Текст книги "Клан Медведя. Книга 1. Медвежонок"

Василий Маханенко
Клан Медведя. Книга 1. Медвежонок

Пролог

Суд являлся чистой формальностью. Ни о какой защите подсудимых и речи не шло – приговор был определен в тот момент, когда мы проиграли. Те, кто пытался свергнуть верховного правителя, не заслуживали ничего иного, кроме смерти. Удивительно, что Император даровал нам несколько дополнительных дней жизни. Неужели он наивно полагал, что кто-то сломается и попытается себя убить? Даже не смешно. Добровольное самоубийство, с акцентом на слово «добровольное», навсегда выводит мага из цепочки перерождений. Тот, кто владеет нитями силы, не станет этого делать. По этой же причине нас бесполезно пытать или морить голодом – мгновенно уходит слово «добровольное», и маги получают полное право уйти из этой жизни.

Я перевернул последнюю страницу книги и увидел заветную фразу «конец серии». Вот и закончились приключения алмазного дракона, а вместе с ними и мои – в камере открылся портал и два неповоротливых голема с трудом протиснули свои грузные тела через проход. Меня отцепили от стены, оставив ошейник, блокирующий восприятие магических потоков. Опасаются. И недаром – появись у меня хоть малейшая возможность сбежать, я бы ей непременно воспользовался. Перерождение – это хорошо, но неизвестно, когда оно наступит. Жить-то хочется здесь и сейчас. Тем не менее настала моя очередь. Тридцать седьмой в общем списке идущих на смерть, но далеко не последний.

– Верховный маг Ишар-Мор, ты признаёшься виновным в попытке покушения на Императора! Наказание за такое – смертная казнь!

Я не смог сдержать усмешку. Судья не хуже меня знал, что угрожать верховному магу смертью – это как воду розгами бить. До тех пор, пока я нахожусь в гармонии с нитями силы, забвение мне не грозит. Сейчас меня убьют, но завтра или через несколько десятков лет (сроки никогда нельзя предугадать заранее) в какой-нибудь дальней деревне самка высидит яйцо, из которого родится маленький хвостатый вальг со способностью к магии. В десять лет он пройдёт инициацию и вернёт себе память. Мою память. Точно так же, как это тело вернуло себе память предыдущего меня и так уже семь раз. Мага нельзя уничтожить – его можно только временно убить. Однако судья, к всеобщему удивлению, не закончил:

– В связи с тем, что подсудимый является верховным магом, смертная казнь не может быть использована в качестве наказания. Император мудр и милостив – он дарует провинившемуся новую жизнь!

Не ожидая ничего хорошего, я подался вперёд, стараясь не упустить ни малейшего слова. Представитель Императора выглядел слишком самодовольно, чтобы всё сказанное оказалось для меня чем-то приемлемым. Да и не мог верховый правитель позволить себе такую слабость, как оставить бунтовщиков в живых. Не поймут. Сделав паузу, судья продолжил:

– Но не только новую жизнь дарует наш Император! Он дарует новое тело и новый мир, лишённый привычной магии. В нём нет нитей силы, а значит, нет и перерождений. Сегодня твоя цепочка обрывается, Ишар-Мор! Попрощайся со своим родным миром – ты больше никогда его не увидишь. Привести приговор в исполнение!

Прежде чем я успел сказать хоть слово, находящиеся по бокам големы подняли меня в воздух и швырнули вперёд. Появились очертания необычного портала – вместо привычных голубых молний в нём мелькали кровавые тени. Последнее, что я ощутил – чудовищную боль, вихрем пронёсшуюся по всему телу. Сознание угасло, и верховный маг Ишар-Мор навсегда покинул свой родной мир.

* * *

– Сделай что-нибудь, дед, – прорычал Ингар Ондо. – Клянусь тотемом – если сын умрёт, я за себя не ручаюсь!

Шаман клана Бурого Медведя поднял уставший взгляд на вождя. Он не отходил от постели единственного сына Ингара последние сутки, передавая тому силу, но результата это не приносило. Тело непутёвого ребёнка, свалившегося с дерева вниз головой, отказывалось бороться за своё будущее. Жизнь потихоньку утекала из Лега Ондо, и воспрепятствовать этому не могли ни медикаменты, ни магия, ни даже родовой тотем. Великий медведь посмотрел на бесчувственное тело, недовольно прорычал, словно его оторвали от важных дел, и удалился, забрав с собой в качестве платы несколько силовых камней.

– Тебе стоит смириться, вождь. – Баркс Ондо спокойно воспринял угрозу. В его годы не пристало бояться. – От твоего сына осталась одна оболочка. Его разум умер.

Слова прозвучали как приговор, причём непонятно, для кого. Для четырнадцатилетнего Лега, лежащего под капельницами, или для столетнего Баркса, деда нынешнего вождя. Буйный нрав Ингара был знаком всей округе – вместе с исполинской силой тотем наделял свой клан безрассудной яростью. Вождь сжал свой топор до хруста костяшек, и в палате заметно похолодало – именное оружие Ингара поглощало тепло, желая исторгнуть его во врага. Шаман поднял голову, готовясь принять гнев внука, но этого не произошло. Вождь доказал, что по праву стоит во главе клана – он совладал с гневом. Однако одно безумство сменилось другим.

– Нельзя допустить, чтобы династия Ондо прервалась. Оболочку можно заполнить.

– Можно, но это будет уже не Лег. – Невозмутимость шамана дала трещину. То, что предлагал вождь, находилось за гранью добра и зла. Один из величайших и страшных секретов некогда сильнейшего клана империи заключался в том, что у их тотема имелась уникальная способность – он мог выдёргивать из мирового эфира случайную душу и вживлять её в «пустой сосуд», лишённый разума. Такой, каким сейчас являлся Лег. Вот только цена такого действа зачастую была несоизмеримой с затратами – никогда не знаешь, какую сущность найдёт тотем. Будет это храбрый воин или самый последний раб, боящийся собственной тени.

– Ты прекрасно знаешь, что великий медведь больше не пошлёт мне сына, а клану нужен наследник. Нас и так выперли на окраину империи. Дальше только гоблины и смерть. Нет, дед. Если есть хоть малейший шанс на то, что сына можно вернуть, даже с чужим духом, это нужно делать. Используй сто алмазов. Этого должно хватить, чтобы ублажить тотем.

– Хорошо, внук, – Баркс склонил голову, подчиняясь страшному требованию. – Я проведу ритуал сегодня вечером.

Глава 1

Осознание своего «я» далось нелегко. Тёмное «ничто» не желало отпускать, вцепившись в мою душу своими липкими, высасывающими все силы щупальцами. Хотелось погрузиться в беспамятство и ни о чём не думать, но что-то настырное и до невозможного противное этому препятствовало. Вначале это ощущалось как лёгкое пошатывание, затем оно усилилось до внушительной тряски, добавились звуки, и под конец ударил ослепительный свет. Тело среагировало быстрее разума – глаза постарались закрыться, но им что-то мешало. Я недовольно зарычал и попробовал отмахнуться. Не вышло – рука мне не подчинялась.

– Он очнулся, слава тотему! Сообщите вождю! – послышался радостный крик. Кто-то куда-то побежал, где-то что-то щёлкнуло, хлопнуло, погас свет, раздались ободряющие крики, но общей радости я не испытывал.

Потому что прозвучавшая речь была для меня чужой.

Я никогда не слышал этих гортанных звуков, хотя по какой-то странной причине их понимал. Мой прежний язык был плавным, нежным, льющимся, как тихая речка, здесь же слова походили на удар молота по наковальне. Отрывистые, грубые, резкие. Словно за них приходилось бороться с самой Вселенной. Услышь я такое раньше…

Мысли остановились, и меня бросило в холодный пот – я не помнил, что было раньше. На самом деле я не помнил языка, на котором говорил, осталось только общее ощущение правильности. Не помнил фраз, слов. Да я даже не знал, кто я такой! В памяти не было ни имени, ни возраста, ничего!

Дыхание сбилось, в голове зашумело, начала накатывать паника. На то, чтобы вновь открыть глаза и увидеть жгущий свет, пришлось потратить почти все силы, но по-другому поступить я не мог – мне нужно было найти хоть что-то, что натолкнёт на мысли о том, кем я являюсь. Привыкнув к освещению, я осмотрелся. Ничего знакомого. Лишь белый потолок, какие-то инструменты, трубки. Попытался встать, но не смог даже пошевелиться. Меня удерживали надёжно. Ни руки, ни ноги, ни… Очередная порция холодного пота покрыла всё тело – у меня чего-то недоставало. Чего-то важного, ценного, без чего раньше меня не могло существовать. Ещё сильнее начала накатывать паника, угрожая поглотить остатки разума и растворить их в слепом безумии. Разум практически сдался, но ему на помощь пришло нечто неосязаемое, животное. Оно потянулось за помощью, слепо веря в то, что где-то там есть что-то способное уберечь сознание от гибели. Безумие заливисто рассмеялось над моими тщетными попытками сохранить целостность и усилило напор, желая окончательно растворить меня в себе. Последние бастионы защиты рухнули, и я полетел вниз, в самую бездну «ничто», чтобы стать никем.

И в этот момент пришла помощь.

Я не понял, что произошло. Просто в какой-то момент безумие исчезло, оставив меня в покое. Тело наполнилось спокойствием и гармонией. От былого страха не осталось и следа – его просто смыло волной энергии. Тело налилось силой, дыхание выровнялось, и я вновь открыл глаза. Рядом появилось странное лицо – одновременно чужое и до боли родное. Лицо существа было покрыто густой растительностью, защитных чешуек заметить мне не удалось, что сильно пугало – как он выживает? Но больше всего меня поразили глаза – два холодных кусочка голубого неба.

– Ты меня понимаешь? – спросило существо на гортанном языке. Я собирался было ответить, что прекрасно понимаю, но тут перед глазами пронеслась молния, и моё сознание оказалось снесено мощным потоком образов.

Я всё вспомнил!

Я – человек по имени Лег Ондо. Четырнадцатилетний сын главы клана Бурого Медведя. Инициацию мне предстояло пройти через полтора года, в шестнадцать, поэтому ни именного оружия, ни доступа к способностям у меня ещё не было. Бородатый мужчина – мой отец, Ингар Ондо, вот почему его лицо показалось мне таким знакомым. Последнее воспоминание – подо мной ломается ветка, и я падаю с дерева вниз головой. Потом тьма. Эта часть моего «я» словно отошла в сторону, не желая контролировать тело. Всё, на что оно соглашалось, – как-то реагировать на происходящее и передавать воспоминания о прошлой жизни другому «мне».

Вот тут-то самое странное и заключалось – внутри меня оказалось ещё одно существо, которое с жадностью набрасывалось на эти самые воспоминания, пытаясь понять, что происходит. Это существо обладало собственным сознанием, и именно оно управляло телом.

Именно им был я – вальг по имени Ишар-Мор. Тридцатилетний верховный маг, изгнанный из своего мира. Согласно приговору, меня должны были забросить на планету без магии, но что-то у палачей пошло не по плану. Потому что в этом мире есть магия! Я её чувствую и могу… Маг во мне зарычал – воспоминания о предыдущих жизнях оказались недоступны, и в этом заключалась огромная проблема. Я понятия не имел, как пользоваться магией. Последнюю жизнь я занимался подготовкой к свержению Императора, всё обучение было пройдено заранее. Я ощущал силу, но не понимал, что с ней делать.

– Спрошу ещё раз, – небо в глазах Ингара стало ещё более холодным, – ты меня понимаешь?

– Понимаю. – Звуки давались с трудом. Разум вальга сопротивлялся, пытаясь вставить плавную и правильную речь, но сущность Лега настояла на том, что отец не поймёт и разгневается. Тут же вспыли картинки буйства бородатого человека, и вальг согласился с человеком. Нависшее надо мной существо лучше не злить.

– Твоё имя? – продолжал допытываться Ингар.

– Лег. – Такой ответ мне показался наиболее приемлемым. Как ни крути, но именно это тело сейчас лежало на кушетке. Вот только мои слова вызвали странную реакцию – в помещении заметно похолодало. Мальчишка внутри меня заорал от страха – отец использовал своё именное оружие. Лицо Ингара исказилось в гримасе злости, и он прорычал:

– Ещё раз мне соврёшь – отправишься туда, откуда мы тебя выдернули. Лег мёртв, а ты занял его тело. Тело моего сына. С воспоминаниями ты уже разобрался, так что знаешь, что я делаю с теми, кто мне не повинуется. У тебя минута, чтобы рассказать свою историю.

Минута… Забавное слово. Лег постарался объяснить, что такое время и как им пользоваться, но путался и постоянно сбивался. Моё второе «я» не очень заботилось о том, чтобы обучаться, и сейчас мало чем помогало. Под минутой, как я понял, понимался заранее заданный промежуток времени между «сейчас» и «потом», который люди научились вычислять с помощью «часов». Я закопался чуть глубже в память и лишь тяжело вздохнул – различий между тем, к чему я привык и тем, чем оперируют люди, оказалось невероятно много. Письменность, речь, даже универсальная математика и та оказалась другой – вальги оперировали восьмеричной системой счисления, по количеству пальцев, здесь же в ходу была десятеричная. Причём позиционная! Что печалило – Лег совершенно не разбирался в тонкостях счёта, считая его чем-то сродни бормотаниям шамана. Шаман? Маг во мне сразу проснулся – судя по воспоминаниям юноши, шаман занимался чем-то странным и непонятным. Тем, что можно было бы назвать магией, если бы Лег знал это слово. Разный язык, разная математика, разная магия, разное всё! И огромный бородатый злой человек, готовый обрушить свою страшную секиру на неизвестного гостя, если он не начнёт говорить.

Выбора, по сути, у меня не было, и я заговорил. Судя по тому, что спустя какое-то время Лег начал нервничать, минута давно закончилась, но его отец не спешил меня уничтожать. Когда я закончил, Ингар отошёл в сторону, не говоря ни слова. Моя судьба решалась где-то в другом месте.

* * *

– Маг… Я даже начал забывать, что означает это слово, – задумчиво протянул старый Баркс, стараясь не смотреть на своего внука. Ингару предстояло принять нелёгкое решение.

– Не просто маг – верховный маг, – поправил вождь. – Пытавшийся свергнуть своего правителя. Предатель.

– Судя по тому, что я услышал, он себя таковым не считает. Он искренне верит, что их Император заслуживает смерти. Представь, что будет, если клан Гадюки пойдёт войной против Гризли или Полярных Медведей? Ты же первый выступишь в защиту братьев по тотему. Тебя остановит тот факт, что пойдёшь против Императора?

– Вот только не нужно смешивать всё в одну кучу, – озлобился Ингар. Баркс мог быть хоть тысячу раз прав, но показывать этого вождь не имел права. Мало кто уже помнит, но три века назад именно клан Гадюк сверг Бурых Медведей с места подле престола, вырезал практически до основания, а оставшихся в живых изгнал из столицы в самый дальний уголок империи, обрекая их на жалкое существование. Полторы тысячи человек, разбросанных по всей империи – всё, что осталось от некогда великого клана.

– Единственное, что меня смущает, – невозмутимо произнёс Баркс, – в прошлой жизни это существо не было человеком. Сколько ему потребуется, чтобы воспринять наш мир своим родным домом? Принять наши законы? Обычаи? Неизвестно. Но в том, что он сумеет за себя постоять, сомнений нет. Верховными магами хлюпики не становятся.

– На том и порешили. – Ингар исподлобья посмотрел на шамана. Непрозрачный намёк Баркса ему не понравился. Лег в свои четырнадцать был кем угодно, только не достойным воином. – Займись его обучением. Готовь к инициации. Если великий тотем признает его достойным – пусть остаётся. Нет – я лично раскрою ему череп.

* * *

– Лег, ты чего застыл? Мы же так проиграем! Они уже далеко убежали!

– Пусть бегут, стоим на месте! – приказал я, вслушиваясь в шелест листьев. Моя команда нервничала, стремясь ринуться за остальными, поэтому пришлось пояснять: – Побеждает не тот, кто умеет быстро бегать. Побеждает тот, кто умеет думать головой. Нам нечего там делать. За мной!

Выбрав направление, я рысцой побежал вдоль опушки. Недовольная команда потрусила следом, то и дело поглядывая в лес. Цель находилась где-то там, но я не спешил углубляться. Тот, кого нам нужно найти, слишком хитёр, чтобы уходить глубоко в чащу. Нет, бездумно бегать точно не нужно. Не в этом заключается суть испытания.

– Здесь! – Я остановился метров через пятьсот. Лес в этом месте ничем не отличался от соседних участков, но от ощущения правильности меня буквально разрывало. Тот, кто спрятался, допустил роковую ошибку – он использовал силовой камень. Скорее всего, для того чтобы поддерживать способность «Маскировка». Хитро! Участникам соревнований по пятнадцать, способностей тотемов ещё не имеют, так что даже если кто-то наступит на спрятавшегося охотника, пройдёт мимо. Так, во всяком случае, задумывалось. Вот только тот, кто устроил эти соревнования, не учёл способности лидера команды клана Бурого Медведя. Мои способности.

– Приготовить палки! За мной! – Подавая пример, я удобнее перехватил шест и вошёл в лес. Отовсюду доносились крики – на поиски спрятавшегося охотника отправилось тридцать команд по пять человек в каждой. Меня это мало заботило. Если я прав, то найти охотника в ближайшую пару дней никому не удастся. Только после того, как камень разрядится и маскировка спадёт, начнётся самое интересное. Уставшие и голодные подростки начнут гоняться за подготовленным воином. Как рассказывал Баркс, за последние пять лет ни одной команде не удавалось победить в этом соревновании. Потому что через сорок восемь часов с момента начала испытаний охотнику разрешалось атаковать самому.

Мы вышли на небольшую поляну и остановились. Силовые линии активированного камня ощущались даже без концентрации. Я закрыл глаза, пытаясь точно определить направление, и нахмурился – точек сосредоточения энергии оказалось две. Одна, как я и предполагал, находилась на краю этой поляны, возле ветвистого дуба. Вторая – сбоку, метрах в двадцати от нас. Здесь что, двое охотников? Нам об этом не говорили.

– Медведи, проваливайте, это наша поляна! – послышался грубый крик, и из-за деревьев вышли ребята из клана Волка. Трое из них сразу начали колошматить палками по траве, выискивая спрятавшегося охотника. Я ухмыльнулся. Таким образом можно найти цель только одним способом – если попасть палкой по силовому камню и выбить его из рук. Бесполезная тактика.

– Чего ржёшь, придурок? Проваливайте, пока целы!

– Сам напросился, – тихонько пробурчал я и удобнее перехватил шест. – Медведи, в бой!

* * *

С момента моего появления в этом мире прошло полгода. Первое время очень хотелось возродить прежнего хозяина тела и самолично его придушить. Нет, с точки зрения физического развития придраться я не мог – доставшееся мне тело не было убогим, кривым или косым. Вполне обычное на фоне остальных. Проблема оказалась в том, что первые несколько месяцев мне постоянно приходилось бороться с вековой ленью, невесть откуда поселившейся в Леге. Тело сопротивлялось всему – пробежкам, учёбе, физическим упражнениям. Хотелось лишь спать, бездумно слоняться да веселиться с друзьями. Любые нагрузки, будь то физические или умственные, вызывали приступ неконтролируемой зевоты. Для меня осталось загадкой, почему Ингар позволял своему сыну такие вольности, но я твёрдо решил с этим бороться, прекрасно понимая – если хочешь чего-то достичь, нужно рвать жилы. Счастье само в руки не приплывёт.

Старый шаман Баркс выделил мне одного из своих учеников, и тот занялся моим обучением. Письмо, математика, история мира, укрепление тела – всё, что игнорировал Лег, я впитывал, как губка. Поначалу шло довольно тяжело – приходилось себя ломать, чтобы отринуть привычное и начать пользоваться чем-то новым. Особенно трудно пришлось с физическими упражнениями. Мне сильно недоставало хвоста. Я терял равновесие и падал там, где другие с лёгкостью пробегали. Наставник недовольно качал головой и требовал повторения. Я снова падал и снова повторял. Затем вновь падал. И так до бесконечности. По сути, мне пришлось заново учиться ходить, но я с этим справился.

В моём новом мире детям до шестнадцати лет запрещалось тренироваться с настоящим оружием. Приходилось работать с простой палкой, но этого оказалось достаточно, чтобы сущность вальга вспомнила несколько боевых приёмов. Простой шест в моих руках превращался в грозное оружие, и тренерам приходилось работать если не в полную силу, то значительно напрягаться, чтобы победить. Я не отчаивался, продолжая совершенствовать тело и разум. Результат не заставил себя ждать – всего за полгода я подтянулся к сверстникам. Как по учёбе, так и по крепости тела.

Чего мне действительно недоставало – так это магии. Официально её на планете не существовало. За все чудеса отвечали тотемы – духи зверей-хранителей. У каждого клана был свой дух, дарующий несколько способностей. Наш, Бурый Медведь, наделял воинов огромной силой, выносливостью, крепкой кожей, а также граничащей с безумием безбашенностью и вспыльчивостью. Кроме них у клана имелось три способности. Одна из них была тайной, и о ней знали лишь избранные – возможность выдёргивать душу из пустоты вселенского «ничто». Собственно, именно так я здесь и оказался. Две других были более известны – «Мощный удар» и «Дубовая кожа». Баркс наотрез отказался пояснять принцип работы с этими способностями, заявив, что я всё узнаю после инициации.

Кроме тотемов, ещё существовали силовые камни, рядом с которыми я становился самым счастливым человеком в мире. Внешне это были действительно куски горных пород, по какой-то непонятной прихоти источавшие энергию. Мощность, как я сумел разобраться, не зависела от размеров – только от самого материала. Чем более редкий камень, тем сильнее была его энергия. Булыжники использовали для того, чтобы усилить даруемые тотемом способности. Однако после того, как один из таких камней рассыпался пылью, отдав мне всю свою силу, Ингар строго-настрого запретил к ним приближаться. Оказалось, что стоили они непомерных денег и были достаточно редки, чтобы превратиться в одну из ценностей клана. Спорить я не стал, тем более что через пару часов после поглощения меня скрутило так, что я несколько дней провалялся в постели с огромной температурой. С тех пор я начал чувствовать, где находятся активированные камни, и старался избегать таких мест. Собственно, на этом вся магия моего нового мира и заканчивалась.

Имейся у меня чуть больше свободного времени, я бы обязательно разобрался с влиянием камней на мой организм, но судьба распорядилась иначе. Неожиданно для меня, но вполне ожидаемо для всех остальных, в нашем районе начались ежегодные клановые соревнования между претендентами на инициацию. Теми, кому ещё не стукнуло шестнадцать лет.

Наверно, стоит рассказать немного про географию нового мира. Он разделялся на три огромные империи. Наша, Северная, включала в себя двенадцать провинций, каждая из которых делилась на районы, а те, в свою очередь, на места. Во главе каждой территории в обязательном порядке стоял клан, и даже Император, управляющий всем этим безобразием, являлся представителем клана. Клана Гадюки, если быть точнее. Бурый Медведь занимал одно из самых отдалённых мест, на границе с территорией гоблинов. Для меня стало сюрпризом, что люди на планете не являлись единственной разумной расой. С гоблинами велась постоянная война – Баркс как-то обмолвился, что история противостояний насчитывает не одну тысячу лет, то затихая, то вспыхивая с новой силой. Последнюю сотню лет гоблины не трогали людей, что позволило нашему клану набраться сил и значительно увеличить численность.

Однако нас по-прежнему считали одним из слабейших кланов и не спешили считаться с границами. Волки, Рыси, Лисы, даже Серые Медведи, вроде как братья по тотему, все норовили напасть, чтобы оттяпать себе участок земли. Леса у нас действительно были шикарные, но не этим Бурые Медведи оказались известны району, а то и всей провинции. Противников привлекали два месторождения железа. Если бы не хорошие отношения с кланом Тигра, управляющим нашей провинцией, нас бы давно стёрли в пыль. Однако защита сюзерена действовала отлично, а на мелкие прегрешения он смотрел сквозь пальцы. Если Бурый Медведь не в состоянии постоять за себя на границе, то не имеет права владеть такой ценностью. Ингар справлялся, что позволило ему накопить достаточно денег для оплаты учёбы сына после инициации. Но я об этом ещё не знал.

* * *

Что мне чётко пришлось уяснить – сын вождя не имеет права пропускать угрозы. Там, где простой человек может пройти мимо, прикинувшись глухим, мне предстояло вмешиваться и требовать извинений. За слабым лидером клан не пойдёт, а стоит хоть раз показать спину, как соседи тут же сотрут в порошок. Очень похоже на мой прежний мир, разве что отношения здесь выясняли менее цивилизованно.

Парень из Волков посмел обозвать меня придурком. Знал он, с кем имеет дело, или нет – неважно. Такое не прощается. Я ринулся вперёд с чётким осознанием, что команда не отстаёт от меня ни на шаг. В роду Медведей трусов отводясь не водилось.

Удар шестом по челюсти вышел знатным – в сторону отлетело несколько зубов. Глаза противника закатились, и он как подкошенный рухнул на землю. Минус один. Продолжая движение, я крутанулся и с разворота припечатал палкой по плечу ближайшего парня. Хрустнуло, и по лесу пронёсся дикий вой – со сломанной ключицей много не навоюешь. На всякий случай подняв палку, приготовившись драться дальше, я прокричал:

– Меня зовут Лег Ондо, я сын вождя клана Бурого Медведя! Эти двое – плата за нанесённое мне оскорбление. К вам претензий не имею, можете убираться. Эта поляна наша!

Я прекрасно понимал, что трое на пятерых – не тот расклад, при котором Волки готовы ринуться в драку. Так и произошло – противник попятился, стараясь убраться подальше от вытянутых палок. Но говорил я это не глупым мальчишкам – у этих ума нет. Говорил я для спрятавшегося охотника. Его наверняка будут расспрашивать о случившемся, так что стоило подстраховаться. Доставлять проблемы клану я не собирался.

– Забирайте и тащите их к лекарю. – Я отошёл подальше от скулящих от боли противников. Волки организовались быстро. Двое забрали лидера, один подставил плечо другу со сломанной ключицей, и достаточно быстро они затерялись в лесной глуши. Единственное, что меня на мгновение напрягло, – они направились в сторону второго источника, но я быстро отмахнулся от глупой мысли. Не в том состоянии были противники, чтобы найти спрятавшегося охотника.

– Все сюда! – я подозвал своих ребят и шёпотом предупредил: – Охотник на этой поляне, сидит возле дуба. Да не смотри ты туда! Хватит крутить головой. Значит, так – я иду первым, вы за мной, готовите сеть. Как только он проявится, у вас будет всего секунда, чтобы набросить её на цель. Готовы? Сработаете так же, как на тренировках?

Быстрые кивки подтвердили, что ребята всё поняли правильно. Выбрав направление, я пошёл вперёд, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Тело начало наливаться энергией – камень с радостью делился со мной своей силой. Я понимал, что потом наступит расплата, но по-иному поймать охотника не получится. Пока активна «Маскировка», достать его невозможно, даже если знаешь точное место.

Я подошёл к дереву и едва не начал прыгать от счастья – переполняющая сила вызывала во мне странную реакцию. Группа стояла рядом, готовая исполнить свою часть задания. И тогда я втянул в себя всю доступную энергию, осушая пространство. Это словно воздух вдыхаешь, только всем телом и не воздух. По-другому сказать невозможно. В шаге от меня начал мерцать воздух, и тут мелькнула сеть.

– Что за чертовщина?! – послышался удивлённый крик попавшего в стальной капкан охотника. Сеть была сплетена из нескольких тончайших проволок, созданных из добротной стали. Такую ножом точно не разрезать. Мы отскочили, и я с интересом оценил местную магию. Там, где мгновением назад никого не было, появился дёргающийся мужчина, с каждой секундой запутываясь в сетях всё больше и больше. Судя по тому, что я перестал ощущать камень, мне удалось его полностью поглотить. Значит, есть два часа, прежде чем станет настолько хреново, что я не смогу ходить.

– Забирайте – и уходим! – приказал я, внимательно отслеживая передвижение второго источника. Видимо, тот охотник решил посмотреть, каким образом схватили его напарника – камень медленно двигался в нашу сторону. Я понятия не имел, что произойдёт со мной после поглощения сразу двух камней. Наверняка ничего хорошего, так что нужно срочно отсюда валить.

Вот только сделать это оказалось не так просто. Охотник боролся до последнего. Он дёргался, брыкался, даже пытался укусить. Шутка ли – попасться в лапы неинициированного молодняка спустя всего пару часов после начала испытания. Это какой удар по самолюбию?

– Огрейте его палкой, если продолжит дёргаться! – приказал я, и это заставило охотника утихнуть. Угрозу от сына вождя он воспринял серьёзно. Этого хватило, чтобы поднять нашу добычу на ноги и на всякий случай обвязать верёвкой. Для надёжности.

И в этот момент произошло нечто совершенно невозможное. Мимо меня что-то пронеслось, и во лбу охотника невесть откуда вырос тонкий рог, заканчивающийся черным оперением. Разум среагировал раньше тела. Не успев упасть, я закричал что есть силы:

– Гоблины! Вниз!

Показывая пример, я рухнул за землю и перекатился, уйдя под защиту дуба. Свистнули новые болты, и от моей команды не осталось и следа – на землю рухнули пять трупов, если считать охотника. Оставалось надеяться на то, что я крикнул достаточно громко, чтобы меня услышали за пределами поляны. Здесь, на границе империи, такими словами просто так разбрасываться запрещено.