Текст книги "Русский кайзер. «Иду на вы!»"

Глава пятая

Коронация Игоря как императора Священной Римской империи Нордической Расы состоялась в Штральзунде, тем самым автоматически делая город столицей не только Венедии, но и всей империи. А соответственно, город быстро начнет расти.

Вообще-то, в последние пару веков коронации как таковой не было: выбрали курфюрсты императора, и тот «автоматически» им становился. Но раз уж начали «перезагрузку»…

По поводу нордической расы… Игорь пофыркал – пофыркал… но дал «добро»: сейчас это понятие не несло какой-либо двусмысленной нагрузки. Просто – император Северной Европы. Точка. Тоже политика: претендовать сейчас на Южную Европу в лице той же Италии Померанский все равно не мог – это давно уже были отдельные государства, под «крышей» Франции и Испании. Так что подобный жест не только отражал сложившуюся ситуацию, но и прямо говорил – мы не собираемся к вам лезть! Ерунда, конечно, – при желании даже португальцев можно объявить «нордами», но все же.

Заодно вернули старый флаг – простой белый крест на красном фоне, доходящий до конца полотнища. Вернули потому, что двухголовый орел-мутант не привел Рюгена в восторг. Ну и опять же, символизмы. Много, но основная подача «государство всех честных христиан (белый цвет), живущих в нашей благородной-неустрашимой-всегда правой (красный) империи».

Коронация в качестве кайзера прошла в той же церкви Святого Николая, но, как ни странно прозвучит, была она намного проще, чем коронация в качестве венедского короля.

Был выбран день летнего солнцестояния – как признак зрелости империи, ее расцвета. Коронация прошла торжественно – не в последнюю очередь потому, что использовалась не только Корона Карла Великого, а также Скипетр, Держава и Меч, но и Копье Судьбы, с которым короновался только император Генрих Второй[19]19
  Габсбурги через пару веков после фактической «оккупации» императорского престола стали рассказывать, что их предок тоже короновался с Копьем Судьбы. Но серьезные историки считают это неудачной попыткой переписать историю.


[Закрыть].

Остальные императоры смотрели на драгоценную реликвию опасливо: Копье считалось слишком сильной святыней, с которой было связано великое множество суеверий. Однако благодаря этому Игорь становился не просто императором, а приобретал (вполне официально!) власть как над обычными жителями Священной Римской империи Нордической Расы, так и над священнослужителями. Фактически он и сам получал некий виртуальный сан. Насколько большой? Сложно сказать, но кардиналы и епископы склонили колени перед «Наместником Бога на Земле в делах светских, Паладином и Защитником Церкви»[20]20
  Титул императора Священной Римской империи и в самом деле очень сакральный.


[Закрыть].

И… Рюген и в самом деле чувствовал при коронации что-то… этакое. Не в первый раз, кстати, – при коронации королем Венедии тоже проскальзывало что-то необычное, что можно было объяснить только мистически. Но в этот раз все было намного сильнее…

Денег на праздники ушло много – подарки курфюрстам, имперским князьям, магистратам Вольных Городов… Но тут, впрочем, сколько ушло, столько и пришло, они тоже отдаривались сообразно случаю. Пусть и не всегда деньгами, а чаще норовили отделаться каким-нибудь особо ценным органом или алтарем работы известного мастера, но и то хлеб – город станет краше.

Особняком стояли Имперские Рыцари – уникальное сословие дворян, подчинявшихся напрямую императору. Самое главное, их феоды были формально независимы. То есть какая-нибудь ферма размером с несколько футбольных полей подчинялась напрямую императорской власти, даже если находилась по соседству со столицей княжества. Возможности это открывало… Но в последние десятилетия и даже века сословие это потихонечку «затиралось», а феоды тихой сапой становились собственностью уже немецких князей.

Померанский планировал опереться на рыцарей и с их помощью повести борьбу против феодалов. Не то чтобы сильно хотел, а – надо. Одни только Виттельсбахи, сосредоточившие в своих руках три курфюршества из восьми, сильно нервировали. Да Бавария в их руках… Так что подарки рыцарям были не от доброты душевной.

– Приветствую благородных Имперских рыцарей, – произнес Рюген, приподнимая кружку с пивом. Встали и рыцари, поднимая емкости с пивом, вином или шнапсом, – кому как больше нравится.

– Я не буду обещать вам процветания и кошельков, наполненных золотом, – громко начал император, – все мы любим сказки, но знаем, что в реальности чудеса случаются гораздо реже.

Улыбнулся, и ответные улыбки собравшихся осветили залу дворца. Кстати, рыцарей было не так уж и много: чуть менее четырехсот семей – нынешних семей, когда под одной крышей проживало иногда два-три десятка людей. Но тысяча семьсот феодов, пусть и небольших, в руках людей, которые кровно заинтересованы в существовании сильного императора, – это серьезно…

– Могу честно сказать – буду делать много для того, чтобы мои подданные стали богаче, а произвол феодалов ушел в прошлое, – продолжил Игорь, – но и от вас зависит очень многое. Пусть по отдельности вы можете очень немного, но вместе Имперские Рыцари – сила. Я же со своей стороны обещаю поддержку тем, чьи феоды хотят поглотить… или уже поглотили, более сильные соседи.

– Хох! Хох! Хох! – в едином порыве закричали рыцари.

– Далее, – продолжил император, дождавшись тишины, – обещаю бесплатно принять ваших сыновей и дочерей на учебу в Венедии. Стоп! – прервал он начавшийся по новой ажиотаж. – Я говорю о семьях небогатых, которым тяжело платить за обучение.

Тут Померанский улыбнулся лукаво…

– Я хоть и щедр, но деньгами швыряться не буду. Остальным будет скидка, но в меру. Не будем говорить и о том, что ваших детей непременно примут в Пажеский корпус и Институт благородных девиц[21]21
  ГГ сделал их по образцу российских. Впрочем, раз он их в России создавал, то имеет на это право.


[Закрыть]. Но тем не менее школы будут достойные.

Замолчал и слегка подался вперед, демонстрируя собеседникам доверительность разговора. Смешно – в зале сидело почти пятьсот человек… Но работало.

– Еще хочу сказать вам, господа, что мне нужны не только храбрые пехотинцы и кавалеристы. Нужны моряки, нужны инженеры, ОЧЕНЬ нужны хорошие медики. Вот в данных направлениях вашим детям, племянникам и внукам будет проще построить карьеру в империи.

Приняли на ура… Слишком «жирно»? Да нет – приобретая верность Имперских Рыцарей, он получал тысячу семьсот феодов, разбросанных прежде всего по чужим княжествам. Получал агентов влияния – образованных, с хорошими связями. Разведку, возможность совершенно официально держать свои полки в феодах рыцарей – дабы давить на наглых князей.

А что траты… Да сколько там детей из небогатых семей, которым потребуется бесплатное образование? Пусть даже пятьсот… Да пусть хоть тысяча – учебных заведений в Венедии было предостаточно. А еще пара-тройка тысяч поступит не бесплатно, но на льготной основе. И будут учиться они в Венедии, говорить на венедском языке, слушать «правильные» толкования истории и политики… Ради «ославянивания» значительной части немецкой аристократии он готов был потратить значительно больше средств.

Через месяц после коронации прибыла хорватская делегация: Франкопаны, Драшковичи, Зринские, Пеячевечи – знатнейшие семьи Хорватии. Грифич сперва планировал принять их по-семейному, но по совету Богуслава принял как положено – в тронном зале, показывая, что он серьезно относится к ним. Ну а затем уже по-простому – показывая, что считает хорватскую знать равными себе.

Мужчины явно были польщены и не стали слишком уж следовать этикету – раз сам хозяин предлагает встречу равных.

– Вы уже знаете, зачем мы прибыли, – сдержанно произнес Георгий Франкопан, – просить вашего сына Ярослава занять королевский престол. – Замолчал… Эстафету подхватил Теодор Пеячевич:

– Сами мы, – тут он поморщился еле заметно, – не справляемся. Разумом не обделены, но за века накопилось между нами… всякого.

Тут начал разговор Ладислав Зринский:

– Слишком давно у нас не было собственного правителя, а власть в Хорватии по большому счету принадлежала даже не австрийцам – венграм! – Последние слова он проговорил очень эмоционально – видимо, наболело.

– А что венгры, что австрийцы – все правили в стиле «разделяй и властвуй», – закончил фразу Николай Драшкович.

Они и дальше говорили, строго соблюдая очередность.

«Видимо, какая-то балканская заморочка, – решил Рюген, – там иногда любая мелочь может стать причиной резни».

– Вы хотите, чтобы мой сын стал НАД вашими склоками и правил, не оглядываясь на многочисленные разногласия между родами?

– Да, Государь, – выдохнул Франкопан, – пусть это и не идеальный выход, но мы решили перечеркнуть разногласия, и потому нам нужен король из чужой династии.

– А почему именно Ярослав?

– Гм… Ваше Им…

– Не чинитесь.

– Государь… Не в обиду сказано, но мы хотим своего короля. Просто у Габсбургов всегда на первом месте стояла Австрия, затем немецкие земли, затем Чехия, Венгрия и только потом – мы.

– Да я и не себя предлагаю, – слегка удивился Игорь, – это я как раз понимаю. Просто Ярослав еще молод и как минимум несколько лет проведет со мной. Править в таком случае будет Наместник от его имени. А вот Святослав – человек взрослый, решительный, с боевым опытом.

– Понимаете, Государь, – чуточку неловко влез Драшкович, – в том-то и дело, что взрослый да решительный. Хорватия – страна очень непростая, не привыкла к самостоятельности. Святослав, несомненно справится, но может пролить лишнюю кровь – сидеть-то сложа руки он не станет.

– А Ярослав хорош тем, – продолжил Зринский, – что он – юный отрок. То есть Наместник от его имени будет иметь чуть меньше власти, что даст хорватам возможность привыкнуть, а ему – не пролить слишком много крови. Ну а потом Наместника можно будет и сместить – за непопулярные решения. Таким образом, все необходимые, но неприятные реформы проведет Наместник, а когда придет черед править молодому королю, то он не будет ни в чем замаран.

Император аж откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза, что по нынешним временам считалось едва ли не неприличным. Ну надо же – ТАМ он не любил хорватов, а здесь – такие приличные люди оказались… Или ТАМ они уже «испортились»? Или у него просто была не вся информация? Возможно, все возможно…

– Разрешите продолжить? – неловко произнес Пеячевич.

– Да. Простите, господа, очень уж интересная у вас информация, да и люди вы явно…

– Пока рода не ополовинились, – вздохнул Пеячевич, – а Хорватия не стала терять территорию, отдавая ее венграм… Понимаете, Государь, Ярослав нам нужен еще и как символ. Юный король, символ возрождения… Да и пока будет править Наместник, ваш сын будет иметь возможность спокойно выучить наш язык, узнать обычаи, законы…

– Согласен, – стукнул ладонью по подлокотнику кресла Померанский, – только до восемнадцати сын будет жить в Штральзунде. И женю я его не на хорватке, а на одной из русских княжон – иначе опять нарушится равновесие в вашей стране. Насчет же помощи… Да не надо делать такие лица – понимаю, что нужна. Будет помощь: полки свои отправлю порядок навести, будут и деньги – но в кредит! А Наместник… Сперва к вам Августа Раковского отправлю, ну а там видно будет. Но все – после коронации.

Выходили хорваты довольные: приняли с честью, миссия выполнена и перевыполнена – мало того, что полки венедов шуганут обнаглевших соседей, так еще и Раковского дают! Репутация у него была однозначной – финансовый гений. Что говорить, если при переходе на бумажные деньги только Швеция и Померания не потеряли позиций. Да и потом Август очень много сделал для Померанского Дома. Кстати, надо будет присвоить своим соратникам титулы имперских графов…

И… снова коронация, но на этот раз – младшего сына, Ярослава. Команда, «набившая руку» на подобных церемониях, была. Были деньги и была срочность – Хорватии срочно требовался король, дабы предотвратить очередной виток гражданской войны. Поэтому к началу сентября Грифичи были в Загребе, а после сбора урожая была коронация нового короля.

Но просто это только на словах, на деле же… Игорю пришлось слушать, вникать в местные обычаи и дрязги, выступать в качестве арбитра… Ему и всем сыновьям приходилось также демонстрировать свои бойцовские навыки – на Балканах это ценилось необыкновенно. Четырнадцатилетний король, способный сражаться на уровне лучших бойцов Хорватии, крайне впечатлил местных. Впечатлила жителей Загреба и свита, сопровождающая Померанский Дом.

В конце октября Грифичи уехали в Штральзунд, взяв с собой более полусотни местных уроженцев из знатных родов – придворных Ярослава Первого. В Загребе остался Август Раковский и пятнадцать тысяч солдат.

Глава шестая

Новости были достаточно интригующими: во Франции начались беспорядки. Там давно уже не было политической стабильности, но последние лет десять как-то ухитрялись гасить вражду. Ситуация у франков была достаточно странной: все были уверены, что стоит только провести масштабные реформы, и жителям страны вдруг станет хорошо. При этом понятие «хорошо» было у каждого свое: какие-то группировки требовали ограничить власть аристократов – включая короля. Другие хотели убрать «плохих» аристократов, но оставить «хорошего» короля. Третьи планировали усилить власть аристократов, ограничив королевские функции сидением на троне. Были и четвертые, десятые… И вот «прорвало», революционеры начали шевелиться.

* * *

– Оригинально, – с несколько нарочитым спокойствием сказал Богуслав, отложив документы в сторону, – самое противное, что даже прогнозов толком делать не получится. Слишком много факторов, слишком мало сторонников сохранения «статус-кво». Найдется один решительный человек, и события могут поскакать галопом.

– Не сразу, – возразил кайзер сыну, – думаю, что сперва они будут раскачивать ситуацию. Знаешь, как малышня перед дракой – сперва «ты дурак, сам дурак», затем потолкаться надо… А вот потом дело может обернуться скверно.

– У нас вроде там неплохая агентура?

– Неплохая, но не уверен, что сможем нормально воздействовать на ситуацию в нужном нам ключе. Говорю же – слишком много факторов. Единственное, в чем можно быть ПОЧТИ уверенным – власть короля будет либо ограничена, либо его вообще спихнут с трона. Все-таки большая часть дворянства против него, потому что он начал отнимать у них привилегии. Да и горожане против, потому что привилегии у дворян отбираются слишком медленно. За него, по сути, только незначительная часть аристократии и среднего класса да крестьяне в большинстве. Но что могут решить крестьяне в данном случае? Да почти ничего – у них нет денег, нет власти, нет оружия, да и события происходят в Париже, а не в селах.

Как выяснилось, предположения императора были верными: Франция и правда стала «радовать» весь мир интереснейшими событиями в лучших традициях Латинской Америки – очень уж некоторые вещи были опереточными, постановочными. Впрочем, в Европе сейчас был в моде своеобразный гротеск: когда требовалось преувеличивать свои чувства – как в немом кино начала двадцатого века, где актерам приходилось «переигрывать» так, чтобы даже тупой, неграмотный человек мог без звука и субтитров понять суть происходящего. Ну французы и не оплошали… Одних только «похорон» было больше трех десятков – таскали гробы с «монархией», «аристократией», «иезуитами», членами королевской семьи, политиками. Весело, да…

В происходящем можно было без особого труда распознать «неоценимую помощь» английской разведки – работать там начали на грани фола, то и дело переходя за эту самую грань. Понятно, что в здоровом государстве подобного не случилось бы в принципе, но предшественники Людовика Шестнадцатого выстроили структуру государства слишком уж негибкой, завязанной на авторитет монарха.

Англичане, по-видимому, решили пойти «ва-банк» – у самих ситуация была немногим лучше, и попытка поджечь, а затем и разграбить соседний «дом» могла притушить страсти в самой Британии.

Решил активизироваться и Померанский Дом… вынужденно во многом: сейчас игры разведок у Больших Государств все больше и больше стали напоминать какую-то нездоровую «Бондиану», чего никогда не бывает в нормальной ситуации.

Венеды играли намного тоньше, по приказу Игоря «прогнувшись» под англичан. Там уже начали охлаждаться отношения после избрания его императором, требовалось срочно продемонстрировать «гибкость позвоночника» и послушание – не время еще… «Прогнулись» не везде – скорее продемонстрировали «Брату Георгу» степень «родственной любви». Именно Георгу – у того был период обострения отношений с парламентом, который постепенно отнимал власть у короля. Так что, по сути, играть предстояло не столько за Англию, сколько за Георга. Ну а раз у него сейчас «враг номер один – парламент»…

* * *

В начале 1789 года Трауб с делано невозмутимым видом принес донесение. Дания… смерть принца-регента Фредерика… английские следы…

– Получилось! – не сдержался министр иностранных дел. Встав перед монархом, он подмигнул и лихо пустился отплясывать «уланский галоп»[22]22
  Ирландская джига в реальной истории.


[Закрыть], как бы вызывая того на состязание. Померанский не выдержал и минуты, после чего, смеясь, встал с кресла и принялся отплясывать вместе с Андреем Траубом.

Но известия и правда были радостными – Дания для Венедии, Швеции и Римской империи была помехой. Фантастически удобное стратегическое положение позволяло контролировать ситуацию в Балтике. Да и «урезать» датские территории хотелось давно… Вдобавок теперь и Норвегия становилась вполне реальной целью. Пусть сейчас это нищая, никому не нужная страна[23]23
  До 60-х годов ХХ века, пока в Норвегии не нашли нефть в больших количествах, она была одной из самых бедных европейских стран.


[Закрыть], но получи он ее, и Швеция приобретет своеобразное «предполье» на случай вероятного вторжения Англии. А через несколько десятков лет, после постепенного расселения там славян, будет уже не просто «предполье», а своеобразные «клещи» для Швеции, выйди та из повиновения… Да и Исландия – пусть она ему и даром не сдалась, но как «мостик» для переселенцев в Северную Америку сойдет.

Откровенно говоря, Фредерика убили пусть и английскими руками, но венедские спецслужбы. Сложно было, да – зато самая дотошная проверка не сможет доказать обратного. Ну а почему английский агент убил принца-регента, остается только догадываться – как арестовали, принял яд…

Долго разведке Померанского пришлось выстраивать цепочку… Взятки, шантаж, смерть близких, переводы каких-то специалистов на другое место работы. Но зато, даже если англичанин и не принял бы яд – все равно он был бы уверен, что решение о ликвидации было принято вышестоящим руководством.

Англия дежурно отписалась: скорбим, сочувствуем, соболезнуем. Мы? Мы ни в чем не виноваты, исполнитель просто сошел с ума или был завербован проклятыми русскими-французами. Доказательства? Да как вы смеете не верить джентльменам на слово?! Учитывая, что Англия не первый… даже не десятый раз «помогала» монархам других стран уйти на тот свет, то веры ей не было. Но что могли противопоставить им датчане? Да ничего.

Моментально началась «семибоярщина», где группировки аристократов, купцов и промышленников тянули «одеяло» на себя.

– Добавь там огоньку, – распорядился Рюген, вызвав Трауба, – вяло движутся. Пусть начнут разговоры о том, кому выгоднее можно продаться. Да так, чтобы мы там фигурировали месте этак на пятом. Французов там выставляй вперед, англичан…

– Сложновато будет, – задумчиво отозвался Андрей, – с французами у них вряд ли что выйдет – хотя бы потому, тем эскадру придется водить мимо англичан. Да и… нехорошо сейчас во Франции. С Англией – тут горожане да крестьяне могут возмутиться.

– Да нешто мне действительно это нужно?! – возмутился император. – Дальше разговоров пойти не должно. Мы уже потом должны появиться – как единственная приличная альтернатива.

– Да знаю я, Сир, – отмахнулся глава МИДа, – это так… мысли вслух. Думаю, как подать лучше.

– Да чем бредовей, тем лучше. Смотри:

«Французы смогут защитить нас! А что во Франции проблемы, так еще лучше: враги будут вынуждены учитывать франков в своих раскладах, а самим франкам будет не до нас». Как-то так. Можно даже русских будет приплести – герцогинь Воронцовых-Романовых. Дескать, их правительницами… Не пойдут под них, но пошуметь можно будет. Но это так, для примера – дай задание аналитикам, да пусть подумают.

Начали думать… и действовать. Игорь пообщался с Павлом, координируя свои действия, и обратился к Дании по поводу покупки Исландии. Мол, нам она особо не нужна, но русским союзникам нужен промежуточный порт, чтобы было где останавливаться на пути к Аляске. Что? Нет, Исландия будет принадлежать Венедии, авось найдем для чего приспособить. Много не предлагаем, она нам особо и не нужна – это так, хотим сделать приятное русскому союзнику…

«Да вцепился дурачок в Аляску… Меха? Ну есть, но там и путь такой, да туземцы… Между нами, мы думаем, что это просто тщеславие. Ну да сами понимаете – Владения на Трех Материках, и все такое. Ерунда, но звучит-то внушительно. А вы полные титулы русских царей слышали? Там перечислять только минут десять. Так еще добавится – какой-нибудь «Вождь Большая Белка», и еще три десятка таких же».

Датчане с удовольствием похихикали над «тупыми русскими», продав Исландию – дешево. Проблем с казной это не покрыло, после войны в Дании была тяжелейшая финансовая ситуация, которую немного облегчила продажа Ольденбурга и Дельменхорста Венедии. Немного – потому что ранее Фредерик был слишком юн, чтобы стать принцем-регентом при сумасшедшем отце, так что придворные группировки растаскивали страну, не слишком стесняясь. Ситуация стала более-менее выправляться, когда Фредерик, став взрослым, сумел слегка приструнить зарвавшихся родственников и придворных.

Теперь же, не прошло и месяца после его смерти, как финансовая яма Дании стала еще глубже – казна опустела за считаные дни, начали разворовывать[24]24
  В Швеции незадолго до этого и в реальной истории была схожая ситуация – члены парламента готовы были буквально распродать страну по частям. В Дании до этого не дошло по причине того, что на Фредерика никто не покушался. Но вообще – в период безвластия придворные и родня вели себя совершенно безобразно.


[Закрыть] «зависшие» королевские драгоценности и выносить портреты.

Предложение продать Норвегию дали сами датчане, а точнее – «простимулированные» временщики, поднявшие шум по поводу «бесполезной обузы в лице большой, но убыточной страны». Насчет убыточности бред, но это как подойти… Попаданец вспомнил «хитровывернутые» графики из двадцать первого века, с помощью которых можно было доказать что угодно, напряг память и мозги… Получилось.

В итоге «простимулированные» уверенно тыкали «фактами» в лицо оппонентам, доказывая – Норвегия не нужна, она бесполезна. От нее только убытки… Помогли и сами норвежцы, крайне враждебно относящиеся к Дании. Нужно сказать, враждебность была оправданной: держали норвежцев даже не за «второй сорт», а скорее за «недолюдей»[25]25
  Датчане и правда очень безобразно вели себя, совершенно не считаясь с интересами коренного населения.


[Закрыть], так что бунты были, и серьезные.

А еще были разговоры о блаженных временах Померанской династии, некогда правившей всей Скандинавией. Временах, когда Норвегия была не датской провинцией, а самостоятельной страной и сама решала большую часть вопросов.

Нужно честно сказать, разговоры эти ходили давно, еще до того, как Игоря «признали» Грифичем. Так что, как только он получил первый крохотный кусочек былого «наследия предков», многие норвежцы стали присматриваться к Померании. Сейчас, после многочисленных побед, после создания Венедии, коронации в качестве императора и умелого манипулирования эмиссаров Померанского Дома, свои надежды норвежцы связывали почти исключительно с Венедией.

Покупка целой страны[26]26
  Ни в то время, ни позже это не было явлением исключительным. В частности, большую часть Прибалтики Петр Первый банально КУПИЛ. Да, сперва разбил шведов и прочих, но потом купил, чтобы в дальнейшем не было каких-то претензий. Итальянские же княжества продавались, покупались, обменивались, проигрывались и завещались «на раз». И пусть размеры этих государств значительно меньше той же Норвегии, но прибыли они (каждое из княжеств) приносили в ДЕСЯТКИ раз больше.


[Закрыть] была делом нерядовым, но… у Франции с Англией очередное обострение отношений – это вместе с предреволюционными ситуациями. А иначе Игорь и не стал бы организовывать ТАКУЮ аферу…

Пока Большие Страны писали всевозможные ноты протеста, тряся бумагами, грозясь ввести санкции, сделка была завершена и десять тысяч венедских солдат вошли в Норвегию. Именно венедских – со шведами у норвежцев тоже были достаточно напряженные отношения.

Датские наместники выходили из Норвегии так, будто они ее завоевали, и теперь спешили ограбить. Горожан не трогали, но все официальные здания разбирались едва ли не до кирпичика. Подоплеку происходящего Игорь понимал прекрасно: лишили «кормушки». Ну и тот факт, что именно сейчас – МОЖНО. Можно не только вывезти добро, но и остаться безнаказанными.

Идти на обострение Рюген не хотел: сделка была на грани аферы. Хотя бы потому, что официально в казну Дании поступила весьма умеренная сумма, а вот по карманам «Семибоярщины» просыпалось как бы не больше… Не хотелось, чтобы кто-нибудь обиженный поднял вопрос о правомерности такой купли-продажи.

Обосновавшись в Норвегии, своим наместником он назначил Богуслава, и первым же делом наследник престола отменил все недоимки, накопившиеся во времена датского владычества. Чуть погодя – убрал часть налогов, а потом вернул гражданам ряд былых прав, обещая разобраться позднее и с остальными. Норвежцы буквально обожествляли своего наместника, потому его коронация стала национальным праздником.

Да, император постарался, чтобы они «правильно» восприняли ситуацию, но особо стараться не пришлось: Померанская Династия воспринималась ими как «родная». А то, что будущий король Венедии, и скорее всего – будущий император[27]27
  Должность Императора Священной Римской империи была выборной. Пусть по большей части формально (побеждает сильнейший), но все же. Кстати, «кайзер» – это несколько искаженный вариант слова «кесарь» – тот же «император», но в греческом варианте.


[Закрыть] Богуслав, свою ПЕРВУЮ корону получает как норвежский король, было воспринято ими, как залог будущего процветания страны.

Короновав сына, Игорь мысленно поставил «галочку» в виртуальном блокноте. Если с ним теперь случится что-то… преждевременное, Богуславу придется гораздо легче. Он УЖЕ коронованный король, пусть и другой страны. Процедура передачи… или подбора власти пройдет значительно быстрее и проще.