Текст книги "Рогачевский узел. От обороны к наступлению"

Наш противник зафиксировал изменение ситуации утром 29 ноября.

«В первой половине дня разведка на северном фланге, особенно у Кончинино, установила вызванное противником, по-видимому, посредством взрыва плотин или шлюзов наводнение, которое быстро расширяется к западу и значительно увеличивается. Итак, противник не имеет, очевидно, планов наступления, но считается с дальнейшим ударом с нашей стороны»[131]131
  NARA. T-315. R. 648. L. 306.


[Закрыть].

На следующий день отмечено, что «наводнение постоянно усиливается. Так как в результате потепления уже начало таять, возникают трудности там, где обходные дороги около подрывов и т. д. ведут через лед (Синьково), даже пешие дозорные группы не проходят полностью свой маршрут»[132]132
  NARA. T-315. R. 648. L. 318.


[Закрыть].

1 декабря, в день, когда было перекрыто русло Сестры, немцы более подробно исследовали окружающий ландшафт.

«Яхрома и Сестра частично вышли из берегов. Яхрома при Усть-Пристани около 15 м ширины и 2–4 м глубины. Изрезанный крутой берег. Сестра при Трехсвятское около 10 м ширины. Изрезанный крутой берег 2–3 м в высоту. Обе реки имеют несущий ледяной покров. Между Усть-Пристань и Прожектор река лишь частично покрыта льдом, зона наводнения около 100 метров в ширину»[133]133
  NARA. T-315. R. 648. L. 322.


[Закрыть].

Эскиз оборонительных позиций 53-го пп под с. Рогачево. (Kriegstagebuch la. 14 Jnf. Div. (mot) vom 30.11.41. – 31.12.41.)

А вот как выглядела местность на восточном участке обороны 14-й моторизованной дивизии: «Пространство западнее канала было свободно от противника, и до водяного рва в 2 км севернее Матвеево затоплено водой. Наводнение постоянно усиливалось. Восточнее канала проводились оборонительные работы силами солдат и гражданских лиц. Можно было наблюдать оживленное движение грузовых автомобилей с юго-востока на северо-запад и движение поездов»[134]134
  Der Geschichte des 11. (Sӓchs.) Infanterie-Regiments (http://home.hccnet.nl/e.kooistra/fortzetzung13.html).


[Закрыть].

Конечно, для форсирования водной преграды шириной 100 м требуется серьезная подготовка, и с наскока такой рубеж не преодолеть. Однако действие такой преграды не могло продолжаться долго. Сток рек зимой минимален. Сброс воды из канала давал одноразовый эффект. Пойма Яхромы за счет своей площади должна была поглотить большую часть воды. Кроме того, был еще такой фактор как мороз.

И вот 3 декабря журнал боевых действий 14-й моторизованной дивизии сообщает: «Канал в настоящее время не содержит воды, Яхрома заморожена, так что оба не являют ся препятствием для противника»[135]135
  NARA. T-315. R. 648. L. 326.


[Закрыть].

В этой фразе уже присутствует момент отказа от собственных наступательных действий, а состояние водных рубежей оценивается лишь с точки зрения их пригодности для собственной обороны.

Искусственное наводнение было одним из вариантов инженерных заграждений. Такой способ борьбы не всегда и не везде можно применить, и поэтому он кажется чем-то экзотическим. Но на пространстве перед каналом Москва – Волга широко использовались и более известные способы борьбы: минные поля и лесные завалы. С ними противник на этом направлении не смог столкнуться, поскольку не перешел Яхрому. Однако по предыдущему опыту немцы, конечно, знали о подобных преградах, и это знание несколько охлаждало их пыл.

Таким образом, противнику следовало решиться на форсирование Яхромы в первый или второй день после взятия Рогачева. Затем это движение было сильно затруднено разливом рек, а еще чуть позже поступил приказ о переходе к обороне. Оставалось только укреплять свои позиции и вести разведку.

С начала декабря немцы заметили усиление разведывательной деятельности и со стороны советских войск.

«Также с 1.12.1941 была отмечена активная деятельность разведывательных групп с обоих сторон. От 5-й роты 53-го пп (мот.) не вернулись лейтенант Бруклахер и двое рядовых»[136]136
  Der Geschichte des 11. (Sӓchs.) Infanterie-Regiments (http://home.hccnet.nl/e.kooistra/fortzetzung13.html).


[Закрыть].

В этот день бойцы разведывательного взвода 2-го стрелкового батальона 55-й стрелковой бригады заметили в районе восточнее Татищева двух немецких солдат и офицера. Была устроена засада, и в результате скоротечного боя офицер был убит, а раненые солдаты захвачены в плен. Они принадлежали 5-й роте 53-го пехотного полка[137]137
  ЦАМО РФ. Ф. 301 (1 Уд. А). Оп. 6782. Д. 13. Л. 12.


[Закрыть]. Речь явно идет об одном и том же случае. Только имя офицера в донесении нашей бригады совсем другое. Кто здесь ошибся, сказать трудно. В бригаде не нашлось человека, хорошо знавшего немецкий язык, и там смогли допросить лишь одного из солдат, потому что он был выходцем из Буковины и знал русский. С другой стороны, история немецкой части писалась спустя десятилетия, и здесь тоже не исключены ошибки.

Немцы не оставались в долгу.

«Находясь на оборонительном рубеже, усиленный 2-й батальон 53 пп (мот.) под командованием капитана Кюкерса в первые дни декабря при морозе около 15 градусов организовал разведывательный отряд силой во взвод. Под руководством командира 5-й роты 53-го пп (мот.) разведывательный отряд продвинулся на Куминово. По рассказам жителей, в местечке было около 30 русских. Лейтенант Бруклахер не был найден. Разведывательная группа 6 роты 53 пп (мот.) взяла много пленных, которые принадлежали 130 кавалерийскому полку (Туркестан). В следующие дни назначенные разведывательные группы приводили пленных, но также и сами несли потери. Противник неоднократно атаковал контрольные посты опорных пунктов, поэтому тревога происходила по всему фронту»[138]138
  Der Geschichte des 11. (Sӓchs.) Infanterie-Regiments (http://home.hccnet.nl/e.kooistra/fortzetzung13.html).
  Существует две д. Куминово. Здесь идет речь о той, что расположена ближе к Дмитрову. При этом надо отметить, что по свидетельствам местных жителей немецкая разведка появлялась даже вблизи с. Раменье.


[Закрыть].

Здесь, видимо, речь идет о стычках с подразделениями 18-й кавалерийской дивизии, в которой хотя и не было 130-го полка, но зато был 135-й. Поэтому ошибка с нумерацией может быть вполне объяснима. Кроме того, в списках потерь 9-го отдельного эскадрона связи 18-й кавалерийской дивизии за 1 декабря числятся 11 человек пропавших без вести. Никаких боев в тот день не было. Скорее всего, эти люди попали в плен в результате упомянутых действий разведывательных групп немцев в течение нескольких дней. Связисты на войне очень часто становились объектом охоты для разведчиков с обоих сторон ввиду специфики своей работы. Всегда можно было перерезать провод и поджидать рядом того, кто придет исправлять повреждение. Поскольку донесения о потерях составлялись значительно позднее, вполне возможно, что под этой датой значатся потери нескольких дней.

В эти дни на пространстве севернее Яхромы продолжали жить люди, занятые, несмотря на военное время, своими обычными делами.

По свидетельству Т. В. Бровкиной[139]139
  Бровкина (Коргина) Татьяна Васильевна (1924 г. р.), с. Куликово. После того как советские войска перешли в наступление, Т. В. Бровкина добровольно вступила в армию и провоевала четыре года медсестрой.


[Закрыть], жители села Куликово, имевшие родственников в деревнях южнее поймы, свободно их навещали. Видимо, немцы отметили этот факт и попробовали сами проникнуть в Куликово. Была послана небольшая разведывательная группа на санях. Доехав до моста через реку, немцы обнаружили табличку с предупреждением, что мост заминирован. По рассказу Т. В. Бровкиной, наши офицеры именно ей поручили установить эту табличку. В тот момент она еще находилась рядом с мостом и, спрятавшись в кустах, могла наблюдать эту картину. Немцы, разделившись на две группы, двинулись в разные стороны от дороги в поисках другого места переправы. Сани были брошены без охраны. Видимо, солдат было очень мало. Вскоре с обоих сторон послышались крики захватчиков. Похоже, что они, попав на заболоченные участки, провалились под лед. Поняв, что немцам в этот момент не до лошадей, девушка выскочила из укрытия и, завладев санями, пригнала их в Куликово.

Эскиз оборонительных позиций 14-го разведывательного батальона в Подвязнове и Бунятине (Kriegstagebuch la. 14 Jnf. Div. (mot) vom 30.11.41. – 31.12.41. Anlage E12b).

Можно верить или не верить этому рассказу, но в это время в окрестностях поймы происходили и более странные события. Например, 2 декабря имел место просто дикий случай, который отмечен в журнале боевых действий 14-й моторизованной дивизии.

«Утром 11-й пп (мот.) у Подмошья взят в плен вражеский дозорный отряд, который, ничего не подозревая, подошел к населенному пункту, не имея достоверных сведений о присутствии немецких солдат. Он получил задачу перед приходом немцев взорвать аэродром, находящийся примерно в 5 км севернее Подмошья»[140]140
  NARA. T-315. R. 648. L. 324.


[Закрыть].

Кто, посылая этих людей, так разъяснил им задание, что они ошиблись на несколько километров и, преодолевая немалые трудности, пошли в противоположном направлении, чтобы попасть прямо в лапы к врагу? Да и само задание выглядит просто нелепым, если не применять более сильных выражений. Спустя день в это доселе почти пустое пространство севернее реки Яхромы начали прибывать наши войска, и взрывать уже ничего не требовалось.

Приказ № 66

Вернемся на неделю назад. В середине дня 27 ноября немецкий 14-й разведывательный батальон доложил в штаб своей дивизии о занятии стоящих вблизи р. Яхрома деревень Александрово и Копытово и захвате 20 пленных. Это событие, по-видимому, можно считать последним эпизодом обороны Рогачева. После его падения фронт в окрестностях села стал принимать то очертание, которое сохранилось вплоть до начала наступления советских войск. Его конфигурация определялась в первую очередь наличием такого водного рубежа, как Яхрома.

Спустя десять дней, чтобы вернуть село, нашим войскам пришлось прорывать оборону противника, которую он создал за время оперативной паузы. Поэтому попробуем описать положения немецких войск. Они были наступающей стороной и владели инициативой. В результате их действий и бездействий сложилось то странное положение, о котором мы рассказали в предыдущем разделе.

На рассвете 27 ноября целью наступления 14-й моторизованной дивизии уже был Дмитров, и она готовилась продолжить движение на восток теми же силами, что накануне захватили Рогачево. Чтобы фланг и тыл передовых частей были прикрыты, в месте, откуда они уходили, их должен был кто-то заменить. Это был 53-й пехотный полк.

В 15.20 ему был назначен участок обороны на реках Сестра и Яхрома от Прожектора до Трехсвятского и подчинена одна легкая батарея из дивизионной артиллерии. 53-й пехотный полк находился в тот момент в районе Ивановского. Получив приказ, он прибыл в Рогачево и начал размещать свои силы в селе и по окрестным деревням. Видимо, нахождение полка в этом месте поначалу рассматривалось командованием дивизии как временное. Вечером в журнале боевых действий дивизии появляется запись о том, что ввиду неопределенности ситуации 28 ноября полк должен оставаться в распоряжении дивизии, находясь вблизи северной части Рогачево. Планировалось какое-то движение, о точном направлении и цели которого можно только гадать, так как оно не состоялось.

14-й разведывательный батальон, сдав свои позиции 53-му пехотному полку, переместился на восток вслед за передовыми частями дивизии и принял участок обороны от Прожектора до Синьково. Эта передислокация закончилось 28 ноября. А 30-го произошло еще одно изменение расстановки сил.

После полудня в район Синькова прибыл 54-й мотоциклетный батальон. До этого он находился на передовой линии обороны в Елизаветино, где был, в свою очередь, сменен частями 7-й танковой дивизии. Командный пункт батальона разместился в Синьково. Прибытие этой части позволило уменьшить полосу обороны 14-го разведывательного батальона.

Так явочным порядком был создан оборонительный фронт, который по мере продвижения немцев в восточном направлении вытягивался вдоль р. Яхрома и ее поймы вплоть до высот напротив Дмитрова.

В первые дни после захвата Рогачева об обороне речи не было, но решение о переходе к ней уже вызревало в штабе группы армий «Центр» и несколько дней спустя стало свершившимся фактом. Соответствующие приказы были отданы танковой группе, а оттуда разошлись по корпусам и дивизиям.

В ночь на 1 декабря 1941 г. 14-я моторизованная дивизия получила приказ корпуса № 66 об обороне канала Москва – Волга, а днем ее командир издал собственный. По странному совпадению он получил такой же номер – 66. На основе этого приказа командиры частей дивизии разработали планы обороны порученных им участков фронта и представили их штабу.

Полоса обороны дивизии примыкала справа (если смотреть с запада на восток) к полосе 7-й танковой дивизии, а слева – к 36-й моторизованной дивизии. С юга она ограничивалась линией, проходившей несколько южнее шоссе Клин – Дмитров, и выходила на теперешнюю южную окраину города. Северной границей была р. Сестра до Медвежей Пустыни, а далее линия, проведенная до Полуденовки на канале Москва – Волга[141]141
  «Разграничительные линии. Справа 7-я тд: Покровское (для 7-й тд) – Михалево (для 14-й пд (мот.) – Поповское (для 7-й тд) – Арбузово (для 7-й тд) – Савельево (для 7-й тд –) Дубровка (для 14-й пд (мот.) –) Маринино (для 7-й тд) – Ревякино (для 14-й пд (мот.)) – южная окраина Шепелево. Слева 36-я пд (мот.): река Сестра – Южная окраина Медвежей Пустыни – северная окраина Маншино – северная окраина Полуденовки».
  NARA. T-315. R. 650. L. 20–25.


[Закрыть]. Эта полоса местности имеет форму неправильной трапеции, большее основание которой (около 37 км) находится на востоке, а меньшее (около 10 км) – на западе. А вся оборонительная линия дивизии может быть грубо представлена в виде диагонали этой трапеции, начинавшейся в нижнем правом углу в районе Дмитрова и заканчивавшейся в верхнем левом в районе Трехсвятского. И хотя приказ № 66 назывался «Приказ дивизии об обороне Москва-канала», собственно на участок у канала пришлась значительно меньшая часть позиций дивизии – около 4 км.

Эскиз оборонительных позиций 54-го мотоциклетного батальона в Синьково и Лучинском (Kriegstagebuch la. 14 Jnf. Div. (mot) vom 30.11.41. – 31.12.41. Anlage E12c).

Рогачево находится ближе к западной оконечности переднего края обороны, но в защите этого оборонительного узла, в конечном счете, приняли участие все части 14-й моторизованной дивизии, поэтому опишем полностью их положение.

На правом фланге передний край обороны дивизии начинался от южной окраины Ревякино, где была установлена связь с 6-м стрелковым полком 7-й танковой дивизии. Затем он шел восточнее Волдынское, через высоты 148,0[142]142
  Это известная всем жителям Дмитрова Красная Гора, где расположено городское кладбище.


[Закрыть] и 158,5, в районе которых поворачивал под прямым углом на северо-запад. Далее передний край был обращен практически на север, и через северную окраину Кончинино проходил до р. Дятлинка.

На этой линии оборонялся немецкий 11-й пехотный полк. Его задачей была оборона группы высот западнее и северо-западнее Дмитрова и предотвращение попыток советских войск перейти через канал и закрепиться на его западном берегу. Боевое охранение должно было быть выставлено впереди этой линии: перед Волдынским и у группы домов перед высотой 148,0 (западная часть Дмитрова, Заречье). Днем за счет заранее спланированного применения тяжелого оружия должна была отражаться каждая попытка приближения пехоты противника. Для этого предназначался 14-й артиллерийский полк дивизии. Командиру 11-го пехотного полка было приказано наладить с ним взаимодействие. Ночью же на местность западнее канала должны были высылаться многочисленные дозорные группы и выставляться стационарные посты.

Почти весь передний край дивизии (исключая небольшой участок на правом фланге, о котором только что было рассказано) был обращен на север и северо-восток к пойме р. Яхрома. Расположенные здесь части дивизии охраняли северо-восточный и северный фланг. Именно на этом фронте вскоре и развернулись бои за Рогачево. Передний край немецкой обороны проходил на этом участке по линии северная окраина Подмошья – ручей на южной окраине заболоченного лесного массива севернее Синькова – р. Яхрома – р. Сестра. Этот участок обороняли 54-й мотоциклетный батальон, 14-й разведывательный батальон и 53-й моторизованный пехотный полк. Соответственно фронт обороны был разбит на три части.

В зону ответственности 54-го мотоциклетного батальона входил район Синьково – Хвостово и севернее. Разграничительная линия между ним и 11-м пехотным полком проходила по ручью западнее Дятлино – западнее Зверково – северо-западнее Подмошье – отм. 120,4 (4 км западнее Куминово) – Торфоучасток.

14-й разведывательный батальон располагался в районе Бунятино – Подвязново. Разграничительная линия слева между ним и 54-м мотоциклетным батальоном проходила по дороге, идущей по дамбе севернее Синьково до Яхромы – Яхрома до точки 2 км юго-западнее Петраково.

53-й пехотный полк занимал Рогачево и его окрестности. На севере он граничил с 36-й моторизованной дивизией. Разграничительная линия между 53-м пехотным полком и 14 разведывательным батальоном проходила по дороге Рогачево – Прожектор (дорога находилась в зоне ответственности 53-го пехотного полка).

От Рогачева веером расходятся во всех направлениях шоссейные и грунтовые дороги. Эта особенность коммуникаций определила характер построения обороны. Данный участок был разделен на два батальонных сектора, каждый из которых делился на два ротных. Границей секторов была линия, проведенная через центр села почти строго на север через промежуток между Александрово и Копытово.

Восточный сектор оборонял 3-й батальон 11-го пехотного полка[143]143
  В ходе предыдущих боев части дивизии неоднократно переподчинялись различным боевым группам и в составе дивизии, и в составе корпуса. В конечном счете, к моменту перехода к обороне 3-й батальон 11-го полка оказался под командой 53-го пехотного полка. В свою очередь 3-й батальон 53-го пехотного полка находился в подчинении 11-го. Обратный обмен батальонами произошел уже после начала наступления советских войск.


[Закрыть]. Его 9-я рота отвечала за участок, включавший Василево, 11-я рота находилась в секторе, включавшем Копытово. В сторону Прожектора к мостам на новом и старом русле Яхромы был выдвинут в боевое охранение усиленный взвод. Такой же усиленный взвод стоял в боевом охранении перед Копытово. Между Копытово и Васнево пролегал маршрут дозорной группы.

Западный сектор входил в зону ответственности 3-го батальона 53-го пехотного полка. Его 11-я рота защищала сектор, в который входило Поздняково и Александрово. Перед каждой из этих деревень располагалось по посту боевого охранения в составе усиленного взвода. От Александрова начинался маршрут дозорной группы, которая должна была освещать местность вплоть до Усть-Пристани. Ось сектора, за который отвечала 3-я рота 53-го пехотного полка, проходила через Кочергино на Трехсвятское. По этой оси действовала еще одна дозорная группа. Недалеко от Трехсвятского в Починке находилось боевое охранение. Несколько в стороне в Черневе, располагалась, 10-я рота 53-го пехотного полка.

Основная масса артиллерии 14-го артиллерийского полка была сосредоточена на участке 11-го пехотного полка западнее Дмитрова. Здесь находились 2-й и 3-й дивизионы. В их задачу входила не только поддержка огнем собственной пехоты при атаках противника, но и обстрел исходных позиций советских войск на восточном берегу канала и подавление там движения транспорта. В районе Рогачева имелись 2 легких батареи артиллерийского полка. Они должны были участвовать в отражении атак, направленных через Яхрому на запад против 53-го пехотного полка и на юг против 14-го разведывательного батальона.

Т. В. Бровкина со своей фронтовой фотографией.

В немецком приказе не указано, где размещались артиллерийские позиции. Но место расположения одной из этих батарей установить можно. Вот как вспоминает дни боев за Рогачево Виталий Васильевич Канцырев, живший в 1941 г. в Трехденево.

«На следующее утро в районе Рогачева началась сильная стрельба. Немцы суетились, ведя оборону. Офицер-артиллерист, наблюдая в бинокль, подавал команды трем орудиям, расчеты которых вели интенсивный огонь. Иногда одна из пушек переставала стрелять, и артиллеристы волокли замок орудия в ближайший дом. Неполадки с затвором злили немцев…»

Командир 14-й моторизованной дивизии генерал-лейтенант Фридрих Фюрст.

По свидетельству этого же очевидца около Трехденево немцы установили и мортиру калибром 203 мм, которую им потом пришлось бросить при отступлении.

Противотанковые средства дивизии были распределены по всему фронту обороны немецких войск. 14-й противотанковый дивизион должен был действовать на участке 11-го пехотного полка, 54-го мотоциклетного и 14-го разведывательного батальонов. 643-й противотанковый дивизион был придан 53-му пехотному полку. Его позиции располагались на восточной окраине Рогачева.

14-й саперный батальон находился в районе Синьково – Большая Дубровка – Лучинское (с одной ротой в Абрамцево). Он занимался очисткой от мин районов расположения частей дивизии, а также минированием опасных участков и оказанием помощи частям в укреплении их позиций. Другой проблемой было обслуживание дороги между Рогачевым и Дмитровом. Эти задачи решали 219-й строительный и 630-й саперный батальоны. Последний разместился в Софрыгино.

Приказ командира дивизии требовал построить оборону на основе опорных пунктов, которые должны были поддерживать друг друга огнем и иметь между собой удобное сообщение. Войскам предписывалось создать подвижные резервы для оказания помощи атакованным опорным пунктам. Путем ведения разведывательной деятельности в дневное и ночное время необходимо было своевременно определить появление свежих советских войск.

Взводные опорные пункты старались расположить в строениях и оснастить по возможности средствами связи. Довольно часто прямо в избе устраивался окоп или блиндаж. Бойницы делались в цокольной части сруба или в каменном фундаменте, если он был. Таким образом, войска вели оборону, имея над головой крышу. При слабой насыщенности атакующих войск крупнокалиберной артиллерией огневые точки в подобных укрытиях было очень трудно уничтожить. Из сообщений наших военных мы также знаем, что в окрестностях Рогачево были устроены и полевые укрепления, было много ДЗОТов.

Командир немецкой дивизии требовал, чтобы резервы были способны к быстрому перемещению. В случае, если механические транспортные средства невозможно было применить по погодным условия или из-за бездорожья, следовало использовать лошадей, запряженных в сани. В качестве основного подвижного резерва дивизии предназначался 54-й мотоциклетный батальон.

Что касается построения обороны, то у немцев оно было стандартным. Поэтому изложенный ниже фрагмент из истории 11-го пехотного полка можно смело относить к любому участку фронта противника, в том числе и к окрестностям Рогачева.

«Истребители танков готовились для подвижного использования на всем участке дивизии. Саперы очищали установленные в расположении войск минные поля, приводили в исправность дороги для обеспечения снабжения, и для укрепления фронта размещали на отдельных участках заграждения и мины. Противовоздушную оборону обеспечивал 1-й дивизион 36-й бригады противоздушной обороны.

Командир 11-го пп 14-й мтд полковник Пауль Шюрманн.

Так как моторизованная разведка из-за снежных заносов была невозможна, дозорные отряды снабжались санями или лыжами. Комендантом всех дорог в области размещения полка был назначен оберлейтенант Шмидт, шеф 14-й роты. Особенно требовалась защита дорог от метелей и установка снежных заборов.

Боевое охранение было так сильно [численно], или снабжалось [таким] тяжелым оружием, что более слабого врага, например, силою до роты, могло отразить самостоятельно. Артиллерия и тяжелое оружие пехоты вели огонь перед боевым охранением, поэтому удары противника силой до роты не могли проникнуть до переднего края обороны. При более сильном вражеском нападении было предусмотрено, чтобы боевое охранение возвращалось под защитой артиллерии и тяжелого оружия пехоты вплоть до переднего края обороны. Пехотная защита давалась всем наблюдателям артиллерии и тяжелого оружия… Вклинения противника ликвидировались немедленными контратаками. Основная сила переднего края обороны состояла в сплошном огне всего оружия и во фланговом прикрытии 11-го и 53-го моторизованных полков»[144]144
  Der Geschichte des 11. (Sӓchs.) Infanterie-Regiments (http://home.hccnet.nl/e.kooistra/fortzetzung13.html).


[Закрыть].

Отметим, что противник вел разведку, стремясь обеспечить безопасность своих войск в ночное время. Не забыли немцы и об инженерном оборудовании местности.

«… Во второй половине дня 14-й саперный батальон завершил важный для движения, обеспечивающего снабжение, двухколейный 16-ти тонный мост в Синьково.

После совещания командира 14-го саперного батальона с командирами полков и, соответственно, батальонов началась разведка по усилению передовой оборонительной позиции посредством проволоки и мин…»[145]145
  NARA. T-315. R. 648. L. 332.


[Закрыть].

2-я и 3-я роты батальона вели работы на линии Рогачево – Синьково. В случае атаки советских войск они сразу становились резервом для подразделений, оборонявших этот участок.

В немецких сообщениях, конечно, не обходится без жалоб на тяжелые условия существования. Такие фрагменты, как приведенный далее, можно найти во всех рассказах противника об этой зиме. В данном случае речь идет о 14-й моторизованной дивизии.

«Состояние здоровья у всех частей дивизии было нехорошим. Распространилась чесотка. Из-за сильных холодов появились первые обморожения. Кроме защитной маски в наличии не было никакой зимней одежды. Вязаные перчатки оказались очень непрактичны, так как продувались ветром, постоянно цеплялись и рвались. У пленных отбирались меховые шапки и утепленная ватой одежда. В сумерки часто было не понятно, русские перед вами или немцы, поэтому меховые шапки позже были запрещены. В темноте их нельзя было носить ни в коем случае»[146]146
  Der Geschichte des 11. (Sӓchs.) Infanterie-Regiments (http://home.hccnet.nl/e.kooistra/fortzetzung13.html).


[Закрыть].

По последним фразам можно догадаться, что издевательства над пленными, хоть и косвенным путем, но не остались безнаказанными. Видимо, ношение чужой форменной одежды привело к тому, что кого-то подстрелили свои же.

Немецкие авторы обычно любят списывать свои несчастья на погодные условия, в частности, на мороз, и при этом приводят такие значения температур зимой 41-го года, которые не всегда бывают и в Антарктиде. Наши пропагандисты наоборот, стремясь доказать закономерность произошедших событий, часто преуменьшали значение погодных условий и приводили средние температуры.

Для объективной оценки ситуации надо взять полные данные по дням, различая дневную (обычно максимальную) и ночную температуру. Даже на войне бой или марш большей частью идет днем, а ночью люди отдыхают. Ночная температура всегда ниже и, устраиваясь на ночлег в чистом поле шанс замерзнуть больше, чем днем в движении. В приложении V приведены данные о температурах первой декады декабря. Каждый может сделать вывод о том, насколько было холодно. Вряд ли дневная температура до -10°С была экстраординарной даже для жителя Центральной Европы. Можно лишь отметить, что по мере приближения советского контрнаступления температура медленно падала. Самые низкие ее значения пришлись на первые дни наступательных боев (6–8-го декабря). В это время, да и при подходе к фронту наши войска находились под открытым небом, а противник сидел в деревнях, и его дежурные подразделения, сменившись, могли там отогреться.

При морозе ниже 20°С обычно не бывает осадков (7 декабря они отмечены только к вечеру и в минимальном количестве). В такие дни ночью светит луна и ярко сияют звезды, а днем ослепительно светит солнце, и наступающие по белому снегу войска прекрасно видны неприятелю.

Несомненно, наши войска были лучше подготовлены к зимним условиям, хотя бы морально. При этом Западный фронт в целом и 30-я армия в частности испытывали недостаток и теплого обмундирования (только вновь прибывшие дивизии были экипированы хорошо). Понятно, что этот вопрос стоял не столь остро, как у противника, но фронту потребовалась помощь жителей соседних районов.

«Кимрские, талдомские, калязинские, кашинские валяльные мастерские изготовили для нас 12 000 пар валенок. Швейные фабрики пошили несколько тысяч телогреек, ватных брюк, шапок, рукавиц и до 15 000 белых маскхалатов. Большое количество теплой одежды и зимней обуви прислали москвичи. Все это пошло на переобмундирование старых наших соединений и частей, новые же прибыли уже обмундированными по-зимнему»[147]147
  Der Geschichte des 11. (Sӓchs.) Infanterie-Regiments (http://home.hccnet.nl/e.kooistra/fortzetzung13.html).


[Закрыть].

Что бы ни писали наши военачальники в мемуарах р привычке сибиряков и уральцев к морозу, необходимость ночевать в такую погоду под открытым небом никого не прельщала. В таких случаях желанным укрытием становился даже сарай, у которого оставались целыми только стены.

В горячке боя можно было позабыть и о морозе. Двигаясь вперед перебежками или просто меняя позицию, чтобы не дать противнику пристреляться, солдат имеет некоторую возможность согреться. Но как быть раненым? Если тяжело раненого бойца не выносили с поля немедленно, то он был обречен.

Вывод можно сделать только один: погода в тот момент благоприятствовала скорее обороняющейся стороне. Она теряла свое преимущество, когда начиналось отступление.

Отступать должны были механизированные части, а «в зимних условиях, при холоде около 25° водители автомобилей, остановив двигатель, испытывали самые большие трудности. Часами они старались привести свои машины в движение. Вопреки всем усилиям несколько автомашин были оставлены и должны были попытаться двинуться позже.

С этого начиналась большая смерть автомашин и отступление!»[148]148
  Der Geschichte des 11. (Sӓchs.) Infanterie-Regiments (http://home.hccnet.nl/e.kooistra/fortzetzung13.html).


[Закрыть].

Описанный здесь противником казус произошел с одной из частей 14-й моторизованной дивизии как раз в ночь с 6 на 7 декабря 1941 г. в с. Синьково. Как правильно замечено, это было только начало. Отметим, что здесь указана температура, соответствующая наблюдениям и наших метеорологов.

Однако до этого момента должно было пройти еще 10 дней.