Текст книги "Добытчик"

6

Пролив Ла-Манш

07–08.10.2067

Серый шёл вдоль строя затянутых в чёрные спасательные жилеты разведчиков, которые построились на кормовой вертолётной площадке. Перед воинами на палубе содержимое РД, десантных рюкзаков: боеприпасы, вода, сухой паёк, плащ-палатки, сменные батареи для УКВ-радиостанций и медикаменты. Рейд, в который должны отправиться разведчики, рассчитан на тридцать шесть часов. Поэтому особо не нагружались. Но порядок есть порядок. Тем более я наблюдал за ними сверху, стоял возле артиллерийской башни и курил.

Осмотр много времени не занял. Серый недочётов не обнаружил и приказал упаковать рюкзаки. Это было сделано быстро, и он провёл дополнительный инструктаж:

– Внимание! Всем известно, что необходимо сделать, но я ещё раз повторю. Работаете двумя группами. Под покровом темноты высаживаетесь в пригороде Портсмута. Группы разделяются и, двигаясь параллельно, выходят в порт. Задача: до рассвета занять господствующие точки и обеспечить безопасность «Ветрогона», торговых судов и наших купцов. По договорённости с Квентином Дойлом его отряды появятся утром, но разведка Армии Рединга наверняка проверит порт раньше. В боестолкновение с англичанами не вступать. Однако позиции им не отдавать. При подозрении на измену – огонь на поражение. Связь с кораблём держать постоянно. Частоты кодированные. Если понадобится прикрытие корабельной артиллерией, поможем. Отход по команде. Вопросы?

Операция обсуждалась уже неоднократно, и вопросов не было. Серый отдал разведчикам приказ грузиться в мотоботы, и палуба стала пустеть. Пока всё нормально. Я выкинул за борт окурок и, повертев в руках пачку, решил, что новую папиросу доставать не стоит. Давно уже собираюсь порвать с вредной привычкой, но не выходит. Слишком много вокруг суеты, а табак помогает отвлечься и абстрагироваться от обстановки.

В принципе, можно идти спать. Однако я спустился на уже пустую вертолётную площадку, прислушался к шуму удаляющихся мотоботов, которые отвалили от фрегата и направились к берегу, и посмотрел на тёмное небо. Инструктаж начался пятнадцать минут назад, на закате, а сейчас уже ночь, стемнело моментально. Разведка высадится на берег примерно в восемнадцать ноль-ноль. До рассвета двенадцать часов, и воины успеют занять ключевые точки порта. А делается это по той причине, что доверия к Квентину Дойлу нет. То, что он сволочь, я и раньше понимал. Но то, как он обошёлся с наёмниками из Швеции, показало его двурушничество. Следовательно, лучше принять дополнительные меры безопасности. Я своё обещание сдержал – товары привёз и намерен получить за них драгоценные металлы. А вот будем ли мы торговать и сотрудничать дальше, в этом уверенности нет. Особенно на фоне того, как развивается партнёрство с германским анклавом в Вильгельмсхафене.

Подумав об этом и вспомнив встречу с Иоганном Лашем, я невольно улыбнулся, и настроение сразу улучшилось. Есть отчего.

Впрочем, всё по порядку.

Покинув Швецию, которая вскоре может вновь погрузиться в пучину хаоса и гражданской войны, наш караван двинулся в Вильгельмсхафен. В проливах пришлось задержаться, на «Анапе» накрылся изношенный двигатель. Починить судно своими силами возможности не было. Всё, что могли, – дотянуть его до ближайшего порта, то есть до германского анклава, там частично разгрузить и взять на буксир. А это происходит осенью, море неспокойное, и велика вероятность, что сухогруз потонет. Но ничего, обошлось, и дальше всё пошло своим чередом.

До Вильгельмсхафена добрались, причалили, и я сошёл на берег. Здесь был лично встречен Иоганном Лашем, который мечтал о собственном морском судне, и он обрисовал ситуацию своего анклава. Дикари наглели всё больше. Летом немцы сократили количество ферм за пределами города и ушли в жёсткую оборону. Натиск безумных каннибалов отбили только благодаря тому, что поставили в строй несколько броневиков, но всё равно понесли ощутимые потери и лишились сельхозугодий. Слишком большая территория у анклава, и прикрыть её полностью сложно. Топлива мало, люди запуганы и разучились управлять сложной техникой, а дикари быстро адаптируются, их много, и они смогли сжечь две бронемашины. От всего этого жители анклава стали впадать в уныние, и это давило на Лаша, который искал выход из тупика. Однако выхода не было. Из подручных средств он мог соорудить пару-тройку шхун и спасти часть людей. Но пришлось бы бросить все богатства, какие накопились в анклаве, и не было гарантии, что где-то в море уцелевших немцев не перехватят викинги или иные морские разбойники. Поэтому, когда я сказал, что есть возможность получить грузопассажирский паром, лидер анклава воспринял это как знак свыше. И если при прошлой нашей встрече он вёл себя довольно надменно, сейчас Лаш был гораздо проще.

Я его понимал. Сам такой, ради людей, которые доверились мне, готов на многое. Поэтому на Лаша не давил и сразу изложил суть дела. Могу дать германскому анклаву паром «К-Р». Не новый. Движки изношенные. Ремонт делался собственными силами. Гарантии на него нет. Но он на ходу, выдержит сильный шторм и проходит два-три года. Возможно, гораздо дольше. Тут многое зависит от эксплуатации. Взамен хочу получить танки, бронемашины, самоходные артиллерийские установки, самолёты и вертолёты, если они есть, и хорошее стрелковое вооружение, которое можно продать или передать в части колониальной пехоты. Также меня интересует заводское оборудование. Конечно, я понимаю, что всё не новое и долгое время хранилось на складах, но это лучше, чем ничего.

Иоганн Лаш не упрямился. Как говорится, не до жиру, быть бы живу. Он предоставил полные списки того, что у него имелось, и открыл все хранилища. Может, что-то и утаил, всегда есть особый тайничок, без него никак, но основные богатства анклава показал. Обо всём говорить не стоит, скажу, на мой взгляд, о самом главном:

Танки «Леопард 2» в различных модификациях – 16 единиц. Причём 12 – самой продвинутой модификации «Леопард 2А7+».

Боевые машины пехоты «Пума» – 40 единиц.

Боевые машины пехоты «Мардер» – 24 единицы.

Бронетранспортёры «TPz 1 Fuchs» – 9 единиц.

Многоцелевые бронеавтомобили повышенной проходимости «Гризли» – 7 единиц.

Бронемашины «Боксёр» в различных модификациях – 17 единиц.

Бронеавтомобили «Динго» – 31 единица.

Лёгкие разведывательные бронеавтомобили «Феннек» – 11 единиц.

Самоходные зенитно-ракетные комплексы «Оцелот» – 4 единицы. Разумеется, без ракет, которые давно протухли.

Самоходные артиллерийские установки PzH 2000 – 6 единиц.

Грузовики-вездеходы «Unimog», модификаций U 4000, U 300 и U 400 – 16 единиц.

Джипы «Wolf» и «GreenLander» – 14 единиц.

Вертолёты огневой поддержки «Тигр» – 4 единицы.

Буксируемые гаубицы 155 мм – 16 единиц.

Тракторы и тягачи различных типов и марок – 34 единицы.

Миномёты различных калибров – 32 единицы.

Стрелкового вооружения достаточно. Особенно автоматов HK G3 и HK G36, лёгких пулемётов MG-4, снайперских винтовок G22а и пистолетов Р99. Гранатомёты, особенно одноразовые, не в счёт – толку от них давно нет. Зато немало хорошей оптики, прицелов и компьютерных систем, которые, естественно, необходимо восстанавливать и реанимировать.

Заводского оборудования тоже предостаточно. Но оно за пределами города, в нейтральной полосе между дикарями и анклавом.

Что же касается самолётов, то их нет. Поначалу-то они были. Вот только уберечь аэродромы немцы не смогли. Сначала развал и разруха. Потом Люди Океана. А что осталось, потеряли пару лет назад. Даже не от дикарей, а от банального лесного пожара. Ангары и хранилища заросли деревьями, которые некому было вырубать, а потом засуха, пожар, и всё превратилось в оплавленные куски металла.

Жаль, конечно, что так вышло. Но о потерянном печалиться – только время тратить. Следовало думать о том, что есть, и мы с Лашем стали торговаться.

Сначала обговорили текущее дело. Мы ему – топливо, медикаменты и пару тонн продовольствия для НЗ (неприкосновенного запаса). Он нам – тысячу единиц стрелкового вооружения, боеприпасы и два джипа «GreenLander», которые уже хорошо зарекомендовали себя в Передовом. Тут всё просто.

Другой вопрос: размен «К-Р» на бронетехнику и артиллерию. Шкала ценностей у каждого своя, и каждый пытался не упустить собственную выгоду. Поэтому я хотел получить три четверти бронетехники и артиллерии, а Лаш был готов отдать только половину. И спорили мы с азартом, очень долго. До тех пор, пока не задумались о транспортировке. Ближайший склад от порта в пяти километрах. Дорога убогая. И возникает резонный вопрос: каким образом вытащить из древнего хранилища шестидесятитонный ржавый танк, а затем доставить его в порт? Для начала надо реанимировать тягачи и вездеходы, а заодно расчистить путь. Допустим, это сделали, и танк в порту. Ну а дальше-то что? Это вопрос к нам обоим. Лаш сможет переправить хотя бы пять «Леопардов» в новую колонию, где не будет дикарей? Вряд ли. А даже если сможет, что он будет с ними делать на каком-нибудь острове? Водрузит на постаменты, как памятники, или зароет в грунт, как огневые точки? Овчинка не стоит выделки. Притом танки надо ещё погрузить в трюм судна, которое для этого не предназначено, а береговые краны давным-давно сгнили.

В общем, пришлось хорошо подумать, и условия сделки поменялись кардинально. Иоганн Лаш оставляет себе несколько тысяч автоматов и пистолетов, приличный боезапас, все миномёты и десять бронемашин, треть тракторов, пять грузовиков и пару гаубиц. Всё остальное – мне. Полный размен через три-четыре месяца, когда «К-Р» войдёт в порт Вильгельмсхафена. Как я буду вывозить танки, бронемашины, грузовики и прочее добро, Лаша не волновало. Он обеспечивал сохранность моего товара и был обязан расчистить дороги. Но всё это потом, а пока я забирал с собой несколько тягачей и шесть бронемашин. Кстати, вместе со мной в Передовой отправлялась немецкая делегация из двадцати молодых парней, которые станут экипажем «К-Р», а в анклаве Лаша оставалась одна из моих разведгрупп.

На переговоры и утряску мелочей потратили сутки и наконец ударили по рукам. Я отдал распоряжение о погрузке броневиков и тягачей на «Святую Елену» и БДК. Кажется, чепуха, справимся быстро, ведь это не «леопарды». Но не тут-то было, одна заминка за другой: то в хранилище люки заклинило, то аппарели сгнили, то на древних грузовиках колёса рассохлись, то в городе очередной обвал здания и обломки перекрыли дорогу. Так что пришлось попыхтеть. С помощью лома и такой-то матери, технику всё-таки вытащили на белый свет, доставили в порт и погрузили на суда. После чего они покинули Вильгельмсхафен и разделились.

Основная часть каравана без задержек пошла в Передовой, откуда двинется в «Гибралтар», а «Ветрогон» и «Святая Елена» встали на якорь между Портсмутом и островом Уайт. Теперь бы ещё с Дойлом нормально разойтись, и можно возвращаться домой. Вот там уже сяду с камрадами, и вместе хорошо подумаем, каким образом будем доставлять танки и самоходки из Германии в Испанию. Я понимал, что половину бронетехники, а то и больше, не восстановим. Знал, что нас ожидает много трудностей. Но меня это не смущало. Если будет своя механизированная орда, мне сам чёрт не брат. Всю Испанию из конца в конец можно пройти. А если ещё и вертолёты поднимем, хотя бы один, тогда совсем замечательно заживём.

«Хм, – усмехнулся я, – мечты-мечты. Вот отдаст генерал Ерёменко приказ исследовать север или пересечь океан – и накрылись, Сашка, твои планы. И ведь не прохалявишь, придётся работать. Хотя бы по той причине, что без поддержки с родины не выжить».

Размышляя о проблемах и заботах, которые ожидали меня и весь наш анклав в будущем, я долго бродил по вертолётной площадке. Но затем резко похолодало, и я отправился в кают-компанию. Здесь вместе с офицерами, которые готовились заступать на вахту, поужинал и выпил чаю. Спать ещё рано, и возник вопрос, чем заняться. С корабля никуда не денешься – тут всё просто и понятно. Однако выбор имелся.

Как вариант, можно подняться на ходовой мостик и лично проконтролировать высадку разведчиков на английский берег. Или спуститься в кубрики личного состава, посидеть с моряками и поговорить с ними за жизнь, не как граф и старший по званию с рядовыми, а как боевой товарищ. Или включить в кают-компании телевизор, к которому подключена флешка, и посмотреть древний фильм, какой-нибудь крутой боевик об агенте 007, спасающем мир. Но я отправился в свою каюту, где помимо меня проживал разумный пёс Лихой.

Крупный пёс, предки которого были анатолийскими овчарками, поднял голову, посмотрел на меня, и я получил его мысленное послание:

«Всё в порядке».

«А дома?» – спросил я.

Без перехода и какой-либо подготовки, Лихой соприкоснулся разумом со своим братом Умным, который оставался в Передовом и оберегал мою семью. Для меня это уже привычно, и я взглянул на мир глазами второго пса. Он поднялся и пробежал по дому. Я увидел Марьяну, которая сидела за рабочим столом и перебирала какие-то бумаги. Потом старших детей, гуляющих во внутреннем дворе виллы под присмотром воспитателя и няньки. А затем Лиду, убаюкивающую маленького Никифора. Спокойствие и порядок. Охрана на местах и, судя по всему, за время моего отсутствия в Передовом серьёзных происшествий не было.

Связь с Умным оборвалась, осталась только с Лихим, и я сформировал вопрос:

«Помимо Умного ты чувствуешь других псов?»

Ответ пришёл не сразу, но Лихой отозвался:

«Редко. Только мать и отца. Они далеко. Помех много. С братом проще, мы из одного помёта».

«А с отцом можешь общаться?»

«Трудно».

У меня имелось ещё несколько вопросов, которые можно было задать разумному псу, но я оборвал связь.

С разумными псами вроде бы всё просто. Вожак стаи мутантов передал мне двух щенков сроком на десять лет. Они выросли и верно служат. Но что потом? Срок их службы истечёт, и они вернутся в степь? Возможно. Хотя мне хотелось бы, чтобы псы продолжали оставаться рядом, слишком ценные они кадры, и такие упускать нельзя. А помимо этого, есть ещё один момент. Как у них с размножением? Собак в Передовом хватает, но они к разумным псам не приближаются, боятся, а Умный с Лихим на самок внимания не обращают. Пора бы уже, наверное. Вот только для них, как мне кажется, сношаться с обычной неразумной сукой всё равно что человеку трахать обезьяну. Вот они и сдерживаются. А любому разумному существу, в том числе и псам, нужна пара. И было бы неплохо договориться с лидером разумных псов, чтобы он через Кубань прислал в мою колонию для Лихого и Умного подруг. Пусть размножаются и живут среди людей. Как показала практика, в наше общество они вливаются достаточно легко.

«Надо уточнить этот вопрос у генерала Ерёменко», – подумал я, покосившись на Лихого.

Я сел за стол, раскрыл ноутбук и достал из кармана флешку, которую мне передал старший механик «Ветрогона». По совместительству он и его подчинённые – основные эксперты по технике в нашей экспедиции. Именно они осматривали технику, которую мы покупали в Прибалтике и брали в Вильгельмсхафене. У них тоже есть компьютеры и ноутбуки, на которых они печатают отчёты и хранят полезную информацию. Чего-чего, а электроники у нас хватает. В испанских развалинах много чего нашли. Большая часть – хлам, который сгнил, но кое-что восстановить смогли. Благо есть специалисты, которые могут самостоятельно перепаять платы, что-то отремонтировать и грамотно скомпоновать оборудование. Эдик Калачиков, доморощенный хакер, не только лично трофеи перебирает, но и учеников взял, быстро освоился в роли наставника и делится с ними зна ниями. Со временем, глядишь, собственную мастерскую по ремонту откроет. А чего? Вполне реально, и я не против. Наоборот, помогу ему, пускай богатеет. От меня – жалованье, а от всех вольных поселенцев – сдельная оплата труда. В конце концов, налоговое бремя ввести недолго, и я своей выгоды не упущу.

Итак, что же на флешке стармеха? Я открыл первый файл и увидел руководства по эксплуатации бронетехники начиная с «Леопарда 2» и заканчивая боевыми машинами пехоты. Далее – полный пакет документов по вертолётам «Тигр», в основном, конечно, на немецком языке. Затем – предварительные планы по морской транспортировке бронетехники, оружия и вертолётов. Выводы о том, что можно отремонтировать и что для этого понадобится, сколько людей, инструментов и оборудования.

Механики проделали хорошую работу. Не зря получают надбавку за дальние походы. Не всё же мне одному думать, как сделать нашу жизнь лучше, богаче, сытнее и безопаснее.

Люди понимают, что Передовой – наш новый дом, а родина далеко. Конечно, можно вернуться. Но кто они здесь и кто там? В Передовом – аристократия быстро расширяющейся колонии с хорошими перспективами. А в ККФ все лучшие куски давно поделены, и обеспечить себя не так легко, как во владениях графа Мечникова. Впрочем, есть и плюсы. На Кубани относительно безопасно, а в Передовом – фронтир, и опасность может грозить как с моря, так и с суши…

Прерывая мои размышления, включилась внутрикорабельная связь, и я услышал голос Скокова:

– Мечник, ты у себя?

– Да, – ответил я.

– Поднимись на ходовой мостик, наши разведчики заметили движение.

– Иду.

Спустя минуту я был на ходовом мостике.

– Что случилось? – посмотрел я на Скокова, который держал в руке трубку радиосвязи.

– На берегу мавры.

Я взял у него трубку, нажал скобу передачи сигнала и сказал:

– Это Мечник. Кто на связи?

– На связи Рус.

Рус, старый товарищ, как и многие мои соратники, гвардеец. Сейчас он командовал разведгруппой, опытный воин с отличным чутьём на опасность. Этот паниковать не станет, и ему можно верить.

– Докладывай, что у тебя.

– Высадились нормально. Мотоботы отошли от берега, и мы начали движение к порту. В развалинах заметили людей. Сначала решили, что это англичане из Рединга пришли раньше нас. Мы себя не обозначали, начали обход и оказались на высоте рядом с дорогой. Здесь снова люди. Оказалось, это мавры. Они здесь повсюду.

– Много их?

– Мы насчитали сотен пять. Но, скорее всего, негров гораздо больше.

– Только стрелки?

– Нет. Видели миномёты. Пять или шесть. Калибр сто двадцать миллиметров. А ещё безоткатные орудия.

– Дальше пройти сможете?

– Да.

– Не надо. Возьмите языков и отходите. Мотоботы вернутся и вас заберут.

– Приказ ясен: взять языков и отойти к точке эвакуации.

– Конец связи. Жду результатов.

Я посмотрел на Скокова, который уже отдал приказ мотоботам вернуться к берегу, и тот невесело усмехнулся:

– Хорошо, что мы подстраховались, а то был бы завтра сюрприз. Входим в гавань, и тут нас накрывают миномётами. У нас, конечно, есть корабельная артиллерия, но при таком раскладе, когда на берегу только противник, нас утопили бы быстро. Как ни крути, АУ-630 и два орудия «Melara» по береговым целям работают не очень. Опять мы выкрутились.

– Так и есть. Однако интересно, за сколько Дойл нас продал? Это он Портсмут назначил местом встречи. Мол, мавры после разгрома скандинавов ушли, и опасаться нечего, безопасность гарантирую.

– Ответ можно получить только от него самого.

– Полагаю, нам ещё представится такая возможность.

– Собираешься наведаться к нему в гости?

– Было бы неплохо. Но идти надо не одним, а вместе с викингами, которых он обманул. Как думаешь, где они сейчас?

– Не хочу гадать, – покачал головой Скоков, – этих морских бродяг может носить где угодно. Была бы у них радиостанция, держали бы связь. Но чего нет, того нет.

– Ага.

Мы замолчали. Оставалось ждать доклада разведки, и вскоре он поступил. На ходовом мостике появился Серый, который контролировал ход операции из радиорубки, и в этот момент на связь вышел Рус. Голос бодрый, но слегка дрожал, словно он только что бежал и ещё не отдышался.

– Это Рус. «Ветрогон», на связь.

– Это Мечник. «Ветрогон» на связи.

– Языков взяли. Троих. Один офицер из «чёрных львов». Сработали чисто. У нас без потерь. За нами погоня. Группа Колыча её сейчас встретит. Мы отходим.

– Добро. Ждём вас. Отбой.

– Отбой.

Честно говоря, мне было не по себе. Где-то на берегу среди развалин группа Руса тянет пленных к точке эвакуации, а группа Колыча, ещё одного гвардейца-ветерана, её прикрывает. Там начинается бой. Свистят пули, и рвутся гранаты. Люди рискуют жизнью и выкладываются по полной. А на фрегате безопасно и тепло. Скоков, Серый и я статисты. Помочь нашим друзьям ничем не можем, всё в их руках. Они, конечно, воины опытные, и всё-таки на душе неспокойно. Правильно говорят: нет ничего хуже, чем ждать и догонять.

Впрочем, я волновался зря. Спустя час с берега поступил очередной доклад. Разведка благополучно оторвалась от погони и возвращается на фрегат. Потери незначительные – у нас два трёхсотых, одного зацепила шальная пуля, а второй не заметил в темноте яму, упал в неё и сломал ногу. Неприятно, но терпимо. Маврам гораздо хуже. Рус вырезал отделение пехоты и взял пленников, да Колыч покрошил почти взвод.

Что дальше? Я собирался разработать план по налёту на Рединг. Возможно, уже весной или летом, но я Дойла всё равно достану. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Подумав об этом, я слегка припечатал ладонь левой руки кулаком правой. В голове уже выстраивались схемы будущего налёта, они быстро приобретали чёткие формы, и я был уверен, что смогу это сделать без больших потерь. Однако меня снова прервали.

Радиорубка доложила, что нас вызывает Рединг. Первая мысль: Дойлу уже сообщили, что мы узнали о ловушке, и сейчас он начнёт оправдываться. Так и есть. Я не ошибся. Вот только вместо главнокомандующего Рединга на связь вышел Тедди Аргайл, который считался моим представителем в Рединге. Хороший парень, в прошлом моряк Средиземноморского альянса, которого мы взяли в плен, и долгое время он был с нами. Но Тедди попал под влияние Квентина Дойла и с тех пор находится под его полным контролем.

– Рединг вызывает «Ветрогон»! Рединг вызывает «Ветрогон»! – надрывался динамик, и я ответил:

– «Ветрогон» на связи. Слышим вас, Рединг.

– Слава Иисусу, командир! – выдохнул Аргайл. – Мы только-только узнали, что в Портсмуте мавры! Их много! Туда соваться нельзя! Командующий предлагает перенести место встречи в Борнмут!

– Мы уже знаем о маврах и уходим. Увидимся весной. Связь на прежних частотах.

– Но, командир, мы так рассчитывали на ваши поставки…

Я отключился, разговаривать с Аргайлом больше не о чем. Корабельные связисты перестали слушать радиочастоты Рединга, и в эфире наступила тишина.

Скоков прошёлся по мостику, посмотрел на меня и предложил:

– Саня, а может, накроем мавров?

Куда он клонит, понятно. Командир «Ветрогона» давно не стрелял и немного заскучал.

– Хочешь обстрелять порт?

– Да. В гавань заходить не станем. На рассвете пройдём мимо и отработаем по развалинам. «Melara» бьёт на восемь километров, достанем негров.

– Нет.

– Почему?

– На это две причины. Первая: лупить по площадям – мальчишество, слишком большая территория, а нам неизвестно, где именно скопились мавры. Вторая: боеприпасы дорогие, жалко расходовать их на такое дело, и если бить, то наверняка.

Он помедлил, обдумал мои слова, и кивнул:

– Ты прав.

– Вот и хорошо. Как только вернётся разведка, уходим.

Разведку долго ждать не пришлось. Мотоботы вернулись ещё до полуночи. Раненых отправили к медикам. Пленников – в карцер. Воинам – отдыхать. Плавсредства подняли на палубу и закрепили. Больше нас здесь ничто не держало, и моя маленькая эскадра из двух кораблей пошла домой. Пусть не все товары продали, это не беда. И помимо Дойла много желающих, а с ним ещё разберёмся. Всему свой черёд.