Текст книги "Так бы сказал Заратустра"

О Разуме и Материи

«Ты идешь к женщинам! Не забудь плетку!» – кредо Разума.

Будучи изначально лишь мертвой схемой, по которой творился мир, необходимостью как таковой, Разум выделил себя на фоне противоположной природы, гипостазировался, «обзавелся сознанием», сохранив свою мертвую сущность. Материя, будучи изначально «ничем», «слепой» отрицательной сущностью, сама в свою очередь «умнела», «обзаводилась сознанием» благодаря всё более глубокому проникновению Разума в её существо. Через Волю к жизни (Материю) мертвый костяк Разума обрастал плотью жизни, а «мягкотелая» Воля обретала скелет, обретала форму, набиралась ума. Они «увидели» друг друга и ужаснулись – настолько их природы были различны. Так в этот мир пришла Воля к власти.

«Сома высших организмов умирает в силу внутренних причин, простейшие остались бессмертными». В простейших организмах Материя еще спала, до пробуждения, до самосознания, до сопротивления насилию Разума, до «Воли к власти» было еще далеко.

«Аномалия у пресмыкающихся – судя по всему, у некоторых из них срок жизни не ограничен. Аллигаторы и крокодилы с возрастом не перестают расти, не теряя при этом ни силы, ни энергии». За пресмыкающихся между Разумом и Материей не было такой борьбы, как за человека. Материя в те времена эволюции была еще недостаточно умна и сильна, чтобы противостоять эволюционной программе Разума и заложить сильные позывы Смерти, Небытия в организмы, творимые на ее основе.

Чем более Воля стремилась к жизни, тем менее планомерным и гармоничным становился процесс творения мира. Чем дальше, тем больше в Воле росли протест и сопротивление беспардонному насилию над ее свободой и своеволием. Чем дальше шла эволюция, тем труднее Разуму приходилось удерживать регрессивное устремление Воли назад, «домой», в Небытие, тем короче становилась жизнь, тем сильнее проявлялись первичные позывы смерти. Дело даже дошло до добровольного ухода из жизни высших существ эволюции. Так с Материей в этот мир пришли рука под руку две неразлучных подруги – жизнь и смерть.

Немногие философы в порыве вдохновения, уходя из-под контроля Разума, начинают говорить о Материи как о мыслящем, активно действующем метафизическом существе, но спохватившись, когда Разум ударяет им в голову, начинают интенсивно открещиваться от этого видения и спешат выдать призрак, явившийся им, за метафорический образ.

Разум – демиург принял материю за материал для его идей-скульпторов и архитекторов, но когда он ощутил ее сопротивление, когда из-под резца «скульптора» стали выходить земные несовершенства, к тому же обличенные некоей тайной, которой «скульптор» их не наделял, демиург объявил войну своеволию материальной субстанции и своим собственным творениям, так и не поняв, что имеет дело с живой субстанцией, а не с «глиной», с Материей, а не с материалом.

 
Материя – не Разум, не имеет сути,
Про ее субстанцию не разводите мути.
Материя – тлен, ее просто нет,
Всё ее значение сведено на нет.
 
 
Материя что? – подстилка, субстрат,
Не стоит душевных и умственных трат.
Материя – глина для Разума творчества,
О сути ее – пустые пророчества.
 

Разум – идеальное начало мироздания, но и сущность Материи не вещество, Она родом из Небытия, Ничто, по сути тоже идеальна. Но есть нечто более начальное, чем идеальное начало – единосущий исток самой жизни.

Религиозная и философская аксиома гласит: Бог создал мир из «ничто», что имеет начало, то имеет конец, Материя смертна, она не просто смертна, она есть сама Смерть, Ничто. Она есть и нет ее одновременно: есть – потому что материальный мир стоит перед глазами философа и философ сам состоит из материи, а нет ее, потому что она выходец из Ничто. Материя – основа нашего материального мира, значит, Смерть, Ничто есть основа нашей призрачной жизни. Наш мир, как Материя, одновременно существует и не существует, поэтому философия так много говорит о фантоме «реального» мира, о покрывале Майя, наброшенном над бездной Небытия. До-телесное, до-вещественное первозданное состояние Материи – это Ничто, Небытие, Смерть. Гипостазированная Смерть, Ничто, как существо самостоятельно активно действующее из-под сознания человека. Ибо сказано: «Смерть действует в нас».

И каждая из сторон стремится объявить другую призрачной и несуществующей: Материя объявляет дух своим порождением, эфемерностью, не имеющей реального существования, которую нельзя ни пощупать, ни взвесить, ни измерить; а Дух со своей колокольни вечности объявляет материю небытием, хаосом, смертью и тленом. И есть лишь единственное существо, способное примирить две враждующие стихии, – человек. Чтобы стало со всем нашим миром, если бы его мужское и женское начала разошлись бы мирно в разные стороны без претензий друг к другу? Мир застыл бы в равнодушии и тишине, изначальное безмолвие Бытия зияло бы своим отсутствием и пустотой. Выяснением отношений между мужским и женским началами углубляется их взаимное понимание, смывается грязь, открывается нечто новое, обостряются чувства и разум, происходит взаимное самопознание.

Самое загадочное в жизни то, что сущности, составляющие ее основу, – Разум и Материя – тянут жизнь в разные стороны, в свое изначальное состояние, каждый в свое логово, им жизнь нужна постольку поскольку, Они бессмертны, мертвое не умирает, Они вне времени и пространства, а жизнь продолжает существовать. Что рождено на стыке двух бесконечностей, погибнув, должно возродиться. Архитектор Разум – он сам есть каменное изваяние, нерушимое, но мертвое вовеки веков. Материя хочет быть полноправным участником жизни, страдать, радоваться, созидать, а не быть субстратом – подстилкой у ног Высочайшего Разума. Потому и ввиду непризнания ее законных прав на жизнь и мироустройство идеальным началом, тянет она все живое и неживое назад в свое логово – в жуткое Ничто, непостижимое положительным Разумом. И живое ей больше доступно, чем «мертвые» объекты природы, потому как в начале пространства и времени, когда Разум творил из нее мироздание, она «спала» «мертвым сном» и в «мертвой» природе ее воля отсутствует. Все более «пробуждаясь» с каждым новым актом творения, Материя обретала свой собственный разум, свое Я, свою волю и заявила свои права на «совместно нажитое имущество» враждующей «семейной пары».

У Разума стремление уйти от жизни, все подчинить порядку, исключить случайность и произвол, сделать жизнь планируемой и предсказуемой, т. е. по сути уничтожить ее. Воля пробивается в жизнь из Небытия, Разум бытийственен, он есть, он не хочет «меняться» и «становиться», ему претят изменчивость, текучесть и неустойчивость жизненных форм, жизнь ему не нужна, он «есть», он существует, ему достаточно этого.

Что заставляло Материю наполнять энергией, содержанием и веществом математические схемы и предвечные законы Разума? Каким образом в Материю, Смерть, вселился инстинкт стремления к жизни? Жизненный инстинкт творил мироздание наперекор энтропийной направленности его основы. Значит, жизненный инстинкт глубже всех основ мироздания? Второй закон термодинамики – стремление Разума к вечному покою.

Материя и Разум изощренно скрывают от людей свое субстанциальное, бытийное, существование, свои истинные цели и устремления. Материя боится обнаружить людям свой «чудовищный» облик, Разум – свои иезуитские цели.

Фашизм шел к власти под именем Бога, но за ним стоял не Бог, а Разум; коммунистическая идеология шла к власти под флагом «естественных» законов развития общества, но за этим флагом скрывалась Материя, метафизическое существо.

«Муж и жена – одна сатана» – о Материи и Разуме.

Материя, Воля к жизни в другой ипостаси, все более изощренно сопротивляется идеальному Разуму. Тем более значительно это сопротивление усиливается в социальной эволюции, обезьяньи ужимки XX века показали нарастание сопротивления Материи Разуму с достаточной очевидностью, осуществив в земной реальности миф об Ормузде, Духе Добра, и Аримане, Духе Зла.

«Согласно экспериментальным данным, материя во Вселенной подвержена флуктуациям и ее поведение невозможно предсказать». Разум не в состоянии предсказать поведение Материи, как поведение врага, имеющего иную природу мышления. Разум с ужасом ждет, какую стратегию изберет Материя после поражения коммунистической идеологии. Метафизическая сущность, как человек, оскорбленная и униженная до крайности, способна на любые крайности. Может быть, теперь под прикрытием религии Она, ненавистница Бога, будет стремиться к Мировому господству?

«Через самую малую пропасть труднее всего перекинуть мост». Миры мужчины и женщины соприкасаются берегами, но между ними труднее всего перекинуть мост, будто обители их существа лежат в иных измерениях, будто мужчина и женщина пришли навстречу друг другу из разных концов мироздания. Пропасть непонимания лежит между мужским и женским началами – между Разумом и Материей.

«Безусловное, поскольку оно есть высшее совершенство, не может служить основой для всего условного». Вселенский Разум, сущее, возомнил себя Единосущим. «Живое не может быть совершенным, совершенным может быть только мертвое», – так решило про себя безусловное совершенство… и было ввергнуто в пучину жизни противоположной природой Материи. Так сами по себе два Абсолюта, столкнувшись друг с другом в борьбе за власть, породили условное – жизнь и смертного человека. Жизнь соткана из парадоксов в самом основании: две Безусловных основы, замкнутые в себе совершенства, сойдясь в борьбе за власть в общем мире, обусловили друг друга в относительные Абсолюты, в обусловленные Безусловные. Свести два враждующих Абсолюта в единый жизненный Абсолют – вот сверхзадача и высшая цель человечества.

Какую философию ни возьми, всюду дьявольская хитрость то Разума, то Материи: в борьбе за власть все средства хороши, цель оправдывает средства, а средством в любой философии является человек. Хитрость именно дьявольская, запредельная, человек не может такого придумать, любой философ свято верит в непорочность своей философии. Не сыскать, наверное, по всей земле более наивных людей, чем философы: являясь слепым орудием высших сил, они мнят себя творцами своих философий.

Геометрические фигуры, абстрактные идеи, предвечные законы природы, онтологические категории – костяк, скелет, Разума, который обрастал жизненной плотью. Но Разум решил, что мертвый скелет и есть сама жизнь. Разум, подобно младенцу в колыбели, боится собственного тела. Но младенец познает свое тело, Разум хочет от него избавиться. Тело – не мертвый кокон, в котором зреет бабочка-душа, душа и тело едины.

Двойное рабство Материи: наука, техника и прогресс делают Материю рабом человека, а Разум человека делает своим рабом наукой, прогрессом и техникой.

Идеальный Разум – Сатурн, пожирающий своих детей. Индивидуальный человек по природе своей существо нечестивое, вырвавшись из лона Единого бытия, он нарушил гармонию и покой во Вселенной. И нет теперь у Разума первее задачи, чем, «механизировав» существо человека по своей исконной природе, вернуть его в свой холодный дворец, как Снежная Королева глупого Каина, отнять у Материи – Матери, лишить Ее, безрассудную, материнского права.

Испорчен наш мир небытийным элементом материи, «лживым, темным и злым», – так объясняют существование в мире зла идолопоклонники Разума. Но разве он сам по себе был таким? Сама природа почему-то не жалуется на «лживый, темный и злой элемент материи» в своей сердцевине. Его сделало таким человечество в погоне за этим самым «лживым, темным и злым» в борьбе с самим собой за материальные блага, за место под солнцем, за обладание земными ресурсами. Светлый Разум, беспомощность человека назвали материю темной, не сумев проникнуть ее светом мысли. Разум лезет в Материю со своим уставом, не думая о том, что это чужой монастырь, человек видит в Материи лишь предмет потребления. Как же тут не стать Материи «лживой, темной и злой»? Материи, лишенной права собственности, созданной из нее же самой, из ее вещества, на ее основе. Добра и зла не существовало в природе, их выдумал сам человек, они имеют место лишь в ограниченной жизни человека, в его понимании смерти как конечного, последнего зла и непоправимости, безвозвратности всего, что подверглось этому злу.

 
Не проникнув мысли светом,
Назвали Материю – темная.
Тленная, бренная назвали при этом,
Грех Ее в том, что Она непреклонная.
 
 
Попирая Ее бытийное право,
Назвали Материю – ложная, злая.
Она, конечно, строптивого нрава,
Но не злей либералов собачьего лая.
 

«Кастрация ищущего и устремленного вперед ума и духа». Вам мало того, что мир становится однополярным, он становится однополым по существу. Сущее, Вселенский Разум, мужское начало мира, в стремлении к безраздельному господству одержал победу над женским началом – Материей, в стремлении загнать ее назад, в преисподнюю, откуда она и вышла, расплодив по земле смертный грех. Но ведь Материя-Смерть пришла в этот мир вместе с жизнью, только с ней и уйдет. Ну, а Разуму что с того? Пусть вместе и сгинут, откуда пришли, Разум привык к одиночеству. Он и не подозревает, что сам себя подвергает кастрации.

«Волей к мыслимости всего сущего – так называю я вашу волю!» Воля к познанию есть воля к завоеванию. Познать поверхностно то, что не пускает к себе вовнутрь. Сковать, опутать, подчинить, связать канатами железной логики то, что не логично по существу, не дать ему раскрыть свое содержание, – воля к познанию Разума, которую человек принимает за собственный инстинкт познания. Материя, как Черные Дыры Вселенной, поглощает светлые мысли Разума, когда они приближаются к ней до критического расстояния и пропадают навсегда за «горизонтом событий». Когда мысли Разума перестанут вторгаться на чужую территорию, подобно завоевателям, когда перестанет Разум лазать в чужой монастырь со своим ученым уставом, тогда, может быть, Материя выпустит их из-за «горизонта событий», наполнив своим содержанием.

Реинкарнация – душа, как виртуальная проститутка, отдается то одному телу, то другому. И это называют бессмертием души и тела! Такая философия рождается на почве полного непонимания материи как живой субстанции, живой природы, нераздельного единства идеального и материального. «Изношенные, изжитые души». Вместе с телом стареет душа, если душа живет в ногу со временем, но если душа обгоняет время, то вместе с душой молодеет и тело.

«Созидающее тело создало себе дух». Живой дух – порождение единства Разума и Материи, так же, как и живое тело. Что первично – дух или тело, дух породил тело или тело породило дух? Человек ли за время жизни выковывает свой дух или дух воплощается в человеке? Как не имеет смысла утверждать первичность Материи или Разума, также не стоит возносить дух над телом или тело считать духовным началом. Лишь в равенстве первоначал откроется людям Вселенская справедливость.

Не может природа сама, рожденная из борьбы противоположных начал, примирить их в своей основе. Осознав себя в человеке лишь только как половину мира, пребывая в каждом из вас, могут эти начала прийти к любви и согласию, если люди к ним прежде придут и будут достойны друг друга.

«Третий – не первый и не второй, это другой, новое существо – для нового надо освободить место. Парадокс: боремся со смертью, рожая детей, поэтому и неизбежно смертны». Это не парадокс, это величайший абсурд мироздания: смертный человек – дитя двух бессмертных начал. Если у двух бессмертных родителей проснется любовь друг к другу и человеку вместо борьбы за власть, то кто может знать, как преобразятся пространство и время. Может быть, в новом мире всем хватит места – и ушедшим, и будущим, и настоящим?

Человечество пребывает во власти сверхъестественного наваждения, навеянного «очевидными истинами» законов природы и сверхъестественной силой Разума. Сверхъестественная сила Материи навевает на человека свое наваждение. Где же взять человеку сверхъестественную силу, которая рассеет сверхъестественное наваждение? Человеку остается одно – силу своего разума, свои силы жизни сделать сверхъестественными.

«Так вдвоем человек бывает поистине более одиноким, чем в одиночестве». Так часто бывает, что человек пытается подладить под себя свою половину, а половина хочет мерить человека собственной меркой. Так война двух миров заканчивается поражением обеих сторон.

«А кто понял вполне, как чужды друг другу мужчина и женщина!» Кто из вас понял, как глубоки корни этого отчуждения? Они чужды и неразделимы, как мужское и женское первоначала, Разум и Материя. Ибо сказано: «И нашел я, что горче смерти женщина, потому что она – сеть и сердце ее – силки, руки ее – оковы».

«Кого ненавидит женщина больше всего? – Так говорило железо магниту: «Я ненавижу тебя больше всего – ты притягиваешь, но не достаточно силен, чтобы притянуть к себе». Материя, как женщина, хочет принадлежать сильному волевому уверенному в себе Мужчине. Но Разум, как мужчина недостаточно сильный, хочет заставить Материю повиноваться, стать Хозяином в общем доме, подчинить своей власти, чтобы она исполняла второстепенную роль. «Мужского здесь мало, потому их женщины становятся мужеподобными. Ибо только тот, кто достаточно мужчина, освободит в женщине – женщину». «Женщина повинуется от полноты любви». Сила Разума в признании противоположной природы Материи, в преодолении страха утраты единоличной власти. Женщина сопротивляется повиновению недостаточно сильному мужчине, с тайной целью возвысить его до уровня своего представления о настоящем мужчине. Когда сольются две природы в любви, а не в борьбе за власть, тогда преображенный мир уподобится чуду.

«Женщина не способна к дружбе: она знает только любовь. В любви женщины есть несправедливость и слепота ко всему, чего она не любит, и ночь рядом со светом». «В женщине скрыты раб и тиран». Наша женщина, Материя, не знает, что такое «не любит», она или любит или ненавидит, в ней нет холодного равнодушия, как в аристократическом Разуме. В ней страсть и огонь, которым она никак не может зажечь расчетливый Разум и сделать его достойным своей любви, – к дружбе она не способна. Есть в ней, конечно, несправедливость, потому что есть несправедливое отношение к ней. Есть, конечно, и слепота, но если человек поднимет ей веки, то он глазами Материи прозрит глубины Ничто и мир осветится предвечной тайной. Потому «и ночь в ней рядом со светом». Материя – Смерть, которая хочет стать вечной жизнью.

«Браки заключаются на небесах». Брак Разума и Материи совершится на грешной земле и должен повенчать их земной человек в вечном храме любви и согласия.

 
Разум сегодня, как сыч, одинок,
Как на топком болоте ночной огонек.
И Материя-Смерть одинока, без пары,
Друг бы на друга направить их чары.
 

Мир явлений – это мост над бездной, разделяющей два мира, – идеальный и материальный, поле битвы двух сущностных миров. Вступая во взаимодействие в мире явлений, сущности обоих миров рождают новое содержание. Не может быть призрачным мир, объединяющий в себе два сущностных мира, две метафизики. От явления к сущности, от сущности к явлению, – так мир явлений оживляет сущность, сущность дает ему смысл существования, перспективу и цель. Так родится новая Вселенная, Вселенная для человека, так мир явлений станет сущностным миром любви и согласия Разума и Материи.

О Материи, жизни и Смерти

«Материальная причина» выявляется только через отрицание, – считали древние философы. Но современные наука и философия мыслить «отрицательно» так и не научились, «материальная причина» так и осталась непознанной до настоящего времени.

«Превосходство сознания над материей» – постулат, аксиома современной науки. Материя для науки – теперь уж, видимо, навсегда, до гробовой доски человечества, – останется мертвой глиной для скульпторов-идей, субстратом, темной, косной материальной основой. А для философов еще и «злой».

«Пока это лишь грубая демонстрация силы мысли и ее превосходства над материей». Для чего ученые повторяют превосходство идеи, мысли над материей, как будто материя может быть соперником ученой ментальности, врагом идеи и мысли? Ведь материя для них – материал, глина, мясо, наросшее на остове, скелете Разума, бездумное вещество. Ведь это также глупо, как доказывать превосходство мысли над камнем, деревом, землей и небом. Быть может, они сами себя стараются в этом убедить, быть может, все-таки подспудно они чуют в ней достойного врага, врага их Разума, но идеология страха, «Воли к власти», не позволяет объявить об этом во всеуслышание? Материя – мертвая глина. О чем тут вообще можно говорить, о каком превосходстве? кого над кем… или Кого-то над Кем-то? То же самое, если бы скульптор постоянно твердил о приоритете и превосходстве своего таланта над подручным материалом – мрамором, глиной, гипсом и льдом. Отсутствие существа Материи в идеях и мыслях человека – грядущую гибель человечества выдают за идейное превосходство.

Материя, как царственно сильное, но одинокое чудище ищет спасения в душевной простоте человека.

«Хрипящая тишина смерти. Из стеклянных гробов смотрела на меня побежденная жизнь. Мой голос кричал из меня. Мертвая тишина спала и хрипела во сне. Там лежали бессонница и полночь с пьяным взором». – Так неприветлива была со мной Смерть. Что знал я о Смерти? Ничего не знал я о Смерти – сказочном принце, заколдованном белой магией Разума-Чародея в абсолютное зло человеку. «Я тайн разгадал в этой жизни не мало, – А смерти загадку, увы, не – сумел».

 
Жизнь ограничена рамками Смерти,
Смерть не имеет границ.
В старуху с косой вы, как дети, не верьте,
У Смерти, без малого, тысячу лиц.
 

В саду Чудовища-Смерти растет аленький цветочек бессмертия, имя которому «Все возможно».

«Проповедники смерти», что знаете вы о смерти, кроме рая и ада? Как выходцы с того света выходят из смерти, так из Ничто вышла Смерть. Как выходцы с того света мстят вам за предательство и забвение, так Смерть вам мстит за свою отверженность. Что знаете вы о Смерти? Ничего не знаете вы о Ней. Смерть – это «есть» или Смерть – это «нет»? Смерть – это не «есть» и не «нет», Она и то и другое, в Смерти «да» и «нет» сосуществуют одновременно.

«Или не было проповедью смерти – считать священным то, что противоречило и противоборствовало всякой жизни?» Ненавидеть жизнь еще не значит проповедовать смерть. Смерть не нуждается в проповеди, как не нуждаются в проповеди земля и воздух. Проповедь читают те, кто не понимает того, о чем они читают проповедь.

«Они проповедуют смерть, выдавая ее за вечную жизнь», – так говорил я о святошах своего времени. Но разве сегодня что-нибудь изменилось в их проповеди? «Вы хотите вечность за ваше сегодня». А что вы сегодня сделали для вечности? Свечами и молитвами пробраться в вечность? – частные тропинки в вечность не приведут.

 
Душой давно в Небытие,
А небеса о жизни молим.
Не нам святое житие,
Не вышли рожей к этим ролям.
 

Вы сами «сегодня» должны сделать вечность, а не скрестись унижено у ее дверей, вечность временем оживить.

Время – симбиоз жизни и Смерти: во времени рождается жизнь и время ее убивает.

«Будто вновь я стоял в долине смерти: черные и красные выступы скал; ни травы, ни деревьев, ни голоса птиц». Назад оглянувшись, вам кажется, что Смерть удаляется в прошлое. Она из прошлого времени идет за вами следом. Вы утратили мужество глядеть Смерти в глаза. Вы боитесь окаменеть под взглядом этой Медузы-Горгоны, но каменеют ваши сердца под взглядом каменного истукана, имя которому Разум.

 
Из мрака неба глаз луны
Глядит, как будто ищет что-то,
Как будто на дела страны
Из тьмы глядит Незримый кто-то.
 

Человечество подкармливает смерть своими детьми, чтобы она не заглотила весь мир целиком. Смертность людей – жертва, которую Воля к жизни должна приносить Небытию. Такова участь человечества во власти Воли к власти и воли Вселенского Разума. Ибо сказано: «Наши дни на земле тень».

 
Но как в этом мире от века ведется
И будет всегда – «где тонко, там рвётся».
Уйдя на тот свет, я должен не быть,
Общество будет в других людях жить.
 

Смерть не отдаст своих жертв, пока человек не поймет ее существа.

Первобытные люди, т. н. «примитивные дикари», боролись с демонами, называя их имена. Современный же человек самые что ни на есть мистически жуткие социально-исторические феномены тужится объяснить рационально, по-научному, с точки зрения социологии и законов развития общества, лишь бы не видеть страшного лика Смерти.

Разум вверг человечество в летаргический сон, значит, разбудить человечество может предвечное начало, противоположное Разуму, – Смерть. Но люди, чтобы не «проснуться от самих себя», бегут от Смерти, засыпая на ходу еще крепче. Человек, засыпающий смертью. Человечество больше устраивает легкая смерть во сне, чем наяву бороться с этим чудовищем. «Бороться», «чудовище» – ключевые слова в отношениях человека со Смертью, из-за которых не найти вам ключ к пониманию Смерти. «Проснуться от себя самих» в новой реальности жизни и Смерти.

«Нет спасения для страдающего так от себя самого, кроме быстрой смерти». Может быть, смерть – не смерть, а возвращение человека к самому себе, к истокам своего бытия, спасение человека? Может быть, смерть смывает всю грязь, что налипла на человека за недолгий век жизни.

Смертная казнь – наказание равноценное преступлению возвращает человека к его истоку и сути, к его настоящему существу. Когда смерть входит в сознание преступника, потрясая до основания его существо, возвращая преступника к себе самому, тогда преступник сохранит себя, свое Я, может быть, где-то в Ничто, может быть, еще глубже, раз уж закрыт ему доступ на небо. Возможность возрождения, может быть, сохранит, но не исчезнет, как прыщик, с лица земли, отбыв пожизненный срок наказания. Нет, господа либералы, не гуманизм руководит вами и вашим Хозяином, Разумом, в моратории на смертную казнь. Страх Смерти направляет вас, не быть причастными к Ней ни с какого боку, выглядеть «чистыми», как ваш «чистый» Разум, закрыть глаза на ее существо, зарыть сознание в «песок» и не выглядывать оттуда.

 
Последний суд за небесами?
Нам Смерть как высший судия
Пред алтарем Небытия
Последний суд вершит над нами,
Людей без веры или в вере,
Всех присуждая к высшей мере.
 

Вы перед народом запрет на смертную казнь оправдываете тем, что преступник в пожизненном заключении примет гораздо больше мучений, чем нежели сразу отправить его к праотцам. Так что же руководит вами, господа либералы, гуманизм или садизм, или вы народ держите за садиста? Вы справедливое чувство народа выдаете за кровожадность, прикрывая свой страх перед Смертью. Экспансивность вашего «гуманизма», стремление навязать запрет на смертную казнь всем народам и странам выдает с головой ваше истинное отношение к Смерти – что это, как не Воля к власти вашего Господина, Светлейшей Особы, великого Разума, его страх перед чуждой природой Материи-Смерти: изгнать Материю в ипостаси Смерти из каждой сферы общественной деятельности человека, не признавать Смерть вершителем правосудия. Трусость, агрессия, ложь сквозят в этом вашем больном «гуманизме».

«Никто из вас не хочет сесть в челн смерти» и плыть живыми к другому берегу мира, чтобы познать и принять его существо. Вы на этом берегу наживаете капитал, но у Харона тариф стабильный, подкупить его невозможно никаким капиталом, чтобы он вам на том берегу нашел «потеплее» местечко, он всех везет в одно место, откуда не будет возврата боящимся Смерти, не познавшим при жизни тайну другого берега.

 
Сколько живет их, на смерть обреченных,
А сколько их кануло – счет не вели!
У всех у нас статус мертворожденных,
Мы праха позор одолеть не смогли.
 

«Смерть нисколько нас не касается: пока мы есть – смерти нет, а когда есть смерть, то нас уже нет». – Сказал один древнегреческий остроумный философ. Она нас «не касается», она нас косит, размашисто, безустали, ни одной «былинки» не пропускает. И если на эту «бабу» с косой закрыть глаза и думать, что ее нет, то нового покоса ей уже не дождаться, – пеплом станут наши корешки, которые она оставила для новых всходов, будут выжжены вместе с землей атомным взрывом.

 
Смерть – болезнь неизлечимая,
Тут Бога моли, не моли.
Число людей неисчислимое
Унесла она с земли.
 
 
Смерти-болезни доступен любой,
Она любого из жизни вырвет.
Она пройдет сама собой,
Как только все живое вымрет.
 

«Жизнь только по имени жизнь, на деле же – смерть»; «кто знает, может быть, жизнь есть смерть, а смерть есть жизнь». – Сказали еще два философа, заумь которых заблудилась между жизнью и смертью. Если человек не знает, жив он или мертв, какого же черта, я, Заратустра, распинаюсь здесь перед вами и вдохновляю вас на последний подвиг – встретить взгляд Смерти, идущий из Ниоткуда.

 
Чем мы обязаны смерти-уроду?
Смерть – не невеста, глядеть ей в глаза.
Лучше не суйся в эту колоду,
Вытащишь гибель вместо туза.
 

«Как будто что-то неизрекаемое собиралось выйти из него». Неизрекаемое, нет для него слов в языке Вселенского Разума, на котором говорит человечество. Неизрекаемое, у него свой язык и своя тайна, но Разум не дает ему слова, за то, что не хочет говорить на его языке. Неизрекаемое живет глубоко в душе и сердце человека, но не может оформиться словом и давит, томит и безмолвно мучает душу. «В начале было Слово и Слово было Бога, и Слово было Бог».

 
«В начале было слово»,
Стало ложью человека.
Бог, скажи, с какого века
Слово Словом станет снова?
 

Разум лишил Смерть дара речи за то, что она не захотела говорить на его языке, или Разум не захотел её слышать и лишил человека способности понимать язык Смерти? Так или иначе, Смерть оказалась для человека немой. И только «исключительные люди», обладающие «вторым» слухом и зрением, слышат ее тайный голос, взывающий к человеку, когда прилетает к ним Ангел Смерти, весь покрытый очами. «Исключительный человек» уходит из жизни и уносит с собой в могилу тайное воззвание Смерти. Каждый человек должен стать «исключительным», чтобы голос Смерти был наконец услышан и понято, как невозможное через Смерть становится возможным. Не пройдя через Смерть, бессмертия не обрести.

«К 2100 году человечество обретет власть над жизнью и смертью», – прорицают ваши ученые, но Смерть не позволит взять над собой власть «потребляющему» человечеству. Она уничтожит человечество его же руками, как только почует, что сдает позиции. Смерть – не животное, не человек, чтобы поддаваться чьей бы то ни было власти. Многократное продление жизни человека – это не победа над Смертью, это бегство от нее. Повернуть к ней лицо, пойти ей навстречу, в прошлое, вернуть ее жертвы – в этом истинное преодоление смерти. Забудь, человечество, эти слова: «власть над Смертью», кишка тонка завоевывать Смерть. Постижение, понимание, проникновение, приятие приведут к Абсолютной жизненной Правде.