Текст книги "История схоластического метода. Второй том, 2-я часть: По печатным и непечатным источникам"

Чтобы получить правильное и всестороннее представление об ученом методе «Magister sententiarum» и, в частности, ответить на вопрос, основал ли и в какой степени знаменитый парижский богослов и епископ схоластический метод или развил его, нам придется рассмотреть, какое место занимают разум и диалектика в «Книге сентенций» и, в частности, объяснить внешнюю технику, используемую в этом произведении. Внимательное наблюдение за методом Ломбарда в его подробных изложениях поможет нам правильно оценить его значение для развития схоластики и схоластического метода даже больше, чем анализ его систематики и рассмотрение его использования источников.

Схоластический метод изложения и преподавания Петра Ломбарда отразился в историографии философии по-разному, почти противоречиво. Одни считают Ломбарда противником диалектики, однозначно позитивным теологом наравне с Рабаном Мавром или Хинкмаром Реймсским. Другие, напротив, видят в Петре Ломбардском скрытого рационалиста, который слишком доверял разуму и диалектике в вопросах веры и лишь осторожно высказывался из благоразумия116116
  Ср. по поводу этого обвинения в рационализме замечания в J. Kuhn, Katholische Dogmatik I, Tübingen 1846, 258 ff.


[Закрыть].

Такое разное впечатление, производимое богословским изложением «Книги сентенций», несомненно, объясняется еще и тем, что не все части произведения имеют одинаковый вид и характер.

Таким образом, более или менее тщательное изучение четвертой книги Сентенций, учения о таинствах, выявит преимущественно позитивную, компилятивную тенденцию, которая выражается в компиляции и изложении традиционного материала, в то время как более глубокое изучение некоторых частей учения о Троице и Воплощении обнаружит довольно высокую степень диалектической рутины и практики.

Наконец, такое различие во взглядах на богословско-литературный характер Сентенмайстера можно объяснить тем, что в нем сошлись научный образ мышления и работы викторианской школы и метод Абэлара и его школы117117
  «Принципы викторианской школы, с одной стороны, и абелярдианского кружка – с другой, соединяются в нем в прекрасной гармонии. С первыми он разделяет радость веры, со вторыми – наслаждение критикой, и от обоих он избавился от излишеств44 (Espenberger, Die Philosophie des Petrus Lombardus 29).


[Закрыть].

В самом деле, «Сентенценбух» демонстрирует двойное лицо: с одной стороны, верный подход викторианцев, руководствующихся этико-мистическими взглядами, неуклонно придерживающихся авторитетов и использующих диалектику в умеренной и сдержанной манере, а с другой – характерный для абэлардистского кружка способ поиска и разрешения трудностей, ведения полемики и критики. В сущности, разница между двумя школами заключается лишь в более сильном и одностороннем акценте на общих элементах. Посмотрим теперь, как в Petrus Lombardus развиваются и гармонично сочетаются оба нюанса метода ранней схоластики.

Дух викторианской школы проникает к нам уже в прологе к «Сентенциям», в котором сообщается о причине и цели их публикации. Францисканцы из Кваракки кратко изложили содержание этого пролога в следующих словах: «Amor catholicae veritatis et odium haereticae pravitatis Magistrum movent ad aggrediendum hoc opus». 118118
  S. Bonav. Opera I 16.


[Закрыть]Как бедная вдова – так начинается пролог согласно евангельскому рассказу (Lk 21, 2 и далее) – бросила две копейки в сокровищницу Бога, так и он готов сделать вклад из своего бедного и скромного знания119119
  «Cupientes aliquid de penuria ac tenuitate nostra cum paupercula in gazophylacium Domini mittere, ardua scandere, opus ultra vires nostras agere praesumpsimus.»


[Закрыть].

Данте намекает на эту идею в прологе, когда просит святого Фому представиться лангобардам следующими словами:

«L» altro, ch’ appresso adorna il nostro coro, Quel Pietro fu, ehe con la poverella Offerse a Santa Chiesa il suo tesoro.120120
  Parad. 10, 106—108.


[Закрыть]

Петрус Ломбардус продолжает описывать свою работу как чрезвычайно трудное дело, которое оказалось ему не по силам. Однако его колебания и нерешительность, вызванные осознанием отсутствия способностей, были преодолены рвением к Божьему делу. Воспламененный этим, он хочет защитить веру от заблуждений, хочет открыть глубины богословских изысканий, передать знание христианских тайн, насколько это в его силах. Таковы идеальные мотивы, побудившие нашего схоласта взяться за перо, чтобы написать свои «Сентенции».

К этому его побудили мольбы благочестивых студентов, чьим похвальным ученым начинаниям он хотел послужить словом и письмом121121
  «Delectat nos veritas pollicentis, sed terret immensitas laboris: desiderium hortatur proficiendi, sed dehortatur infirmitas deficiendi, quam vincit zelus domus Dei. Quo inardescentes, fidem nostram ad versus errores carnalium atque animalium hominum Davidicae turris clypeis munire vel potius munitam ostendere ac theologicarum inquisitionum abdita aperire nee non et sacramentorum ecclesiasticorum pro modico intelligentiae nostrae notitiam tradere studuimus, non valentes studiosorum fratrum votis iure resistere, eorum in Christo laudabilibus studiis lingua ac stilo nos servire flagitantium, quas bigas in nobis agitat Christi caritas».


[Закрыть]. В дальнейшем прологе в резких словах обличается поведение тех, кто идет по пути преступного заблуждения в вопросах веры.

Чтобы сразить этих врагов веры и возжечь свет истины на светильник, он с большим усердием и трудом и с Божьей помощью написал этот том, состоящий из четырех книг, и составил его из свидетельств и изречений вечной, непоколебимой истины. Точка зрения традиции и доктринальной преемственности является для него решающей. Его собственный голос должен быть мало слышен, а барьеры, установленные Отцами, ни в коем случае не должны быть нарушены. Даже если автор не очень известен, его труд не должен рассматриваться как лишнее начало. Ведь для стольких неученых, к которым скромно причисляет себя Ломбард, весьма необходимо, чтобы изречения и мысли Отцов были систематически собраны в умеренном томе, в сборнике, согласно наиболее важным дословным цитатам.

Таким образом, исследователь истины освобождается от необходимости трудиться над огромным богатством трудов Отцов. В конце концов, краткий справочник предлагает ему то, что он ищет, без особых усилий122122
  «Horum igitur et Deo odibilem ecclesiam evertere atque ora oppilare, ne virus nequitiae in alios effundere queant, et lucernam veritatis in candelabro exaltare volentes, in laoore multo ac sudore hoc volumen, Deo praestante, compegimus ex testimoniis veritatis in aeternum fundatis, in quattuor libros distinctura. In quo maiorum exempla doctrinamque reperies…. Sicubi vero parum vox nostra insonuit, non a paternis discessit limitibus. „Non igitur debet hie labor cuiquam pigro vel multum docto videri superfluus, cum multis impigris multisque indoctis, inter quos etiam mihi, sit necessarius“, brevi volumine complicans Patrum sententias, appositis eorum testimoniis, ut non sit necesse quaerenti librorum numerositatem evolvere, cui brevitas collecta quod quaeritur affert sine labore.»


[Закрыть]. Таким образом, отбирая и группируя изречения Отцов, разрабатывая систематическое богословие в форме библейско-патристической книги для изучения и чтения, лангобард, по выражению Бонавентуры,123123
  Commentarius in Prologum Magistri, Divisio textus ultimae partis.


[Закрыть] придает своему изданию ценность «opus authenticum et eompendiosum». В конце своего предисловия наш богослов выражает желание найти не только благочестивого читателя, но и откровенного критика, особенно в тех местах, где рассматриваются сложные и глубокие вопросы.

Здесь, как и в других местах пролога, в наших ушах звучат августиновские фразы.

Благородная скромность лангобарда, с которой мы сталкиваемся в этом прологе, его энтузиазм в отношении веры, его непоколебимая приверженность авторитету Отцов – моменты, которые напоминают нам о Гуго Сен-Викторском; эти черты также напоминают нам о многих частях его работы над приговорами. Скромный образ мышления лангобарда виден, когда он неоднократно говорит о недостаточности и относительности своего понимания и знаний, когда предпочитает выслушать других, а не излагать собственные взгляды, когда воздерживается от самостоятельного, окончательного решения сложных вопросов и отсылает читателя к собственным размышлениям и суждениям или к другим авторам, которые, возможно, более глубоко и правильно поняли и изложили рассматриваемую тему124124
  «Pro sensus nostri imbecillitate» (Sent. I, d. 45, c. 1); «Ad hoc iuxta modulum nostrae intelligentiae ita dieimus» (Sent. I, d. 35, c. 3); «Non est nobis perspicuum aperire, quomodo hoc sit verum» (Sent. I, d. 7, c. 4): «In quorum explanatione mallem silens alios audire quam loquendo malevolis detrahendi occasionem praestare» (Sent. I, d. 19, c. 14); «Satis diligenter iuxta diversorum sententias, suprapositam absque assertione et praeiudicio tractavi quaestionem. Verumtamen volo in re tanta tamque ad dignoscendum difficili putare lectorem istam sibi nostram debere sufficere disputationem, sed legat et alia forte melius considerata atque tractata, et ea quae hie movere possunt, vigilantiori atque intelligentiori, si potest, mente discutiat» (Sent. III, d. 6, c. 13; ср. Sent. I, d 32, c. 9; Sent. II, d. 27, c. 11).


[Закрыть].

Очень часто встречаются отрывки, в которых наш схоластик недвусмысленно выражает свою решимость и энтузиазм в отношении веры и противостоит ереси.125125
  Его позицию в отношении ереси см. в Prologus and Sent. I, d. 32, c. 9: «Haereticorum improbitas instinetu diabolicae fraudulentiae excitata».


[Закрыть]

Его взгляд на природу и ценность веры, а также на отношение веры к знанию соответствует взглядам Августина – Ансельма – Хью Сен-Викторского. Он не рассматривает психологию веры в той же степени, что и Хью Сент-Виктор. Из-за большого количества перемежающихся цитат учение Ломбарда о вере часто производит впечатление неустойчивого и непоследовательного. Конечно, от него еще нельзя ожидать ясности и полноты трактата св. Фомы о вере. Для Ломбарда вера стоит на первом месте. В его учении о Троице на первом месте стоит утверждение того, чему учит вера: «Hoc itaque vera ac pia fide tenendum est, quod trinitas sit unus, solus et verus Deus».126126
  Sent. I, d. 2, c. 1.


[Закрыть] Этот акцент на позиции веры означает, что auctoritas находится в большом почете. На вопрос о том, какой порядок и последовательность следует соблюдать при изложении доктрины Троицы, он отвечает ссылкой на Августина, утверждая, что auctoritas sanctarum Scripturarum, изложение содержания веры на основе Священного Писания, является авторитетным в первую очередь, а спекуляции с rationes catholicae и similitudines congruae должны действовать только во вторую очередь127127
  Sent. I, d. 2, c. 3. Ср. s. August., De trinitate 1. 1, c. 2, n. 4.


[Закрыть]. Он стремится подкрепить свои богословские взгляды auctoritas; он хочет исключить из Священного Писания любую тень ошибки и противоречия128128
  «Ne autem in re tanta aliquid de nostro influere videamur, sacris auetoritatibus quod dictum est corroboremus» (Sent. I, d. 9, c. 4); «Nos autem omnis mendacii et contradictionis notam a sacris paginis secludere cupientes, orthodoxis patribus atque catholicis doctoribus nulla pravae intelligentiae suspicione notatis consentimus» (Sent. III, d. 5, c. 3).


[Закрыть].

Из отцов его первым авторитетом является «эгрегориальный доктор», «досточтимый доктор Августин»,129129
  Sent. I, d. 1, c. 1; Sent. I, d. 2, c. 1.


[Закрыть] которому он старается следовать повсюду. Он также благоговеет перед другими Отцами. Он занимает резкую позицию против посягательств и вторжений философии и диалектики в сферу веры. Софистика, говорит он, может быть уместна в области естественного, но тайна веры свободна от философских аргументов. Он ссылается на изречение святого Амвросия о том, что нужно верить рыбакам, а не диалектикам130130
  «Illae enim et huiusmodi argutiae in creaturis locum tenent, sed fidei sacramentum a philosophicis argumentis est liberum. Unde Ambrosius in lib. 1 de Fide c. 5 in fine: aufer argumenta, ubi fides quaeritur. In ipsis gymnasiis suis iam dialectica iaceat; piscatoribus creditur, non dialecticis» (Sent. III, d. 22, c. 1).


[Закрыть]. Что касается Триединого Бога, то языческие философы видели истину только «per umbram et de longinquo»; ведь нельзя получить достаточное знание о Троице, просто созерцая творения без сверхъестественного откровения131131
  «Non enim per creaturarum contemplationem sufficiens notitia Trinitatis potest haberi vel potuit sine doctrinae vel interioris inspirationis revelatione. Unde illi antiqui philosophi quasi per umbram et de longinquo viderunt veritatem, deficientes in contuitu Trinitatis, ut magi Pharaonis in tertio signo* (Sent. I, d. 3, c. 6). «Ad quod dicimus eos (sc. antiquos philosophos) hanc distinctionem summae Trinitatis, quam Fides catholica profitetur, nullatenus habuisse vel habere potuisse absque doctrinae vel internae inspirationis revelatione» (In ep. ad Rom 1, 20—23 [M., P. L. CXCI 1328]).


[Закрыть].

Отвергая диалектические нападки на теологию и очень осторожно высказываясь о познаваемости Троицы посредством разума или дохристианской философии, Петр Ломбард отошел от своего учителя Абэлара.

В определении веры как «argumentum vel convictio rerum non apparentium 132132
  «Ait enim Apostolus Hebr 11, 1: „Fides est substantia rerum sperandarum, argumentum vel convictio non apparentium“; quia per fidem subsistunt in nobis etiam modo speranda, et subsistunt in futuro per experientiam: et ipsa est probatio et convictio non apparentium: quia si quis de eis dubitet, per fidem probantur; ut adhuc probatur futura resurrectio, quia ita crediderunt patriarchae et sancti alii; vel probatio est et certitudo, quod sint aliqua non apparentia» (Sent. III, d. 23, c. 8).


[Закрыть]выражение Абеляра «existimatio», против которого возражал Вильгельм из Сен-Тьерри, искореняется и заменяется на convictio или argumentum. Почти сразу после этого термин «certitudo», свойственный Гуго из Сен-Виктор, появляется в Petrus Lombardus как характеристика веры, религиозного знания.

Хотя «Magister sententiarum» так сильно подчеркивает веру и, кажется, уступает лишь скромное место разуму и диалектике в области сверхъестественного, он ни в коем случае не хочет отгородить всякое мышление от акта веры. Его концепция веры ориентирована на интеллект. Это особенно очевидно при обсуждении вопроса о том, можно ли познать то, что является содержанием веры. Вслед за Августином он учит, что деятельность разума предшествует вере – ведь поскольку вера возникает из слуха, смысл услышанного должен быть каким-то образом распознан. Разумеется, это распознавание, предшествующее вере, не является знанием. Точно так же Петр Ломбардский подчеркивает познание, деятельность разума после веры, более глубокое проникновение в содержание откровения.

В качестве причинных моментов этого понимания он выделяет очищение сердца и любовь к Богу, даваемые вместе с верой, то есть этико-аскетические моменты133133
  «Ex his apparet, aliqua credi quae non intelliguntur vel sciuntur, nisi prius credantur; quaedam vero intelligi aliquando etiam, antequam credantur. Nee tarnen sie intelliguntur modo, ut in futuro sciantur: et nunc etiam per fidem, qua mundantur corda, amplius intelliguntur: quia nisi per fidem diligatur Deus, non mundatur cor ad eum sciendum…. Ecce hie aperte habes, quia non potest sciri Deus, nisi prius diligendo credatur. Supra autem dictum est, quod nemo potest credere in Deum, nisi aliquid intelligat. Unde colligitur non posse sciri et intelligi credenda quaedam, nisi prius credantur; et quaedam non credi, nisi prius intelligantur; et ipsa per fidem amplius intelligi. Nee ea quae prius creduntur quam intelligantur, penitus ignorantur, cum fides sit ex auditu. Ignorantur tarnen ex parte, quia non sciuntur. Creditur ergo quod ignoratur, sed non penitus» (Sent. III, d. 24, c. 3).


[Закрыть]. В другом месте он также подчеркивает важность любви к Богу для науки и видит в ней что-то полезное только тогда, когда любовь соединяется с ней134134
  «Addite scientiae charitatem, et utilis erit scientia. Per se enim inutilis est scientia, cum charitate utilis est» (In ep. 1 ad Cor c. 8 [M., P. L. CXCI 1601]).


[Закрыть]. Это утверждение «Magister sententiarum» о деятельности разума до и после веры, которое, по общему признанию, сформулировано нечетко, является отголоском взглядов Августина135135
  Grabmann, Geschichte der scholastischen Methode I 129 ff.


[Закрыть] и ничем иным, как «Credo, ut intelligam» Ансельма.

Акцент на этико-мистических моментах для достижения более глубокого проникновения в вероучительное содержание откровения вновь выдает близость к научным идеалам Гуго Сен-Викторского, Ансельма и Августина. Цитата из Исайи, приведенная Петром Ломбардом в этой главе: «Nisi credideritis, non intelligetis» (Is 7, 19), также указывает на традиционный патристическо-ансельмианский взгляд на отношения между верой и знанием.

Если бы мы сейчас завершили описание научного образа мышления и деятельности Ломбарда, его методов преподавания и изложения, мы бы нарисовали лишь неполную картину, не вполне соответствующую действительности. Мы рассмотрели бы «Magister sententiarum» только с точки зрения того, насколько он представляет более позитивное направление Гуго Сен-Викторского. Метод нашей схоластики имеет второе лицо, в котором видны черты Абеляра и диалектиков. Влияние этого диалектического направления едва ли не более разительно, чем влияние викторианской школы.

Даже беглое прочтение Sentenzenbuch вызывает в памяти термины, напоминающие о диалектических приемах и практике этой школы. Внешний облик «Сентенций» носит гораздо более ярко выраженный диалектический характер, чем, например, работа Гюго «De sacramentis fidei christianae» и даже чем богословские труды Петера Абеляра. Помимо фраз Solet quaeri, Sed contra hoc opponitur, которые встречаются и в более ранних произведениях, значительную роль играет determinatio – решение трудностей через различие, и очевидно значительное знакомство с силлогистическим искусством.

Диалектическая окраска «Книги сентенций» проявляется в основном в двух моментах. Во-первых, метод sic-et-non, в основных чертах разработанный еще Бернольдом Констанцским и получивший более четкую форму у Абэларда, прежде всего, диалектическую тенденцию, используется Петром Ломбардом в еще более развитом виде, когда не только собираются противоречивые изречения Отцов и программно приводятся средства согласования для их примирения, но и систематически применяются эти правила согласования. Во-вторых, Ломбард проявляет немалую степень диалектического мастерства в опровержении спекулятивных возражений и взглядов, выдвигаемых современными богословами.

В первом отношении процедура Ломбарда в основном выглядит следующим образом. Во-первых, рассматриваемая проблема объявляется либо в форме вопроса, либо в тетической форме в качестве заголовка главы136136
  Например, Sent. I, d. 14, c. 1: «Quod gemina est processio Spiritus saneti* (тетическая форма). Ibid. c. 5: «An Viri saneti et Ecclesiae praelati dent vel dare possint Spiritum sanetum». Фразы, с которыми обращаются к субъекту после этих заголовков, очень различны: «Hie considerandum est», «Praeterea diligenter adnotandum estu», «Nunc traetandum est», «Hicoritur quaestio». Часто встречающееся «Quaeri solet» указывает на популярную и практиковавшуюся в школах того времени формулировку проблемы.


[Закрыть]. Иногда перед тем, как изложить решение проблемы, делается предпосылка, чтобы облегчить понимание сложных вопросов137137
  Например, Sent. I, d. 17, c. 2: «Hoc autem ut intelligibilius doceri ac plenius perspici valeat, praemittendum est quiddam ad hoc valde necessarium.»


[Закрыть]. Изложенное решение сразу же подкрепляется авторитетами, изречениями из Писания и Отечника, часто в довольно большом количестве. Теперь приводятся авторитеты, которые, как кажется, говорят противоположное тому решению или ответу, которое отстаивают и поддерживают отцы.

Эти противоположные авторитеты вводятся такими фразами, как «Praedictis autem videtur contrarium esse quod dicit Augustinus» – «His autem videntur adversari quae dicit» и т. д.. Эти положительные аргументы против также часто появляются в значительном количестве. Теперь задача состоит в том, чтобы найти баланс между этими противоречивыми цитатами, concordantia discordantium. Он очень озабочен тем, чтобы устранить эту repugnantia из мира. Он стремится оценивать тексты Отцов как можно более пиететно и добиваться благожелательной интерпретации138138
  Sent. I, d. 9, c. 4: «Sed ne tanti auetores sibi contradicere in re tanta videantur, verba Gregorii benigne interpretemur.» Sent. I, d. 16, c. 2: «Audisti, lector, quid super hoc dicat Hilarius, cuius verba, ubicumque oecurrerint, diligenter nota pieque intellige».


[Закрыть]. Для достижения этого согласия между противоречащими друг другу авторитетами он использует правила конкордации, установленные Абеляром в прологе к его работе «Sie et nonß». Он отдает предпочтение четвертому из этих правил конкорданса, согласно которому решение патристических диссонансов может быть достигнуто путем доказательства того, что одни и те же слова и термины используются разными авторами в разных смыслах139139
  «Facilis autem plerumque controversiarum solutio reperietur, si eadem verba in diversis significationibus a diversis auctoribus posita defendere poterimus tt (Prologus Petri Abaelardi in «Sie et non» [M., P. L. CLXXVIII 1344 DJ. Ср. выше с. 202).


[Закрыть]. В трактате об Абэларе140140
  S. 211 f.


[Закрыть] мы уже видели, как метод sic-et-non приобрел преимущественно диалектический характер именно благодаря формулированию и отстаиванию этого правила согласования.

Часто прибегая к этому правилу, Ломбард следует по пути диалектических теологов. Детерминация противоречащих друг другу авторитетов осуществляется им довольно часто, в основном путем указания на то, что одни и те же термины или локуции имеют разное значение у соответствующих Отцов и что поэтому противоречие, указанное в формулировке, не является фактическим.141141
  Например, Sent. I, d. 13, c. 6: «Sed ut istam quae videtur repugnantiam de medio abigamus, diciraus, quod Hieronymus aliter accipit nomen ingeniti et aliter Augustinus.»


[Закрыть] В этом методе determinatio auctoritatum наш теолог также стремится понять и объяснить разницу в значении и объеме одного и того же термина у двух или более Отцов из причин142142
  Sent. III, d. 15, c. 7: «Ecce aperte noscis eundem sibi in his verbis contradicere, nisi varias dictorum discerneret causas, ex quibus intelligentia verborum assumenda est. Si enim discernatur intelligentiae causa praedictorum verborum, nihil occurrit contradictionis.»


[Закрыть]. Он не просто оперирует уловками лингвистической логики, но в своем стремлении согласовать произведения отцов делает акцент на аспектах содержания. Это удается ему потому, что он обычно приводит довольно длинные тексты Отцов и, таким образом, имеет соответствующий материал для оценки контекста, тогда как многие другие богословы, особенно к концу XII века, часто цитируют лишь короткие и фрагментарные патристические отрывки и обрабатывают их диалектически.

Еще одним правилом конкордации, применяемым лангобардами, является второе правило, приведенное Абеляром, а именно определение того, следует ли понимать патристическое высказывание как независимое окончательное утверждение или только как изложение других мнений и постановку проблемы143143
  Sent. II, d. 4, c. 2: «Sed haec magis opinando et quaerendo dicit Augustinus quam asserendo.»


[Закрыть]. Используется также пятое правило конкорданса Абеляра, согласно которому выход можно найти, взвесив авторитеты, при этом Священное Писание получает вес непогрешимой правоты, а Августин занимает первое место среди Отцов.

Таким образом, «Magister sententiarum» последовательно и основательно использовал метод sic-et-non и на деле доказал, что отстаивание авторитета Писания и Отцов вполне совместимо с адекватным применением этого схоластического метода обучения.

Диалектическая способность «Magister sententiarum» проявляется даже в большей степени, чем в согласовании различных по звучанию изречений Отцов посредством применения метода sic-et-non, когда он обсуждает и критикует мнения и возражения современных богословов. Этих богословов он представляет с помощью alii, quidam, как это стало правилом в поздней схоластике. Несколько раз их клеймят нелестными терминами, такими как garruli ratiocinatores144144
  Послание. I, d. 4, c. 2.


[Закрыть], quidan? sophistae145145
  Sent. I, d. 46, c. 13.


[Закрыть] и т. д.. Здесь он имеет в виду теологов, которые, применяя диалектику к теологии, как ему казалось, делали слишком много хорошего. Философские познания Ломбарда особенно ярко проявляются в его спорах с этими теологами и в обсуждении схоластических вопросов.

Правда, собственно философские проблемы имеют для него меньшее значение. Например, он довольно сдержанно и односложно выражается по поводу проблемы универсалий, о которых он размышляет в терминах реализма146146
  Ср. H. Dehove, Qui praecipue fuerint labente XII saeculo ante introductam Arabum philosophiam temperati realismi antecessores, Insulis 1908, 119 ff; Espenberger, Die Philosophie des Petrus Lombardus 22 ff.


[Закрыть]. Однако в теологическом мышлении наших схоластов скрыто много прикладной философии. В частности, в разделах или главах, посвященных иногда весьма тонким вопросам современного богословия в учении о Троице, христологии и т. п., он ясно демонстрирует, что хорошо знаком с формальной стороной философской работы и мысли того времени. Он мастерски владеет искусством силлогизма и использует различия, чтобы найти выход из затруднений и неясностей. Показательным примером такой диалектической виртуозности является четвертое различение первой книги. Здесь речь идет о quaestio satis necessaria: «utrum concedendum sit, quod Deus se genuerit». В двух непосредственно предшествующих различениях Троица была доказана в единстве сущности, а именно: auctoritatibus, rationibus, similitudinibus.

Теперь необходимо осветить и устранить спекулятивные трудности. Во-первых, против пропозиции «Deus genuit Deum» выдвигается аргумент в пользу отрицательного ответа на вопрос, допустима ли эта пропозиция или нет, а именно: приводится логически безупречно разработанный силлогизм (syllogismus cornutus). Затем схоластик излагает свою собственную точку зрения, которая решает вопрос решительно утвердительно, и подкрепляет свой тезис сначала кратким аргументом от авторитета, ссылаясь на Никейский символ. Затем он опровергает дилемму оппонента, признавая недействительными ее подчиненные положения147147
  C. 1.


[Закрыть]. Теперь оппоненты, выступающие за отрицательное решение укоризненного вопроса, выдвигают новые возражения, опять же в форме дилеммы, syllogismus cornutus. Разрешение происходит путем различения148148
  C. 2: «Sed adhuc opponunt garruli ratiocinatores dicentes: Si Deus Pater genuit Deum, aut genuit Deum qui est Deus Pater, aut Deum qui non est Deus Pater. Si genuit Deum qui non est Deus Pater, ergo Deus est qui non est Deus Pater: non ergo tantum unus Deus est. Si vero genuit Deum qui est Deus Pater, ergo genuit seipsum. Ad quod respondemus determinantes illam propositionem, qua sie proponunt… hoc enim sane et prave intelligi potest: et ideo respondendum est ita. Deus Pater genuit Deum qui est ipse Pater: hoc dieimus esse falsum et concedimus alteram, scilicet genuit Deum, qui non est Pater……
  Si vero additur… hoc distinguimus: qui dupliciter potest intelligi… hie sensus verus est… hie sensus falsus est.»


[Закрыть]. Вся формулировка этого и следующего сразу за ним различия напоминает технику диспутов, которая постепенно начала утверждаться на теологической почве после того, как стала известна «Новая логика».

Большую виртуозность в диалектическом процессе лангобард проявляет и в других отрывках «Сентенций»149149
  E. g. Sent. I, d. 39, c. 1—3; I, d. 40, c. 3; I, d. 44; III, d. 10, c. 1.


[Закрыть].

Время от времени он также обращается к правилам диалектики и устанавливает их применимость или неприменимость к теологическим проблемам150150
  Sent. I, d. 27, c. 8; II, d. 24, c. 6: «Ideoque in his contrariis, quae mala et bona vocantur, illa dialecticorum regula deficit, qua dieunt nulli rei duo simul esse contraria.» Sent. III, d. 11, c. 2: «Ex tropicis locutionibus non est reeta argumentationis processio.»


[Закрыть]. В то же время он остерегается чрезмерного использования диалектического искусства в богословской сфере и старается избегать слишком тонких вопросов и расследований151151
  Ср. sent. I, d. 12, c. 2: «His et huiusmodi quaestionibus magis labouriosis et fruetuosis» и т. д.; Sent. I, d. 46. c. 13: «Quidam enim sophistice incedentes et ideo Deo odibiles probare conantur» и т. д. Ibid. c. 14: «Quibus facile est nobis respondere, sed indignum responsione videtur quod dieunt».


[Закрыть].

Если теперь свести эти подробные замечания о методах преподавания и изложения Ломбарда к исторической оценке, то «Quattuor libri sententiarum» несет на себе отпечаток сочетания школ мысли и работы Гуго Сен-Викторского и Петера Абеляра. Эти две школы повлияли друг на друга еще до написания «Сентенций».

Влияние образа мышления Гуго на школу Абеляра проявляется уже в «Сентенциях Роланда» и «Омнебене» по содержанию и методу, и, наоборот, метод Абеляра «ше-эт-нон» и энергичный акцент на диалектике оказали влияние на представителей викторианской школы. Петр Ломбард является сегодня главным образцом этого сочетания позитивно-консервативного элемента викторианцев с более философской, диалектической концепцией абэлардистского круга мыслителей 152152
  Ср. об этих взаимных отношениях между школой Гуго и абэларами у Э. Портали* в Dictionnaire de theologie catholique I 51—55.


[Закрыть]Метод sic-et-non предстает перед нами в развитой форме в «Сентенцмейстере», поскольку правила согласования не просто перечисляются программно, как у Абэлара, но и применяются на практике, и таким образом осуществляется реальное уравновешивание противоречивых авторитетов. Кроме того, техника силлогизма рассматривается в «Ломбарде» в более развитой форме, чем в «Абеляре». Это, несомненно, связано с вхождением всей аристотелевской логики в западный круг идей. Это дальнейшее развитие абелярдианского метода происходило в нашей схоластике в рамках высокого уважения к традиции и взгляда на отношения между верой и знанием, выраженного и развитого Августином, Ансельмом и Хью Сен-Викторским.

Это предотвращало опасность и обоснованную подозрительность рационалистических тенденций и делало схоластический метод преподавания и изложения приемлемым для позитивных и строго консервативных теологов. Проникновению этого метода в ряды консервативных богословов препятствовало сопротивление односторонних антидиалектиков, таких как JB. Уолтерса Сен-Викторского, с которым мы уже встречались в другом контексте как с яростным противником Ломбарда153153
  Ср. выше p. 124 f.


[Закрыть], остановить в конечном итоге не удалось.

Таким образом, «Сентенции» Ломбарда представляют собой значительный этап в постепенном становлении и развитии того схоластического метода преподавания и изложения, который мы встречаем в философско-богословской литературе высокой схоластики в стереотипной схеме (вопрос – возражения – принципиальное решение проблемы – ответ на возражения).

Разумеется, метод изложения Ломбарда отнюдь не укладывается в фиксированные формы, в постоянно повторяющийся порядок. Но в нем легко заметить продвижение к стереотипной схеме изображения по сравнению с Гуго фон Санкт-Виктором и Петером Абеляром. Эспенбергер154154
  Философия Петра Ломбарда, 30.


[Закрыть] замечает, что Петра можно с полным основанием назвать основателем строго схоластического метода, получившего распространение в XIII веке, поскольку он в основном способствовал его торжеству.

Это замечание в значительной степени справедливо, если понимать схоластический метод как внешнюю технику, внешнюю форму изложения схоластики. То, что составляет суть схоластического метода: применение разума, философии к истинам откровения, чтобы приблизить содержание веры к мыслящему человеческому разуму, представить его в виде системы и разъяснить перед лицом возражений и трудностей, – эта действительная душа схоластического метода отнюдь не является творением лангобардов. Мы имеем дело с методом, унаследованным от патристики, который Ансельм Кентерберийский, отец схоластики, в программной фиксации поставил перед душой будущей схоластики. Прогрессивность «Magister sententiarum» лежит в русле схоластического метода преподавания и изложения, так сказать, чувственного воплощения и воплощения внутренней сущности схоластического метода.

Он развил метод sic-et-non Абеляра и стремился согласовать диалектическую обработку богословского материала с идеей «Credo, ut intelligam». В этом смысле мы можем назвать его основателем или, скорее, популяризатором схоластического метода.

Когда Эспенбергер155155
  Там же.


[Закрыть] продолжает отмечать, что без лангобарда были бы невозможны итоги последующего периода, в том числе и Аквинского, это, вероятно, переоценка мастера «Сентенций». Схоластический метод преподавания и изложения, несомненно, развивался бы и эволюционировал без этого богослова.

Одним из доказательств этого является научный труд Роберта Мелунского, в котором синтез «Credo, ut intelligam» с диалектической трактовкой теологии предстает перед нами в поразительном свете. Сентенции Роланда и Омнебена, а также труды Жильбера де ла Порри и его школы – здесь нам достаточно упомянуть «Sententiae divinitatis» – следуют теми же методологическими путями, что и Ломбард. Чтобы исторически верно оценить факторы развития научных течений XII века, необходимо взглянуть на них более концентрически. Изолированное рассмотрение только одного или другого мыслителя приводит к односторонним взглядам.