Текст книги "Маскарад"

ГЛАВА 3

Приближалась сессия. По иронии судьбы, сразу после экзаменов в университете имело место быть вступительное испытание клана Малкавиан. Павел давно махнул рукой на обыкновенные зачеты и экзамены, уйдя с головой в тренировки вампирских возможностей. Махарнен научил своих подопечных технике гипервосприятия информации. Теперь, войдя в особенное состояние сознания, Павел, Ирина и другие послушники могли с одного прочтения запомнить все конспекты и учебники. Через некоторое время память ослабла бы, поэтому Махарнен посоветовал всем прочитать материалы за день до экзаменов. «Вы не должны забивать голову человеческими проблемами, – повторял Махарнен. – Воспринятая в таком состоянии информация может быть использована только при специальном обращении к ней. А в повседневной жизни она не будет постоянно крутиться в голове. Сейчас для вас главное – вступить в клан. Об этом вы должны думать».

Подготовка шла полным ходом. Каждый день Павел выпивал по три литра кровяного коктейля, пытаясь восполнить силы – в преддверии испытаний ограничения на донорскую кровь были сняты. Постоянно ныли мышцы и связки. Глаза поминутно норовили стать вампирскими и уйти во Взгляд Ночи, сразу на вторую ступень. Павел не рисковал улыбаться на людях – клыки постоянно удлинялись. Жать руки приходилось очень осторожно – мог сработать рефлекс на захват, приводивший, в идеале, к отрыванию руки захватившего. «Заодно попрактикуетесь в самоконтроле», – улыбался Махарнен. Хуже Павел чувствовал себя лишь во время Обращения и Становления. Эти жуткие дни навсегда врезались в память…

* * *

– Ты готов, человече? Пути назад не будет у тебя. Ты встанешь на путь каинита, пройдешь через боль и испытания и перестанешь быть человеком. – Дед (двоюродный) говорил торжественно и громко. Голос проникал в мозг, выбивая из него все посторонние мысли.

– Готов, достопочтенный каинит, и благодарю за честь, оказанную мне. Я счастлив буду стать Наследником вашим и иметь возможность называть вас Сиром, – отвечал Павел заученными фразами. Что поделаешь, ритуал.

– Прими же силу мою, мою память, мой дух!

Павел откинул голову назад и влево – клан Малкавиан требовал нанесения ритуального укуса в правую сторону шеи. Тремеры, например, кусают в левую.

Заркорон (таково было Имя Ночи двоюродного деда Павла) начал преображаться. Делал он это нарочито медленно, демонстрируя Павлу, каким станет он сам. Клыки приближались к шее. Ближе… ближе… И вот – холод на коже и сразу резкая боль. Клыки проткнули кожу и погрузились в сонную артерию. На охоте вампиры сразу пытаются разорвать горло, здесь же рана – лишь канал для передачи нужной информации организму и сознанию. Ледяной холод разнесся по артериям и венам в каждую клетку тела. Мышцы отказывались работать, не получалось вдохнуть воздуха, сердце начало останавливаться. Павел уже не мог пошевелиться, не мог попытаться вырваться, спасти свою жизнь… В глазах потемнело, тьма сгущалась и вдруг ударила по глазам, по сознанию, заставляя душу покинуть тело. Взрыв боли по всему телу… вспышка – и облегчение, как будто Павел начал засыпать. Еще через мгновение Павел умер.

Пустота. Павел висел в ней, не чувствуя и не видя тела. Над ним разлился океан света, который переливался, струился и обретал странные очертания. Внизу клубился черный дым. Он образовывал плотные облака, в просветах между ними было что-то настолько темное и мрачное, что даже дым казался ярким и светлым. Две стихии обступали его, каждая тянула к себе. Перед Павлом стали вспыхивать картины, в которых он узнал сцены своей жизни. Они появлялись и исчезали с нарастающей скоростью. Вся жизнь Павла промелькнула в этой странной пустоте. Пришло понимание, что после просмотра всей его жизни будет вынесено решение, и он либо унесется к ослепляющему свету, либо обрушится в пучину тьмы. Он уже ощутил, что движение начинается, как вдруг налетел ледяной порыв ветра. Павла понесло назад, прочь от места, где решаются судьбы умерших. Улетая, он услышал… или увидел… или почувствовал, как в океане света кто-то горестно покачал головой и грустно вздохнул, прощаясь с Павлом. А во тьме раздался смех и прошелестели слова: «До встречи! Ты вернешься ко мне!»

Сознание вернулось резко, вмиг восстановились чувства, и тут же нахлынула боль. Павел лежал на ритуальном столе в одном из подземелий клана Малкавиан. Пока боль была слабой, Павел еще мог думать. Он вспоминал то, что увидел после того, как потерял сознание после своей смерти. Уже через минуту все мысли вылетели из головы. Их место заняла боль. Она терзала тело, ударяя в разные части его. Она перемалывала организм, заменяя каждую клетку, делая старое тело подходящим для вернувшейся души. Вампирская сущность пробивалась сквозь человеческую оболочку. Павел метался по столу, из горла вырывался хрип. Он закричал бы, но что-то не давало боли выйти вместе с воплем и слезами. Мир исчез, осталась только разрывающая боль.

Скоро не осталось сил даже сжимать кулаки и кусать губы, пытаясь ослабить боль. Когда становилось особенно плохо, к губам подносили что-то холодное, железное и в горло вливалась горькая солоноватая жидкость. Тогда боль на миг отступала, чтобы через мгновение начать рвать тело с новой силой.

Так продолжалось четверо суток, которые показались Павлу вечностью. Каждая секунда мучений отпечаталась в сознании. Потом кошмар кончился. Боль последний раз ударила и затихла. Наступило райское блаженство. Павел отдыхал. Хотелось смеяться, петь, плакать от счастья, но сил не осталось даже на то, чтоб открыть глаза. Павел заснул мертвым сном, средним между торпором и сном человеческим, который продолжался более двух дней.

Когда Павел проснулся, он почувствовал жажду. Силы частично вернулись, и Павел смог подняться и слезть со стола. На одной из стен висело зеркало. Подойдя к нему, Павел испытал и облегчение и страх. Легенда о том, что вампиры не отражаются в зеркале, не подтвердилась. Но лучше уж пускай она оказалась бы правдой. Павел смотрел на свое новое лицо, если только ту морду можно было назвать лицом. В тот момент он был в состоянии полной трансформации. А жажда между тем усилилась. Горло пересохло, в желудке горел огонь, и Павел понял, что эту жажду утолит лишь кровь человека. Заработал Взгляд Ночи, хоть тогда Павел ничего не знал о нем. Когда жажда уже стала невыносимой, дверь в подземелье распахнулась. Павел увидел, как в комнату втолкнули кого-то. Сейчас он видел только ауру вошедшего. Страх залил все сознание человека, которому предстояло стать первой жертвой Павла. Вампир бросился на этого человека и вонзил клыки ему (или ей?) в шею. Кровь хлынула в горло, избавляя от жажды и даря новые силы и ощущение сытости, спокойствия и блаженства…

* * *

Павел помотал головой, отгоняя воспоминания. Он ведь так и не узнал ничего о первой жертве. Даже не знал, мужчина это был или женщина. Тогда, высосав жертву досуха, он свалился в эйфории, которая бывает, наверное, у наркоманов после укола. Но, в отличие от наркотика, ломки не было. Жажда больше никогда не становилась такой сильной, как в тот раз. Тем более что охота происходила регулярно. Сразу после той первой трапезы Павлу стали колоть сыворотку, и очень скоро он научился принимать привычный человеческий облик.

Теперь, лежа на диване и отдыхая после тренировки, Павел старался забыть те шесть ужасных дней.

Тренировки проходили каждый день – по четыре-пять часов. Смысл испытания, как рассказал Махарнен, заключался в том, чтобы выстоять против сорока вооруженных людей. Оружие будет и холодное (серебряные и освященные клинки), и огнестрельное (серебряные и освященные пули). Шанс погибнуть был очень велик. Каким образом будут предоставлены люди для испытаний, Махарнен не рассказал – тайна клана и всей Камарильи. Ясно одно – всех их надо либо убить, либо избить до полусмерти и покалечить. Прошедший испытание получает право выпить кровь всех этих людей. Конечно, всех не получится, да и нежелательно, вот трех-четырех будет достаточно.

В начале своей вампирской карьеры Павел ужаснулся бы такому испытанию. Сейчас ему было наплевать на людей. Главное – пройти испытание. Тогда круг на лбу замкнут, а внутри него будет нарисован герб Малкавиана. На груди будет не медальон послушника, а еще одна татуировка с гербом, только больше. Но как же тяжело-то, блин… Единственная радость – завтра воскресенье, будут только тренировки с утра, а в университет переться не надо.

Однако отдохнуть не удалось. Во-первых, тренировка продолжалась семь часов. Во-вторых, после нее надо было получать дополнительную порцию сыворотки и крови. В-третьих, как только Павел бухнулся на ставший таким родным диван, зазвонил телефон. И ведь не мобильный, зараза, который в кармане, а обыкновенный городской, который, зараза, стоит в другой комнате. Может, подумают, что дома нет никого? Ага, как же, трезвонят и трезвонят.

Пришлось, скрипя суставами, встать с дивана, доплестись до телефона и поднять трубку.

– Да! – как можно мрачнее сказал Павел.

– Сынок, это я, – раздался в трубке голос отца.

– А это я.

– Очень смешно. Слушай, можешь кое-что сделать?

– А поточнее? – Павел понял, что отдохнуть не удастся.

– В Москву приезжает один мой приятель, его надо встретить и отвезти, куда скажет. Он нашел тут квартирку, снимать будет, приезжает деньги отдавать и договор заключать.

– А…

– А я не могу, у меня проблемы в фирме. Даже в выходной приходится разгребать.

– Ладно. На какой вокзал мне тащиться?

Мать с сестрой еще в пятницу уехали на дачу. Не на кого было возложить почетную обязанность встречать провинциала. Полная фляга крови в карман, наушники плеера в уши и – вперед и с песней!

Провинциал оказался довольно приличным человеком, по крайней мере, провинциальность из него не перла. Ехали на метро, на станцию «Курская». Там, во дворах, находилась контора по съему и сдаче квартир, комнат и прочего. По дороге провинциал – Анатолий Михайлович – все расспрашивал Павла про жизнь, учебу и родителей. Павел улыбался, вежливо отвечал, сам задавал вопросы. Вот он, Маскарад, в миниатюре. Как предупредил отец, Анатолий Михайлович ничего не знал о вампирах, о «ночных друзьях» Павла.

Наконец, доехали. Естественно, стали плутать по дворам. Естественно, долго. Контора Павлу сразу не понравилась. Пара комнат в подвале жилого дома. Мрачный секьюрити, явно кавказской национальности, и до невозможности вежливая женщина в роли не то секретарши, не то бухгалтера, не то директора фирмы. Им вежливо предложили присесть и сразу начали предлагать варианты. Павел отключился от внешнего мира и прослушал большинство информации мимо ушей. Павел уже начал дремать и случайно ушел во Взгляд Ночи. Увидев ауру женщины, он сразу насторожился. Жадность, алчность, пелена лжи, злорадство. Павел прислушался к ее словам.

– Вот и контракт. Вы подписываете, платите нам три тысячи пятьсот рублей, потом едете вот сюда, метро «Юго-Западная», там вас встретит наш курьер, отвезет на квартиру, осмотрите, решите, подходит вам или нет. Если да – заселяйтесь, нет – приезжайте обратно за деньгами.

Анатолий Михайлович уже полез за деньгами, взял экземпляры контракта, занес ручку над графой для подписи… Павел всмотрелся в ауру – та стала просто аурой хищника, почти поймавшего добычу…

– Подождите! – Павел поднялся со стула, Анатолий Михайлович остановился. – У меня вопрос.

– Да, мальчик, спрашивай. – На лице женщины отобразились недоумение и нетерпение.

– Я вам не мальчик, а молодой человек, либо гражданин, либо господин Саврин! Вопрос вот такой: подумайте сейчас хорошенько и скажите, будет ли в действительности там курьер с квартирой, или вы собираетесь нас кинуть как лохов?

– Э… Павлуша, я что-то не понимаю… – начал провинциал.

– Да вы что, не видите, что вас собираются обмануть? Мы приедем, нас никто не встретит, начнутся отговорки, окажется, что деньги платили не за квартиру, а за услуги по поиску! Вам будут давать совершенно тупые варианты, а через месяц срок поиска закончится! Да неужели вы думаете, что в Москве можно снять комнату или тем более квартиру за три с половиной косаря рублей?

Секретарша тоже поднялась из-за стола. Челюсть отвисла, в глазах злость. В схему не укладывался факт раскрытия до подписания бумаг.

– Не слушайте этого идиота! Ты, молокосос! Ты как смеешь меня оскорблять, я что же, мошенница, по-твоему? – заорала она.

– А то нет!

– Ах так! Ну хорошо! – Она нажала кнопку на столе. – Сейчас вас обоих отсюда выведут! Тебя – особенно жестко, сучонок!

Павел ухмыльнулся:

– Посмотрим на твою охрану! А потом тебя проверим на крепость зубов и черепа!

Ворвался давешний секьюрити с резиновой дубинкой в руках. Он стал не спеша подходить к Павлу.

– Вышвырни его! По полной обработай! – орала секретарша.

Секьюрити не надо было просить дважды. Он замахнулся дубинкой… Как сказал волк Акелла: я мог бы убить оленя, пока ты замахивался, Маугли. Охранник скорчился на полу. Сломанная в двух местах рука, два выбитых зуба, отбитые предметы мужской гордости. Павел обернулся к женщине, демонстрируя клыки и нечеловеческие глаза. Но реакция была неожиданной.

– А-а-а! Вот, значит, как! Ну сейчас ты у меня получишь! – Женщина будто обрадовалась тому, что в ее кабинете объявился вампир. Неужели Охотница? Нет, не может быть.

Секретарша распахнула ящик стола, выхватила рацию, нажала кнопку вызова и яростно завопила в трубку:

– Ты тут нужен! Быстро!

Павел резко ощутил опасность. Похожее ощущение было тогда, на даче, перед тем как на негонабросилась Ирина. Но сейчас опасность была реальной.

– Анатолий Михаилович! Вам лучше спрятаться или вообще уйти! Тут будет жарко! – обратился к провинциалу Павел.

Дверь снова распахнулась. На пороге стоял вампир в боевой трансформе. Всмотревшись, Павел испытал шок. У него не было татуировок. Вообще никаких! Вампир был диким! В Москве таких не появлялось лет сорок, как рассказывал Махарнен.

– Опаньки! Аристократ пожаловал! Ненавижу! – прохрипел дикарь и бросился на Павла, набирая скорость.

Ускорение! Павел отбил размашистый удар сверху, ушел в сторону от тычка когтями и попытался перехватить руку. Неудачно. Лишь прогнувшись назад в спине, он смог уйти от вертушки, исполненной коряво, но очень быстро. «Черт!» – только и смог подумать Павел, взмывая прямо из мостика к потолку. Ногами его! Попал! Только что толку? Он даже не отлетел, а просто зашатался. Но Павел получил несколько долей секунд, в течение которых он успел полоснуть дикаря когтями. Брызнула кровь, но раны тут же стали затягиваться. Видать, у вампира было до фига энергии в запасе. Совсем плохо. Дикарь перешел в наступление. Через десять человеческих секунд Павел вылетел из комнаты спиной вперед, получив мощнейший удар ногой в живот. На плече зияла рваная рана, губы разбиты. Кровь быстро перестала течь, но для полной регенерации не было времени. Павел метнулся прочь из подвала, увернувшись от прыжка дикаря. На лестнице схватка снова началась. Павел не мог даже использовать заклятия, так как руки его были очень заняты. Дикарь отжал Павла вверх по лестнице, не давая выйти на улицу, где Павел мог хотя бы больше маневрировать. Но и на лестнице пространства было больше, чем в тесной комнатушке. По пути на третий этаж Павел получил лишь одну царапину, тогда как морду дикого вампира украшали четыре раны от когтей на щеке и несколько отпечатков ботинок Павла.

Потом дело пошло хуже. Дикарь был быстрее Павла, хотя и не всегда разгонялся до максимума скорости. Павел метался, уклонялся, уходил в глухую оборону и взрывался яростными атаками, зависал в воздухе, прилипал к стенам, изгибался, скользил в разные стороны, но все равно был вынужден отступать вверх. На пятом этаже Павел понял, что дело плохо. Силы были на исходе, а дикарь даже не запыхался. Между пятым и шестым этажами, как раз напротив окна, выходившего на улицу над подъездом, Павел пропустил серию ударов, как кулаками, так и когтями. От боли он на миг потерял ориентацию, раскрылся… Страшный удар двумя ногами в прыжке отшвырнул Павла в сторону окна… Звон стекла, свист ветра в ушах, дикий вампир прыгнул следом и снова ударил ногами, сбив процесс планирования… Боль.

Павел упал на каменную крышу над подъездом. Заметьте с пятого… шестого… короче, с высоты. Он смог в последний момент спасти голову и шею и ударился спиной и плечами. Хруст костей. «Интересно, что я не сломал и не отбил?» Обыкновенный человек уже давно был бы неподалеку от рая или ада. Павел же просто валялся обездвиженный на твердой каменной плите.

Дикарь плавно опустился рядом с ним. Он радостно улыбался:

– Все вы, аристократы, слабаки! Думаете, разрисовали себе лбы, и готово! А вот фиг вам!

– Сколько крови ты пьешь? – прошептал Павел.

– Что? Еще говорить можешь? Не трать силы, придурок, они тебе понадобятся – кричать, когда я тебя убивать буду. А питаюсь я нормально – человека два съем в день и отлично себя чувствую.

– Ты же лопнешь, деточка…

– Молчи, чмо вонючее! Небось тебе то нельзя так пировать? На диете сидишь? Вот и результат! Чему вас там, в бригадах ваших, учат?

– Ты идиот… Если б ты был членом клана, ты бы знал, что означает этот жест… – Павел медленно сжал правую руку в кулак, отогнув средний палец. Рука дрожала.

– А то я не знаю! Видать, совсем крыша поехала…

А больше дикий вампир уже ничего не сказал. Павел взмахнул рукой с оттопыренным пальцем. В горло вампира ударила полоса огня, перерубив шею. Фонтан крови поднял отрубленную голову, тело дернулось и упало на плиту. Голова вспыхнула и долетела до земли огненным шаром. Тело тоже загорелось, пламя медленно ползло по нему от шеи. Если молодой, необученный вампир пьет слишком много крови, то он становится сильнее, но уязвимее. Организм попытался удержать голову, вложив в регенерацию колоссальное количество энергии, которая, не сумев спасти жизнь владельца, выплеснулась в виде огня.

Павел с трудом поднялся. Спина и плечи ныли. Такая резкая и глубокая регенерация вытянула много сил и вдобавок не полностью вылечила переломы. Надо идти в вампирский медпункт, пускай разбираются.

Останки дикаря, который, похоже, подрабатывал охранником во всех близлежащих магазинчиках, конторах и офисах, уже догорали. Экспертам мало останется на анализ. Сообщить надо бы об инциденте: не шутка – дикий вампир в городе, пускай уже упокоенный, но это потом, а сейчас мы фляжечку нашу противоударную из кармашка достанем, крышечку отвинтим, ко рту поднесем и так хлебнем… вот-вот, пошла кровушка по горлышку… вот в желудке затаилась, вот и силы возвращаются… вот и еще глоточек… и еще… и последний, чтоб ни капли не оставить. Шенсраада надо будет отблагодарить, да что там, в ногах у него валяться с изъявлениями благодарности. Это он ведь научил концентрировать Огненный Коготь в одном пальце. Такой заряд сильнее и мощнее, но зато и отбить его легче. Только где уж этому придурку…

Стоп. Павел замер. Какого хрена? Никто не продаст дикому вампиру сыворотку. Ни за какие деньги! Так почему же он бегал под солнцем, а не валялся в торпоре и не сгорал на фиг? Он даже дышал, а без сыворотки это не так-то просто делать! Откуда у дикого вампира сыворотка?

К черту отдых! Надеюсь, мобильник цел, вроде его магией обрабатывали… Ты смотри-ка – цел, даже работает. Махарнен, возьми трубку!!!

– Привет, Павлик! – произнес тихий спокойный голос в трубке. – Что такое?

– Здравствуйте, Наставник! У меня тут чепэ! На меня напал дикий вампир!

– Нападение? Ты цел?

– Не совсем, но в безопасности. Я убил дикаря.

– Постой… он напал днем?

– Да! И солнце на него не действует! Он сгорел уже, но это из-за того, что он кровью обжирался.

– Не может быть…

– Наставник, пожалуйста, пришлите сюда экспертов, которые умеют в обугленных трупах разбираться… и не мешало бы медика и кого-нибудь, чтоб мозги трем свидетелям промыть.

– Давай адрес, сейчас вышлю… И сам, пожалуй, приеду!

* * *

Павел лежал в кровати. Прикольный был день, ничего не скажешь. Анатолий Михайлович решил переночевать у родителей Павла. Он помнил лишь, что его попытались обмануть, но умный Павлик не дал этому случиться. Ему объяснили, что со всякими агентствами связываться не стоит, надо искать самому и напрямую. Работницу квартирного лохотрона Павлу разрешили выпить, чтобы восстановить силы, охранника просто добили. Переломы Павлу окончательно вылечили, причем процесс был довольно болезненным.

Но все мучения и страдания были вознаграждены. Наставник очень гордился своим учеником, похвалил его и теперь хвастался другим Наставникам. Его радость немного омрачило сообщение о старом Каитиффе и о его советах и приемах, но потом Наставник сказал, что нисколько не сердится на уроки «на стороне». Он лично знал Шенсраада и уважал его.

Эксперты выяснили, что дикарь действительно был накачан сывороткой до ушей. Назначили расследование. Павлу сказали, что, наверное, надо будет выступить перед советом клана в качестве свидетеля. Создание наследника без ведома клана – одно из самых страшных преступлений по законам Маскарада. Плюс к этому – поддержка отношений с этим незаконным наследником, снабжение его сывороткой…

Когда Павлу наконец разрешили покинуть офис агентства, туда прибежала Ирина, которую Наставник, тайком от Павла, попросил приехать. Тревога, а потом радость при виде относительно невредимого Павла окончательно восстановили хорошее настроение молодого вампира. Робкое, неофициальное предложение Наставнику засчитать схватку как испытание клана было отвергнуто твердо, но с сожалением.

– Такому бойцу надо сразу вторую ступень мастерства давать, но законы не мной придуманы, – сказал Махарнен.

В общем, Павел и обработанный Анатолий Михайлович добрались домой, где их встретил отец Павла. Ему Павел сказал лишь, что их попытались обмануть и натравили дикого вампира, которого пришлось убить, а также о промывании мозгов провинциалу. Отец удивился, попытался выяснить подробности, но получил в ответ напоминание о тайне клана.

Засыпая, Павел и не подозревал, что история с диким вампиром просто так не закончится.