах дивизий Сибирской армии, по словам Будберга, в десять раз превышал нормальный. (Будберг А…, с. 258)


[Закрыть], в то же время у красных против нас действовала одна армия, из 3–4 дивизий и 2–3 конных бригады{284}284
  Будберг А. 30 августа 1919…, с. 265.


[Закрыть], и эта-то сравнительная горсточка и разбила, в конце концов, наши толпы…»{285}285
  Филатьев Д.В. Катастрофа Белого движения в Сибири. Впечатления очевидца. (Квакин А.В…, с. 215–216).


[Закрыть] Одна из причин этого, по мнению Будберга, крылась в том, что в колчаковской армии дивизии насчитывали 400–500 штыков при 6–8 тысячах нестроевых и штабных чинов с обозами в 4–4,5 тысячи повозок{286}286
  Будберг А. 5, 20 августа 1919 г…, с. 217, 244.


[Закрыть].

Но главным был даже не состав войск, а их боевой дух, и именно его, утверждал военный министр Будберг, в колчаковской армии как раз и не было: нравственный подъем «никакие кары, никакая аракчеевщина и семеновщина» обеспечить не могут, ибо нравственным разложением «больны и сами поклонники расстрелов и самой сугубой аракчеевщины. На возможность такого подъема (у колчаковской армии) нет и сотой доли шанса… могло бы помочь применение большевистской системы понукания и принуждения, но для этого у нас нет комиссарской непреклонности и безудержной решимости»{287}287
  Будберг А., 7 сентября 1919…, с. 284.


[Закрыть].

Внутренний фронт, находившийся на территории Советской России, составили десятки подпольных офицерских организаций. Один из организаторов высадки интервентов на Севере России капитан Г. Чаплин вспоминал: «к маю 1918 года я не избег общей участи и состоял в рядах “тайной” офицерской организации, коим в те дни в одном Петербурге имя было легион»{288}288
  Чаплин Г. Е…, с. 48


[Закрыть]. По всей стране действовали: «Национальный центр», «Тактический центр», «Всероссийский монархический союз», «Единая Великая Россия», «Союз фронтовых офицеров», «Петроградский союз георгиевских кавалеров», «Русское собрание», «Союз фронтовиков», «Народный союз защиты Родины и свободы», «Всероссийский союз офицеров», «Белый крест», и даже «Союз трудового крестьянства», созданный колчаковскими офицерами, «Туркестанский союз борьбы с большевизмом», «Петроградская боевая организация». Чисто вербовочные организации «Черная точка», «Все для Родины», «Союз реальной помощи» и т. д.

О целях подпольных белых организаций, на примере «Союза защиты Родины и свободы», свидетельствовал приговор по делу А. Перхурова, который обвинялся в том, что «в целях идейного объединения местных организаций выработал и распространил программу организации, в которой ближайшей задачей поставлено свержение существующего правительства и организация твердой власти, непреклонно стоящей на страже национальных интересов России, воссоздание старой армии с восстановлением прав старого командного состава с целью продолжения войны с Германией». То есть это была программа, которая, – указывает историк С. Волков, – идейно сплачивала все офицерские организации независимо от политических пристрастий»{289}289
  Волков С.В…, с. 276.


[Закрыть].

Источником средств для подпольных офицерских организаций стали «союзнические» миссии в России. «Надо отдать должное союзникам, – отмечал Г. Чаплин, – вернее, англичанам. С того дня, как было решено вместе работать, мы от них ни в чем отказа не получали»{290}290
  Чаплин Г. Е…, с. 49–50.


[Закрыть]. Будущий член белого Северного правительства В. Игнатьев подтверждал: с этих пор в средствах нужды не было, их источником была английская миссия в Вологде, на ее «средства было куплено оружие, содержались члены организации»{291}291
  Игнатьев В. И…, с. 110, 112, 114.


[Закрыть]. Сам Чаплин получил английский паспорт на имя Томсона и был фиктивно оформлен как начальник английской военной миссии в Вологде{292}292
  Чаплин Г. Е…, с. 50.


[Закрыть].

Между тем, большинство офицерства не участвовало в подпольных организациях. «Все жившие в Петербурге в первую половину 1918 года должны помнить, что в те дни представляла собой обывательская масса, – отмечал Чаплин. – На большинство наших предложений ехать на север следовал вопрос о том …сколько мы в состоянии платить жалованья и… отказ. Не имею права винить, кого бы то ни было, но полная апатия, забитость и во многих случаях просто трусость, невольно бросались в глаза. Множество молодых, здоровых офицеров, торгуя газетами и служа в новых кафе и ресторанах, не верило в долговечность большевиков, еще меньше верило в успех восстания и возлагало все свои надежды на занятие Петербурга… немцами»{293}293
  Чаплин Г. Е…, с. 49


[Закрыть]. Например, в Самаре к началу 1918 года было около 5 тысяч офицеров, но в организацию из них входило очень мало{294}294
  Вырыпаев В. Каппелевцы // ВП. N 28, с. 6; (Волков С. В…, с. 88.)


[Закрыть].

Тем не менее, именно офицеры стали ядром восстаний в Ярославле, Рыбинске, Муроме и других городах весной-летом 1918 г. (бывшее офицерство и военные союзы{295}295
  Ратьковский И.С…, с. 129.


[Закрыть]). «Местами контрреволюция имела успех и весьма значительный. Порой Чрезвычайная комиссия запаздывала и узнавала весьма поздно о намерениях заговорщиков, а еще чаще ей мешали в предупреждении восстаний. Мы получили достаточно уроков, чтобы этого впредь не допустить», – писал впоследствии один из руководителей ВЧК М. Лацис{296}296
  Лацис М.Я. Два года борьбы на внутреннем фронте. Популярный обзор двухгодичной деятельности чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. М., 1920, с. 82. (Ратьковский И.С…, с. 128)


[Закрыть]. Для предупреждения подобных выступлений был введен строгий контроль и учет социальных групп, на которые могла опереться контрреволюция. «На местах все офицеры брались на учет, причем им вменялось в обязанность регулярно являться к комиссарам и отмечаться, на документах у них ставился штамп «бывший офицер»[22]22
  Следует отметить, что большевики в данном случае не были оригинальны. Первую регистрацию офицеров объявил председатель Государственной Думы Родзянко в день свершения Февральской революции – 28 февраля 1917 г., при этом предупредив, что «малейшее промедление явки офицеров неизбежно скажется на интересах офицерского корпуса». (Керенский А. Русская революция…, с. 152).


[Закрыть].

По данным С. Волкова, в Москве при объявлении регистрации (14 августа 1918 г.) явилось свыше 17 тысяч офицеров, из них было посажено в тюрьмы 15 тысяч, многие «нашли свой конец в тире соседнего Астраханского гренадерского полка»{297}297
  Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республике Советов 1917–1920 гг. М., 1988, с. 118; Лебедев В. И. Борьба русской демократии против большевиков, Нью-Йорк, 1919, с. 37; Волков А. Л. Гренадеры в Гражданской войне // ВИВ. N 45/46, с. 35. (Волков С. В…, с. 88.)


[Закрыть]. «Офицеров объявили вне закона. Многие уехали на юг. Знакомые стали нас бояться»{298}298
  Мамонтов С. Походы и кони, Париж, 1981, с. 53–55 (Волков С. В…, с. 88)


[Закрыть]. Схожие меры были предприняты в городах Поволжья, в Москве и т. д. Так, в Нижнем Новгороде регистрацию прошли 1500 человек, из которых арестован каждый второй и примерно каждый двадцатый расстрелян в августе-сентябре 1918 г.{299}299
  Еженедельник чрезвычайных комиссий… 1918. № 1, с. 21. (Ратьковский И.С…, с. 131)


[Закрыть]. В Великом Устюге 27 августа «в целях предупреждения было арестовано 30 офицеров»{300}300
  Правда. 1918. 30 авг. (Ратьковский И.С…, с. 131)


[Закрыть]. В Саратове арестованы все офицеры, не находящиеся на советской службе{301}301
  Известия Рыбинского Совета. 1918. 28 авг. (Ратьковский И.С…, с. 131)


[Закрыть]. По данным М. Лациса, в Москве было зарегистрировано 35 тысяч офицеров, в Казани 5,5 тысяч, в Нижнем Новгороде 5 тысяч, в Пензе 20 тысяч и т. д.{302}302
  Петроградская правда. Вечерний выпуск. 1918. 7 сент. (Ратьковский И.С…, с. 131)


[Закрыть]. В Казани главнокомандующий Красной армией М. Муравьев издал приказ, требующий регистрации всех офицеров. За невыполнение – расстрел. «Я видел позорную картину, – писал Ф. Мейбом, – когда на протяжении 2–3 кварталов тянулась линия офицеров, ожидавших своей очереди быть зарегистрированными. На крышах домов вокруг стояли пулеметы, наведенные на гг. офицеров…»{303}303
  Мейбом Ф. Ф. Тернистый путь // ПП. N 25, с. 4, N 24, с. 6 (Волков С. В., с. 88–89.)


[Закрыть]

После разгрома белых армий у большевиков остался страх перед «пятой колонной»: так, в письме ВЧК летом 1920 г. отмечалось, что «забранные в плен белогвардейские офицеры, которых насчитывается до 75 000 человек, рассеялись по всей России и представляют собой контрреволюционное бродило»… после эвакуации из Крыма «более 300 тысяч врагов советской власти, в том числе и офицеров, рассеялись по всему Югу»{304}304
  письмо ВЧК от 17 июня 1920 г.


[Закрыть].

Подозрения чекистов отчасти оказались оправданы: так, «Офицеры во главе с генералом А.Н. Козловским и бывшим командиром линкора «Севастополь» капитаном 1-го ранга бароном П.В. Вилькеном играли видную роль в кронштадтском восстании… Тогда же… офицеры подняли мятеж в красных частях в Колчедане»{305}305
  Елисеев Ф. И. Кубань в огне // Кубанец. Донской атаманский вестник. 1996, N 1, с. 23; (Волков С. В…, с. 286.)


[Закрыть]. В Хабаровске был раскрыт офицерский заговор, связанный с «Комитетом защиты родины и Учредительного собрания»{306}306
  Познанский В. С. Очерки истории вооруженной борьбы советов Сибири с контрреволюцией в 1917–1918 гг. Новосибирск, 1973, с. 232; (Волков С. В…, с. 86.)


[Закрыть]. В 1922 г. раскрыт «Центр действия», в мае 1923 в Кубано-Черноморской области было раскрыто 4 белогвардейских организации, кроме этого были раскрыты белогвардейские группы в Вольске, Витебске, Пермской губернии, монархические в Томской, Тамбовской, Тульской, Орловской, Иркутской и других губерниях. В Харькове существовала сильная офицерская организация, в «батальоне» которой состояло около тысячи человек{307}307
  Подробнее см. у Волкова С. В…


[Закрыть].

* * *

Может показаться, что эти зарисовки о состоянии белых армий на различных фронтах несут в себе определенную долю предвзятости, – отнюдь. В Белой армии было немало примеров воинской доблести, чести и мужества, особенно в добровольческих офицерских частях: например только в августе-сентябре 1918 г., всего за один месяц дивизия Дроздовского в непрерывных боях потеряла 75 % своего состава{308}308
  Дневник генерала М.Г. Дроздовского. Берлин, Отто Кирхнер, 1923, с. 142–154. (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, 2 т., с. 496).


[Закрыть]! По словам Деникина, Корниловский полк за первую половину 1918 г., сменил свой состав 10 раз{309}309
  Из речи А. Деникина 26 августа (8 сентября) 1918 г. Деникин А. Очерки Русской Смуты т. III, c. 262–263 и т. IV, с. 45–48. (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, 2 т., с. 554).


[Закрыть]! Офицеры были единственной реальной силой, противостоящей большевикам.

«В области военной, – признавал М. Фрунзе, – они, разумеется, были большими мастерами. И провели против нас не одну талантливую операцию. И совершили, по-своему, немало подвигов, выявили немало самого доподлинного личного геройства, отваги и прочего… В нашей политической борьбе – кто может быть нашим достойным противником? Только не слюнтяй Керенский и подобные ему, а махровые черносотенцы. Они способны были бить и крошить так же, как на это были способны мы»{310}310
  Фрунзе М. В. О принципах стратегии и тактики Красной армии // Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских военных трудах 1917–1940, М., 1965, с. 55 (Волков С. В…, с. 177)


[Закрыть]. Аналогичное мнение высказывал и другой красный командарм А. Егоров: «Части белых армий во многих случаях действовали очень удачно. Офицерские части дрались упорно и ожесточенно…»{311}311
  Егоров А. И… с. 362–363.


[Закрыть]

Но нас интересуют в данном случае не частности, а более общая картина: если мы хотим понять причины поражения белых армий, то мы должны обратиться прежде всего к их общей психологии и идеологии.

Представление о численности белых армий в период максимальной напряженности на фронтах Гражданской войны дает следующая таблица:

Численность белогвардейских армий в период их максимальной численности, в середине 1919 г.,{312}312
  Военный Энциклопедический словарь, ст. «Колчака армии», М, 2001; ЦГАОР, ф. 200, оп. 3, д. 85, л. 95 (Антисоветская интервенция и ее крах, М, 1987, с. 53); Родзянко А.П., Воспоминание о Северо-Западной армии, с. 94–95 (Слободин В.П., Указ. соч., с. 51); РГВА, ф. 39450, оп. 1, д. 255, л. 1–4, д. 250, л. 4–6, 26–66, д. 189, л. 31, 42, 50 (Слободин В.П., Указ. соч., с. 51); Военный энциклопедический словарь, ст. «Вооруженные силы Юга России»; РГВА, ф. 39540, оп. 1, д. 30, л. 146–166 (Слободин В.П., Указ. соч., с. 50), Горн В. Гражданская война на Северо-Западе России // Деникин, Юденич, Врангель, М., 1990, с. 281; Дерябин А. И. Белые армии, с. 7–8; Известия ВЦИК, 31.07.1919; (Волков С. В…, с. 226.); Шишов В.А…, с. 345.


[Закрыть] Врангель – сентябрь 1920 г. {313}313
  Дерябин А. И. Белые армии, с. 19, 20; Раковский Г. Конец белых, Прага, 1921, с. 441; (Волков С. В…, с. 144.)


[Закрыть]

Практически все военное и материальное обеспечение белых армий осуществлялось за счет интервентов. Помощь, оказанная белым армиям бывшими союзниками России, «была черезвычайно существенной, ибо без нее белые армии, несмотря на весь их героизм, стояли бы перед неминуемой гибелью…», – констатировал «белый» ген. Н. Головин {314}314
  Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т. 2, с. 610.


[Закрыть].

Попытки обращения к отечественной буржуазии не принесли ожидаемого результата. Еще после подавления корниловского мятежа от имени союза офицеров ген. М. Алексеев требовал у И. Вышнеградского, Путилова и других крупнейших капиталистов немедленно собрать 300 000 рублей в пользу «голодных семей тех, с которыми они были связаны общностью идеи и подготовки». Письмо заканчивалось прямой угрозой: «ген. Корнилов вынужден будет широко развить перед судом всю подготовку, все переговоры с лицами и кругами, их участие»… «Только в конце октября Корнилову привезли из Москвы около 40 тысяч рублей»{315}315
  Троцкий Л. Д. История русской революции. т. 2. Октябрьская революция. Часть первая.


[Закрыть].

С началом Гражданской войны ситуация практически не изменилась: «Главный вопрос, от которого зависело само существование армии, – денежный – оставался по-прежнему неразрешенным, – отмечал Деникин, – Денежная Москва ограничилась “горячим сочувствием” и обещаниями отдать “все” на спасение Родины. “Все” выразилось в сумме около 800 тысяч рублей, присланных в два приема; и дальше этого Москва не пошла»{316}316
  Деникин А. И. (II)…, с. 229.


[Закрыть]. Подобное отношение Добровольческая армия встречала повсюду, деникинские добровольцы «дрались на подступах к Ростову, зная, что сотни тысяч казаков и ростовской буржуазии за их спиною живут легко и привольно. Они были оборваны, мерзли и голодали, видя, как беснуется и веселится богатейший Ростов, финансовая знать которого с большим трудом «пожертвовала» на армию два миллиона рублей, растворившихся быстро в бездонной ее нужде. Они встречали в обществе равнодушие, в народе вражду…»{317}317
  Деникин А. И. (II)…, с. 246.


[Закрыть]

В Киеве, свидетельствовал М. Нестерович-Берг, «обыватель веселился – пир во время чумы. Пусть где-то сражаются, нас это не интересует нимало, нам весело, – пусть потоками льется офицерская кровь, зато здесь во всех ресторанах и шантанах шампанское: пей, пока пьется…»{318}318
  Нестерович-Берг М. А. В борьбе с большевиками. Воспоминания, Париж, 1931, с. 190–192 (Волков С. В…, с. 71–72)


[Закрыть] Не лучше обстояла ситуация и в колчаковской Сибири: во время пребывания в Омске американский ген. У. Гревс был поражен пренебрежительным, если не сказать больше, отношением населения и власти к больным и раненым воинам, которое он повсюду наблюдал: «было прискорбно видеть этих несчастных, предоставленных самим себе», в то время как веселящаяся толпа («мы насчитали до тысячи танцующих») в омском парке «находилась в расстоянии не больше двадцати минут ходьбы от места, где умирали солдаты, умирали во многих случаях несомненно из-за отсутствия ухода за ними»{319}319
  Краснов В.Г. (II)… с. 131.


[Закрыть].

«В Сибири, как и в других частях России, – констатировал Р. Раупах, – русская общественность представлялась разношерстной толпой из общественных деятелей, интеллигенции, больших и мелких служащих, торговцев-спекулянтов, разного рода авантюристов, буржуазных дельцов и обывателей. На словах эта общественность проявляла готовность к подвигу и жертве, но если такие побуждения и были, то они тонули в массе самых низменных похотей. Люди, кричавшие о спасении Родины, не в состоянии были отказаться от привычки к ссорам, дрязгам, интригам и взаимного поедания, и та самая Сибирь, из которой ожидалась смерть большевизму, стала для него совершенно безопасной, ибо все, что должно было создать общественную и военную силу и дать мощь белому движению, все это здесь беспощадно развращалось, гноилось и бесследно пропадало. Тут изменить нельзя было ничего, ибо против всякой идеи порядка и закона тотчас же поднимались чудовищно разросшиеся подлость, трусость, честолюбие и корыстолюбие. Все жадно тянулись к старой привольной и хорошей жизни, к кормежке, к благам, преимуществам и наслаждениям. «Все чавкают оголодавшими челюстями, испускают похотливую слюну и неспособны видеть будущего – темного, грозного, безвестного». Рестораны торговали ежедневно на многие тысячи рублей. Бутылки вина, стоимостью в сотни рублей, выпивались без счета, а на дело спасения Родины не давали и одного рубля»{320}320
  Раупах Р. Р…, с. 232–233.


[Закрыть].

Деникин приходил к полному разочарованию в том классе, за который он посылал свои войска на смерть: «Все требовали от власти защиты своих прав и интересов, но очень немногие склонны были оказать ей реальную помощь. Особенно странной была эта черта в отношениях большинства буржуазии к той власти, которая восстанавливала буржуазный строй и собственность. Материальная помощь армии и правительству со стороны имущих классов выражалась цифрами ничтожными – в полном смысле слова. И в то же время претензии этих классов были весьма велики…»{321}321
  Деникин А. И. (III)…, с. 312.


[Закрыть]

«Армия никого не интересовала, – подтверждал Раупах. – Нуждались бы солдаты в обуви и теплых вещах, ходили бы сестры милосердия в рваном белье, мерзли бы в солдатских шинелях, если бы русская общественность окружала свою армию любовью и заботой? Конечно, нет. Но добиться от занятой наживой и разгулом буржуазии средств, чтобы согреть и обуть умиравших за нее людей, не было никакой возможности. Не давая ни гроша, она только поносила армию за то, что та слишком медленно двигается вперед»{322}322
  Раупах Р. Р…, с. 254–255.


[Закрыть]. И даже английский ген. А. Нокс в ноябре 1919 г. упрекнул «русское общество в его пассивном, холодном отношении к армии»{323}323
  Гинс Г.К…, с. 536.


[Закрыть].

К лету 1918 г. большинство белой армии состояло из казаков. Казаки мало заботились об остальной России, для них гражданская война была войной с неказацкими крестьянами…

П. Кенез{324}324
  Кенез П…, с. 9.


[Закрыть].

К началу ХХ в. казаки представляли собой особое полувоенное сословие. Они должны были служить в армии 20 лет и использовались уже не только как армейская сила, но и в качестве своеобразной военизированной полиции. Пример их применения, в последнем качестве, приводил французский посол М. Палеолог: «На небе появляется призрак революции… Но казаки тут как тут. Порядок восстановлен. Еще раз охранное отделение спасло самодержавие и общество… чтобы в конце концов их бесповоротно погубить»{325}325
  Палеолог М…, 16 февраля 1916 г., с. 450–451.


[Закрыть].

«Казаки считаются оплотом существующего строя, – подтверждал лидер октябристов А. Гучков, – когда надо какую-нибудь толпу или демонстрацию разогнать… (но) У них и требования были более высокие, чем у основного населения»{326}326
  Александр Иванович Гучков рассказывает…: Воспоминания председателя Государственной Думы и военного министра Временного правительства. М., 1993. http://booksonline.com.ua/ view.php?book=118632&page=9


[Закрыть]. Эти требования материализовались, прежде всего, в предоставлении казакам, за верность, земельных и налоговых привилегий, носивших сословный, полуфеодальный характер, вступавших в непримиримое противоречие с наступавшей капиталистической эпохой. Еще до революции В. Ленин указывал в этой связи, что это привилегированное экономическое положение является основной причиной реакционности настроений значительной части казаков, и приходил к выводу, что именно «в казачьи областях можно усмотреть социально-экономическую основу для русской Вандеи»{327}327
  Ленин В.И. ПСС. т. 34, с. 219. (Голинков Д…, с. 183).


[Закрыть].

Казаки «объединяли одиннадцать сообществ (войск), среди которых Кубанское и Донское были наиболее значительными. Уровень жизни казаков был намного выше, чем крестьянский… Ни в одной провинции Российской империи казацкое население не составляло большинства. Только 49 % от 4 млн жителей Дона и 44 % от 3 млн жителей Кубани были казаками. Кубань и Дон были богатейшими аграрными районами России, что привлекало множество крестьянских поселенцев. Но даже если эти крестьяне жили в области Кубани и Дона поколениями, они все равно не могли войти в казацкое сословие и даже не могли рассчитывать на постоянное местожительство в этих районах. Они должны были хранить паспорта тех мест, где проживали их предки. Так как эти крестьяне всегда являлись соперниками казаков, их называли иногородние… Согласно переписи 1914 г. иногородние составляли 53 % жителей Кубани. (Неказацкий остаток составлял основное население этих областей, калмыки в районах Дона, кавказские племена в районе Кубани.)»{328}328
  Кенез П…, с. 42.


[Закрыть].

«Казаки были гораздо богаче, чем иногородние, – отмечает П. Кенез. – На Дону иногородние владели лишь 10 % плодородной земли, на Кубани – 27 %». 20 % крестьянских хозяйств были безземельными. Самые крупные участки иногородних «составляли на Дону 1,3 десятины, на Кубани – 1,5 десятины. Большинству крестьян приходилось арендовать землю у казаков…»{329}329
  Кенез П…, с. 42.


[Закрыть] У казаков Дона в среднем на мужскую душу приходилось ~ 12,8 десятин{330}330
  Миронов Ф. Тихий Дон в 1917–1921 гг. Документы. – М., 1997, с. 7. (Цит. по: Голуб П.А. Правда и ложь о расказачивании казаков. – Приложение к журналу «Политическое просвещение». 2009.)


[Закрыть]. Однако при этом земля была распределена крайне неравномерно: по современным подсчетам, в 1917 г. среди казачьих хозяйств насчитывалось 23,8 % зажиточных, 51,6 % – середняцких и 24,6 % бедняцких{331}331
  Голуб П.А. Правда и ложь о расказачивании казаков. – Приложение к журналу «Политическое просвещение». 2009.


[Закрыть]. При этом донской казачий середняк был богаче тверского или новгородского кулака{332}332
  Тезисы ЦК РКП(б) о работе на Дону», сентябрь 1919 г.


[Закрыть].

Спокойная жизнь на казацкой земле закончилась с наступлением Февральской революции. Камнем раздора, как и в остальной крестьянской России, стал земельный вопрос, толчок к разрешению которого дало Временное правительство: на майском 1917 г. Всероссийском крестьянском съезде министр земледелия эсер В. Чернов заявил, что казаки имеют большие земельные наделы и теперь им придется поступиться частью своих земель{333}333
  Деникин А. И… т. 1, с. 325, примечание.


[Закрыть].

Именно эсеровское Временное правительство начало политику «расказачивания», что стало одной из причин отказа Донского войска подчиниться приказу правительства арестовать ген. Каледина за участие в корниловском мятеже. По словам командующего Донской армией ген. С. Денисова, Временное правительство, «постепенно изменяясь в составе, в конечном итоге утеряло признаки власти, созданной (Февральской) революцией… пошло по скользкому пути непристойных уступок черни и отбросам русского народа»{334}334
  Белая Россия. Альбом № 1. Нью Йорк, 1937. Репринт – СПб., 1991, с. 123, 11,17,60. (Кожинов В. В. Правда сталинских репрессий. – М.: Алгоритм, 2007. – 448 с., с. 49).


[Закрыть]. С этого времени (сентября) Дон фактически стал независимым от центральной власти. А Кубанское казачье войско в сентябре 1917 г. вообще объявило о создании своей Законодательной Рады.

Но настоящая война за «землю» развернулась между иногородними и казаками с началом Октябрьской революции, объявившей о лишении казаков их сословных привилегий{335}335
  Кенез П…, с. 125.


[Закрыть]. 28 марта большевистский областной съезд советов издал постановление о национализации казачьих земель, через три дня после этого на Дону началось казачье восстание{336}336
  Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т. 1, с. 389.


[Закрыть]. Причиной подобных восстаний, вспыхнувших по всем казачьим землям, по словам атамана Семенова, являлось уничтожение большевиками «казачьих так называемых привилегий… и наше право на исконные наши, завоеванные нашими дедами земли»{337}337
  Семенов Г…, с. 78.


[Закрыть].

Однако, по словам историка П. Холквиста, «среди казаков идея «нейтралитета» пользовалась, по меньшей мере, в такой же степени широкой поддержкой, как и полная приверженность к восстанию»{338}338
  Холквист П. Как казаки стали «контрреволюционерами»…, с. 100.)


[Закрыть]. Причина этого, по словам Деникина, заключалась в том, что «казачьи полки, возвращающиеся с фронта, находятся в полном нравственном разложении. Идеи большевизма находят приверженцев среди широкой массы казаков. Они не желают сражаться даже для защиты собственной территории, ради спасения своего достояния. Они глубоко убеждены, что большевизм направлен только против богатых классов, буржуазии и интеллигенции, а не против области, где сохранился порядок, где есть хлеб, уголь, железо, нефть»{339}339
  Борьба за власть Советов на Дону. Сб. док. Ростов-н. Д. 1957, с. 236–237. (Цит. по: Генис В.Л. Расказачивание…, с. 43)


[Закрыть].

Поэтому «разжигать» казачье восстание нередко приходилось силой. Примером в данном случае может служить приказ командующего Донской армией ген. Денисова от 26 апреля 1918 г.: «Высылается карательная экспедиция, дабы силой оружия прекратить вредную пропаганду и заставить заблуждающихся (казаков) в настоящий тяжелый момент встать на защиту края… Всякое уклонение или держание нейтралитета будет беспощадно караться вооруженной силой»{340}340
  ГАРФ. Ф. 1257, оп. 1, д.5, л.2. (Холквист П. Как казаки стали «контрреволюционерами»…, с. 100, 117.)


[Закрыть].

«Подъему Дона, – отмечал ген. Н. Головин, – способствовало еще и одно “внешнее” условие, сильно облегчающее это выступление: март-апрель – это время вторжения германо-австрийских войск в Южную Россию и их подхода к западной границе Области Войска Донского»{341}341
  Янов Г.П. Дон под большевиками весной 1918 года и восстание станиц на Дону// Донская Летопись, №№, с. 19, 20. (Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 390).


[Закрыть]. Не случайно именно на этом факте акцентировал свое письмо Вильгельму II атаман Войска Донского П. Краснов: «Благодаря дружеской помощи войск Вашего Императорского Величества создалась тишина и на юге Войска и мною подготовлен корпус казаков, для поддержания порядка внутри страны и воспрепятствованию натиску врага извне»{342}342
  Письмо атамана Краснова, Императору Вильгельму II (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.2, с. 44).


[Закрыть].

Германо-австрийская интервенция стала той внешней силой, которая превратила отдельные очаги казачьих восстаний в организованное казачье движение. «Донское казачество, – констатировал Головин, – могло продолжать борьбу против большевиков только при союзе с немцами»{343}343
  Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.2, с. 411.


[Закрыть]. Для немцев поддержка казачьего сепаратизма с началом Гражданской войны стала одной из составляющих политики направленной на ослабление России, оттеснения ее на Восток от основных зернопроизводящих районов России и от Черного моря. Германо-австрийское командование оказывало казакам всю возможную помощь от поставки вооружений до прямой военной поддержки. Без этой помощи отдельные казачьи выступления никогда бы не достигли размаха гражданской войны.

Восставшие казаки в свою очередь с трудом проводили различия между большевиками и иногородними. В донесении правительственной разведки сообщалось: большинство людей «пришли к убеждению, что “иногородние” и “большевики” – это синонимы»{344}344
  РГВА. Ф. 39456, оп. 1, д.60, л.104. См. подробнее: (Холквист П. Как казаки стали «контрреволюционерами»…, с. 111.)


[Закрыть]. Эта данность определялась целями казачьего восстания, говоря о которых, красный командарм А. Егоров отмечал: «отстаивая свои экономические интересы, донское казачество стремилось к самостийности и готово было смотреть на иногородних как на иностранцев. Атаман Краснов откровенно проводил эту политику, которая получала местно-патриотический оттенок. По его словам, Каледина погубило доверие к крестьянам, знаменитый паритет. Дон раскололся на два лагеря: казаки – крестьяне… Там, где были крестьянские слободы, восстания не утихали… Попытки ставить крестьян в ряды донских полков кончались катастрофой… Война с большевиками на Дону имела уже характер не политической или классовой борьбы, не гражданской войны, а войны народной, национальной. Казаки отстаивали свои казачьи права от русских»{345}345
  Краснов Л. Н. Всевеликое войско Донское, с. 221. (кн.: Алексеев С. А. Начало гражданской войны, 1926, с. 148); (Егоров А. И… с. 63–64.)


[Закрыть].

Нередко казаки просто сражались с ближайшими селениями иногородних. В Сибири, по словам члена правительства Колчака Гинса, крестьяне объясняли причины восстания: «мы не большевики, мы против казаков»: «Привилегированное сословие казаков, пользуясь военным положением, чинило под видом борьбы с большевиками насилия над мирными крестьянами, и последние, не видя на местах сильной власти, которая могла бы их защитить, начинали повсюду партизанскую борьбу. Власть отвечала на это репрессиями, и война разгоралась»{346}346
  Гинс Г.К…, с. 431.


[Закрыть].

Главная проблема, по мнению Деникина, заключалась в том, что казачество в вопросе «о наделении землей иногородних» «оставалось совершенно непримиримым…»{347}347
  Деникин А. И. (III).


[Закрыть] Что касается «воли» в казацких землях, сохранивших со времен самодержавия основы самоуправления, то для иногородних проблема заключалась в получении политических прав наравне с казаками. Однако, несмотря на то, что «казачья декларация» «вручала судьбу России Учредительному собранию, тут же, – указывал Деникин, – Дон у себя лишал права участия в управлении (иногородних) большую половину неказачьего населения…»{348}348
  Деникин А. И. Поход на Москву… с. 434.


[Закрыть]

Выделение казаков в особую привилегированную социальную группу имело целью не только сохранение их земель, но и служило для лидеров казацкого движения объединению всех социальных слоев казачества на шовинистической основе. Как же воспринимали такое отношение к русским лидеры Белого движения? – «Добровольческая армия и кубанское правительство спорили по множеству вопросов…, – отвечал на этот вопрос П. Кенез, – но нет записей о том, что армия была против такого обращения с иногородними, их русскими земляками. Армия и казаки заключили союз за счет неказачьего населения Войска»{349}349
  Кенез П…, с. 222.


[Закрыть].

Наглядно этот факт отразил сам Деникин в своем положении об управлении областями, занимаемыми Добровольческой армией, в котором говорилось: «Все граждане Российского государства, без различия национальности, сословия и вероисповедания пользуются… равными правами гражданства. Особые права и преимущества, издавна принадлежащие казачеству, сохраняются в неприкосновенности»{350}350
  Временное положение об управлении областями занимаемыми Добровольческой армией Деникин А.И. Очерки русской смуты, Т. III, с. 267–269. (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, 2 т., с. 309.


[Закрыть].

Однако союз этот оказался временным, поскольку казаки сами с оружием в руках искали свою «волю»: по словам атамана П. Краснова, «Деникин не хотел отрешиться от старого взгляда на казаков, как на часть Русской армии, а не как на самостоятельную армию, чего добивались казаки и за что боролись»{351}351
  Краснов П. Всевеликое войско Донское // Архив Русской революции, т. V c. 278–280. (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, 2 т., с. 589)


[Закрыть]. «Казаки ненавидели своих союзников, а офицеры не переносили проявления казачьего сепаратизма», – отмечал Кенез{352}352
  Кенез П…, с. 159.


[Закрыть]. «У добровольцев с офицерами Донского войска отношения были тяжелые, драки и поединки не прекращались…» – признавал В. Шульгин{353}353
  Жуков Д. Жизнь и книги В. В. Шульгина (Шульгин В. В…, с. 42)


[Закрыть].

«У меня четыре врага, – говорил П. Краснов, – наша донская и русская интеллигенция, ставящая интересы партии выше интересов России, мой самый страшный враг; генерал Деникин; иностранцы – немцы или союзники, и большевики. И последних я боюсь меньше всего, потому что веду с ними открытую борьбу, и они не притворяются, что они мои друзья»{354}354
  Краснов П. Всевеликое Войско Донское // Архив Русской революции, т. V, с. 198. (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.2, с. 427).


[Закрыть].

Противостояние добровольцев кубанскому сепаратизму, ищущему поддержку даже у Украины, достигло такого накала, что в июне 1919 г. сотрудником деникинского «Особого совещания» был застрелен председатель Кубанской Рады Н. Рябовол. После заключения между Кубанью и Горской республикой договора, направленного против деникинской армии, Деникин приказал отдать полевому суду всех лиц, подписавших договор. В ноябре 1919 г. был пойман один из подписантов – священник Калабухов, и по приказу Деникина повешен. Кроме этого Деникин разогнал Кубанскую Раду и принудительно выслал 10 ее членов, вместе с войсковым атаманом Филимоновым, в Турцию.

Одновременно противостояние между казаками и добровольцами нарастало и с другой стороны, оно выражалось прежде всего в том, что П. Краснов не видел возможности продвигаться вглубь России ввиду «решительного отказа их (казаков) бороться и спасать Россию в полном одиночестве»{355}355
  Краснов П. Всевеликое Войско Донское // Архив Русской революции, т. V, с. 242. (Цит. по: Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.2, с. 423–424).


[Закрыть]. Мало того, отмечал Деникин: среди казаков распространялось движение «оставить ряды Добровольческой армии, которая является виновницей Гражданской войны. Ибо… давно можно было бы окончить войну и примириться с большевиками, устроив в России народную республику…»{356}356
  Деникин А. И. Поход на Москву… с. 444.


[Закрыть]

Все более обострявшиеся конфликты определяли отношения между Белой армией и казаками и в Сибири. Посланник ген. Алексеева в Азиатской России ген. В. Флуг весной 1918 г. в своем отчете писал о местных казачьих организациях: «некоторая моральная распущенность, неразборчивость в средствах, стремление больше руководствоваться честолюбивыми побуждениями своих атаманов, чем сознанием гражданского долга»{357}357
  Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 408).


[Закрыть]. Военный министр Колчака Будберг в апреле 1918 г. отмечал: «разные вольные атаманы Семенов, Орлов, Калмыков, своего рода винегрет из Стенек Разиных двадцатого столетия под белым соусом… внутреннее содержание их разбойничье»{358}358
  Архив Русской революции, т. XIII, с. 199. (Головин Н.Н. Российская контрреволюция…, т.1, с. 408).


[Закрыть]. Гинс обращал внимание на «неуважение (казаков) к чужому труду и праву, презрение к крестьянам, которые якобы не воюют. Все, мол, должны выносить на своей спине казаки…»{359}359
  Гинс Г.К…, с. 476.


[Закрыть] Мало того, как отмечал Гинс, в политической и военной сфере казаки требовали собственного независимого от Верховной власти казацкого управления. «Не удивляюсь, – писал ближайший соратник Колчака Г. Гинс, – что многим приходила мысль вовсе уничтожить казачьи войска, роль которых во всем движении оказалась роковой, чтобы с корнем вырвать казацкое политиканство и атаманщину»{360}360
  Гинс Г.К…, с. 510–511.


[Закрыть].