Текст книги "История схоластического метода. Второй том, 2-я часть: По печатным и непечатным источникам"

И все же, как сказал князь этиков, читать нужно немного, а размышлять часто. Кто везде успевает, тот нигде не бывает дома. Эти всезнающие декламаторы похожи на путешественников, у которых много пристанищ, но нет постоянного пристанища6262
  «Sed quomodo eos arguere aliquis audebit qui die ac nocte absque ulla intermissione lectionis instant atque utriusque testamenti paginam transcurrunt eorumque expositiones a principio usque ad finem crebro revolvunt, a minhnis inchoantes sine mora ad summos utpote nullum obstaculum invenientes conscendunt. Malunt quippe omnia scire quam aliquid et ubique esse quam alicubi, admonitionis principis ethicorum nescii, amicum ad studium perfectum adhortantis. Inquit enim: Memento, ut pauca legas eademque frequenter revolvas…… Nam qui ubique est, nusquam est…. Unde non immerito peregrinantibus conferri possunt, qui multa habent hospitia et nullas domos, quos iugis vagatio et crebra locorum mutatio nee alios cognoscere nee ab aliis cognosci sinit» (fol. l).


[Закрыть].

Как можно говорить о более глубоком понимании тех, которые едва ли знают порядок, количество и названия книг, которые они толкуют с такой самоуверенностью.

Поверхностность этих учителей проявляется в полном осмеянии, когда они действительно хотят разобраться с вопросами и проблемами. Например, вопрос о том, был ли Есдра до Моисея или Моисей до Есдры, серьезно не рассматривался в этих кругах6363
  «Quomodo enim quidquam eos intellexisse eredendum est, qui librorum, quorum se non solum auditores, sed etiam diligentissimos expositores esse iactitant, ordinis, numeri nominumque sunt ignari. Unde et sepe de his seeundum eorum arbitrium graves generant questiones, quarum unam ad virum nostri temporis doctissimum delatam audivi; ad quam proponendam hü qui ceteris prestare videbantur convenerant, qui non solum solventis diseipuli essent, verum etiam iudices. Fuit autem hec questio: quis quem precesserit Esdras Moysen an Moyses Esdran (fol. 1).


[Закрыть]. Главная ошибка заключается именно в пренебрежении текстологическими и источниковедческими исследованиями и исключительной увлеченности глоссами. Фокус научных исследований был смещен с проблемы на (предполагаемое) решение, с текста, подлежащего толкованию, на интерпретацию, с неясного и трудного на очевидное и банальное, с сомнительного на бесспорное, с глубокого смысла на поверхностную интерпретацию, с материала на инструмент и рутину, с первичного на вторичное, с текста на глоссу6464
  «Omne quippe inquisitionis studium a questione ad argumentum, ab exponendo ad expositionem, ab oeculto ad manifestum, ab arduo ad planum, a dubitabili ad indubitatum, ab intellectu ad sensum, a materia ad instrumentum, a principali ad seeundarium, i. e. a textu et serie ad docendum suseeptis ad glossas se convertunt» (fol. 1). На полях написано: «De his qui textum negligentes glossis intendunt».


[Закрыть].

Этому одностороннему предпочтению глосс в ущерб тексту, этой полной инверсии метода обучения6565
  «Ordinis namque doctrinalis magna confusio est et diseipline intolerabilis perturbatio seeundarium principali adaequare, nedum anteponere: quod ab his fieri qua ratione negabitur, qui textu et serie legendorum librorum postpositis, totam lectionis operam in studio glossularum expendunt» (fol. l).


[Закрыть] сегодня резко противостоит наша схоластика в пространных изложениях.

Вначале он подчеркивает, что изучение глосс ни в коем случае не является conditio sine qua non intelligentia textus. По его мнению, изучение глосс может существовать или отсутствовать без более глубокого понимания текста. Intelligence textus может вполне существовать и без знания глосс. Конечно, нельзя представлять кого-то как глубокого знатока Псалтири и Паулины только потому, что он читает глоссы и механически указывает, где эти глоссы следует читать6666
  «Non ergo glossularum scientia remota textus intelligentiam tollit nee posita eam statuit…. Non itaque aliquem arguere possumus aut psalterium nescire aut apostolum non intelligere aut ad eorum doctrinam non sufficere, qui nee glossas legit nee ubi legi debeant docet; nee hec sufficit ratio ad asserendum aliquem aut psalterium scire aut apostolum intelligere vel ad eorum doctrinam sufficere, quia glossas legit, aut ubi legende sint, distinguit» (fol. l).


[Закрыть]. Мы также не должны позволять обманывать себя ложным течением и модой, которая излишне превозносит этих глоссистов и незаслуженно возносит их на кафедру.

Такой поверхностный способ преподавания резко контрастирует с правильным и методичным способом преподавания. Этот правильный метод заключается в том, что учитель быстрее справляется с предметами, представляющими меньшие трудности, что он продолжает оставлять ученику вполне ясные и понятные темы и, с другой стороны, уделяет больше внимания неясным и сложным проблемам6767
  «Quis enim timore ignorantie hoc docendi formidaret officium, in quo id agere quod doctoris esse constat, reprehensione dignissimum censetur, i. e. ea que non multum dubitationis habent modica expositione transcurrere et que perspicua sunt auditoris ingenio relinquere ac circa maioris obscuritatis ambiguitatem involuta diligentius consistere? Quem morem docendi quasi detestabilem illi fugiunt qui ultra sensibus subieeta rationem extendendam esse nesciunt» (fol. l u. 2).


[Закрыть]. Это свидетельствует о совершенно затуманенном и неверном суждении студентов, если они вообще считают способным профессором того, кто умеет педантично разделять, расставлять знаки препинания и отмечать глоссы, но не имеет ни малейшего представления о более глубоком понимании текста6868
  «Contendunt vero saepe et multum acute, an glossa… apte punetetur, convenienter assignetur. Ad quod qui sufficit omnium fere iudicio in lectione perfectissimus habetur, licet in sententiis ei nomen perfectionis non concedatur. Quam ceci iudices qui aliquem in lectione perfectionem habere posse existimant, qui in sententiis est imperfeetus. Quid enim aliud in lectione queritur quam textus intelligentia, que sententia nominatur. Non enim ille bene legit, a quo quid scriptura sentit diligenter non exponitur. Indubitanter ergo tenendum est nullum utilem esse in lectione qui in sententiarum non valet discussione…… Hoc autem ibi fieri fatendum est, ubi lectioni glossarum, immo recitationi tota incumbitur intentione» (fol. 2).


[Закрыть]. И все же цель lectio – это intelligentia textus, которая называется sententia. Тот, кто не истолковывает, что хочет сказать Писание, читает его неправильно.

Знакомство с глубинным смыслом и контекстом, с sententia Писания, является мерилом уровня знания Писания и богословского образования. Но там, где все сосредоточено на чтении глосс, эта sententia оказывается terra incognita. Наш схоластик стремится подчеркнуть и поддержать свою полемику против неоправданного и неметодичного предпочтения глосс, проводя принципиальное исследование степеней auctoritas, представленных в отдельных богословских жанрах Писания, и затем вынося суждение о том, какой авторитет следует приписывать глоссам. Он утверждает, что глосса не является ни auctoritas, ни чем-то похожим на auctoritas, даже если кажется, что она взята из auctoritas.6969
  «Verum nulla invenitur auctoritas, que eas adeo authenticas fecerit, quod idcirco aliquid sit concedendum vel contradicendum, quia ipsum hoc affirmant et negant; nam non est glossa auctoritas nee auetoritati equipollens, licet ex auctoritate assumpta videatur» (fol. 2).


[Закрыть] Для дальнейшего обоснования и освещения этого положения выделяются следующие уровни аукториты: Существует класс священных писаний, в которых причина аукториты лежит исключительно на их авторе. Это пророческие и апостольские писания. Они не являются подлинными, потому что были одобрены потомками. Такое принятие и одобрение со стороны более поздних времен, возможно, и способствовало распространению этих писаний, но не придало им auctoritas. Эти писания были одобрены и пересказаны, потому что они подлинные. Принятие и одобрение не является причиной аукторита, но, наоборот, аукторита, присущая писаниям, является причиной их принятия и одобрения в последующие времена7070
  «Sunt vero quedam sacre scripture, quarum auetoritatis causa penes ipsum auetorem solum consistit, ut sunt prophetice et apostolice, que non idcirco sunt authentice, quia sunt a posteris comprobate. Non enim posterorum comprobatione eis est auctoritas collata, licet per eos sit dilatata, sed quia erant authentice sunt ab eis probate. Unde non est comprobatio causa auctoritatis eorum, sed auctoritas causa comprobationis» (fol. 3). На полях написано: «De auctoritate scripturarum».


[Закрыть]. Эти писания – одновременно и фундамент, и гора. Они дают первые зачатки веры для начала религиозного познания и в то же время являются заключительными документами для доказательства веры. Поскольку свидетельство о том, почему мы должны принимать и придерживаться содержания веры, следует искать в священных писаниях, на первый план выходят те писания, в которых это изложено наиболее ясно и наиболее надежно доказано.

Но это те писания, которые не имеют более высокого основания для доверия, чем они сами, то есть Ветхий и Новый Заветы, оба из которых утверждаются своими собственными аргументами и не нуждаются в поддержке внешних доказательств7171
  «Nam hee fundamenta sunt et montes i. prima rudimenta fidei nostre in inchoatione et ultima documenta in confirmatione. Cum in scripturis fidei nostre testimonium queritur aut quare recipienda sit aut cur recepta observanda, hee in medium (sunt ferende) primo, quibus evidentius exponitur et certius confirmatur, quales eas esse constat, que superiori non possint ratione confirmari, i. e. vetus et novum testamentum, que propriis firma sunt argumentis nulla probatione* (fol. 3).


[Закрыть].

Вторая группа священных писаний – это те, которые пользуются высокой репутацией авторитета скорее благодаря одобрению и принятию со стороны последующих времен, то есть со стороны Церкви, чем благодаря притягательной силе их автора, о котором мы здесь не имеем более близкого представления.

Не благородная личность автора делает эти писания подлинными, а их последующее признание и подтверждение. Одной из таких книг является та, что дошла до нас под именем Иова. Существуют и другие священные трактаты, авторы которых нам неизвестны7272
  «Sunt et alie sacre scripture, que in magno sunt auctoritatis honore ex comprobatione potius quam ex commendatione auctoris, cuius nulla certa cognitio habetur. Quare huiusmodi sacre pagine scripturas non dignitas auctoris authenticas fecit, sed comprobatio acceptoris, ut est ille über, qui sub persona lob est compositus, et alii complures tractatus, quorum compositores omnino ignorantur* (fol. 3).


[Закрыть].

Существуют также сочинения, которые Святая Церковь перечитывает, несмотря на то, что осудила их авторов как еретиков, например, труды Оригена и других. Однако сочинения еретиков никоим образом не обладают достоинством auctoritas.

Такие произведения также не следует цитировать под именем их авторов для доказательства своей правоты, а если они действительно цитируются, то не должны рассматриваться как подлинные. Только потому и в той мере, в какой они одобрены Церковью, они имеют авторитет для подтверждения сомнительных вопросов и для подтверждения неопределенных предметов..7373
  «Sunt et alii quos sancta suscipit ecclesia tractatus, quorum auctores crimine heresis damnavit, ut Origenes et quorumdam aliorum, sed non idcirco hereticorum scripta auctoritatis obtinent dignitatem. Unde nee sub auetoris nomine ad alieuius rei confirmationem sunt inducenda aut ita indueta quasi authentica recipienda, sed quia ab ecclesia sunt comprobata, idcirco in dubiorum certificatione et incertorum confirmatione auctoritatis vigent dignitate» (fol. 3).


[Закрыть]

Наконец, мы знаем еще один класс священных писаний, которые черпают свое подлинное значение из двух источников auctoritas, как из одобрения Церкви, так и из веса автора, но таким образом, что одобрение значительно перевешивает авторитет автора. Это труды святых толкователей Ветхого и Нового Заветов, например, Иеронима и Августина. Эти труды обладают большей убеждающей силой в прояснении и отсеивании сомнительного и закреплении несомненного, потому что они признаны и приняты Церковью, чем потому, что они написаны носителями великого имени.

Если в этих трудах Отцов встречаются места, которые, как кажется, отклоняются от вероучительной практики Церкви, их следует либо истолковать в смысле общепринятого мнения Церкви, либо, если это невозможно сделать, просто отказаться от них. Последнее, несомненно, является намерением самих этих авторов, которые не только согласны с этим, но даже серьезно желают этого.7474
  «Alios adhuc non ignoramus sacre scripture tractatus, qui quamvis utriusque auctoritatis presidio, i. e. tarn comprobatoris quam auetoris, in iure authentico nonnihil possunt in eis tarnen auctoritas comprobans non parvo gradu excellit auetoritatera componentis. Huius generis sunt scripta sanetorum expositprum veteris testamenti et novi scüicet hieronymi, augustini et aliorum. Nam^niulto plus possunt in ambiguorum distinetione et concessorum assertione eo quod ab ecclesia comprobata sunt quam inde quod a doctoribus non minime auctoritatis sunt composita. Unde si que in eis inveniuntur, que ab usu sanete ecclesie discrepare videantur, aut ad ipsum reducenda sunt aut si hoc fieri non potest omnino sunt relinquenda ipsorum auetoribus permittentibus, verum etiam preeipientibus» (fol. 3).


[Закрыть] После этой классификации и оценки auctoritas Роберт фон Мелун возвращается к собственно цели этих объяснений, а именно к определению степени авторитетности глосс.

Среди глосс он придает большее значение глоссам на Псалмы и Паулины. В целом, однако, он сохраняет свой тезис о том, что глосса не представляет собой auctoritas.

В частности, эти глоссы лишены всех auctoritas, которые отличаются по формулировкам от auctoritates, то есть от текстов Отцов, из которых они взяты. И снова он резко обличает богословов глосс за то, что они пренебрегают тем, что первично и на чем покоится фундамент всей нашей веры, а именно Священным Писанием Ветхого и Нового Заветов и чудесными толкованиями Отцов на них, и отдают первое место тому, что едва ли можно рассматривать даже во второстепенном плане, а именно глоссам7575
  «Sunt vero glosse quedam, que ceteris celebriores habentur, que non simpliciter sancte, sed sancte sanctarum dicuntur…… Hee autem ille sunt, que psalterium et epistolas exponunt…… Peccant ergo qui glossas quasi auctoritates essent ad aliquorum comprobationem vel infirmationem afferunt, cum nee auctoritates sint nee in tali negotio auetoritatis locum obtinere possint…. Et ideo verum esse quod diximus necesse est scilicet nullam earum glossarum auetoritatem esse, que in verbis ab ipsis auetoritatibus sunt diverse, ex quibus excerpte creduntur. Eas ergo ignorantia miserabili aut ex obstinatione dampnabili nonnullorum favour scolarium ita attollit, ut plus apud eos possint quam auctoritates, ex quarum veritate eis fides exhibetur. Quod quam stultum sit quamque ordini sani dogmatis noxium, quis non videat qui intelligit que precedere debeant et que sequi. In quibus quanta perversio fiat ab his, qui quasi sacramento glossarum recitationi se obligaverunt, manifestum est. Id quod nee seeundum possit tenere locum in primo constituunt et parvi vel nullius existimant momenti, cui tota nostre fidei ratio est innixa, i. e. veteris et novi testamenti scripturam eiusque preclarissimas expositiones a sanctis patribus traditas» (fol. 3).


[Закрыть].

Роберт Мелунский, продолжая борьбу с поверхностным богословием глосс, решительно выступает против другой дурной привычки, которая пыталась закрепиться в современной учености, а именно стремления говорить красивее и напыщеннее, чем правдиво, чтобы освежить слух больше, чем ум. Он выступает, если хотите, против вторжения риторики и вымысла в область серьезных, трезвых научных исследований. Каждая речь, начинает он, должна быть направлена на то, чтобы освежить разум. Иначе она бесполезна и бесплодна7676
  «De alio adhuc genere studiorum non inutile disserere mihi visum est nee Ulis forsitan videbitur quorum Studium potius scire quam sciri. Est ergo quorumdam Studium non solum in doctrina sacre scripture, verum etiam in secularium artium diseiplina, ut magis ornate loquantur quam vere et magis delectent quam prosint auresque pascant et non animum, ad cuius refectionem omnis locutio est formanda, quod cum efficere non valeat omnino cassa et omnis fruetus vacua esse est iudicanda» (fol. 3). На полях написано: «Sermonis ornatum vitandum».


[Закрыть]. Простой эвфемизм не оставляет в сознании семян истины, когда слова угасают для слуха.

Действительно, очарование, которым обладает такой эвфемизм для слуха, часто завораживает и застает врасплох неосторожный ум. Нашему схоластику здесь вспоминается история о сиренах, которые чарующей мелодичностью своих голосов заманивали многих в смертельную опасность7777
  «Quod tunc fieri constat, quando in animo auditoris nullum semen relinquit veritatis, ex quo auribus insonare destitit. Sensus namque aurium sepissime fallit animum incautum…… Nam non absque congrua significationum similitudine sirenes leguntur vocis sue delectatione in certum mortis periculum traxisse» (fol. 3).


[Закрыть].

Солидное философское образование, подготовка к философским диспутам представляется нашему теологу защитой от риторических попыток представить ложное как истинное, а истинное как ложное. Чтобы проиллюстрировать контраст между философией и риторикой, Роберт фон Мелун ссылается на враждебное отношение греческих философов к риторам, прежде всего Платона, который считал хорошей идеей изгнать Эсхина из философского преподавания, поскольку тот был более склонен к красноречию, чем к серьезным философским размышлениям7878
  «Nee illa philosopborum disputatio perniciosa estimanda est… que rhetoricam artem fore perniciosam probat eiusque studio ideo supersedendum esse decrevit ab his sc. qui philosophice professionis esse volebant quod blandimento sue persuasionis falsum pro vero credi facit et verum ac si falsum esset detestabile habet…… Eius rei gratia Plato respondisse perhibetur eum (sc. Eschinem) a philosophica diseiplina esse removendum, quia animum haberet proniorem ad verborum delectationem quam ad sententiarum veritatem…… Unde in ipsius platonis optisculis rarissime coloris exornationes inveniuntur, ne animus lectoris eis illectus a studio doctrine, quam comparare intendebat, revocaretur, sed tantum amore virtutis oecuparetur. Solet tarnen tarn plato quam alii philosophice diseipline doctores verborum exornationibus interdum traetatus colorum luminibus depingere, quatenus mens eis recreata avidior foret ad veritatis inquisitionem. Non emm ut aures demuleeant, dietamina sua exornationum coloribus philosophi distinguunt, sed ut ad sententiarum intelligentiam animum alacriorem reddant. Quod tarnen ab eis rarissime vel numquam factum invenitur qui omnium iudicio in artium doctrina et veritate et subtilitate preclarissimi sunt habendi. Unde quidam ex eis, qui in sententiarum subtilitate fere omnibus prefertur, non immerito nominum et verborum turbator est appellatus, qui traetatus suos amari voluit non pro inani verborum suavitate, sed pro fruetuosa sententiarum virtute» (fol. 3 and 4).


[Закрыть]. Платоновские сочинения также редко содержат ораторскую пышность, чтобы не мешать уму читателя искать истину. Если Платон и другие философы и применяют яркие краски риторических украшений в отдельных отрывках своих сочинений, то только для того, чтобы вдохновить читателя на еще более решительное проникновение в глубины истины.

Мотивом столь редкого использования риторики в философских изысканиях является не развлечение, не щекотание ушей, а укрепление и позиционирование силы мысли по отношению к intelligentia sententiarum. Одного из философов, предающихся наиболее проницательным размышлениям, по праву называют презрителем фразовой словесности.

Роберт фон Мелун доказывает, что в богословии нет места эвфемизму, резко подчеркивая контраст между риторикой и литературными особенностями писаний Ветхого и Нового Заветов. Тот, кто представляет себе, как мыслительные процессы священных книг облекаются в языковые одежды, обнаружит в Ветхом Завете, от начала и до конца, языковую форму, мало отличающуюся от обычной манеры речи. Агиографы писали не от духа мира сего, а под руководством Святого Духа, который не только открыл им понимание тайн, но и дал им слова, которыми они выразили эти понимания. Языковая форма Ветхого Завета настолько понятна и адаптирована к повседневному употреблению, что слепота иудеев в их отрицании Христа очевидна уже из этого. Если ветхозаветная литература больше похожа на молоко для младенцев, то писания Нового Завета, содержащие глубокие и сложные тайны, представляют собой более энергичную духовную пищу, соответствующую мужественности христианской эпохи. Тем не менее, языковая одежда Нового Завета также проста и понятна, именно для того, чтобы мы могли погрузиться в эти тайны.

Те современные богословы, которые стремятся быть мудрыми с помощью изящного красноречия и привлекательными с помощью изысканной и витиеватой речи, расходятся с тем, как представлен Новый Завет, особенно с Павлом, который не полагается на убедительную силу человеческой мудрости и доверяет ей.7979
  «Sacre vero scripture auctores ab huius stili lege multum recessisse nullus negabit, qui in scripturis quod utile est consequi studebit, i. e. sententiarum doctrinam et verborum prolationem. Nam a veteris testamenti exordio inchoantes ipsum totum usque ad finem perlegendo sermonem purum et a communis consuetudinis locutione parum distantem inveniemus. Non enim veteris testamenti auctores per spiritum huius mundi locuti sunt, sed spiritu sancto docente, qui sicut eius arcanorum intelligent! am reveJavit ita et verba quibus eam indicarent dictavit…… Iudei ergo, qui quasi parvuli erant et sensu imperfecti, lacte, parvulorum alimonia, nutriebantur; christiani vero solidiores cibi refectione egentes, velut virilis etatis robur habentes, profunda rerum significatione pascuntur, in qua docenda et addiscenda, quia labor difficillimus est at maximus fructus saluberrime provisum est, ut littere labore, que omni ut dictum est difficultate caret, absque impedimento littere ex toto vacare queant. Huic vero regule docendi… quantum huius temporis doctores sacre scripture adversentur, ipsa experientia indubitanter demonstrat. Nam fere omnium huius temporis doctorum singulare Studium est, ut in verbis quadam subtilitate sapientie sint sapientes et quadara concinnitatis ornatu delectabiles…… Ecce vas electionis testimonio proprii exempli indubitanter demonstrat, quantum doctrine fidei humane sapientie persuasibilia verba sunt contraria. Eius ergo testimonio probare possumus illos a doctrina fidei exorbitare eique contrarios fore, quia in ipsa docenda ornatum secularis sapientie studiosius observare laborant quam veritatem, qua mentes illuminari necesse est, eo modo exponant, quo vere intelligi possit* (fol. 4 u. 4).


[Закрыть]

Роберт фон Мелун также дает принципиальное обоснование тому, что Писание и богословие избегают риторических украшений.

То, что поддельно, при ясном свете проявляет себя в полном ничтожестве, тогда как то, что подлинно и истинно, предстает тем более драгоценным в яркости света. То, что не красиво само по себе, пытается нарядить себя искусственными украшениями. Истина не нуждается в посторонних, выпрошенных украшениях, она уже прекрасна и желанна по своей сути. И когда истина использует что-то чужое, то это чужое становится прекрасным благодаря близости к истине, если оно не было прекрасным раньше, или усиливает уже существующую красоту8080
  «Nam quantum simulata sub lucis claritate deprensa vilescunt, tanto ea que vera sunt in lucem producta pretiosiora habentur…… Hinc est illud consuetudinis plus quam necessarium esset communis, quod ea, que naturali carent pulchritudine, studio diligentiori ornantur, ut quod ex se non possunt sc. placere sub alieno ornantur decore. Veritas vero quemadmodum intrinseco non indiget ornamento, ut ex ipso pulchra et pulchrior appareat, ita ab eius doctrina omnis extrinseca ornatio est aliena. Est enim ex se expetibilis, ne quicquam extrinsecus assumere valeat, quo assumpto magis expetenda videatur. Verum si quid extrinsecum in eius aliquo nexu transgerit participatione necesse erit aut ipsum pulchrum fieri, si primo nullam habuerit pulchritudinem, aut primo habitam multum intendi» (fol. 4).


[Закрыть].

Здесь Роберт фон Мелун также затрагивает тему взаимоотношений между теологией и профанными науками, либеральными искусствами.

Если теология использует их для решения своей задачи, то они являются не украшением, а инструментом божественной науки.

Свободные искусства должны видеть в Божественном Писании свою единственную госпожу и хозяина и покорно служить ей.

Они связаны законами теологии и, следовательно, если они не соблюдают эти законы, то они либо пагубны, либо бесполезны.8181
  «Non tarnen ipse artes eins sunt ornamentum, sed instrumentum, quod tunc solnm aliquid inde decoris habet, cum ipsa divine scripture doctrina per illud aliquid operatur. Eam quippe solam artes liberales habent dominam, ei subiectionis debito famulantur, eins lege astringuntur. quam quando transgrediuntur aut perniciose aut cum nulla utilitate operantur» (fol. 4).


[Закрыть] Подчиненное отношение профанной науки к теологии, идея, что философия – это ancilla theologiae, выражена здесь в определенной и резкой форме, которую мы встречали у Петра Дамиани накануне схоластики8282
  Ср. Grabmann, Geschichte der scholastischen Methode I 232 f; J. A. Endres рассматривает этот вопрос совсем недавно в работе: «Petrus Damiani und die weltliche Wissenschaft*, Münster 1910, 20.


[Закрыть].

В контексте своей защиты риторики Роберт Мелунский также выступает против вкрапления греческих слов в латинский богословский язык. Такая мешанина из латыни и греческого – результат тщеславного жеманства и стремления похвастаться мнимым знанием греческого. Греческие термины следует использовать только в случае крайней необходимости или когда очевидна конкретная польза8383
  «Hoc licet semper culpabile sit, videlicet, doctrinam fidei catholice inani pnerorum concinnitate prostitui, illud tarnen multo culpabilius est, quod nunc plerique crebrius colunt ac festivius exornant, qui greculum sermonem locutioni latine… interserunt totum ex parte ornare cupientes et forsitan greci sermonis peritiam censeri habere efflagitantes, quod in eis in contrarium cessisse nullus ignorat qui intelligit hoc nee factum esse nee faciendum fore nisi necessitate cogente aut utilitate expetente…… Hie ergo modus docendi, qui in confusa greci sermonis et latini mixtura consistit, aures pascit et sono delectät, sed ad animum non penetrat, ut ipsum fide informet» (fol. 5 u. 5).


[Закрыть].

Для историографии схоластического метода особенно важны замечания в «Прологе» Роберта фон Мелуна, посвященные происхождению «Сентенций».

Доктрина веры, как он представляет этот отрывок, трактовалась святыми отцами по-разному. Чем полнее и в то же время яснее изложение доктрины веры, тем больше оно подходит для обучения тех, кто менее способен ее понять. Слабость человеческого ума, затрудняющая или полностью препятствующая пониманию Священного Писания, бывает разной. Некоторые не могут долго читать, они мало читают и поэтому мало знают.

У других слабая память, и поэтому они упускают плоды чтения, т. е. более глубокое понимание. Другим мешает глубже проникнуть в истину слабость рассудочных способностей. Для всех этих людей предназначены те богословские трактаты, которые носят название «Сентенции». В «Сентенциях» в сжатой и ясной форме излагается обширный компендиум идей Отцов8484
  «Huius vero fidei doctrina varie multipliciterque a sanctis doctoribus traditur, que quanto compendiosiorem evidentiam habet, tanto ad eruditionem minus capacium idoneor est. Est namque humane nature languor varius et multiplex, quo ab intelligentia celeberrime sacre scripture revocatur atque penitus repellitur. Quidam enim sunt, qui lectionis laborem diu ferre non valent et ideo ut pauca legunt pauca sciunt; alii vero sunt, qui licet lectionis multitudine non vincantur, labilis tarnen memorie incommodo lectionis fructu privantur i. intelligentia. Sunt et nonnulli, qui neutro predictorum malorum ab intelligentia sacre scripture prepediuntur, sed sola ingenii tarditate ne ad eam penetrent retrahuntur. His vero omnibus in illis sacre scripture tractatibus precipue consultum invenio, qui sententie nomine inscribuntur, quoniam in eis est parcitas verborum apta et sententiarum compendiosa fecunditas non obscure, sed evidenter expressa» (fol. 5).


[Закрыть].

При ближайшем рассмотрении оказывается, что толчком к созданию «Сентенций» послужили труды самих Отцов.

С богословской точки зрения было справедливо отмечено, что патристическая литература содержит множество сомнительных, сомнительных и явно противоречивых афоризмов, которые не только дают врагам веры желаемый материал, но и часто грозят осложнить работу защитника веры. Однако в определенном смысле развитие патристики свидетельствует и о провиденциальной пользе ереси. Ведь именно ереси привели к очень конкретным и четко определенным высказываниям Отцов по вопросам веры. Так, арианские споры привели к очень краткой формулировке догмата о Троице8585
  «Qua necessitate vero scribendi libros sententiarum inoleverit et qualiter in dubiis sanctorum patrum scriptis intellectum nostrum formare debeamus quidam videtur innuere sie dicens: Iam postquam ex confragosis locis hueusque evasimus, considerare libet attentius, cur semper hac re in sanctorum patrum tractatibus reperiuntur tarn dubie tarn scrupulose sententie et que sibi invicem nonnumquam contrarie videntur, ut non solum qui contendendi intentiones suas congregant materiam in eis inveniant errandi, sed et qui ex eis astruere velint fidem catholicam non facile se queant expedire. Oportet, inquit apostolus, hereses esse, ut qui probati sunt manifesti fiant. Quod in hoc evidentissime probatur. Iam enim obscurissimam de trinitate sententiam claram omnibus eifecerunt Arianorum contentiones et disputationes subtilissime» (fol 5). На полях написано: «Cur libri sententiarum fiant».


[Закрыть].

Отцы, как правило, не защищали то, что не оспаривалось. Иногда они все же затрагивали вопросы, которые не оспаривались в различных контекстах. Однако, поскольку эти случайные замечания еще не могли относиться к реальным проблемам, такие высказывания отцов сами по себе не являются достаточными для отвержения позднейших заблуждений8686
  «Sancti patres quod non impugnabatur non defendebant, nisi quod aliquando in tractatibus suis hoc inde proferebant, quod res postulabat, que habebatur in manibus. Quod quia questionibus non respondebat que nondum erant parum modo sufficere videtur ad eas cum exurgunt compescendas» (fol. 6).


[Закрыть].

Таким образом, в трудах Отцов есть много такого, что вполне хорошо сказано на своем месте, но что, будучи вырванным из контекста друзьями заблуждения, дает совершенно иной смысл, чем предполагал автор. Отцы, которые, будучи простыми людьми, не могли предвидеть всех будущих ошибок, записали много вещей, которые имели в виду и сказали вполне хорошо, но были выражены несколько неясно и по этой самой причине могли дать лжеучителям зацепки для ошибок и споров. Специалист по святому Августину знает, как изречения этого отца церкви стали предметом неправильного толкования и злоупотреблений. В книгах, написанных Августином до появления пелагианской ереси, есть много отрывков, на которые эта секта ссылалась в защиту заблуждения и на основании которых она утверждала этого глубоко католического мыслителя за собой. В результате святой Августин был вынужден опубликовать несколько трудов против этой ереси, а также исправить более ранние высказывания, чтобы они не были злонамеренно неверно истолкованы. Взгляд на его «Опровержения» и другие труды ясно говорит нам об этом. Цитатами Августина злоупотребляли и в учении о таинствах. Нет ни одного места, как бы хорошо оно ни было сказано, которое не исказил бы учитель заблуждения. В своем «Enarratio» на Пс 98 Августин говорит о Христе: «Он принял плоть, ходил во плоти и дал нам Свою плоть в пищу для спасения». Сразу после этого Августин вкладывает в уста Христа следующие слова: «Ты не будешь есть это тело, которое ты видишь, и не будешь пить эту кровь, которая будет пролита на кресте». Это звучит очень противоречиво.

Благоразумный читатель, который читает и оценивает патристические тексты с той же благожелательной объективностью, с какой светские люди читают профанные тексты, не станет сразу осуждать столь сомнительное и кажущееся сомнительным патристическое предложение, а внимательно изучит столь сложный отрывок, взвесит его со всех сторон и примет во внимание внешние обстоятельства, которые были решающими при составлении данного письма.

Если же это исследование не приведет к определенному результату, спокойный читатель скорее признает свое невежество и неспособность понять текст, чем без лишних слов обвинит автора в ошибке. Если вернуться к вышеупомянутому противоречию у Августина, то эти тексты вполне можно согласовать, поскольку в первом отрывке речь идет о реальности Тела и Крови Господа, а во втором – о материальном, чувственном облике Тела и Крови. Как признает каждый знаток патристики, святой Иероним, как и святой Августин, боролся с оригенистами и пелагианами, а также с другими отцами в борьбе с другими ересями. Святой Роберт Мелунский говорил о натиске ереси на Церковь с теплым католическим чувством веры: На протяжении веков ереси боролись с Церковью, построенной на скале. Но эта скалистая крепость остается непоколебимо твердой, в то время как сталкивающиеся с ней ереси разбиваются вдребезги, как глиняные сосуды.8787
  «Plurima de sacramentis in scriptis suis reliquerunt (sc. S. Patres), que suo loco bene dicta, ab eis qui contendere vel errare amant eruta de locis suis per se videntur aliud sonare, quam sonant unde assumpta sunt et quam senserit qui scripsit. Sed et multa de eadem re ab eis relicta sunt, que bene dicta obscurius utpote ab eis qui ut homines venturas omnes errorum calurnnias non poterant previdere, mala intellecta materiam errandi vel contendendi perditis videntur prestare. Quod beato Augustino in multis accidisse non ignorat qui librorum eius lectionem familiärem habet. Antequam enim pelagiana heresis exurgeret, in libris quos iam ediderat non pauca posuerat, que exurgens illa heresis sie cepit ad patrocinium sui erroris, ut et paria secum sentire iaetaret virum per omnia catholicum. Unde illi necessitas importata est plures postea libros contra pestem illam edere et confiteri crebro bene dicta sua ad devitandum tarnen pravum legentium intellectum aliter quam dixerat dixisse se debuisse, quod scire potest qui libros retraetationum legerit aliosque quos ille conscripsit. Quin etiam super hac re de sacramentis predicto viro simile videtur accidisse. Sed qui errare vult vel errorem docere, nihil tarn bene dictum, quod non possit malo intellectu depravare. Nam ut alia omittam, quis credere possit virum eruditissimum edidisse in scriptis suis, quod ignarus quilibet si scripsisset prima facie respuendum non dubitaret. Quid enim magis ignarum quam uno in loco contraria sibi edere? Nam cum psalmum tractaret XCVIII, de carne inquit marie: carnem assumpsit et in ipsa carne ambulavit et ipsam carnem nobis manducandam ad salutem dedit. Statimque post pauca: non hoc corpus quod videtis manducaturi estis nee bibituri illum sanguinem quem effusuri sunt qui me crueifigent. Quid magis contrarium? Sed prudens lector et qui benevolentia ea ecclesiastica legit, qua a secularibus secularia leguntur… si librum ecclesiastici doctoris legit, si quid in eo quasi dubium et scrupulosum invenit, non statim illud exsecrando (?) invadit, sed inspicit et discutit… et ad ultimum prius eligit confiteri se ignorare vel non intelligere quam illi erroris notam impingere. Sie autem illud Augustini intelligendum est, quod et ipsum est corpus et non ipsum. Ipsum quidem est materiali essentia, non ipsum visibili forma……
  Que singule (sc. hereses) suo tempore impugnaverunt petram supra petram edificatam et que in soliditate sua permanente petra collise in illam ut lutea vasa sunt et fraeta» (fol. 6).


[Закрыть]

Тот, кто хочет найти свой путь через трудности, указанные при изучении Отцов, должен избрать простоту и простодушие веры в качестве первого руководства для своего мышления.

Отцы выражали ее повсюду, иногда несколько туманно, иногда более ясно. Если теперь мы обнаружим, что изречения и мысли Отцов совпадают в единомыслии веры, мы должны радоваться в утешительном убеждении, что нашли истину. Но когда мы осознаем, что наши собственные мнения и позиции не укладываются в рамки, очерченные верой, тогда мы уже не можем сомневаться в том, что ходим по путям заблуждения. Поскольку Дух истины наставлял нас через апостолов и апостольских мужей, наши рассуждения должны быть испытаны жезлом веры, и, в соответствии с наставлением апостола, мы должны исключить всякое высокомерие перед лицом Божественной истины и принести нашу силу рассуждения на служение Христу. Когда читатель встречает в трудах Отцов отрывки, где упоминается тело Христа, троекратное разделение тела Христа на жертвенное тело на кресте и на мессе, на тело Христа в причастии и на Церковь как мистическое тело Господа даст ему ценные подсказки для правильного объяснения соответствующего отрывка из Отцов.8888
  «Quisquis ergo in sanetorum patrum traetatibus se exercens in his et in similibus inoffenso vult pede incedere, primas sibi intellectus lineas de huiusmodi fidei ponat simplicitatem. Quam cum catbolicos patres modo obscurius modo apertius in omnibus constet predicare, cum in fidei convenientiam eorum viderit concurrere sententias gaudeat de inventione veritatis…… Porro opinionum suarum rationes …, si exitus earum prescriptas fidei lineas inveniuntur vel non implere vel excedere, plenas esse non dubitet erroris quas veritati constiterit non convenire. Cum enim per apostolos et apostolicos viros omnem veritatem iam olim nos docuerit spiritus veritatis, … ad examen fidei corrigende sunt rationes et seeundum apostolicum preeeptum destituenda est omnis altitudo extollens se adversus sententiam Dei et in captivitatem redigendus omnis intellectus in obsequium Christi. Ubicumque ergo prudens lector aliquid invenerit de carne vel corpore Iesu, recurrat ad illam triplicem distinetionem carnis vel corporis, quam supra non presumptione mea adinveni, nee meo sensu formavi, sed protuli ex patrum sententiis, et videat et discernat seeundum quem modum ibi agatur…… Aliter enim cogitanda est caro illa vel corpus, quod pependit in ligno et sacrificatur in altari, aliter caro et corpus, quod qui mandueaverit habet vitam in se manentem, aliter caro vel corpus eius, quod est ecclesia» (fol. 6).


[Закрыть]

Этим Роберт Мелунский завершает свой экскурс о причинах появления литературы афоризмов. Необходимость такого обобщения и ясного изложения мыслей Отцов обусловлена, во-первых, огромным объемом патристического материала, для освоения которого интеллектуальных способностей среднего богослова недостаточно, а во-вторых, множеством трудных, неясных, кажущихся противоречивыми текстов патристической литературы, требующих разъяснения. Некоторые высказывания нашего схоласта напоминают фразы из пролога к «Sie et non» Абеляра или предисловия к сочинению афоризмов Ломбарда. В суждениях Роберта Мелунского о патристике можно заметить определенную независимость. Его замечания о влиянии еретических антагонизмов на формулирование догматов, особенно замечания об Августине, обнаруживают намек на догматико-исторический подход. Роберт фон Мелун не отдает дань механической концепции auetoritas; он не придает безусловной доказательной силы вырванным из контекста цитатам из Отцов как таковым, но также учитывает контекст и другие внутренние и внешние аспекты текстов Отцов. Животворящий дух, одушевлявший Отцов, должен перетекать и в произведения Сентенций. Идеал «Сентенций», предусмотренный нашей схоластикой, – это не просто внешняя систематизация традиционных слов Отцов, но органичное, глубоко проникновенное развитие идей Отцов в единую богословскую систему, опирающуюся на надежный фундамент церковной веры.